Наш младший брат

— Пятьдесят два дня. — Что прости? — Коннор удивлённо обернулся к Саймону, выпадая из своих мыслей. — Наши мучения закончатся только через пятьдесят два дня. — Это дни до экзаменов или до выпускного? — Сложно решить, что хуже, — улыбнулся блондин, открывая свой шкафчик. — Сборище пьяных придурков или депрессия на почве: «Вся моя будущая жизнь зависит от того, как я сдам один тест». — Мне казалось, тебе нравится учиться, — смущённо улыбнулся Коннор, но блондин хмуро покачал головой. — Вспомни, как мы с тобой соревновались за место старосты класса. Маркусу пришлось самому вызваться, чтобы мы не разругались в пух и прах. Саймон нахмурился, услышав вновь это имя. Он достал нужные книги и захлопнул шкафчик. — Жду не дождусь, когда школа кончится. Сразу же уеду из Детройта. И желательно как можно дальше. В этой школе слишком много людей. И все считают, что знают обо мне всё. Каким я должен быть, как должен себя вести и как для меня лучше, — Саймон заметил, что плечи Коннора поникли. — Прости. Не знаю, что на меня нашло. Давай лучше переведём тему. Сегодня вроде вечеринка в доме на улице Джефферсон? — Какая вечеринка? — вздрогнул Коннор. Маркус ни о чём не предупреждал. — Я не смогу сегодня. У меня много дел по дому. — Я про вечеринку футбольной команды, — усмехнулся Саймон, прерывая оправдания друга. — «Детройтские машины». Ты не слышал о ней? Мне казалось, твой брат играет за них. Про вечеринку говорили уже не реже, чем про выпускной. В футбольной команде было целых пять игроков, заканчивающих обучение в этом году. Состав рискует очень сильно измениться за лето. Элайджа, капитан команды, решил устроить на прощание вечеринку таких масштабов, чтобы переплюнуть всё, что устраивал когда-либо Манфред. Желающих прийти оказалось удивительно много. Не малую роль сыграло то, что помимо игроков футбольной команды, на вечеринке обязательно будет присутствовать весь состав команды чирлидинга. Красивые, спортивные, весёлые, не стесняющиеся ярких нарядов и знающие себе цену. Об этих девушках мечтала вся мужская половина школы. Вечеринка — отличный шанс с ними познакомиться. С другой стороны, сами игроки футбольной команды присутствовали во влажных снах не одной представительницы прекрасного пола. Даже те, кто в принципе ненавидел футбол или ничего в нём не понимал, были не против оказаться под одним из красавчиков футбольной команды. Когда желающих стало настолько много, что было сложно вспомнить, кто приглашён, а кто нет, Элайджа решил ввести опознавательный знак, без которого на вечеринку не пропустят. Браслет с символом «Детройтских машин». Носили это украшение гордо, демонстрируя, что оказались среди избранных. Подготовка к вечеринке длилась уже месяц, а браслетов на руках одноклассников больше не становилось. Получить их можно было только у игроков команды, и, судя по всему, раздавали их по каким-то особым критериям. Коннору не хотелось знать, каким именно. — Да. Играет. Маркус ещё не комплексует из-за этой вечеринки? — Не знаю, но ему стоит начать беспокоиться. На его вечеринках никогда не было столько чирлидерш. Ещё и из команды вроде как половина игроков выпускается. А значит, им уже ничего не страшно. Говорят, будет море алкоголя и даже чего посерьёзнее. Маркус себе никогда не позволял наркотики. — Как до директора Уоррен ещё не дошли эти слухи, если все вокруг только об этом и говорят? — Я узнал это от Джесси. А кто ему сказал, не знаю. Ты тоже молчи. Не думаю, что это правда. Может, кто-то просто хочет подпортить вечеринку или подставить их. Сколько там твоему брату? — Шестнадцать, — глухо отозвался Коннор. — Исполнилось. Недавно. — Если наркотики не выдумка, не боишься, что его товарищи его чем-то угостят? Может, стоит отцу намекнуть, и пусть мистер Андерсон прикроет их лавочку? — Ричард никогда не стал бы употреблять наркотики. Он даже алкоголь пить не будет. У него спортивное питание. Я сам за ним постоянно езжу, когда Ричард заказывает его по интернету. Может быть, это просто глупые слухи? Откуда бы они достали наркотики? — Возможно. Но будь это мой младший брат, я бы забеспокоился и пошёл вместе с ним, чтобы контролировать, кто к нему подходит и что предлагает. Саймон прав. Как и всегда. Только вот была огромная проблема. Коннор уже неделю не общается с братом, избегая его настолько, насколько это возможно. Меньше всего он хочет идти с ним на какую-то вечеринку, где не будет практически ни одного из его знакомых. Игроки футбольной команды тоже не славились приятным характером, возомнив, что они лучше всех в этой школе. Их капитан на дух не переносил Маркуса, а к его друзьям относился с пренебрежением. Если отец действительно приедет с мигалкой на машине, чтобы проверить младшего сына, вечеринка накроется и обвинят во всём Ричарда. Коннор и так с ним не общается, а после такого младший брат просто будет его ненавидеть. — Уже решил, с кем пойдёшь на выпускной? — вырвал Коннора из размышлений лучший друг. — И не говори, что забыл о нём. — Я каждый день либо на дополнительных занятиях, либо готовлюсь дома к экзаменам. Я вообще начинаю сомневаться, стоит ли мне туда идти. — Эй, — блондин заставил его остановиться. — Ты и так от нас сильно отдалился. Постоянно пропадаешь где-то со своим новым другом, первым не звонишь и не пишешь. На вечеринки не приходишь. Но это выпускной. Последний раз, когда мы все вместе соберёмся, — Саймон укоризненно посмотрел на друга, и Коннор пристыжённо отвёл взгляд. — Я тоже не горю желанием на него идти, но это память на всю нашу жизнь. И то, что ты не пьёшь или не куришь травку, ещё не значит, что тебе там будет скучно. — Мне не с кем туда идти. На бал обычно ходят парами. — Так найди кого-нибудь! Не думаю, что для тебя это такая большая проблема, Коннор. — Я, — Коннор покачал головой, не зная, как начать. — Саймон, я не уверен, что… — Нет. Только не начинай опять. Я понимаю, что ты любил Кэру и она разбила тебе сердце, но пора двигаться дальше. Не все девушки такие как она, Коннор. Уверен, многие только и мечтают о том, чтобы ты пригласил их на бал. Коннор уже не в первый раз пожалел о том, что вообще выдумал эту историю о своей безответной любви к бывшей подруге. Друзья постоянно спрашивали, почему он ни с кем не встречается, и с каждым годом ответ звучал всё менее убедительно. О Кэре никто ничего не знал, кроме того, что она и вправду уехала из Детройта, а потому легко купились на басни Андерсона. Подросток так увлёкся, что сам чуть было не поверил в то, что действительно любил её. В любом случае, лучше верить в это, чем каждый день бояться столкнуться в коридоре с младшим братом. Коннор понял, что Саймон уже давно смотрит на него. — Прости. Ты что-то сказал? — Боже. Да что такого было в этой девчонке, что ты до сих пор в себя прийти не можешь? Коннор, нужно хотя бы попытаться. Я понимаю, сейчас тебе кажется, что ты никого больше не сможешь полюбить так, как любил её, но ты должен дать себе шанс. Я не прошу тебя с кем-то встречаться. Просто пригласи кого-нибудь пойти с тобой на бал. Вдруг она окажется той самой, кто сделает твою жизнь ярче? — А ты с кем пойдёшь на бал? — пошёл в атаку Коннор, уже устав от того, что его вечно пытались с кем-то свести. — Что-то я не заметил, чтобы ты сам с кем-нибудь встречался. И я даже знаю причину. Саймон едва не споткнулся. — Что? О чём ты? — Ты очень изменился с тех пор, как Маркус и Норт начали встречаться. Ты стал прогуливать занятия, не остаёшься у Маркуса ночевать, вздрагиваешь каждый раз, когда Норт где-то рядом. Я уже давно понял, что это значит. — Ты же никому не рассказал об этом? — запаниковал блондин, приближаясь к другу. — Никто больше не знает? — Я не стал бы обсуждать с кем-то твою личную жизнь, Саймон. К тому же, я совершенно не знаю, что