Глаза в спальне

"Вот почему влюбленные так печальны: они знают, что у них нет других врагов, кроме самих себя". "Горькая луна", Паскаль Брюкнер Вечер медленно опускался на город. Небо чистое, хочется макнуть в белоснежную нугу облаков кусочек вафельного тоста. Воздух пропитан специями, медовыми леденцами и ароматным табаком. Пробил удачный час для прогулок, народ чопорно вышагивает по ровной брусчатке центральной улицы Минратоса. Дети бросаются к торговцам за прилавками, восторженно смотрят на угощения, а их родителям остаётся только разворачивать кошельки. Студенты в наглаженных мантиях прижимают к груди книги, смеются в голос, изредка пускают бранные словечки, а пожилые волшебники хмурятся, да качают головами. Столица Империи беспечна и поцелована Создателем в пухлые щёчки. Дориана тошнит. Взор мага обращён к исполинскому зданию из красного кирпича, мрачному уродству на идеальном холсте. Тюремный двор защищает высокий забор, окна за решётками начищены до блеска. Он бывал здесь, на площади, практически каждый день. Случалось, думал об узниках, обречённых умереть на рассвете. Или виселица ждёт заката? Где блуждают мысли пленника, который видит солнце в последний раз? Сегодня тюрьма - прибежище Каараса. Дориан сжимает кулаки, жаждет кричать во всё горло, до хрипоты, а вдруг он услышит? Рогатый силуэт покажется на пороге, измученный, помятый... Влюблённые рухнут в объятия друг друга. Аматус вздохнёт, поцелует, и всё станет хорошо. Маг не сразу замечает, как сердце пропускает удар за ударом. Чуда не случится. Растеряв остатки души, боль гонит прочь. Дома и люди меркнут, остаются лишь тени. Имперца всегда считали лжецом. В чистоте его намерений и ясности мысли, окружение, увы, вторило предрассудкам. Даже Варрик Тетрас, нет-нет, да косился в сторону чужака. Гном далеко, гном ошибался. Дориану и Адаару с рождения отказано в счастье. Самое ужасное произошло, хотя он уверял себя: Каарас нахлебался сполна, и от дерьма с трудом отличаются зёрна. Предательство ли - замысел? Жив ли Павус, а может, умер в тот момент, когда Архонт вынес жёсткий приговор? Зачтётся ли измена мертвецу? Хочется плакать, но слёзы высохли. Инквизиция спасла уродливый мир, грехи давно погашены, забыты и стёрты в кровь. Впору найти виноватого, например, Дориан мог бы остаться рядом с любимым, забрать в Тевинтер. Дыхания чертовски мало. Только волочатся усталые ноги, собирая пыль. *** К поместью Донвалла он пришёл спустя час. По дороге альтус посетил магазин, купил виски и опустошил половину тары, желая гибнуть чертовски пьяным, и забывать наскоро. Его определённо ждут, и охрана смиренно впускает гостя. Интересно, старому ублюдку доложили о стенаниях Магистериума? О неначатом бунте? Много ли глаз зияет в слепой зоне, наблюдая, а выкрутится ли жертва... Ворота в Преисподнюю распахнулись, тёплый домашний очаг тлеет в камине. Озябших рук касается тепло, на дворе - жаркое лето, а Павус продрог до костей. - Милорд, - пожилая эльфийка низко кланяется, - Господин ожидает на втором этаже. Ах, смешной случай. Остроухая служанка ведёт аристократа на казнь. "Так ты хотел, да, Солас?" Дорога до покоев кажется бесконечной. Ни грамма приличий, сапоги измазаны грязью, в пьяных глазах бултыхается злость. Хозяин облачён в шёлковый халат. Стоя возле широкого окна, он не оборачивается на дверной скрип. Серебряный поднос услужливо приглашает откушать винограда и выпить многолетнего бренди. - Угощайтесь, - говорит Донвалл, - Прошу, оставьте попытки найти яд или снотворное. Вопреки мыслям, я не извращенец или насильник. - Вам по душе сделать это с чистой совестью? - Дориан падает в кресло, дрожащими пальцами отщипывает виноградинку. Паника возвращается. Надо