Ангел-хранитель для бывшего Директора. Часть 4 «Прощение»

Держа Ронду в объятиях, плавно поглаживая мягкие волосы, адмирал понял: момент истины наступил. Больше ничто не удерживало его от главного шага в жизни. Свободной рукой он ощупал карман пиджака, где лежало кольцо. — Ронда, — мягко, но решительно обратился он к своей возлюбленной. — Да, Орсон, — счастье и умиротворение звучали сейчас в её голосе, а глаза светились счастьем. Кренник взял её за руку и преклонил перед ней колено. — Милая моя, дорогая, любимая! Я всем в этой жизни обязан тебе, мой родной капитан. Ты намного моложе, мудрее и сильнее меня, и всё же я попрошу тебя — он извлёк коробочку и открыл её, — будь моей женой! Ронда не ответила ничего, кроме одного слова: — Буду, — и взяла кольцо. Кренник надел его ей на палец и нежно поцеловал руку. Ужин им пришлось съесть уже остывший, но обоим он казался намного торжественнее и важнее всех прочих пышных выходов в свет. Выпив по бокалу алдераанского вина, они обменялись молчаливыми взглядами и, поняв друг друга без слов, отправились наверх, в мансарду. Там, под самой крышей, они обустроили небольшую спальню, в которой всегда было тепло и уютно. Скошенные стены были облицованы деревянными панелями, что создавало впечатление нахождения где-нибудь в лесном шалаше, на полу лежали лохматые ковры, а в дальнем углу был выстроен камин, который можно было топить дровами. Вот и сейчас, Кренник и Ронда, позабывшие на время о космосе, сверхсветовых скоростях и прочих высоких технологиях, разожгли в топке яркое пламя, отчего в маленькой комнатке скоро стало жарко. Капитан сидела на полу у огня, разглядывая сверкавшее всеми возможными цветами кольцо на пальце. Адмирал сбросил пиджак, в котором было уже жарко, сел рядом с Рондой и привлёк её в свои объятия. Губы их сомкнулись в глубоком поцелуе. Кренник не ограничился её губами, покрыв поцелуями всё её лицо, шею. Ловко расстегнув пуговицы на белой блузке и оголив точёные плечи, он спустился ещё ниже. Пока его губы ласкали чувствительные точки под ключицами, он расстегнул на спине капитана застёжки корсета, открыв взору округлую упругую грудь. Не в силах удерживаться дальше, он припал к её груди, то обводя кончиком языка, то нежно покусывая торчащие соски. Ронда сдавленно простонала. Ей самой не терпелось прикоснуться руками к обнажённому телу любимого мужчины. Кренник на мгновение отпустил её, лишь для того, чтобы позволить ей освободить его от рубашки и заняться пряжкой ремня. Он встал на ноги и с удовольствием наблюдал, как капитан расстегнула замки на мешавших ему сейчас брюках и спустила их вниз вместе с нижним бельём, освободив его от одежды полностью. Стоя перед ним на коленях, Ронда любовалась телесной красотой своего мужчины. Ни на секунду у неё не было сомнений, что её Орсон — самый прекрасный из всех мужчин в Галактике, лучший во всей Вселенной. Радостно мурлыча, она исследовала губами его живот, бёдра, и наконец, уделила основное внимание его самым нежным местам. Стараясь не оцарапать чувствительную плоть зубами, она взяла член в рот, так глубоко, как только могла. Орсон неотрывно наблюдал за ней, тяжело дыша. Он отказывался верить глазам и чувствам, с трудом осознавая, что именно это происходит именно с ним именно сейчас. Здесь и сейчас. — Ох, Ронда, — шептал адмирал, когда её губы, сжатые плотным кольцом, скользили вперёд-назад по всей длине, когда шаловливый язычок капитана дразнил чувствительную головку члена. Она была готова ублажать его до самого финала. — Подожди, милая, — попросил он, насилу сдерживаясь. — Лучше идём-ка, ляжем в постель. Ронда послушно подошла к стоявшей напротив камина огромной кровати и легла на неё. Кренник навис над ней, стащил с неё оставшуюся одежду и бельё и, раздвинув коленом её ноги, устроился посередине. Теперь и он мог не только созерцать её прелести, но и трогать, гладить своими ловкими пальцами. Перебирая складочки, он с улыбкой следил за её лицом, слушал издаваемые ею тихие стоны. Распалив в ней страсть, Кренник