350 лет спустя

— Вы забыли предупредить невесту, что женитесь на другой? — спросила Анжелика с издевкой. Она внезапно нашла сложившуюся ситуацию забавной и даже немного развеселилась. На прием пожаловала не кто иная, как Карменсита Мерекур, собственной персоной. И похоже совсем не ожидала застать жениха в обществе новой избранницы. По крайней мере об этом наглядно свидетельствовало поведение испанки. Смерив пару наверху презрительным взглядом, она напустила на себя оскорбленный и надменный вид и, демонстративно повернувшись к ним спиной, завязала разговор с другими гостями. Анжелике даже стало интересно, как Жоффрей будет выкручиваться из положения, достойного сюжета классической мелодрамы. Однако де Пейрак сохранял на лице невозмутимое выражение. — Кармен никогда не была моей невестой, — коротко пояснил он. — Ну, любовницу… — Она уже давно не моя любовница. Мы разорвали отношения почти год назад. Он сказал это совершенно бесстрастным тоном так, словно рассуждал о биржевых индексах или котировках акций. Анжелика поняла, что слишком бесцеремонно с ее стороны обсуждать личную жизнь Пейрака, и почувствовала себя неловко. — Не думаю, что меня это касается, — понизив голос и словно извиняясь, произнесла она. Но граф отнюдь не испытывал недовольства. — О, нет! Теперь, похоже, мне придется держать перед тобой подробный отчет о том, с кем я сплю, когда и сколько раз, — весело заметил он. — Иначе ты отберешь у меня корпорацию! Он окинул ее насмешливым взглядом. — Мне следует докладывать ежедневно в письменном виде или достаточно устного изложения? — Прошу вас, избавьте меня от подробностей, — невольно скривившись, сказала Анжелика. — Ваши сексуальные предпочтения меня не интересуют. — Какая досада! — с показным разочарованием воскликнул де Пейрак. Его рука еще сильнее обхватила талию Анжелики, и Жоффрей притянул ее настолько близко, что она ощутила прикосновение ткани его смокинга. Он склонился прямо к ее уху и едва уловимо дотронулся губами мочки. — Не дергайся и не поворачивайся, — услышала она его тихий голос, утративший какую-либо ироничность. — К нам идет Фонтенак. Анжелика лишь успела вскинуть на Жоффрея удивленный взгляд, прежде чем снизу раздался мужской голос: — Жоффрей, мальчик мой, я обыскался тебя! Где ты пропадал почти две недели? Жоффрей поднял голову, сделав вид, будто только заметил приближающегося мужчину, и немного отстранился от Анжелики. Теперь и она смогла повернуться, чтобы посмотреть на того, кто к ним обращался. По лестнице не спеша поднимался высокий статный мужчина, которому на вид было слегка за шестьдесят. Как и другие гости, он был в смокинге с бабочкой, а в ладони держал пузатый бокал с напитком янтарного цвета. Он пронзил Анжелику ледяным взглядом ярко-голубых глаз, от которого девушку пробрала крупная дрожь, и она невольно придвинулась ближе к Жоффрею. — А, это вы, Бенуа! — воскликнул Пейрак. Указав на мужчину рукой, в которой держал фужер с шампанским, Жоффрей склонился к жене: — Анжелика, дорогая, познакомься. Это Бенуа Фонтенак. Мы — заклятые враги! Анжелику удивило такое дерзкое поведение по отношению к человеку вдвое старше, даже учитывая, что она слышала об их вражде. Однако Бенуа, похоже, был не из обидчивых. Преодолев наконец последнюю ступеньку, он громко рассмеялся. — Своими шутками, Жоффрей, ты окончательно смутил очаровательную спутницу. Он выразительно посмотрел на ожерелье на шее у Анжелики. — Очевидно, я должен вас поздравить?! И когда произошло знаменательное событие? — Час назад, — сообщил Жоффрей. Бенуа Фонтенак слегка ударил своим бокалом о бокал Анжелики. — Добро пожаловать в Тулузу, мадам де Пейрак. Примите мои искренние пожелания счастья! Понимая, что от нее ждут вполне определенной реакции, Анжелика слабо улыбнулась. — Спасибо, месье Фонтенак, — произнесла она. — О, нет-нет! Никаких «месье»! — воскликнул мужчина. — Отныне мы одна семья, поэтому прошу, называйте меня Бенуа! Могу ли и я обращаться к вам по имени? — Да, конечно! — отозвалась