терпеть. - Воспринимайте деяние как сделку, - холодно отчеканил старый маг, - Обсудим на чистоту. Любой законный способ вытащить Адаара - бредовая идея, обречённая на провал. Если хотите провернуть дельце грязным путём, окажитесь за решёткой вместе с Инквизитором и доброй половиной "Люцернов". - Ух, - Павус давит улыбку, - То есть, вы предлагается иной способ? - Менее травматичный, отнюдь не привлекательный, зато наверняка. - Почему я должен верить? - альтус ненавидел Мэйварис за этот вопрос, а теперь вынужден спрашивать сам. - Вы здесь. И верить, по большому счёту, совсем некому. Донвалл заметно утомлён, скидывает халат и опускается на огромную постель. - "Семь Ветров" поддерживали замыслы Инквизиции. Единственное, что смущало нас - Вестник Андрасте. Потребность уничтожить главу столь противоречивого сообщества родилась давно. Узнав о вторжении Каараса в Минратос, арест оставался вопросом времени. - И вы решили бастовать? - Дориан рассматривает крепкое тело мучителя. Плоть высушена годами, но мышцы по-прежнему бугрятся под кожей. Мужчина спокоен и расслаблен. Он не намерен действовать силой или сражаться. - Я всего лишь вторю голосу разума. Смерть Адаара выйдет боком Тевинтеру. Мы привыкли скрывать тёмные делишки, и бесчестье вошло в привычку. Однако, тут "Семь Ветров" ошибаются, а последствия тяжким грузом рухнут на головы. Павус не выдерживает и вскакивает. - Тогда зачем тебе я?! Зачем?! Почему нельзя взять и ... - И вытащить зверя из клетки? - Донвалл поднял больные глаза на гостя, - Я помогаю преступнику Империи бежать. Бежать далеко и бесследно. Оплачиваю ущерб, начинаю говорить нужные слова, крутить нужных людей. С докладом к Архонту вызовут именно меня, и сковорода для ужа покажется райской усладой. Договор есть договор, юноша. Плата является доказательством нашего с вами сговора. - Мне под силу "договориться" с иными! - Дориан лжёт и верит из последних сил. - Время утрачено, госпожа Тилани задавала слишком много вопросов, хоть действовала осторожно. Есть двери, уважаемый, за которые не пускают, будь вы хоть Архонтом, хоть Создателем. Дориан знает, что он прав. - Никто, - шепчет альтус сухими губами, - Никто не должен знать. - Разумеется. Багровым полотном раскинулся вечер. Солнце всё ниже, и Донвалл щёлкает пальцами, укрывая спальню за грузными шторами. - Идите, попробуйте сыскать помощь. Трясите важных чародеев, из коих Мэйварис вытянула лишь молчание. Закончите - возвращайтесь. Будем грустными и честными, дорогой... Кроме меня, одного из самых отвратных вам людей, помочь Адаару некому. Павус чувствует, как ладони Донвалла сжимают его талию. Осторожно трогают пуговицы мантии, тугие петельки поддаются. Плечи содрогаются, будто терзаемые ветром. Дыхание у самого уха нежное и мерзкое. - Я буду ласковым, - обещает зловещий шёпот, - Вы так красивы, - губы мягко опоясывают мочку, - Вы самый красивый мужчина на свете. Новый приступ тошноты едва не достигает цели. Дориан слишком напряжён, отказываясь верить, что это происходит. Когда он согласился на отношения с Адааром, то был слепым котёнком, с трудом понимая - чего ж хочет Инквизитор. Однако, хранить лебединую верность оказалось просто, если любишь сильно и горячо. Одежда падает с тихим шелестом. Молния хлопковых штанов тянется вниз, пронизывающий холод в паху и мурашки на смуглой коже. Альтус часто снимал шлюх, даже дружил с девушками, ища сексуальность, и не находя. Ему в голову не могло придти - оказаться среди них. Только хуже. Шлюхи продавали тело. А Дориан продаёт Каараса. "Я вытащу Аматуса из тюрьмы. Но как посмотрю в глаза? Он даже простит, он прощает чаще, нежели карает. Только я себя никогда не прощу". Донвалл берёт за руки, приглашает в