Светлое будущее после темного прошлого

      «ЦСКА» – самый семейный клуб РПЛ, и этим уже никого не удивишь, как и не удивишь постоянными посиделками почти всей этой командой дома у кого-то из них. Подобные встречи уже давным-давно стали традицией команды, и отличается только повод для собрания и место их проведения. Чаще всего собирались у капитана, поскольку у него дом большой, но в последние несколько лет иногда стали перемещаться к Луняевым или Черышевым. Летом прошлого года к числу мест встреч прибавилась обитель новоиспеченных Кутеповых, потому что они буквально за месяц до свадьбы, наконец, закончили строить свой дом, и новоселье отмечали уже всей командой, завалившись к ним домой и чуть его не разрушив после того, как хорошо отметили. От разрушения только построенный дом спас капитан, который, даже выпив столько же, сколько и остальные, сумел сохранить остатки ума и здравого смысла, поэтому утихомирил парней до того, как они разнесли напрочь кухню и гостиную, как минимум.       Начиная с сентября прошлого года, все чаще ребята собираются у Луняевых, потому что тех после рождения доченьки практически невозможно вытащить из дома в выходной, ведь «она такая крошечная, мы её не видим практически из-за тренировок, выездов и тому подобного, а тут еще и в выходные уезжать от нее, оставляя одну дома». Такой спич задвинул Далер, когда Кутеповы попытались уговорить их прийти на встречу у самих Кутеповых дома. Тогда Игорь, как капитан и самый опытный папа в команде, вставил свое капитанское слово и сказал, что родительские чувства нужно уважать, поэтому сходка переноситься домой к Луняевым, потому как отменять встречу никто не собирается, а проводить её без Луняевых – это не то. Сонечка, в итоге, почти весь день спала, поскольку на момент той встречи ей было всего лишь полтора месяца, а парни прекрасно посидели и пообщались.       В этот раз все собрались у капитана, причем встреча получилась действительно семейной, потому что Саши приехали с Федькой, Луняевы взяли с собой уже девятимесячную Соню, а Черышевы после рождения сыночка (которого они, к слову, очень креативно назвали Михаил Дарио (типа, соединение их собственных имен) Черышев) вообще никуда без него не ездят и таскают четырехмесячного малыша с собой. Ну, а присутствие Даньки с Евой вообще никто не оспаривал, ведь они здесь на правах хозяев. Таким образом, детей в доме было достаточно, и атмосфера действительно была семейной.       – Мне кажется, скоро нам будет мало места в этом доме, – усмехнулся Андрей, наблюдая за тем, как дети играют вместе, а Миша рядом спит в коляске. – Скоро ведь к числу детворы прибавятся младшие Кутеповы и маленький исландец. Это сколько осталось еще ждать?       – Наши малыши должны появиться в конце мая, – с самой счастливой улыбкой ответил Рома, бросив взгляд на своего мужа. Еще до свадьбы они решили, что готовы стать родителями, поэтому стали активно мониторить эту тему и уже осенью обрадовали команду новостью, что они ждут пополнения. А совсем недавно они узнали новость, которая сначала шокировала, а потом буквально вышвырнула их на седьмое небо от счастья, – у них будет двойня – две дочурки. Игорь тогда еще пошутил, что это Далер все о двойне мечтал, а фартануло в итоге Кутеповым.       – А нам еще долго ждать, у нас только третий месяц, – с такой же сияющей улыбкой ответил Арнор, а сидящий рядом с ним Хёрдур обнял его и поцеловал в висок.       – Поверь, Нор, эти шесть месяцев пролетят так быстро, что и заметить не успеете, – сказал зашедший в комнату Игорь. – А потом будете вспоминать эти девять месяцев и мечтать вернуть их хотя бы на пару дней, чтобы элементарно выспаться.       – О дааа! – одновременно протянули Черышевы и Луняевы, а остальные засмеялись.       Хоть атмосфера и была такой семейной, повод для сегодняшних посиделок был, можно сказать, профессиональный, потому как сегодня должна состояться жеребьевка четвертьфинала Лиги чемпионов, в которой они уже какой сезон подряд выступают очень хорошо, и в прошлом году даже дошли до финала, но уступили там французскому клубу. В этом году хотелось дойти как можно дальше, и от сегодняшней жеребьевки зависит очень многое, поэтому смотреть они её будут сегодня все вместе.       – Сколько у нас там еще времени до начала? – спросил Федя Чалов, выходя из кухни с чипсами, а вслед за ним шел Костя с безалкогольным пивом. Стоит отметить, что Игорь на такое нарушение режима в виде чипсов закрыл глаза очень нехотя, но сделал это исключительно из-за того, что четвертьфинал же.       – Еще полчаса, – ответил Денис, и в ту же секунду заплакал проснувшийся Мишка. – И я, похоже, его потрачу на то, чтобы успокоить Мишу, – добавил он, усмехнувшись, а потом кивнул Марио, чтобы тот сидел спокойно. И так ведь полночи не спал, провозившись с малым, чтобы дать Денису немного отдохнуть.       – Такова родительская жизнь, – усмехнулся Игорь, а Денис, взяв на руки сына, улыбнулся и вышел из комнаты, чтобы там в тихой обстановке успокоить малыша.        – Итак, кто чего ждет от этой жеребьевки? – спросил Артем, когда они все уселись в гостиной перед телевизором. Для таких вот встреч в доме у Акинфеева есть вторая гостиная, которая специально оборудована так, чтобы в ней спокойно могло разместиться много людей (а сегодня их четырнадцать, если не считать детей).       – Ну, кто у нас там есть? – закинув ногу на ногу, сказал Головин и поднял руку, собираясь загибать пальцы. – «ПСЖ», «Атлетико Мадрид», «Барселона», «Реал Мадрид», «Ювентус», «Манчестер Сити», «Валенсия» и мы. Так?       – Память у тебя хорошая, цыпленок, – усмехнулся Игорь. – А ожидания какие?       – Я хотел бы «Валенсию». Не, ну серьезно, они сейчас кажутся самыми безобидными на этом этапе. И мне кажется, что у нас больше шансов пройти их, чем кого-то из оставшейся шестерки.       – Согласен с Саньком, – поддержал Рома. – Если говорить о перспективе прохождения дальше, то хотелось бы «Валенсию».       – Вы так уверены, что мы пройдем «мышей» на изи? – скептически подняв одну бровь, поинтересовался Артем. – Я знаю эту команду лучше всех, поэтому могу сказать одно: они не так просты и слабы, как может показаться. Тот факт, что они дошли до четвертьфинала, вытеснив оттуда «Манчестер Юнайтед» и «Тоттенхэм», уже говорит о том, что нельзя их недооценивать.       – Никто не говорит о том, что они самые слабые, Тём, – подключился к обсуждению Андрей. – Мы говорим о том, что, если сравнивать с остальными участниками, уровень «Валенсии» нам ближе всего, и с ней у нас больше шансов, чем с другими командами. «ПСЖ» нас в прошлом году так уделали в финале, что мне до сих пор больно вспоминать тот матч и финальный счет.       – А «Барселона» выбила нас из 1/8 еще два года назад, и тогда тоже матчи были далеко не легкими, – сказал молчавший до этого Федя.       – А три года назад нас практически размазал на поле «Ювентус», когда мы встретились в четвертьфинале, – поддержал его Костя. – Хотелось бы встретиться с кем-то из них хотя бы в полуфинале. Так что да, сейчас хотелось бы «Валенсию».       – Кэп, а ты кого хочешь в соперники? – спросил Арнор, а Игорь еще какое-то мгновение помолчал, а уже потом ответил.       – Если говорить с позиции мотивов прохождения дальше, то да, как и вы, я за «Валенсию», – сказал он, но было понятно, что это не окончательное мнение. – Но с точки зрения зрелищности и проверки собственных сил я хотел бы либо «Атлетико», чтобы проверить нашу атаку, либо «Манчестер Сити», чтобы посмотреть на оборону в стрессовой ситуации.       – Другими словами, ты хочешь бросить нашу команду под каток, который переедет нас к хренам и вместо себя оставит либо испанский, либо английский флаг, да? – усмехнулся Андрей, а Игорь слабо улыбнулся и пожал плечами.       – Не люблю идти легкими путями, боясь чего-то сильного. В прошлом году нам попалась просто изумительная жеребьевка на всех этапах, потому как тот сезон Лиги чемпионов можно назвать сезоном команд-открытий, от которых никто не ожидал такого фурора и таких прохождений дальше. Едва ли кто-то мог сказать, что «Аякс», «Арсенал», «Интер» или «Айнтрахт» дойдут так далеко в Лиге чемпионов. И уж точно никто не мог сказать, что их всех выбьет российская команда, – он усмехнулся, а парни согласно кивнули. Им действительно очень повезло с жеребьевкой в том сезоне. – Но, согласитесь, уровень этих команд даже в горячем бреду нельзя сравнить с уровнем «Барселоны», «Реала» или любой другой команды из тех, что остались в этом сезоне. Поэтому мне хотелось бы проверить силы нашей команды против сильного соперника и уже тогда делать выводы, на что мы способны в условиях сильной конкуренции.       – Не могу не согласиться с капитаном, но должен отметить, что и группа у нас была не самая слабая, – добавил Кутепов. – Мы сумели обыграть «Манчестер Юнайтед», а «Интер» вообще выбили в Лигу Европы, обыграв их дважды. Так что, думаю, в этом сезоне мы сможем побороться за титул, пусть даже и с «ПСЖ» опять.       – Кстати, вот тут я соглашусь с тем, что хотел бы снова встретиться с «ПСЖ», и в этот раз уже их обыграть, – поддержал Хёрдур, а Игорь улыбнулся.       – Все в ваших ногах и моих руках, – сказал кэп.       – В данный момент все в руках тех чуваков в костюмах, которые сейчас будут проводить жеребьевку, – резонно отметил Артем и кивнул на телевизор, где как раз начиналась церемония.       – Ну, с Богом! – практически единогласно выдохнули все ребята и сосредоточили свое внимание на телевизоре.       – Пиздец, однако, – такой была первая реакция Андрея, когда он увидел бумажку с надписью «Реал Мадрид» в качестве соперника для «ЦСКА». – Ну, хотел, кэп, сильного соперника, получай.       – Я хотел сильного соперника, но не хотел «Реал». Из личных мотивов, – буркнул Игорь, хмуро смотря на телевизор, где продолжалась жеребьевка, и парни тут же бросили на него короткий взгляд. Историю с испанским прошлым Игоря и Артема не поднимал никто с того самого момента, как парни объявили всем, что они вместе, но все помнили о том, что Испания для них – это больная и щекотливая тема. Поэтому в прошлом сезоне они очень обрадовались, что удалось избежать игры с испанским клубом. И поэтому сейчас конкретно так напряглись, поняв, что придется ехать не просто в Испанию, а в тот самый город, где и случилась их история. Сам же Игорь напрягся сразу по трем причинам: во-первых, возвращение в Мадрид, во-вторых, игра против клуба, который воспитал Артема, как футболиста, и который до сих пор очень многое для него значит, а, в-третьих, ему придется встретиться лицом к лицу с тем самым «другом» Артема, с которым тот спорил когда-то на Игоря. Даниэль Карвахаль, ныне играющий за основу «королевского клуба», почти восемь лет назад был всего лишь двадцатилетним парнем, другом, который поспорил с Артемом на Игоря, а потом стал тем, кто рассказал об этом споре самому Игорю. И вот сейчас Игорю придется встретиться с ним лицом к лицу.       – Это будет очень эпичная битва, – сказал Рома, и его голос в повисшей тишине прозвучал, словно выстрел.       – Именно что битва, Ром, – подал голос Артем, и звучал он непривычно строго и решительно. – Мы обязаны победить, и это просто не обсуждается. Это уже дело принципа.       – А теперь давайте представим, как матерится Гончаренко в этот самый момент, – неожиданно усмехнулся Костя. – Он ведь говорил, что готов на любую команду, только не на «Реал».       – Ооо, это… – начал было Игорь, но договорить ему не дал звук зазвонившего телефона. Игорь уже догадывался, кто именно звонит, а, достав телефон, только убедился в своем предположении – звонил Гончаренко. – О, а сейчас и узнаем его реакцию, – он принял вызов и сразу же поставил на громкую связь. – Привет, тренер, ты на громкой связи.       – Выключи, мне с тобой поговорить нужно, – неожиданно серьезно и строго сказал Виктор, а парни непонятливо переглянулись. Игорь не понял вообще ничего, но громкую связь все же выключил и приложил телефон к уху.       – Что случилось, Вить? – тоже предельно серьезно спросил Игорь, мгновенно нахмурившись.       – Ты жеребьевку видел?       – Да, мы с ребятами вместе смотрели, потому и поставил на громкую. Мы как раз о твоей реакции говорили просто.       – Моя реакция тебе известна. Ты мне лучше скажи, как ты? «Реал», Мадрид и Карвахаль.       – Подожди секунду, – коротко бросил Игорь и, кивнув парням в качестве извинения, вышел из комнаты. Это все же слишком личный разговор. Продолжил он только в коридоре, когда убедился, что его уже никто не услышит. – Это пиздец, Вить. Какой-то сумбур в голове и полная неразбериха внутри. Я понимал, что рано или поздно это случится, но все равно оказался к этому не готов.       – Ты же понимаешь, что в этих матчах от тебя понадобиться двести процентов концентрации и самоотдачи? Ты не имеешь права на слабость, особенно в моральном плане.       – Я знаю, Вить, понимаю это, – кивнул Игорь, хоть и знал, что тренер не увидит этого. – Все будет нормально, я успокоюсь, соберусь и сделаю свою работу так, как нужно. Можешь не волноваться по этому поводу. Я не подведу команду, и все…       – Я не только за команду волнуюсь, ты же знаешь, – ворчливо перебил его Виктор. – Мне очень важно, чтобы вы с Дзюбой справились с этим моментом и не сломались. Прошлое все еще сильно на вас давит, хоть вы и почти избавились от этого давления. Как бы эта ситуация не навредила вам в моральном плане.       – Знаешь, мне кажется, что именно эта ситуация поможет нам окончательно избавиться от давления прошлого, – задумавшись на какое-то мгновение, сказал Игорь. – Нам нужно вернуться туда, в Мадрид, чтобы навсегда оставить его в прошлом. И я уверен, что мы справимся с этим, пусть и будет сложно.       – Я рад, что у тебя такой настрой. Это, на самом деле, меня успокоило немного, – облегченно выдохнув, ответил Виктор. – Дзюба считает так же?       – Мы пока еще не говорили, но уверен, что да. Для него эти матчи будут настоящим боем по всем параметрам.       – Тогда мы обязаны взуть «Реал», и это не обсуждается, – усмехнувшись, но серьезно сказал Виктор, а Игорь снова кивнул. – А если парни спросят мою реакцию, то скажи, что это пиздец.       – Примерно так мы твою реакцию и представляли, – засмеялся Игорь. – Ладно, я буду возвращаться к парням.             – Давай, беги уже, отец семейства, а то дети великовозрастные волноваться будут.       – Не язви, – по-доброму усмехнувшись, буркнул Игорь и сбросил вызов, возвращаясь в гостиную, где царило напряженное молчание.       – Все нормально? – первым спросил Артем, не отрывая напряженного взгляда от его лица.       – Все прекрасно, – абсолютно искренне улыбнувшись, ответил Игорь и сел на свое место, прижавшись к теплому боку Артема, который тут же обнял своего капитана. Они вместе уже больше года, но им все еще необходим вот такой вот, хотя бы минимальный контакт, чтобы успокоиться, когда их что-то беспокоит. И, к удивлению многих, именно Игорю этот контакт оказался намного нужнее, поэтому он, со временем раскрывшись и отпустив, перестав скрывать свои эмоции, всегда и везде старался хотя бы кончиками пальцев прикоснуться к Артему, чтобы чувствовать, что он есть, он рядом. А сейчас ему этот контакт просто необходим, впрочем, как и самому Артему. – Витя просил передать, что его реакция: «Пиздец».       – Содержательно, – хмыкнул Далер, и парни стали обсуждать предстоящие матчи, возвращая привычную легкую и непринужденную атмосферу.       Посиделки длились до самого вечера, иногда прерываемые необходимостью успокоить и покормить Мишу, который пару раз просыпался, а потом и вовсе превратился в традиционные игры с детьми, потому что Даня с Евой на правах самых старших (по шесть лет почти, между прочим) и самых наглых (дети капитана и маленькие хозяева этого дома) заявили, что им надоело играть одним, и они требуют внимания своих пап. Те просто не могли им отказать, поэтому из гостиной все переместились в игровую комнату, где и застряли на два или три часа.       Когда все гости разъехались по домам, на улице уже было темно, а дети, совершенно вымотанные насыщенными играми и большим количеством общения, уснули прямо в игровой, поэтому Еву и Даню просто перенесли в их комнату, а Соню и Федю папы забрали домой, не став будить (Мишка и так все время спал).       – Ты в норме? – спросил Игорь, обнимая со спины Артема, который сидел на кровати в их спальне. Игорь сел на кровать за его спиной и обнял, прижавшись щекой к его плечу и оставив на нем один поцелуй.       – Наверное, да, – честно ответил Артем, переплетая пальцы с пальцами Игоря, которые лежали у него на обнаженной груди. – Просто не ожидал, что это произойдет именно сейчас. Ты же знаешь, как я к «Реалу» отношусь.       – Знаю, – тихо ответил Игорь и поцеловал Артема где-то в область шейных позвонков. И он действительно знал, потому что они очень много говорили об этом. «Реал Мадрид» – это первый клуб Артема, в академию которого он пришел еще ребенком, и в котором смог дорасти аж до основной команды. Да, он не смог, не успел скорее, закрепиться в основе, но это не отменяет того факта, что он был в системе этого клуба с пяти лет, что он с этой командой разных возрастов завоевывал титулы и делал шаг за шагом в своей профессиональной карьере. «Реал» навсегда останется в его сердце, и ничто не сможет вытеснить его оттуда. А еще ему все еще больно от того, как именно закончились его отношения с этим клубом. Да, он сам во всем виноват, да, он ни в коем случае не жалеет о том, где именно сейчас находится, но тот скандальный и болезненный разрыв с клубом отпечатался на сердце большим рубцом, который сейчас, после этой жеребьевки, стал неприятно ныть, напоминая о себе. – Но мы справимся, слышишь? Они увидят, каким футболистом ты стал. Увидят и пожалеют, что в свое время предпочли отказаться от тебя, а не поддержать и помочь справиться со всем. Все будет хорошо, Тём, вот увидишь.       – Люблю тебя, знаешь? – так же тихо ответил Артем и поцеловал костяшки пальцев Игоря, сжатых в большой артемовской ладони. – Очень сильно люблю.       – Знаю, Тём, знаю, – Игорь слабо улыбнулся, а потом еще раз поцеловал Артема в плечо. - Я тоже тебя люблю. А сейчас давай ложиться спать, а то завтра рано вставать. Нам обоим нужно отдохнуть.       – Игоряш, – тихо позвал Артем, когда они, спустя какое-то время, уже лежали в кровати и пытались уснуть, только вот сон никак не шел.       – Ммм?       – А ты как? Нам ведь придется вернуться в Мадрид. Ты готов к этому?       – Знаешь, скорее да, чем нет, – спустя несколько мгновений, ответил Игорь, не поднимая головы с плеча Артема. – Нам нужно туда вернуться, чтобы отпустить, наконец, наше прошлое. Раз это должно случиться именно в такой ситуации, значит, так угодно Богу.       – А к встрече с ним ты готов? – в этот раз голос прозвучал гораздо тише и менее уверенно, чем до этого, но Артем не сомневался, что Игорь услышит и поймет, о чем именно он спрашивает.       – Нет, – Игорь даже не стал брать паузы на размышления. Он и так знал, что не готов. Не после того, как узнал от Артема, что Карвахаль был ему не просто друг, а, скажем так, друг с привилегиями в виде периодического пребывания в постели Дзюбы. И вот вроде бы Игорь понимал, что это было тысячу лет назад, что сейчас Артем с ним и ни о ком другом даже думать не думает, но этот факт все равно больно кольнул, потому что, получается, Артем тогда поспорил со своим любовником, что сможет охмурить еще одного идиота. Дзюба вообще случайно проговорился, но дороги назад не было, и пришлось рассказывать правду. Зато потом он несколько недель чуть ли не на руках Игоря носил, боясь, что тот обидится и снова отдалится от него. Но Акинфеев никогда дураком не был, поэтому смог утихомирить будоражащие душу мысли и воспоминания, задвинув их в самый дальний ящик. Только вот самой судьбе угодно, чтобы он не только этот ящик открыл, но и встретился с его содержимым лицом к лицу, пусть и на футбольном поле.       – Игорь, он в пр...       – В прошлом, я знаю, Тём, – не дал ему договорить Игорь. – Я все это знаю и понимаю, просто нужно время на то, чтобы настроиться и смириться. Все будет хорошо, не волнуйся.       – Люблю тебя, – выдохнул Артем куда-то в макушку Игорю и поцеловал его туда же.       – И я тебя.       После этой жеребьевки произошло то, чего боялся Артем, переходя в новый клуб, – СМИ узнали о его «мадридских подвигах» восьмилетней давности. Нет, честно, он все еще не понимал, каким образом те не узнали обо всем этом еще два года назад, когда он только переходил в «ЦСКА», и каждый футбольный канал или журнал собирал имеющуюся информацию о нем, как о футболисте. Статей ведь о том периоде просто огромнейшее количество, и все они в свободном доступе, хоть и только в испанском формате. Но другой язык статьи никогда не был препятствием для журналистов, ведь среди них есть те, кто знает испанский язык и может все это прочитать. Поэтому Артем был не просто удивлен, а даже слегка шокирован тем, что об этом не стали говорить тогда. И еще больше он был удивлен, когда об этом заговорили сейчас. Он не ожидал этого и совершенно не хотел. Но факт остается фактом, и буквально на следующий день после жеребьевки все стали говорить о связи Дзюбы с «королевским клубом», о его скандальном уходе и прочих подвигах. Артему хотелось удавиться, даже несмотря на то, что во всех этих сюжетах и статьях его не поливали грязью и не осуждали, как он ожидал, а просто констатировали факт того, что такой период в жизни их лучшего форварда имел место быть.       Но если и был кто-то, кто удивился этим новостям больше Дзюбы, так это их команда, в которой эту историю знали только Игорь, Виктор и Сашка Головин.       – Это правда? Все то, о чем пишут и говорят, все это действительно с тобой происходило? – спросил Рома Кутепов на одной из тренировок. Два дня вся команда молчала, делая вид, что ничего не происходит, и никому не хочется узнать подробности. Но на третий день терпение лопнуло, и вопрос был задан прямо «в лоб».       – Правда, – Артем ответил сразу же, только постарался сделать голос как можно спокойнее. – Все, от первого и до последнего слова, правда. И про пьянки, и про разрыв контракта, и про скандалы с журналистами, и про аварию тоже.       – Но почему? Ты ведь не похож на человека, который может вести себя так. Ты другой, – практически воскликнул Федя, а Костя несильно ткнул его в бок, чтобы тот поумерил свои эмоции.       – Это сейчас я такой, Федь, и тебе кажется, что я не могу быть другим, потому что ты другим меня не видел. Тогда у меня был очень тяжелый период в жизни, и алкоголь, драки и все остальное казалось мне единственным правильным выходом из ситуации. Единственным способом наказать себя и забыться.       – Это связано с Игорем, да? – все же решился на прямой вопрос Андрей, а Дзюба вздохнул и кивнул.       – Да, это тоже часть нашей общей с Игорем истории прошлого.       – А...       – Ребят, не обижайтесь, но я не хочу об этом говорить, – перебил он Федю, а дальше сказать еще что-то парни не успели, потому что на поле вышел Игорь, а при нем задавать подобные вопросы не решился никто.       Спустя неделю слухов и обсуждений прошлого Артема, сам Дзюба скрипел зубами так часто, что вполне можно беспокоиться о том, не выпадут ли у него зубы. Первой разумную мысль озвучила мама Игоря, когда они приехали к родителям, чтобы оставить у них детей, потому что запланировали небольшой романтический вечер. Ну, запланировал его Игорь, потому что видел, чувствовал, что Артему нужно отвлечься от окружающего мира. И сделать это можно было, устроив романтический ужин с соответствующим продолжением. И вот именно тогда, когда они уже собирались уезжать, оставив детей, Ирина Акинфеева перехватила Артема, попросив его на минуточку задержаться. Тот не видел в этом подвоха, поэтому остался, кивнув Игорю, чтобы тот шел к машине и ждал его там.       – Перестань обращать внимание на то, что происходит вокруг тебя, Артем, – мягко, по-матерински тепло, сказала Ирина, не отпуская руки Артема. – Не позволь этой истории проникнуть в ваш дом и нарушить тот семейный уют, который, благодаря вашим стараниям и вашей любви, царит в доме. Все футбольное должно оставаться за его стенами. Игорю ведь тоже тяжело, может, даже тяжелее, чем тебе, потому что он очень сильно за тебя волнуется. Я вижу, как он пытается не только держаться сам, но и тебя встряхнуть как-то, не дать тебе упасть духом и загрузиться по полной. Позволь ему помочь тебе и помоги тем самым ему. Журналисты скоро успокоятся, слова иссякнут, история забудется, а вы и ваши отношения останутся. Не забывай о том, что ты теперь не один, у тебя семья, и они напрямую зависят от тебя и твоего состояния. Научись оставлять все футбольные проблемы там, на футбольном поле, и не переноси их на семью. Пойми, Дане и Еве абсолютно безразлично, что у тебя или Игоря случилось на работе. Им нужны их любимые папа и Тёма, которые поиграют с ними, посмеются и посмотрят с ними мультики. И если ты не найдешь эту грань между работой и семьей, вам всем будет очень тяжело, потому что стараний одного Игоря в этой ситуации не хватит. А я очень не хочу, чтобы в вашей семье, на создание которой у вас ушло столько лет, были проблемы. Поэтому соберись и помни, что ты не один, и мы всегда готовы тебе помочь, только позволь это сделать.       – Я ... – голос категорически отказывался служить Дзюбе, а ком в горле только усугублял ситуацию, поэтому он просто поддался порыву и крепко обнял женщину, зажмуривая глаза, чтобы не позволить слезинке скатиться вниз по щеке. Сказать, что слова мамы Игоря его тронули, это ничего не сказать. Он, все еще не до конца привыкший к тому, что у него, можно сказать, появились нормальные родители, готовые поддержать и помочь в любой ситуации, а не уехать в другую страну, когда ему так нужна поддержка, и в этот раз не ожидал таких слов от Акинфеевой. И ведь она сказала именно то, что ему нужно было услышать в этой ситуации. Он ведь действительно стал все больше погружаться в себя, меньше уделяя внимания Игорю и детям, хотя те изо всех сил пытаются его как-то расшевелить и вернуть в семью. И он не замечал этого до того момента, пока не услышал об этом от Ирины. – Спасибо, спасибо большое, – слова прозвучали тихо, а голос дрогнул, но не это было самым главным. Главное то, что Артем понял, какую ошибку чуть не совершил, и теперь он знает, что делать дальше. Кажется, этот вечер будет не только для того, чтобы встряхнуть Артема, но и для того, чтобы отблагодарить Игоря за то, что он рядом.       Когда на следующий день парни приехали на тренировку, на поле их уже ждал Ильзат Ахметов, который весело общался с ребятами, но тут же стал серьезным, стоило ему увидеть приближающихся к ним Игоря и Артема. Он не стал дожидаться момента, когда те присоединятся ко всей группе футболистов, а сам сделал несколько шагов в их сторону, тем самым показывая, что будет серьезный разговор без свидетелей. Игорь с Артемом переглянулись и синхронно остановились, дожидаясь, пока Ильзат подойдет к ним, отдаляясь от остальных парней, которые усиленно делали вид, что не расстроены из-за упущенной возможности услышать интересующий их разговор.       – Доброе утро, – приветливо поздоровался Ильзат и улыбнулся одной из своих коронных улыбок.       С тех пор, как почти четыре месяца назад Ильзат стал журналистом «Матч Премьер», совмещая эту новую должность с работой в пресс-службе «ЦСКА», потому что бросать клуб он не собирается, его улыбка влюбила в себя едва ли не половину населения России, которое хотя бы единожды включило канал в тот момент, когда там шел очередной сюжет с этим восточным солнцем. Костя Генич однажды в свойственной ему манере даже пошутил, что благодаря Ахметову и его улыбке рейтинги их канала просто взлетят, ведь девушки и парни будут включать его с единственной целью: дождаться сюжет с Ильзатом. К слову, Кирилл тогда шутку не оценил совершенно, потому что, как оказалось, Набабкин наш – жуткий собственник и ревнивец, который свое персональное счастье никому отдавать не собирается. Они на тот момент уже пять месяцев жили вместе, потратив на обычные встречания около трех недель, а после этого сразу съехавшись. Как сказал тогда сам Кирилл, «мы достаточно ходили вокруг да около, чтобы тратить время еще и на эти встречи раз в неделю, как подростки. Я ему и дома конфетно-букетный период устрою, если он захочет, но мне будет спокойней, если его неугомонная задница всегда будет под присмотром». И вот так шутками-шутками, а в июне будет ровно год, как они вместе.       – А доброе ли? – подозрительно спросил Артем. – Ты какой-то слишком загадочный, и меня это напрягает.       – Не слушай его, он просто не выспался, вот и ворчит, – стукнув Артема в бок, сказал Игорь и улыбнулся, а Ильзат в ответ просиял еще больше.       Игорь для Ахметова – это человек, степень любви к которому находится на втором месте после любви к Кириллу. Просто Ильзат понимал, что всем, что у него есть сейчас, он обязан именно Акинфееву, который тем морозным и снежным вечером не прошел мимо, послав журналистишку, приставшего к нему с вопросами, куда подальше, а решил помочь парню и тем самым устроил не только его карьеру, но и его личную жизнь. Ведь это именно Игорь устроил Ильзату собеседование с Кириллом, перед этим рассказав тому, почему стоит дать парню шанс и взять его на работу. Это Игорь помогал ему влиться в коллектив команды, когда он только пришел и огромными глазами, в которых читалось неприкрытое восхищение, смотрел на игроков, которых еще вчера считал недосягаемыми кумирами, а уже сегодня имеет полное право и, даже, обязанность подходить к ним и брать интервью для клубного канала. Именно Игорь, как узнал Ильзат чуть позже, в нужный момент вставил Кириллу мозги на место, когда тот понял, что влюбился в своего помощника и отчаялся получить хотя бы немного взаимности от того. И все тот же Акинфеев был первым, кто поздравил их с Кириллом, когда они все выяснили и, наконец, сошлись. И это Игорь во время записи одного из интервью на «Матч Премьер» порекомендовал Роме Гутцайту обратить внимание на Ильзата. С этим вообще вышла очень забавная история.       Игоря пригласили на интервью, и особой возможности отказаться у него не было, потому что позвал именно Рома, а с ним у Игоря давно дружеские отношения. В итоге, Игорь согласился, интервью вышло очень интересное, и уже после завершения его записи они с Ромой еще какое-то время разговаривали на разные футбольные и околофутбольные темы. И вот именно тогда Рома рассказал Игорю, что они на канале собираются запускать новый проект, и для этого им нужны молодые и креативные журналисты, которых еще не знают на просторах спортивного телевидения. Целью проекта было не столько создание интересных сюжетов, сколько открытие новых лиц в спортивной журналистике. И вот тут в голове Игоря резко всплыл Ильзат.       Ахметов на тот момент уже прочно обосновался в пресс-службе и на клубном телевидении, став главным любимчиком не только Кирилла, но и болельщиков клуба, да и, чего греха таить, многих футболистов тоже. Парень работал за гранью человеческих возможностей, выкладываясь на все сто, чтобы доказать Игорю, что он не зря решил ему помочь. И доказывал каждым своим сюжетом, каждой идеей, каждым интервью и каждым не по годам мудрым решением. Поэтому Игорь даже не задумывался, когда предложил Роме обратить внимание на парнишку с их клубного канала и пресс-службы. Он даже показал Роме пару сюжетов с участием Ильзата и скинул некоторые его статьи, в том числе и ту самую, с которой началась история общения Игоря и Ильзата.       – Так это тот самый парнишка, который увел у нас из-под носа рейтинговый сюжет о твоих отношениях с Дзюбой? – воскликнул Рома, когда увидел ту самую статью, написанную после крайнего зимнего матча «ЦСКА» в прошлом сезоне. – А я все голову ломал, что это за парень, и откуда он взялся. Как он у вас в пресс-службе оказался?       – Прошел собеседование у начальства и занял вакантную должность, – слабо улыбнувшись, ответил Игорь, а Гутцайт подозрительно прищурился и уставился на Игоря.       – Почему мне кажется, Акинфеев, что и в случае с собеседованием не обошлось без твоей помощи?       – Когда кажется, креститься нужно, Гутцайт, – усмехнулся Игорь, а Рома только головой покачал, улыбнувшись. Сколько он знаком с Игорем, столько он такой: сделать доброе дело – это пустяки для него, на раз два, а вот признать это и получить абсолютно заслуженную похвалу – это для него сложнее, чем отыграть пять матчей подряд на ноль. – Но на парня внимание обрати, не пожалеешь. Он очень талантливый, мыслит нестандартно и за словом в карман не полезет, в любой ситуации выкрутится и найдет, что сказать.       – Погоди, погоди, а это не тот самый парень, который прошлой осенью умудрился взять небольшое интервью для канала у Карпина после игры, в которой вы обыграли «Ростов» со счетом 5:0, и при этом даже не был послан в дальние дали? – спросил Рома, а в глазах вспыхнула догадка.       – Он самый, – тут уже Игорь скрыть улыбку не мог и не пытался. О том, что Валерий Карпин после не слишком удачных для его команды матчей бывает в, скажем так, не слишком хорошем расположении духа, знают все, поэтому все не просто удивились, а натурально охренели, когда во влоге с того матча появился фрагмент, где Ильзат задает вопросы Карпину, и тот отвечает, причем очень даже добродушно и с не сильно кровожадным выражением лица.       – Ахренеть, – сматерился Рома, и это было наилучшим комплиментом, потому что интеллигентный и до мозга костей правильный Роман Гутцайт не матерится никогда, кроме случаев, когда он находится в крайней степени удивления или восхищения. Здесь все смешалось воедино. – Мне нужен этот парень, просто жизненно необходим! И если он согласится на этот проект, то я тебе, Акинфеев, такую поляну накрою, что закачаешься.       – Ты притормози, Ром, не перебарщивай, – отсудил его пыл Игорь, улыбнувшись уголком губ. – Когда с ним будешь связываться, не показывай, что ты настолько в нем заинтересован. Пусть думает, что ему это место еще нужно заслужить, и что ему дают просто огромный шанс, который он должен использовать правильно. А то почувствует сейчас свою важность, звезду поймает и забьет на все большой и толстый. Не нужно ему это, рано еще.       – Да уж, никогда не перестану удивляться тому, какая ты мамочка для всей команды и, как оказалось, не только команды, – усмехнулся Рома. – Но ладно, добро, я тебя понял. Сделаем все в лучшем виде.       – Спасибо.       – Это тебе спасибо.        После этого интервью прошло несколько дней, и только потом Ильзату позвонил сам Гутцайт, предложив ему пройти кастинг на участие в новом проекте от канала «Матч Премьер». И вот не был бы Игорь самим собой, если бы рассказал Ильзату о своем участии в этой истории. Вместо этого он удивился вместе со всеми, когда счастливый и сияющий Ахметов прилетел к ним на тренировку, чтобы рассказать о своей радости капитану, тем самым сорвав тренировку и отхватив от тренера сначала пиздюлей для профилактики, а потом уже и поздравлений. Больше того, Игорь еще и Дзюбе запретил рассказывать, потому что это испортило бы эмоции Ильзата от всей этой ситуации. Но Ахметов все равно узнал, правда через месяц и не от Артема или Игоря, а от все того же Гутцайта.       Ребята, которых отобрали для участия в проекте, должны были пройти месяц обязательной стажировки, и уже только после этого они становились полноценными членами большого телевизионного коллектива. И вот в день завершения стажировки этот самый креативный и очень дружный коллектив решил устроить небольшой корпоративчик, чтобы отметить пополнение в рядах журналистов канала холдинга «Матч ТВ» и в семейно-торжественной обстановке вручить парням пропуски, удостоверения и бейджики работников канала, а не стажеров. Тогда-то Рома, произнося один из тостов, и предложил выпить за Акинфеева, подарившего их каналу такого умного и талантливого парня, как Ильзат, который по результатам стажировки стал лучшим и в качестве награды получил право самому выбрать себе одну из новых рубрик, которые вводятся на канале (остальные ребята будут распределены уже начальством). И вот после этих слов Гутцайта Ильзат слегка так подвис, а потом выдал весьма красноречивое:       – Шо? В смысле?       – В прямом. Ты не знал, что ли? – удивился Рома, а Ильзат еще больше растерялся.       – Не знал о чем?       – О том, что Игорь мне рассказал о тебе, даже сюжеты твои показал и статьи некоторые скинул. Я после увиденного сразу сказал, что ты нам подходишь, и что ты однозначно тот, кого мы искали для этого проекта, но Игорь настоял на том, чтобы ты прошел кастинг вместе со всеми, мол, чтобы не расслаблялся и не зазвездился, почувствовав свою особенность, – честно рассказал Рома, а глаза Ахметова по мере продвижения рассказа становились все больше, и была реальная угроза, что еще пару слов, и они просто выпадут. – А ты не знал об этом?       – Неа. Когда я рассказал ему о том, что меня пригласили на кастинг, он удивился вместе со всеми, и стал спра... Подожди... – Ильзат внезапно вспомнил попытку Артема что-то сказать, и тычок под ребра от Игоря, который шикнул на своего парня, чтобы тот молчал. – Вот ведь конспиратор. Теперь понятно, чего он Дзюбе не дал сказать. Теперь я все понял. Но почему он мне не рассказал о том, что это благодаря ему меня сюда пригласили?       – А потому что в этом весь Акинфеев, – вместо Ромы ответил Дима Шнякин. – Он никогда не рассказывает о том, кому и как помогает. А если об этом все-таки кто-то узнает и рассказывает другим, то злится так, что иметь с ним дело в такие моменты не захотел бы даже черт.       – Серьезно?       – Не веришь, спроси у Константина Михайловича, что устроил ему Акинфеев после сюжета о его добрых делах, – усмехнулся Шнякин, а Генич, к которому тут же повернулся Ильзат, чисто машинально передернул плечами.       – Такое забудешь, – фыркнул Генич. – Я тогда впервые видел крайнюю степень злости Акинфеева. И вот, что самое интересное, мне всегда казалось, что в бешенстве он орет так, как на поле обычно, когда красные получает, а на деле оказалось, что в бешенстве он прожигает тебя испепеляющим взглядом и слова сквозь зубы таким голосом цедит, что не знаешь, змея это шипит, или яд разъедает твой мозг, издавая такие звуки.       – Поэтично, – усмехнулся Денис Казанский. – На самом деле, все оказалось гораздо прозаичнее. Лет пять назад к нам обратился главврач детского медицинского центра для онкобольных с просьбой сделать сюжет про Акинфеева, который перевел им воистину огромную сумму и помог закупить оборудование, о котором они и мечтать не могли. Самое интересное заключалось в том, что Игорь хотел сделать это анонимно, но человек, который занимался переводом денег и закупкой оборудования, не смог промолчать и рассказал главврачу, кто же этот меценат. И вот этот благодарный человек хотел как-то связаться с Игорем и отблагодарить его за спасенные жизни сотен детей, которые смогут пройти необходимые им процедуры, благодаря этому оборудованию.       – Мы, понятное дело, сразу же взялись за дело, потому что страна должна знать, что наши футболисты не только мяч на поле пинают, но и способны заниматься такими благими делами, – продолжил рассказ Генич, а Ильзат, равно как и остальные ребята слушали, разве что рты не пооткрывав. – Сняли тогда бомбический сюжет в медицинском центре, записали интервью с главврачом, показали оборудование, детей сняли, которым с помощью этого оборудования уже были сделаны определенные процедуры. Уточнили при этом, что Игорь хотел остаться анонимом, но руководству центра стало известно имя мецената, и они обратились к нам, чтобы найти способ отблагодарить. В общем, сделали все, как нужно, и пустили сюжет в эфир.       – И уже через три часа после выхода сюжета к нам на студию приехал злой и разве что не дышащий пламенем Игорь, который потребовал провести его к тому, кто снимал сюжет, – перенял инициативу рассказчика Миша Маламед. – И тогда нам с Костей довелось воочию увидеть злого капитана «ЦСКА». Клянусь, еще никогда в жизни мне не было настолько не по себе от взгляда обычного человека. Нечто подобное я испытывал за год до того, когда ездил в Африку и в заповеднике встретил тигра, который стоял в двух шагах от меня и смотрел прямо мне в глаза, оторвавшись от туши, которую ел до того, как я к нему приперся. И вот мне казалось, что Игорь, как и тот тигр, тоже думает, не сожрать ли ему меня вместо мясной тушки.       – Господи, что ж вы такие поэтичные сравнения сегодня все выдаете? – фыркнул Шнякин, обращая на себя внимание вкрай офигевшего Ильзата. – В общем, что б ты понимал, Игорь – это один из самых добрых, щедрых и отзывчивых людей в футбольном мире нашей страны, но говорить о своих добрых делах, а уж тем более получать за них благодарность он не умеет совершенно. Потому и тебе ничего не рассказал о том, что помог. Но поблагодарить его все же стоит.       – Охренеть, – только и смог выдавить из себя Ахметов, чувствуя, как шок медленно утихает, а любовь, благодарность и уважение к Акинфееву растет в геометрической прогрессии.       Поблагодарил Ильзат Игоря уже на следующий день, попытавшись передать словами всю степень той благодарности, которую испытывает по отношению к капитану, а в ответ помимо слов о том, что Игорь делает это не ради благодарности, а чтобы просто помочь, потому что Ильзат заслуживает этой помощи, получил просьбу передать коллегам на канале, что желание Игоря оторвать болтливым журналистам языки растет, как и благодарность Ильзата, в геометрической прогрессии. На том история и закончилась, а карьера Ильзата на канале только началась, и сейчас, спустя три месяца после того разговора, Ахметов может с огромной уверенностью сказать, что готов каждый день благодарить Игоря и едва ли не руки ему целовать за то, что он подарил ему этот шанс, потому что работа на канале приносит исключительно положительные эмоции, и парню кажется, что с каждым днем он становится все счастливее и счастливее. Но это мы отвлеклись.       – На самом деле, в этот раз чутье Артема не подвело, – возвращаясь из приятных воспоминаний в реальность, сказал Ильзат, становясь при этом максимально собранным и серьезным. – Я пришел по рабочему вопросу.       – Что случилось? – Игорь в секунде стал серьезным, а Дзюба нахмурился еще больше, имея определенные подозрения насчет повода, по которому пришел Ильзат.       – Канал хочет получить интервью от Артема в преддверии матча с «Реалом», – сказал Ильзат, а Артем вздохнул. – Варианта два: либо ты идешь в студию и даешь интервью в прямом эфире, либо мы с тобой записываем все в спокойной обстановке, я формирую сюжет, и потом его пустят в эфир на канале. Я бы рекомендовал тебе выбрать второй вариант, потому что у меня уже есть очень классная идея для сюжета.       – А выбрать третий вариант, послав всех куда подальше, и не отвечать ни на какие вопросы можно? – хмуро, но с надеждой спросил Артем, но Ильзат был непреклонен.       – Нельзя, – сказал, как отрезал. – Артем, ты пойми, что от тебя не отстанут, пока не получат ответы на свои вопросы. Все будет происходить лишь с той разницей, когда и как тебе зададут интересующие их вопросы: сейчас я в уютной студии перед камерой, на которую можно записать несколько ответов и выбрать самый подходящий, в студии на канале или того хуже – в Мадриде после матча в прямом эфире, когда эмоции будут бить через край, и вероятность ляпнуть что-то не то возрастет в десятки раз.       – Ильзат прав, Тём, – решил поддержать парня Игорь, а Дзюба посмотрел на него, как на предателя. – Не смотри на меня так, сам знаешь, что он прав. Отмолчаться не получится, мы уже это поняли за прошедшую неделю. Проще дать интервью Ильзату, нежели отвечать на вопросы в прямом эфире.             – Ладно, хорошо, уговорили, – сдался Артем и перевел мученический взгляд на Ильзата. – Что ты там уже придумал, и когда будешь меня мучить?       – Мучить буду сегодня, Гончаренко уже дал добро, – Ильзат явно был доволен собой, а Дзюба еще больше нахмурился, потому что его только что лишили времени на моральную подготовку. – А придумал я все круто.       Согласно задумке Ильзата, в сюжете будет присутствовать не только Артем, а вся команда. Он не хочет делать чисто интервью Дзюбы, чтобы не привлекать к его персоне и этой истории еще больше и так уже доставшего до ручки внимания. Вместо этого он темой своего сюжета решил сделать подготовку всей команды к матчу с «королевским клубом». Снимут пару моментов тренировки, позадают вопросы ребятам с команды, тренера спросят, капитана обязательно, и среди череды ответов от парней будет вставлено интервью с Артемом.       – Может, без меня обойдемся, а? – попытался отвертеться Игорь, но где там.       – Игорь, у меня даже Гончаренко согласился. Ты думаешь, что я позволю тебе отказаться? – Ильзат даже поднял одну бровь, всем своим видом выражая скептицизм, а Игорю очень сильно захотелось показать этому несносному ребенку язык, но он сдержался.       – Ой все, – фыркнул капитан, а Ахметов улыбнулся, довольный своей маленькой победой.       Не в восторге от необходимости участвовать в этом сюжете были только три человека: Дзюба, Акинфеев и Гончаренко, но их мнение никого не интересует. Нет, по факту, их всех спросили о желании участвовать и даже получили их согласие, но спрашивали так, что изначально было понятно: ответить «нет» не получится. Поэтому пришлось сначала тренироваться, не обращая внимания на Ахметова, который все время показывает Облякову (это его оператор, с которым он записывает все свои сюжеты, начиная еще с работы чисто на клубном канале), кого, где и с какого ракурса еще нужно заснять. А потом пришлось отвечать на вопросы Ильзата, стараясь при этом выглядеть максимально доброжелательно. И пока команда и тренер отдувались, отвечая на вопросы, Дзюба, которого оставили напоследок, хмурился, чувствуя, как с каждой минутой желание сбежать отсюда становилось все больше и больше.       – Все, команда может быть свободна, вас я больше мучить сегодня не буду, – закончив допрос Игоря, сказал Ильзат, довольно улыбнувшись. – Спасибо всем большое, что согласились и поработали на славу. Сюжет выйдет сегодня-завтра, так что следите за новостями.       – Зат, кинешь мне ссылку, когда в интернете видео появится? А то времени на то, чтобы канал ваш смотреть, нет совершенно, – попросил Далер Луняев, а Ильзат улыбнулся. Этим папочкам он может простить то, что они не смотрят его канал.       – Без проблем, как только, так сразу.       – А мне, по дружбе и блату, покидай кадров, которые не войдут в сюжет, но которые можно использовать для компромата или мемов, а то мой запас все выучили, и уже не смешно, – попросил Федя Чалов, а некоторые ребята с команды засмеялись.       – Поверь мне, Федь, в сегодняшней сьемке главный мем и компромат – это ты сам.       – О, значит все эти кадры кидай мне, – моментально откликнулся Кучаев, и тут уже засмеялись почти все.       – Ладно, разберемся, – усмехнулся Ильзат. – Еще раз всем спасибо. Артем, теперь твоя очередь.       – А я так надеялся, что ты обо мне забыл, – вздохнул Артем, возможно, чуточку переборщив с количеством несчастных ноток в голосе.       – Не дождешься, Дзюба. Пошли.       Для интервью они выбрали одну из специально отведенных для таких мероприятий комнат на базе, и пока Ваня настраивал камеру и звук, Ильзат давал последние установки Артему, а Игорь, которого Дзюба потащил с собой «для уверенности и успокоения», сидел на диванчике в углу и наблюдал за всем этим процессом.       – Главное, – в который раз повторил Ильзат, – не уходи совсем уж в дебри. Не нужно много подробностей, потому что это вынудит меня или других журналистов задать тебе еще больше уточняющих вопросов, а мы этого не хотим, так ведь?       – Я и на эти вопросы отвечать не хочу, а ты о других говоришь.       – Вот. Значит, отвечай искренне, но не слишком подробно. Впрочем, если что-то пойдет не так, то просто перезапишем ответ.       – Вот я не хочу сказать, что имею большой опыт во взятии интервью, но что-то мне подсказывает, что обычно все работает немного не так, и журналист должен вытащить из интервьюируемого максимальное количество информации и сделать это за один дубль, не? – с усмешкой сказал Ваня, который цеплял в этот момент микрофон на Артема.       – Не ворчи, Обляков, и не занудствуй, – отмахнулся Ильзат. С Ваней они работают вместе с того самого дня, когда полгода назад молодой оператор пришел на канал, поэтому уже успели привыкнуть друг к другу за эти месяцы, и теперь их можно даже назвать друзьями. Поэтому Ильзат, когда проходил кастинг, спросил, не нужны ли им на канале молодые операторы для проекта, а когда узнал, что да, нужны, сразу же предложил кандидатуру своего друга, который вскоре тоже прошел собеседование и стал участником проекта. Их ожидаемо поставили работать в пару, потому как понимание между ними уже налажено и нет смысла их разделять. И, собственно, поэтому Обляков знает о любви Ильзата к своему клубу и том, что для своей команды тот делает небольшие (а иногда и большие) поблажки. Прям как сейчас. Хотя, стоит отметить, что и сам Обляков любит клуб не меньше и готов пойти на все те же ухищрения, что и друг, а ворчит чисто для галочки. – А то сейчас возьму и припомню тебе то, как ты слюни на тренера пускаешь всякий раз, когда его видишь, и через камеру пялишься на него большую часть времени.       – Чтооо? – почти одновременно воскликнули Игорь и Артем, просто Игорь в этот момент как раз собирался сделать глоток воды из бутылки, поэтому сначала поперхнулся, а уже потом воскликнул. Два удивленных взгляда уставились на вмиг смутившегося Облякова, а Ильзат победно ухмыльнулся.       – Ахметов, блять! – рыкнул Ваня, пытаясь перебороть свое смущение и не смотреть в глаза Игорю и Артему.       – Во-первых, я не блядь, а порядочный и верный своему любимому и единственному Кириллу парень, – уже банально издеваясь, поправил его Ильзат, а бедный Ванечка покраснел, как помидор, и не особо понятно было, от чего больше: смущения или злости. – А, во-вторых, не рычи на меня, а заканчивай с настройкой аппаратуры. Нам еще сегодня все монтировать.       – Я тебя потом убью, – тихо, чтобы услышал только Ильзат, рыкнул Ваня, а Ахметов засмеялся.       – Обязательно, только сначала сюжет в эфир пустим, – он хлопнул его по плечу и пошел к столу, на котором лежали его записи с приготовленными заранее вопросами для Артема.       И пока парни переговаривались, Артем просто охреневал, ничего не понимая, а Игорь уже еле сдерживался от того, чтобы расплыться в довольной улыбке и написать или позвонить Гончаренко. А еще лучше было бы прямо сейчас сорваться с места и найти Витю, чтобы сказать ему все лично. Почему? А все очень просто. Игорь все еще продолжает активно на волонтерских началах подрабатывать психологом для своей команды, и где-то месяца четыре назад ему выпала честь предложить свои услуги тренеру, который шокировал друга новостью о том, что он... влюбился. Да, его друг и кум, у которого есть жена и ребенок, влюбился. И вишенкой на торте было то, что влюбился Гончаренко не в кого-нибудь, а в нового оператора на их клубном канале, который все время таскается с Ахметовым на тренировки, снимая их для сюжетов, и сводит бедного тренера с ума.       – Ахренеть. Ты когда по мальчикам стал, а? – выдохнул тогда совершенно охреневший Игорь, которого даже новость о влюбленности Ерохина в Сашку Головина удивила не так, как эта.       – А ты думаешь, я знаю? – нервно воскликнул Виктор. Они тогда сидели у Игоря на кухне, а дети вместе с Тёмой играли в детской. – Я сам в шоке был, когда понял. До появления этого гребанного Облякова я вообще ни на кого так не смотрел. Да и сейчас никто, кроме него, не цепляет.       – А как же Рита? Все-таки развод? – уже серьезно, без лишних эмоций, спросил Игорь. Проблемы в семье Гончаренко начались еще почти год назад, когда Витя узнал, что жена ему изменяет, и все поездки «к маме» оказались поездками к любовнику. Но они тогда решили не рубить с плеча, а попробовать наладить все ради сына, который должен расти в полной семье. Но скандалы плавно перешли на постоянную основу, и все чаще Витя приезжал вечером к Игорю, прося его выделить диван на одну ночь. Но на развод все равно никто не подавал, потому что надеялись на чудо или же просто привыкли и ждали какой-то последней капли. И ею, похоже, стал именно Ваня Обляков.       – Завтра идем подавать заявление на развод, – опустив взгляд, сказал Витя, а Игорь тяжело вздохнул. Вроде и шло все к этому, а вроде бы и все равно неожиданно.       – И что теперь?       – Я надеялся, что ты мне подскажешь, что дальше делать, – с надеждой признался Виктор, а Игорь еле сдержал еще один тяжелый вздох.       – Пожалуй, впервые я не знаю, что сказать, – спустя несколько мгновений, ответил Акинфеев. – Тебе сорок три года.       – Я знаю.       – А ему двадцать три года.       – Знаю, – тише и подавлено ответил Виктор.       – У вас двадцать лет разницы, и ты фактически ему в отцы годишься.       – Блять, Игорь, думаешь, я этого не знаю? – вспылил Виктор, но Игорь оставался спокоен.       – Тогда ты должен знать и то, что у этих отношений вряд ли есть будущее, потому что нет главного – взаимности. – Да, возможно немного жестоко, но лучше жестокая правда, чем сладкая ложь.       – Блин, я думал твоя клиника немного иначе работает. Что ты скажешь, мол, не волнуйся, это нормально, все будет хорошо.       – Я не говорю всегда то, что от меня хотят услышать. Я говорю то, что думаю на самом деле, – сказал Игорь. – И сейчас я думаю, что хорошее вряд ли получится. Мне очень хотелось бы, чтобы со стороны Вани тоже была взаимность, и можно было послать к черту разницу в возрасте и все остальное во имя любви. Но этой взаимности я не вижу, прости. И поэтому не могу тебе сказать, что все будет хорошо. Потому что рассказать ему о твоих чувствах – это испортить мальчику жизнь, ведь он будет думать об этом и корить себя за то, что не может ответить тебе тем же. А преднамеренно влюблять в себя мальчишку я тебе не позволю. Поэтому как-то вот так.       – Я понял, – коротко ответил Витя, кивнув, и опустил голову, заметно сникнув.       – Вить, ну не обижайся ты на меня, – Игоря от вида такого друга кольнула совесть, но ведь он не мог сказать ничего другого. Это была бы ложь и лицемерие, а врать и лицемерить Игорь не умел, тем более друзьям. – Ты ведь сам должен понимать, что я прав. Если бы все было взаимно, то я с огромной радостью сказал, что да, это нормально, и все будет хорошо. Но...       – Игорь, все нормально, правда, – перебил его Виктор, подняв голову. – Ты все правильно сказал, и тебе не нужно извиняться за правду. Это я дурак старый, влюбился в молодого парнишку на старости лет, хотя понимал, что взаимности мне не получить. Было бы даже странно, если бы он обратил внимание на такого старого дурака, как я.       – Ой, вот не перегибай уже, ладно? – не выдержал Акинфеев. – Старый дурак, старый дурак. Не такой уж и старый, просто конкретно в этом случае возраст играет не последнюю роль.       – Как всегда, закон подлости, – усмехнулся Виктор. – Ладно, проехали. Спасибо, что выслушал, мне это действительно было нужно.       Осадок от этого разговора остался не самый приятный, поэтому Игорь позвал детей, зная, что они, как никто другой, может поднять настроение Виктору, в каком бы моральном и физическом состоянии тот не находился. Так произошло и в тот раз.       После этого к данной теме они возвращались всего лишь несколько раз, и один из них закончился грандиозным похмельем, причем не только у Виктора, но и у Игоря с Артемом, потому что разговаривали все трое, пили тоже трое и страдали утром, соответственно, тоже трое, а дети в это время были у бабушки с дедушкой. Причина такой попойки была серьезная: Виктор получил развод, и суд ожидаемо оставил сына с матерью, потому что сам Гончаренко ввиду особенностей своей работы не сможет обеспечить ребенку должное количество внимания и необходимое воспитание. И вроде бы с Ритой они все обсудили, договорились, что Витя сможет видеться с сыном в любое время, когда захочет, брать его к себе, и Рита ни в коем случае не будет как-то ограничивать их общение, но больно Вите все равно было, а грустный взгляд Ванечки, когда он прощался с папой, который уже собрал все свои вещи и собирался уезжать, их некогда совместную квартиру оставив уже бывшей жене и сыну, все еще стоял перед глазами и давил комом в горле. Тогда Виктора просто прорвало, и он приехал к Игорю с бутылкой водки, всем своим видом выражая, что ему жизненно необходимо напиться и забыться хотя бы на несколько часов. Напился, забылся, но проблема никуда не исчезла, и уже на следующей тренировке снова появился Обляков со своей камерой, и Гончаренко снова вынужден был смотреть куда угодно, только не на этого несносного мальчишку, который украл, как бы пафосно не звучало, сердце сурового тренера.       Игорю наблюдать за страданиями друга было очень тяжело, и он действительно рад бы что-то сделать, чтобы все наладилось, но от него в той ситуации, к сожалению, ничего не зависело. А теперь, кажется, зависит, потому что он узнал то, что может перевернуть абсолютно все с ног на голову. И если Ахметов не сморозил ерунду, а сказал правду, и Ваня действительно испытывает какие-то чувства по отношению к тренеру, то Игорь просто обязан рассказать тренеру и сделать все возможное, чтобы исправить свою ошибку, которую он совершил, сказав Вите, чтобы он молчал и не рассказывал Ване о своих чувствах. Но сначала нужно точно все узнать у Ильзата, чтобы не стать дезинформатором.       – Итак, мы готовы начинать. – Голос Ильзата вырвал Игоря из воспоминаний, и он с удивлением заметил, что Ваня уже давно стоит за камерой, а Ильзат и Артем уже заняли свои места для интервью. Это ж сколько он витал в облаках, думая о своем? – У меня заготовлено несколько основных вопросов, но по ходу твоего рассказа я буду что-то уточнять. Как я и говорил, отвечай искренне и честно, только не уходи прям совсем в дебри, чтобы и тебе не было слишком тяжело вспоминать и рассказывать, и для журналистов меньше пищи было.       – Хорошо, я понял.       – Тогда, начинаем. Включай камеру, Вань.       – Готово, пишем.       – Артем, все знают, что ты являешься воспитанником «королевского клуба», в системе которого ты провел шестнадцать лет, успев поиграть не только за молодежку, но и за основную команду. Скажи, предстоящие матчи с «Реалом» имеют для тебя какое-то принципиальное значение?       – Конечно, этого не избежать, – тут же ответил Артем, сумев перед началом интервью собраться с мыслями, поэтому выглядел абсолютно спокойно. – Как ты уже сказал, я провел в системе клуба далеко не один год. Я пришел в Академию «Реала», когда мне было восемь лет, и за время, которое я был частью «бланкос», в моей жизни и карьере произошло много моментов, которые я вспоминаю с улыбкой и теплом. Было завоевано много трофеев на разных турнирах с молодежной командой, да и с основой тоже успел поиграть. Эти шестнадцать лет никуда не денутся из моей жизни, как и то, что именно в «Реале» мне дали тот старт, который помог мне стать таким футболистом, каким я есть сейчас. Поэтому, конечно же, встреча с этим клубом сейчас, когда у меня кардинально новый этап в жизни, будет волнительной и в некой степени принципиальной.       – Ты ушел из клуба в двадцать четыре, но все же остался еще на шесть лет в чемпионате Испании, что само по себе означает очные встречи с «Реалом», но уже в составе другой команды. Каково было впервые выходить на поле с «Реалом», осознавая, что тебе предстоит играть не с ними, а против них?       – Это было тяжело, – в этот раз Артему понадобилось несколько мгновений, чтобы правильно сформулировать ответ. – После ухода из «Реала» я не сразу стал играть в Примере, потому что с «Леганесом» мы поднимались туда из Сегунды. Но потом, уже в Примере, первый матч был действительно сложным, причем больше в моральном плане, чем физическом. И не могу сказать, что тот матч был удачным для меня.       – В каком смысле?       – Да, в принципе, во всех смыслах. Обычно в матчах против своей бывшей команды игроку хочется показать все, на что он способен. Мол, смотрите, кого вы потеряли, и кусайте себе локти. Я первый матч против них сыграл так, что они, наверное, подумали: «Слава богу, что мы от него избавились». Я проигрывал единоборства, несвойственно для своей позиции много фолил, получил желтую, не создал ни одного опасного момента, не говоря уже о том, чтобы забить. А под конец матча еще и травмировался, вылетев из состава почти на месяц. Так что тот матч мне запомнился, но я хотел бы его забыть.       – После этого были еще матчи с «Реалом», они прошли для тебя удачнее, чем первый? Или тебе в каждом не везло?       – Да как-то не везло все время, – чуть поморщившись, ответил Артем, а Игорь, внимательно наблюдавший за всем этим съемочным процессом, напрягся. Он видел, что Артему неприятно обо всем этом вспоминать, и он сейчас действительно боролся с тем, чтобы прервать интервью, спасая Тёму от неприятных и болезненных воспоминаний. – Несколько игр я пропустил из-за травм или перебора желтых карточек, а в тех, что играл, особо выделиться не удалось. Даже голевую передачу ни разу отдать не получилось, не говоря уже о том, чтобы забить им гол.       – Хотелось бы забить в предстоящих играх? – спросил Ильзат, не отрывая взгляда от лица Артема. Он тоже внимательно следил, и ему важна была каждая эмоция на лице Дзюбы, чтобы понять, когда остановиться. Все же, они в первую очередь друзья, а уже потом журналист и футболист.       – Да, очень, – как-то даже слишком быстро ответил Артем и перевел взгляд в сторону Игоря, посмотрев ему в глаза. – Гол в ворота «Реала» поставил бы финальную точку в истории моих отношений с «королевским клубом». – Двусмысленность фразы была понятна только Игорю и самому Артему, но Ильзат, который ввиду особенностей профессии читал многие статьи и смотрел многие сюжеты, и Ваня, который профессионально умел слушать разговоры, не предназначенные для его ушей, и при этом не палиться, тоже примерно поняли, что имел в виду Артем.       – Вот как раз об этой истории твоих отношений с «королевским клубом» я хотел задать тебе следующий вопрос, – сказал Ильзат, а взгляд Артема резко вернулся к Ахметову, и в нем не выражалось ни одной положительной эмоции. – После жеребьевки четвертьфиналов Лиги чемпионов журналистам стали известны определенные подробности твоего ухода из клуба и конфликтов с руководством и журналистами в Испании. По какой-то причине все это не было известно раньше, а вот всплыло только сейчас. Ты можешь как-нибудь прокомментировать все это?       – Ты хочешь, чтобы я прокомментировал то, почему журналисты не узнали обо всем раньше?       – Нет, я хочу узнать, почему именно таким было твое поведение в тот момент? Насколько мы знаем тебя по периоду до тех месяцев и после возвращения в футбол с «Леганесом», ничего подобного не было. Создается впечатление, что ты будто выпал из реальности на несколько месяцев и творил всякие глупости, а потом, очнувшись от этого наваждения, снова стал привычным Артемом Дзюбой, которого мы знаем сейчас. Что послужило причиной таких резких перемен в твоем поведении и поступках?       – Ты правильно сказал, что я выпал из реальности, – спустя несколько мгновений молчания, ответил Артем. – У меня был очень тяжелый период, связанный даже не с футболом, а именно с личной жизнью. В какой-то момент жизнь просто потеряла всяческий смысл, и алкоголь помогал забыть о том, что произошло, хотя бы на какое-то время. Драки для меня казались хорошим способом наказать себя за то, что сделал, как поступил. И я... Не знаю, не видел смысла в том, чтобы продолжать жить так, как жил до этого. И как-то один вечер пьянства плавно перетек в другой, а потом и вошло в привычку. Так было проще. И я сам во всем виноват. Виноват в том, что просрал место в старте, а потом и в самой команде. Виноват в том, что репутацию такую заработал, что лишился любви и поддержки фанатов, что настроил журналистов против себя. Во всем виноват лишь я один. И все те последствия, все то, что случилось со мной в итоге, это все расплата за мой собственный поступок. И в какой-то степени мне кажется, что расплата все равно не была равноценной поступку.       – Можешь рассказать об этом поступке? – спросил Ильзат, а Игорь, внимательно наблюдавший за Артемом, и сам Дзюба еле заметно вздрогнули.       – Нет, – Артем для убедительности даже головой покачал отрицательно. – От этого будет только хуже.       – Хорошо, – не стал настаивать Ильзат, потому что изначально и не сильно надеялся на положительный ответ. – Тогда вернемся к твоему рассказу. Авария. Что произошло? Испанские журналисты выдвигали много версий о произошедшем, предполагая всевозможные варианты, начиная со случайности, и заканчивая покушением или попыткой самоубийства. – Игорь на этих словах снова вздрогнул и чисто инстинктивно положил ладонь на шрам у себя на руке. Это не было осознанным движением, скорее на подсознательном уровне. – Ты официальных комментариев по этому поводу тогда не давал, а мужчину, который вытащил тебя из машины и вызвал скорую, так и не удалось найти, потому что он уехал до приезда журналистов, и потом в полиции его имя засекретили.       – Это не было самоубийство в общепринятом смысле этого слова, – сказал Артем, а у Игоря, Ильзата и Вани одинаково округлились глаза.       – А в каком смысле было?       – Я был пьян, очень сильно. У меня тогда окончательно башню сорвало, и я ничего не соображал. Просто вот это отчаяние и отвращение к себе достигло своего пика, и на все стало плевать, – сказал Артем, и было отчетливо видно, что слова даются ему с трудом. Он будто заново переживал события прошлого, и это первый раз, когда он рассказывает обо всем этом кому-то, кроме Игоря. И сейчас Артем изо всех сил старался абстрагироваться и на время забыть, что говорит он обо всем этом перед камерой, и его слова услышат сотни тысяч людей. – Я тогда впервые сел за руль в таком состоянии. До того еще хватало ума не делать этого, а в ту ночь что-то пошло не так. Я ехал по трассе, где обычно почти не бывает машин ночью. И пока ехал, понял, что не хочу больше ничего, что заебало все, – мат вырвался сам по себе, и Ваня понял, что придется запикивать, потому что вырезать такой рассказ из сюжета – преступление, а перебивать сейчас Артема чревато тем, что он опять закроется и больше не позволит поймать его эмоции. – И я тупо вдавил педаль газа в пол, разгоняясь до предела. Я не могу сказать, что хотел убиться, но потом, когда очнулся после комы, пожалел, что спасли.       – Это сильное заявление.       – Это просто правда, а ты же её хотел от меня услышать? – спросил Артем, подняв взгляд на Ильзата, а тот кивнул. – Вот и услышал. Правда такова, что в той ситуации, да и вообще в тот период, мне больше хотелось умереть, потому что не видел смысла жить. – После этих слов в комнате повисла тишина, и только слышно было тяжелое дыхание Игоря, которому внезапно стало мало воздуха в комнате. Они говорили с Артемом об этом, он знает теперь о том, что пережил и как страдал в то время Артем, но сейчас слышать все это снова, видеть неприкрытую искренность и боль в любимых глазах было больно.       – Тем не менее, ты выжил, и все мы очень этому рады, – наконец, снова заговорил Ильзат. – После той аварии ты целый месяц пробыл в коме, а потом еще год восстанавливался после травм.       – Да, у меня были такие травмы, что реально проще было умереть, чем умудриться выжить и восстановиться, – слегка нервно усмехнулся Артем. – У меня было девять переломов, два из которых – открытые. Тяжелое сотрясение мозга и повреждение позвоночника, из-за которого врачи не давали много шансов на то, что я снова смогу ходить, не говоря уже о том, чтобы играть в футбол на том уровне, на котором играл.       – Но ты не только встал на ноги, но и смог восстановиться достаточно для того, чтобы вернуться на поле уже через год после травмы, – отметил Ильзат, а Дзюба кивнул. – После той аварии ты будто снова стал самим собой. Исчезли конфликты, тебя больше не видели пьяным, а от журналистов ты вообще чуть ли не бегать начал, не желая давать комментарии, но при этом оставаясь предельно вежливым. Что опять с тобой произошло? В чем ты нашел смысл жизни, который заставил тебя снова взяться за ум?       – Ну, начнем с того, что свой смысл жизни я нашел только полтора года назад, когда подписал контракт с «ЦСКА» и пришел на первую командную тренировку, – сказал Артем, и посмотрел на Игоря, который все так же внимательно следил за Тёмой во время интервью. На лице Дзюбы, когда их взгляды с Игорем пересеклись, появилась легкая улыбка, а взгляд потеплел, на время позволив неприятным воспоминаниям отойти на второй план, первое место оставив теплу и любви к Акинфееву, который отзеркалил его улыбку и взгляд. И вот тут Ваня, который прекрасно видел эти переглядки, возликовал, радуясь своей находчивости и предприимчивости, благодаря которой он додумался перед началом съемок поставить еще две камеры меньших размеров, но в других частях комнаты, чтобы снять все происходящее с разных ракурсов. Таким образом, у него будет запись крупного плана Игоря на протяжении всего интервью и общий план комнаты, на котором в кадр попадают и Артем, и Игорь. И печальный взгляд Ильзата, который пока еще не знал о гениальности своего друга, подтверждал тот факт, что позже, когда Ваня обрадует друга прекрасной новостью, будет множество бурных эмоций этого фанатика своей работы, а сам Ваня получит разрешение просить все, что его душе угодно. И Ваня уже знает, что душе его угодно забрать-таки у Ахметова толстовку с эмблемой «ЦСКА» и, что самое главное, автографом тренера, оставленным на ней еще три года назад, когда сам Ильзат даже мечтать не мог о попадании в самое сердце клуба.       – А если возвращаться к восстановлению после аварии, – снова заговорил Артем, а Ваня, уже погрузившийся в свои мечты о толстовке с автографом любимого во всех смыслах тренера, аж вздрогнул, возвращаясь в печальную реальность, где нет ни тренера, ни его автографа, – то в этом мне очень сильно помогла моя сестра. У меня с родителями не очень хорошие отношения, как-то так сложилось, да и с сестрой не виделись практически, потому что она все это время жила в России с бабушкой и дедушкой, пока родители по странам путешествовали. Но когда со мной все это случилось, она приехала и целый год была со мной, не отходя ни на шаг. Поначалу я ведь даже встать сам не мог, потому что переломы и все такое, так вот она мне встать помогала, ходить заново учила, не давала окончательно заесть себя и погрязнуть в самокопании и чувстве собственной ненужности. Если бы её не было рядом, то рука точно потянулась бы к лезвию.       – Год реабилитации и восстановления вне футбольного поля – это очень серьезное испытание для футболиста. Тем более с такими травмами, какие были у тебя. Тебя посещали мысли о том, что не сможешь восстановиться, и действительно придется закончить футбольную карьеру в двадцать четыре года и на такой минорной ноте?       – Конечно, посещали, и неоднократно. В такой ситуации невозможно обойтись без подобных мыслей. Тем более, учитывая то, что мне давали только пять процентов на то, что я вернусь на поле.       – Но ты вернулся в составе «Леганеса», который на тот момент играл Сегунде – второй по значимости лиге в Испании. После «Реала» это серьезный удар по самолюбию. Долго думал, прежде чем согласиться?       – Знаешь, я был в такой ситуации, что думать и строить из себя непонятно что – как минимум, странно. Я не играл целый год, и все знали, какого рода у меня были травмы, так что врядли могло найтись много команд, которые захотели бы взять себе такого игрока. К тому же, футбольный мир обычно очень долго помнит, как ты расстаешься с последней своей командой, а я с «Реалом» расстался далеко не хорошо, поэтому мой приход в любую другую команду мог бросить тень на новый клуб. Но «Леганес» не побоялся этого, вышел со мной на связь и предложил контракт. И будь он даже с третьей или четвертой лиги, я бы все равно согласился, потому что футболист должен играть. Без этого и жизнь не мила. Тем более, для меня игра была способом отвлечься от всего остального.       – Не пожалел о том, что согласился?       – Нет, ни разу, – моментально ответил Артем, даже не задумавшись. – «Леганес» – это прекрасная команда, с очень сильным потенциалом и прекрасной атмосферой внутри коллектива. И сколько я буду играть, сколько буду способен мыслить здраво и осознавать происходящее, столько буду помнить то, что они сделали для меня, и буду им благодарен. Они стали моим спасательным кругом в тот момент, когда казалось, что с футболом на профессиональном уровне действительно будет покончено, потому что ни одна команда не захочет меня подписать.       – И ты сполна отплатил этой команде, по итогам первого сезона в её составе став лучшим игроком и лучшим бомбардиром Сегунды, и благодаря тебе команда вышла в Примеру с первого места.       – Ну, я не стал бы говорить, что благодаря мне, потому как прекрасно играла вся команда.       – Но именно благодаря твоим голам и асистам, а их в сумме было две трети от всех голов, которые забила команда за сезон, вы сумели выйти в Примеру. Если бы не забил столько и не отдал столько голевых передач, то...       – То это за меня сделали бы другие, – перебил Ильзата Артем. – Пойми, нельзя присваивать успех всей команды одному человеку. Если бы не играла полузащита, то я не забил бы все те голы, которые забил. Если бы не играла защита и вратарь, то мы пропустили бы столько, что все мои голы не играли бы совершенно никакой роли. Футбол – это командная игра, как бы мы ни персонализировали её и ни пытались создать культ одного игрока. Даже Месси и Роналду нужна команда для того, чтобы добиваться успехов и ставить рекорды, как бы мы ни утверждали о том, что они – это и есть команда. А я далеко не Месси, поэтому явно не могу утверждать, что команда добилась успеха благодаря мне.       – Хорошо, ладно, пусть будет так, но ты не можешь отрицать, что в этом успехе ты сыграл одну из главных ролей, – стоял на своем Ильзат, и Артему не оставалось ничего другого, кроме как вздохнуть и согласно кивнуть. Ильзат улыбнулся. – Отлично. Идем дальше. Два года в «Леганесе», выход вместе с ними в Примеру и по итогам первого сезона в первой лиге страны сенсационное четвертое место с отрывом от финишировавшего третьим «Атлетико» всего в три очка. Это как?       – А это как раз и есть та самая командная работа, важность которой я пытался тебе доказать, – улыбнулся Артем. – Тот сезон был для нас воистину волшебным, причем по эмоциям превосходил даже победный в Сегунде и выход в Примеру. Эти эмоции не описать словами.       – Тем не менее, ты по окончанию сезона принимаешь предложение «Валенсии», которая заняла седьмое место, и переходишь к ним, теряя возможность сыграть в Еврокубках, и оставляя команду, которая, по твоим же собственным словам, стала твоим спасением, и переходишь к «летучим мышам» за тридцать миллионов долларов при том, что в «Леганес» пришел свободным агентом. Почему? Что заставило тебя принять такое решение?       – Тренер.       – Серьезно?       – Да, именно после разговора с тренером я согласился на этот переход, – подтвердил Дзюба, удивляя Ильзата и Ваню еще больше. Игорь обо всем этом уже знал. – Я не хотел уходить, меня абсолютно все устраивало в этой команде, и я готов был играть там и дальше. Но тренер позвал меня к себе, и мы проговорили с ним почти час. Он сказал, что мне нужно развиваться, а «Валенсия», несмотря на то, что в турнирной таблице финишировала ниже, в этом мне может помочь больше. Он сказал, что это переход на перспективу, ведь даже сама команда мало верит в то, что в следующем сезоне вновь сможет занять такое высокое место, а для «Валенсии» занятое ими место – это скорее исключение из правил, нежели само правило. Он еще много чего сказал, и в итоге я согласился.       – Но в «Валенсии» удачным можно назвать только первый твой сезон, потому что следующие два ты играл не слишком много из-за травм, а если играл, то отметиться результативными действиями не удалось. Да и с еврокубками тоже не особо удачно получилось, потому что команда лишь единожды попала в Лигу Европы.       – Да, к сожалению, после трансфера заиграть на том уровне, на каком хотелось бы, у меня не получилось.       – Как думаешь, почему?       – На самом деле, даже не знаю, честно, – ответил Артем и на мгновение задумался. – Я много об этом думал. За два сезона в «Леганесе» у меня была только одна травма, из-за которой я пропустил всего лишь месяц. А в «Валенсии», если сложить все травмы, я пропустил шестнадцать месяцев.       – Получается, ты, считай, больше сезона не играл.       – Получается, что так. Я реально не понимал, что происходит. Вроде бы делал все так же, как и раньше, а ничерта не получалось. Мяч, сколько я не пытался отправить его в ворота, летел куда угодно, только не туда, куда нужно. Ассисты тоже не получались, причем пас не выходил именно в заключительной трети поля, когда нужно было завершать атаку. Отрабатывая в обороне, я мог забросить мяч на противоположный флаг, и он падал прямо в ноги нужному игроку, а вот в финальной трети – все мимо. Как будто сглазили, ей богу.       – Может, тебе просто нужны были божественные забросы Игоря от собственных ворот в чужую штрафную площадку, чтобы забивать? – усмехнувшись, спросил Ильзат. – По итогам прошлого сезона ты стал лучшим бомбардиром РПЛ, и все твои голы были с подачи Игоря.       – Знаешь, я тут недавно пришел к выводу, что мне сам Игорь был нужен для того, чтобы снова стать тем собой, каким я был раньше. Причем, во всех смыслах этого слова, – сказал Артем, смотря при этом прямо Игорю в глаза, а на губах появилась мягкая и теплая улыбка. Игорь, которого эти слова очень сильно тронули, тоже мягко улыбнулся и одними губами прошептал такое короткое, но так много значащее «Люблю», будучи на все сто процентов уверенным, что Артем поймет, а больше никто и не увидит. Но увидела камера, снимавшая его крупным планом, и потом увидят Ваня с Ильзатом, когда будут монтировать сюжет.       – А если серьезно?       – Это и есть серьезно, правда, – ответил Артем, снова повернувшись к Ильзату. – Я не знаю, что именно со мной происходило в «Валенсии», почему я так плохо играл, но я точно знаю, что, а точнее кто, помог мне вернутся на прежний уровень здесь, в РПЛ.       – Тём, а вот скажи сейчас честно, не жалеешь о том, что перешел из Ла Лиги в РПЛ? Не на камеру, не под запись, а просто так. Просто меня этот вопрос интересовал с того самого дня, как стало известно, что ты теперь наш игрок, – спросил Ильзат и кивнул Ване, чтобы тот камеру не выключал. Если ответ получится хорошим, то и схитрить можно будет.       – Та здесь, собственно, и без разницы: на камеру или нет, – пожал плечами Артем. – Я ни разу не пожалел о том, что перешел сюда. В «ЦСКА» я не только сумел вернуться на прежний уровень в плане футбола, но и обрел самую настоящую семью. Да и вообще, я не могу сказать, что РПЛ настолько уж плохой чемпионат, как об этом принято говорить. Здесь есть конкуренция, здесь никогда нельзя быть уверенным в том, как именно закончится матч. А индивидуальное мастерство многих игроков вообще в некоторых моментах значительно превышает мастерство игроков топ-клубов. И то, что о них не говорит весь мир, это не доказательство того, что они играть не умеют, а фактор чемпионата, в котором они играют.       – Объяснишь?       – А что тут объяснять? И так все понятно. Возьмем вот, например, Дэна Черышева, Сашку Головина и Федю Чалова. Все трое очень талантливые, у всех есть своя техника, которую во многом я повторить не могу, сколько ни пытаюсь. Все по щелчку умеют переключаться с позиции на позицию, если это нужно. Дэн с Сашкой прекрасно в атаку идут, забивая голы, а Федя без проблем в полузащите отработает, а то и в защиту опустится, если нужно. И я уверен, что, будь они воспитанниками не «ЦСКА», а «Барселоны», «Реала», «Валенсии» или того же «Леганеса», о них уже говорил бы весь мир, потому что к этим клубам приковано внимание всех СМИ. Потому что это Ла Лига. Та же история и с АПЛ, и с Бундеслигой, и с Серией 1 во Франции или Серией А в Италии. Любой клуб этих чемпионатов по умолчанию считается топовым, поэтому и внимания больше, и возможностей у игроков, соответственно, больше. А если заходит речь об РПЛ, то это сразу же одно мнение: кривоногие идиоты, которые не умеют играть в футбол и только позорят звание футболиста. И ты хоть в лепешку расшибись, хоть умри на этом поле, они все равно не признают, что наш чемпионат тоже имеет высококлассных игроков, которые однозначно не затерялись бы в Европе. Поэтому мне не о чем жалеть после перехода. Да, я не играю больше против Месси или Гризманна, не забиваю Тер Штегену или Облаку, зато я отдаю пасы на Федю Чалова и Саню Ерохина, отыгрываю в полузащите с Саньком Головиным и Ромкой Кутеповым, забиваю с подачи лучшего вратаря мира, по моему скромному мнению, и защищаю его же ворота. И это для меня намного ценнее, чем игра против так называемых звезд мирового футбола. Кто знает, может, лет через семь весь мир будет мечтать получить футболку Чалова или того же Сигурдссона, но уже с эмблемой «Барсы» или «Реала». Поэтому я не вижу ни малейшего повода для сожалений. Полтора года назад я сделал самый правильный выбор в своей жизни.       – Тём, а можно я сейчас немного понаглею и попрошу твоего разрешения пустить эти твои слова в сюжет? – состроив умоляющий взгляд, попросил Ильзат, а Дзюба не сдержал смешок.       – Ты ж говорил, что не под запись.       – Ну, ты так классно сказал, так искренне. Грех такому кадру пропадать.       – Ладно, пускай, обманщик, – сдался Артем, понимая, почему Кирилл не может ему ни в чем отказать. Как таким умоляющим глазищам можно отказать, а? – Хоть бы предупредил, я тогда парней более официально называл. А то Дэн, Санек и тому подобное.       – Не, это как раз и круто. Видно, что искренне и от души, – расплывшись в довольной улыбке, сказал Ильзат, и он уже буквально чувствовал, как растет уверенность в том, что это будет самый удачный и самый рейтинговый его сюжет на канале.       Остаток интервью прошел в такой же хорошей обстановке, но уже с улыбкой на лице, потому что истории прошлого больше не касались. Артем уже все предельно ясно и честно рассказал, поэтому нет смысла мучить его еще дольше, задавая вопросы, ответы на которые получаются довольно болезненными.       – И последний вопрос: как думаешь, есть у «ЦСКА» шанс обыграть «Реал» и выйти в полуфинал?       – Однозначно есть. Всегда, даже в самой убойной ситуации есть шанс. Хотя бы один, хотя бы маленький, но он есть. И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы воспользоваться этим шансом на все сто процентов.       – Стоп, камера, снято, – скомандовал Ильзат, и Артем, наконец, выдохнул. Это интервью вытянуло из него довольно много моральных сил. – Тём, спасибо огромное за это интервью. Это реально было очень классно и сильно. Уверен, сюжет получится просто бомбическим.       – Рад, что все получилось, – Артем улыбнулся и пожал протянутую руку Ильзата.       Они еще поговорили, пока Ваня снимал микрофоны и убирал аппаратуру, а потом, когда уже собрались уходить, Игорь все же не выдержал и отвел Ильзата в сторону для короткого, но очень важного вопроса.       – Ильзат, то, что ты сказал про Ваню и Гончаренко, это правда? – тихо, но серьезно, спросил Игорь, а у Ильзата глаза забегали. Пошутить и подколоть друга – это одно, а сдать его с потрохами, рассказав о его влюбленности в тренера, – это совсем другое. Тем более, Игорь – это лучший друг Гончаренко, и рассказать ему – это почти что рассказать самому Гончаренко.       – Ты о том, что я про камеру сказал? Так это я пошутил, правда, – почти правдоподобно воскликнул Ильзат, который никогда не был хотя бы сносным вруном, не говоря уже о хорошем.       – Ильзат, не ври мне, пожалуйста, – терпеливо попросил Акинфеев. – Я спрашиваю тебя не из праздного любопытства, а потому что это важно. И если ты мне расскажешь правду, то можешь быть уверен в том, что я не расскажу никому об этом с целью навредить или посмеяться. Ты сам это знаешь.       – Погоди, – Ильзата посетила внезапная догадка, и он аж застыл каменным изваянием, уставившись на капитана огромными от удивления глазами. – Значит ли все это, что у тренера тоже есть чувства к Ване, и они смогут быть вместе?       – Ильзат, я задал тебе вопрос и прошу на него ответить, а уже потом строить свои догадки.       – Но, если это правда, лучше просто быть не может. Они будут вместе, будут счастливы, я, наконец, перестану врать Кириллу о том, где все время пропадаю, и почему Ваня иногда ночует у нас.       – А почему Ваня иногда ночует у вас? – удивился Игорь, а Ильзат, взвесив все за и против, бросил взгляд на разговаривавшего с Артемом Ваню и вздохнул.       – А потому что после того, как стало известно о том, что Гончаренко развелся с женой, его конкретно так приплющило, – с тяжелым вздохом начал рассказывать Ильзат. – Он ведь влюблен в тренера уже лет пять как, а то и больше. Сначала просто восхищался как тренером, который смог так поставить игру любимой команды, а потом как-то внезапно понял, что залипает на него не по-детски. И вот когда пришло осознание того, что девочки ему не особо интересны, а от одного лишь взгляда главного тренера московского «ЦСКА» мурашки по коже бегут и в штанах шевеление начинается, тогда Ванечка наш конкретно так струхнул. Даже на матчи команды ходить перестал и трансляции не смотрел, чтобы Гончаренко не видеть. Думал, что пройдет все это, успокоится, если не видеть его, но стало только хуже, и в итоге ему пришлось смириться с тем, что он влюблен в Виктора, который на двадцать лет его старше. С тех пор он не пропускал ни одного его интервью или публичного выхода, а когда появилась информация о том, что в команду на наш клубный канал требуется оператор, он отказался от предложения на одном из местных каналов и пришел на собеседование, потому что это была реальная возможность находиться рядом с Гончаренко почти все время и безнаказанно на него пялиться. И единственное, что его еще как-то сдерживало от необдуманных поступков, было осознание того, что Гончаренко женат. Но после его развода контролировать себя Ване стало намного сложнее, и он чуть ли не на стены готов был лезть из-за желания прикоснуться, обнять, признаться во всем, пусть и получив потом в морду. И вот поэтому я то вытаскивал его на прогулки какие-нибудь, то к нам приглашал, чтобы он не натворил чего-то. Кирилл не возмущается, понимает, что у него что-то происходит, но меня спрашивает, что именно, а я рассказать не могу, потому что обещал молчать. И вот такая чехарда получается.       – Я тебя понял, – серьезно сказал Игорь, внешне почти не показывая своей реакции на слова Ильзата, а у самого внутри такой ураган из эмоций был, что еще немного и разорвет. Все взаимно! Все, блять, взаимно! И Ваня точно так же помешан на Викторе, как и тот на Ване! Господи, да это же все меняет самым кардинальным образом.       – И что ты будешь делать с этой информацией? – так же серьезно спросил Ахметов, которому далеко не пофиг на то, что будет с его другом.       – Скажем так, постараюсь с её помощью исправить одну свою ошибку, которую я допустил, как психолог нашей команды, – уклончиво ответил Игорь, но специально сделал это так, чтобы Ильзат, подумав, понял.       – А вот теперь уже я тебя понял, – сказал Ильзат и, в отличие от Игоря, улыбку сдерживать не стал. Теперь он уверен, что все у Ванечки будет хорошо, потому что, если за дело берется Купидон Владимирович Акинфеев, значит, все будут счастливы.       Ушли Игорь с Артемом минут через сорок после завершения интервью, и первым делом Игорь позвонил Виктору, сказав тому, чтобы он приехал к ним вечером. Он просто обязан рассказать обо всем другу и вернуть ему веру в себя и в светлое, совместное с Ваней будущее. И, забегая наперед, стоит сказать, что вечером они снова будут пить, но в этот раз уже от счастья и для храбрости, так сказать. Единственное отличие от прошлой попойки в том, что Игорь выпил совсем немного, поэтому остался абсолютно трезвым, а утром ехидно улыбался и подкалывал Тёма и Витю, которые то бледнели, то зеленели, страдая от головной боли, тошноты и остальных «прелестей» похмелья. Но даже несмотря на все эти страдания, Виктор был счастлив и решительно настроен поговорить с Ваней при первой же встречи. Главное, чтобы эта встреча произошла не сегодня, потому что в таком виде только в любви признаваться.       После выхода на канале сюжета Ильзата поднялся еще больший шум, чем был до этого, но сменился немного его вектор. Теперь все говорили о том, как много пережил Артем, какой он сильный морально, как он шел к тому, чтобы стать таким футболистом, каким он есть сейчас. Говорили и о том, что любовь Игоря и Артема друг к другу видно невооруженным взглядом, потому что «ну вы же видите, как они смотрят друг на друга все время! А во время интервью? Вы видели эти улыбки и взгляды? Да о такой любви можно только мечтать!». Это, если кто не понял, была одна из многочисленных реакций фанатов, которые пристально следят за футболистами, как людьми, а не футболистами, как профессионалами. Журналисты, понятное дело, реагировали не так бурно и эмоционально, но также отметили, что чувства этих двух друг к другу очень теплые и светлые, и вполне вероятно, что именно эти чувства помогают им совершенствоваться, как футболистам.       Главная цель этого сюжета – рассказать историю Дзюбы и тем самым покончить со всеми этими разговорами и журналистскими преследованиями – была достигнута частично, потому что журналисты, получив ответы на свои вопросы, утихомирились и переключились на другие темы, а фанаты, получив пищу для разговоров, стали обсуждать все это еще больше, правда и любить Дзюбу стали тоже еще больше, хотя, казалось бы, куда уже больше.       Время до первого матча с «Реалом» пролетело незаметно и очень быстро, поэтому Игорь с Артемом оказались застигнуты врасплох словами Виктора о том, что завтра у них утренний вылет в Мадрид. Они оказались совершенно не готовы к этому морально.       Детей к родителям они отвезли еще днем, потому что вечером нужно пораньше лечь спать, а с детьми это будет сделать проблематично. Да и вещи еще собрать нужно, а малышня обязательно захочет поучаствовать в этом процессе и в итоге получится балаган. Поэтому сразу после садика они отвезли Еву и Даню к бабушке с дедушкой, а уже потом поехали домой.       Настроения у обоих не было, а тишина в доме и отсутствие привычного детского щебетания еще больше напрягали и без того напряженные нервы. Первым этого молчания не выдержал Артем. Он просто подошел к Игорю, который чересчур сосредоточено собирал их сумку, и обнял его со спины, уткнувшись носом в шею.       – Прости, – выдохнул Игорь, наконец, расслабляясь в родных руках и откидываясь затылком на плечо Артема.       – За что?       – За то, что нервничаю. Понимаю, что не должен, но ничего с этим сделать не могу, – немного устало ответил Игорь и прикрыл глаза, накрывая руки Тёмы, сцепленные на животе, своими руками. – Не хочу ехать. Знаю, что нужно, что должен, но так не хочу, что аж внутри все переворачивается. Чем больше думаю обо всем этом, тем больше паника накрывает, и шрамы начинают жечь, будто в огне.       – Все будет хорошо, Игоряш, я тебе обещаю, – выдохнул Артем и, немного отстранившись, повернул Игоря к себе лицом. Он провел ладонью по щеке вратаря в успокаивающем жесте и улыбнулся, когда Игорь накрыл его ладонь своей и прижался к ней щекой еще сильнее, закрывая глаза и позволяя себе легкую, уже не такую напряженную, улыбку. – Мы вместе, поэтому мы справимся. Вот увидишь. Веришь мне?       – Верю. Только тебе и верю, – тут же ответил Игорь и открыл глаза. – Спасибо.       – За что? – улыбнулся Артем и, обняв Игоря за талию, притянул его к себе.       – За то, что ты есть, и за то, что со мной.       – Всегда с тобой, Игоряш, обещаю, – совсем тихо, будто боялся разрушить этот момент, ответил Артем и, наклонившись, поцеловал его. Не страстно, а нежно, в некой степени даже немного робко и несмело, потому что именно это нужно сейчас им обоим. Не страсть и желание, а нежность, тепло и ощущение защищенности, осознание того, что ты не один, и тебе есть, на кого положиться.       Мадрид встретил «армейцев» дождливой погодой, и это как нельзя лучше отражало состояние души Игоря и Артема. Сколько бы они ни пытались убедить себя в том, что все будет хорошо, что так нужно, что прошлое в прошлом и тому подобное, мысли все равно крутились вокруг одного и того же, поэтому напряжение чувствовалось, а настроение упрямо не хотело подниматься. Виктор, наблюдая за ними в последние несколько дней, очень сильно боялся того, что парни отдалятся друг от друга, закроются в своих мыслях и переживаниях, не пустив в этот «кокон» больше никого. Но на деле все происходило в точности до наоборот. Они в эти дни еще больше нуждались в поддержке именно друг друга, поэтому практически не отлипали один от другого. При любой возможности старались прикоснуться, хотя бы кончиками пальцев или плечами, но чувствовать родного человека рядом. А в аэропорту степень их волнения настолько выросла, что они, наплевав на собственное правило не выделять свои отношения, когда они на людях именно в качестве футболистов, все время шли, держась за руки, потому что так нужно, так жизненно необходимо, иначе они просто сойдут с ума.       В аэропорту Мадрида их уже ждали некоторые представители местных СМИ, поэтому Артем напрягся моментально, а Игорь лишь крепче сжал его ладонь и придвинулся ближе, чтобы при каждом шаге их плечи соприкасались. Сколько бы он ни волновался, Артему все равно намного сложнее сейчас, потому что у него с Мадридом связана вообще вся жизнь.       – Так, парни, сейчас едем в отель, селимся в номера, а через час собираемся в холле: поедем смотреть стадион, – стал командовать Виктор, когда они загрузились в выделенный для их команды автобус. Сам Виктор тоже нервничал, причем очень сильно, потому что, во-первых, он знал всю историю и понимал, как тяжело сейчас Игорю и Артему, а, во-вторых, он до сих пор не решился поговорить с Ваней, и Акинфеев, не выдержав такой нерешительности друга, поставил ему ультиматум: либо Виктор все решает за время их пребывания в Мадриде, либо уже сам Игорь идет к Ване и рассказывает все, как есть. А ведь Игорь может так сделать, и Виктор это прекрасно знает, потому и нервничает.       В отеле Ванечку и Витечку ждал огромный такой сюрприз в виде совместного номера, но, благо, с двумя кроватями. Это постарался Игорь, зная, что Виктор может так и не решиться, сославшись на то, что у него все мысли были об игре и тому подобное. Вот Игорь и решил немного помочь любимому куму, воспользовавшись тем, что он всем в клубе хотя бы единожды помог и теперь мог просить о взаимной услуге. Просить пришлось только Березуцкого, чтобы он сделал все необходимое для поселения Вани и Вити в одну комнату.       Обычно Ваня на выездах жил с Ильзатом, и обоих это устраивало, потому что, во-первых, Кирилл во время выездных матчей обычно оставался в Москве, потому что дел выше крыши, во-вторых, Ильзат с Ваней дружили, поэтому проживание в одной комнате не было в тягость, а, в-третьих, они чуть ли не до утра могли обсуждать работу, планировать монтирование уже отснятых сюжетов и сценарии будущих роликов, поэтому вдвоем им было предельно комфортно. Но в этот раз Игорь слегка схитрил и, поговорив с Кириллом, убедил его поехать с Ильзатом. Повод для появления начальника пресс-службы в Мадриде более чем весомый, потому что это важнейший матч, сильный соперник и самый престижный клубный футбольный чемпионат Европы. Поэтому Кирилл решил, что должен присутствовать там вместе с командой. Ильзат был не просто доволен, а счастлив настолько, что чуть ли не прыгал от счастья, когда узнал, а Игорь в сторонке ехидно улыбался и мысленно потирал ладошки, отмечая, что первая часть плана удалась.       Второй, как уже было сказано, значился разговор с Березуцким, и он прошел как по маслу, потому как за время их знакомства Игорь очень во многом помог обоим братьям, поэтому одну услугу, причем не особо сложную, Вася мог оказать, и уговаривать его не пришлось. Впрочем, и спрашивать о том, зачем это нужно капитану, он тоже не стал, за что ему большая благодарность и плюсик в карму.       Третья часть самая приятная – смотреть за тем, как вытягиваются от удивления и непонимания лица «жертв» во время объявления вердикта от Березуцкого и улыбаться, даже не пытаясь скрыть, что это его рук дело. Смотреть на то, как отчаянно краснеет Ваня, боясь даже посмотреть в сторону тренера, и как медленно звереет сам тренер, поворачиваясь к Игорю, прекрасно понимая, откуда ветер дует.       – А как это? А Ильзат? – первым взял себя в руки, на удивление, Ваня. Виктор в это время тупо сверлил взглядом Игоря, а тот просто стоял и ехидно улыбался, никак не реагируя на этот испепеляющий взгляд.       – Ты мне, Ванечка, конечно, очень нравишься, хороший мальчик, но своего Ильзата я делить ни с кем не собираюсь, и шведские семьи меня не особо привлекают, – усмехнулся Кирилл, Ильзат улыбнулся, а Ваня покраснел еще больше. – Хотя, если Затик не против, то я всегда открыт для экспериментов, – добавил Кирилл уже с ухмылкой, цвет лица бедного Облякова превратился в ярко бордовый, а испепеляющий и теперь уже слегка взбешенный взгляд Гончаренко переметнулся от Игоря к Набабкину.       – Так, закрыли тему, – чуть резче, чем нужно было, сказал Виктор, а Игорь уже откровенно веселился, из последних сил сдерживаясь от того, чтобы начать улыбаться во все зубы. – Нет смысла начинать разборки из-за банального расселения по комнатам. Один номер, значит, один номер. Не конец света. Раз все комнаты распределены, расходимся. У вас час на небольшой отдых и приведение себя в порядок после перелета, а через час встречаемся в этом холле. Всем все ясно? – команда ответила нестройным «Да», и Виктор кивнул. – Хорошо, значит, все вон отсюда. Время пошло. Игорь, а ты задержись на минутку, – добавил Виктор, а Игорь хмыкнул и чмокнув Артема в щеку, отпустил того в номер, а сам подошел к тренеру.       – Твоих рук дело? – хмуро спросил Гончаренко.       – С чего ты взял? Не я занимаюсь бронированием номеров и расселением.       – Игорь, прекрати выебываться, – рыкнул Виктор, а сам Акинфеев только усмехнулся.       – А ты не бесись, – со смешком ответил Игорь, оставаясь абсолютно спокойным. – Я всего лишь возвращаю должок. Как ты там говорил год назад? «Эти две ночи – прекрасный шанс поговорить, наконец, о том, о чем поговорить нужно было уже давно», так, вроде бы? Вот и ты теперь воспользуйся случаем и поговори с Ваней, реши уже все, наконец, потому что часики-то тикают, ты не молодеешь.       – Акинфеев!       – Не рычи, – снова усмехнулся Игорь. – Скажи еще спасибо, что я не такая сволочь и сделал вам номер с двумя кроватями, а не с одной. На это у меня было три причины: во-первых, я не такая сволочь, как уже было сказано; во-вторых, мне жалко бедного Ванечку, потому что он вообще от смущения сгорел бы, и так вон красный, как рак был; в-третьих, свалить все на нехватку номеров в питерской гостинице намного проще, чем провернуть все это в престижном отеле Мадрида, куда приехала команда для игры с «Реалом» в четвертьфинале Лиги Чемпионов.       – Уж спасибо, – хмуро буркнул Виктор, а Игорь продолжал веселиться, наблюдая за реакцией друга.       – Всегда пожалуйста, брат, обращайся в любое время.       – Блять, ты заебал ухмыляться, бесишь. Это на тебя так возвращение в Мадрид действует? Я думал, что твоя реакция на этот город будет другой, учитывая все обстоятельства. Но ты только ржешь и ухмыляешься, это бесит! – не подумав, все еще злясь, ляпнул Виктор, а улыбка Игоря резко исчезла с лица. И только когда это произошло, до Гончаренко дошло, что именно он сказал. – Блять, прости. Я не это хотел сказать.       – Все в порядке, я все понял, – сказал серьезно, без тени улыбки Игорь. – Махинацию с комнатами устроили для того, чтобы ты смог, наконец, поговорить с Ваней и все выяснить, чтобы, наконец, стал счастливым. Если не готов или не хочешь, в номере Березуцких есть третья кровать, можешь перебраться туда, они в курсе вероятности твоего появления. Выбор за тобой.       – Игорь, прости, я не это имел в виду, – абсолютно пропустив мимо ушей слова вратаря, сказал Виктор. – Я не хотел напоминать и обидеть тоже не хотел, правда.       – Все нормально, я уже сказал, – отрезал Игорь и даже попытался улыбнуться, но улыбка получилась немного натянутой и совершенно фальшивой. – Проехали. Ладно, я пошел в номер, а то хочу в душ забежать. Встретимся через час.       – Игорь... – предпринял еще одну попытку Витя, но Игорь только отмахнулся и пошел в свой номер, где его уже ждал Дзюба. Настроение, как по щелчку, упало ниже плинтуса.       Возвращение на стадион «Сантьяго Бернабеу» для Артема всегда было очень волнительным, а сегодня особенно, потому что сегодня с ним рядом идет Игорь, не выпуская его руки из своей. Стадион, как и всегда, прекрасен, поражает и завораживает своим величием, а белые трибуны почти что слепят глаза, напоминая о величии своих хозяев. У Артема всегда дух захватывало от пребывания здесь, даже когда он играл за «Реал», и этот стадион был его домом. А сейчас он здесь чужой, он ребенок, от которого отказались воспитавшие его родители, и который вернулся другим, выросшим и возмужавшим, вопреки всем и всему сумевшим добиться успеха. И от этого давление стадиона, которое чувствуют все команды, приезжающие сюда, он ощущал в разы сильнее, потому что когда-то эти заполненные белые трибуны скандировали его имя, аплодировали ему и восхваляли его, когда он забивал. А уже завтра эти трибуны снова будут освистывать его, потому что он подобен уроду в королевской семье «сливочных», а таких здесь не любят и никогда не любили.       – Темыч, а Темыч, можна вопрос? – практически воскликнул не известно откуда взявшийся Чалов, который хотел закинуть руку Тёме на шею, но получилось только положить на плечо, потому что выше не дотягивается.       – Блять, Чалов, я тебя когда-нибудь убью за твою любовь неожиданно появляться и пугать, – рыкнул Артем, который из-за того, что глубоко ушел в свои мысли, немного выпал из реальности, поэтому аж подпрыгнул от неожиданности.       – Кэп не позволит меня убить, потому что он, во-первых, меня любит и ценит, а, во-вторых, не хочет носить передачки в тюрьму, – не растерялся Федя, а стоящий рядом Игорь только фыркнул. – Так что, можно вопрос?       – Задавай уже, все равно ведь не отцепишься.       – Это верно, – серьезно кивнул Федя, а потом убрал руку с плеча и продолжил. – Скажи, а каково было играть на этом стадионе, когда он был твоим родным? Это правда, что здесь болельщики создают совершенно безумную атмосферу?       – Абсолютная правда, Чал, – улыбнувшись, ответил Артем и еще раз обвел взглядом пустые трибуны. – На моей памяти всего лишь несколько матчей, когда эти трибуны не заполнялись по максимуму. Болельщики привыкли к хорошей игре своей команды, их не удивишь звездными командами в качестве противника, Месси для них вообще ни в одном месте не кумир, но каждый раз, от игры к игре они идут на стадион, заполняют трибуны и болеют за свою команду, живут каждой игрой, становятся одним организмом с футболистами, и здесь, на поле, это ощущается совершенно невероятно. Ты чувствуешь эту поддержку, слышишь, как весь стадион поет свои кричалки, поддерживает твою команду, скандирует твое имя, когда ты забиваешь или просто делаешь что-то очень хорошо, и это не оставляет шанса на то, чтобы сыграть в пол силы или сдаться хотя бы за секунду до финального свистка. Играть на этом стадионе, когда он – твой дом, просто фантастически, и это не описать словами.       – А чьих болельщиков и стадион ты любишь больше: «Реала» или наших? – в свойственной себе манере спросил Федя, а Игорь и Артем синхронно фыркнули.       – Федька, я же не спрашиваю тебя, кого ты любишь больше: родителей или Кучая?       – А зря, мог бы спросить, – спокойно сказал Федя, пожав плечами. – И я бы ответил, что Кучая.       – Серьезно? – у Дзюбы аж одна бровь от удивления поползла вверх.       – Абсолютно, – в подтверждение он даже кивнул. – Родители были против наших отношений с Костей. Видите ли, не такой, как нужно, должна быть девочка и тому подобное. Как итог, с родителями мы не общаемся уже три года, а с Костей собираемся пожениться, и я ни о чем не жалею.       – Ого, – только и смог выдавить из себя Артем, а Федя усмехнулся.       – Я думал, ты знаешь об этом. Все знают, это нормально, – пожал плечами Федя, а потом снова солнечно улыбнулся. – Так что отвечай на вопрос, Дзюба.       – У меня нет стопроцентного ответа, – наконец, сказал он. – Болельщики «Реала» были со мной шестнадцать лет, поддерживали в командах разных возрастов. Но потом эти же болельщики первыми облили меня грязью, стоило оступиться, сделать что-то не так. Это было больно, больнее, даже, чем расторжение контракта с командой, потому что футболист живет, пока его любят болельщики, и пока они хотят видеть его на поле. Меня фанаты «Реала» хотели видеть в Аду, как минимум, – Артем горько усмехнулся и бросил еще один взгляд на трибуны, Федя уже пожалел, что спросил, а Игорь просто сделал шаг к нему и снова взял его за руку, сжимая его ладонь в своей. Он знает, так нужно. Артем перевел взгляд на капитана, сжал его руку в ответ и улыбнулся. – А болельщики «ЦСКА» приняли меня, как своего, в первый же день моего пребывания в клубе. Они не сказали ни одного плохого слова, когда всплыла информация о моем прошлом. Поддержали, когда было тяжело, и продолжают это делать сейчас. Поэтому я могу с уверенностью сказать, что наших болельщиков я очень сильно люблю и дорожу ими, но и утверждать, что не чувствую ничего к фанатам «Реала» не могу. Шестнадцать лет не забываются так просто. По крайней мере, я забыть не могу.       – Как думаешь, они завтра будут свистеть, когда ты выйдешь на поле? – тише и не так смело спросил Федя, подсознательно ожидая, что Игорь сейчас прикрикнет на него за этот вопрос, но капитан промолчал и только сжал ладонь Дзюбы чуть сильнее, чтобы тот не забывал, что не один.       – Я уверен в этом, – почти сразу ответил Артем. – Я приезжал на этот стадион сначала с «Леганесом», потом с «Валенсией», и каждый раз меня освистывали так, как никто и никого до этого. Однажды мы по жеребьевке Кубка короля попали на «Реал», и первый матч в четвертьфинале играли здесь, на Бернабеу, а второй – уже у нас, на Месталье. Это было четвертое мое возвращение на стадион, и в последний свой приезд перед этим мы смогли обыграть «Реал» со счетом 2:0. Я не забил, но отыграл весь матч. Как-то так получалось, что к матчу с «Реалом» я почти всегда был готов, потому что либо успевал восстановиться от травмы, либо травмировался уже в следующем матче. Так вот, когда мы приехали для игры в Кубке, болельщики приготовили огромный баннер, на котором было написано, что дерьму не место в королевской семье. Поэтому я уверен на все сто процентов, что завтра меня будут освистывать больше, чем всю команду, вместе взятую.       – А ты забивал им? – Федя был впечатлен, и ему очень сильно хотелось плюнуть в рожу каждому болельщику, который так себя вел по отношению к Дзюбе. Он ведь не заслужил такого!       – Нет, даже ассиста ни на кого отдать не получилось. Что такое не везет, и как с этим бороться, прямо, – усмехнулся Артем, а Федя стал непривычно серьезным.       – Завтра забьешь, я уверен, – почти что приказным тоном сказал Федя. – И все эти болельщики пусть захлебнутся своей злостью и своим свистом. Потому что ты – наш.       – Спасибо, Федька, правда, спасибо, – искренне и тепло улыбнувшись, сказал Артем, положив руку ему на плечо.       Тренировка прошла в спокойном режиме, потому что на ней были еще и журналисты, а им показывать свои секреты никто не собирался. После тренировки журналистам разрешили задать футболистам по несколько вопросов, и все они, конечно же, в первую очередь попросили прислать к ним Дзюбу и капитана. Такой выбор, собственно, никого и не удивил. Капитан на то и капитан, чтобы отвечать на вопросы журналистов во время таких вот важных выездов, а выбор Дзюбы в данном случае вообще не обсуждается. Первым на блиц-интервью пошел Артем, а Игорь остался чуть в стороне, слыша каждое слово.       – Здравствуйте, Артем, – поздоровался на испанском первый журналист, представляющий испанскую прессу. – Вы долгое время были частью «королевского клуба» и знаете, на что способна эта команда. Скажите, как вы оцениваете шансы «ЦСКА» в матче против такого сильного соперника?       – Я могу ответить сразу на испанском? – спросил Артем у Кирилла, который пошел на это интервью вместе с ними в качестве главного. Внутри страны на выездах эту роль обычно исполнял Ильзат, как его помощник.       – Испанским журналистам – да, нашим – на русском, – коротко ответил Кирилл, а Дзюба кивнул и снова повернулся к журналистам.       – Здравствуйте, – на испанском ответил Артем. – Я, как вы знаете, не являюсь частью «королевского клуба» уже почти восемь лет, поэтому едва ли я могу судить о том, на что она способна в нынешнем составе. Да, «Реал» всегда добивался высоких целей, завоевывал трофеи, оправдывая звание лучшего клуба, но навряд ли я могу со стопроцентной точностью сказать, насколько сильный или слабый этот клуб сейчас, основываясь на знаниях, которые я получил, будучи в клубе. Зато я отлично знаю, на что способен мой клуб, и вот здесь я могу утверждать, что легко в матче с нами не будет. Команда сильная, причем как индивидуальным мастерством отдельно взятых игроков, так и хорошо поставленной коллективной игрой. Мы не боимся соперника, каким бы он ни был, поэтому, я уверен, сумеем навязать борьбу «Реалу» и будем претендовать исключительно на три очка. История показывает, что в матчах против сильных клубов мы умеем добывать очки.       –Или терять их, как в матче против «ПСЖ» в прошлом сезоне, когда они играли не оптимальным составом и, тем не менее, обыграли «ЦСКА» со счетом 4:1, – встрял другой испанский журналист, и Артем милейшим образом улыбнулся, посмотрев на него.       – А вы уточняйте, что проиграли мы в финале Лиги чемпионов, на пути к которому выбили из турнира таких грантов как «Тоттенхэм», «Манчестер Юнайтед» и «Лион», а в группе смогли обыграть «Рому» и «Боруссию», – с усмешкой сказал он, а журналист помрачнел. – Да, у нас не такая титулованная в еврокубках команда, как «Реал», но мы однозначно заслуживаем уважения, и вряд ли тактика подготовки к нашему матчу, как к игре с явными аутсайдерами пары, поможет завтра «Реалу» выиграть.       –Вы готовы сыграть против своей команды впервые за последние два года? – спросил другой журналист, и Артем не успел заметить, кто именно.       –Против своей,– он интонацией выделил последнее слово, – команды я играть не буду, потому что завтра на матч, вроде как, собираюсь выходить в составе «ЦСКА», если тренеры вдруг не решат игроками обменяться на одну игру. А то, готовы ли мы сыграть против «Реала», узнаем завтра на поле.       Артему задали еще несколько вопросов и отпустили, но пищи для журналистов было немного, потому что ответы Дзюбы можно было использовать как пример тактичности и неперспективности для дальнейшего поиска в них скрытого смысла и чтения между строк. Игорь со своими вопросами тоже справился на все сто процентов, потому как опыт общения с журналистами просто колоссальный, да и вопросы ему задавали, в основном, футбольные, касающиеся именно команды и предстоящей игры. То, что не было вопросов, хотя бы косвенно касающихся Артема, порадовало не только Игоря, но и Кирилла, который больше всего не хотел возникновения конфликта с иностранной прессой. К слову, Игорь на все вопросы отвечал на русском, дожидаясь, пока переводчик переведет ему вопрос, хотя прекрасно понимал каждое сказанное слово и сам легко мог ответить на испанском. Просто, по какой-то причине, решил не светить своим знанием языка, да и не поняли бы болельщики, если бы он тут на испанском стал говорить. Дзюбе то простительно, для него это больше родной язык, чем русский, а вот Игорю нет.       Командный ужин прошел, как всегда, в тихой и уютной обстановке, и, по негласной договоренности, никто не поднимал тему предстоящего матча. Понятное дело, что девяносто процентов мыслей всех ребят сейчас именно о нем, но ужин должен пройти в спокойной обстановке, и рабочим вопросам в это время места нет. Таким было правило в команде, и касалось оно как выездных матчей РПЛ, так и Лиги чемпионов.       – Игоряш, как думаешь, мы завтра хорошо сыграем? – спросил Артем, когда они с Игорем уже лежали в кровати после душа. Гончаренко загнал всех в номера еще в девять часов вечера, и чуть ли не Цербером возле комнат ходил, чтобы ребята не смылись из гостиницы. Но, собственно, никто и не пытался особо, потому что все понимали: завтра важнейший матч, и нужно быть отдохнувшим. А погулять они и послезавтра успеют, тем более что вылет домой у них назначен аж на вечер.       – Надеюсь, что да, – тихо ответил Игорь, положив голову Дзюбе на плечо и рисуя пальцем у него на груди какие-то линии. – Парни очень волнуются, это может навредит игре, если не соберутся к вечеру. Но они профессионалы, и не такое проходили, так что, думаю, все будет хорошо, и завтра мы сможем дать бой «Реалу».       – Я люблю тебя, ты знаешь? – совсем невпопад сказал Артем, а Игорь улыбнулся и поднял голову так, чтобы посмотреть ему в глаза.       – Знаю, Тём, – ответил он и вместо аналогичных слов просто приподнялся немного и поцеловал его: нежно, трепетно, едва ощутимо, но так ласково, что в груди защемило от этой нежности, которую он вкладывал в поцелуй, и которую получал в ответ. Пока они есть друг у друга, пока у них есть их малыши, пока в их отношениях есть это тепло, нежность и абсолютное доверие, они со всем справятся: и с «Реалом», и со своим прошлым.       Стадион, еще вчера замерший в тишине и пустоте, казавшийся таким большим и величественным, сегодня шумел, как улей, и переливался тысячами голосов болельщиков, приехавших из разных концов мира, чтобы посмотреть на эту игру. Русский язык мешался с испанским, красный испанский флаг развивался на ветру среди трибун, своими краями цепляя русский триколор, красно-синие футболки «армейских» болельщиков яркими пятнами выделялись на фоне ослепительно белых рядов из болельщиков «королевского клуба». Песни «сливочных» сливались воедино с кричалками «армейцев», а сердца всех болельщиков бились в едином ритме – ритме футбола.       До выхода на стадион осталось меньше тридцати минут, и команды только зашли в подтрибунное помещение с разминки на поле.       – Да уж, атмосфера там такая, что аж еще больше хочется забить и выиграть, – с горящими от восторга глазами сказал Арнор, когда они зашли в подтрибунку.       – А чего так? Наших ведь болельщиков не настолько много, как реаловских.       – В том-то и дело, Магс. Взъебать «королевский клуб» на глазах у тысяч их болельщиков при такой атмосфере – это же просто как выиграть миллион долларов в лотерею.       – Будем надеяться, что ты фартовый, – усмехнулся Магнуссон, обняв своего мужа за плечи.       – Ну, тебя своим мужем сделал, значит, фартовый, – с довольной улыбкой заявил Сигурдссон, а Хёрдур только засмеялся.       Выходить на стадион «Сантьяго Бернабеу» под гимн Лиги чемпионов – это одно из самых незабываемых чувств в жизни любого футболиста, особенно, если ты из РПЛ. В тоннеле, из которого выходят футболисты, здесь стоит белая перегородка, и это очень даже хорошо, иначе Игорь точно не сдержался бы и плюнул в Карвахаля, который, оказавшись в тоннеле, посмотрел на Игоря самым презрительным взглядом, который только можно себе представить, а потом посмотрел на Дзюбу, и в его глазах отчетливо блеснул огонек интереса. Хотелось не только в рожу плюнуть, но и между ног заехать, чтоб наверняка. Но Игорь сдержался и только бросил в его сторону свой коронный убийственный взгляд, от которого даже у самого отбитого и бесстрашного придурка холодок по спине пробежит.       – Let’s go, – скомандовал арбитр, и капитан, взяв за руку девочку, которую должен выводить, или же которая должна выводить его (это уже кому как нравится), пошел к выходу из тоннеля. Ну, с Богом.       Матч никто не прогнозировал легким, но на деле все оказалось намного сложнее, чем хотелось. Но, справедливости ради, стоит отметить, что тяжело было обеим командам. «Реал» в своей подготовке явно не рассматривал вариант того, что «ЦСКА» действительно умеет играть в футбол и может создать проблемы на поле. Поэтому, когда Федя, получив пас от Артема, вбежал в штрафную площадку и пробил по воротам уже на пятой минуте игры, Навас еле успел среагировать и кончиками пальцев достал мяч, переведя его на угловой. После этого момента игра изменилась, и это действительно стало похоже скорее на бой, в котором никто не хочет оказаться проигравшим, и в котором даже мировая в виде ничьи никого не устроит. Здесь бой только за победу.       Первый тайм получился настолько горячим и боевым, что к перерыву в протоколе значилось пять желтых карточек (три у «сливочных» и две у «армейцев»), четыре супер-сейва у Игоря и три – у Кейлора. Удивление игроков «Реала» читалось по их переглядываниям, немного хаотичным и чересчур резким движениям в обороне и попытках убежать в контратаку, потому что в позиционке не получалось ничего. И уже под конец тайма Навас в открытую гнал своих игроков со штрафной, потому что он заебался стоять в напряжении и гадать, с какой стороны полетит мяч в его ворота. Это они тут «короли», они должны возить соперника, а по первому тайму получается так, что возят, даже, можно сказать, имеют их, причем в очень грубой форме.       На второй тайм обе команды вышли мотивированные и заведенные до предела, поэтому уже на четвертой минуте второго тайма Артем, получивший уже ставший привычным гениальный пас от Игоря, развернулся, пробросив мяч себе на ход, и вторым касанием отправил его точно в дальнюю верхнюю девятку, напрочь лишив Наваса шанса вступить в игру и отбить удар. 0:1, «аутсайдеры» выходят вперед. Вообще, многие игроки, забивая своим прошлым клубам, не празднуют этот гол, проявляя уважение, но Артем праздновал так, будто он уже выиграл эту Лигу чемпионов, потому что этот гол в ворота некогда родной команды для него значит намного больше, чем, даже, кубок победителя. Это его личная маленькая победа, а голевая передача Игоря лишь дополняет картину, делая Артема еще счастливее.       