тебе посоветовать. Норт любит Маркуса. По-настоящему любит. Для неё ты только друг. Это больно, но ты должен принять её выбор. Любовь не должна разрушить вашу дружбу. Саймон не двигался, уставившись на друга. — Что? — Прости, — смутился Коннор. — Не надо было начинать эту тему. Я, наверное, лезу не в своё дело. Просто забудь. — Ты думаешь, что я люблю Норт? — Я просто предположил это. Прости. Но ты постоянно её избегаешь, стал грубо общаться с Маркусом, и, — Коннор сбился с мысли, осознав, что услышал. — Стой. Хочешь сказать, что это не так? Саймон ускорил шаг, быстро увеличивая между ними расстояние, и Коннор поторопился следом. — Стой! Саймон! Пожалуйста, прости меня, если я тебя чем-то обидел! Я не должен был этого говорить! — Хочешь знать, почему я избегаю Норт, Коннор? — развернулся блондин, придвигаясь так близко, чтобы среди шума в коридоре их никто не расслышал. — Потому что я видеть её не могу. Меня раздражает всё, что она говорит. Как она улыбается, смеётся или просто дышит! Я понимаю, что не должен её ненавидеть, почти убеждаю себя в этом, пока снова его не вижу, — Саймон замолчал, осознав, в чём только что сознался. Коннор ошеломлённо смотрел в ответ. — Прости. Я никогда никому не говорил об этом. Я просто… Я не знаю, что мне делать, Коннор. Что обо мне подумают родители? А одноклассники? Если узнают, — Коннор заметил, как блеснули голубые глаза, и опустил ладонь на плечо друга. — Он возненавидит меня, если узнает об этом, да? — Я не знаю, Саймон, — не стал врать Коннор. Подросток подошёл ближе, позволяя Саймону опустить подбородок на своё плечо и успокаивающе поглаживая напряжённую спину. — Всё хорошо. Я никому ничего не расскажу. — Я так устал скрывать это. Бояться, что всё раскроется. Что сделаю что-то не так или скажу, и он никогда больше не захочет со мной говорить. Я не знаю, как буду жить, когда школа закончится. Так хочу уехать и не видеть его никогда больше в своей жизни и так боюсь этого. Жизни без Маркуса. Боюсь однажды просто сойти с ума без его присутствия. Прозвенел предупредительный звонок. Саймон неловко отодвинулся от друга, замечая, что люди стали посматривать в их сторону. Коннор постарался искренне улыбнуться. — Если хочешь поговорить об этом, то я сегодня полностью свободен. Можешь вечером дойти до меня. А лучше давай встретимся после уроков на игровой площадке. Что скажешь? Саймон ослепительно улыбнулся, и Коннор невольно пожалел о том, что проклятое сердце не могло выбрать его. Так было бы намного легче. Коннору каждый раз хотелось ударить себя чем потяжелее, когда мозг искал причину, по которой он бы мог невзначай заговорить с младшим братом. Идей было много. Он мог спросить об учёбе, о спортивном питании, о тренировках, о друзьях, о компьютерных играх. Всё, что угодно, только бы брат хотя бы на пару минут уделил ему своё внимание. «Посмотри на меня», — каждый раз мелькало в мыслях, когда они сидели за столом на кухне. «Скажи мне привет», — когда проходили мимо в школьном коридоре. «Позови меня помочь тебе», — если Ричард сидел за письменным столом, в муках выполняя домашнее задание. Грудную клетку каждый раз сдавливало, когда Ричард появлялся в поле зрения. Коннор безошибочно поворачивал голову, даже если совершенно не мог знать о том, что брат где-то поблизости. Просто чувствовал. Всегда видел в толпе или идущим по другой стороне дороги со своими друзьями. Шаг сбавлялся каждый раз, когда Коннор проходил мимо открытой комнаты брата. И каждый раз как можно быстрее уходил. Нельзя с ним говорить. Нельзя смотреть на него. Нельзя о нём думать. Это неправильно. Ужасно. Отвратительно. Он такой мужественный. Замечательный. Сильный. Коннор двадцать минут пялился в тетрадь, наконец вспомнив, что находится на уроке. За соседним столом сидел Джош, и Андерсон попросил его отправить ему фото с материалом, который он прослушал. Саймон был на своём привычном месте за задней партой. Он отсел туда года три назад. Теперь понятно почему. Судя по всему, именно тогда он понял, что чувствует к Маркусу, и решил держаться от него подальше. Коннор невольно почувствовал с Саймоном связь. Было у них что-то общее, но в отличие от друга, он никогда не сможет ни с кем поговорить об этом. Будет до конца жизни скрывать это и давить внутри себя. Жаль, что самому себе нельзя стереть память, чтобы не чувствовать такого отвращения к собственному существованию. Маркус, как и всегда, сидел за первым столом, в том же ряду, что и Саймон. Норт прямо за ним. Сейчас Манфред сосредоточенно слушал учителя, а девушка полулежала, засыпая на парте. Коннор вздрогнул, когда колпачок от ручки отскочил от его лица. Подросток нахмурился, оборачиваясь к тому, кто кинул его в него. Колин показал средний палец, и Коннор отвернулся обратно. Колин поискал колпачок глазами. Он лежал рядом с оголённой тонкой ножкой. Колин невольно скользнул взглядом выше. Хлоя прежде так откровенно не одевалась. Короткая юбка девушки задралась на бёдрах. То и дело Хирш поправляла обтягивающую майку, которая норовила продемонстрировать присутствующим полоску живота. Из-за этого становился больше вырез на груди, и Хлоя не знала, куда тянуть ткань: вверх или вниз. Колин с умилением наблюдал некоторое время за её метаниями. — Эй, пупсик, — Хлоя робко оглянулась, не уверенная, могли ли так к ней обратиться. — Я буду очень благодарен, если ты поднимешь то, что закатилось между твоими прелестными ножками. Покажи, насколько ты гибкая. Андерсон подмигнул, и Хлоя растерянно посмотрела под ноги. Если она нагнётся, то майка точно предаст её доверие. — Не переживай, Хлоя. Я сама подниму, — Норт пролезла под стол. — Как я могу не помочь однокласснику. Это ведь твоё, да? Девушка запустила колпачок в открытое окно. Хлоя охнула, прикрывая рот ладонью, а Норт с вызовом посмотрела в карие глаза. — Держись от неё подальше, говнюк! — Тупая сука. — Мистер Андерсон, — раздался голос преподавателя, и Колин зажмурился. Кажется, он произнёс это слишком громко. Перкинс испепеляюще посмотрел на подростка. — Если вы хотите остаться после уроков и думать о великолепии английского языка или как обходиться его лексиконом, не используя бранных выражений, то продолжайте в том же духе. У меня отличный слух. — Я не понимаю, о чём вы. Я ничего не говорил, — пожал плечами Колин. — Не повторите, что именно я сказал? В кабинете то тут то там послышались смешки, но Перкинс не сводил холодного взгляда с Андерсона. Колин до сих пор был единственным, кто его не боялся. Перкинс был тем самым преподавателем с огромным опытом за плечами, которого никакое дерьмо не удивляло в этой жизни. — Вроде бы «тупая сука»? — вскинул бровь Перкинс. Кто-то от смеха сполз под парту. Колин чувствовал, как закипает кровь, когда Перкинс строго взглянул на класс, и подростки испуганно вжали головы в плечи. Настроение стало ещё хуже. Оно и так было на уровне дна всю последнюю неделю. Пришло очередное сообщение от Тины. Девушка не прекращала писать о том, что не знает, в чём пойти на вечеринку. Колину захотелось пустить телефон в окно вслед за колпачком. Поначалу Колин скептически отнёсся к новости про вечеринку футболистов, но Чэнь упрямо уговаривала на неё пойти. Колин никак не мог понять, что подругу так туда тянет. Тина в жизни не планировала ходить на такие сборища. Потом Колин присмотрелся к игрокам футбольной команды и стал догадываться, что именно. Проклятые бриджи обтягивали всю задницу, а протекторы делали бёдра просто невозможно массивными и крепкими. В такой опасный вид спорта, где можно легко переломать все рёбра, не брали хлюпиков и коротышек. Колин задумался над тем, что готов дрочить на любого из этих парней, даже если они будут полностью экипированы в спортивную форму и шлем. На вечеринках Маркуса Колин никогда не