постель, словно невесту. Хозяин поместья, да и судьбы Инквизитора, с трепетом покрывает поцелуями голые плечи. Чужие ладони скользят ниже и смыкаются на бёдрах. Дориану противно это наслаждение. Боль разбитых надежд бьётся в висках, застывают предательские слёзы. - Тише, - уговаривает Донвалл, - Оставьте рыдания, - выцеловывая линии на шее, - Мой дорогой. Мой красивый мальчик. Сегодня, - зарываясь в чёрные волосы, - Вы - приглашённая звезда. Сегодня вы - Архонт. Сегодня вы - Создатель. Спальня исчезла в обнажённой ненависти. Эти мурчащие фразы и пылкость лобзаний терялись в агонии. Колени Павуса подкосились, он опустился на простыни. Донвалл сверху, задаривал тело пленника лаской. С каждой секундой дышать тяжелее. Альтусу почудился Каарас, будто возлюбленный сидит в кресле напротив, наблюдая чудовищное предательство. Капельки пота между рогов Инквизитора сверкают, а взгляд полон сострадания и жалости, которой молодой маг не заслуживает. - Уйди, - шепчет юноша, прогоняя наваждение, - Не смотри. Молю тебя. Не смотри. "Я всегда буду смотреть на тебя влюблёнными глазами, родной". Они стояли на балконе Скайхолда, и Адаар укрывал плечи Дориана одеялом. Коссит и человек. Их дни, наполненные заботой и приключениями. Их ночи, утонувшие в сладких стонах и страстных признаниях. Донвалл чувствует напряжение, его губы сжимают обмякшую плоть. Альтус поджимает ноги, скрывает наготу. Кресло пусто. Если Инквизитор приходил сюда, то вовремя ушёл. "Или нет... " Дориан яростно моргает, на языке собирается страх. Во мраке действительно есть силуэт. Он высок, массивен и сжимает длинный кунарийский меч. Сталь покрыта засохшей кровью, отблески скатываются по стенам. Увлечённый Донвалл чересчур занят, лишь раздвигает лодыжки Павуса шире. Испуганный альтус хочет крикнуть, но тень прижимает палец к своему рту, приказывая молчать. Широкие шаги рассекли спальню. Прежде, чем Донвалл успевает охнуть и защититься, острый конец меча протыкает его грудь насквозь. Остальное Дориан помнил с трудом. Мертвецкий страх застыл в угасающих глазах старика. На лицо брызнула кровь, её стало катастрофически много. Реальность окрасилась красным, била фонтаном. В воздухе сгустился запах внутренностей, пока Донвалл трепыхался, плевался желчью и хватал руки Павуса. Беззвучный крик вырвался из пылающего рта, когда меч со скрипом ввернули по кругу. Дориан взвизгнул, соскочил на пол и понёсся прочь, обнажённый и готовый драться. - Стой! - силуэт метнулся к прикроватному столику, зажигая ночник. От увиденного рассудок едва не вышел духом. - Т-ты?! Ты! - Тише, - молвил чужак, успокаивая, - Нас могут застать. Рядом с окровавленной постелью, покрытый сажей и багровыми каплями, стоял Железный Бык. - Какого чёрта ты здесь делаешь?! - альтус зашёлся яростной дрожью, - Как ты сюда попал?! Ёбаный дурак, что ты наделал?! - Прошу, утихомирься! - Бык приблизился к магу, но тот резко отшатнулся, - Скорее, уходим. - Он, - Дориан всхлипнул, и злые слёзы покатились по щекам, - Обещал помочь вытащить Каараса! А ты, сволочь, - на кончиках пальцев сверкали искры, - Ты! Убил! Последнюю надежду! - Это неверный путь, - кунари ловко сжал его в объятиях. Серая кожа воняла трупным ядом. - Будь ты проклят! - мощный удар в челюсть, хруст сломанного зуба вынудили Быка отступить, - Не смей прикасаться ко мне! - А грязному выродку разрешил? - зашипел воин, сглатывая кровь и морщась, - Дай объяснить и ради Андрасте, хватит кричать. Павус его не слышал. Он собрал густую лаву в огненный шар, кидая заклинание. Кунари отскочил, шар угодил в занавески. Воин наскоро залил их водой из графина. Альтус рухнул на колени, закрыл лицо ладонями и разрыдался. - Теперь выслушай, - Бык со знанием дела