Лето в Киркволле выдалось душное. Морской воздух оседает на губах, а ветер швыряет мусор и пыль.
Вода бьётся о деревянную пристань, пришвартованное судно качает из стороны в сторону. Моряки перетаскивают багаж на борт, грязно ругаются и громко хохочут.
Варрик расстегнул пуговицы хлопковой рубашки, прячась от жары в тени деревьев, и заправил трубку отменным табаком. Курить – новое хобби наместника. Доктор не одобрит, но когда ты пережил две войны подряд, пожалуй, сам можешь выбрать лечение.
Чутьё разбойника уловило присутствие долгожданного гостя. За спиной раздался знакомый, бархатный голос:
- Варрик? Варрик!
- Слушаю, ваше Инквизиторство, - ответил гном.
- Мечтаешь? Ворон ловишь? А если подкрадётся убийца и достанет нож?
- Ох, Каарас, - махнув рукой, - здесь даже таких развлечений не осталось.
Варрик прокатил камешек подошвой и улыбнулся.
Адаар всегда появлялся внезапно, именно там, где нужен. Вестник Андрасте или нет, избран Создателем или Макаронным монстром, но людям повезло с Инквизитором. С виду Каарас источал опасность. Он мог оказаться умелым шантажистом, жадным до славы ублюдком, попросту бандитом. Власть в грязных руках оборачивается крахом простых людей. Только у Кассандры не намечалось выбора, Инквизиция создавалась по типу «Сейчас организуем, потом разберёмся».
Когда рогатый воин получил зелёную метку, то распрощался с нормальной жизнью. Хотел он того, или нет.
Война расползалась широко, опасность ждала в каждой локации. Проблемы беженцев, разломы и бреши, драконы и медведи. Чем глубже в бездну, тем больше Каарас тратился и отдавался народу. Людям, которым, по сути, ничего не должен. Спасая их будущее, Инквизитор жертвовал собственным.
Варрик предупреждал, путь героя неблагодарен. На заключительном аккорде Адаар лишился руки, а потом – и силы, распустив могучую организацию.
Чёрт побери, за все годы управления Инквизицией, Вестник принял множество решений. Но последнее оказалось самым верным: «Мы не станем ничьей политической крышей, а я не стану ничьей сучкой».
На Священном Совете, орлейцы и ферелденцы доказали: Корифей не так страшен и лют, как зловонная политика. Люди в масках ядовито улыбались пока банн из Рэдклиффа рвал и метал. Те господа, кто знал Геррина Тегана раньше, утратили оправдания для некогда праведного человека.
А что именно в сей бойне «Священного», осталось под вопросом.
Адаар прервал поток воспоминаний тяжёлым выдохом:
- Душно. С ума сойти, как же душно в Киркволле.
- Ты не первый, кто замучен климатом пыльного города, если, конечно, речь о климате, - откашлялся гном.
- Я здесь не дома, - Каарас присел на скамью, - при всём уважении, дружище. Киркволл – не то.
- Знаешь, мне по-прежнему снятся заснеженные горы Скайхолда, - Тетрас выудил из кармана флягу и сделал глоток. - По утрам замок окутывала пустота. Конюх бродил около ворот, подливал лошадям воды и чистил сёдла.
- Шумно вздрагивала кузня, пахло огнём и железом, - прищурился Инквизитор, словно чувствуя аромат варева, - а поварята выходили обрывать свежую зелень в одном белье.
- Вот уж Деннет серчал, - рассмеялся гном, - загонял молодёжь благим матом одеваться, а потом будил помощника и приговаривал: «Поди накорми лошадей, да Стража не буди».
- Блэкволл до поздней ночи возился с ездовыми животными. Добрый человек, этот Том Ренье.
Варрик поделился флягой, и Каарас решил не отказываться. Эль прокатился по языку, обжёг горло и упал в пустой желудок. Ядрёная выпивка напомнила Адаару о таверне "Приют Вестника".
- А ещё Мередит, да? С утра заводила лютню, то-то Сэра швырялась всякой дрянью и верещала: «Спой что-нибудь новое! Уже сил нет слушать про героев и людей!»
- Сэра прекрасна, к ней и добавить нечего, - Тетрас помнил её задорный мат и гогот.
- Ох, я люблю Сэру. Мы часто сидели на крыше, она рассказывала истории, а мне приходилось искать в них скрытый смысл. Иногда даже находил.
- Вот уж кто самый харизматичный тип в команде, так это Железный Бык, – Варрик театрально понизил голос. - «Новый вечер – новая девица».
- Мы обещались встретиться с Быком, когда я прибуду в Тевинтер. Устроим знатную пьянку, - Адаар с предвкушением потёр ладони.
Смех друзей разнёсся по пристани. Воспоминания – довольство героев, разменная монета для душной тоски. Варрик смолчал, но больше всего он любил момент утреннего появления Каараса на балконе второго этажа. Когтистые пальцы сжимали перила, а чёрные волосы трепал ветер. Инквизитор носил тугой пучок, оттого застать его распустёхой – та ещё диковинка. Удивительная жизнь цвела в замке на заснеженных горах.
