Глаза в спальне

Адаар разлепил глаза, и затылок пронзило нестерпимой болью. Кисти рук плотно сжаты металлическими силками на цепи, подвешенной к потолку. Мышцы сводит от усталости и затёкших бёдер. Он обнаружил, что стоит коленями на мягком белоснежном матрасе. уже долгое время. «Какого, сука, гарлока здесь происходит...» Аккуратная комната, пол сверкает чистыми досками, оттого воздух пропитан запахом древесной хвои. Окна загорожены резными решётками с витиеватым рисунком. В камине потрескивают дрова, в каменной печи шкварчит котелок с чем-то ароматным. Такие места не для пыток заключённых, а наоборот, служат опочевальней дорогих гостей. Искалеченный спазмами мозг, однако, смог вычленить страшную правду - Каарас беде. А беда, как известно, одна не приходит. Протез Дагны, добротно впаянный в обрубок руки, совершенно не подавал признаков жизни. На языке кровяной вкус слизи, желудок съёжился и пленника обильно вырвало в чугунный тазик. Тошнота казалась бесконечной, ещё чуть-чуть, и в таре окажется селезёнка. *** Раздался дверной скрип, массивный, пугающий, камеры Скайхолда открывались с похожей интонацией. Некто вошедший в помещение старательно утёр пленнику лоб. Адаар рычал, плевался на пол и дёргался. Очередной яростный спазм в затылке и висках спровоцировал стон. - Что вы за дерьмо, ваша милость, - пропел блядский, знакомый, самодовольный голос, - Мираад, прошу, убери за господином. Ну поставили ж тебе таз, хули на пол-то срыгивать! - Да. Повинуюсь. - ответил уже другой, низким булькующим тембром. Наконец, Каарас уставился на двух косситов перед собой. Первый уже был печально известен, тот самый ублюдок с жемчугом на рогах. Второй, судя по шрамам вокруг толстых губ, - саирбаз. Ни поводка, ни намордника, только белые спилы на месте рогов. - Теперь мы можем поговорить нормально? - кунари с жемчугом развалился в кресле, перекинув ногу через подлокотник. - Пошёл на хуй, - Адаар поморщился и харкнул кровью. - Начина-а-а-ется. Окей, я представлюсь, - хрустнув пальцами, - Меня зовут Датраши. - Датраши? - Инквизитор выдавил смешок - Как свинью? - Навряд ли в мире есть свинья с именем "Датраши", ваша милость, - явно потешаясь, - Но мне приятно, что ты знаешь Кунлад. Значит, должность и поебушки с тевинтерским магистром не уничтожили здравый смысл окончательно. - Конкретно за слова о тевинтерском магистре я выпущу тебе кишки, - серьёзно пообещал Каарас, - Не сегодня. Не завтра. Однажды. - Говорят, Возлюбленный Андрасте держит слово. Жду ни дождусь, - хмыкнул собеседник, - Теперь к делу. Итак, скажи, ваша милость, ты помнишь своих родителей? - Я, блядь, на приёме у знахаря? - Отнюдь. Хотя, подлатали тебя знатно, чего не скажешь о моих бойцах, которым в драке нанесены увечья. Не стыдно собственный народ кромсать? Саирбаз с нежностью менял повязку на голове пленника. Всё это напоминало дешёвый спектакль. Адаар молчал. Его мутило, но на сей раз, от чудовищного момента, смешного до горечи разговора. - Ясно, нет у Инквизитора ни стыда, ни совести, - вздохнул Датраши, бусины на его рогах звякнули, - Я повторяю вопрос: ты помнишь своих родителей? - Да, - силы Каараса иссякли, не оставляя на дискуссию ни единой жилы. - Кем они были? - Лучшими из "серых" Вольной Марки. Отец до гробовой доски трудился кузнецом, - перекатывая металлический сгусток на языке, - Мама преподавала танцы. - Танцы? Кунарийка учила танцам? - Именно. Тамассран, - грудь тяжело вздымалась, - определила её как годную рожать. Но девушка любила музыку и ненавидела поганый уклад Пар Воллена. - А отец? Что любил отец? - Датраши сел ближе. - Его единственной любовью была мать. Они бежали из клана без оглядки. От таких выблядков, как ты. Кажется, хлёсткое словечко совсем никого не обидело. - Расскажи