был. Никто и не собирался приглашать его. Близилось окончание школы, а Андерсон так и не узнал, каково это: нажраться и сгорать со стыда на следующее утро из-за своего поведения. Если это его последний шанс испытать все прелести подростковой жизни, то он готов был попробовать. К тому же на этой вечеринке точно не будет Маркуса и его тупых дружков. Это шло ещё одним приятным бонусом. Оставалось добыть браслеты. Тина разузнала, кто из футболистов самый спокойный и адекватный, что может без проблем их дать. Знакомые подсказали найти некого Лютера. Только увидев его вдалеке, Андерсон и Чэнь развернулись обратно, решив, что это была злая шутка. У Лютера и не было никаких браслетов. Игроки по команде ему их просто не доверили, потому что добродушный громила раздал бы их всем желающим. Тина не сдавалась. Одна из её одноклассниц была в команде чирлидинга. Розанна посоветовала подойти к некому Аллену. Он пусть и прямолинейный, но абсолютно беспристрастный. Тина получила браслет. Аллен на неё даже толком не взглянул. А вот смерив взглядом Андерсона, парень покачал головой. — Тебе вход запрещён. — Что? — воскликнул Колин. — Это ещё почему? — Я могу дать тебе браслет. Или можешь украсть его у кого-то. Перекупить. Мне похрен. Но если придёшь, будь уверен, тебя возьмут за шкирку и выкинут за порог. Просто, чтобы поднять всем настроение. У нас уже есть несколько кандидатов на эту роль. Хочешь, можешь к ним присоединиться. Колин стал мрачнее тучи. Его выводил из себя любой, кто говорил о вечеринке или хвастался, что получил браслет. Тина отказываться от похода на вечеринку не собиралась. Колин пытался убедить себя, что не чувствует из-за этого обиды, но хрен там плавал. Он ничего никогда не делал игрокам футбольной команды. Да он их даже по именам не знал. Присутствовал всего лишь на одной игре. Видимо, его слава его опережала. Ненависть к школе ещё больше возросла. Коннор собрал все свои вещи и остановился в дверях кабинета вместе с Саймоном. Колин против воли услышал их разговор. — Говорят, здесь поблизости открылась кофейня, — тихо сказал Саймон. — Туда, кстати, набирают работников среди нас, школьников и студентов. Сходим туда? Заодно разведаем обстановку. Может, захочешь устроиться у них поработать. — У меня нет времени на работу. Но если там есть что-то помимо кофе, то, думаю, мне там понравится, — улыбнулся Коннор, и они вдвоём пошли на следующий урок. Колин закинул рюкзак на плечо, как всегда стараясь держаться на расстоянии от одноклассников. Он ни с кем толком не общался, ощущая себя лишним и ненужным в их обществе. Они могли стоять толпой, обсуждать уроки, учителей, как провели свои выходные. Боже, да даже, что кому приснилось, рассказывали. Колин никогда не поймёт, почему другим людям не насрать друг на друга. К сожалению, с ними всё ещё приходилось учиться в одних кабинетах или ходить вместе на школьные мероприятия, где Колин от скуки готов был лезть на стены. Он не раз жалел о том, что не перевёлся в класс Тины, а сейчас в этом уже не было никакого смысла. Осталось меньше двух месяцев, и это закончится. Он сделает всё возможное, чтобы поступить в университет, и там найдёт себе кучу друзей. Больше никогда не будет чувствовать себя таким одиноким. Коннор остановился, когда к нему подошёл очередной друг, и Колин толкнул близнеца плечом, проходя мимо. Крис удивлённо посмотрел парню вслед. — У вас всё в порядке? — Не обращай внимания, — погладил плечо Коннор. — Ты что-то говорил? — Да. Коннор, мне очень неудобно просить тебя о таком, но, — Миллер смутился. — Ты можешь попросить у футболистов для меня браслет? — Крис, это ведь не вечеринка Маркуса. Я не имею никакого отношения к «Детройтским машинам». Я даже никого не знаю из их команды. — А как же Ричард? Коннор поджал губы. — Что Ричард? — Он в команде. И точно даст тебе браслет, если ты у него попросишь. Он ведь твой брат! Коннор поторопился вперёд. — Скоро начнётся урок. Давай потом поговорим. — Но ведь вечеринка уже сегодня! Меня никогда не приглашали в такие места! К тому же, кто тут главные болельщики «Детройтских Машин»? — широко улыбнулся Миллер. — Кто болел за Ричарда все эти годы? Пусть по-дружески отдаст тебе ещё один браслетик. Ты то свой уже по-любому получил. — Я не собирался никуда идти. Я готовлюсь к экзаменам. — Эй, а я, думаешь, не готовлюсь? Нужно иногда давать себе расслабиться, Коннор! Там будут все самые красивые девушки! Дом далеко от города, никто не нажалуется на громкую музыку. Это будет просто обалденно! — Крис придвинулся к другу. — Пожалуйста, Коннор! Мы ведь с тобой друзья? — Почему ты сам у него не попросишь? — Я подходил к Руперту. Предлагал ему деньги, — Крис опустил взгляд. — Он сказал, что таким неудачникам, как я, вход запрещён. Не хочется, знаешь, во второй раз такое слышать. — Ричард никогда такого не скажет. Поверь, он не откажет тебе. — Ты так уверен в этом? Коннор задумался, теряясь, что ответить. Он ничего не знает о младшем брате, кроме того, что сам о нём выдумал. Поведение дома может разительно отличаться от того, что происходит в обществе сверстников. Миллер умоляюще смотрел на друга, и Коннор вздохнул. — Я попробую, но ничего обещать не могу. — Спасибо! Я знал, что ты настоящий друг, Коннор! Ты мне позвонишь, если получится? Мне надо на физкультуру бежать. — Да. Конечно. Миллер на радости ринулся по коридору, а Коннор задумался, когда он, наконец, научится отказывать людям. Пришлось идти к доске с расписанием. Было бы отлично, если Ричард не окажется в другой части здания. Коннор поискал глазами десятый класс и нахмурился, осознавая, что он всё-таки опоздает. У Ричарда биология. Третий этаж. Кабинет очень большой и просторный, но безумно душный. Весной погода переменчива: от сильного холода ночью до безумной жары днём. Коннор не удивился, заметив в коридоре разделившихся на группы учеников. Ричард стоял рядом с Рупертом и Ридом, чей голос Андерсон безошибочно узнал ещё на лестнице. — Я думаю, надо что-то сказать, показать, что я серьёзный парень, что хочу устроиться к ним на работу, — рассказывал Рид. — Что я не подведу и буду стараться. И я такой к менеджеру подхожу и выдаю: «Как дела, бро?» — Ты назвал его «бро»? — ужаснулся Руперт. — Незнакомому чуваку? К которому пришёл устраиваться на работу? Да ты рехнулся! — Да я сам стою как на измене, думаю, кто меня за язык тянул, а пауза растягивается, все смотрят на нас. И этот чувак такой: «У меня отлично», — Рид выдержал паузу. — «Бро!» Трэвис закричал, и они с Ридом стали делать дурацкий жест руками, последовательность в котором в принципе запомнить было невозможно. Коннор сдержался, чтобы не закатить глаза. — Красава! А что насчёт тебя? — обернулся к Ричарду Трэвис. — Если приняли этого полудурка, значит тебя теперь тоже в официанточки записали? — Разумеется, его взяли, — возмутился Рид. — Я бы один туда не попёрся. Там же от скуки сдохнуть можно. Был бы это бар, вот это я понимаю: веселье обеспечено. А это всего лишь сраная кофейня. — Ты нашёл себе работу? — встал позади брата Коннор. — Поздравляю, Ричард! Подростки удивлённо обернулись к нему. В наступившей тишине, единственным желанием стало изобрести мгновенный телепорт. Теперь они поймут, что он подслушивал. Рид недовольно скрестил руки на груди. — Тебе чё надо, ушлёпок? — Я говорил не с тобой. — Это мы с тобой не говорили, — шагнул навстречу Рид. Коннор бросил взгляд на Ричарда, но тот холодно смотрел в ответ. — Здесь, типа, место для элиты. Проваливай. Коннор потерял последнее желание выполнять просьбу Миллера. Можно солгать, что Ричарда не удалось найти, только вот Крис сразу поймёт, что это ложь, стоит ему один раз взглянуть в лицо друга. Миллер всегда был очень проницательным. Будет просто неправильным врать ему. Смирившись, Коннор