придвинулся ближе и чуть снизу и буквально насадил её на себя. Ронда радостно вздохнула. Орсон начал двигать бёдрами вперёд-назад, сначала осторожно, потом быстрее и настойчивее. Помогая ей пальцами, он вскоре добился того, что капитан, изогнув спину дугой, громко простонала: — Ох, Орсон!.. Не отпуская её, он продолжал движения, пока пламя страсти не охватило его самого. Чувствуя близость его оргазма, Ронда то сжимала, то расслабляла внутренние мышцы, помогая ему. Наконец, адмирал всем телом прижался к любимой и тихо простонал: — Милая моя… ох! — она ощутила внутри тепло. Излившись в её лоно до капли, Орсон лёг рядом, переводя дыхание. — С тобой так хорошо! — наконец, прошептал он, целуя её. — Как и мне с тобой. Мой Орсон. Мой адмирал. Мой жених, — шептала она ему на ухо, поглаживая подушечками пальцев свежий шрам на правой руке, чуть ниже локтя. Соскользнув ниже, она нежно расцеловала след от раны. Кренник погрузил пальцы в её длинные волосы и помассировал кожу головы. — Моя невеста! — ответил он. Укрывшись легкими, почти невесомыми одеялами, они быстро заснули. Этой ночью кошмары не мучили Кренника. Пока он не знал об этом, но отныне ни один кошмар не потревожит его сон. Ронда лежала рядом, касаясь его руки, пока он не провалился в сон, и вскоре уснула сама, перебирая пальцем подаренное Орсоном кольцо. Утро встретило их жизнерадостными нежно-розовыми лучами лексрульского солнца, светившего сквозь решетчатые жалюзи в мансардном окне. Ронда открыла глаза первой. Кренник ещё спал, и она медленно повернулась к нему, оперлась на локоть и долго, внимательно изучала взглядом каждую черту милого лица, каждую морщинку. Ей хотелось припасть губами к пушистым ресницам, целовать плотно сомкнутые веки, разбудить любимого поцелуями. Всё это будет, но не сейчас. На этот раз она задумала кое-что иное. Прикусив губу и игриво ухмыляясь самой себе, капитан просунула руку под одеяло. Кренник тихо вздохнул и расплылся в улыбке, наверняка видя сейчас приятный сон. Постепенно он понял, что его ощущения не иллюзорны, это происходило не во сне, а наяву. Сладко потянувшись, он открыл глаза и первое, что увидел — лицо любимой женщины, склонившейся над ним. Его славная, милая, очень сильная и в то же время хрупкая и нежная Ронда легко поглаживала его под одеялом, смотря ему вглубь глаз. Как же он любил эти моменты уединения со своей женщиной! Как же ему повезло, что он встретил её, думал Кренник, осязая, как под теплой ладошкой Ронды его чресла вновь наливались силой. — Разрешишь мне любоваться и восхищаться тобой, Орсон? — Ронда с любовью посмотрела в его глаза. — Ну конечно же, — слова женщины ласкали его слух. — Действуй. Она сдвинула одеяло, открыв алчущему взору все его прелести. Зная, что Кренник не любит промедления, она припала ртом к его нежно-алому члену, уже затвердевшему от её прикосновений. Кренник томно вздыхал в ответ на интимнейшую ласку Ронды. Суть была не только в телесных ощущениях, которые уже были запредельно приятными, но и в том, как она это делала. Она хотела, чтобы он наслаждался, она отдавала себя ему без остатка, добровольно и бескорыстно. Ритмично посасывая его, поглаживая языком и вновь вбирая полностью в рот, она добилась того, что Кренник вскоре с тихим стоном кончил ей глубоко в горло. Она нежно высосала всё до последней капли и в довершение ещё раз увлажнила его язычком. Орсон подхватил её под руки, притянул к себе и жадно припал к губам, на которых ещё оставался его вкус. — Моя сладкая… Я этого так не оставлю. Ложись и раздвинь-ка ножки пошире. Ронда подчинилась, и теперь её возлюбленный ублажал её своим бархатным языком. Он буквально лакомился ею, а когда пришёл её черёд стонать и извиваться змеёй от наслаждения, он крепко схватил её за бёдра и удерживал, тщательно вылизывая. Эта сладкая пытка длилась долго, пока не улеглись последние волны страсти. Только тогда он отпустил её. — С добрым утром, любимая! — промурлыкал он ей на ушко. — С добрым утром, мой адмирал! — Ронда нежно поцеловала его.