Этот дым над рекой

Когда кто-то ограничивает твою свободу, бейся крыльями о клетку. Либо ты сломаешь прутья, либо крылья, исход зависит лишь от тебя _______________________________ Солнце стояло высоко над головой, покрывая светом все, на что падает взгляд. Деревья откидывали одинокие, длинные и кривые тени на землю, создавая причудливый лабиринт сплетений. Природа вокруг давно пробудилась и теперь проверяла свои владения в стенах и далеко за их пределами. Одним словом жизнь кипела, приводя в действие свои механизмы. Я одиноко брела через окружающее меня поле с небольшим подлеском к городу, устало перебирая ногами и задумчиво прикрыв глаза. Оставаться сегодня в разведке я не могла, все в этом замке меня раздражало. От бесполезных часовых, до моего мерзкого капитана. При мысли о Ривае, кулаки невольно сжались, а челюсть скрипнула. Ненавижу этого беспардонного ублюдка, надеюсь его сожрет титан на следующей вылазке, или затопчет, или просто расплющит… В общем умертвит. Вскоре я добрела до города, где жизнь шла своим чередом. Люди то и дело сновали по оживленным улицам, занимаясь каждый своим делом. Так странно, город был похож на самый обыкновенный, один из множества таких же в серых стенах. Каждый человек жил обычной жизнью, как будто бы забывая о смертельной опасности, что словно играясь с нами, забирала наших воинов и территории. Все мы делали вид, что ничего не происходит, были обособленны друг от друга, но тем не менее вместе, словно стадо тупых и перепуганных овец. Этакий бал лицемерия, где безразличие кружило в танце с призрачной надеждой на спасение. Смешно и до боли грустно одновременно. — Нравится, мм? — демон в моей голове лениво зевнула. — Этот мир такой неправильный, было бы целесообразным его уничтожить, — криво улыбнулась своей уродливой ухмылкой. Я встряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Это всего лишь мое разыгравшееся воображение, это я говорю в своей голове… А я ли? Сладкий аромат из булочной привлек мое внимание. Пахло так сладко и аппетитно, что пройти мимо – было сравнимо с преступлением. Я аккуратно приоткрыла дверь, из-за чего колокольчик звонко зазвенел, оповещая хозяев о новом посетителе. Внутри было тесно, но достаточно уютно, возле большого окна стояли пара столиков, застеленных красно-белой клетчатой скатертью. На другой стороне, за прилавком разместился доброжелательного вида полный мужчина со смешными, закрученными усами. Поймав мой взгляд, он подмигнул и спросил: — Чего желаете, мисс? — его широкая улыбка заставила меня улыбнуться в ответ и потупить взгляд. Здесь было столько всего, что глаза разбегались. — Что-нибудь на ваш вкус, — застенчив произнесла я. — Попробуйте этот прекрасный пирог с клюквой и лимоном, только что испекли. Я молча кивнула. Булочник завернул это гастрономическое чудо в бумажный пакет и, пожелав хорошего дня, отдал мне. На моем недолгом пути к дому Луизы и Ханса мне встретилась банда мальчишек, что бежали с палками и в шутку дрались друг с другом. Они кричали и играли в титанов и разведчиков, при этом каждый хотел быть благородным воином, как Тот Самый Капрал Ривай. Глупые… Не знают, каков их герой на самом деле, не знают, как наши ребята умирают за стенами, один за одним, отдавая свои жизни за этих людей и мучаясь в предсмертной агонии. Не то, чтобы мне вдруг стало жаль кого-то, но я и представить не могла, что будет, если я потеряю Ханджи, если гвардию призовут на помощь и Ханс не вернется… Все это заставило бы меня почувствовать себя одной… Снова. После смерти родителей я думала, что сгнию заживо, в одиночестве, съедаемая болезнями и голодом, поджидаемая смертью. Так бы и закончилась моя никчемная, но такая важная для меня жизнь, если бы не добрая пара людей, решивших взять надо мной опеку. Когда я уже подошла к двери, та резко отворилась, выпуская женщину. Она так рьяно куда-то торопилась, что сбила меня с ног. Я упала, несильно ударяясь рукой и другой не менее важной частью своего тела. Встав и потерев саднящую задницу, я с легким укором уставилась на Луи. — Ох, девочка моя, ты не ушиблась? — женщина судорожно начала меня отряхивать. — Бог ты мой, как ты тут оказалась? — ее добрые глаза светились счастьем, из-за чего в уголках образовывались мелкие морщинки. Шикарные волосы были убраны в замысловатую прическу и спрятаны под косынку, в руках Луизы была небольшая плетеная корзинка. — Дали выходной, вот я и подумала, почему бы не заскочить, — подошла и ласково обняла женщину, потом заглянула в добрые глаза и все еще держа ее за плечи спросила: — Ты куда-то уходишь? Когда вернешься? — Не беспокойся, я на рынок за продуктами, подожди пока дома, Ханс будет рад тебя увидеть, — она подмигнула и удалилась. Дома ничего не изменилось, в узком коридорчике было по-прежнему узко, а светлая, тесная кухонька была наполнена приятными запахами, что будоражили мозг и желудок. Дом… Такое короткое, но важное слово. У каждого должен быть дом, без него ты неполноценен. Для кого-то дом – это люди, для кого-то – казармы, у