Гол не сильно изменил игру, потому как и до него темп был довольно быстрый, и мяч на середине поля практически не задерживался. «Армейцы» по-прежнему бежали в атаку, умудряясь своей позиционкой заставлять «Реал» ошибаться и выпускать игроков «ЦСКА» почти к вратарю. Игра однозначно пошла не по плану «сливочных», поэтому им сложно давалась перестройка по ходу матча, особенно под таким колоссальным давлением русских, от которых никто не ожидал такого уровня игры.       Когда на пятьдесят восьмой минуте Сигурдссон забил с длинной подачи своего мужа, те сотни болельщиков, которые приехали поддержать «армейцев» орали и сходили с ума на трибунах так, что даже «сливочное море» фанатов «Реала» затихло не в силах погасить эту радость. Их команда прямо сейчас творит историю, а это заслуживает того, чтобы обеспечить им должную поддержку.       Второй гол лишь еще больше раззадорил «армейцев», которые побежали вперед еще быстрее, а защищаться стали еще качественнее. А для Игоря эта игра вообще такая же принципиальная, как и для Артема, поэтому он не намерен позволять этим королевским зазнайкам забивать в его ворота. И поэтому он прыгал в рамке, как заяц, отбивая потенциальные голы и спасая их задницы от ничьей, если не от поражения. И по той же причине он гнал своих парней вперед, чтобы дали ему передохнуть и не пускали больше «Реал» так близко к собственным воротам.       В общей сложности матч не назвать сильно жестким, хоть и было много желтых карточек, но вот Карвахаль фолил весь матч, причем целенаправленно на Игоре. И не важно, что он защитник, и в атаке ему вообще нечего делать. Он все равно бежал в штрафную площадку, чтобы ударить не столько по мячу, сколько по Игорю. То, пробегая мимо, плечом толкнет. То при стандарте сфолит, не выпрыгивая, а подседая под вратаря. То мяч запустит не в ворота, а, казалось, целенаправленно в голову или живот Игорю. То еще что-то сделает, чтобы специально причинить боль. А Игорь терпел, сцепив зубы, и даже слова не сказал. Капитана на поле знают, как сосредоточенного, но порой излишне вспыльчивого, но сегодня он проявлял воистину ангельское терпение, понимая, что, если сорвется и получит красную, тем самым подставив своих ребят, для Карвахаля это будет главной победой.       На семьдесят пятой минуте у игроков и болельщиков «ЦСКА» случилось дежавю. Рамос сделал дальний заброс вперед, надеясь на то, что Бензема откликнется на передачу в штрафной площадке, но Игорь прочитал эту передачу, которая получилась чуть сильнее, чем задумывалось, поэтому вышел вперед и забрал мяч в руки, но не успел его зафиксировать, потому что его буквально снес врезавшийся в него... Карвахаль. Как защитник (если только он не Рамос или Ван Дейк) уже в который раз оказался в штрафной площадке, не понимала даже его собственная команда, но факт оставался фактом. Игорь стоял на двух ногах, а Дани подпрыгнул, типа пытаясь сыграть в мяч, выставил вперед колено и всем телом врезался в Игоря, не только ударив его коленом в грудину (каким чудом он не попал в область солнечного сплетения, вообще загадка), но и всем корпусом врезавшись в него, а шипами бутс еще и умудрившись оттолкнуться от его живота. Карвахаль упал в том же самом месте, держась за ногу, потому что не сильно удачно приземлился, а вот Игорь отлетел практически на метр к воротам и не сумел сдержать крик во время удара, потому что это слишком больно.       Стадион замер. И если в Питере во время похожей ситуации с Артемом и в Москве, когда травмировали Игоря, болельщики обеих команд сначала не издавали ни звука, напряженно наблюдая за происходящим, а потом синхронно поднялись со своих мест и аплодировали пострадавшему игроку, не обращая внимания на то, что это игрок команды-противника, то здесь менталитет другой, и жалеть противника никто не собирался. Поэтому, спустя несколько секунд тишины, болельщики «сливочных» буквально взорвались свистом и криками, призывая Игоря перестать симулировать, а арбитра – назначить пенальти, потому что их игрок тоже лежит на газоне в чужой штрафной. А сам Акинфеев лежал, согнувшись пополам, и пытался сделать нормальный вдох, но получалось не очень.       Шум на стадионе стоял такой, что свисток арбитра услышать было практически нереально. Он, даже еще не подбежав к Игорю, жестами показал, что необходимо вмешательство врачей, потому что со стороны это столкновение выглядело очень страшно.       Медики «армейцев» прибежали к своему капитану в считанные мгновения, и Леша, опустившись рядом с Игорем на колени, попытался перевернуть того на спину, но его настолько скрючило, что с первого раза это сделать не удалось.       – Игорь, перевернись, мне нужно посмотреть на место ушиба. Игорь, ты слышишь меня? – пытался достучаться до капитана Березуцкий, и тот, наконец, уцепился за его голос и откликнулся.       – Слышу, – сквозь зубы ответил он и с большим трудом позволил второму медику перевернуть себя на спину. Лежать ровно было больнее, поэтому он снова попытался согнуться, но Леша ему не позволил, уложив обратно.       – Игорь, мне нужно тебя осмотреть, не дергайся.       – Если бы это было так просто, я бы не дергался, - рыкнул Игорь и откинулся на спину, крепко зажмурив глаза и сжав в ладонях короткий газон.       – Твою мать, – ругнулся Березуцкий, подняв футболку Игоря. – Где именно болит?       – Весь живот болит, но сильнее всего внизу и на уровне солнечного сплетения. Боль тупая, но пульсирующая. А внизу жжет очень сильно, как было, когда на лице рассечения получил, – немного приходя в себя, ответил Игорь и сжал зубы, коротко застонав, потому что Леша стал прощупывать живот, чтобы определить, нет ли внутренних кровотечений.       – У тебя внизу рассечение от шипов бутс, не сильно глубокое, но ощутимое, – сказал Леша, продолжая свои манипуляции и наблюдая за реакцией Игоря на каждое нажатие пальцев. – А выше будет гематома, стопроцентно. Очень сильный ушиб. Боюсь, чтобы внутренние органы не пострадали.       – Какой шанс, что органы в порядке?       – Восемьдесят пять процентов, – сказал Березуцкий и нажал пальцами как раз в то место, куда пришелся удар коленом, а Игорь вскрикнул и дернулся, снова почти согнувшись пополам. – Все, все, все, тихо, больше не буду здесь давить. Какая боль?       – Резкая, когда ты нажал. Будто ножом ударил. А сейчас пульсирует и сильно ноет, – делая короткие вдохи и выдохи, ответил Игорь, снова опустившись на газон.       – Сделай глубокий вдох и задержи дыхание на три секунды, а потом медленно выдохни, – скомандовал Алексей, а Игорь тут же повторил все то, что было сказано. – Какой-то дискомфорт при глубоком дыхании чувствуешь?       – Нет, только живот в месте удара болит, когда вдыхаю.       – Это хорошо, значит, шанс обойтись без повреждения внутренних органов и отсутствия перелома грудины вырос до девяноста процентов, – немного облегченно выдохнув, ответил Леша. – Так, сейчас заклеим рассечение и на замену. Сам уйдешь или носилки?       – Я никуда не уйду, я доиграю, – снова вернув свой командирский голос, ответил Игорь, подняв голову и посмотрев на Березуцкого. – Заклей, заморозь, сделай все, что нужно, чтобы я доиграл этот матч.       – Ты опять, блять, геройствуешь? Сдохнуть на этом поле хочешь? – зло рыкнул Березуцкий, но Игорь, как и всегда, оставался непреклонен.       – Я не уйду с поля, Леш. У нас замены нет: Андрей только после травмы, не восстановился еще полностью и в заявку попал только из-за того, что так по регламенту нужно. Куда его выпускать сейчас? – строго и серьезно сказал Акинфеев. – Я в порядке, сам сказал, что внутренние органы не пострадали. А с гематомой разберемся потом. Морозь и бинтуй, время идет.       – Я тебя добью однажды, клянусь, – так же недовольно и зло сказал Алексей, ни в одном месте не соглашаясь с решением капитана, но знал, что спорить с ним бесполезно. Единственный шанс убрать его сейчас с поля – это стукнуть по голове, чтобы отрубился, и унести на носилках. Только ведь не позволит никто.       Рассечение не слишком глубокое, в районе правой тазобедренной косточки, но кровь все равно есть, поэтому её нужно остановить. Пока второй врач занимался рассечением, Леша достал заморозку, чтобы немного подморозить место ушиба, очень сильно при этом рискуя. Во-первых, не рекомендуется использовать заморозку на животе, потому что внутренние органы близко, а, во-вторых, слишком близко открытая рана, на которую воздействовать заморозкой вообще категорически запрещено. Но сейчас другого выхода нет: если не охладить место ушиба, гематома появится еще до конца матча, и боль будет слишком сильной для того, чтобы продолжать участие в игре. Поэтому Алексей, закрыв место вокруг открытой раны, заморозил место удара и небольшую часть живота вокруг него, чтобы по максимуму уменьшить болевые ощущения капитана.       – Боль уходит? – спросил Леша, отложив в сторону заморозку и кивнув помощнику, чтобы он заклеивал место рассечения.       – Да, слабеет, – ответил Игорь и более-менее легко вдохнул, не чувствуя такой сильной боли, какая была изначально.       – Хорошо, – кивнул Леша. – А сейчас тебе нужно встать, чтобы мы могли наложить повязку. Слишком тугую, как требуется, наложить нельзя, потому что ты не сможешь двигаться, но без повязки вообще тоже нельзя.       – Хорошо, только помоги встать, – согласился Игорь, и Женя, помощник Березуцкого, тут же поднялся, протягивая руку Игорю, чтобы тот смог встать. – Блять, – сквозь зубы матернулся Игорь, потому что движение отозвалось болью, но уходить с поля он по прежнему не собирался.       – Щас может быть больно, – предупредил Алексей и начал накладывать эластические бинты на живот. Вообще, при такой травме необходима тугая повязка, чтобы гематома не разрасталась, но, если затянуть слишком туго, это не позволит Игорю нормально дышать и ухудшит его подвижность. А если не наложить повязки вообще, то есть большой риск усугубить травму. Хотя, Березуцкий все еще придерживался мнения, что Игоря нужно менять, но хрен его выгонишь с поля, если он в сознании и не хочет уходить.       И пока врачи занимались пострадавшим капитаном, между командами чуть не завязалась серьезная драка, потому что Артем, видевший момент столкновения, моментально бросился к лежащему на газоне Карвахалю, и оттаскивать его пришлось всей командой. У Дзюбы разве что пар из ноздрей не вырывался, настолько он был зол в этот момент.       – Ты вообще охуел? Зачем ты это сделал?– прорычал Артем, когда Даниэль уже поднялся с газона и перестал строить из себя жертву.       – Это был игровой момент, не понимаю о чем ты, – ухмыльнувшись, ответил тот, а у Дзюбы отказал еще один тормоз. Еще один – и он убьет его прямо здесь, на этом самом месте.       – Все ты, блять, прекрасно понимаешь, – Артем изо всех сил старался держать себя в руках и не орать. – Не прикасайся к нему, иначе я закопаю тебя в этот газон. Я клянусь тебе, что сделаю это.       – Что, волнуешься за свою игрушку? Так не парься, найдешь другую, которая с такой же охотой будет тебе давать, как и этот капитанишка, – с жестким оскалом ответил Карвахаль, а Дзюба прямо услышал, как лопнул последний нерв и сдал последний тормоз, еще как-то державший его рассудок в относительном порядке.       – Убью, сука, – натурально зарычал Артем и уже поднял руку, чтобы ударить защитника, но просто невьебически вовремя оказался рядом Головин и схватил его за руку, не дав завершить удар.       – Артем, успокойся, – быстро, четко и строго приказал Саша, втиснувшись между Артемом и Дани, тем самым загораживая реаловца от взгляда разъярённого Дзюбы. – Артем, я сказал успокойся, слышишь меня? Это красная, это будет удаление. Игорь не поймет, не простит. Успокойся, выдохни. Дашь ему в морду после матча, но не сейчас. Слышишь меня?       – Он назвал Игоря...       – Я слышал все, что он сказал, – перебил его Саша. – И тоже хочу дать в морду, но потом, вне поля. Успокойся, выдохни, умерь эмоции, от этого не станет лучше. Если ты сейчас на красную нарвешься, то подставишь всех нас, подведешь Игоря.       – Его заменят...       – Ему прямо сейчас накладывают повязку, потому что он остается в игре, – сказал Саша, а взгляд Артема моментально стал осознанным и внимательным, а рука опустилась. Он дважды моргнул, смотря на Головина, а когда тот кивнул в подтверждение своих слов, резко обернулся на сто восемьдесят градусов и уставился круглыми от удивления глазами на Игоря, который стоял, держась одной рукой за плечо Жени, и слабо морщился от того, что манипуляции Березуцкого причиняют небольшую боль. Все же заморозка не может моментально все обезболить.       – Игорь, – тихо выдохнул Артем, а потом, словно очнувшись, бросился к нему. – Игорь, – повторил он уже громче, остановившись напротив него и с нескрываемым беспокойством осматривая повреждения капитана, которые прямо сейчас исчезали под слоями бинтов.       – Тём, я в порядке, правда, – как можно увереннее сказал Игорь, смотря Дзюбе прямо в глаза, а тот не верил ни одному слову. – Все хорошо, не волнуйся. Я в норме.       – Может, лучше замену?       – Вот, хоть ты ему объясни! Меня он не слушает! – пожаловался Алексей, не отрываясь от процесса бинтования, а Дзюба нахмурился.       – Не начинай, – подняв одну руку, сказал Игорь, прекрасно зная все, что собирался ему сказать Артем. – Я не уйду. Со мной все нормально, я смогу доиграть. Если бы не мог, ушел, не подвел бы команду. Но я смогу, чувствую это, поэтому остаюсь. Если станет хуже, почувствую, что не вывожу, сразу же попрошу замену. Обещаю.       – Хорошо, – с тяжелым вздохом согласился Артем, а Березуцкий поднял голову и, оторвав взгляд от бинта, посмотрел на Артема.       – Я думал, что ты разумный человек, а ты – предатель, – буркнул медик, а у Артема с Игорем вырвались нервные смешки.       – Я так понимаю, кэп в игре? – улыбнувшись, спросил подошедший к ним Сигурдссон, у которого в руках была новая игровая футболка для Игоря, поскольку его внизу порвана шипами, и на ней осталось несколько пятен крови.       – Всегда в игре, – кивнул Игорь, а Березуцкий ну так несчастно вздохнул, будто его убивать сейчас будут.       – Тогда это тебе, – он протянул капитану игровую футболку, а тот улыбнулся.       – Спасибо, – кивнул Игорь и, забрав новую футболку, снял старую, потому что Березуцкий почти закончил накладывать бинты, а это значит, что скоро можно будет возобновлять игру.       – Игорь, ты уверен? – еще раз спросил Артем, а капитан, надев новую футболку, посмотрел на него предельно серьезным и собранным взглядом и кивнул.       – Уверен, на все сто. Я не уйду, не из-за этого, – сказал он, имея в виду, что не уйдет из-за Карвахаля, не доставит ему такую радость.       Игра возобновилась минут через семь после остановки, причем затянулось возобновление не только из-за оказания помощи Игорю, но и из-за того, что арбитр не дал Карвахалю даже желтой карточки, хотя невооруженным взглядом было видно, что фол преднамеренный, игра очень опасная, да и смотрел он именно на Игоря, а не на мяч, так что едва ли можно сказать, что он играл в мяч, и все это досадная случайность. Но, тем не менее, желтую карточку Даниэлю не предъявили, потому что она стала бы второй в этом матче, а это, соответственно, удаление. «Армейцы» не были согласны с этим от слова «совсем», пытались спорить и заставить арбитра сменить свое решение, и тот в итоге показал желтую, только не сфолившему Карвахалю, а особенно бурно спорившим Дзюбе и Головину. На том споры прекратились, и судья получил возможность возобновить игру под воистину оглушающий шум трибун.       Последние пятнадцать минут матча Игорь запомнит на всю жизнь, потому что «Реал» неожиданно удачно пошел в атаку и расстреливал его ворота с разных сторон и расстояний. Игорь, у которого все еще болел живот, поскольку всю боль снять заморозкой невозможно в его ситуации, вынужден был прыгать по всей штрафной, то отбивая мячи, то фиксируя их в руках, то переводя на угловой. Несколько раз он не слишком удачно упал после спасения, из-за чего боль немного усилилась, но сдаваться он не собирался. Осталось всего лишь девять минут основного и сколько-то добавленного времени. Он выдержит, справится, не пропустит.       Как оказалось спустя пять минут, не только не пропустит, но еще и забьет. Повторилась ситуация, практически идентичная той, что случилась полтора года назад в матче за Суперкубок, когда Игорь забил свой первый гол. В этот раз от фола пострадал Рома Кутепов, и фол зафиксировали практически на центральной линии, то есть, ближе к чужим воротам, чем в тот раз. Игорь кивнул Роме, что он подаст штрафной, и готовясь подавать, заметил, что Навас, как и тогда Шунин, вышел из ворот, совершенно не ожидая прямого удара по воротам, да еще и от вратаря. А зря. Удар получился красивым, плотным, летящим по причудливой и совершенно непредсказуемой дуге, уже у самых ворот свернув в створ, хотя до этого казалось, что он все-таки промахнулся. Но Игорь в таких случаях не промахивается, и это означает, что счет на табло сейчас изменится и будет показывать 0:3 в пользу гостей из Москвы. И это уже стопроцентная победа.       Но команда, видимо, еще не сказала последнего слова, потому что на последней из добавленных семи минут Федя Чалов открылся в штрафной Наваса, принял идеальную подачу от Артема и пяткой забил четвертый мяч в сетку ворот «королевского клуба». Команда уже не просто радовалась голу, она откровенно праздновала победу, потому что арбитр даже не дал разыграть мяч с центра поля, а свистнул, оповещая о том, что матч окончен, и триумфатором сегодня является «явный аутсайдер пары», простой московский клуб, который чертовски хорошо научился давать бой сильным мира сего командам. Это победа, это разгром.       После финального свистка на поле творилось самое настоящее безумие, потому что к «армейцам» выбежали все их запасные, весь штаб, и все это празднование едва ли не превратилось в кучу-малу. От этого спасал лишь тот факт, что Игоря слишком сильно зажимать нельзя, а он сегодня, пожалуй, главный герой матча, и обнять его хотят все. Первым это на правах тренера сделал Гончаренко.       – Игорь, ты даже не представляешь, насколько сильно я сейчас хочу тебя убить за этот твой героизм и тягу к самопожертвованию! – не столько злобно, сколько вымучено и устало сказал Виктор, обняв друга, но при этом стараясь не сильно давить на пострадавший живот. – Я весь остаток матча не столько за игрой следил, сколько думал о том, не свалишься ли ты в обморок возле тех ворот. И вообще, меня все время не покидало ощущения долбаного дежавю, ей Богу. Ужас просто.       – Вить, ну вот чего ты причитаешь, а? – устало улыбнувшись, спросил Игорь. – Все со мной нормально, сам видишь. В обморок не упал, гол не пропустил, команду не подвел. Можешь выдохнуть.       – И все равно мне хочется тебя стукнуть, да посильнее, чтобы думал головой в следующий раз, а не слепо поддавался желанию помочь команде любой ценой.       – Вить, если бы я чувствовал, что не справлюсь, я бы ушел, можешь мне поверить. А если я чувствую, что могу помочь, то с поля меня не выгонишь, сам понимаешь.       – Единственное, что я понимаю, так это то, что не переделаешь тебя, Акинфеев. Сколько лет пытаюсь, и все без толку, – ответил Виктор, а потом вздохнул и, наконец, улыбнулся. – Но, как бы то ни было, победа. Спасибо тебе за неё, капитан. Ты сегодня молодец, как и всегда, впрочем.       Вторым до Игоря добрался Артем, и вот он обнял так, что Игорь аж дыхание на мгновение задержал, потому что весь воздух из легких вышибло.       – Тём, больно, – тихо выдохнул Игорь, потому что место удара и так болело все время, а сейчас из-за этих объятий боль только усилилась в несколько раз.       – Блин, блин, прости, извини, я забыл, – тут же затараторил Артем, резко отпуская Игоря и отходя от него на шаг, но не убирая рук с его плеч. – Сильно болит? Может, сразу к врачу?       – Все нормально, Тём, я в норме. Не нужно ни к какому врачу. Иди сюда, – улыбнулся Игорь и, притянув Артема за футболку, обнял его, но уже не так сильно, как до этого. Ему прямо жизненно необходимо было сейчас почувствовать тепло родного человека, потому что адреналин от игры выходил, убеждение, что нужно держаться, ведь идет игра, тоже не работало, поэтому боль возвращалась с поражающей скоростью. – Тём, мы правда это сделали? Доказали? – тихо, возможно, даже слишком тихо в шуме стадиона спросил Игорь, уткнувшись носом Артему в шею, но тот услышал, почувствовал этот вопрос.       – Правда, Игоряш, правда, мой хороший, – так же тихо ответил Артем и, оставив одну руку на талии Игоря, вторую положил ему на затылок, легонько массируя кожу. – Доказали, мой родной, всем, кому нужно было, доказали.       – Люблю тебя, Тём, очень сильно, – не отстраняясь и не открывая глаз, сказал капитан, а Дзюба улыбнулся и поцеловал его в макушку.       – И я тебя люблю, мой родной, безумно сильно люблю.       – Ну, кэп, ты мооощь, – восхищенно протянули в один голос Сашка Головин и Федька Чалов, когда добрались до своего капитана.       – Буффон, Нойер, Льорис, да пусть идут они все лесом. Вот прямо передо мной сейчас стоит самый крутой вратарь нашего времени. Вряд ли найдется другой, способный играть с такими повреждениями и тащить команду, как ни в чем не бывало. Так горжусь тобой и тем, что играю с тобой в одной команде, что словами не передать. Честно! – Федька тараторил, половину слов не разобрать от того, что язык заплетается, но все его эмоции были настолько яркими и красочными, что невозможно было не улыбнуться.       – Пфф, в команде он играет. Меня Игорь практически воспитал, как отец мне, так что у меня повода для гордости намного больше! – заявил Саша, и вот тут уже Игорь с Артемом не выдержали и засмеялись, наконец, сбрасывая напряжение от матча. Игорь в очередной раз убедился, что команда у него самая-самая, и другой такой в мире нет.       Игроки «Реала» тоже подходили, пожимали руки «армейцам», потому что так того требуют правила честной игры, но вид у всех был такой, что, будь их воля, они бы закопали «ЦСКА» в полном составе прямо на этом поле. Шутка ли, просрать на собственном поле со счетом 0:4, да еще и клубу из Москвы, который по умолчанию считался аутсайдером пары. Для «королевского клуба» это удар ниже пояса.       Так вот, Игорю мадридцы руку пожимали нормально, Бензема даже сказал, что приятно играть против сильного вратаря, которому настолько сложно забить, и что его действия после травмы заслуживают аплодисментов.       – Я играл против многих вратарей, чьи имена известны во всем мире, и на которых равняется чуть ли не каждый второй ребенок, желающий стать вратарем. Но едва ли я смогу назвать пять вратарей, которые остались бы на поле после такого столкновения и получения такой травмы, желая помочь команде и достоять до конца. Молодец, капитан, это заслуживает уважения, – сказал Карим на английском, пожав руку Игорю, а потом хлопнул его по плечу и пошел дальше, не особо дожидаясь ответа вратаря. А тот и не ответил бы ничего, собственно, потому что элементарно не знал, что сказать. Навас тоже пожал руку, улыбнулся и сказал, что вратари ему еще не забивали.       – Не люблю признавать свои ошибки, но твой гол помнить буду долго. Попустил ты меня конкретно, – усмехнулся Кейлор, пожав ему руку. – Я так понимаю, перед ответным матчем мне следует еще раз пересмотреть твои игры, верно?       – Повторение никогда не вредит, – усмехнулся в ответ Игорь, а Кейлор не сдержал короткого смешка и, хлопнув коллегу по плечу, пошел к своей команде.       Так вот, если на Игоря все реагировали нормально и даже иногда выказывали свое удивление, уважение и долю восхищения, то на Артема реагировали по-разному. Кто-то, как Бензема и Навас, поприветствовали его с улыбкой, пожали руку и даже обняли, поздравляя с победой и первым голом в их ворота и ассистом (тут Дзюба не сдержался и фыркнул, мол, то ли еще будет). Кто-то, как Варан и Марсело, просто пожали руку и не сказали ни слова больше, а кто-то, как Иско, и вовсе не подал руку, демонстративно проигнорировав её.       – А ты всегда был фартовым засранцем, Дзюба,– услышали идущие рядом Игорь и Артем голос Карвахаля у себя за спиной и остановились. Они уже зашли в подтрибунное помещение и шли к своей раздевалке, но дойти не успели. – Вам сегодня просто повезло, что вы выиграли. И этот матч не изменит тот факт, что ты променял нас на вот это вот дно. Пусть сегодня ты радуешься, но скоро пожалеешь о том, что сделал такой неправильный выбор, выбрав их, а не нас.       – Ты же имеешь в виду, что Дзюба выбрал меня, а не тебя, я правильно понимаю?– спокойно, с едкой ухмылкой на испанском спросил Игорь, на которого Карвахаль демонстративно не обращал внимания, будучи на все сто процентов уверенным, что тот испанский язык не знает.       – Дрянь,– зло выплюнул Даниэль, смотря теперь уже на Игоря, а тот улыбнулся, всем своим видом показывая, что этот выпад его не впечатлил. Зато впечатлил Артема, который даже дернулся вперед, но Игорь вовремя его взял за руку, чтобы глупостей не натворил. Даниэля передернуло от вида сцепленных ладоней. – Ты ничтожество, ты ничего в этом мире не стоишь. Кто ты такой, а? Кто тебя знает, кроме тупых русских болельщиков? Да никто не вспомнит тебя, если им назвать твое имя. А меня знают во всем мире. О моем автографе мечтают миллионы болельщиков со всего мира. Ради фотографии со мной люди часами стоят в очереди. Одной моей улыбки хватает для того, чтобы девушки падали в обморок от радости и сходили с ума. А от тебя даже единственная девушка ушла, повесив тебе на уши двоих детей. Хотя, это еще нужно разобраться, твои ли это дети. Раз тебя на Дзюбу потянуло, значит, не факт, что на девушку встанет, и ты в состоянии был этих детей ей сделать.       – Рот свой поганый закрой! – рявкнул Артем, котрый не мог больше слушать всю эту грязь. Игорь крепче сжал руку Артема, а тот был настолько взбешен, что на него реально страшно было смотреть.       – Во-первых, еще одно слово в сторону моих детей, и я прямо сейчас разобью тебе рожу, даже глазом не моргнув, – спокойно, но с ощутимым нажимом сказал Игорь, не отпуская руки Артема. – Во-вторых, пусть меня не знает весь мир, зато те, кому известно мое имя, знают, что я из команды, которая взъебала тебя и твою команду десять минут назад,– на этих словах на лице Игоря промелькнула довольная усмешка, а Карвахаля передернуло от злости и еле сдерживаемой ярости. – И, в-третьих, каким бы известным и крутым ты ни был, Артем выбрал меня и сейчас со мной. Так что засунь свое мнение обо мне себе в задницу и избавь меня от необходимости слушать твой голос.       – Тыы...       –Заткнись, Даниэль! – прозвучавший за спиной строгий голос капитана мадридцев заставил Карвахаля замолкнуть на полуслове и вздрогнуть от неожиданности и приказных ноток, звучавших в его голосе. – Иди в раздевалку.       – Но...       – Я сказал, иди в раздевалку, немедленно,– строгий голос Серхио Рамоса был похож на сталь, а выражение лица и ровная, напряженная спина не предвещали вообще ничего хорошего. –Ты и так уже достаточно сегодня натворил, не усугубляй все еще больше.       – Я...       – Мы поговорим о твоем поведении потом, Даниэль. А сейчас иди в раздевалку, пока я еще спокоен,– рыкнул Серхио, и Карвахаль, бросив злой взгляд на Игоря с Артемом, ушел в раздевалку, громко хлопнув дверью. Серхио, услышав звук захлопнувшейся двери, тяжело вздохнул и повернулся к парням. – Прошу простить его, он не хотел говорить именно то, что сказал.       – Брось, Серхио, мы все прекрасно понимаем, что он хотел сказать именно это, и на поле он сделал именно то, что хотел. Ты знаешь это даже лучше, чем я, – сказал Артем, и по его голосу было слышно, что он все еще сильно зол.       – Ладно, хорошо, он действительно так думает, – снова вздохнул Рамос. –Но он не плохой парень, просто иногда его немного заносит. А одного упоминания ваших имен все эти годы хватало для того, чтобы довести его до бешенства и чуть ли не истерики. Ему было тяжело и больно, особенно после того, как ты ушел из клуба.       – Во-первых, не после того, как ушел, а после того, как вы его выгнали, не желая помочь, – уточнил Игорь, а Дзюба сжал его руку. – А, во-вторых, с чего бы это ему страдать? Это, насколько мне не изменяет память, он спорил, а не на него.       – Ты прав, но он любил Артема, да и сейчас любит. Поэтому ему было тяжело, и поэтому сейчас так реагирует.       – Ты меня прости, но я при всей своей богатой фантазии не могу представить ситуацию, в которой мог бы предложить своему любимому человеку соблазнить и влюбить в себя другого человека, фактически подложив его в чужую постель, – строго сказал Игорь, а черты лица аж заострились от одной только мысли о том, что Артем может лежать в кровати с кем-то другим. – Он может испытывать к Артему что угодно, но любовью назвать это нельзя даже в больном бреду, потому что слушать рассказы о том, как твой любимый человек ебёт другого человека и слушает от него признания в любви, отвечая тем же, может только больной на голову придурок, а не любящий мужчина. Поэтому не рассказывай мне о том, как он страдал после того, как ваше руководство выгнало Артема из клуба, потому что я не верю ни единому слову. И давай на этом закончим разговор, потому что я слишком паршиво себя чувствую для того, чтобы обсуждать этого придурка. Мы вернулись в Мадрид, взьебали «королевский клуб», надрав ваши королевские задницы, и я хочу насладиться этим фактом, а не говорить о Карвахале и событиях восьмилетней давности. И все, точка.       – А он мне нравится, – усмехнулся Серхио и, посмотрев на Артема, кивнул в сторону Игоря. – Характер и вправду такой, как и говорят: палец дай – по локоть откусит. Люблю таких.       –Ты не охренел, Рамос? – возмутился Артем, Игорь улыбнулся, а Серхио засмеялся.       – Расслабься, Оттело, я на чужое не претендую. Да и мне Жерар яйца одним движением оторвет, если на кого-то посмотрю не так.       – Кстааати, – Артем тут же заулыбался и думать забыл о том, что, вообще-то, злился, – поздравляю вас с Жераром с рождением дочек. Как живется в статусе папочки?       – В статусе папочки я живу со встречи с Жераром, – ухмыльнулся Рамос, а Дзюба с Акинфеевым синхронно закатили глаза, без труда поняв скрытый смысл фразы. – А дети конкретно изменили жизнь. Они такие маленькие, совсем крошечные, боюсь раздавить каждый раз, когда на руки беру. А когда они улыбаются или за палец меня берут, так и вообще растаять готов. А на то, как Жерар с ними возится, я вообще готов смотреть целую вечность. Более милого зрелища я еще никогда в своей жизни не видел.       – Я тебя таким счастливым видел только однажды: когда Пике согласился выйти за тебя, и вы на сутки застряли в номере, празднуя это дело, – усмехнулся Артем, а Рамос засмеялся. – Но я рад за вас, дети – это самое большое счастье. Как назвали?       – Эмилия и Луиза Рамос-Пике,– с улыбкой от уха и до уха заявил Серхио, а парни тоже расплылись в улыбках. – А вы о свадьбе еще не думали?       – Нет, мы пока не смотрим так далеко. Живем сегодняшним днем, а дальше посмотрим, что и как оно будет, – ответил Артем, а Игорь тактично промолчал, потому что он думал об этом, причем очень много и основательно. И сегодня окончательно для себя решил, что они готовы к этому шагу. Они перелистнули страницу с их прошлым, и теперь можно делать следующий шаг в совместное будущее.       – Тоже правильно, – усмехнулся Серхио, заметив легкую улыбку Игоря и правильно его истолковав. – Ладно, задержались мы что-то, команды нас уже, наверное, потеряли.       – Да, будем расходиться. Нам еще в больницу нужно сегодня съездить.       – Тём, ну зачем в больницу? Все со мной нормально, и я...       – Ой, молчи и даже не начинай, – отмахнулся Артем, прекрасно зная, что именно ему сейчас собирается сказать Игорь, и так же прекрасно зная, что сам не поверит ни одному сказанному слову и все равно затащит его в больницу. – Если нужно будет, вырублю тебя и отвезу в больницу в бессознательном состоянии.       – О, вот точно такие слова мне сказал Жерар год назад, когда мне во время матча разбили голову, а я отказался ехать в больницу, – хмыкнул Серхио и улыбнулся, вспоминая тот момент. – И ведь почти вырубил, сволочь такая.       – Разбитые головы мы уже тоже проходили, но тогда я только завоевывал его доверие и пытался вымолить прощение, так что на подобные слова и действия у меня прав не было, – сказал Артем, а Игорь улыбнулся уголком губ, вспоминая, как сильно тогда волновался за него Артем, и какой шум поднялся в интернете после его интервью. – Зато сейчас имею полное право, так что пусть только попробует не поехать в больницу добровольно.       – Ой все, прекращай угрожать, Дзюба, – закатил глаза Игорь, а Рамос улыбнулся. – Ладно, мы ушли, а то не удивлюсь, если нас скоро охрана стадиона искать начнет. Тренеру нашему панику поднять как нефиг делать.       – Бегите, – усмехнулся Серхио. – Я тоже пошел к своим, нужно ведь утешить команду после такого проигрыша зазнайкам из Москвы.       – О дааа, это дело нужное,– расплывшись в довольной улыбке, протянул Артем. – А нам еще порадоваться нужно, что взьебали «королевский клуб».       – Не жалеешь о том, что так все вышло? – серьезно спросил Серхио, явно имея в виду не сегодняшний матч.       – Нет, ни капли, – предельно серьезно и уверено ответил Артем, а Рамос улыбнулся и кивнул. Именно такой ответ он и хотел получить.       – Тогда до встречи в Москве. Устроите нам с Жери экскурсию по городу? Он от травмы еще не восстановился и в ответке тоже не сыграет, но поедет со мной, потому что мы уже хрен знает сколько нигде не были вдвоем, без детей. Поэтому хотим немного развеяться после матча.       – Без проблем, – тут же откликнулся Игорь. – Взьебем вас еще раз, и можно будет погулять по городу, отпраздновать.       – Нет, ну он определенно мне нравится, – явно веселясь, сказал Серхио, стрельнув игривым взглядом в Дзюбу, который моментально напрягся. – На Жерара моего похож, такой же острый на язык и знающий, что такое ирония и сарказм. Одобряю, Дзюба.       – И вот как я до этого жил без твоего одобрения, а, Рамос? – съязвил Артем, но Игорь чувствовал, что он все еще напряжен.       – Я и сам не представляю, Дзюба, честное слово, – ответил Серхио, и все трое засмеялись, наконец, расходясь по раздевалкам.       Рамос – единственный из команды, кто не отвернулся от Артема в тот тяжелый для него период, кто поддержал и даже попытался договориться с руководством клуба и тренером, чтобы Артему дали второй шанс, но был послан в пешую прогулку. Он единственный, кто навещал Артема в больнице после аварии, и первый, кто поздравил с подписанием контракта с «Леганесом». Серхио был тем, кто верил, что рано или поздно Артем добьется тех высот, которых заслуживает, и что однажды он таки забьет в ворота «Реала». Рамос все эти годы оставался единственным представителем «Реала», кого Артем действительно может назвать другом. Да, они общаются не каждый день, и даже не каждый месяц, но и тех несколько сезонов хватает для того, чтобы понимать, что они все еще друзья, и, если одному нужна будет помощь, второй не откажет. И сегодняшний разговор яркое тому подтверждение. Рамос проиграл, очень позорно для команды их статуса и уровня проиграл, но это не помешало ему подойти к ним, абсолютно легко и дружелюбно поговорить с ними, приструнить оборзевшего Карвахаля, хотя тот все еще его одноклубник. Артем ни в коем случае не осудил бы Серхио, если бы он не подошел: Дзюба знает, насколько для капитана «сливочных» важна каждая игра, и насколько тяжело он переживает каждый проигрыш. Но он подошел, поздравил и ни в чем не обвинил, не упрекнул. Это о многом говорит, и многое для Артема значит. А для Игоря это приятно и важно, потому что он видит, насколько приятно и важно это для Артема.       В больницу Игоря все-таки затащили, но, слава богу, не пришлось для этого его вырубать. Врачи смотрели матч, поэтому вратаря и капитана «армейцев» узнали, похвалили его игру, но с медицинской точки зрения упрекнули в том, что он не ушел на замену, потому что дальнейшая игра могла привести к очень серьезным последствиям. Могла, но, слава богу, не привела. У него, как и говорил Березуцкий, уже к концу матча появилась довольно большая гематома, но она, слава богу, такого типа, что её можно вылечить медикаментозно, и операционное вмешательство не потребуется. Внутренние органы, как показало УЗИ, тоже не пострадали, поэтому опасности для Игоря практически нет.       Врачи провели все необходимые анализы, выписали лекарства и мази, а также сделали первую перевязку, сказав делать такие перевязки дважды в день, чтобы опухоль ушла как можно быстрее. Они на саму гематому наносили какую-то мазь, а потом сверху закрывали все тугой повязкой, потому что она поможет снять отечность и не даст гематоме увеличиться еще больше.       – Не напрягаться, несколько дней вообще никаких нагрузок, желательно поменьше движений. Тяжелое не поднимать и постараться не травмировать повторно место ушиба, </b>– сказал врач на английском, отдавая Игорю все рецепты с лекарствами. Вместе с ним в кабинете был Артем, который отказался уходить, потому что слишком сильно волновался, и Леша Березуцкий, потому что это ведь ему дальше следить за восстановлением капитана, так что он должен знать все подробности его нынешнего состояния.       – Сколько дней понадобится на восстановление? – это уже Березуцкий. Игорь вообще предпочитал помалкивать и только отвечал на вопросы, которые ему задавали. Он чертовски сильно устал для того, чтобы еще что-то говорить и запоминать. Здесь вон есть их командный врач, пусть он запоминает.       – Дней пять точно, а дальше уже по состоянию гематомы. Если основная часть отека сойдет, и не будет воспаления, то еще день-два и можно будет вернуться в игру. Если отек не сойдет, то нагрузки категорически запрещены, иначе могут быть последствия.       – То есть, – все же заговорил Игорь, – если через пять дней у меня сойдет отек, то мне можно будет тренироваться и, соответственно, потом играть, верно?       – Да, но только при условии, что не будет болевых ощущений и отека. Максимум, синяк и легкий дискомфорт при надавливании.       – Хорошо, это я понял, – вместо Игоря ответил Алексей. Вообще, очень кстати было то, что врач, который их принял, знал английский язык, иначе была бы проблема во взаимопонимании двух врачей, ведь Березуцкий испанский язык не знает. – А что с рассечением?       – Там ничего опасного, – тут же ответил врач. – Мы наложили несколько швов, чтобы ускорить процесс заживления, так что, думаю, дня через три-четыре, если восстановление будет идти хорошо, швы можно будет снять. Рана не слишком глубокая, так что опасности, как таковой, нет.       – Это радует, – деловито сказал Березуцкий, а Дзюба просто облегченно выдохнул, сжимая ладонь Игоря в своей. – Сейчас мы можем идти?       – Да, все нужные анализы мы провели, так что нет смысла держать вас еще дольше. Лекарства, которые я выписал, можно купить в нашей больничной аптеке, если не хотите ездить по городу в их поисках. И я подбирал такие препараты и мази, чтобы их можно было найти и в вашей стране тоже.       – Да, хорошо, спасибо большое, – в этот раз откликнулись уже встречи трое и, обсудив еще один вопрос по поводу восстановления, наконец, вышли из кабинета, направляясь к вызванному такси. Спать, все они безумно хотят спать.