Адаар становится серьёзным и меняет тему:
- Мы справимся. Начну с главного – налажу отношения с Тевинтером. Пусть знают, что наша организация по-прежнему готова прийти на помощь.
- Кому, еле живым от богатства магистрам?
- Сперва я куплю в Минратосе поместье, то самое, о котором ты мне говорил. Переберусь туда.
Гном поднимается и расправляет плечи:
- Если разубеждать бесполезно, давай проговорим план. Мэйварис встретит на берегу, в таверне «Чёрная жемчужина». Иди с заднего двора, не создавай шума. На рога накинь платок, лицо замотай тканью, пригни спину. О поклаже не волнуйся, этим займётся Мэй.
- Варрик, я не беглый преступник, - потешался Каарас.
- Ты - Инквизитор, а тевинтерцы уверены, что после победы над Корифеем ветераны зализывают раны по норам, - Тетрас глядел вдаль и щурился то ли от солнца, то ли от кошачьих когтей на душе. - Думают, в этих норах мы и подохнем.
- Да, да, потом госпожа Тилани проведёт меня в свой особняк.
Наместник хотел спросить кое о ком, но знал, что ответа не получит. Слишком личное.
Каарас вернул флягу Варрику и улыбнулся:
- Передай Шокракар, если ребята решат громить мой дом, я оторву им яйца.
- Весьма смело позволить Вало-кас устроить штаб в доме Инквизитора, - Варрик не уставал дивиться успехам наёмников в любом деле.
Во имя Создателя, гном хочет составить компанию другу, но громадная делегация из Неварры внезапно объявилась вчерашним утром.
- Довольно корить себя, дружище, - твёрдая ладонь Каараса сжала плечо гнома с отцовской нежностью. - Мне ли не знать о долге.
- Сиськи Андрасте, плыть до Тевинтера в одиночку опасно.
- Инквизиция теперь сама по себе. Больше нам никто не помогает, - Адаар скинул кожаный плащ с плеч, оставаясь в белой рубашке. - Этот торговый путь я вырвал у Армады Удачи за огромные деньги. И только на одну поездку.
- Сделки с пиратами кончаются паршиво, - Варрик вытер вспотевшие ладони об штаны. - Тем более, если их заключает кунари.
- Верно. Четыре года назад в Скайхолде я пообещал стать тем, кто докажет: кунари – не варвары, а войне пора прекратиться.
- Доказал?
- Нет.
***
Время поджимало, а корабль готов к путешествию. Шустрый эльф бодро отсалютовал фуражкой и поклонился:
- Доброго дня, господа! Багаж упакован! Прошу на борт! Ветер благоволит, море обещается спокойное.
Настала пора отпустить тревоги, Адаар улыбается спокойно и дышит ровно. Он поправляет пучок на затылке, конечность слушается плохо, нервные окончания не окрепли.
- Каарас, - с мольбой вторит гном, - обещай не ввязываться в неприятности. Лелиана знает и придёт на помощь по первому зову. А Мэйварис я готов доверить собственную жизнь.
- Обязательно передам магистру Тилани твои объятия и гостинцы, - Адаар кивает матросу и шагает на борт.
В плену полуденной неги Варрик остался один.
***
Корабль скрипел, поднимая якорь, тревожилась мачта и усталые паруса. В готовой каюте остывает чайник.
Каарас равнодушен к красоте морей. Эстет погублен воякой, и последствия войны дают о себе знать. Тяжёлая голову рога тянут вниз. Собственное тело открылось по-новому, когда он выжал из мышц последние соки.
Адаар сменил повязку, место сруба конечности болело от натуги. Чудесница Дагна подарила калеке руку, однако для родства требуется время. Даже при самом лучшем раскладе воин не сможет держать двуручный топор. Больше никогда.
«Вало-Кас. Ирония по-кунарийски».
В добавок к ампутированной руке, Адаара терзали панические атаки. Очередной приступ ещё утром задушен лечебными зельями Хоука. Защитник Киркволла тоже вскакивал по ночам в холодном поту, дрожал и судорожно глотал лекарство.
Кажется, о беде Гаррета известно лишь его спутнику, эльфу Фенрису.
Адаар нагляделся на безудержную Сэру и наслушался Соласа, однако остроухие не перестают удивлять колоритом. Фенрис презирал Тевинтер и всех магистров до единого. Новость о любовном романе Вестника с Имперцем повергла бывшего раба в шок. К счастью, Хоук умел сглаживать острые углы.
Каарас поведал о Мятежном Волке, на что эльф шумно фыркнул: «Всего-то новый безумец омоет дороги кровью долийцев».
Тем вечером бывшие воины говорили о многом. Корифей остался в прошлом, но разве чудовище создано чудовищем? Нет, зло порождают люди.
«Иногда миру не нужен герой, иногда ему нужен монстр», - высказался Гаррет.