поднял глаза на младшего брата. — Слышал, у вашей команды вечеринка сегодня ночью. Один мой друг хочет пойти на неё. Я просто хотел узнать, что нужно сделать, чтобы получить браслет. — Хоть что-то из себя представлять, — усмехнулся Руперт. — А раз он сам не решился подойти, значит уже в пролёте. — Он подходил. Теперь подошёл я. Можете считать, что я прошу его для себя. — Раз ему не дали, выходит, он неудачник. А если ты общаешься с неудачниками, то тоже к ним относишься, — пожал плечами Руперт. — Закон жизни, парень. Но не переживай. Мы будем вести трансляцию. Посмотришь, что упустил. — Отдай ему браслет, — велел Ричард, и Трэвис жёстко посмотрел на него. Андерсон не отводил взгляда. — И не вынуждай меня просить тебя дважды, Руперт. Подросток усмехнулся, покачав головой, но потянулся рукой в карман. — Пожалуйста. Никаких проблем. О, — Коннор нахмурился, когда браслет оказался на полу. — Прощу прощения. — Ничего страшного. Я подниму. Коннор наклонился за браслетом, с опозданием понимая, что почти подставляется под удар. Руперт подумал о том же, но, встретившись взглядом с Ричардом, развернулся и ушёл в кабинет. Коннор спрятал браслет в кармане, ощущая, каким горячим становится лицо. — Спасибо, Ричард. Он, кстати, для Криса. Если ты его помнишь. Ричард нахмурился, и Коннор понял, что нет. Хорошо, что Миллер сам не подошёл. Это было бы ужасно. — А ты сам почему не собираешься идти? — провёл взглядом по старшему брату Ричард. — Считаешь, эта вечеринка недостойна твоего внимания, раз её устраивает не Маркус? Коннор растерянно открывал и закрывал рот, пока не осознал, что услышал. — Нет! Конечно, нет! Я даже не думал об этом. Мне ведь нужно готовиться к экзаменам, — Коннор не мог отвести взгляда от серых глаз. И чем дольше смотрел, тем сильнее ощущал, по какому тонкому льду ходит. Для брата это было важное событие. — Если честно, я очень хочу на неё пойти. Да. Слышал, будет очень весело. Но у меня нет браслета. — Ох, как жаль, что ты только что забрал последний для своего друга! — искренне расстроился Гэвин. Ричард странно на него посмотрел, но Рид не заметил этого. — Прости. Не судьба, видимо. Дом то не резиновый. Число пригласительных ограничено, — подросток ухмыльнулся. — Но не тебе расстраиваться, да? У вас же полно собственных вечеринок, на которые нас никогда не приглашали. Мы ведь для вас всего лишь тупые малолетки. Недостаточно крутые и богатые. А каково вам теперь? Приятно, когда тебя посылают на хер? Коннор хмуро посмотрел в ответ, решив игнорировать это. — Но ты можешь забрать этот браслет себе, — продолжил Рид. — Скажешь своему другу-неудачнику, что мы его тебе не давали. Зато сам попадёшь на вечеринку. Обещаем никому не говорить. — Спасибо за совет. Но, в отличие от тебя, у меня есть чувство собственного достоинства и я не предаю своих друзей. — Да ты охерел? — угрожающе придвинулся Рид, но рука Ричарда оттянула его назад. Коннор не успел понять, что происходит, когда младший брат снял браслет со своей руки и протянул ему. — Возьми мой. — Но это ведь твой, Ричард. — Думаешь, мне нужен браслет, чтобы попасть на вечеринку собственной команды? Коннор смущённо посмотрел на младшего брата. Ричард, судя по всему, не шутил. Коннор всеми силами старался сдерживать эмоции на лице, но тому, что творилось внутри, приказать замолчать было невозможно. — Спасибо, — выдавил он из себя, сжав в руке браслет и быстро поворачивая назад. Коннор не знал, чего боится больше: споткнуться, пока ему вслед смотрят подростки, или того, что Ричард услышит бешено колотящееся сердце. Рид вжал голову в плечи, когда Ричард навис над ним. — Браслетов нет? Да ты охренел? — Их и так немного осталось, — невозмутимо отреагировал Рид. — Я просто раздаю с умом, ясно? — Ум — это последнее, что к тебе относится. Скажи спасибо, что я не стал вытряхивать твой сраный рюкзак прямо у него на глазах, но в следующий раз обязательно надену его тебе на голову. — А с каких это пор ты общаешься с братьями? — разозлился Рид. — Они оба конченные придурки. А ты позволил одному из них пойти на нашу вечеринку! — Нашу вечеринку? — сдвинул брови Ричард, и Гэвин напрягся. — Я еле уговорил парней впустить тебя, настолько сильно они тебя терпеть не могут. Они знают, как я ненавижу общаться с незнакомцами, и только из-за того, что ты раздаёшь браслеты вместо меня, ты получил свой собственный. Вот и раздавай эти сраные браслеты молча. Рид зло посмотрел в ответ. — Вот, значит, как. Сначала друзья до гроба, а стоило твоему братцу ресницами похлопать, так Гэвин может сразу идти в жопу, да? Они уставились друг на друга, не заметив приблизившуюся к ним девушку. Хлоя смущённо опустила глаза. — Привет. Я слышала, у вас можно взять браслеты. Если они ещё остались. Она, нервничая, сжала ткань майки. Ричард, будучи намного выше Гэвина, не понял ничего из того, что она сказала, когда взгляд случайно упал на грудь. — Да! Конечно! У нас! У нас есть браслеты! — Гэвин опустил рюкзак на пол, начиная выкидывать из него всё содержимое. Он вынул охапку браслетов и сунул в руки девушки. — Держи! — Ой, спасибо! Но мне нужно всего лишь два. Мне и подружке. — Ещё подружек зови, если они такие же охеренные, как и ты, — Риду захотелось ударить себя по лицу. — Я Гэвин! Привет! — Я Хлоя. Спасибо вам большое за браслеты, — широко улыбнулась девушка. Она невольно задержала взгляд на одном из парней. — П-пока, Ричард! Андерсон попытался ответить, но смог только криво улыбнуться. Хлоя не поверила своему счастью. Она поторопилась назад на негнущихся ногах, не догадываясь, что подростки приклеились взглядом к её бёдрам. Рид тяжело вздохнул, а затем присмотрелся к своим штанам. — О нет! Братан, только не сейчас. Надо срочно Фаулера увидеть, пока он полностью не встал, — Гэвин приспустил джинсы. — А ты то чё ей ничего не сказал? Готов поспорить, она на тебя запала! Ричард не ответил, заходя в кабинет. — Эй! Подожди! — Гэвин забросил принадлежности обратно в рюкзак. — Если она не в твоём вкусе, можешь оставить её мне! — Она ведь не заметила, куда я пялился? — Понятия не имею, я тоже не на глаза смотрел, — Рид уселся за соседний стол в отличном настроении. — Не зря, не зря я гандонами закупился. Чую, сегодня мне точно перепадёт! — Правда? Сколько купил? — Четыре пачки. Ну, знаешь. Чтоб наверняка. Девок будет много. Все пьяные. Готовые. А ты с собой сколько гандонов брать будешь? — Тебя считать? — Да пошёл ты! — Рид пихнул его в плечо. — Я ведь серьёзно беспокоюсь о твоём здоровье. Нельзя в яйцах долго добро своё держать. Ты их хоть собирался покупать? — Рид прочёл ответ по чужому лицу. — Ладно. Так уж и быть. Одну пачку отдам тебе. Но только одну, ясно? Придётся очень хорошо подумать, какую малышку натянуть, а кто останется без Андерсона-младшего. — Давай закроем эту тему, — нахмурился подросток. — Эй, да что с тобой сегодня? Подрочить с утра не успел? — Хочешь сказать, что не видишь, в чём проблема? — нахмурился Ричард. — Каждый раз, когда рядом со мной оказывается красивая девушка, я забываю, как надо разговаривать. Даже в своём имени могу ошибку сделать. А если я опозорюсь? Если он не встанет или она скажет, что ей не понравилось? Я даже не знаю, как надевать презервативы. А если я слишком быстро закончу, а она ещё нет и потом расскажет об этом всей школе? — Господи, это реальная жизнь, Рик! Даже я отдаю себе отчёта в том, что как в порнухе не будет. Прикинь, у тебя ещё могут вонять носки или в животе начнёт урчать. Может даже плюнешь ей в лицо на эмоциях. Но всем насрать! На вечеринке все будут такие бухие, что могут трахаться, блевануть в сторону и продолжить сосаться. Не парься вообще об этом! А насчёт страха перед красивыми девушками — проблема вообще легко решаема. Найди полную уродину и чувствуй себя на