Анжелика. — Прелестно! — Бенуа хищно усмехнулся. — Но как же вам удалось утаить ото всех свою свадьбу? — Это было сложно, но мы смогли, — Жоффрей с нежной улыбкой глянул на жену. — Мы намеренно тщательно скрывали наши отношения, чтобы насладиться ими без лишнего внимания со стороны. Ведь Анжелика — непубличный человек. — Безусловно! — кивнул Бенуа. — Вы мудро поступили. Любви нужно время, чтобы окрепнуть. Но мне-то ты мог сказать, Жоффрей? Я все же не чужой человек! Пейрак негромко рассмеялся. — Она так долго отказывалась выйти за меня, что я опасался показаться излишне самонадеянным… и спугнуть удачу. — Вы не хотели за него замуж?! — удивленно переспросил Бенуа у Анжелики. — Но почему?! — О, боюсь, вы неправильно поняли, — произнесла она. — Я, конечно же, как и все женщины, пала жертвой его обаяния, однако меня пугала публичность, с которой мне неизбежно пришлось бы столкнуться. Признаюсь, она и сейчас меня пугает. Стать графиней де Пейрак — это не только большая честь, но и ответственность. — Раз вы это осознаете, значит, у вас все получится, — заметил Бенуа. — Мне нравятся ваши рассуждения! Фонтенак по-свойски похлопал Пейрака по плечу. — Жоффрей, ты сделал прекрасный выбор! Но я оставлю вас, голубки. Он развернулся и двинулся обратно вниз по лестнице. — Не забудь, нам надо еще обсудить сделку с испанцами! — бросил он, удаляясь. — Нечего там обсуждать! Дохлый номер! — Этот дохлый номер может слишком дорого тебе обойтись! Совет директоров будет недоволен! Пейрак ничего не ответил. Только отсалютовал Бенуа бокалом и широко улыбнулся. — Старый лицемер! — со злостью процедил Жоффрей, когда Фонтенак отошел достаточно далеко, чтобы не слышать. — Скорее всего уже договорился с кем-то из своих прихлебателей, чтобы завтра на совете поднять вопрос о моем отстранении, а передо мной разыгрывает великого друга семьи! Но затем он повернулся к Анжелике, и его лицо просветлело. — Прекрасно сыграно, дорогая! — произнес он с благодарностью. — Это не было игрой. Я сказала то, что действительно думаю, — заметила Анжелика. — Тем лучше! Полуправда — самая коварная вещь на свете. В ней легко запутаться, увязнув, словно в паутине! Он отпил шампанского и смерил ее долгим взглядом. — Так, стало быть, ты, как и все женщины, пала жертвой моего обаяния? — иронично переспросил он. — Нет! В этом я соврала! Жоффрей рассмеялся. — О, моему мужскому самолюбию нанесена смертельная рана! Удивительно, но Анжелика тоже рассмеялась в ответ. — Внизу достаточно тех, кто готов залечить ваше самолюбие, — с улыбкой сказала она, указав на зал. — Каждая женщина здесь без ума от вас. — Каждая… только не ты… — загадочно произнес он. И повел ее вниз к гостям. *** — Как Фонтенак догадался о свадьбе? — спросила Анжелика, пока они спускались по лестнице. — На тебе фамильное колье, — пояснил Жоффрей. — Носить его может только графиня де Пейрак. Анжелика невольно прикоснулась кончиками пальцев к холодным камням. — Не стоило давать его мне, — робко произнесла она. Жоффрей отмахнулся. — На ближайшие пять лет ты — графиня де Пейрак. Не забывай об этом, пожалуйста! *** Появление Жоффрея и Анжелики внизу в зале вызвало настоящий переполох. Гости тут же устремились к ним, чтобы поздороваться с хозяином вечера и рассмотреть наконец вблизи загадочную незнакомку в белом платье, так что вскоре пара оказалась окружена множеством людей. Мужчины громко приветствовали Жоффрея и, обмениваясь рукопожатием, бросали на Анжелику весьма красноречивые взгляды. Женщины, напротив, едва удостоив соперницу парой слов, тотчас переводили все свое внимание на графа. Перекидываясь пустыми, ничего не значащими фразами, все с нетерпением ждали, когда же наконец Жоффрей представит собравшимся свою спутницу, и, чем дольше этого не происходило, тем большее недоумение охватывало толпу. Среди приглашенных постепенно нарастал тихий ропот: — На ней изумрудное колье! — Значит, она новая графиня де Пейрак? — Жоффрей не из тех, кто женится! Он сторонник свободных отношений! — Он