Светлое будущее после темного прошлого

      Утром был запланирован командный завтрак, потом – свободное время, и уже вечером – вылет обратно в Москву. В принципе, на завтрак можно было не идти, но в команде давно уже установилось негласное правило: командные завтраки, обеды и ужины можно пропустить только при очень уважительной причине, а «я не хочу» или «мне влом» такой причиной не является. Поэтому сонные, совершенно невыспашиеся и все еще уставшие, поскольку нескольких часов для полноценного отдыха после такого матча чертовски мало, футболисты к девяти часам выползли из своих комнат, о еде думая в самую последнюю очередь.       В отельном ресторане, где проводились все приемы пищи командой, было непривычно тихо, хотя собрались почти все ребята. Кто-то уныло ковырялся вилкой в тарелке, издеваясь над едой; кто-то досыпал, рискуя упасть лицом в тарелку. Далер и Марио вообще сладко спали на плече у своих мужей. Игорь и Артем, которые вернулись в отель на два часа позже остальных, потому что в больнице задержались, вообще не выспались и смотрели на мир одним полуоткрым глазом, а второй все еще спал. И единственные, кто сиял, как новая монета, и совершенно не казался уставшим или невыспавшимся, это Гончаренко и Обляков.       Гончаренко, как всегда, сидел с тренерским составом, но взгляд то и дело косил на столик, где сидел Ваня в компании Ильзата и Кирилла. Легкая улыбка, которая лезла на лицо против его воли, выдавала с потрохами прекрасное настроение тренера, и его отмазки, что они вчера взули «Реал», поэтому он счастлив и гордится своей командой, не прокатывали совершенно. И если тренерский состав и другие футболисты просто не верили в эту отмазку, то Игорь с Артемом еще и знали, чем на самом деле может быть вызвано такое приподнятое настроение тренера.       – Тём, – тихо позвал Игорь дернув плечом, на котором удобно умостился и пытался еще немного доспать Артем. Ноль реакции. – Тёма, – то же отсутствие реакции. – Артем! – громче позвал Игорь и толкнул его локтем в бок для лучшего эффекта.       – Ай, блин, больно. Ты чего дерешься, Игорёк? – возмутился, проснувшись, Артем и стал тереть глаза, чтобы хоть как-то проснуться. Он умудрился задремать на удобном плече, и просыпаться не хотелось совершенно.       – Потому что ты меня не слышишь, – буркнул Игорь, а потом улыбнулся и понизил голос до заговорщицкого шепота. Хотя, в принципе, в этом не было особой нужды, ведь сидели они за отдельным столиком, потому что спустились позже остальных, да и подслушивать их разговор никто не собирался, – спать хотелось сильнее. – Посмотри на Витю.       – Ну, счастливый, и что дальше? – не понял Дзюба, а Игорь улыбнулся еще шире.       – А теперь посмотри на Ваню.       Артем перевел свой взгляд на Облякова, и в его голове стало зарождаться понимание. Парень сидел с еще более сияющей улыбкой от уха до уха и о чем-то вдохновленно рассказывал Ильзату и Кириллу, которые слушали его, кивали и тоже улыбались. Что бы ни рассказывал в этот момент Ваня, его взгляды в сторону тренера, широчайшая улыбка и красные от смущения щеки выдавали с потрохами причину его хорошего настроения. Игорю с Артемом, по крайней мере, это было понятно.       – Подождиии, – протянул Артем, переводя взгляд с сияющего оператора на лыбящегося тренера и обратно. – Ты хочешь сказать, что они, наконец, поговорили?       – Мне кажется, что да, – с улыбкой подтвердил Игорь. – Ничем другим, по крайней мере, такое их настроение и поведение я объяснить не могу.       – Если ты прав, то слава богу, – улыбнулся Артем. – Ну что, Купидон Владимирович, еще одну миссию по объединению влюбленных сердец можно считать выполненной?       – Надеюсь, что да.       Дождаться, когда Виктор окажется за столиком один, было делом не из простых, потому что любопытство просто заедало, но Игорь справился. Гончаренко всегда задерживался во время командных приемов пищи, еще некоторое время сидя за столом, закопавшись в свои бумажки, и уходил только с последним игроком, или когда его кто-то вытаскивал оттуда насильно. Сегодня было очень кстати, что тренер остался за столом один, поэтому Игорь, кивнув Артему, чтобы тот не ждал его и шел в номер, быстренько сменил место дислокации и упал на стульчик напротив тренера. Тот поднял на него взгляд, оторвавшись от своих документов, и улыбнулся.       – Привет, капитан, – казалось, улыбка Гончаренко могла осветить это помещение, как минимум.       – И тебе не хворать, – усмехнулся Игорь, а потом наклонил немного голову, подперев подбородок рукой, и слабо ухмыльнулся.       – А ты чего такой загадочный, а? – подозрительно прищурившись, спросил Виктор. – И почему мне кажется, что ты что-то задумал?       – Я не задумал, а задумался.       – И о чем же это?       – О том, насколько сильно мне стоит на тебя обидеться и как долго с тобой не разговаривать, – абсолютно спокойно сказал Игорь, а у Виктора улыбка слетела с лица, и он окончательно запутался.       – Не понял. С чего тебе обижаться на меня?       – А с того, что ты лыбишься, как идиот все утро, что, учитывая такое же состояние Облякова, означает, что вы поговорили и теперь вместе, а мне, как лучшему другу, об этом никто рассказывать не собирается.       – Господи, кто же так пугает а, капитан? – облегченно выдохнув, спросил Виктор, а Игорь улыбнулся. – Рассказал бы я тебе, как раз после завтрака хотел к вам зайти. Не здесь же все рассказывать, услышать могут.       – А вы решили скрывать свои отношения? – Игорь не удивился, а скорее просто решил уточнить. Они с Витей обсуждали этот момент. Просто много факторов играет в пользу того, чтобы умолчать: тут и разница в возрасте, и недавний развод тренера, и его статус (все-таки не рядовой футболист, а один из лучших тренеров России).       – Нет, ты что, – Виктор даже возмутился. – Просто команде вот вообще не обязательно слушать подробности.       – А что, подробности особо пикантные? – ухмыльнулся Игорь, а Виктор опустил взгляд, лукаво улыбнувшись, и ... покраснел.       – Матерь Божья, – удивленно протянул Игорь, смотря на это чудо. – Это я сейчас сплю, или сам Виктор – я не знаю, что такое смущение, – Гончаренко сейчас покраснел и засмущался? Вот уж точно диво-дивное, чудо-чудное. А можно сфоткать твои алые щеки, чтобы у меня было доказательство, что я это видел, а не придумал? Детям потом показывать буду, внукам. Как семейная ценность будет эта фотография.       – Харэ издеваться, – буркнул Виктор, а Игорь засмеялся.       – Ты такой забавный, когда смущаешься. Я даже и не представлял, что такое может быть, – сквозь смех сказал Игорь, а Витя посмотрел на него хмурым взглядом, но вкупе с красными щеками это все выглядело крайне забавно, и поэтому Игоря только еще больше рассмеялся.       – Ну, Игорь! – обижено воскликнул Гончаренко, а у Игоря чуть ли не истерика началась от того, насколько по-детски обижено выглядел сейчас тренер.       – Ой, я не могу, – заходясь от смеха, выдавил из себя Акинфеев и схватился за живот, потому что из-за бинтов дышать довольно проблематично, а о смехе вообще и говорить не стоит. – Ты еще ножкой топни и губки надуй, как в детстве.       – Акинфеев, блин! Успокойся уже, а то нас уже все смотрят, – рыкнул Гончаренко, а Игорь попытался успокоиться и выровнять дыхание. На них реально смотрели почти все ребята, которые еще остались в помещении, потому как ржач (реально ржач, а не, даже, смех) капитана тупо не мог не привлечь внимание остальных. Ваня, кстати, тоже смотрел и улыбался еще счастливее, чем до этого (хотя казалось, что это просто невозможно). Вчера Виктор рассказал Ване не только о своих чувствах к нему, но и о том, как Игорь помог ему решиться на этот разговор. И в тот момент степень уважения, которое Ваня испытывал к вратарю, возросла сразу в несколько раз, и теперь, смотря на эмоции капитана и на красные щеки своего тренера, Ваня прекрасно понимал, о чем именно они могут говорить. И Обляков был несказанно рад тому, что у его Вити есть такой друг, как Игорь, который был рядом все те месяцы, когда Виктору было сложно, и который не позволил остаться ему наедине со своими, как ему тогда казалось, неразделенными чувствами и одиночеством. Он рад, что у Вити был и есть Игорь, как у него самого – Ильзат.       – Ладно, ладно, прости, больше не буду, – сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, сказал Игорь. – Я же не со зла, сам знаешь, так что не обижайся и не дуйся. Я очень рад за вас, словами даже не выразить, насколько сильно я рад. И я уверен, что у вас все будет хорошо, хоть временами и будут трудности. Сам знаешь, что без этого не обойтись ни в одних отношениях. Но вы любите друг друга, а, значит, справитесь со всеми этими трудностями. А если вдруг нужна будет помощь, то ты знаешь, что я всегда готов помочь всем, что в моих силах.       – Спасибо тебе за все, ты реально очень многое для меня, для нас, сделал. Спасибо.       – Но я все равно жду подробностей! – уточнил Игорь, ухмыльнувшись, а потом снова засмеялся, потому что Виктор ухмыльнулся уголком губ, бросив взгляд на Ваню, и снова покраснел. – Господи, я могу смотреть на это вечно, – сквозь смех выдавил из себя Игорь, а в следующую секунду в него полетела пустая коробочка из-под сока. День определенно будет хорошим, учитывая то, какое у капитана сейчас настроение.       После завтрака Игорь с Артемом планировали отоспаться, потому что ночью выспаться не получилось, но все изначально пошло не по плану. Сначала, как только парни вернулись в комнату, к ним самым наглым образом вторгся Алексей Березуцкий, который заявил, что он должен сделать Игорю перевязку и мнение самого Игоря его вот вообще не интересует. Все его манипуляции с перевязкой, накладыванием мази и всего остального заняли почти полчаса, разбередили рану и место ушиба, из-за чего боль снова вернулась практически с той же силой, что и была раньше, а еще Дзюба изо всех сил боролся с желанием прямо сейчас найти Карвахаля и набить ему морду. Просто как-то так получилось, что вчера Артем видел только нижнюю часть живота Игоря, когда Березуцкий накладывал ему повязку на поле, а в этой части только рассечение и небольшие синяки. Когда Игоря осматривали в больнице, делали УЗИ и проводили все необходимые анализы и процедуры, Артема выгоняли из кабинета и пустили только тогда, когда врач оглашал результат осмотра и назначал лечение. А сейчас Артем впервые своими глазами увидел, насколько сильно Даниэль травмировал Игоря, насколько болезненно выглядит эта гематома, и насколько она большая, и от увиденного руки сами сжимались в кулаки от почти жизненно необходимого желания почесать их об ухмыляющуюся рожу Карвахаля.       – Артем, успокойся и не психуй, – Игорь, конечно же, прекрасно понимал, что значит выражение лица парня, и какие мысли вертятся в его голове. Он слишком хорошо его знает, чтобы не понять. – Все нормально, все это почти не болит, честно.       – Ты маме с папой или детям рассказывать будешь, что оно не болит, – строго, с каменным выражением лица сказал Артем, смотря на него немигающим взглядом. – А я такой же футболист, как и ты, и я прекрасно знаю, как болит подобная травма.       – Повреждение, – поправил его Игорь. – Это не травма, я не выбыл из строя и уже скоро вернусь к тренировкам. Так что все не так страшно и опасно, как кажется.       – Вообще-то, если говорить откровенно, то...       – Леш, при всем уважении, но лучше молчи сейчас, – рыкнул Игорь. Ему нужно успокоить сейчас Дзюбу, а то, зная его безбашенный характер и просто дичайшую эмоциональность, сложно не поверить в то, что он может сейчас пойти прямиком к Даниэлю, чтобы набить ему рожу.       – А ему и говорить ничего не нужно, я был с тобой в кабинете врача и все прекрасно слышал собственными ушами, – так же серьезно и строго сказал Артем, а потом глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Не переживай, Игоряш, я не натворю глупостей, обещаю. Я не подведу тебя и команду перед ответным матчем.       – Хорошо, меня это правда радует, – облегченно выдохнул Игорь, но, как оказалось, зря.       – Я набью ему морду после ответки.       – Дзюбаааа! – протянул Игорь, а Березуцкий только заржал.       После Леши пришел сияющий Гончаренко со слегка затуманенным, но безумно счастливым взглядом, и Акинфеев был удостоен чести узнать подробности вчерашнего вечера в номере тренера и оператора (Дзюба по умолчанию и врожденной наглости тоже пристроился послушать). Как оказалось, ничего сверх криминального не произошло.       – Блин, я, судя по твоей реакции на мои слова, думал, что у вас там чуть ли не бурная ночь была с охрипшим голосом Облякова, а вы поцеловались и продрыхли всю ночь в обнимку, даже не снимая одежды, как подростки прямо, – разочаровано протянул Игорь, когда Витя закончил свой рассказ. – И стоило из-за этого так краснеть?       – Слушай, Игоряш, ты не забывай, что Обляков реально не слишком далеко от юного возраста ускакал, так что вполне понятно, почему он вел себя, как подросток. А тренер наш, как истинный джентльмен, боится спугнуть юный цветок своими настойчивыми действиями. Ну, или любовь превратила нашего тренера в романтичного и нежного мальчика, который сначала около года будет петь Ванечке серенады и ходить с ним под луной, держась за ручки, а уже потом решится снова его поцеловать, – с лыбой от уха до уха сказал Артем, Игорь улыбнулся, а Гончаренко бросил на него хмурый взгляд.       – Дзюба, щас выйдешь вон из комнаты.       – А я в своей комнате, так что фиг тебе, тренер, а не я вон из комнаты, – Дзюба, как ребенок малый, показал Гончаренко язык, чем вызвал приступ закатывания глаз и у Виктора, и у Игоря.       – И этот человек мне о подростковом периоде внушает. У самого вон детство в жопе уже который год играет, – усмехнулся Виктор, которому вот даже не хочется обижаться. Слишком он счастлив в данный момент.       После ухода Виктора ложиться спать уже смысла не было, потому что оба как-то взбодрились и спать перехотели. Поэтому после недолгих обсуждений было принято решение пойти в город и немного прогуляться. До командного сбора перед вылетом еще целых восемь часов, так что успеют и погулять, и вернуться, и на сбор прийти, а вещи и так уже собраны.       Сегодня с самого утра погода кардинально отличается от той, что была в предыдущие два дня. Если вчера и позавчера лил дождь, который прекратился только за час до матча, тем самым дав командам нормально сыграть, и солнца вообще видно не было, то сегодня с самого утра светит яркое солнце, пригревая так, что автоматически становится легко и светло на душе, а промерзшие во все еще холодной Москве организмы «армейцев» расслабляются и отогреваются в лучах теплого солнца.       В такую солнечную и теплую погоду просто грех не прогуляться по улицам Мадрида, не посмотреть на достопримечательности и не насладиться испанской атмосферой, которая чувствуется в каждом прохожем, в каждой улыбке, в каждом здании и каждом растении.       Игорь с Артемом шли по знакомым улицам, не спеша, держась за руки и просто наслаждаясь той самой атмосферой, о которой уже было сказано. Им встречались многие люди, которые узнавали их, просили сфотографироваться и говорили о том, что они вчера сыграли просто фантастично, сделав невозможное и подарив такие эмоции, которых болельщики уже давным-давно не испытывали. Стоит отметить, что говорили подобное не только болельщики «армейцев», которых в Мадриде оказалось очень много, но и болельщики «Реала», потому что не отметить отличную игру «ЦСКА» не мог ни один адекватный человек. Только болельщикам «Реала» они подарили грустные и негативные эмоции, а вот «армейцам» –– настоящий экстаз.       Конкретно так удивились Игорь с Тёмой, когда к ним подошло несколько болельщиков «Атлетико Мадрид», которые чуть ли не в ранг божеств их готовы были вознести за то, что те так нагнули ненавистный им «Реал».       Не обошлось и без встречи с журналистами, на которых они наткнулись чисто случайно, когда прогуливались на главной площади Мадрида. Только Игорь и Артем могут быть настолько «фартовыми», чтобы встретить журналистов тогда, когда они сами тебя не искали. А кто откажется от возможности задать вопрос известным футболистам, когда сама судьба сталкивает вас нос к носу? Два парня-журналиста узнали Игоря с Артемом моментально, потому и подошли к ним, но с выключенной камерой и предельно вежливым обращением.       – Простите пожалуйста, вы не согласитесь ответить нам на пару вопросов? – вежливо и немного скромно спросил один из парней, пока второй стоял рядом, вцепившись в камеру. – Мы не задержим вас надолго, всего лишь пара вопросов.       – Это у вас все журналисты в Испании такие вежливые и скромные? – со смешком спросил Игорь, смотря на этих парней. Имя явно лет по двадцать-двадцать пять, и это максимум. Совсем еще зеленые, скорее всего только начинают свой путь.       – Нет, – в один голос ответили парни и, совершенно неожиданно, Артем. – Просто мы участвуем в телевизионном проекте, и от того, какие сюжеты мы будем делать, зависит то, попадем ли мы в финал. А сюжет с вашим участием практически стопроцентно обеспечит нам попадание в финал, потому что больше никто не представит что-то подобное, – честно признался парень с камерой, не обращая внимания на убийственный взгляд своего друга, а футболисты переглянулись между собой, без слов понимая, что подумали об одном и том же. Что-то им эта ситуация уже напоминает.       – Расскажите подробней об этом проекте, и тогда мы ответим на ваши вопросы, – поставил условие Игорь, а оба парня просияли так, будто выиграли миллион.       Как оказалось, проект, в котором они участвуют, практически идентичный тому, который был проведен на российском холдинге «Матч ТВ», а сами парни – испанская версия Ильзата и Вани. Парня с камерой зовут Серхио Регилон, а второго – Марко Асенсио. Сам проект отличается от российского тем, что длится он полгода и является, по сути, кастингом, потому что работать на канал возьмут только тех, кто пройдет своеобразную стажировку на протяжении этих шести месяцев, а не тех, кто прошел предварительные испытания и кастинг и попал в проект. Эти двое являются одними из фаворитов и претендуют на звание лучшей пары (просто участвуют здесь не каждый отдельно, а по парам: один журналист и один оператор) проекта.       – Хорошо, вас мы услышали и теперь готовы ответить на ваши вопросы, – сказал Игорь, которому эта ситуация еще больше напомнила памятную встречу с Ильзатом полтора года назад. Парни снова просияли и тут же начали суетиться. Серхио включил камеру, а Марко поднял микрофон, тоже включив его.       – Здравствуйте, Игорь, Артем, мы очень рады, что нам посчастливилось вас здесь встретить. Вы куда-то спешите, или у вас найдется время, чтобы ответить на парочку коротеньких вопросов?       – Нет, мы просто решили прогуляться по городу, поскольку вылет у нас вечером, и есть свободное время, – ответил на испанском Игорь, а парни удивились еще раз. До этого они разговаривали на английском, да и сам вопрос прозвучал на английском.       – Ого, – не сдержался Марко, а потом уже продолжил говорить более адекватно и тоже перешел на испанский. – Не знал, что вы так хорошо владеете испанским языком. Давно его знаете?       – Лет десять назад был период, когда захотелось чего-то нового, вот и решил выучить какой-нибудь язык. Выбор пал на испанский, потому что понравилось его звучание.       – Говорят, что самый красивый по звучанию французский.       – Это да, но я знал, что у меня будут конкретные проблемы с французской «р», поэтому решил остановиться на испанском, – улыбнувшись, ответил Игорь, а Марко отзеркалил его улыбку.       – Тогда вы не будете против, если мы продолжим разговор на испанском?       – Нет, конечно, без проблем, – согласился Игорь, а Марко улыбнулся.       – Мы снимаем сюжет о том, как Мадрид «отходит» от вчерашнего матча. Спрашиваем болельщиков, у кого какие эмоции, какие ожидания от следующего матча, который пройдет уже в Москве, и о том, как им вчерашний матч. Предугадываем ваши ответы, но все же не можем не задать те же самые вопросы вам. Как эмоции после матча?       – Ну, сейчас уже, наконец, потихоньку стало приходить осознание того, что именно мы вчера сделали, – сказал Артем, а Игорь кивнул. – Вчера было слишком много эмоций и событий, причем как положительных, так и, к сожалению, отрицательных. Поэтому не сразу удалось осознать, что мы обыграли явного, по мнению букмекеров, болельщиков и журналистов, фаворита четвертьфинальной пары, да еще и с таким счетом.       – Какой была атмосфера в раздевалке? После таких матчей обычно в раздевалке творится настоящий дурдом, потому что эйфория, радость победы и все такое. У вас было так же?       – Безусловно, все были очень рады, но не сказать, что прям сходили с ума и разносили раздевалку дикими танцами и тому подобное, – ответил Игорь. – Вся команда понимает, что игра еще не окончена. В играх с двухматчевой системой расслабиться и выдохнуть можно только после финального свистка во втором матче. Тем более, если играешь против такой сильной команды, как «Реал». Конечно, мы и второй матч будем играть на пределе собственных сил и только на победу, но праздновать итог вчерашней игры, как окончательную победу, слишком безрассудно и глупо. Футбол – это слишком непредсказуемый вид спорта, в котором за пять минут могут забить пять голов, а явный фаворит может дома проиграть со счетом 0:4.       – Во время матча у вас произошло очень серьезное столкновение с защитником «Реала», в результате которого на поле появились медики, и вам даже наложили повязку прямо на поле. В послематчевой пресс-конференции тренер «ЦСКА» сказал, что у вас было рассечение в нижней части живота из-за контакта с шипами бутс и сильный ушиб, последствия получения которого будут известны после обследования у врача. На данный момент уже известно, насколько сильное у вас повреждение, или же обследования еще не было? – Артем после этого вопроса напрягся, а Игорь бросил на него короткий взгляд, чтобы оценить степень злости и напряженности своего парня.       – Обследование уже было, так как мы сразу же после матча поехали в местную клинику. Я предлагал отложить это до возвращения в Москву, но тренер и клубный врач настояли на том, чтобы сделать это сейчас, потому что два дня промедления могут стать фатальными, если были повреждены внутренние органы, – ответил Игорь, боковым зрением наблюдая за Артемом. – Но они, слава богу, повреждены не были, поэтому все не так страшно, как все думали изначально. У меня действительно осталось рассечение, на которое наложили несколько швов, и гематома, которая к следующему матчу, если все будет хорошо, должна сойти.       – Это радует, потому что в динамике столкновение выглядело очень страшно, да и те кадры, которые показывали во время накладывания вам повязки, не давали повода с уверенностью сказать, что все в полном порядке, – абсолютно искренне сказал Марко. Понятное дело, что половина текста в сюжет не пойдет, но он хотел это сказать, потому и сказал. – Сразу же после получения вами повреждения тренер дал команду вашему второму вратарю, чтобы он готовился к возможной замене, но вы от неё отказались и остались на поле. Почему? Ведь была реальная угроза получения серьезной травмы, которая не только повлияла бы на эту и последующие игры, но и могла представлять угрозу вашей жизни.       – Я всегда стараюсь оставаться на поле до конца, – ответил Игорь. – Если чувствую, что получил повреждение, но оно не мешает мне продолжать игру, я остаюсь на поле. Если появляется малейшее ощущение того, что я сыграл не так, как мог бы, или не сделал что-то из-за этого повреждения, я никогда не останусь на поле, понимая, что могу подвести команду. Вчера у меня были болевые ощущения сразу после столкновения, но врачи использовали заморозку, и она немного притупила боль. Быстрый осмотр практически на девяносто процентов исключил возможность повреждения внутренних органов, поэтому я не волновался на этот счет, а старался играть так, как обычно. В некоторых моментах был дискомфорт и болевые ощущения, особенно при падениях или столкновениях с другими игроками, но это не мешало моей игре, поэтому я не видел смысла уходить с поля и тем самым подрывать уверенность моей команды.       – После завершения игры было много обсуждений того, был ли фол со стороны Карвахаля. Одни специалисты говорят, что это случайность, другие – что движение было осознанным и умышленным, а третьи вообще говорят, что фол планировался, но не такой сильный и жесткий. Какое ваше мнение? Это был фол, который заслуживал желтую карточку, или же случайность и оба играли в мяч? – А вот уже после этого вопроса Артем чуть ли не зарычал, как зверь какой-то. Он даже вперед подался, собираясь высказаться от души, но Игорь вовремя это заметил и взял его за руку, зная, что это его успокоит. Артем дернулся, почувствовав прикосновение к своей руке, и сжал зубы, изо всех сил стараясь смолчать и не высказать все то, что хочется сказать еще со вчерашнего вечера.       – Я не вправе судить, был фол или нет, – стараясь говорить спокойно, ответил Игорь, но перемены в его эмоциях и выражении его лица были очень заметны. – Я могу сказать точно лишь то, что движение было и столкновение, соответственно, тоже. Я смотрел на мяч, поэтому не могу сказать, куда смотрел тот игрок. А уж о том, было ли у него желание травмировать или нет, точно не мне знать.       – А я считаю, что фол был, – все же не сдержался Артем, потому что эта вот чрезмерная тактичность Игоря просто добила. – И фол был, и желание сфолить тоже было, а вот игры в мяч с его стороны не было и близко. И поэтому я считаю, что арбитр должен был давать карточку, причем не желтую, а прямую красную.       – Так радикально? – подняв одну бровь, поинтересовался Марко, а Игорь сильнее сжал руку Артема, даже не подозревая, что чересчур внимательный Регилон успел снять на камеру и тот момент, когда он взял Тёму за руку, и вот этот, когда сжимает её сильнее. У них однозначно будет самый крутой сюжет из всех участников, и уже сейчас можно идти праздновать победу в проекте.       – А чего еще вы от меня ожидали? – точно так же подняв бровь, спросил Артем. – Он целенаправленно шел на фол, смотря при этом прямо на Игоря, а не на мяч. Если у вас есть сомнения по этому поводу, то пересмотрите этот момент в записи, и у вас отпадут все вопросы. И это нам повезло, что у Игоря в результате только гематома, хотя и это, я считаю, очень опасно, учитывая то, насколько она большая, и как страшно выглядит. Если бы удар вышел чуть сильнее, то могли бы пострадать внутренние органы, а если бы ударил чуть ниже – мог бы попасть коленом в солнечное сплетение, и тогда последствия вообще могли бы стать необратимыми. И после всего этого я должен говорить, что он не виноват, и все вышло случайно? Нет уж, увольте. Он виноват, и арбитр должен был давать ему карточку, но не сделал этого, потому что Карвахаль – это игрок «Реала». Сделай что-то подобное кто-то из «армейцев», он был бы моментально удален.       Игорю после этого ответа Артема хотелось влепить ему подзатыльник или просто пофейспалмить, потому что пиздец же. Зачем говорить так резко? Прицепятся же, плюс еще и о своей бывшей команде говорит, а они только разгребли эту историю. Но сказанного не воротишь, поэтому остается только ждать, во что им выльется это интервью. Забегая наперед, стоит сказать, что Артем за такую беспечность получил по полной от тренера, но никакой катастрофы, слава Богу, не случилось.       – Большое вам спасибо за то, что согласились ответить на наши вопросы, – профессионально держа себя в руках, сказал Марко и даже улыбнулся, хотя было видно, что он явно другого мнения о произошедшем, но профессионализм не позволяет ему сказать что-то лишнее. Журналист – это незаинтересованное лицо, которое собственное мнение может выражать только тогда, когда его об этом просят, а сейчас его мнение не интересует совершенно никого. – Желаем вам, Игорь, скорейшего выздоровления и возвращения на поле, а всей команде – удачного и легкого перелета.       – Спасибо, – синхронно ответили Артем с Игорем, а потом, попрощавшись, пошли дальше, желая как можно быстрее оказаться в каком-то малолюдном месте, где на них не будет пялиться так много людей, и где их не будет снимать камера. Они оба прекрасно понимали, что Серхио сейчас снимает, как они уходят, поэтому шли спокойно, держа спины ровно и не показывая, что им некомфортно, но руки друг друга не отпустили. Это сейчас просто необходимо, иначе один из них точно сорвется. И даже оказавшись в переулке, где никого, кроме них, не было, они не отпустили рук друг друга, а наоборот, сразу же, не сговариваясь, остановились, чтобы обняться и на какое-то мгновение раствориться в этих объятьях. Это так необходимо, так хорошо и так правильно, что все остальное отошло на второй план, а внутри появилась совершенно ничем не объяснимая уверенность, что все будет хорошо, они справятся, они вместе. И в этот момент груз прошлого окончательно исчез, вместе с собой забрав и оковы, которыми были скованы Игорь и Артем все эти годы. И как-то даже дышать стало легче, будто крылья за спиной расправились окончательно, и теперь действительно получится взлететь. Взлететь высоко и, главное, вместе, держась за руки и не отпуская ни на секунду. Желательно, всю оставшуюся жизнь.       В Москве первое, что пришлось пережить Игорю, это практически истерика мамы, которая, понятное дело, смотрела матч и чуть с ума не сошла, когда Игорь получил повреждение. И все слова Игоря о том, что все с ним в полном порядке, не были услышаны ею ни позавчера, когда он после матча ей позвонил, ни вчера, когда утром и днем набирал её еще из Мадрида, чтобы не волновалась, ни сейчас, когда они с Тёмой приехали к родителям, чтобы повидаться с ними и забрать детей. Они прилетели уже под утро, поэтому выделили себе пару часов на сон и только потом поехали к ним.       Помимо мамы истерил еще и папа, что было особенно удивительно, потому как он обычно намного спокойнее реагирует на травмы сына. Нет, он, конечно же, волнуется и переживает, просто скрывает свои эмоции и внешне кажется абсолютно спокойным, из-за чего в детстве и юности Игорь жутко обижался, думая, что отцу просто наплевать на него. А сегодня того чуть ли не трясло, и он как-то слишком порывисто обнял сына, когда тот только переступил порог их квартиры.       – Мое сердце не выдержит, если с тобой еще что-то случится из-за Мадрида, – тихо, скорее для самого себя, нежели для Игоря, прошептал Владимир Акинфеев, обнимая сына, но Игорь услышал и все понял. Понял, что родителей не столько сама травма напугала, сколько воспоминания из прошлого, когда их сын вернулся из Мадрида ни живым, ни мертвым. И теперь стало понятно, что не только они с Артемом боялись возвращения туда, не только для них прошлое все еще играло очень большую роль в настоящем.       – Все хорошо, пап. Мадрид больше никак не навредит нам, обещаю, – уверено пообещал Игорь, немного отстранившись и посмотрев отцу в глаза, чтобы тот увидел его уверенность.       – Я горжусь тобой, сын. Так горжусь, как никогда в жизни. Ты у меня большой молодец, и я благодарен Богу за то, что у меня есть такой сын, как ты, – абсолютно искренне сказал Владимир, все еще держа руки на плечах сына, а тот и не знал, что ответить, если честно.       – Спасибо, пап, – наконец, выдавил из себя Игорь, снова обняв отца, потому что в горле стоял ком из-за услышанного. Он не привык к подобным проявлениям эмоций от отца. Мама всегда говорила, что любит, что гордится, что он лучший и все такое, а вот отец предпочитал молчать, потому что говорить о подобном не любил и не умел, а Игорь всегда считал, что отец просто не любит его, не гордится и не считает достойным таких слов. И ему было важно услышать от него эти слова. Важно и очень приятно.       Дети обнимали папу и Тёму так, будто не видели целый месяц, как минимум, а объяснялось это тем, что они тоже смотрели матч и тоже очень сильно волновались все это время. Им уже по пять лет, они все прекрасно понимают, поэтому дежурным «папе немного больно, но скоро все пройдет» уже не отделаешься. Игорю пришлось доказывать еще и им, что с ним все в порядке, что опасности нет, и что через несколько дней он снова вернется на поле.       – Тёма, папа говорит правду или снова обманывает нас, чтобы мы не боялись за него? – серьезно спросила Ева, посмотрев на стоявшего в это время рядом Артема, а Игорь только глаза закатил. Фома неверующая, а не маленькая девочка.       – Правду, моя хорошая, честное слово, – ответил Артем, присев рядом с ними на корточки. Игорь все это время стоял на коленях, чтобы удобнее было обнимать детей. Они сильно подросли за эти полтора года, но все равно макушками еле доставали Игорю до пупка, а про Тёму вообще молчу, тому и сам Игорь макушкой только к подбородку достает, что говорить о детях. – Папе действительно было больно, но мы были у врача, и он сказал, что все нормально, это не опасно. Папа несколько дней побудет дома, чтобы все зажило, а потом вернется на поле и снова будет играть с нами.       – Честно? – прищурившись, в один голос спросили двойняшки, и в этот момент они настолько были похожи на своего папу, что не улыбнуться было просто невозможно.       – Честно-честно, – с улыбкой сказал Артем. – А теперь скажите мне, мои родные, почему это меня до сих пор никто не обнял, а? Или по мне никто не соскучился?       – Соскуучились, – в один голос протянули дети и тут же бросились обнимать Артема, чуть не завалив его на спину, а Игорь и родители только засмеялись. Семья, наконец, в сборе, и никакое прошлое теперь не помешает им жить долго и счастливо, будучи одной большой, крепкой и безумно друг друга любящей семьей.       Дни до ответного матча летели со скоростью света, и все это время Игорь боялся, что не успеет восстановиться. В субботу матч РПЛ прошел без его участия, в воротах стоял Луняев, а сам Игорь сидел дома и смотрел матч по телевизору, потому что играли с «Анжи» на выезде, и ехать туда Игорю, во-первых, запретили по медицинским показаниям, ведь «ты, вообще-то, должен мне восстановиться к ответному матчу, так что сиди дома и восстанавливайся, а не по выездам с командой шляйся» (это таким был приказ тренера, когда Игорь попытался заикнуться о том, нельзя ли ему поехать с командой), а во-вторых, нельзя, потому что детей снова в таком случае придется оставлять на родителей, а они и так уже соскучились по папе. Так что Игорь вынужден был остаться дома и вместе с детьми смотреть матч по телевизору.       И вот именно в эти несколько дней, что они с Артемом провели порознь, он понял, насколько сильно ему нужен этот двухметровый нападающий, который и шутит не всегда в тему, и ржет почти всегда, и обнимает так, что кости трещат и кажется, что сейчас умрешь из-за нехватки воздуха. И пока Артем рядом, это кажется привычным, само собой разумеющимся, иногда даже бесит немного, чего скрывать. А рядом он почти всегда, потому что по пальцам можно пересчитать те моменты, когда они за последние полтора года расставались больше, чем на несколько часов. Они всегда вместе: дома, на тренировках, на играх, на выездах, на сборах – везде. Травм у них за это время, слава Богу, не было, поэтому играли всегда вместе, а если один из них не попадал в старт по какой-то причине, то либо сидел на скамейке запасных, что тоже рядом, либо смотрел матч с трибун, придавая уверенности одним своим присутствием на стадионе. А здесь им пришлось расстаться на целых три дня, и это время для обоих тянулось издевательски медленно.       – Пап, а почему ты грустный такой? По Тёме скучаешь? – спросил Даня, подсев к Игорю на диван, где тот ждал начала матча. Ева в это время еще была в своей комнате и должна была спуститься к ним через несколько минут.       – Скучаю, Дань, очень скучаю, – честно признался Игорь, посадив сына к себе на колени и обняв его.       – Мы тоже соскучились, – вздохнув, сказал Даня. – Мы вообще с Евой очень скучаем по вам, когда вы уезжаете. Мы очень сильно любим вас, а без вас нам скучно.       – Я знаю, мой хороший, но это наша работа. Мы не можем не уезжать, хотя нам тоже очень сильно не хочется оставлять вас здесь, – не скрывая грусти в голосе, сказал Игорь и поцеловал сына в макушку. – Мы тоже сильно скучаем по вам, когда нам приходится уезжать. Знаешь, как нам скучно без вашего смеха и постоянных игр?       – Правда?       – Конечно, правда, мой родной. Вы же наше солнце, а без солнца все не то и не так, – сказал Игорь и вздохнул.       – А сегодня для тебя все не так без Тёмы, да, пап? – со знанием дела спросил Даня, а Игорь улыбнулся и поправил волосы мальчика, поцеловав его в висок.       – Да, Данюш, сегодня все не так без Тёмы. Не привык я без него, не могу. Как без вас не могу, так и без него.       – Папуль, а можно тебя спросить? – неожиданно робко и несмело попросил Даня, а Игорь аж удивился. Данька обычно не отличался робостью и в любой ситуации говорил все в лоб, спихивая все это на детскую непосредственность и тому подобное. И уж тем более он не смущался и не робел в присутствии папы, собираясь что-то спросить именно у него. Это, пожалуй, первый случай, и Игорь правда не знал, что думать и что предполагать.       – Конечно, Данюш, спрашивай, я отвечу, – мягко ответил Игорь, снова поцеловав сына в макушку и поправив ему волосы.       – Папуль, скажи, а ... ну... мы с Евой хотели попросить...       – Дань, посмотри на меня, – попросил Игорь, тем самым перебив его. Даня замолчал и поднял голову, посмотрев папе в глаза. – Данюш, ты можешь спросить о чем угодно и попросить можешь все, что захочешь. Главное, не бойся, хорошо? Я ругать в любом случае не буду, обещаю.       – Пап, а можно нам с Евой Тёму тоже папой называть? – еле слышно и очень робко попросил Даня, отводя взгляд в сторону, а Игорь так и замер, будто громом пораженный, не зная, правильно ли он все услышал, или это ему померещилось. – Просто он такой хороший, любит нас, и мы его очень сильно любим. А еще ты его любишь, мы знаем. И мы с Евой нашли кольцо, которое ты купил. Случайно, честное слово! – тут же воскликнул Даня, а Игорь охренел еще больше. – Мы знаем, что это значит, мы в фильмах видели. И дядя Илья с дядей Ромой друг другу такие кольца дарили, а теперь они друг друга мужем называют. И мы подумали, что ты тоже хочешь Тёму своим мужем назвать. А если он – твой муж, то, значит, он – наш папа. Это нам Ваня крестного сказал. И мы очень хотим Тёму тоже папой называть, как и тебя. Можно? – последний вопрос прозвучал вообще еле слышным шепотом, а Игорь окончательно выпал из реальности.       Во-первых, его секрет малышня раскрыла в два счета, и он вообще не понимал, как детей занесло в его шкаф, где он и прятал кольцо, которое купил для Артема еще месяц назад, но все так и не решился на самый главный шаг в своей жизни. Да, он думал о свадьбе, причем очень основательно, и однажды, возвращаясь с тренировки, замер у витрины ювелирного магазина, смотря немигающим взглядом на обручальные кольца. И вот что-то в нем тогда переклинило окончательно, потому что он не прошел мимо, как было обычно, а зашел и купил не только кольцо для помолвки, но и обручальные кольца для них двоих. Он знал, что если Дзюба не согласиться в этот раз, он спросит еще и еще раз, пока тот не даст положительный ответ, и у него не появится повод надеть ему на палец это обручальное кольцо. Только вот вся решимость пропала в тот же момент, как он вышел из ювелирного магазина, поэтому кольца уже месяц лежали в шкафу на самой низкой полке, потому что Дзюба из-за своего роста категорически не признает нижние полки и занял себе все верхние, поэтому вниз точно не полезет. Зато, как оказалось, полезли дети. А, во-вторых, только что Даня спросил у него разрешения на, по сути, осуществление мечты самих Игоря и Артема. Игорь еще с первой встречи детей с Артемом мечтал о том, как однажды они назовут Тёму папой, а сам Игорь в этот момент станет самым счастливым человеком в мире. Как оказалось, Артем мечтал о том же самом, причем с той же самой встречи, только вот сказать об этом Игорю не решился, а проболтался Гончаренко, и тот, соответственно, сдал Дзюбу с потрохами, рассказав об этом капитану. И вот сейчас Даня так нерешительно и робко просит разрешения назвать Артема папой, даже не подозревая, какие эмоции у Игоря и Артема вызывает сама только мысль об этом. Поэтому у Акинфеева на мгновение даже дар речи пропал, потому что он тупо не знал, что сказать. Но сказать что-то было необходимо, поэтому он взял себя в руки и улыбнулся своей самой счастливой улыбкой.       – Конечно, можно, Данюш, – с улыбкой сказал он, взьерошив волосы сына, а мальчик посмотрел на него с удивлением и затаенной надеждой. – И я, и Тёма будем только рады этому.       – Правда?       – Правда, мой хороший, – Игорь снова улыбнулся. – Можете называть Тёму папой, я не против, а только за.       – Спасибо, – тут же воскликнул Данька и обнял Игоря за шею, впрочем, стараясь не давить на поврежденные места. – А когда можно будет?       – Давай устроим ему сюрприз, – заговорщицки улыбнувшись, предложил Игорь, а Даня улыбнулся.       – Сюрприз?       – Ага. Тём... Папа возвращается домой завтра после обеда, мы в это время будем дома. И когда мы выйдем его встречать, вы вместо привычного «Тёма приехал» скажете: «Папа приехал». Посмотрим на его реакцию и его счастье. Согласен? – Игорь улыбался от одной только мысли о том, насколько счастлив будет Артем завтра, когда услышит это.       – А он точно будет рад? – уточнил Даня, а Игорь улыбнулся еще шире, хотя, казалось бы, куда уже.       – Абсолютно точно, Данюш. Я уверен в этом.       – Тогда я согласен, и Ева тоже согласна, – тут же откликнулся Даня, а Игорь обнял его и поцеловал в макушку.       – Вот и отлично. Только, Данюш, не говорите пока с Евой Тём... папе про кольцо, хорошо? – Игорю, пожалуй, сложнее всех будет перестроиться на вот это вот «папа».       – Это тоже сюрприз, да? – улыбнулся Даня, а Игорь кивнул. – Тогда хорошо, не скажем. Хотя мы уже две недели знаем и не сказали. Ваня говорил, что это... как же он сказал... – Даня усиленно вспоминал фразу сына своего крестного, а Игорь умилялся с него. – А, все, вспомнил. Он говорил, что это личное дело каждого, поэтому мы не имеем права вмешиваться и рассказывать кому-то о том, что узнали, – протараторил мальчик, а потом облегченно выдохнул, радуясь тому, что повторил всю фразу так, как было сказано. – Поэтому мы молчали.       – Вы у меня самые лучшие, Данюш. Я вас очень сильно люблю, – Игорь снова обнял сына и поцеловал его сначала в висок, а потом и в макушку.       – И мы любим тебя. И папу, – добавил с улыбкой Даня, а Игорь почувствовал, как сердце сделало кульбит и забилось еще чаще. Он серьезно не знает, можно ли быть еще счастливее, чем он уже есть.       На следующий день встречать Артема все трое остались дома, как и планировали. Вообще, у них была мысль, чтобы поехать в аэропорт и встретить его там, но этим планам не суждено было сбыться, и решающим стал просмотр вчерашнего матча, в котором Тёма феерил, как мог. Он отдал две результативные передачи (на Чалова и Сигурдссона), очень много отработал в полузащите и даже обороне, а на последних минутах еще и пенальти заработал, потому что на нем сфолил защитник прямо на глазах у арбитра. Дзюба еще и забить мог, потому что команда единогласно сказала, что пробивать должен он, потому что именно он заработал это пенальти, но Артем отказался и отдал мяч Феде, чтобы он сделал хет-трик (второй мяч он забил после изумительной передачи Кучая). Этот жест оценили абсолютно все, и дети с Игорем единогласно решили, что Артем заслужил праздничный обед, поэтому все-таки остались дома.       Обед готовили все втроем, потому что дети всегда любили наблюдать за тем, как папа готовит, а сейчас, когда стали чуть старше, еще и начали помогать с какими-то несложными процессами, которые им доверял папа. На кухне фоном звучала легкая музыка (Игорь никогда не любил готовить в абсолютной тишине, потому что это его почему-то напрягало), но её практически не было слышно, потому что звонкие голоса детей и смех всех троих с лихвой перекрывал звуки музыки. Игорь приготовил самые любимые блюда Артема, а в приготовлении десерта дети приняли самое непосредственное участие, потому как торт и кексы нужно было украшать глазурью и фруктами, а это дело и Ева, и Даня просто обожают. В итоге, половина фруктов была съедена еще до попадания на торт, а глазурь в большинстве своем оказалась на радостных личиках, а не на десертах, где должна была быть. Игорь только посмеивался, даже не пытаясь выглядеть строгим и серьезным. Он слишком счастлив сейчас.       В два часа дня Артем отзвонился, сказав, что уже в Москве, вызвал такси к аэропорту и скоро будет дома. Дома уже все было готово к встрече любимого футболиста, и Игорь с детьми решили дождаться Тёму во дворе, потому что день выдался очень теплым, и можно было даже гулять в кофточках и теплых жилетках, поэтому упускать возможность побыть на весеннем солнышке не хотелось. В прошлом году весной они с Тёмой установили во дворе большую детскую площадку, чтобы детям было где играть, и теперь их практически невозможно затащить в дом. Собственно, и самого Дзюбу оттуда проблематично забрать, когда он усядется на качели и лыбиться, как дитё малое. Игорь в такие моменты обычно ворчит, что этот амбал двухметровый поломает качели, и детям не где будет играть, но все равно не выдерживает и начинает улыбаться, заражаясь улыбкой Тёмы, и позволяет усадить себя к нему на колени, звонко смеясь при этом.       Момент приезда Артема все благополучно пропустили, потому что играли в догонялки и громко смеялись, не обращая внимания ни на что вокруг. Гематома у Игоря уже почти сошла, поскольку с момента получения повреждения прошло почти пять дней, и восстановление идет очень хорошо, так что он мог себе позволить немного поиграть с детьми. Артем зашел во двор и так и замер, опустив сумку на газон и наблюдая за весельем, которое творилось на детской площадке. Он некоторое время стоял и просто наблюдал, улыбаясь во все тридцать два зуба, а потом решил, что ему надоело быть в стороне, и он тоже хочет обнимашек, потому что слишком соскучился по своим любимым и родным.       – Это вот так вы меня встречаете, да? Совсем не соскучились? – Артем изо всех сил старался сделать голос максимально обиженным и расстроенным, но улыбка упрямо лезла на лицо от вида того, как все трое моментально замерли и уставились на него удивленным взглядом. – И чего замерли? Никто меня обнять не хочет? – чуть насмешливо спросил он, а дети, переглянувшись, набрали полные легкие воздуха и бросились к нему с громким, счастливым и как всегда синхронным воплем:       – Урааа! Папа вернулся! – Артем, до этого радостно улыбавшийся и раскинувший руки в стороны, чтобы поймать бежавших к нему детей, завис конкретно, подумав, что ослышался, а улыбка исчезла с лица. Он чисто на автомате присел, подхватывая детей и поднимая их на руки, а потом уставился удивленным взглядом сначала на Еву, а потом на Даню, который, как и сестра, радостно улыбался и обнимал его за шею.       – Что вы только что сказали? Как меня назвали? – слегка запинаясь, спросил Артем, а дети смутились и улыбнулись уже не сияюще, как до этого, а смущенно и немного неуверенно.       – Папа, – тихо, но синхронно, ответили дети, опустив взгляд вниз, а Дзюба поднял взгляд на Игоря, который все еще стоял возле качелей и наблюдал за всем со счастливейшей улыбкой, и, наконец, поверил в реальность происходящего. Дети же его молчание растолковали по-своему и расстроились. – Тебе не нравится? Если не нравится, мы не будем, честно...       – Вы что, малыши, как мне может не нравится? – тут же спохватился Артем и попытался заглянуть в глаза вмиг погрустневшим детям. – Мне очень, очень сильно нравится, честное слово. Я даже мечтать боялся о том, что однажды этот день наступит, и вы назовете меня папой.       – Правда? – с загоревшейся в глазенках надеждой спросил Даня, посмотрев на Артема, а тот улыбнулся самой счастливой своей улыбкой и кивнул.       – Правда, мой хороший, абсолютная правда. Вы сделали меня самым счастливым человеком на Земле, назвав папой.       – Папууууля, – протянула с улыбкой до неприличия довольная Ева и снова обняла Артема за шею, а у того, казалось, чуть сердце не остановилось от затопившей его нежности к этим детям и счастья.       – Папочка, – добил Артема Даня, тоже обнимая его за шею, а у того ком в горле мешал сказать что-либо, и глаза моментально заблестели от слез, потому что в данный момент сбылась самая главная мечта его жизни: он теперь папа, причем папа их с Игорем детей. И это просто рвет изнутри ураганом эмоций, которые он не знал, как выразить, поэтому только закрыл глаза и поцеловал детей в макушки, чувствуя себя абсолютно счастливым.       До Игоря очередь дошла еще не скоро, потому что обнимашки с детьми затянулись, и Акинфееву в какой-то момент показалось, что о нем просто забыли. Но у него не было обиды или еще чего-то подобного, потому что то, что он видел, делало его самым счастливым человеком в мире.       – Папа, иди к нам, – наконец, вспомнили о нем и позвали его дети, а Тёма смотрел на него своими глазищами, в которых безграничное счастье плескалось вперемешку со слезами, которые просто не могли не появиться у такого эмоционального и чувствительного человека, как Дзюба.       – Привет, – тихо, но с улыбкой выдохнул Игорь, подойдя к Артему и положив ему руки на талию таким образом, чтобы дети, которые все еще были на руках у Тёмы, теперь сидели на двоих руках, и Артему было легче. Артем тоже обнял Игоря за талию, поняв его задумку, а дети, моментально сориентировавшись, пересели поудобнее и одной рукой обняли за шею Игоря, второй продолжая обнимать Артема.       – Привет, – так же тихо и так же счастливо ответил Артем, не отрывая взгляда от счастливых глаз Игоря. Им хотелось очень многое сказать друг другу, но в то же время и слов подходящих не было, потому что все они вылетели из головы одним махом. Хотелось просто стоять вот так, всем вместе, и чтобы время остановилось.       – Ой, да целуйтесь уже, мы отвернемся, – совсем по-взрослому вздохнул Даня, и они с Евой закрыли глаза одной рукой, а Игорь с Артемом засмеялись, но возможностью и разрешением воспользовались. Игорь, подавшись вперед, легко прикоснулся губами к губам Артема, а у того аж пальцы на ногах поджались, и сердце удар пропустило от нежности, которой был наполнен этот поцелуй. Это скорее даже был не поцелуй, а способ передать все то, что на душе. Игорь прервал поцелуй почти сразу, но не отстранился, а прижался лбом ко лбу Артема, смотря ему в глаза и улыбаясь, как дурак.       – Вы там уже все? – не выдержала и спросила Ева, а Игорь с Артемом снова засмеялись. Тёма поцеловал Игоря в лоб, и только после этого тот отстранился.       – Все, – синхронно ответили они и поцеловали детей в щечки: сначала Игорь – Еву, а Тёма – Даню, а потом наоборот, чтобы никому не было обидно. Дети звонко засмеялись, а Игоря с Артемом буквально затопило чувство счастья и домашнего уюта. Они дома, а дом для них – это ИХ дети и они сами. И пока они вместе, они будут дома и будут счастливы. Прямо как сейчас.       К тренировкам Игоря допустили в понедельник, но первый день он еще занимался отдельно от команды, потому что и тренер, и врач решили перестраховаться и не рисковать здоровьем капитана. Восстановление действительно пошло даже быстрее, чем они надеялись, и в среду он будет готов сыграть в ответном матче, но сейчас нет смысла с первого же дня бросать его в огонь, давая такие же нагрузки, как и остальной команде. Поэтому в понедельник Игорь тренировался отдельно, а после тренировки попросил Тёму забрать детей из садика, сказав, что у него есть одно дело, и он приедет домой позже.       – Что-то случилось? – обеспокоено спросил Артем, внимательно смотря на Игоря. Тот явно что-то скрывал, Артем это еще вчера понял, только вот никак не мог понять, что именно. Вчера, после праздничного обеда, который ждал Артема в гостиной, они все решили посмотреть какой-то фильм, потому что Артему нужно было отдохнуть, а Игорь и дети просто не хотели от него отлипать. Поэтому все завалились на кровать в отцовской спальне и включили очередную сказку, чтобы детям тоже было интересно. И вот тогда-то Артем, уже почти засыпая, сумел заметить, что Игорь чем-то озадачен, он будто не с ними и явно фильм не смотрит, а думает о чем-то своем. Артем решил пока не трогать его, но вечером ситуация ухудшилась, потому что Игорь был полностью погружен в свои мысли и практически не разговаривал, только односложно отвечал на вопросы, которые ему задавал пытающийся разобраться в ситуации Артем. Разобраться не получилось, а на вопрос: «Что происходит?» был дан ответ, что все нормально, и Тёме просто показалось. Дзюба, понятное дело, не поверил, но решил не давить. Утром ничего не изменилось, и вот теперь Игорь куда-то едет, но не говорит при этом, куда именно. Это напрягает и волнует, потому что Артему кажется, что произошло что-то плохое, а Игорь просто не хочет его расстраивать.       – Нет, все в порядке, просто нужно кое-что сделать, – ответил Игорь, а Дзюба напрягся еще больше и подозрительно прищурился.       – Игорь, не ври мне. Я же вижу, что ты чем-то обеспокоен. Что случилось? У тебя осложнение травмы, и ты скрываешь это от меня? – Артем озвучил самое страшное свое предположение, а Игорь удивленно на него посмотрел.       – Нет, ты что, Тём? Разве стал бы я от тебя скрывать такую информацию?       – Тогда что происходит?       – Ничего, честное слово, – ответил Игорь, но Артем нахмурился еще больше, и капитан вздохнул. Он на мгновение замолчал, а потом взял руки Артема в свои и крепко их сжал, смотря в глаза своему парню. – Тём, все в полном порядке, я клянусь тебе. Мне нужно решить кое-какие дела, и я не могу сейчас рассказать тебе, какие именно. Но очень скоро я тебе все-все расскажу, обещаю. Просто потерпи немного.       – Это точно не что-то плохое? Потому что, если ты скрываешь от меня какие-то плохие новости, я тебе этого не прощу! – строго, но с отчетливым волнением в голосе, сказал Артем, а Игорь улыбнулся и положил ладонь ему на щеку.       – Точно. Тёмочка, не волнуйся так и не паникуй. Все хорошо, и со мной все в полном порядке, честное слово, – уверенно сказал Игорь, не убирая руки с его щеки и смотря ему в глаза. – Мне просто сейчас нужно уехать на пару часов, а потом я вернусь, и мы все вместе, как и планировали, посмотрим твой мультик, о котором ты мне все уши прожужжал.       – Хорошо, – наконец, сдался Артем и тяжело вздохнул. – Но обещай, что, если что-то случится, ты мне сразу же от этом расскажешь.       – Обещаю, – не задумываясь, ответил Игорь, а Тёма еще раз вздохнул и, наклонившись, поцеловал своего мужчину. Все равно не нравится ему вся эта ситуация, но Артем слишком хорошо знает Игоря и то, что он не расскажет ничего, если не хочет этого делать. А он по какой-то причине не хочет, поэтому Артему остается только ждать тот момент, когда ему все объяснят.       Причина, по которой Игорь не мог сейчас ничего рассказать Артему, предельно проста: он все-таки решился на то, чтобы сделать Дзюбе предложение, и теперь обдумывает, как бы все устроить. Вчера, смотря на то, как Артем возится с детьми, и слушая, как они называют его папой, Игорь понял, что готов, что решился. Он хочет назвать Артема своим мужем, хочет, чтобы у их семьи была одна фамилия, хочет, чтобы все знали, что Артем официально только его.       Решить-то он решил, а вот, как именно все это устроить, не знал. Артем – это сплошная нежность и романтика, поэтому дежурным «выходи за меня» здесь не обойдешься. Нет, Артем, конечно же, может согласиться и при таком предложении, потому что любит, но Игорю хочется, чтобы этот день стал особенным, чтобы они оба запомнили его на всю жизнь. И, в конце концов, он устроил столько романтики для всей команды, что просто обязан устроить её и для Артема. Не простит ведь, если Игорь не заморочится ради него после того, как подкинул шикарные идеи для предложения Илье, Хёрдуру и Косте, а до этого и Марио с Андрюхой консультировал. В общем, нужна романтика, только идей нет совершенно. Поэтому Игорь и ходил такой задумчивый, перебирая в голове варианты и вспоминая, не советовал ли чего подобного кому-то из ребят. В итоге, идея появилась где-то в середине тренировки, и он уцепился за неё, как за последнюю соломинку.       Для них обоих Мадрид значит очень много, как и «Реал». Возвращение в столицу Испании и победа над бывшей командой были способом отпустить прошлое, а ответный матч станет первым шагом в их совместное будущее. Игорь решил, что сделает предложение Артему прямо на поле сразу же после окончания игры, которую теперь они просто обязаны выиграть. Это будет их главная победа – победа над прошлым, которое не давало дышать полной грудью и давило тяжелым грузом все эти годы. А еще, это будет отличная месть Карвахалю, который стопроцентно прилетит в Москву для матча и собственными глазами увидит, как Артем говорит заветное «Да» тому самому, которого он, Даниэль, считал никем, и который для Артема уже давно стал всем.       