о побеге, - глаза коссита напротив горели, и даже лицо, усыпанное шрамами, изменилось. - Родители планировали долго, и наконец, во время очередной вылазки, папа смог выторговать лодку у эльфа, служившего у гавани, - в глотке пересохло, начался хриплый кашель, и Мираад поднёс ко рту Адаара чан воды. Датраши одобрительно кивнул саирбазу. - Попей, не торопись. - Той же ночью, - Каарас проглотил ледяную жидкость, - Собрали пожитки, завернули две буханки хлеба в тряпку. Бежали, пока дыхание не кончилось. А потом бежали ещё. За ними никто не гнался, но нет сомнения, дезертиров раскрыли. Только не догоняли. - Кунари волен покинуть клан, - важно заявил Датраши, - И будет объявлен тал-васготом. Кун предоставляет выбор. - Выбор?... Выбор? - Адаар широко улыбнулся, вокруг крепких дёсен сочились алые полосы, - Нет никакого выбора. Ты подчиняешься или уходишь. Клан убивает позже, во время осадных, ждёт пока тал-васготы соберутся в кучки, отлавливает пачками и убивает. Я знаю, - процедив между кровавых зубов, - В моём собственном отряде служил агент Бен-Хазрат. Датраши провёл ладонью по вспотевшему лбу. После, шумно встал, тяжёлые подошвы лязгнули об пол. Коссит подошёл к камину, откупорил бутылку белого вина. - Ммм, Железный Бык. Поговаривают, он метил на должность Аришока. Такой-то пыл! - поднимая бокал, - Такой талант! Я вас умоляю, - скривившись, - Я рос вместе с Быком. Нет там ничего особенного, кроме высокомерия. Бык - лишь доказательство поголовного предательства служителей Кун. Из-за Быка уже никто не уверен в ближнем. Из-за Быка разведка Бен-Хазрат, служившая опорой и надеждой, пошла по пизде. - Или пошла по пизде ваша попытка захватить власть в Тедасе, - Адаар вновь почувствовал мощное наступлени головной боли. - Ааа, ты про "Дыхание Дракона"? Ваша милость, вы перебрали пунша на Священном Совете, - Датраши захохотал, - Кретины. И нага съесть, и на хер сесть. Эта затея изначально обречена на провал. Говорят, кунари наткнулись на какого-то эльфийского божка, который одним взглядом обращал в камень всё живое! - театрально вздохнув, - Ну бред же? Солас. Помнится, Дориан не мог успокоиться, винил себя. Маг постоянно рассматривал эльфийские фрески, на котором Солас изображал лишь остроухому понятные символы. Сэра верещала, что отступник давно слетел с катушек. Павус не верил словам разбойницы, и подозревал Соласа во всём, кроме истины. Лишь однажды он задумался крепко и принялся, так сказать, рыть под ближнего. Только никто из воинов Инквизиции никогда не встречал эльфийских богов. Людям надо увидеть, дабы поверить. Адаар помнил как бросился отгородить Морриган от Флемет столь послушно, ведомый будто в танце. Была ли хозяйка Диких земель Коркари - сосудом Митал? Или же, очень сильной, могущественной ведьмой? Каарас писал о случившемся королю Ферелдена, Алистеру. Ответ пришёл незамедлительно. "Полистай архивы. Прочти историю моего отца". Адаару казалось, что Мятежный Волк - сильный маг, самый сильный из ныне живущих. Но в груди зрели сомнения. Солас приходил во снах и смотрел пристально, будто в тот день между ними завязался уговор. "Прощай, друг". - Ответь, - Каарас поднял мутный взгляд на Датраши, - Что тебе нужно? Зачем спрашиваешь о моих родителях? Желаешь денег? Власти? Подогнать для тебя золотую галлу в стойло? Коссит осушил бокал и бросил стеклянную тару в огонь. - Прежде чем везти Ваше Инквизиторство на Сегерон, к ногам Аришока, я должен выяснить, осталось ли в тебе то, что жарко интересует его. Мы хотели применить порошок, и ты рассказал бы любые секреты, однако, - разводя руками, - Как тогда понять, насколько плохим может быть Инквизитор? Адаара бросило в холодный пот. - Отдыхайте, Ваша милость, - кивнул Датраши и вышел из комнаты.