бы не позволил надеть фамильные драгоценности никому, кроме законной супруги! — Так она жена его или нет?! — У него нет обручального кольца! — Зато у нее — есть! Жоффрей делал вид, будто не замечает перешептываний, хотя по его улыбке, прячущейся в уголках губ, Анжелика догадалась, что он весьма доволен произведенным эффектом. В какой-то момент рядом возникли два официанта с подносами полными бокалов с различными напитками. — Пейрак, тост! — выкрикнул кто-то из гостей. Подносы вмиг опустели, Анжелике вручили новый фужер с шампанским. — Друзья мои! — немного повысил голос де Пейрак. Толпа тут же притихла, в стороне негромко зазвенел хрусталь, о который кто-то постучал, призывая к тишине. Струнный квартет, расположившийся на небольшом возвышении, перестал играть. — Я необычайно рад видеть вас всех в моем доме! — начал говорить Жоффрей. — Каждый год в начале января мы неизменно встречаемся здесь на вечере в честь графини де Пейрак, чтобы собрать пожертвования для научных исследований в области онкологии. Я благодарю всех, кто приобрел пригласительные и посетил сегодня Отель Веселой Науки. Все вырученные средства мы традиционно передадим институту онкологии имени Густава Русси и институту Кюри. Поэтому я поднимаю тост за здоровье тех, кому повезло меньше, чем нам, и за выдающихся ученых… А также за двух трудолюбивых и самоотверженных женщин, — он высоко поднял свой бокал, — за Марию Кюри и… графиню де Пейрак! На последних словах он с улыбкой посмотрел на смущенную Анжелику, чем окончательно запутал окружающих. Половина гостей сразу же решила, что Анжелика и есть новая графиня де Пейрак, вторая половина, менее догадливая, подняв бокалы, повернула головы в сторону большого портрета в центре зала, на котором была изображена уже немолодая женщина с классическим греческим профилем и сединой в черных волосах. Анжелика невольно восхитилась тактикой Жоффрея. Одним жестом он не только заставил толпу играть по его правилам, но и предоставил им тему для жарких дискуссий на весь оставшийся вечер. И гости, с легкостью проглотившие наживку, принялись неутомимо спорить друг с другом о том, кем же все-таки является Анжелика — новой избранницей, невестой или законной супругой. Разногласий не вызывал лишь тот факт, что эти двое, несомненно, — пара. Все прекрасно видели с какой предупредительностью Жоффрей обходится с этой женщиной, как крепко держит ее за талию и не отпускает от себя ни на шаг. Рядом с ней также постоянно крутились Бернар и Марго, неизменно приходя на выручку, когда Жоффрей вынужденно отвлекался на беседу с кем-то из важных чиновников или политиков, а значит — эта девушка точно не была сиюминутным увлечением. И только Пьер Коэн, мэр Тулузы, ехидно посмеивался себе под нос. За исключением узкого круга избранных, он единственный из гостей знал истинное положение дел. Но, включившись в безмолвную игру и наслаждаясь превосходством посвященного в тайну, он не выдал секрет новобрачных. Анжелика, конечно же, сразу подверглась тщательному изучению и обсуждению. Для тулузского общества она оставалась темной лошадкой, и, несмотря на очевидный интерес, все же с ней держались настороженно и немного отстраненно. К ней внимательно присматривались. И оценивали. Большинство мужчин нашли ее чарующе красивой, однако были слегка разочарованы молчаливостью и застенчивостью девушки. Особо прыткие попытались заговорить с ней и выведать пикантные подробности, но натолкнулись на стену вежливой отчужденности. Впрочем, такое поведение было свойственно и самому Пейраку, любителю мистификаций, поэтому на Анжелику не стали сразу навешивать ярлык нелюдимой и замкнутой, а решили подождать, чем же закончится этот очаровательный спектакль, и вдоволь насладиться всеми его актами. Дамы постарше, не имеющие виды на Жоффрея, соглашались с этим суждением, с той лишь разницей, что утверждали — элегантное платье и драгоценности делают краше любую женщину. А вот групка светских львиц, обладающих по их мнению безошибочным инстинктом