«Это тебе Андерс внушил?» - парировал Фенрис.
Адаар и Варрик молчали. Им неведомо, а кого создали они? Создали и выпустили на волю?
Он всегда старался поступать правильно. В свои тридцать пять лет насмотрелся на красоты и уродство Тедаса. Голос Америдана звучит в ушах: «А сейчас остался только долг, да?»
Эльфа списали со счетов, настало время Каараса. Сопартийцы, верные друзья растасканы по миру, и Верховная Жрица Лелиана видит далеко, но в сердце Вестника не заглянет.
«Хм, а когда-то пыталась».
«Живи счастливо! Киркволл – хороший город!» - Кассандра погрязла в Искателях, больше месяца не шлёт весточек.
«Милорд, Вам бесконечно рады в Антиве! Я окажу императорский приём!» - Жозефина вышла замуж и ждёт дитя.
«Если понадоблюсь, можешь рассчитывать на любую помощь» - Каллен обещал меньше остальных. Командор владеет землями в Ферелдене, где открыл лечебницу для зависимых от лириума. Он встречается с прекрасной девушкой. Кажется, её зовут Диана.
Инквизиция под управлением Адаара сшила грубыми нитями небесную гладь, но бравая гвардия что-то упустила. В мёртвом море разбитых судеб обычных людей замолчал даже Солас. Иногда Мятежный Волк приходит во снах. В глубине ночного леса он недвижим в сверкающих доспехах, смотрит пристально, разворачивается и уходит. Минуло полтора года с момента последней встречи.
«Ты дозволил мне жить, засранец? Вот. Я живу».
Каарас завернулся в тёплый плед. Он старается читать «Историю древнего Тевинтера», но не может сложить и двух строк. Действие зелья ослабло. Вновь бьёт крупная дрожь, а подушка промокла от пота. Могучие руки обхватили дрожащие плечи, воздух в каюте сжался.
Из темноты, словно наяву, Адаар слышит томный и нежный голос. Нити скребутся в душу, этому голосу принадлежщую. Вестник стонет, уговаривая собственный рассудок:
«Опять началось. Нет, думай о чём угодно, драконах, Мятежном Волке, выпивке, о чём угодно! Думай о жизни и смерти, о разрывах и демонах! Думай о друзьях и побеждённых! Только не о нём.
О нём думать опасно».
Но самоконтроль лопается по швам. Каарас и Дориан серьёзно поругались, и ссора с любимым выворачивает наизнанку. Громкие злые слова, брошенные в угаре, крутятся в голове:
«Не пашет грёбаный кристалл! Какого хрена штука не работает?!»
«Потому что я был занят, Каарас! Выборы на носу, а где твоя поддержка, скажи на милость?»
«Поддержка?! Инквизиция оказала непосильную поддержку фракции! Не смей обвинять!»
«Ах вот как? Знал, что рано или поздно приткнёшь своим авторитетом! Будто я редко слышу подобное! Будто весь Магистериум не талдычит о нас!»
«Три недели, Дориан! Три, сука, недели! Ни ответа, ни словечка, ничего!»
«Каффас, Инквизитор контужен на ухо? «Люцерны» отнимают тонну сил у меня нет времени даже на сон!»
«Враньё. Кое-кто красочно обрисовал как магистр Павус распивает чай в саду поместья некоего молодого лорда!»
«Ты посмел учинить слежку?! Думаешь, я тут развлекаюсь?»
«Нет, думаю, его величеству, господину Дориану давно насрать на нас!»
Что ни делай, а Дориан уравился с их отношениями весьма изящно. Магистр Павус, предводитель фракции Люцернов, внезапно исчез на какой-то месяц. С севера летели вороны с весточками о гражданской войне, кровавой революции и хлипком мире. Каарас, терзаемый делами Инквизиции, жил в неведении.
Пришлось прибегнуть к унизительному спектаклю: просить свидания с Верховной Жрицей, да по-нашему, по-Лелиановски, выпытать информацию. Правду. Любой ценой. Сестра Соловей не подвела, во всех красках описав как вольготно Дориану в компании сладострастцев-обожателей, как удачно леди Аквинея съехала в Каринус, подальше от родного сына. Какие жаркие письма строчат знатные мужчины магистру, ни от кого себя не скрывающему.
Любовники в пучине скандала - как малые дети. Инквизитор нашёл способ уязвить Павуса. Тем вечером Адаар чертовски напился. Сжимая в ладони эльфийскую безделушку, он прикидывал как похлеще расквитаться с «подарком для Аматуса», и выбросил магический кристалл в чёрную, словно обида, морскую пучину.
***
Пристань Киркволла опустела. Последняя бригада рабочих крутила верёвки и смывала грязь с досок.
Когда судно до Тевинтера почти скрылось за горизонтом, один тощий, чумазый эльф крепко сжал в ладонях метёлку.
- Эй. Ребят. Отсюда ж не ходят корабли до Империи. Разве нет?