кого-то дом – это улица. А есть ли дом у меня? Можно ли назвать жилье Луизы и Ханса моим домом? Или я потеряла его еще тогда, в тот роковой для меня день? Несомненно, я их любила, или просто была в долгу, в общем уже и не разберешь. Я любила своих настоящих родителей и порой по ним скучала, скучала и по дому. Здесь я прожила четыре года, после чего Ханс забрал меня в крысиное логово, то есть в полицию. Так где же мой дом? Я прошла в тускло освещенную гостиную. У стены стоял ветхий книжный шкаф, полностью забитый книгами, окно было задернуто массивными занавесками, и едва пропускало дневной свет. У стены рядом со шкафом стояло старое кресло, в котором вальяжно сидел мужчина, плавно переворачивая страницу свежей газеты. Он заметил меня не сразу, еще некоторое время безмятежно сидя в кресле, потом поднял глаза и нахмурил брови, из-за чего стал казаться старше, чем есть на самом деле. — От тебя целый месяц не было вестей, — с упреком заметил не последний человек в гвардии. В чем-то он был прав, я могла бы выйти на связь и раньше, но это могло показаться подозрительным. — Я тоже рада тебя видеть, — пожав плечами, глупо улыбнулась мужчине. Он вздохнул, встал и вплотную подошел ко мне, потом пристально посмотрел в глаза и обняв, по-отцовски похлопал по спине. Мы прошли на кухню, где заварили горячий, ароматный чай. На кухне пахло мятой. Так как чай я любила также, как рисковать своей жизнью, то предпочла просто стакан воды. — Все не так просто, как ты думаешь, — сев напротив Ханса, начала я. — У тебя какие-то проблемы? — подняв одну бровь, перебил меня гвардеец. Я замялась. — Нууу, можно сказать и так. Возникла тут, в прямом смысле небольших размеров проблемка… Сильнейший Воин Человечества на моем пути, но ты не беспокойся, с ним я быстро разберусь, годика полтора, и я войду в круг его хороших знакомых, а еще через года два, может даже вотрусь в доверие, — съязвила я. Ханс лишь скептически уставился с лицом аля кирпич. — На самом деле документы оказались не у командора, а у капрала Ривая, и держит он их судя по всему в своей комнате, а ключ, видимо, проглатывает, — я закатила глаза и дернула рукой в сторону, показывая свое негодование. — После некоторых махинаций, мне удалось попасть в его отряд, но дружбой и доверием там и не пахнет, все-таки он редкостное говно, — я сморщила нос, будто бы съела что-то отвратительное. Мужчина покачал головой. — Сколько тебе еще надо? — Не знаю, — я неопределенно повела рукой. — Как карта ляжет. — Сделай все возможное, это очень важно для нас, главнокомандующий у меня уже по горло стоит со своими расспросами, — Ханс внимательно посмотрел на меня. — Ника, пожалуйста. — Я и так пытаюсь, можно сказать волосы на себе рву, из шкуры вон лезу, в прямом смысле лезу в огонь. Они не дураки, особенно этот недомерок, любимец разведки, тьфу блин! Сделаю все возможное, ладно? Просто мне требуется время, — спокойно сказала я. Мужчина понимающе кивнул. До прихода Луизы мы обсуждали мою жизнь в разведке. Так Ханс узнал, что живется там не сладко, а график разведчиков не идет ни в какое сравнение с графиком солдат гарнизона и уж тем более гвардии. Как много они тренируются, будто поджидая врага в любое время, как фанатично и просто отдают свои жизни, веря в победу, идеализируя свои планы и лелея мечты о лучшей жизни. Шизики, что сказать. Во всяком случае прожив с ними месяц, я привыкла, но не смирилась. Меня не сломить их порядком, знай наших! Капрал уже узнал, и даже успел пожалеть, что на его шикарную и подтянутую задницу свалилась я. Ну что поделать, кто-то же должен страдать в этой жизни. Время летело быстро и вскоре вернулась Луи с полной корзиной продуктов, наконец в ход пошел купленный мною лимонно-клюквенный пирог. Булочник не обманул, он был действительно восхитителен. Непревзойденный, изысканный вкус был настолько удивителен и уникален, что его нельзя было с чем-либо сравнить. На языке разливалась лимонная кислота, перебиваемая сладостью сахарной клюквы, пирог буквально таял во рту. Некоторое время мы сидели втроем, вот так просто болтая о каких-то неважных вещах, наслаждаясь обществом друг друга. На улице вечерело, солнце лениво бросало последние лучи на землю. Мне пришлось распрощаться с близкими для меня людьми до полной темноты и вернуться в разведку. Когда я вышла, людей на улицах почти не было, а те, что были, спешили по домам к своим семьям. Рынки и магазины успели закрыться, подготавливая город ко сну. Я прошла по безлюдной улице и свернула на переулок, чтобы сократить путь. Через несколько шагов у меня появилось призрачное чувство, будто кто-то преследует меня, тенью крадясь и повторяя движения. Я обернулась, позади никого не оказалось. Нервы совсем ни к черту, по коже пробежал легкий холодок, а в разум закрались сомнения о разумности моего выбора. Паника червячком заползла под кожу, осваиваясь и распространяясь, вгрызаясь в плоть. Пришлось ускорить шаг. Через мгновение я почувствовала резкую боль в районе затылка, а потом свет погас.