высоте, бро. — Пошёл ты. — Нет, я серьёзно. Присунь какой-нибудь стрёмной бабе. Она сдохнет от счастья и никому не расскажет, если ты лоханёшься. А у тебя опыт. Со следующей будет проще. Найдёшь потом себе нормальную. — Ты говоришь так, будто сам с кем-то спал. — Я тренировался. — Боюсь спросить, на чём. Гэвин пригнулся к другу. — Я в секс-шопе такую офигенную штуку нашёл. Не поверишь. С одной стороны рот… — Заткнись, — отвернулся Андерсон. — Просто заткнись, Рид. — Да все в интернете пишут, что ощущения практически один в один! — воскликнул оскорблённо Рид. — Я и презик научился надевать с первого раза одной рукой. Хочешь покажу? — Можете мне показать, — строго произнёс мистер Фаулер, и по кабинету разнёсся смех. — В кабинете директора сразу же после уроков! Гэвин мысленно послал Фаулера всеми известными ругательствами. Ричард усмехнулся. — А я бы посмотрел. — Блядь, нам же надо дом готовить, — опомнился Рид. — В пять часов добазарились быть там. У меня три ящика бухла под кроватью. И что теперь нам делать? — Придётся тебе, видимо, ещё на одну упаковку меньше брать. Теперь ты приедешь в лучшем случае часам к восьми. — Фаулер, сука. Ненавижу. Убью его, если из-за него сегодня останусь девственником, — бубнил под нос подросток, пытаясь найти карандаш в рюкзаке. — Урод. Сам не трахается и другим не даёт. Ричард задумался над тем, как будет добираться до Джефферсон стрит, если его всегда подвозил Гэвин. Рид может опоздать на вечеринку, но не Андерсон. Парни просто не поймут. Все деньги ушли на этот вечер, даже такси заказать не вариант. А просить у отца было стыдно. Зачем иначе он бы устраивался на работу. Нужно попросить кого-нибудь подвезти его. Ричард задумался, кто из друзей живёт поблизости, когда заметил, что на руке нет браслета. Он уже успел к нему привыкнуть. «Детройтские машины» подсвечивались в темноте, и подросток не раз рассматривал неоновый свет перед сном. У брата есть машина, а теперь ещё и приглашение. Вот, кто отвезёт его. Ричард достал телефон. Пришлось искать брата в соцсетях через Маркуса. Манфред был единственным, с кем Андерсон общался из компании выпускников. Маркусу очень нравился футбол, хоть у него и не было времени им заниматься, но он очень выручил их команду, когда у школы не было денег на новую форму. Она рисковала отправить своих игроков в тренировочных потрёпанных шлемах и каркасах на важные городские соревнования, но Манфред предложил свою скромную помощь. Отношения с Камски, конечно, лучше не стали, но остальные игроки команды поменяли мнение о «папенькином сыночке». Ричард быстро напечатал сообщение брату, надеясь, что тот сможет выехать на несколько часов раньше. Коннор любит участвовать во всяких благотворительных мероприятиях, а значит не будет против украсить дом. Нужно развесить флаги команды, перчатки и футболки болельщиков. А кроме этого расставить бутылки с алкоголем, придумать, как побольше всунуть этого добра в холодильник, разлить для тех, кто держит форму, спортивные коктейли. Лишняя помощь никогда не помешает. Правда, придётся познакомить друзей со старшим братом, но он им быстро понравится. Коннор ответил спустя несколько минут согласием. Ричард невольно улыбнулся. И почему они раньше никогда не общались? Коннор, кажется, не такой уж и плохой парень. Помогает всем вокруг себя. Лучший друг Манфреда, но не бросается заявлениями о своей популярности, как это делает Элайджа. Ричарда всегда раздражал напускной вид близнецов. Они выглядели старше в своих костюмах и галстуках. Тратили на это кучу отцовских денег, хотя ни один из них не собирался устраиваться на работу. Сам Ричард редко покупал себе одежду. Просто не умел её выбирать и привык брать то, что не собиралось рваться на нём, если он нагнётся. Младший Андерсон не раз слышал кучу гадостей, которую разносили в школе об его братьях. Коннор вроде как спит с девушкой Маркуса, из-за чего одна из его бывших пассий покончила с собой или просто уехала из Детройта, тут мнения людей расходились. А Колин просто полный мудак, и его девушка такая же, как и он. Ричард видел её несколько раз, но она не показалась ему какой-то ненормальной. Глаза у неё были ярко зелёные, что сбило четырнадцатилетнего Андерсона с толку. Он даже споткнулся, встретившись с ней взглядом. Девушка Колина только смущённо улыбнулась, отчего щёки у Ричарда вспыхнули. Сейчас он иногда видел её в коридорах школы, но она очень изменилась. Стала выглядеть намного женственнее. Глаза были всё такими же живыми и красивыми. Ричард задерживал на ней взгляд в школьной столовой, а потом замечал Колина и поражался тому, как она вообще может так долго терпеть его общество. Брат даже на расстоянии вызывал чувство дикого раздражения. Ричарду хотелось стать невидимкой всякий раз, когда он пересекался с близнецами в коридоре школы. Колин, если и удостаивал его взглядом, то сравнимым с «о боже, опять это говно», а Коннор так и вовсе ускорял шаг, будто не хотел, чтобы младший брат подходил к нему, пока рядом с ним его популярные друзья. Ричард задумчиво повертел телефон в руках. Осталось ещё чуть больше месяца, и они уедут. Следующий учебный год начнётся без Маркуса и его друзей, а значит кому-то придётся занять их место. Гэвин был в предвкушении, уже догадываясь, кто именно. Рид не раз говорил, что, будь у него такое же тело, как у Андерсона, перетрахал бы половину школы. А потом пошёл бы дальше. Ричард завидовал его настрою. У Коннора было обаяние. У Колина — уверенность в себе. Ричард считал, что у него нет ни того, ни другого. Своё лицо он с детства ненавидел. Подростку казалось поразительным, что с ним вообще не боятся разговаривать люди. На всех фотографиях он получался с таким выражением лица, будто собирался убить всё живое вокруг. Злые, лишённые всякого тепла глаза. Они никогда ему не нравились. Сразу же после уроков Ричард поторопился на школьный автобус. Это было очень непривычно. Раньше он ездил только на машине. Ученики из младших классов в испуге уставились на него. Все места были заняты. Ричард нахмурился, и паренёк перед ним тут же подскочил, освобождая кресло. Андерсон попытался расслабить лицо, но стоило ему сесть, как девочка рядом прижала к себе рюкзак. Ричард сделал вид, что не видит этого. Коннор перемерил уже все рубашки, что у него были, но в каждой выглядел так, будто собирается на собеседование. Не спасали даже расстёгнутые верхние пуговицы. На вечеринках Маркуса парню было всё равно, что надевать. Он был в компании друзей, и никому не было дела, во что он одет. А это вечеринка спортсменов. Коннор задумался, насколько будет хорошей идеей пойти в спортивном костюме. В джинсах и футболке парень выглядел очень тощим. Костюмы хоть немного прибавляли ему веса. Коннор остановил выбор на чёрной рубашке. Отлично. А теперь он будто идёт на похороны. Коннор посмотрел на часы, понимая, что метаться уже поздно. Быстро надев кеды, парень собирался пойти к Ричарду, когда вспомнил про браслет. На душе вновь стало тепло. Коннор надел его, любуясь тем, как он смотрится на руке. Сколько же будет возможностей поговорить с Ричардом. В машине, на вечеринке, по дороге назад. Ричард сам предложил поехать вместе. Коннор не смог избавиться от глупой улыбки на лице. Он вышел из комнаты, запирая дверь на ключ. Он никогда не оставлял её открытой, даже если выходил в туалет. Не хватало ещё, чтобы Колин что-то сделал с его вещами. Коннор постучал в дверь брата, но та оказалась открыта. — Ричард, это я. Коннор. — Входи. Я жду, когда Гэвин ответит. Может удастся забрать его по дороге. — Разве у него нет машины? — Коннор осторожно опустился на стул в комнате брата. Такая большая. Подстать её владельцу. Ричард склонился над ноутбуком на столе, и Коннор облизнул губы, рассматривая его профиль. — Мне