Пока он тренировался, мысли крутились вокруг идеи с предложением руки и сердца на поле, потому что сделать это не так уж просто, да и хочется романтики по максимуму. И вот уже под конец появилась почти что гениальная идея, и для её воплощения Игорю нужна помощь. Поэтому он, попрощавшись с командой и Тёмой, вызвал такси и позвонил двум людям, чья помощь ему понадобится, наглым образом назначив встречу у одного из них.       Первым человеком оказался Ильзат Ахметов, у которого дома, собственно, Игорь и назначил встречу. Ну а что? К Игорю домой нельзя, потому что там Артем, и ничего не обсудишь, а обсуждать такую тему в кафе – глупо и чревато последствиями.       – Кэп, я, конечно, всегда знал, что наглости тебе не занимать, но тебе не кажется, что это перебор? – усмехнувшись, спросил Ильзат, открывая дверь квартиры и пропуская капитана. – Позвонил, заставил отпроситься с работы, потому что тебе нужно со мной встретиться, еще и перед фактом поставил, сказав, что встречаемся у меня. Что происходит?       – Я тебе помогал? – вопросом на вопрос ответил Игорь, снимая кроссовки. – Помогал. Советы давал? Давал. Когда нужно было, выручал? Выручал? Настал твой звездный час, когда мне нужна твоя помощь.       – Ого, – только и смог ответить Ильзат, потому что в дверь позвонили. Открыв её, Ильзат увидел запыхавшегося после бега Ваню Облякова, и окончательно запутался. – А вот теперь я совсем ничего не понял.       – Щас все объясню, – коротко сказал Игорь и, не спрашивая разрешения, пошел на кухню, прекрасно зная расположение комнат в этой квартире.       – Ты что-то понял? – смотря вслед ушедшему капитану, спросил Ильзат, а Ваня отрицательно покачал головой.       – Я перестал что-либо понимать с той минуты, когда в трубке телефона услышал голос Акинфеева и его слова о том, что ему нужна моя помощь. Как понимаешь, такое мне даже присниться не могло, поэтому мыслей насчет того, что это все, черт возьми, значит, у меня вообще нет, – ответил Обляков и снял обувь и кожаную куртку, потому что с кухни послышался ворчливый вопрос о том, долго ли они еще там собираются торчать.       – Ну, рассказывай, кэп, из-за чего мне пришлось отпрашиваться у Гутцайта и обещать ему коллекционное вино за то, что он меня отпустит, – сев за стол, сказал Ильзат, уставившись на Акинфеева, который садиться не спешил, а стоял напротив них, прислонившись спиной к кухонному столу, на котором готовят еду. Судя по лежащим на столе овощам, именно готовкой Ильзат и собирался заняться. Сам Ильзат в общении с Акинфеевым чувствовал себя намного спокойнее, проще и раскрепощеннее, чем Ваня, потому что и общаются дольше, да и дружба Игоря с Кириллом располагают к частому общению, так что не до зажимок и смущения. А вот Ваня все еще тушуется в компании капитана и не может вести себя так спокойно, как хотелось бы, или как в присутствии любого другого игрока команды. И это, собственно, может стать проблемой в свете его отношений с Гончаренко, потому что Виктор с Игорем общается не просто много, а очень много, соответственно, и Ване тоже нужно привыкать к обществу капитана.       – Скажешь Роме, пусть губу закатает. У него этих вин уже столько, что отдельную квартиру скоро придется покупать, чтобы оно все там поместилось, – усмехнулся Игорь, а потом посерьезнел и на несколько мгновений замолчал, собираясь с мыслями. – Я решил сделать предложение Артему, и мне нужна ваша помощь в реализации моей идеи, – почти что скороговоркой ответил Акинфеев, а парни одинаково округлили глаза от удивления.       – Ничего себе заявочка, – присвистнул Ильзат. – Боюсь даже спросить, какая помощь от нас требуется.       – Ахметов, я к тебе с серьезным делом пришел, так что, будь добр, не язви хотя бы сейчас и не заставляй меня сомневаться в том, что я сделал правильный выбор, решив обратиться за помощью именно к вам двоим, – строго и немного устало попросил Игорь, а Ильзат отбросил в сторону юмор и приготовился к серьезному разговору.       – Эй, а чего сразу к двоим? – все же возмутился Ваня. – Я, между прочим, не шутил и не собирался даже.       – И за это тебе, Ваня, спасибо, – улыбнувшись уголком губ, поблагодарил Игорь, а Ильзат только глаза закатил.       – Ладно, заканчивайте уже со своими любезностями. Давайте к делу. Что от нас требуется? – уже серьезно спросил Ильзат.       – Ваши журналистские и операторские способности.       – Не понял, – одновременно сказали парни, а Игорь вздохнул и начал рассказывать.       Суть его идеи заключалась в том, чтобы после матча пустить на экраны стадиона видео, в котором были бы их с Артемом и детьми совместные фотки, видео разных моментов из их жизни, а фоном ко всему этому шло видеообращение Игоря к Артему со словами о том, как много тот для него значит, и как он хочет прожить с ним всю свою жизнь. У него есть эта идея, но он совершенно без понятия, как все это сделать, потому что с компьютерными программами и всем вот этим монтажом Игорь однозначно на «Вы» и по имени отчеству.       – И поэтому мне нужна ваша помощь, – подытожил Игорь. – Я не умею и не умел никогда обращаться со всеми этими фотошопами и тому подобное. У вас получаются очень классные сюжеты, как для нашего клубного канала, так и для телевидения, поэтому я подумал, что у вас намного лучше получится придумать, как сделать это видео, да и само видео у вас получится лучше. Если вы, конечно, согласитесь мне помочь.       – Вот знаешь, кэп, я знал, что ты не только на советы романтик, но и, так сказать, до мозга костей, – усмехнулся Ильзат, а Игорь только глаза закатил. Это еще ему повезло, что Ильзат не в курсе о прозвище капитана из прошлого, о котором всем растрепал Виктор, иначе точно задолбал бы его. Команде понадобилось больше месяца, чтобы успокоиться и перестать использовать это прозвище, думая, что капитан не слышит и не понимает ничего, а вот Ильзат, если бы знал, точно не успокоился бы.       – Ну дык, принцесса же, – тихо, но с ухмылкой сказал Ваня, Ильзат непонимающе посмотрел на друга, а Игорь прищурился, сначала не поняв, откуда тот узнал, а потом его внезапно осенило.       – Передай Гончаренко, что я его убью, – проникновенно попросил Игорь, а Ваня хмыкнул, но кивнул. О том, что у Вани с Виктором отношения, команда узнала в четверг на тренировке. Тренер сам объявил во избежание разговоров, перешептываний и тому подобного, да и не хотел он скрывать это и прятаться по углам, контролируя каждый свой взгляд или движение. Хватит, наконтролировался за это время. Команда восприняла новость более чем положительно, потому что подозревала что-то подобное и просто радовалась за счастье своего тренера. Ваня к этому привыкнуть пока не может, поэтому краснеет от каждой шутки или подкола. Особенно, когда подкалывает сам капитан.       – Так, а если подробнее? – подключился Ильзат. – Что там за история с принцессой?       – Много будешь знать, скоро состаришься, Ахметов, – сьязвил Игорь, а Ильзат сделал себе мысленную пометку спросить об этой истории у Кирилла. Тот просто не может не знать об этом. Ну, или допросить Ваню, что будет сделать еще проще. – Так что, вы согласны мне помочь?       – Мог бы и не спрашивать, кэп, – серьезно ответил Ильзат. – Я всегда готов тебе помочь, тем более в таком деле.       – Я тоже в деле. За то, что вы сделали для меня, я готов что угодно сделать для вас, – ответил Ваня, а Игорь улыбнулся.       – Хорошо, спасибо вам заранее. Только, Вань, для начала перестань ты мне уже выкать, ну. Не такой уж я и старый. К тому же, общаться теперь будем много, так что привыкай и прекращай смущаться. Я такой же человек, как и все остальные.       – Кстати, тут могу подтвердить. Его даже можно послать, представляешь? – разрядил обстановку Ильзат, потому что щеки Облякова готовы были загореться от смущения. Для Игоря вообще было одним из главных вопросов то, как же Обляков с Виктором общается все это время, если смущается от каждой шутки. Витя, к слову, сказал что с ним Ваня далеко не такой смущающийся и робкий, как всем кажется. Игорь тогда еще юморнул, мол в тихом омуте черти водятся, а Витя загадочно ухмыльнулся и сказал, что бесята конкретные водятся в том омуте, в который он прыгнул с головой.       – Насчет этого я в курсе, даже больше, чем ты думаешь, – усмехнулся Ваня, вспоминая некоторые рассказы Виктора, а Игорь и Ильзат засмеялись, прекрасно понимая, что у Облякова компромата на капитана может быть столько, что и представить страшно.       – Так, все, давайте о серьезном, – строго сказал Игорь, и они приступили к обсуждению того, каким сделать то самое видео, и что вообще для этого нужно.       Обсуждения затянулись почти на два часа, зато они до мелочей спланировали, каким именно должно быть видео. Ильзат, как настоящий профессионал, притащил блокнот и ноутбук, делая пометки и показывая варианты того, что и как можно сделать, а Ваня в процессе обсуждения раскрепостился окончательно, и под конец, увлекшись, даже стал позволять себе фразы типа «Нет, Игорь, не буду я шпионить за Дзюбой. Если он меня увидит с камерой, то убьет нахрен, и ни ты, ни Витя меня не спасет». Это, если кто не понял, Игорь предложил Ване поснимать Артема издалека, чтобы вставить в ролик моменты с Дзюбой в повседневной жизни, но без детей. В итоге, эту идею отбросили, потому что Дзюба реально может пристукнуть, если заметит.       – Так, хорошо, решили, – хлопнув в ладоши, подытожил Игорь, когда они закончили детальное обсуждение. – Я сегодня вечером скину вам обоим фотки и видео, о которых мы говорили, а те, которые должны быть обязательно, отправлю отдельными файлами, как и договаривались. А видео и аудио с моей речью запишем завтра в обед. Я отпрошусь у тренера на часок, а у вас как раз перерыв должен быть. С Гутцайтом сам договорюсь о том, чтобы провернуть все это у вас на студии.       – Слушай, кэп, вот раз пошел такой разговор, можно задать один вопрос? – не выдержал Ильзат.       – Ну, попробуй.       – Откуда ты Гутцайта знаешь? В смысле, я имею в виду, как так получилось, что вы так дружите?       – Вот, кстати, да, – поддержал его Обляков. – Меня этот вопрос едва ли не с первого дня работы на канале интересовал. Роман почти каждый день хоть слово, но скажет о тебе. А когда мы его спрашиваем, как вы друзьями умудрились стать, он ухмыляется, но не отвечает.       – Или отвечает, что мы слишком маленькие, чтобы такое слушать, – добавил Ильзат. – И вот у меня было желание спросить тебя об этом при Дзюбе, но я решил, что в таком случае точно ответа не добьюсь. А ведь интересно.       – Это длииинная история, – тоже ухмыльнувшись, ответил Игорь, а парни переглянулись между собой.       – Блин, кэп, то ли у меня мозг слишком извращенный, то ли ты мутил с Гутцайтом и сейчас не хочешь нам в этом сознаваться, – не выдержал Ильзат, а Игорь просто засмеялся.       – Господи, Ахметов, у тебя мысли точно не в ту сторону бегут. Кирюхе нужно поскорее из командировки возвращаться, а то ты скоро на людей бросаться начнешь, – с усмешкой сказал Игорь, а Ильзат чуток приуныл. После возвращения из Мадрида Кирилл на следующий же день уехал в командировку по делам команды и вернется только в среду, причем за несколько часов до матча, то есть времени на то, чтобы побыть наедине, у них опять не будет.       – А вот не нужно тут все на его извращенность валить, – заступился за друга Ваня. – Мы, знаешь, сколько двусмысленных фразочек уже наслушались от Ромы? Тут сам Бог велел мыслить в таком ключе.       – А вы больше Гутцайта слушайте, и не такое придумаете.       – Так а ты правду расскажи, и мы придумывать ничего не будем, – парировал Обляков, а Игорь улыбнулся. Осмелел парень, это радует.       – Всю историю рассказывать не буду. Когда станете в профессиональной карьере на один уровень с Ромой, тогда и расскажу. А пока скажу только, что не садитесь играть с Геничем в карты на желания. Лучше на деньги, потому что выполнить желания, которые он загадывает проигравшим, иногда хуже и труднее, чем отдать тысячу долларов.       – Блин, мне теперь еще интереснее! – в один голос воскликнули парни, а Игорь улыбнулся, вспоминая ту историю.       Это произошло лет девять назад, они с Ромой еще молодыми были. Игорь уже феерил в своем клубе, восстановившись после первой травмы, а Рома начинал свой путь на телевидении, стремительно ворвавшись на экраны и покорив всех своим внешним видом и произношением. В то время, как половина болельщиков готова была целовать руки и ноги Акинфеева за его сейвы, вторая – мечтала заполучить себе Гутцайта, чтобы вечно слушать его голос. Их встреча между собой была просто неизбежна, и вот после такой встречи Рома понял, что, как одно время было модно говорить, запал на звезду «ЦСКА». Более опытные и чрезвычайно наблюдательные коллеги, понятное дело, заметили перемены в нем, а потом, понаблюдав уже более предметно, сложили два и два, вычислив, кто же нарушил душевный покой подающего надежды и очень талантливого журналиста. И вот тут уже не могло обойтись без подколов и шуток. Рома краснел, смущался, пытался отнекиваться, но краснел еще больше, поэтому вскоре бросил эту затею и пытался научиться не реагировать. Не реагировать было сложно, потому что шуток было много, а через некоторое время их стало еще больше, потому что Роме начали ставить комментаторские матчи, и как-то так получалось (стараниями Генича и других коллег, на самом деле), что ему попадались в основном именно матчи «ЦСКА». И вот, комментируя эти игры, он с огромным трудом заставлял себя концентрировать внимание на всех игроках, а не только на вратаре «армейцев». Первые пару матчей было заметно, что Рома уделяет Игорю внимания больше, чем нужно, поэтому шутки посыпались с новой силой, а бедный Гутцайт уже задолбался краснеть и смущаться, поэтому просто слушал все это и, наконец, научился не реагировать.       Ситуация со временем, вроде бы, выровнялась. Рома научился полностью себя контролировать, ни словом, ни жестом, ни взглядом не выдавая своей заинтересованности во вратаре, а другим журналистам уже было не интересно подкалывать его, потому что, во-первых, поводов почти не было, а во-вторых, полностью отсутствовала любая реакция с его стороны. И, казалось бы, все прекрасно, но не тут то было. Генич всегда найдет повод для того, чтобы достать кого-то и подарить повод для шуток.       Это случилось во время зимнего перерыва, когда команды уехали на зимние сборы в теплые страны, а журналисты полностью переключились на другие чемпионаты. Привычные для них сейчас посиделки в конце рабочей недели тогда только входили в привычку и были скорее в тестовом режиме, нежели на постоянной основе, поэтому собиралось не так много людей. В тот раз Генич, который и был инициатором всего этого безобразия, собрал довольно большую компанию, в которую удалось затащить и молодняк. В процессе посиделок Костя предложил сыграть в карты, и вот стоило Роме, да и всем остальным представителям молодого поколения, заподозрить что-то неладное в том, как «опытные» работники канала вежливо и, что самое главное, единогласно отказались играть. Но уверенные в своих способностях «карточные боги всея общага журфака» решили, что обыграют всех в два счета, поэтому без каких-либо раздумий согласились сыграть. И это, пожалуй, было самой большой ошибкой в их жизни.       Играть на деньги Генич отказался, предложив играть на, казалось бы, безобидные желания. И парни снова согласились, подумав, что ничего уж прям жесткого им не загадают. И ведь не загадали же никому... кроме Ромы. Собственно, ради желания для него и затевалась вся эта игра. Генич был просто в ударе.       Дело в том, что несколько лет на канале уже была такая практика, что во время зимнего перерыва они отправляют на сборы с топовыми командами чемпионата кого-то из своих журналистов для отснятия классного материала и повышения квалификации работы в нестандартных условиях. В этом году было принято решение отправить в основном новоприбывших журналистов, чтобы они набирались там опыта, так сказать. С командой «ЦСКА», по предварительным данным, должен был ехать Дима Шнякин, который, к слову, учился с Ромой в одной группе, и с которым тот дружит до сих пор, но Генич с Черданцевым решили все переиграть, чтобы воплотить в жизнь свой план. Вот, вроде бы, тридцать два года одному и сорок один – второму, а шило в жопе, как у восемнадцатилетних. В общем, по их задумке, к «ЦСКА» отправят Рому Гутцайта, и тому придется почти месяц постоянно находиться рядом с Акинфеевым. Заговорщики были безумно довольны тем, что им удалось провернуть всю эту аферу, а Генич еще и сиял от того, что Рома, наконец, проиграл в карты. Он выиграл три партии, заставив Костю усомниться в своих шулерских способностях, но нет, есть порох в пороховницах, и Рома оказался повержен. Настал момент для желания.       Желание состояло из двух частей. Первая заключалась в том, что Рома должен уговорить Игоря стать героем их новой рубрики «Один день с...». Это обязало бы их целый день находиться рядом и, возможно, помогло бы сблизиться и начать общаться. Все же возраст у них примерно одинаковый (Рома всего лишь на два года младше), характеры тоже во многом похожи, так что должны найти общий язык. И вот тут наступал второй этап, от озвучивания которого Роме захотелось взвыть или убиться головой об стену. Гутцайт должен был подбросить ночью Игорю анонимную записку с текстом любовного содержания, а потом в этой же рубрике вместе с Игорем выяснять, кто же ему подбросил ту записку. На вполне резонный вопрос «Нахрена все это нужно?» Генич ответил, что «нада». На самом деле, цель всей этой ахинеи заключалась в том, чтобы еще больше сблизить парней. Костя, может, и кажется слегка высокомерным, но ему далеко не плевать на людей, которые его окружают. Рома ему нравится, как человек, поэтому он хочет хотя бы как-то ему помочь. Закрыть их двоих в подсобке, понятное дело, не выход, поэтому нужно хотя бы так подтолкнуть к общению, а дальше уже пусть сами выясняют, взаимно у них все или нет, есть надежда на развитие отношений в будущем, или все глухо.       Роме, понятное дело, этого не озвучили, поэтому он просто посчитал, что Генич сволочь, и захотел либо убить его, либо убиться самому. К сожалению, ни один из перечисленных вариантов не представлялся возможным в плане осуществления, а обещание рассказать о чувствах Ромы самому Игорю в случае невыполнения условий не оставляло выбора совершенно.       Первую часть условий Рома выполнил на удивление легко и быстро, потому что в жизни Игорь оказался не таким холодным и сосредоточенным, как на поле, а вполне себе живым и веселым парнем. Поэтому они уже с первого дня сборов нашли общий язык, и когда Рома спросил Игоря, не согласится ли он поучаствовать в такой вот рубрике, тот согласился, пусть и не сразу. А вот со второй частью возникли определенные трудности.       