начал рыться в документах покойного, - Тут спрятаны бумаги, которые я подброшу в Магистериум от чужого имени. Их вполне достаточно для вызволения Инквизитора. По этим данным, утром Каараса перенаправят на Сегерон. Здесь в игру вступает Донвалл, и план был следующий. По пути наказано устроить облаву. Лазутчики инсценируют плен Адаара, а после - отвезут в укрытие. - Сегерон? - Дориан шмыгнул носом, - Зачем? - Аришок желает получить Вестника Андрасте для исследований, - кунари победно стиснул чёрную кожаную папку. - Но Донвалл мёртв! Кто даст лазутчикам отмашку?! - Да, - Бык вздохнул, - Инквизитору самому придётся выбираться из Сегерона. Но Каарас будет жить. Я должен успеть. Павус начал спешно одеваться. Некогда могучий Хиссраад внимательно смотрел. - Кадан. - Не смей называть меня этим проклятым именем! - зашипел маг, - Иначе ляжешь вместе с ним! - указывая на труп, - Клянусь, я задушу тебя без всяких заклинаний! - Прости меня. Бык опустил голову. Помимо крови и грязи, на теле воина зияли новые шрамы. - Откуда, - Дориан облачился в мантию, - Тебе известно это? Чья башка слетела? Или в деле Бен-Хазрат? Говори! - Исключено, - кунари сжимал документы, - Иначе Адаара повесят. Цена твоей сделки - секс. Цена моей сделки - молчание. - Ты, значит, служишь кому-то в Империи? - альтус толкнул Быка, но тот не защищался, - Заделался сучкой Магистериума? - Можешь обзываться или грозить шаром. Я намерен хранить тайну. - Приберегу силы для Аришока, - выплюнул Дориан в чужое лицо. - Если решил ехать следом за Инквизитором, то погибнешь, - Бык глубоко нахмурился, вполне ожидая решимости, - Я знаю Сегерон куда лучше и заверяю: тебя там ждут. Им нужен каждый из нас. Нам известно, кто такой Мятежный Бог. - Инквизитор погибнет завтра на виселице или позже - на Сегероне! - не сдавался Павус, - В чём разница? - Во времени. Ему даётся шанс. А наш славный васгот дорожит возможностями. Кунари коснулся щеки мага, печально улыбаясь. - Скорее, поспешим. *** Бык крепко сжимал холёные пальцы, уводя из спальни. В коридоре было тихо, а высокий книжный шкаф оказался тайным ходом. Воин словно просунул золотой ключ между старых фолиантов, дверь бесшумно открылась. Альтус разинул рот. - Что за хуйня? Кто рассказал тебе? Откуда ключ? - Тихо! Услышат слуги - нам конец! Они скользнули в проём. Две винтовые лестницы вели глубоко в подвал. Крутые ступеньки витиевато сложены, и несколько раз путники едва не навернулись. - Внимательно, - пробасил Бык, - Сломаем шею, затее каюк. Миновав крутой спуск, прежде чем получилось выйти на улицу. Поместье Донвалла маячило за спиной. Всё походило на лихой сговор, и рогатый чёрт играл первостепенную роль. Впереди раскинулся песчаный берег. Море шумело ледяными ветрами, и Дориан поёжился. - Рука. - М? - Бык озирался по сторонам. - Выпусти руку. Кунари потупил взгляд, упал на колени и начал жарко целовать мягкие ладони. - Довольно! - Павус резко вырвался. - Кадан... - Я найду Каараса, - плотнее запахнув одежду, - Снова целый мир против нас. Немедленно отправляйся вон, отнеси документы, делай что должен, исполняй свой долг перед Инквизицией. Но если ты предашь, - голос мага звучал жестоко, - Я убью тебя. Железный Бык улыбнулся краешком губ, разогнул поясницу и вытер кровавые пятна об штаны. - Мы ещё встретимся, обещаю. Уходи и держи язык за зубами. *** Кунари долго глядел вслед. За спиной послышались шаги. - Завтра обнаружат тело Донвалла, и непременно спишут на ассасинов. Таков уговор. - Вестника прикончат на Сегероне, - Бык пытался закурить, но спички промокли насквозь. - Ты спас Дориана. Участь Каараса после отъезда не твоего ума дела. Горькая луна освещала смертельный путь. Промозглый берег утонул в печали.