казалось, он подвозит тебя до школы. — Его сегодня наказали, но он пишет, что директора нет на месте, и, судя по всему, его скоро отпустят. Коннор расстроенно отвёл взгляд. А он наивно подумал, что брат предложил поехать вместе по какой-то другой причине. Коннор наконец заметил, во что одет брат. — Постой! Ты что, так поедешь? Ричард был в футбольном бомбере с номером на спине. Коннор давно на такие засматривался, но останавливал себя от покупки, так как не имел никакого отношения к спорту. — А что не так? — Ричард осмотрел себя. — Мне не идёт? — Мне срочно нужно переодеться! Коннор уже стоял у двери своей комнаты, быстро проворачивая ключ. Он на ходу стянул рубашку, подбегая к шкафу. Проклятье. Знал же, что они спортсмены. Толстовка будет самым подходящим вариантом. Телефон мигнул на кровати, и Коннор покачал головой. Он ещё и сотовый чуть не забыл. Что за день? Сначала Саймон, потом Миллер, Руперт, а теперь эта вечеринка. Коннор замер с толстовкой в руках. Саймон. Кровь отлила от лица. Он ведь должен был встретиться с ним после уроков. Коннор бросился на кровать, хватая телефон. Он ведь не ждал его? Может быть, Саймон и сам забыл. Ага, конечно. Сначала признался в том, что он гей, что любит их общего лучшего друга, а потом неожиданно забыл об этом. — Чёрт! Чёрт! — Коннор схватился за голову. — Ты просто идиот, Коннор. Просто идиот. Саймон никогда больше не будет ему доверять. Нужно как-нибудь объясниться. Что-нибудь придумать. — Коннор, так ты готов? — Мне нужно пять минут! — запаниковал Коннор. — Я сейчас! Подожди, пожалуйста! Ричард вздохнул, спускаясь на кухню. За столом полулежал, полусидел Колин, пялясь в экран телефона. Ричард достал наггетсы. Со спортивным питанием он уже забыл, какие они на вкус. Сегодня можно себе позволить. Подросток сел на диван и набрал Гэвину, которого всё-таки отпустили на волю. — Так тебе презики брать или нет? — сразу начал с дела Рид. — Я сейчас быстро домой съезжу. Так уж и быть, помоюсь для приличия. — Ты так и не показал мне, как их надевать. Собираешься делать это прямо там? — Только если ты меня об этом очень хорошо попросишь. А ты уже едешь? — Нет. Коннор всё ещё собирается. Мне начинает казаться, что с такими темпами ты приедешь раньше нас. Колин удивлённо поднял глаза от телефона. Коннор едет на вечеринку? Какого чёрта? Он же лучший друг Манфреда. Кто его туда вообще пустил? Ответ сидел прямо перед ним на диване. Колин сжал телефон, стараясь отвлечься, но кровь уже закипала. Выходило так, что на эту тупую вечеринку идут уже все, кроме него. Ну да, естественно. Это же Коннор. Он всем нравится. Он не имеет никакого отношения к футболу, но даже тут вошёл без мыла в положение. Сраный Коннор. Колин устало закрыл глаза ладонью. Выходит, если отец на дежурстве, а братья свалят, то он опять останется один. Когда есть интернет, это, конечно, не кажется такой большой проблемой, но настроение всё равно испортилось. Позвать некого, некому написать. Все либо собираются на вечеринку, либо будут смотреть прямую трансляцию оттуда. Ненависть к близнецу возросла с новой силой. Коннора без проблем пропустят. Никто не решится даже слово сказать, потому что рядом будет Ричард. Старшего брата не выкинут из дома на потеху другим. Колин рассматривал своё хмурое лицо в отражении экрана, когда до него дошло. Близнецы. Коннор — сранный близнец. С той же причёской, одеждой и голосом. Колин осторожно посмотрел на Ричарда. Кто поймёт, что он не Коннор? Да никто, если прикинуться им. Всего лишь нужно улыбаться как придурок, и Ричард купится. Колин тихо поднялся на второй этаж, с замиранием сердца замечая, что у Коннора открыта дверь. Он даже ключ в замке оставил. Было два варианта, что делать, не считая, собственно, того, чтобы просто забить на эту вечеринку. Нет. Теперь у него есть вполне реальный шанс на неё попасть и повеселиться на славу. Можно попытаться договориться с Коннором. Поторговаться, угрожать или просто врезать и забрать браслет. Главное, заставить брата сидеть в своём чулане и не рыпаться, чтобы Ричард ни о чём не узнал. А когда всё раскроется, будет уже поздно. Давно надо было напомнить братцу о себе. Слишком он расслабился. Может быть, просто вырубить его чем-то тяжёлым? Так будет намного проще. Колин заглянул в спальню отца, поднимая в руке настольную лампу. Если приложить ею по затылку, должно сработать. Андерсон задумался, не грохнет ли ненароком близнеца. Здравый смысл победил, и Колин поставил лампу на место. Надо что-то поменьше, но тоже эффективное. Что-то подсказывало, что с Коннором договориться не получится. Колин вынул из одного из шкафчиков спрей-дезодорант. Всегда можно брызнуть им в лицо. Засунув баллончик за пояс штанов, Колин бесшумно приблизился к чужой комнате, заглядывая внутрь. Коннор сидел спиной к нему на кровати в одних джинсах и кедах, что-то печатая в телефоне. Колин задержал дыхание, доставая ключ из замочной скважины. Нужно перекрыть близнецу выход, иначе тот может сбежать. Колин всунул ключ в замок с другой стороны и, набравшись духу, захлопнул дверь, проворачивая его. Коннор вздрогнул. Его глаза со злостью блеснули, когда он обернулся. Колин усмехнулся. — Привет, Колин! Рад тебя видеть, Колин! — издевательски протянул парень. — Неужели ты по мне не соскучился? — Что тебе надо? — Ты знаешь что, — Колин посмотрел на браслет, и Коннор проследил за его взглядом. — Предлагаю договориться по-хорошему, но могу и как обычно. — Выйди. Немедленно. — По-моему, ты не расслышал… — Проваливай! — крикнул Коннор, и Колин сжал кулаки. — Ты его не получишь. Даже не надейся! Переговоры не удались. Колин шагнул вперёд, надеясь, что это произведёт нужный эффект, но Коннору отходить было некуда. Комната стала казаться ещё меньше. — Ричард ждёт меня внизу, — занервничал Коннор. — Думаешь, он не заметит, что ты поедешь вместо меня? — А кто ему об этом скажет? — произнёс Колин, и до Коннора, наконец, дошло, что происходит. Колин не просто хочет поехать на вечеринку, не успев получить браслет. Он хочет выдать себя за него, и неизвестно, что он может натворить под чужим именем. Колин так просто не уйдёт. Это было видно по его взгляду. Только вот Коннор тоже не собирался ему уступать. Не в этот раз. — Тогда попробуй его забрать. Тебе ведь нужен браслет, чтобы доказать, что это я? Колин двинулся вперёд, когда Коннор кинул телефон в его лицо. Старший брат толкнул его весом всего тела. В такой маленькой комнате, Колин тут же врезался спиной в шкаф. Коннор потянулся к замку, когда понял, что в нём нет ключа. Карие глаза в ужасе расширились. Колин схватил его со спины. — Ричард! Колин зажал чужой рот ладонью, но Коннор начал вырываться. Держать его было тяжело. За голую кожу было невозможно ухватиться. Коннор остановился, впечатываясь ногами в дверь и отталкиваясь от неё так, что их обоих отнесло назад. Колин вскрикнул, ударившись спиной об край стола. Коннор развернулся, чтобы его ударить, но Колин был быстрее. Близнец в ярости замахнулся рукой, и старшего брата оглушило из-за пощёчины. Коннор не устоял на ногах, когда его болезненно пихнули в грудь. Старшеклассник долетел до кровати. Колин увидел браслет. Пока брат ничего не понимает, нужно стянуть его. Колин схватился было за него, но Коннор задёргал руками. — Просто отдай его! — Отстань от меня! Колин со злостью впечатал брата лицом в подушку, перекрывая доступ к кислороду. Он попытался подняться, и Колин навалился всем весом сверху. Коннор вслепую зашарил ладонями по матрасу. Браслет стал ещё ближе. Колин попытался снять его свободной рукой, и Коннор, почувствовав прикосновение, тут же спрятал кисть себе под живот. Колин втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, вынимая баллончик. — Ты сам напрашиваешься. Даю последнюю минуту подумать. А пока наслаждайся ощущениями. Коннору уже было нечем дышать. Он пытался поднять лицо или хотя бы встать на колени, но Колин не давал. Коннор сдался, со всей силой упираясь руками в кровать и, наконец, глотая спасительного воздуха. Колин дёрнул его за руку, стягивая браслет. Получилось! Коннор пихнул его локтем в лицо, и Колин охнул от боли. Старший брат поймал браслет на лету. Кислорода не хватило, чтобы позвать на помощь. Озверевший Колин навалился сверху. Коннор попытался вырваться, но, когда понял, что это не удастся, засунул руки под себя. Он уже не понимал, что делает, но браслет отдавать не собирался. Колин обхватил его руками, потянувшись следом. — Какой же ты упёртый, мать твою! — прошипел близнец, пытаясь разжать чужой кулак, но Коннор плотнее вжимался в кровать. Ладони сдавило под своим и чужим весом. — Отлично! Никто из нас никуда не поедет, потому что ты конченный мудак, Коннор! — Ричард поднимется, и я всё ему расскажу, — прохрипел Коннор, несмотря на боль в горле. — И не мечтай, что у тебя получится испортить нам вечер. — Дверь заперта. Или ты забыл об этом?  — дезодорант валялся слева от головы близнеца. Колин потянулся к нему, но Коннор испугался, что брат снова собирается душить его, поэтому быстро схватил его за кисти рук, удержав на месте. — Отпусти! — Сначала слезь с меня! Колин попытался вырваться. Силы, к сожалению, были равными. Коннор часто дышал, но сдаваться не собирался. Он пытался следить за тем, что предпримет близнец, но не мог ещё сильнее повернуть голову. Колин только сейчас заметил, что брат широко расставил ноги и постоянно шевелит ими в поисках опоры. А ещё Колин осознал, что они сейчас в самом извращённом понимании этого выражения, но «держались за руки». Точнее Коннор впивался в них ногтями, чтобы Колин его не задушил. — Лучше отпусти меня. Иначе ты об этом очень пожалеешь, — пригрозил Колин тёмной макушке. — Только когда я поднимусь на ноги, — крепко держал Коннор. — Отдай браслет, и я уйду! — С чего мне тебе верить? — прохрипел Коннор. Колин почувствовал мурашки от звуков его голоса. Таким он Коннора ещё не видел. После короткой борьбы брат выглядел всё равно что после секса. Колин зажмурился, пытаясь не думать об этом. Только не сейчас. Только не вспоминать свои проклятые фантазии. Колин пригнулся к чужому уху, собираясь высказать последнее предупреждение, но вместо этого смог только тяжело выдохнуть. Коннор заметно напрягся, осознавая, что брат странно на него смотрит. Кожа у Коннора покраснела от гнева. Вся спина и плечи в родинках. Колин почувствовал, как начинает выпускать из рук реальность происходящего. Он с опаской приблизился к чужому лицу, приоткрывая рот. Просто попробует. Скажет, что пытался вывести его из себя. Влажный язык осторожно коснулся уха. Коннор резко вздохнул, переставая дышать. Он почти поверил, что ему показалось, если бы не горячее дыхание Колина на лице. В животе скрутило. Когда язык ткнулся глубже, Коннор вздрогнул и отвернулся, ускользая от прикосновения. Колин потянулся за ним следом, нависая уже над другим симпатичным ухом. Рассерженный, растерянный Коннор. Снова захотелось сделать это. Нависать над братом становилось всё тяжелее, и Колин расслабил ноги, располагаясь поверх чужого тела. Коннор стал заметно громче дышать, но всё ещё ничего не предпринимал. Высокомерный, правильный до нельзя старший брат, как Колин и предполагал, даже сейчас пытается строить из себя пай-мальчика. Если ему не нравится то, что происходит, то почему молчит и не вырывается? Руки под телами уже не удерживали на месте. Колин чувствовал, как дрожат кончики пальцев, когда беспрепятственно переместил свои ладони выше. На подрагивающую при дыхании грудь. Позвонки очень выделялись на бледной коже, и Колин решился поцеловать один из них. Коннор пытался понять, что происходит, но ни одной связной мысли не приходило в голову. Колин был тяжёлый, и его запах проникал в ноздри. Он не имеет ни малейшего понятия, что это: духи, гель для душа или у близнеца всегда был такой запах. Колин смотрел на собственное лицо перед глазами, не веря в то, что действительно это делает. Знакомое ухо, волосы, шея. Наверное и ладони одинаковые. Колин вновь нашёл их, сжимая. Коннор всё ещё не поднимал лица, но и не пытался вырваться. Пытался свыкнуться с ощущением чужого тела на себе. Влага опять коснулась плеча, вызывая в голове рой неожиданных мыслей. Коннор сжал руки брата в ответ. Второй поцелуй в спину был настойчивее. Коннор нахмурился, когда его обхватили руками. Слишком сильно. И грубо. Будто собирались сделать не что-то приятное, а доставить ещё больше боли. Даже ногами Колин заставил не двигаться, приковывая к себе. Инстинкт самосохранения вернул здравый смысл. Колин воткнулся носом в шею, вбирая запах брата и толкаясь бёдрами вперёд, и Коннор в ужасе осознал, что прав. По спине пробежал холодок, хотя это было невозможно. Колин дышал так часто, что Коннор чувствовал взвинченными нервами каждое прикосновение ткани к своей голой коже. Холодно ему быть никак не могло. Дыхание на шее точно обжигало. Пальцы болезненно впились в кисти рук. Колин прижался ртом к коже, и Коннор точно ощутил прикосновения чужих зубов. Старшеклассник набрал грудь полную воздуха, прежде чем закричать: — Ричард! Колин попытался зажать ему рот, но близнец умудрился схватить баллончик и нанести им оглушительный удар в висок. Ричард обернулся к лестнице. На этот раз ему это точно не показалось. В ушах стоял такой звон то ли от удара, то ли от крика, что Колин не сразу пришёл в себя. Коннор пытался вылезти из-под него. Колин чувствовал, как он извивается. Коннор почти вырвался, когда две руки схватили его за джинсы, потянув назад. Он замахнулся рукой, но Колин предугадал это, ударив его первым. Ладони сжались на чужом горле. Коннор схватился за них, пытаясь отнять, но Колин уселся на его груди. — Коннор? — Ричард толкнул дверь, но та не поддалась. — Ты звал меня? Колин пригнулся к лицу брата. — Только попробуй, — одними губами произнёс он. — Ты не доживёшь до выпускного, братец. Из горла раздался протестующий хрип. Коннор заелозил ногами по кровати, но это было слишком тихо. — Я ведь знаю, что ты не спускался, Коннор, — нахмурился подросток. — Если ты передумал идти, то просто скажи об этом. В ответ не раздалось ни звука. Странно, что Коннор молчит. Ричард прижался ухом к двери. Колин заметил, какими мутными стали глаза близнеца, но продолжал сдавливать пальцы на его горле. По горячей щеке скатилась слеза. Ричард пригнулся к замку, но увидел в разрезе только стол. Стол, на котором были перевёрнуты все канцелярские принадлежности. Ударом ноги Ричард попал точно по замку, выбивая его из крепкого дерева. Колин вскочил, и Коннор широко раскрыл рот, захватывая как можно больше воздуха в терзаемые болью лёгкие. Младший брат пересёк комнату, и Колин попытался оттолкнуть его, но сильная рука схватила его за шкирку и протащила по полу. Ричард бросил его в коридоре, и Колин вскрикнул, упав на руку под прямым углом. Ричард вернулся к брату. — Коннор! Ты в порядке? — старшеклассник не ответил, смотря в пустоту перед собой. Глаза покраснели, а по лицу текли слёзы. — Подожди минутку. Коннор так и не понял, чего должен ждать. Колин понял. Как только увидел Ричарда в проходе, сразу бросился бежать. Ричард был быстрее. Что-то в рёбрах хрустнуло при столкновении с полом. Воздух вышибло из лёгких. Ричард делал так на поле, когда противники были в защитных доспехах. Колин теперь не скоро сможет дышать без боли в рёбрах. Он попытался встать, но сверху давила такая туша, что казалось, он просто переломает себе все кости, если сделает это. Голову впечатали в пол с такой силой, что Колину показалось, что по его лбу прошла трещина. Чужая ладонь грубо ухватилась