Вся беда в том, что Рома «победитель по жизни» и обладает поразительной способностью попадать в пиздецовые ситуации в самые неловкие моменты. Это было подтверждено не единожды, и ситуация с запиской не стала исключением. Рома сумел пробраться в номер Игоря (благо, тот оставил дверь не запертой, и не пришлось лезть через окно на третий этаж), даже не перепутав номера, что было настоящим достижением с его топографическим кретинизмом. Он даже смог положить записку на тумбочку так, чтобы Игорь сразу не заметил её, а Рома, придя к нему с камерой, без труда её обнаружил. И вот уже на, казалось бы, самом простом этапе (по-тихому уйти из номера) у Ромы обнаружилась проблема в виде кровати самого Игоря. Как можно было не заметить кровать (КРОВАТЬ, КАРЛ), история умалчивает, но Рома умудрился это сделать, из-за чего рухнул на спящего и ничего не подозревавшего Акинфеева всем телом и чуть ли не придавив его. Реакция у Игоря воистину вратарская, поэтому он, проснувшись, моментально подскочил и, непонятно каким образом вывернувшись, скрутил абсолютно дезориентированного и растерянного Рому, прижав коленом к кровати. И уже только дотянувшись до ночного светильника и включив свет, Игорь понял, кто проник в его комнату. Ахуй был конкретный, причем у обоих сразу. Первым делом был задан вполне себе ожидаемый вопрос: «Какого хуя?». Потом, тоже ожидаемое: «Ты охуел?». Рома на оба вопроса ответил тяжелым вздохом, которым он признавал то, что он лох, и обреченным: «Я сейчас все объясню».       Объяснил. Рассказал об игре в карты, о желании Генича и его тупом юморе. Упомянул о том, что в случае невыполнения условий его ждет позор, только вот предмет этого позора он слегка изменил. Не мог же он рассказать Игорю о своих чувствах, поэтому и наплел, что Генич пригрозил рассказать на канале, как он, однажды напившись, вел себя абсолютно безобразно, да еще и видео сказал, что покажет. Это, понятное дело, опозорит молодого журналиста на канале, станет поводом для насмешек, и с карьерой можно будет попрощаться. Рассказывал все это Рома с неподдельным отчаянием и безысходностью на лице, потому что позор был как никогда близок, а собственная тупость и неуклюжесть вызывала еще большее желание выйти в окно, чем само задание от Генича.       Игорь был понятливым и добрым человеком еще с молодых лет, поэтому сумел понять Рому и войти в его положение и в тот раз. Он выслушал его и сказал, что готов подыграть, чтобы все пошло по изначально придуманному сценарию. Рома в тот момент, как никогда до и после того момента, хотел расцеловать Игоря за эту его понятливость и желание помочь. Но Рома сдержался, правда все же позволив себе на эмоциях обнять вратаря так, что у того чуть ребра не захрустели.       Сюжет сняли настолько бомбезный, что он сразу же после выхода на экраны стал самый рейтинговым и популярным по итогам двух месяцев работы канала в новом году. Генич и компания о сговоре и фальсификации узнали далеко не сразу, а только через несколько лет, когда сами Игорь с Ромой им об этом рассказали. Акинфеев, к слову, о чувствах Ромы к нему тоже узнал только через несколько лет, когда Гутцайт понял, что не чувства это были вовсе, а лишь симпатия, которая с годами общения и дружбы (все же, стоит отдать Косте и Ко должное, подружить вратаря и журналиста с помощью этой махинации им удалось) превратилась в безграничное уважение, благодарность и дружбу, пусть и с временами проскакивающим восхищением (но, камон, кто не восхищается Акинфеевым, а?). Когда Игорь узнал всю историю целиком и полностью, то ржал долго и заразительно, а потом еще и подкалывал Рому несколько месяцев, заставляя того вспомнить, как можно краснеть от смущения, а Диму Шнякина (с которым они, к слову, уже год были как женаты) похихикивать, но иногда и зубами скрипеть от воспоминаний о том периоде. Дима-то ведь еще с универа понял, что влюбился в своего лучшего друга, а тот настолько жестко зафрендзонил его, что хрен что скажешь, если хочешь хотя бы другом остаться. Вот и терпел все влюбленности Гутцайта, все его метания на пути к осознанию того, что любит он только одного человека – и это Дима, который всегда рядом, и уже который год готов душу дьяволу продать, только бы Рома был счастлив. Осознал, понял, признался и теперь, наконец, счастлив, воспитывая с Димой двоих прекрасных детей. О той истории сейчас все трое вспоминают с улыбкой, потому что, какой бы ни была причина, результатом довольны все: Рома и Дима счастливы в браке и души не чают в своих дочурках, а Игорь искренне рад называть их своими друзьями и знать, что он для них тоже друг.       Домой Игорь вернулся почти через три часа (пробки, что б их), и когда он зашел в дом, его встретили не голоса детей и Дзюбы, а тишина, и, стоит отметить, она напрягала больше, чем шум и крики.       – Дети, Тёма, я дома, – крикнул Игорь, пока снимал обувь и куртку, а в душе теплилась надежда, что все на втором этаже, поэтому внизу так тихо. Но никакой реакции на слова Акинфеева не последовало, а тишина, казалось, стала еще более звонкой. А вот это уже реально напрягает.       Ворота были разблокированы, а входная дверь не заперта, что может значить только одно – Тёма с детьми дома. Изначальная тишина могла быть из-за того, что дети играют с Тёмой на втором этаже/смотрят мультики/спят, но не услышать его голос они не могли, значит, остается только один вариант – они успели что-то натворить и теперь оттягивают тот момент, когда об этом узнает Игорь. Последний вариант кажется наиболее вероятным, поэтому, вздохнув и бросив сумку на тумбочку в коридоре, Игорь решил отправиться на поиски места бедствия. Гостиная, которая была первой на его пути, оказалась нетронутой и на первый взгляд целой, поэтому Игорь пошел дальше, и уже вторая комната, которой оказалась кухня, заставила Акинфеева застыть на месте, шокировано смотря на картину, которая развернулась перед ним. Он предполагал разные варианты развития событий, но такое даже представить не мог.       Кухня была похожа скорее на поле боя, нежели на кухню. На одном столе разбросаны фрукты, часть из которых нарезана разными кусочками, а вторая часть сумела уцелеть в этой битве, какой бы она не была. На втором столе стояло несколько мисок, одна из которых оказалась перевернутой, и Игорь даже не пытался понять, что за содержимое в этих мисках. Судя по светлой жиже, которая стекала по тумбе стола и уже образовала небольшую лужицу на полу, планировался какой-то крем. Помимо этих мисок на столе была разбросана скорлупа от яиц (одно яйцо было разбито не в миску, а прямо на пол), пакетики из-под ванили и много чего еще, а сама субстанция, которая, судя по всему, планировалась в качестве теста, превратилась в лужу, потому что миска, в которой это нечто готовилось, тоже валялась на полу.       На холодильнике и морозильной камере россыпью разбросаны отпечатки детских ладошек, и Игорь очень надеется, что коричневые они из-за растопленного шоколада. Такие же отпечатки, но уже белого цвета (судя по всему, неудавшийся крем), были на тумбе кухонного стола и тумбочках, ярко контрастируя на фоне цвета темного дерева, из которого выполнена вся мебель на кухне. И всю эту картину завершало просто нереальное количество разбросанной муки, которая тупо везде: на полу и столах, на шкафчиках и тумбочках, на холодильнике и камере, на плите и, что самое невероятное, даже местами на потолке. Как она попала туда, Игорь даже не представляет.       В центре всего этого безобразия стояли его виновники с одинаковым раскаянием на лице и опущенными головами. Артем стоял впереди, опустив голову и всем своим видом показывая, что он раскаивается, а за ним, спрятавшись у него за спиной и выглядывая лишь одним глазом, стояли дети. Детей видно практически не было, но покрытые мукой и прочей заразой волосы и одежда Артема подталкивали к мысли о том, что и Ева, и Даня выглядят не лучше. Вообще, от вида этой троицы нашкодивших созданий Игорю захотелось улыбнуться, но общий вид комнаты вызывал скорее истерику, нежели добрую улыбку.       Молчание продлилось несколько минут, пока Игорь подчеркнуто медленно осматривал бардак, творившийся в комнате, и старался не закипеть от злости. Все это время Артем даже головы не поднимал, лишь инстинктивно прикрывая руками стоящих у него за спиной детей, а те иногда одним глазом выглядывали из-за большой и крепкой спины папы, чтобы тут же спрятаться обратно.       – Дзюба, – наконец, прорычал Игорь, а вся троица вздрогнула.       – Папа не виноват, это все мы, – подал голос Даня, но из-за спины так и не показался. Артем аж выпрямился, пытаясь закрыть детей еще сильнее, а губы Игоря все же дрогнули, желая расплыться в теплой улыбке.       – И что же именно вы? – уже не так рычаще, но все еще зло спросил Игорь.       – Мы виноваты, – вместо брата ответила Ева.       – Тогда объясните мне, что здесь произошло. Четко, внятно и по сути, – попросил Игорь, а все трое шкодников вздохнули.       – Мы хотели сделать тебе сюрприз и приготовить вкусный обед, – несмело начал рассказывать Даня, все же сделав шаг в сторону и выйдя из-за спины Артема. Голова все еще опущена, а взгляд направлен в пол. Ну, прямо само раскаяние, ей Богу. – Начали готовить торт, но у нас что-то не получилось. А потом мы с Евой начали играть, бросаться фруктами. Втянули в игру папу. Он говорил, что нельзя играть с едой, но мы не послушали.       – Да, мы продолжили играть, а потом случайно попали яблоком в тарелку с кремом, и она упала, – продолжила рассказ Ева и тоже сделала шаг в сторону, выходя из надежного укрытия. Одного взгляда на измазанные в тесте и муке лица, футболки и волосы детей было достаточно для того, чтобы тяжело вздохнуть. – Папа хотел нас наругать, но мы опять не послушали. Начали бегать, и я случайно зацепила муку. И вот.       – Как отпечатки ваших ладошек появились на холодильнике и остальной мебели? – уже не так злобно спросил Игорь, и в этот раз уже заговорил Артем.       – А это я не уследил, – сказал он, подняв взгляд на Игоря. – Я растопил шоколад для крема и поставил тарелку на второй стол, где они фрукты резали, а сам отвлекся на крем. Ну, они и решили попробовать шоколад, а потом… сам видишь.       – Да уж вижу, – сказал Игорь на выдохе и еще раз обвел всю комнату печальным взглядом. – Я даже не буду спрашивать вас о том, как мука оказалась на всех поверхностях и на потолке в том числе.       – Лучше не нужно, – тихо сказал Артем, а Игорь не сдержал смешок.       – Так, ладно, поварята, закончился ваш сегодняшний сеанс готовки, – как можно спокойнее сказал Игорь. – Сейчас все трое берете руки в ноги и бегом в ванную мыться, приводить себя в порядок и переодеваться.       – Ты не будешь нас ругать? – одинаково удивленно спросили Ева с Даней и даже головы подняли, чтобы посмотреть на папу, а тот вздохнул и слабо улыбнулся.       – Будем считать, что чистосердечное признание спасает вас от наказания. Но на кухню я вас втроем не пущу, в ближайший месяц точно! – последнее предложение он сказал строго, а дети расплылись в довольных улыбках и бросились обнимать папу.       – Хорошо, как скажешь, мы согласны, – наперебой щебетали они, обнимая Игоря с двух сторон, а тот мысленно прощался со своими любимыми джинсами и кофтой, которые теперь будут испачканы в тесте, муке и черт знает чем еще.       – Ладно, ладно, все, прекращайте, а то мне больно, – чуть поморщившись, сказал Игорь, потому что Ева обнимала как раз с той стороны, где у него было рассечение. Швы уже сняли, сам по себе шрам не болит, но если вот так давить, то неприятные ощущения все же есть. Дети среагировали моментально и отпустили папу.       – Прости, – тут же извинились они. – Папулечка, а ты папу тоже ругать не будешь, правда? Он не виноват, это мы не послушались его.       – Да, это все мы. Он правда ругал нас, но мы не сделали так, как он говорил, – поддержал сестру Даня, а Игорь все же не сдержался и улыбнулся.       – С папой потом разберемся, – ответил он. – А сейчас бегом в ванную, пока я не передумал и не наказал вас. – Повторять трижды не пришлось, потому что детей мигом как ветром сдуло, а Игорь, наконец, перевел взгляд на Дзюбу, который все еще стоял с виноватым видом и не двигался. Проеб-то ведь его, он старший, он должен был уследить за всем. Когда дети остаются с Игорем, никогда такого не случается, значит, виноват в большей степени он.       – Прости, – тихо выдохнул Артем, а Игорь улыбнулся и только головой покачал, смотря на эту шпалу двухметровую с виноватым выражением лица и разве что не со слезами на глазах.       – Проехали, – махнул рукой Акинфеев, снимая верхнюю кофту и оставаясь в футболке. – Ты тоже иди в душ, а то тесто сейчас засохнет на волосах, не отмоешь.       – Я сейчас все уберу, а потом пойду в душ. Мы ведь насвинячили здесь.       – Дзюба, дуй в душ, пока я добрый. Лысые мужики мне не нравятся, поэтому иди помойся, если хочешь сохранить свою шевелюру и не расстраивать меня еще больше, – сказал Игорь, а Дзюба совсем нос повесил. Он хотел еще что-то сказать, даже рот открыл, но потом передумал и, вздохнув, пошел в ванную, аккуратно обойдя Игоря, чтобы не запачкать его еще больше. Он решил, что сначала детей проверит, а уже потом себя в порядок приведет. А еще неплохо было бы подумать над тем, чтобы как-то совместными усилиями загладить вину перед Игорем.       Сам же Акинфеев еще несколько мгновений простоял на одном месте, смотря на весь бардак и не зная, за что же взяться в первую очередь. В итоге, вздохнув, Игорь решил начать с уборки беспорядка на столах, а уже дальше, как пойдет.       Пошло, в принципе, хорошо, и с уборкой Игорь справлялся довольно оперативно, все-таки опыт жизни с двумя детьми, когда ты один, и никто не может тебе помочь, играет в пользу вратаря, позволяя ему расправляться с такими вот бардаками на порядок быстрее, чем обычно. Он успел прибраться на столах, убрать тесто и крем с тумбочек и пола, вытереть все отпечатки ладошек с разных поверхностей и перейти к чистке шкафчиков, которые тоже пострадали от муки, когда его сзади обняли родные руки и прижали к сильной груди.       – Прости, я дурак, – все тем же виноватым голосом выдохнул Артем, уткнувшись носом в шею Игорю, а тот вздохнул и положил тряпку, которую держал в руках, на столешницу, а руки вытер чистым полотенцем.       – Насчет дурака даже спорить не буду, – с легкой усмешкой ответил Игорь. – Тём, меня не было три часа, а вы за это время чуть не уничтожили всю кухню. Ну, как так можно было умудриться, а?       – Это мой проеб, целиком и полностью, – вздохнул Артем и чуть ослабил хватку, а Игорь, воспользовавшись моментом, повернулся к нему лицом, но из объятий выпутываться не стал. – Не могу я на них кричать, хоть убей меня. Вот и нужно было сегодня гаркнуть, приструнить их, наказать, а я в итоге пошел у них на поводу, и вот что вышло.       – Это нормально, – Игорь мягко улыбнулся и положил ладошки Артему на грудь. Тот уже переоделся, а волосы все еще влажные после душа. – Я тоже не всегда могу накричать на них. Сегодня вот и я тоже должен был наказать, а в итоге ты сам видел, что получилось. Так что не грузись и не изводи себя. Ничего смертельного не произошло.       – Люблю тебя, – выдохнул Артем, а Игорь ответил ему улыбкой и нежным поцелуем.       На следующий день отпроситься у Виктора с тренировки оказалось намного проще, чем объяснить Артему, куда и почему Игорю нужно уехать. Реальную причину, понятное дело, Игорь озвучить не мог, поэтому пришлось снова отмазываться фразой, что скоро Артем обо всем узнает, просто нужно немного подождать. Дзюба напрягся еще больше, но спорить больше не стал, отпустив своего парня и еще раз попросив не скрывать от него никаких новостей, если они плохие. Гончаренко поинтересовался, что задумал вратарь, и почему об этом нельзя рассказать Дзюбе, но Игорь ответил, что Витя, если узнает, обязательно расскажет Артему, поэтому ему обо всем будет рассказано только после Артема. Витя таким раскладом доволен не был совершенно, но пришлось мириться с ситуацией.       С Гутцайтом договориться о своеобразной аренде их аппаратуры и студии тоже было просто, только вот Роме придется-таки рассказать о причине, потому что в ином случае доступа к студии у них не будет. Игорю не оставалось ничего другого, кроме как согласиться, поэтому, приехав на студию, первым делом, скажем так, уединился с Ромой, чтобы без свидетелей и лишних ушей рассказать ему обо всем, что произошло и произойдет.       – Мать моя женщина, неужели мы дожили до этого момента? – воскликнул Рома, который весь рассказ слушал с большим количеством эмоций, а под конец вообще засиял как новая монета. – Это же будет самый обсуждаемый и долгожданный брак в нашем футболе.       – Мы с Тёмой встречаемся только полтора года, Ром. Какой долгожданный?       – Пфф, и что? Во-первых, долгожданным он есть хотя бы из-за тебя самого. Знаешь, как долго все мечтали услышать новость, что капитан «ЦСКА» и гордость нашего чемпионата женится? – подняв одну бровь, спросил Рома. – Эту новость все ждали еще с того момента, как тебя с Катей увидели, а уж после её беременности так и вовсе были уверены, что родится ребенок, и капитан женится.       – А тут такой нежданчик, да? – усмехнулся Игорь, а Рома улыбнулся и кивнул.       – А тут такой Дзюба, – издав короткий смешок, сказал Гутцайт. – И вторая причина для того, чтобы ваш брак был долгожданным, заключается в том, что болельщики, да и журналисты, чего греха таить, любят вашу пару, вашу семью, и ждут, когда же все станет официально. Поэтому радости, я уверен, у всех будет очень много.       – Ну, радость болельщиков в этом случае меня, честно говоря, вообще не волнует. Мне гораздо важнее, чтобы у Артема радость была, – с немного нервной улыбкой сказал Игорь, а Рома посмотрел на него, как на сумасшедшего.       – Ты всерьез рассматриваешь вариант, в котором Артем может не обрадоваться предложению руки и сердца? Ты совсем дурак? – подняв одну бровь, спросил Рома, а Игорь просто пожал плечами, мол всякое бывает. – Ты таки дурак. Даже не думай об этом. Уверен, что Дзюба скажет тебе «Да» и будет счастлив. А я за вас очень сильно рад, правда. Вы просто бомбезная пара. Вот если бы меня спросили, что в моем понимании семья и домашний уют в каждом взгляде и касании, я бы просто показал вас без лишних слов. Вы невероятно милые и домашние. Когда смотришь на вас, кажется, что вы живете вместе уже лет десять, и дети ваши общие. Так что я очень рад, что ты решился на этот шаг.       – Я тоже рад, но жуть как волнуюсь. Боюсь, что что-то пойдет не так, что видео не включится, или Артем отреагирует не так, как мне хочется.       – Игорь, не грузись больше, чем нужно, – положив руку Игорю на плечо, серьезно сказал Рома. – Все пройдет так, как ты задумал, а, может, и еще лучше. И кстати, отдельное спасибо за то, что рассказал мне все сегодня. Ты меня прям спас от неловкой ситуации завтра.       – Не понял, в смысле?       – В прямом. Мы с Димой завтра комментируем ваш матч с «Реалом», я – главный комментатор, а Дима – у бровки. И ты понимаешь, какой была бы моя реакция завтра, если бы я заранее не знал, что все это произойдет? Да я бы там орал и пищал, как придурок последний, а не как нормальный, здравомыслящий комментатор-профессионал. Да и Дима так же, как и я. Так что спасибо за информацию и спасенную репутацию, – с улыбкой сказал Рома, а Игорь засмеялся.       – Всегда пожалуйста. Ладно, пошел я к ребятам, а то меня Витя отпустил только на два часа, и за опоздание мне будет трындец.       – Это у вас сегодня финальная подготовка перед матчем, да?       – Ага. Витя сказал нам, что сегодня взъебет нас примерно так, как мы завтра должны взьебать «Реал», – усмехнулся Игорь, вспомнив утреннюю речь тренера. – Вроде бы и не поспоришь, потому что завтра нужно на все двести выложиться, но и сдохнуть на тренировке, не дожив до матча, тоже не хочется.       – Так, сдохнуть отменяется, потому что я еще должен порадоваться вашей помолвке, а потом и на вашей свадьбе погулять. И не важно, что меня никто не приглашал, я все равно приду, – сказал Рома, и в этот раз засмеялись уже оба.       – Если Дзюба согласиться, считай, что вы с Димой автоматически приглашены в числе первых, – усмехнулся Игорь. – И я серьезно. А сейчас все, я ушел. Еще раз спасибо за то, что согласился помочь.       – Не за что. Можно в качестве блата посмотреть то видео, которое ребята смонтируют, в числе первых? – спросил Рома вдогонку, когда Игорь уже сделал несколько шагов к выходу из гримерки, в которой они разговаривали.       – Обойдешься. Увидишь завтра вместе со всеми, – обернувшись, ответил Игорь, а Гутцайт закатил глаза.       – Ну и ладно, не очень-то и хотелось, – буркнул он, а Игорь засмеялся и, махнув рукой на прощание, пошел на встречу с Ильзатом и Ваней, которые уже ждали его.       Видео записали минут за тридцать, потому что Игорь несколько раз начинал все заново из-за того, что ему не нравились фразы, которые он говорил, интонация, с которой это было сказано, выражение лица и дальше по списку. В итоге, Ильзат, поняв, что Игорю неловко все это говорить в их присутствии, предложил оставить вратаря наедине с собой и камерой, чтобы он мог успокоиться, расслабиться, отпустить свои эмоции и сказать на камеру все то, что хочется сказать.       – Если будешь понимать, что фраза, которую ты сказал, или слово тебе не нравится, то просто говори на камеру, что, мол вот это последнее слово или фразу вырезать. А потом, когда запишем все полностью, быстренько с тобой просмотрим, и ты еще раз скажешь, что оставить, а что убрать. Хорошо? – предложил Ильзат, а Игорь охотно согласился, потому что наедине с самим собой и камерой ему реально будет легче сказать все, что на сердце.       После ухода парней из студии Игорь успокоился, отпустил себя и свои эмоции, позволил чувствам преобразоваться в слова и, представив, что перед ним вместо камеры стоит Артем, сказал все то, что хотел, практически не прерываясь. Слова лились, как ручей, и в какой-то момент он понял, что даже не контролирует эту речь, а вместо него просто говорит его сердце.       После записи они втроем посмотрели весь материал, Игорь сказал, что вырезать, а что – оставить, Ильзат все отметил у себя и примерно накидал, какие фразы после каких фоток и видео должны быть, чтобы дальше было проще монтировать с Ваней. Парни вели себя максимально профессионально и корректно, но у обоих от услышанного появился ком в горле, потому что слишком эмоционально, слишком много чувств и слишком откровенно. И, слушая слова капитана, адресованные Артему, парни ни на секунду не сомневались в том, что Дзюба, при всей своей чрезмерной чувствительности и эмоциональности, точно не сдержит слез.       На тренировку Игорь вернулся вовремя, даже чуть раньше, чем обещал, поэтому обошлось без выговора от Виктора. Зато Артем подозрительно осмотрел его, еще трижды спросил, точно ли все в порядке, а потом еще раз напомнил, что, если вдруг что, лучше рассказать сразу, потому что, если Тёма узнает об этом последним и от кого-то другого, то будет хуже. Игоря это снова тронуло, и он в очередной раз сказал, что все хорошо, ничего плохого не случилось, и скоро Артем сам обо всем узнает. Дзюба поверил процентов на двадцать, но спрашивать в четвертый раз уже не стал.       Дома они устроили тихий семейный ужин, к приготовлению которого Игорь детей не подпустил и близко, а Дзюбе разрешил действовать под его чутким присмотром. Во время ужина больше всего щебетали дети, потому что они уже четвертый месяц ходят на специальные подготовительные курсы перед первым классом, где, среди всего прочего, учат английский язык. Эти курсы им безумно нравятся, как и дети, с которыми они там учатся в одной группе, поэтому каждый раз, возвращаясь оттуда, щебечут по несколько часов подряд, рассказывая обо всем, что происходило на занятиях. Игорь с Тёмой слушают с огромным удовольствием, задают вопросы и радуются, наблюдая за тем, с какими эмоциями дети рассказывают обо всем этом. Игорь еще по детству знал и помнил, что ребенку необходимо, чтобы родители слушали его, разговаривали с ним, уделяли ему максимум своего внимания, чтобы он никогда не почувствовал себя ненужным, поэтому с первых дней жизни Евы и Дани старался уделять им максимум своего внимания, пытаясь найти время в своем сложном графике, чтобы дети знали, что папа их любит и готов жизнь отдать ради них. А Тёма просто с детства знает, каково это, когда родителям плевать на тебя, и когда тебя родители не то, что не слушают, тебя видят раз в месяца четыре и совершенно не страдают по этому поводу. Именно поэтому еще в юности, когда стал мыслить относительно взросло, он решил для себя, что, когда у него появятся дети, он отдаст им всего себя, подарит им всю свою любовь, чтобы они знали, что папа в любой момент готов выслушать, помочь, поддержать и просто сказать, что безумно сильно любит. И сейчас, когда у него в жизни появились Евочка и Данечка, он отдает всю свою любовь им, чтобы они чувствовали, насколько он их любит, и знали, насколько они важны для него.       Утро началось, как обычно. Игорь обычно просыпается самым первым, потому что Дзюба – самая большая соня из всех, кого он когда-либо знал, поэтому поднять его можно только с помощью запаха какой-нибудь вкуснятины или поцелуями (если пользоваться вторым способом, то пробуждение моментально превращается в возбуждение, и утро затягивается). Поэтому Игорь всегда встает первым, принимает душ, готовит чай, кофе и будит Артема. Пока тот моется и собирается, Игорь готовит завтрак, после чего приходит время будить детей. Те, к слову, зачастую просыпаются очень легко, а капризничают только в тех случаях, если вечером поздно легли или не хотят куда-то идти. Сейчас дети утренние водные процедуры принимают самостоятельно, а когда чуть поменьше были, то либо Игорь, либо Артем им помогали. Завтракают все вместе, после чего одеваются и выходят из дома. Ездят Игорь с Тёмой на одной машине, а на разных едут в тех случаях, когда заранее знают, что днем нужно будет разъехаться по разным делам.       Так проходило каждое утро в их семье, и в день матча оно не отличалось от остальных. Парни активно учились ограждать семью от футбольных проблем, поэтому волнение от предстоящего матча никак не отразилось на утреннюю атмосферу дома. А вот когда детей завезли в садик (из садика на курсы их обычно отвозят сами же Тёма с Игорем, но в дни, когда у них не получается, этим занимается бабушка), тогда исчезла необходимость скрывать свои эмоции и свое волнение. Для Игоря этот день волнительный вдвойне, но он старался держать себя в руках. Вчера вечером Ильзат скинул ему готовое видео, и капитан просто в восторге от него, поэтому волнение по поводу вечерней игры подкреплялось ожиданием окончания матча.       Тренировки в день матча значительно отличаются от обычных, потому что нагрузка меньше, зато больше теории и упражнений для разогрева мышц и подготовки к игре. Поэтому сбор команды назначен не на пол десятого, как обычно, а на два часа позже, благодаря чему Игорь с Тёмой успели еще заскочить к родителям по делам и даже попить у них чаю. Ирина с Владимиром сегодня вечером будут присутствовать на матче, а вместе с ними будут Ева с Даней и, что бывает довольно редко, брат Игоря с женой и детьми. Женя редко приходит на матчи, потому что постоянно работает и в командировки летает, но такую игру он просто не мог пропустить, поэтому, отменив свои дела, придет на стадион вместе со всей своей семьей. С Артемом он, к слову, общий язык нашел очень быстро, поэтому в семью принял его без каких-либо проблем или конфликтов.       Особенным сегодняшний матч будет еще и по той причине, что на него приедет сестра Артема с мужем и дочкой. Все эти годы, что прошли после аварии, Артем с сестрой общался, пусть и виделся довольно редко. После его переезда в Москву общения стало больше, но со встречами все еще были проблемы, так как Оля из-за работы вынуждена была уехать в Питер на целых два года. И вот два месяца назад она вместе с семьей вернулась в Москву, и теперь их встречам ничто не препятствует. Для Артема такое частое общение с сестрой поначалу было в новинку, потому что всю свою жизнь они прожили в разных странах, но он быстро привык, и теперь просто кайфует от того, что сестра появилась в его жизни на постоянной основе. Свою племянницу Катюшу, которой всего два годика, он тискает каждый раз, когда видит, и просто обожает, а Оля, в свою очередь, с первой же встречи прикипела к Еве и Дане, поэтому каждый раз, приезжая в гости, обязательно привозит им либо игрушки, либо вкусности какие-нибудь и может часами играть с ними, сразу признав их своими родными племянниками. С Игорем, как можно было понять, общий язык был найден с первого же разговора по скайпу, так что проблем и конфликтов им всем удалось избежать. А сегодня первый раз, когда Оля вместе с мужем и дочкой придет посмотреть на то, как играет её брат. И очень символично, что вся их большая семья соберется именно на том матче, после которого Игорь собирается сделать предложение Артему. От этого волнение только усиливалось, а коробочка с кольцом, лежавшая на самом дне спортивной сумки, оттягивала сумку вниз, будто весила словно камень.       Где-то за полтора часа до начала матча на стадион приехал «Реал», и атмосфера накалилась еще больше, чем до этого. Они еще не пересеклись нигде, но одного осознания того, что противник совсем рядом, а через девяносто минут начнется сложнейший матч, хватало для того, чтобы нервы натянулись, словно струны, грозясь порваться в любую секунду.       Ильзат с Ваней сегодня, как и всегда, выполняли две функции, снимая сюжет как для клубного телевидения, так и для главного канала. После их ухода на «Матч Премьер» для клубного канала пришлось найти еще нескольких ребят, потому что тянуть все рубрики, как было до этого, парни не успевали чисто физически. Новыми сотрудниками канала стали тоже молодые и довольно креативные Игорь Дивеев и Никита Чернов, а на должность оператора взяли Жору Щенникова, который по идеям и креативу иногда в разы превосходил Игоря и Никиту, подбрасывая им идеи для сюжетов. Работала эта троица очень хорошо, быстро вливаясь в коллектив, но главные сюжеты и центральные матчи все равно снимали Ильзат с Ваней, потому что опыт, умение и совсем другой уровень внедрения в команду. Сегодняшний матч, по умолчанию, обслуживают именно они, потому что, во-первых, уровень и важность матча просто зашкаливает, а во-вторых, только они знают, что нужно снимать после финального свистка.       Так вот, когда команда возвращалась с предматчевой тренировки на поле, Ильзат отвел в сторону капитана, сказал, что видео уже в операторской, все нормально, и по его отмашке видео будет запущено. Игорь еще раз поблагодарил его за помощь, а потом поспешно удалился, потому что на горизонте появился вернувшийся два часа назад из командировки Кирилл, и даже ежу было понятно, что им с Ильзатом очень хочется побыть вдвоем, хотя бы пару минут. Когда Игорь возвращался в раздевалку после короткого разговора с Ильзатом, его снова перехватили, только в этот раз уже Рома Гутцайт и Дима Шнякин, которые с предвкушением говорили о том, как ждут этот матч и все, что произойдет после него, а потом еще и добавили, что они договорились с режиссерами трансляции, поэтому после матча трансляция продлится еще некоторое время, чтобы успеть показать «тот самый момент» в прямом эфире.       – И вот нахрена? – такой была первая реакция Игоря. – Мне и так кажется, что я переборщил с этой идеей, и не нужно делать все это вот так публично, а лучше тихо и спокойно в домашней обстановке. А вы тут еще со своей трансляцией.       – Так, капитан, отставить панику! – строго приказал Шнякин. – Все ты правильно и классно придумал, а трансляция вообще не должна тебя заботить, потому что для тебя единственно важным должен быть только Артем и его эмоции. А люди на стадионе и у экранов телевизоров – это все даже не на втором, а не третьем плане. Понял?       – Понял, – вздохнув, ответил Игорь. – Спасибо.       Шум стадиона, заполненного до отказа, был слышен даже в раздевалке, где, в противовес трибунам, стояла такая тишина, что слышно было даже дыхание сидящего рядом игрока. Волновались абсолютно все, начиная с тренера, и заканчивая обслуживающим персоналом, которому тоже не безразлична судьба их команды. Всю эту неделю Виктор изо всех сил пытался заставить своих игроков забыть счет первого матча и настраивал на мысль о том, что счет 0:0, и сегодня нужно будет биться до последнего вздоха. Но, сколько бы он это не говорил, каждый помнил, что неделю назад они забили «бланкос» четыре безответных мяча. И этот факт, эти мысли могут сыграть с ними злую шутку.       – Ребята, послушайте сейчас меня, – выйдя в центр раздевалки, заговорил капитан, а парни подняли головы и посмотрели на него. – Сегодня будет очень сложная игра, я уверен в этом на сто процентов. «Реал» – это команда, которая бьется на поле до последнего вздоха, до последней капли крови и последней секунды на табло. Если вы думаете, что после первого матча они упали духом, и сегодня мы легко их уделаем, то вы очень сильно ошибаетесь. Такие клубы, как «Реал», проигрывая одну игру, на следующую выходят максимально мотивированными и злыми, желая отыграться, выиграть, доказать, что они не зря называются «королевским клубом». Проиграть команде из России – это вдвойне обидно для таких именитых игроков, как они, поэтому каждый из них сегодня будет играть на пределе собственных возможностей, я уверен в этом. Они не собираются так легко отдавать путевку в полуфинал, а это значит, что нам нужно продолжать бороться за неё с такой же самоотдачей, как и неделю назад. Забудьте счет первого матча, забудьте сам тот матч. Сосредоточьтесь на сегодняшней игре и сделайте все, что от вас зависит, чтобы забить, чтобы не пропустить, чтобы выиграть. Сегодня на стадион пришли десятки тысяч наших болельщиков, и каждый из них ждет огненный матч, каждый хочет увидеть наши голы и вместе с нами отпраздновать победу. Их не устроит нулевая ничья или поражение со счетом 0:3. Им нужна только победа, и мы обязаны дать им её. Поэтому соберитесь и давайте покажем «королевскому клубу», кто здесь король. Готовы взьебать «Реал Мадрид» на «Лужниках»? – последнюю фразу Игорь прокричал, а команда, заведенная речью капитана, вскочила на ноги, готовая прямо сейчас бежать на поле.       – Даа! – хором прокричали парни.       – Тогда вперед на поле, армейцы, покажем им наше гостеприимство!       Матч, как и предполагали парни, с первых минут оказался чрезвычайно сложным. Если в прошлом матче «Реал» не особо позволял расслабиться, то в этом буквально с первых секунд начал «душить» московскую команду, заставив её запереться в собственной штрафной без малейшей надежды даже на контратаку. «Армейцы» к такому напору оказались не готовы, поэтому первые двадцать минут матча творился какой-то дурдом, в котором мячом владели только «бланкос», а наши парни хаотично пытались выбить мяч из штрафной, не особо разбираясь, куда именно бьют. Не важно куда, главное – подальше от штрафной. Тактика не самая лучшая, но работает, правда, не в этот раз. Стоило «армейцам» выбить мяч из штрафной, как на подборе снова оказывался кто-то из игроков «Реала», после чего атака начиналась по новому кругу. Игорю за это время уже довелось раз пять вступить в игру, спасая команду и ворота от пропущенного мяча, и это, честно говоря, напрягало настолько, что нервный срыв маячил в ближайшей перспективе.       На сороковой минуте стадион просто взорвался в своем негодовании, потому что арбитр указал «на точку», сумев увидеть в действиях Ильи Кутепова фол. «Реал» как раз подавал очередной угловой, Илья контролировал Модрича, и, когда тот упал в штрафной, арбитр, не задумываясь, назначил пенальти. Стадион начал гудеть, не соглашаясь с решением, а сами игроки вообще не понимали, где там, собственно, был фол.       – Игорь, я даже не коснулся его, клянусь тебе! Он сам упал! – оправдывался Илья перед капитаном, который выглядел так, будто планировал чье-то убийство, только пока было не понятно, чье именно: Ильи, арбитра или Модрича.       – Если фола не было, VAR нам в помощь, а если фол был – разберемся потом, – сухо ответил Игорь, внимательно наблюдая за тем, как судья разговаривает со своим помощником, который отвечает за видеопросмотры. Все это обсуждение начало затягиваться, и в итоге арбитр решил сам посмотреть момент, чтобы все сомнения отпали. Шутка ли, сейчас решается судьба «королевского клуба», тут нужно трижды перепроверить. В итоге, фортуна решила улыбнуться «армейцам», и арбитр изменил свое решение, назначив удар от ворот вместо пенальти, а Модричу еще и желтую за симуляцию выписал. Стадион радовался, «бланкос» протестовал, а Игорь пихал своим игрокам, чтобы прекращали играть, как амебы безвольные, а забирали себе мяч и шли в атаку, потому что заебали уже толпиться в его штрафной.       В первом тайме голов все-таки никто не забил, и на перерыв все ушли со счетом 0:0. В раздевалке пихали и тренер, и капитан, потому что заслужили. Команда «поплыла» с первых минут матча и не смогла собраться до самого свистка на перерыв. Это не дело. Это не тот футбол, который хотят увидеть болельщики. Да, в плане двухматчевого противостояния их вполне себе устроит нулевая ничья, потому что преимущество в четыре мяча дает повод позволить себе подобное. Но если они продолжат так играть и во втором тайме, то нет стойкой уверенности в том, что удастся сохранить нулевой счет. А если они пропустят один гол, то «Реал» почувствует «кровь», пойдет в атаку еще сильнее (хотя, куда уже сильнее) и вполне себе может перевернуть все с ног на голову, отыграв, как минимум, четыре мяча и переведя все в овертайм. И они обязаны не допустить этого, потому что такой исход, даже в случае их победы по дополнительному времени или пенальти, напрочь уничтожит положительные и восхищенные отзывы об их команде, которые появились после первого матча. Примерно об этом и многом другом команде говорили тренер и капитан во время перерыва, поэтому на второй тайм, фактически, вышла совершенно другая команда, и это стало понятно с первых минут.       «Армейцы» получили мяч во время розыгрыша с центра поля, и в этом тайме они не намерены так легко отдавать его сопернику. Парни пошли в атаку, впервые в этом матче сумев дойти до штрафной противника и пробить по воротам. Удар вышел не очень опасный, но это уже прогресс, учитывая то, что в первом тайме они до линии штрафной «Реала» доходили всего лишь трижды, не говоря уже об ударах в створ. После этого удара команда еще больше поверила в свои силы и стала уверенней владеть мячом, время от времени даже пробивая по воротам.       На шестидесятой минуте Игорь, подавая штрафной, который заработал Рома Кутепов возле штрафной «ЦСКА», когда бежал в контратаку после розыгрыша углового, сделал идеальный по силе и траектории заброс вперед, где на него уже привычно откликнулся Артем и, мягко приняв мяч, в два касания переправил его в ворота, не оставив ни одного шанса Навасу для того, чтобы этот удар отразить. 1:0 на табло, и стадион орал так, как никогда до этого. Суммарный счет в 5:0 делал шанс на выход в полуфинал не просто шансом, а практически стопроцентной гарантией, но останавливаться нельзя. Впереди еще тридцать минут, и за это время может произойти все, что угодно.       Произошло. Через семь минут после забитого гола Артем принял очередную передачу от Игоря, но понимал, что пробить по воротам у него не получится из-за Карвахаля, который весь матч осложнял ему жизнь, поэтому сделал аккуратную и точную скидку на бегущего параллельно с ним Федю Чалова, а тот в одно касание переправил мяч в сетку ворот, причем попал в так называемый «вратарский угол». Трибуны, казалось, готовы сойти с ума окончательно, команда праздновала, завалив бедного Федю на газон, а Игорь понимал, что эту схватку они выиграли. Они уже в полуфинале, потому что до конца матча осталось двадцать пять минут, если с добавленным, и за это время «Реал» не сможет отыграть шесть мячей. Они не позволят этого сделать.       После второго гола «армейцы» не отказались от атак, а «Реал» начал фолить. Весь матч не сказать, что был прям жестким. За предыдущие семьдесят минут было показано только две желтые: одна Модричу за симуляцию, а вторая – Илье Кутепову за срыв атаки. Зато за оставшиеся двадцать минут «Реал» в свой пассив записал шесть желтых и чуть не нарвался на красную: арбитр пожалел Карвахаля и не дал ему вторую желтую за фол на Марио. Из-за постоянных свистков арбитра в игре стало больше пауз, нежели самого футбола, и это конкретно сбавляло темп игры и раздражало, потому что «Реал» все же не терял надежды на то, чтобы отыграться или хотя бы забить гол престижа, чтобы не так позорно и стыдно было, а «ЦСКА», понимая, что эту войну они выиграли, хотели повторить счет первой игры, чтоб совсем уж красиво было. Но судья свистел чуть ли не каждую минуту, из-за чего игроки злились еще больше, и появилась вероятность того, что скоро обе команды объединяться и отпиздят судью.       На восьмидесятой минуте Карвахаль снова какими-то образом оказался в атаке, причем довольно перспективной и опасной. Он получил пас от Крооса и бежал к воротам, но отпустил мяч чуть дальше, чем нужно было, поэтому Игорь, вовремя среагировав, бросился ему в ноги и надежно забрал мяч в руки. И в этот раз Даниэль повел себя совершенно не так, как в прошлом матче. Он, понимая, что может нанести травму вратарю, если продолжит движение, попытался перепрыгнуть его, и у него это даже почти получилось, но из-за скорости обоих и маленького расстояния полностью избежать контакта не удалось. В итоге, Даниэль буквально носком правой бутсы зацепился за бок Игоря и полетел кубарем на газон, не успев правильно сгрупироваться для падения. Трибуны загудели, потому что прекрасно помнили момент из прошлого матча и не простили мадридисту травму их капитана, но в этот раз все обошлось. Игорь особо сильной боли не испытывал, потому что Даниэль его совсем чуть-чуть зацепил, поэтому поднялся буквально через несколько секунд после столкновения и подошел к лежащему на газоне Карвахалю.       – В порядке? – коротко на испанском спросил Игорь, наклонившись к нему, а тот поморщился от боли, держась за ногу.       – Нога жестко болит, – ответил Даниэль и снова упал на спину, морщась от боли и закрывая глаза, а Игорь выпрямился и, повернувшись к скамейкам запасных, жестами показал, что нужен врач.       Арбитр разрешил медикам появиться на поле, и те сразу же побежали к своему игроку, начиная осматривать ногу на предмет перелома или другого повреждения. Березуцкий с помощником тоже подбежали, но уже к Игорю.       – У меня все нормально, он меня почти не зацепил, – отмахнулся Игорь, косясь взглядом в сторону все еще лежащего на газоне Карвахаля. Сволочь тот не сволочь, а как игрока – жалко.       – Это нам решать, нормально или нет. Ты и так после травмы, так что не выпендривайся. Футболку подними, – скомандовал Березуцкий, а Игорь вздохнул и выполнил приказ. Ничего страшного, как он и говорил, нет, но Леша ощупал место удара в качестве перестраховки и посетовал, что на животе не рекомендуется применять заморозку.       – Та нормально со мной все, не нужна никакая заморозка. Сами ведь видели, что он меня перепрыгивал, поэтому только носком немного зацепил. Так что не паникуйте тут без повода, – отмахнулся капитан и, взяв бутылку воды, подошел к толпе из футболистов, которые окружили Даниэля и осматривавших его врачей.       – Что говорят? – спросил Игорь у Рамоса, который напряженно наблюдал за своим игроком.       – Походу либо вывих, либо надрыв связок, – мрачно ответил Серхио, прикрыв рот рукой, чтобы по губам не прочитали. Понятное дело, что разговор двух капитанов привлечет внимание режиссеров трансляции.       – Пиздец, – на русском сматерился Игорь, тоже прикрывая рот рукой, а Серхио кивнул. Что-что, а значение русских матов он знал очень хорошо еще со времен игры с Дзюбой в одной команде.       – Ты сам в норме? Он зацепил? – поинтересовался Серхио, а Игорь отрицательно покачал головой.       – Нет, он почти перепрыгнул, только носком цепонул. Мне ничего, а он равновесие потерял и, видимо, приземлился неудачно.       – Это его карма, – ответил Серхио, посмотрев на Игоря, а тот кивнул. «Эффект бумеранга», не иначе.       В итоге, осмотрев Даниэля, врачи приняли решение, что продолжить игру тот не сможет, поэтому потребовали замену. Защитнику предлагали носилки, но он от них отказался и сказал, что уйдет сам. Врачи помогли ему подняться и, поддерживая с двух сторон, повели к бровке, но, проходя мимо Игоря, он затормозил, чем привлек внимание капитана, да и всех остальных.       – Ты в норме? – спросил Даниэль на испанском, а врачи удивленно переглянулись.       – Порядок, – серьезно ответил Игорь. – Быстрого тебе восстановления, – добавил он и ... протянул Даниэлю руку для пожатия. На футбольном поле такой жест не является чем-то сверхъестественным, особенно после подобных моментов. Правила честной игры, они же «правила fair play» предполагают, что игроки после любых столкновений должны извиниться друг перед другом и пожать руки, принимая эти извинения, потому что игра игрой, а человеческие качества никто не отменял. Но в данной ситуации такой жест значит гораздо больше, чем просто «fair play», только вот значение это понимают только несколько человек. Даниэль явно не ожидал такого жеста от Игоря, понимая, что он проебался, причем неоднократно, и вряд ли заслуживает на подобное. Но они на поле, за ними наблюдают тысячи болельщиков, и решение принимать нужно максимально быстро.       – Спасибо. И прости, – сказал в ответ Карвахаль и пожал протянутую ему руку, а Игорь молча кивнул.       Даниэля увели сразу в раздевалку, вместо него на поле вышел Начо, а игра была возобновлена, спустя минуты четыре после остановки. Основное время тайма почти истекло, но, понятное дело, что из-за этой довольно длительной остановки арбитр добавит минимум пять минут, поэтому расслабляться нельзя. По статистике, в последнее время в разных чемпионатах, в том числе и в еврокубках, много голов забиваются именно на последних и добавленных минутах, поэтому терять концентрацию категорически запрещено.       Запрещено, но Навас потерял. Последние три минуты основного времени и две – из добавленных шести «Реал» провел в атаке, причем в настойчивой атаке, и был очень близок к голу, но Игорь против. Кейлор, расслабившись из-за отсутствия каких-либо действий на его половине поля, вышел аж за пределы штрафной зоны, чтобы лучше рассмотреть, что же происходит у чужих ворот. И это было его главной ошибкой в том моменте. Игорь, который поймал мяч после прострела от Марсело, увидел местоположение Наваса и, не долго думая, рукой ввел мяч в игру, забрасывая его далеко вперед, как раз на Артема, который, поняв задумку вратаря, развернулся и мощно пробил, пуская мяч по красивой траектории. Кейлор, поняв свою ошибку, побежал обратно к воротам, но успел только проводить взглядом мяч, который опустился в дальний угол прямо в притирку со штангой. Кажется, можно давать финальный свисток, потому что «армейцы» сказали свое последнее слово. Этот гол они всей командой побежали праздновать к Игорю, потому что сегодня он, наверное, самый большой герой матча, который не только в своей штрафной площадке феерил, но и во всех трех голах команды поучаствовал самым непосредственным образом.       Арбитр позволил командам разыграть мяч с центра поля, но игроки успели сделать только три касания к мячу, когда прозвучал финальный свисток, означавший, что команда из Москвы, которая была явным аутсайдером пары, разбомбила «королевский клуб», которого все по умолчанию считали главным фаворитом, с общим счетом 7:0. На поле творилось настоящее безумие, а трибуны шумели так, что, казалось, их рев можно услышать за несколько километров от стадиона. Их команда только что совершила невозможное и второй раз подряд вышла в полуфинал Лиги чемпионов. Это не укладывалось в голове ни у команды, ни у болельщиков, но радовались все одинаково сильно и бешено.       И во всей этой безумной радости был Игорь, на которого моментально свалилось второе волнение, в этот раз связанное с очень личным и очень важным для него моментом. Он, воспользовавшись тем, что ребята обнимаются и радуются, не обращая внимания на остальных, выскользнул из толпы счастливых «армейцев» и подбежал к Ильзату, который ждал его у входа в подтрибунное помещение, пока Ваня снимал всеобщую радость на камеру. Перед началом игры капитан отдал Ахметову коробочку с кольцом, чтобы потом не бежать в раздевалку, а теперь, сначала выслушав поздравления с крутым матчем, забрал её, постаравшись сделать все это максимально незаметно и беспалевно, чтобы никто не понял, что именно они друг другу передали.       – Можно давать команду запускать видео? – спросил Ильзат, смотря на ребят, которые уже немного успокоились и теперь пожимали руки проигравшим соперникам, впрочем, не скрывая собственной радости.       – Я боюсь, – честно признался Игорь, который внезапно понял, что матча он боялся не так сильно, как этого момента.       – Не дрейфь, капитан, все будет отлично, – хлопнув Игоря по плечу, сказал Ильзат и улыбнулся своей самой солнечной улыбкой. – Ищи Дзюбу, а я звоню в операторскую. Время пришло.       Дзюбу Игорь нашел без особого труда: тот стоял с Рамосом и о чем-то с ним разговаривал. Судя по улыбке Артема и немного хмурому взгляду Серхио, Дзюба подкалывал своего бывшего капитана. Игорь улыбнулся, сжав бархатную коробочку в руке, а потом внезапно услышал свой голос, прозвучавший со всех динамиков на стадионе. Ну, с Богом.       – Тёма, – прозвучавшее отовсюду собственное имя, произнесенное голосом Игоря, заставило Артема прервать разговор и начать оглядываться по сторонам в поисках вратаря, но того нигде не было. Дзюба решительным образом ничего не понимал.       – Смотри, – положив ему руку на плечо, сказал Серхио и указал на один из экранов, висевших на стадионе. Там был изображен Игорь, сидящий перед камерой, и, казалось, смотрящий прямо в душу Артему.       – Что за черт, – выдохнул нападающий, а Рамос улыбнулся, догадываясь, в чем дело.       – Я долго собирался с мыслями, искал в себе смелость, но все никак не мог решится, поэтому снова и снова оттягивал этот момент. Но в этот раз я твердо решил, что хочу сказать тебе все это: прямо здесь и прямо сейчас, – сказал Игорь на видео, на трибунах замерли абсолютно все болельщики (даже испанцы, которые уже уходили со стадиона, остановились и повернулись к полю, чтобы посмотреть, чем все это закончится. Они не понимали ни единого слова, но то не важно), игроки «Реала» тоже остановились, смотря на экран и ничего не понимая, а вот «армейцы» понимали и слова, и то, к чему приведет это видео в самом конце. Они все моментально расплылись в счастливых улыбках и, не сговариваясь, подошли к Артему, став у него за спиной и образовав полукруг, в центре которого стоял Дзюба, смотревший на экран, не моргая, и Рамос, который, впрочем, отошел в сторону от этото полукруга, но не ушел совсем, потому что, если это видео значит именно то, что он подумал, то он просто обязан поздравить своего друга. Игра игрой, соперники соперниками, но дружбу никто не отменял.       – Нашей истории уже много лет, и в ней были разные периоды, – тем временем продолжал говорить капитан на видео. Из-за тишины, которая воцарилась на трибунах, голос капитана звучал непривычно громко и, отражаясь от стен стадиона, проникал под кожу, пуская по ней мурашки. По крайней мере, у Артема мурашки бежали от каждого слова. Сам Игорь так и стоял у выхода из подтрибунного помещения и смотрел это видео, чувствуя, как у него трясется все, что только может трястись.       – Ты появился в моей жизни в тот период, когда жизнь вокруг казалась мне черно-белой, а дальнейшая футбольная карьера стояла под вопросом. Ты ворвался в мою судьбу совершенно неожиданно и как раз в тот момент, когда я больше всего в этом нуждался. И с той самой встречи моя жизнь, как и я сам, кардинально изменилась, пусть я и не сразу это понял. Ты научил меня смеяться, не обращая внимания на боль, с которой я засыпал и просыпался каждый день. Ты научил меня слушать дождь, музыка которого со временем стала ассоциироваться у меня только с тобой и твоим смехом. Ты научил меня без отвращения и злости смотреть на собственную ногу, которая не функционировала так, как должна, а лежала на кровати, утыканная всякими проводами. Ты рисовал у меня на бинтах веселые рожицы и улыбался, когда врач отчитывал нас за такое ребячество, а я смотрел на тебя и понимал, что снова становлюсь тем собой, каким я был до травмы, которая второй раз выбросила меня за пределы футбольного поля. Ты учил меня заново ходить, не обращая внимания на мои психи и злость, понимая, что я не люблю показывать кому-то свою слабость, и говоря, что я не слабый, а просто нуждаюсь в поддержке, которую ты и хочешь мне оказать. Ты делал каждый день солнечным, какой бы ни была погода за окном, потому что моим персональным солнцем была твоя улыбка, а безоблачным небом – твои голубые бездонные глаза. И я был счастлив тонуть в них каждый день, желая, чтобы это продлилось как можно дольше.       И пока за кадром звучали слова Игоря, на экране одна за другой появлялись фотографии и кадры из видео, которые все эти восемь лет он хранил в запароленной папке на своем ноутбуке, потому что смотреть и вспоминать было больно, а удалить и забыть – невозможно. И теперь, говоря все эти слова, Игорю не больно смотреть на фотографии, сделанные в период его пребывания в больнице Мадрида. Он смотрел с улыбкой на то, как на фотографии Артем улыбается и рисует на бинтах маркером детские рисунки, даже язык высунув от усердия. Он смеялся вместе с Тёмой, убегавшим на видео от Игоря, который сидел на медицинской коляске и пытался костылями достать несносного Дзюбу и ударить его за то, что тот прикалывается над ним (это видео тогда сняла одна из медсестер, которая потом часто прикрывала их, когда Игорь сбегал из клиники вместе с Артемом). А их совместные фотографии, на которых они рядом, одинаково счастливые и сияющие, даже сейчас вызывали самые теплые и нежные воспоминания и чувства, поэтому Игорю не было больно на них смотреть. Сейчас – только приятно. Артем же, смотря на эти кадры и слушая все эти слова, чувствовал, что в горле появляется большой ком, который с каждой секундой становится все больше и больше. Но он все еще не понимает, к чему приведет в итоге это видео. Хотя, он и не пытается понять, потому что мыслить сейчас невозможно. Он может только слушать и умирать от каждого слова.       – Но потом судьбе было угодно, чтобы наши дороги разошлись на долгие годы, – продолжил говорить Игорь на видео, Дзюба вздрогнул, а на экране снова появилось изображение Игоря. Его взгляд был направлен в камеру, а Артему казалось, что прямо ему в душу. – Мы с тобой знаем, что произошло, знаем причины и знаем последствия. Мы с тобой знаем и помним, как тяжело было нам обоим пережить этот период, но сейчас, спустя почти восемь лет после того дня, я уверен в том, что нам нужны были эти тяжелые шесть лет, проведенные порознь. Нужны были, чтобы мы стали теми, кем есть сейчас. Мы должны были измениться внутренне и поменять то, что окружает нас. Мы поняли, кто нам друг, а кто просто им назывался. Поняли, кто мы такие, и зачем вообще живем в этом мире. Нам нужны были эти годы, чтобы осознать, что для нас действительно имеет значение, а что – второстепенно. Чтобы понять, кому стоит доверять, а кого лучше послать сразу и надолго. Эти годы нужны были для того, в конце концов, чтобы на свет появились Ева и Даня, без которых сейчас мы оба не представляем свою жизнь. Нам нужно было это время, чтобы потом, спустя мучительных шесть лет, снова встретиться там, где ни один из нас не ожидал увидеть второго.             Когда парни монтировали это видео, Ваня где-то откопал просто ценнейшую запись с первой тренировки Артема в составе «ЦСКА». И там, среди прочих кадров, была запечатлена первая встреча капитана и новичка со всеми их эмоциями, которые при всем желании не сыграешь. И сейчас, после этих слов капитана, на экране появилось видео той самой встречи, когда их взгляды пересеклись, впервые за шесть лет. Звука не было, да и не слова были важны, а их взгляды, их эмоции, которые читались на их лицах без особого труда.       – Когда я увидел тебя впервые на тренировке, я подумал, что ближайшие три года станут самыми тяжелыми в моей жизни, потому что ты все это время будешь в моей команде, но не со мной. А вышло так, что ты снова ворвался в мою жизнь безумным вихрем, как и шесть лет до этого. Ты не только поразительно быстро стал частью нашей большой армейской семьи, влившись в коллектив, но и с такой же скоростью перевернул мою собственную жизнь с ног на голову, заставив признать, что я не забыл, не разлюбил тебя, как бы сильно ни пытался убедить в этом самого себя. И сейчас, спустя почти два года, я благодарен судьбе за то, что она привела тебя в «ЦСКА» и помогла нам снова встретиться. Я, улетая тогда из Мадрида, который был на тот момент твоим домом, и подумать не мог, что однажды мы встретимся здесь, в такой еще чужой для тебя, но такой безумно родной для меня Москве, в клубе, который я по праву могу назвать своей семьей. Семьей, частью которой ты стал практически сразу.       