Главное — не спалиться

      Роджерсу всегда нравились сильные мужчины. Они вызывали в нём восхищение, лёгкую зависть, желание равняться на них и что-то ещё, что сам Роджерс определял как восторг. Но правда ли это тёмное, плавящее кости чувство было тем, за что его принимали? Стив старался об этом не думать.       Первым объектом его восхищения стал сосед, высокий, широкоплечий молодой мужчина. Они с Баки тогда были ещё мальчишками. Стив следил за объектом своего восхищения издали, а потом изливал свои восторги ехидно похмыкивающему Баки. Роджерс и сам не понимал, что его привлекало в том парне. Мягкая улыбка? Добродушный нрав? Или сильные мускулистые руки?       Баки рассказы Стива почему-то ужасно раздражали. Он переводил разговор на другую тему, отпускал колкости, грубо шутил. А потом и вовсе всерьёз начал заниматься спортом. Роджерс не понимал, с чего это у друга завелась такая придурь, но поддерживал и тайком завистливо вздыхал. Здоровье не позволяло ему заниматься спортом вместе с Баки. Стив вообще много времени тратил на самобичевание, и поэтому даже как-то и не заметил, как его друг превратился из худощавого, хоть и крепкого подростка в подтянутого, сильного парня, ставшего защитой и опорой Стива. Так Барнс стал вторым и главным объектом восхищения для Роджерса.       После воздействия сыворотки Роджерс как-то подзабыл о своём увлечении. Не до этого было, да и сам Роджерс теперь хлюпиком не был. А после гибели Баки Стив и вовсе положил на себя и свои чувства большой болт. Его целью стало уничтожение тех, по чьей вине погиб его лучший друг, а остальное было не важно.       Про свою слабость Роджерс вспомнил спустя много лет, когда встретил Рамлоу. Тёртый жизнью волк-одиночка, грубоватый, жёсткий, одним только своим видом он вызывал у Роджерса какую-то внутреннюю дрожь. Рамлоу был грамотным командиром и, Стиву пришлось признать это, имел куда больше военного, боевого опыта, чем Капитан Америка. Но всё же коммандер всегда прислушивался к Роджерсу, поправляя лишь в те моменты, когда видел лучшее решение боевой задачи. Стиву было приятно с ним работать, биться с врагом, зная, что Рамлоу его прикрывает, наблюдать за ним. Внешне Роджерс никак не обозначал свою симпатию, строго следя за тем, чтобы его отношения с Рамлоу не пересекали дозволенных границ. И всё бы так и продолжалось, если бы не один случай.       — Эй, Кэп, ты чего постоянно такой хмурый ходишь. Недотрах замучил?       Рамлоу пакостно улыбался, с ехидцей поглядывая на командира.       Они сидели в клубе, куда "Страйк" в полном составе отправился праздновать удачное завершение тяжёлой миссии, каким-то чудом затащив с собой и Роджерса. И теперь он сидел у барной стойки, с лёгкой завистью поглядывая на веселящихся ребят и потягивая пиво, которое не оказывало на него абсолютно никакого влияния. Что он здесь делает, Роджерс совершенно не понимал.       Рамлоу, похоже, был слегка пьян. Иначе Стив его излишнюю говорливость объяснить не мог. И эту похабную ухмылку, от которой учащалось дыхание и тяжелело в паху.       — Ты себя хочешь предложить? — на автомате огрызнулся Роджерс прежде, чем успел осознать, что он ляпнул.       На несколько секунд воцарилось молчание, разбавляемое шумом музыки и веселящихся бойцов. Роджерс покосился на вытянутое лицо подчиненного и уже открыл рот, чтобы извиниться за «неудачную шутку», но Рамлоу его опередил:       — А почему бы и нет. Если ты, конечно, не против.       И оскалился в какой-то животной, предвкущающей улыбке, от которой у Роджерса по спине промаршировали сладкие мурашки.       — Сменим место дислокации, Кэп? Или ты хочешь прямо здесь?       Стив мучительно покраснел.