за волосы на затылке, оттягивая назад. Ричард оценил проделанную работу. — Надо же. Нос ещё цел. С губ сорвался слабый вскрик, когда его приложили лицом во второй раз. Потом ещё раз. В рот что-то быстро заструилось. Мерзкое и едкое. Оно потекло вниз по подбородку, окрашивая пол. Ричард продолжал удерживать его голову, и Колин закашлялся, когда кровь скользнула с языка в горло. Младший брат дал ему время распробовать это, а после отпустил волосы. Колин обессиленно воткнулся лбом в пол. Собравшаяся во рту кровь, стала вытекать на пол вместе со слюной. Колин попытался уползти, но Ричард дёрнул его, разворачивая к себе. Колин зажмурился, пытаясь закрыть лицо руками. Ричард схватил их, вытягивая над головой. Колин сам не верил, что боится дышать. — Если ты ещё хоть раз дотронешься до него, не так посмотришь или что-то скажешь, — Ричард пригнулся к чужому лицу, наблюдая, как расширяются карие глаза. — Я выбью из тебя всё дерьмо, из которого ты состоишь. Колин хотел ответить сарказмом. Послать нахер, только язык провалился куда-то в горло. Он возбудился ещё несколько минут назад, прикасаясь к Коннору. Серые глаза прожигали до самого черепа. Холодные и пугающие. Ричард сидел на нижней части живота. Ноги у него были крепкие, как и бёдра. Сверху брат казался просто огромным. Сильный. Властный. Он точно упивается сейчас своим превосходством. Таких парней как Ричард нарочно хочется довести до белого каления, чтобы затем тебя оттрахали до полусмерти. Колин позавидовал тем, с кем спит младший брат. Он однозначно всё контролирует: использует тело под собой, как хочет, входит, куда хочет, и столько раз, сколько ему одному захочется, игнорируя все мольбы и стоны. Колин раскрыл рот, обнажая окровавленные зубы. Жалкий звук сорвался с губ. Нет. Не было ни одной разумной причины на то, чтобы младший брат отымел его прямо на полу коридора, воткнув лицом в лужу собственной крови. Колин зажмурился. Разогревшееся тело продолжало откликаться на фантазии. Давление с низа живота пропало. Ричард приподнялся, смотря на то, что в него упёрлось. Подростку было не привыкать видеть чужие стояки, учитывая, что он почти ежедневно принимал душ вместе с командой. Правда, обычно у всех вставало от волнения или от радости. Но никак не от того, что кому-то разбили лицо об пол. Колин ждал, что брат брезгливо отшатнётся, отпустит наконец руки или снова ударит, но тишина длилась слишком долго, и он решился открыть глаза. На губах Ричарда застыла усмешка. — Да ты и вправду мелкий, братец. Колин моргнул. Чувство стыда быстро сбило возбуждение. Щёки вспыхнули, и Колин попытался освободиться, но Ричард не выпускал, вынуждая изворачиваться под собой и дёргаться. Колин испуганно всхлипнул, и только тогда младший брат разжал руки. Колин выскользнул из-под него, сбегая в свою комнату и запирая дверь. Как будто она может стать для него защитой. Ричард вернулся в другой конец коридора. Коннор продолжал сидеть на кровати, прижав ноги к груди. Ричард присел перед ним на колено, чтобы оказаться напротив его взгляда. — Расскажешь, что тут произошло? Коннор зажмурился. Ричард счёл это за ответ. Коннор сам себе пытался ответить, что это было. — Он больше к тебе не сунется. А если посмеет, сразу зови меня. Дверь я починю завтра, когда просплюсь. Обещаю, — Ричард неуверенно посмотрел на слегка подрагивающие плечи. — Я так понимаю, ехать ты уже никуда не хочешь? — Я никого сейчас не хочу видеть, — прошептал Коннор. — И я не могу уйти из комнаты. Здесь все мои вещи. — Можешь просто перенести их ко мне. Коннор задумался над этим предложением. Если у Ричарда есть ключ от комнаты, то можно перенести самое дорогое и ценное к нему, а потом позвонить Маркусу и попроситься переночевать. Ему нужно прийти в себя и всё обдумать. Он точно не сможет уснуть сегодня ночью. Коннор вздрогнул, ощущая тепло на спине. Ричард опустил свой бомбер на худые плечи. Брат поднял лицо, и он никогда не видел у Коннора такого взгляда. Ричард спокойно смотрел в ответ. Всё такой же хладнокровный и далёкий. Сердце пропустило удар, когда Ричард улыбнулся. — А тебе идёт, — ладонь легла на застывшее плечо. — Хочешь, оставь себе. Мне она стала маловата. Ричард ушёл, но Коннор всё ещё чувствовал его прикосновение. Он убедился, что Колина нет поблизости, прежде чем взять свой рюкзак, портмоне, тетради с книгами, наушники, несколько очень дорогих вещей из шкафа и перенёс всё на стол в комнате младшего брата. В голову пришла просто дурацкая мысль остаться здесь. Разумеется, Ричард не позволит. У него ведь здесь полно личных вещей. Может быть, какие-то секреты. Коннор услышал голос Гэвина. Разочарование сдавило горло посильней ладоней. Он уедет на свою вечеринку. Просто оставит его здесь одного. Ему плевать. А с другой стороны, что Ричард ещё должен делать? Они так давно планировали вечеринку, он игрок команды, ему шестнадцать лет. Он хочет веселиться и жить на полную катушку. Он не знает того, что произошло и никогда не должен узнать этого. Он и не должен думать о старшем брате, которому никогда не было до него никакого дела. Коннор не выдержал, спустившись на первый этаж. Рид нахмурился, заметив кофту друга на голом теле. Ричард тоже обернулся. — Ещё не передумал? Горло сдавило, но вовсе не из-за чужих рук. — Я, — Коннор замялся. — Я могу остаться у тебя? Обещаю, что ничего не буду трогать. — Делай, что хочешь. А если что случится, звони, — Коннор смог только слабо улыбнуться в благодарность. — Я вернусь через четыре часа. Проверю, как ты здесь. Ричард вышел из дома, перехватывая застывшего друга за локоть. Андерсон вернулся в чужую комнату, запираясь изнутри. Делать ничего не хотелось, и Коннор залез на кровать, покачивающуюся от любого его движения. Кофта Ричарда оказалась очень тёплой. И в комнате было слишком уютно. Она будто и не была чужой. Все вещи казались в ней знакомыми и родными, хотя Коннор бывал в ней всего пару раз. В голове почему-то было очень тихо. Ни одной тревожной мысли. Коннор прижался лицом к кровати, вдыхая приятный, едва уловимый запах. Он точно знает, что это не духи. Это Ричард. Не Колин. Вот теперь всё правильно. Он оказался там, где очень хочет быть. Жаль, что остаться тут навсегда не получится. Ускорившийся стук сердца больше не раздражал. Он имеет право мечтать, пока это тайна. Все сомнения отступили. Если никто никогда не узнает об этом, то в этом нет ничего плохого. Коннор впервые позволил воображению представить всё, что так давно хотелось. Какое бы могло быть их первое свидание, будь Ричард просто незнакомым мальчиком из младшего класса. Как Коннор ходил бы на все его игры, и Ричард поднимал его на руки после каждой победы. Они могли бы смотреть вместе кино или есть мороженое в парке. Ричард бы никогда не проходил мимо него в коридоре, а цеплял за рюкзак, притягивая к себе и быстро целуя в висок. Коннор дошёл в своих мечтах до ремонта в их собственном доме, когда провалился в сон. Ричард вернулся ночью, прислушиваясь к тишине. После громкой музыки ушам было сложно адаптироваться к такому беззвучию, но нужно было выяснить, всё ли в порядке. В машине его ждал Лютер, и Ричард был рад, что друг не задаёт лишних вопросов. Из собственной комнаты доносилось едва слышное сопение. Дверь заперта. Ричард пошёл в другую часть коридора. Дверь в комнату Колина тоже закрыта изнутри. Ричард быстро спустился вниз. Колин слушал его шаги, пока те не стихли снаружи дома. Уснуть всё никак не получалось. Колин так и не решился выйти из комнаты, чтобы вымыть лицо, поэтому сжимал окровавленной ладонью край одеяла. Дышать было тяжело. Из горла доносился хрип при каждом вздохе. Всякий раз, когда боль обжигала грудь, Колин возвращался мыслями в проклятый коридор. И вместо чувства злости приходило что-то совершенно дикое.