Помимо момента с первой тренировки, на экране мелькали другие командные фотографии, как с тренировок, когда они все вместе дурачились и смеялись, так и со внефутбольных мероприятий, когда они собирались у кого-то дома, жарили шашлыки, выезжали на природу или, вспомнив детство, завалились в парк аттракционов. Фотографии, на которых они реально больше похожи на семью, а не на обычную команду.       – Ты снова наполнил мою жизнь теми эмоциями и тем счастьем, о существовании которых я успел забыть. Ты постепенно заполнил все пространство вокруг меня, и в какой-то момент я понял, что не могу спокойно дышать, когда тебя нет рядом, или когда с тобой что-то не в порядке. Ты своим появлением в моей жизни помог мне вспомнить, что значит любить и быть любимым. Ты показал мне, как же выглядит то самое седьмое небо, на которое можно попасть только от счастья. И, благодаря тебе, я поселился на этом небе, потому что каждый день с тобой, каждая твоя улыбка делает меня самым счастливым человеком в мире, а твои объятья помогают на какое-то время забыть о том, что нужно быть сильным и серьезным капитаном, и позволяют почувствовать себя любимым и защищенным. С тобой мне хочется улыбаться и смеяться каждую минуту, потому что даже простое твое присутствие рядом дарит мне столько эмоций и чувств, что удержать их внутри чертовски сложно. Я думал, что со временем это пройдет, я привыкну, и все успокоится, но мы вместе почти два года, и не изменилось ровным счетом ничего. Я все так же сильно тебя люблю, так же плавлюсь в твоих руках и так же схожу с ума, когда тебя нет рядом.       Эти слова сопровождались фотографиями из их личного архива, и они были настолько счастливы на этих фотографиях, что начинаешь улыбаться, просто смотря на них. Невозможно не улыбнуться, смотря на то, как на фотках Артем кружит Игоря, или сам Игорь смеется, стоя в объятьях Дзюбы, и обмазывает его лицо кремом для торта, который они готовили вместе, но что-то пошло не так. Начинаешь непроизвольно улыбаться и умиляться, когда видишь те самые фотки с первой совместной их прогулки по парку в качестве пары, когда Артем держал Игоря на руках, а тот целовал его, не обращая внимания на падающий на них сверху снег. А, смотря на видео, в котором парни играют в снежки, в результате чего Артем просто валит Игоря в сугроб, падая на него сверху, при этом звонко смеясь, начинаешь смеяться и сам, потому что их счастье передается сквозь экран, заражая всех и заставляя даже самого черствого человека поверить в искренность их чувств. Именно после таких кадров начинаешь верить в то, что любовь действительно существует. Артем, смотря на это и слушая Игоря, чувствовал, что борьбу с комом в горле он позорно проиграл, поэтому слезы все-таки покатились по щекам, но ему, честно говоря, так похер на них сейчас. Он смотрел на экран, словно завороженный, и, кажется, дышал через раз. Команда же в это время улыбалась так, как никогда до этого, но у части особо чувствительных ребят глаза тоже были на мокром месте.       – Когда ты снова появился в моей жизни, и я понял, что все еще тебя люблю, у меня оставался один страх: я не знал, как ты отнесешься к моим детям, а они – к тебе. Но одной лишь вашей встречи мне было достаточно для того, чтобы понять: я готов душу продать, чтобы вечно смотреть на то, как ты играешь с моими детьми, и как они счастливы рядом с тобой. Четыре года я воспитывал их один, и теперь, когда в нашей жизни появился ты, я каждый раз умираю от счастья, наблюдая за тем, как вы играете вместе, как вам хорошо. Ева и Даня обычно долго сходятся с чужими людьми, а тебя они полюбили с первой же встречи, и для меня это было еще одним поводом почувствовать себя самым счастливым. Я безумно сильно люблю наблюдать за тем, как они бегут к тебе, когда мы возвращаемся домой. Люблю смотреть, как вы вместе что-то творите дома, или как вы с одинаковым восторгом грабите мой кошелек, попадая в отдел детских игрушек. Люблю, когда вы втроем засыпаете на диване во время просмотра очередного мультика, или валитесь от усталости после зимней битвы снежками во дворе. Люблю пересматривать фотографии с нашего первого совместного отдыха, когда дети попросили тебя научить их плавать, а в итоге пришлось учить еще и тебя. Люблю слушать, как они называют тебя уже не Тёмой, а папой, и смотреть, как при этом сияете вы трое. Люблю вас и то, что вы у меня есть.       Все слова Игоря подкреплялись фотографиями и видео, на которых либо Артем с детьми, либо они все вчетвером, но на каждом кадре они все улыбаются, смеются и веселятся, иллюстрируя значение слов «счастливая семья». А фотографии, где Артем с Евой и Даней строят умоляющие глазки, прося Игоря купить новые игрушки в торговом центре, и та, где вышеуказанная троица спит, уснув прямо на одеяле во время просмотра очередной сказки, вызывают улыбку и приступ умиления, потому что это слишком мило.       – Каждый день, что прошел с момента нашей второй встречи, я благодарю Бога за то, что он позволил нам снова встретиться и быть счастливыми вместе. Благодарю его за то, что у меня есть возможность не расставаться с тобой ни на минуту. Благодарю за то, что играю с тобой в одной команде, которой отдал всю свою жизнь, что возвращаюсь с тобой в наш дом, где нас ждут наши дети. И я хочу, чтобы все это длилось, как минимум, вечно, потому что мне страшно даже представить, что будет с нами, если ты вдруг исчезнешь.       Во время этих слов на экране снова было изображение Игоря перед камерой, а на поле капитан медленно, потому что ноги дрожат от волнения и переполняющих его эмоций, шел к Артему, который за все это время даже не пошевелился ни разу. Первым приближающегося капитана заметил Костя Кучаев и, улыбнувшись еще шире, отошел чуть в сторону, давая тому дорогу. Его примеру последовала вся команда, и полукруг, в котором стоял Артем, расступился, образовывая своеобразный коридор и пропуская вперед Игоря, который подошел к Артему и замер в шаге у него за спиной. Он глубоко вдохнул и, медленно выдохнув, положил ладонь Артему на спину, проведя ею от лопаток чуть ниже. Артем от этого вздрогнул и моментально обернулся, сталкиваясь взглядом с Игорем и буквально выбивая у того воздух из груди своими красными от слез и полными бурлящих в душе эмоций глазами. Следующие слова, которые прозвучали и с динамиков, Игорь повторил самостоятельно, смотря Артему в глаза и чувствуя, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди.       – Я не мог никак решиться, потому что был в нашей с тобой истории один шаг, который мы боялись сделать. Это шаг назад, в прошлое для того, чтобы закрыть его раз и навсегда, чтобы смело и без груза на душе шагать вперед. И мы, наконец, сделали этот шаг, отпустив все то, что давно нужно было отпустить. Поэтому теперь я, наконец, могу спросить у тебя то, что хотел спросить очень давно. – Игорь, пока голос его на записи молчал, медленно, словно в замедленной сьемке, опустился на одно колено и открыл коробочку с кольцом, протянув её совершенно потерявшемуся в собственных эмоциях и чувствах Артему. Голос на видео и сам Игорь, наконец, озвучил тот самый вопрос. – Ты согласен стать моим мужем?       Тишина на стадионе была настолько оглушительной, что аж мурашки по коже, но Игорь не обращал внимания ни на что, кроме Артема, во взгляде которого медленно, но уверено появлялось осознание того, что только что произошло, и понимание вопроса, который ему задали. И параллельно с этим, на лице его расцветала счастливая улыбка, которая заставила сердце Игоря пропустить еще один удар.       – Да, – получилось тихим и хриплым шепотом, потому что голос напрочь отказывался служить. Поэтому Артем прочистил горло и повторил еще и еще раз, для убедительности еще и закивав головой. – Да, да и да. Всегда было и будет да.       И вот тут трибуны, наконец, взорвались аплодисментами и просто дичайшим ором, который мог оглушить после такой тишины. Болельщики, снимавшие все это на видео (а снимали все), радовались, хлопали и орали так, как во время матча не делали, потому что это еще круче, чем победа. Даже испанские болельщики, нихрена не понявшие из сказанных слов, но прекрасно понявшие смысл момента, аплодировали и кричали, даже несмотря на то, что их команда проиграла. Но Игорю с Артемом до этого не было никакого дела. Акинфеев, расплывшись в самой счастливой своей улыбке, достал кольцо из коробочки, отбросив ту в сторону, надел кольцо Артему на палец (их руки дрожали одинаково сильно), поцеловал его палец с уже надетым кольцом, а потом, наконец, поднялся и, все еще улыбаясь, поцеловал своего теперь уже жениха, чувствуя, как тот улыбается в поцелуй, и слыша, как шум на стадионе переходит на новый уровень.       Долго насладиться поцелуем им не позволили, потому что команда, аплодировавшая и кричавшая едва ли не громче трибун, налетела на них, обступив со всех сторон. Сашка Головин и Федька Чалов от переизбытка эмоций даже запрыгнули новоиспеченным женихам на спины, чуть не сбив тех с ног.       – Поздравляяяеееем! – орали они в один голос, обнимая тех за шею и заходясь в звонком и абсолютно счастливом смехе.       Когда удалось оттащить этих двух наглецов, парни попали в плен других ребят из команды, которые обнимали не менее крепко и радовались не менее искренне и сильно. Они все в этот момент больше напоминали именно семью, а не команду, потому что так радоваться можно только за родных тебе людей.       – Чуть позже я обижусь на тебя, Акинфеев, за то, что ты скрыл от меня свои планы насчет всего вот этого, а пока я поздравляю вас, ребят, от всей души. Вы просто потрясная пара и заслужили, можно сказать, выстрадали свое счастье. Поздравляю! – со счастливой улыбкой сказал Виктор, который далеко не сразу смог пробраться к своим подопечным и друзьям. Его просто распирало от радости за них, потому что он, как никто другой, знает, как много они настрадались прежде, чем смогли стать по-настоящему счастливыми.       – Наконец-то, я погуляю на твоей свадьбе, Акинфеев. Чур, мальчишник тебе организовываю я. Я много лет ждал шанса отомстить тебе за то, что ты устроил перед нашей с Далером свадьбой, – с лыбой от уха и до уха сказал Андрей, а парни засмеялись. Сейчас они согласны на все.       – Если что, я с тобой, Андрюха. Моя мстя тоже долго ждала своего часа, – добавил такой же довольный Денис, и его активно поддержали Кутеповы. Теперь засмеялись уже все ребята.       Обнимашки, поздравления и всеобщее празднование длилось довольно долго и, что самое интересное, болельщики все это время не уходили с трибун (за исключением испанских), а все так же стояли и хлопали, время от времени скандируя их имена и выкрикивая поздравления. Трансляция, к слову, длилась почти на двадцать минут дольше обычного, и Рома с Димой, как ни пытались, эмоции свои скрыть не смогли, поэтому долго и нудно, смотря на все эти обнимания, рассказывали о том, как они рады за парней, как те подходят друг другу, какая хорошая у них семья и тому подобное. А уже после завершения трансляции Рома заявил Диме, что тому неплохо было бы поучиться у Игоря, как нужно говорить о своих чувствах и делать предложение руки и сердца. Сам же Шнякин почти семь лет назад, лежа с Ромой в кровати в каком-то отеле во время выезда на одну из игр, которую они вместе комментировали, спросил, не считает ли Рома, что им пора уже «узаконить наши отношения». На уточняющий вопрос Ромы, Дима ответил, что это вроде как предложение руки и сердца, потому что он любит его, и ответ «Нет» не принимается даже в теории. Собственно, ответ «Нет» Ромой не рассматривался, даже в той самой теории, но по факту романтики в этом моменте было не очень много. А вот Игорь заморочился, и теперь Шнякину придется попотеть, чтобы как-то исправиться перед мужем. Но это уже совсем другая история.       Серхио до счастливых женихов добрался далеко не скоро, потому что сначала их поздравила команда, потом тренерский штаб, и только потом у Рамоса появилась возможность подойти к ним без риска быть сбитым очередным «армейцем», который летит поздравить друзей.       – От «бланкос» поздравления принимаете? – спросил он с улыбкой, останавливаясь в шаге от счастливой парочки.       – Сегодня – да, – с улыбкой ответил Артем, а Рамос улыбнулся еще шире.       – Поздравляю, ребят, вы реально классно смотритесь вместе. Я ни слова не понял из того, что было сказано в видео, но интонация, использованные кадры и слезы на глазах у половины ваших парней и самого Артема подсказывают мне, что говорил ты что-то очень милое, нежное и трогательное, – сказал он, а Игорь не смог сдержать смешок и кивнул. – Об истории ваших отношений можно снять целый сериал, но самое главное, что у него будет счастливый финал. Хотя, сегодня у вас не финал, а новое начало, потому что впереди еще целая жизнь. И я желаю вам, чтобы она была наполнена исключительно положительными моментами, потому что за эти годы вы достаточно настрадались.       – Спасибо, Серхио, реально спасибо, – ответил Артем, обнимая друга. Он сегодня настолько счастлив, что все это кажется каким-то сном, и он сейчас проснется.       – Мы еще не знаем, когда будет свадьба, но вы с Пике и дочками однозначно приглашены, – сказал Игорь, тоже обняв мадридца.       – А ведь мы приедем, ты ж нас знаешь, – с улыбкой заявил Рамос, уже представив, как отреагируют СМИ и все остальные на их приезд в Россию в качестве гостей на свадьбе у Игоря и Артема. Это представляется забавным, поэтому Серхио однозначно приедет.       – А ведь мы серьезно, так что если не приедете, то обида будет большая и надолго.       – Ну, не думаю, что ваша обида будет больше, чем моя за то, что вы снова нагнули мой клуб и выбили из Лиги чемпионов, – прищурившись, но без злости сказал Серхио, а парни расплылись в еще более счастливой улыбке. Сегодня явно их вечер. – Ой, все, хватит так сиять. Вы знаете, что неприлично радоваться победе на глазах у поверженного соперника, а?       – Ой, а когда это ты таким приличным и вежливым стал, Рамос, а? – подняв одну бровь, поинтересовался Артем, а Игорь улыбнулся.       – Иди нахуй, Дзюба, – на русском, причем почти без акцента, сказал Рамос, и тут уже все трое засмеялись. Настроение настолько отличное, что даже не поддается описанию.       С Рамосом они поговорили еще несколько минут, договорились о том, во сколько и где завтра встречаются для обещанной экскурсии (парни, честно говоря, и забыли о ней, но Рамос – наглая сволочь, поэтому напомнил и сказал, что помолвка – это не повод динамить друзей и бросать их одних в большом городе), и только после этого Рамос пошел к своим ребятам, которые уже давным-давно ушли в раздевалку.       Карвахаль, который за всем этим наблюдал, стоя у выхода из подтрибунного помещения, так и не смог пересилить себя и подойти к ним, чтобы поздравить. Он правда хотел, честное слово, но сил и смелости в себе так и не нашел. Он понимал, что Игорь и Артем заслужили это счастье, понимал, что они любят друг друга той любовью, о которой он сам может только мечтать, и признавал, что он повел себя, как последняя сволочь, причем как восемь лет назад, так и в прошлом матче. Понимал, признавал, где-то в глубине души радовался тому, что Артем теперь счастлив, пусть и не с ним, но подойти и поздравить не смог. Потом, спустя пару дней, когда Артем на своей странице опубликует фотки и видео с сегодняшнего матча, Даниэль все же решится и напишет ему, попросит прощения за все, что сделал и сказал, поздравит с помолвкой и от чистого сердца пожелает долгой и счастливой совместной жизни. А еще отдельно попросит прощения у Игоря за всю боль, которую, пусть и косвенно, но причинил ему, да и за травму тоже извинится. А потом целые сутки в интернет не будет заходить, боясь получить от Артема хоть какой-нибудь ответ, а когда, все же решившись, прочитает, что и Артем, и Игорь прощают его и обиды на него не держат, так и вовсе потеряет связь с реальностью на некоторое время, и только придя в себя от всех этих эмоций, почувствует, насколько легче ему стало дышать после всего этого. Но это будет потом, а сейчас его терзает слишком большое количество эмоций, чтобы подойти. Поэтому он, бросив еще один грустный взгляд на счастливых Игоря и Артема, похромал обратно в раздевалку, радуясь хотя бы тому, что у него не разрыв связок, а просто вывих голеностопа.       Когда на поле пропустили всех родных Игоря и Артема, которые сегодня приехали на игру (а их, на минуточку, было аж одиннадцать человек), парни чуть не были задушены в любящих объятиях родителей, брата, сестры и прочих родственников. Но больше всего эмоций было у Евы с Данькой, которые, как только их пропустили на поле, рванули к ним с громким воплем «Папа» и запрыгнули им на руки, обнимая за шеи и без умолку щебеча о том, как они рады, и том, что они все знали, но молчали, потому что папа попросил. Вся семья их слушала, улыбалась и нереально радовалась тому, что все сложилось именно так, как сложилось.       Остаться вдвоем и нормально поговорить или хотя бы поцеловаться спокойно у Игоря с Артемом получилось только дома, когда они вернулись со стадиона и уложили детей спать. До этого рядом с ними постоянно кто-то был, поэтому ни о каком уединении и речи быть не могло. И уже дома, когда дети были уложены, а они остались вдвоем в их спальне, где никто не помешает им и не прервет их, они смогли дать волю своим чувствам и эмоциям.       Их поцелуи были наполнены такой нежностью, какой не было еще ни разу за все время, что они вместе. Горячий шепот и сбитое к чертям собачьим дыхание, хаотичные поцелуи, куда попадешь губами, руки по всему телу, как будто исследует его впервые, медленные, сводящие с ума и заставляющие выгибаться от удовольствия движения, хриплые и приглушенные поцелуями стоны – все это было пропитано нежностью и любовью, которая сейчас лилась у них через край, не помещаясь в сердце и требуя выхода. Они любили друг друга, причем как в моральном, так и в физическом плане, и только они двое и кольцо на пальце у Артема сейчас имело для них значение. А весь остальной мир пускай подождет.       – Я люблю тебя, больше жизни люблю, – выдохнул Артем, целуя уставшего и вымотанного до предела Игоря в лоб и переплетая их пальцы.       – И я тебя люблю, Тём. Любил, люблю и всегда буду любить, – почти засыпая, ответил Игорь и оставил поцелуй на груди Тёмы, на которой он так удобно и так привычно разместился.       Они уснули через несколько мгновений, и только луна за окном была свидетелем этой ночи, этих откровений и этой нежной страсти и страстной любви, которая появилась в их сердцах еще долгих восемь лет назад, и с тех пор выдержала целую кучу испытаний. Но она выдержала каждое испытание, сохранившись в их сердцах, и позволила им, наконец, быть счастливыми. А дальше будет только лучше.