настоящих хищниц, напротив, к середине вечера пришла к выводу, что Анжелика не представляет для них никакой угрозы, кем бы она ни оказалась — очередным увлечением или даже женой. Ее робость и необщительность они приняли за проявление слабости и холодности. И в один голос предрекали скорый закат ее звезды. Возможно, де Пейрак действительно пленился ею, но очень скоро он заскучает в обществе этой амебы и отправится на поиски яркой страстной любовницы. Такой, как Карменсита, чье красное платье по-прежнему мелькало среди черных смокингов Широкой общественности не было известно, что Жоффрей и Кармен расстались. Более того, сама испанка продолжала всячески поддерживать миф о их взаимной любви с молчаливого попустительства де Пейрака, который весь прошлый год был занят куда более важными делами, чем светские сплетни. Но сейчас гости начинали припоминать, что уже давно не видели пару вместе. Так неужели Карменсита все это время их обманывала? И, хотя мадам Мерекур все отрицала, в искренность ее слов теперь верилось с трудом. Импульсивная красавица не скрывала злости. Она вела себя вызывающе и поначалу намеревалась демонстративно уйти, но осталась благодаря уговорам ее друзей. И, в итоге, не пожалела. Когда ей начали пересказывать подробности поведения Анжелики, она воодушевилась. — Этот союз не ненадолго! Вот увидите! — надменно заявляла она с воинственным блеском в глазах. Она хотела во что бы то ни стало лично познакомиться с соперницей. Бернар настоятельно рекомендовал ей вести себя прилично и даже намекнул, что последствия скандала ударят прежде всего по ней, но она отмахнулась от предупреждений. Она жаждала мести! Кармен несколько раз пыталась приблизиться к Анжелике, но Пейрак и Андижос шли на неимоверные ухищрения, чтобы удерживать женщин в разных углах импровизированного ринга. Гости сочли безмолвный поединок красного и белого платьев довольно занятным и с интересом наблюдали за перемещениями женщин по залу, гадая, когда же они наконец столкнутся лицом к лицу. *** — Который час? — шепотом спросила Анжелика у Бернара Андижоса. Мужчина посмотрел на наручные часы. — Половина десятого, — тихо ответил он. Вечер был в самом разгаре. Анжелика, уставшая и измученная, находилась в центре зала, по-прежнему окруженная бесконечным количеством незнакомых лиц. Жоффрей стоял рядом в двух шагах от нее. Его вниманием завладели бизнесмены из Китая, и он о чем-то с ними разговаривал на беглом китайском. — Как долго я еще должна здесь оставаться? — спросила Анжелика. Бернар не успел ответить. — Что случилось? — вмешалась Маргарита. — Я больше не могу! — прошептала Анжелика, прикрыв глаза. Она так долго пребывала под неусыпным и бдительным вниманием множества людей, что теперь ее силы окончательно истощились. От нервного перенапряжения ее спина покрылась испариной, мышцы лица сводила судорога от приклеенной улыбки, из влажных холодных ладоней выскальзывал фужер с шампанским. Какой по счету, она уже не помнила. — Вот, выпей, — предложил Бернар и протянул ей бокал с напитком покрепче, то ли бренди, то ли коньяком. Анжелика отрицательно покачала головой. Маргарита поддержала ее. — Довольно алкоголя! Выйдем ненадолго! Женщина поманила ее за собой и повела из зала. Однако не успели они пройти и десяти шагов, как перед Анжеликой возник невысокий мужчина с хитрым лисьим лицом и супружеская пара средних лет. Сегодня Анжелике представили стольких людей, что она уже не могла припомнить ни одного имени, но, судя по поведению молодого человека, можно было не сомневаться, что их точно знакомили. — Мадам! Я бы хотел представить вам мадам и месье Ланзак… Мужчина продолжал что-то говорить, но Анжелика его не слушала. Она поняла, что потеряла из виду Маргариту, и теперь, не ориентируясь в незнакомом доме, не знала куда идти. Она вежливо извинилась и, сказав, что торопится на свежий воздух, развернулась и, растерянно оглядевшись по сторонам, пошла наугад. Вскоре она заметила неподалеку мраморную лестницу, по которой они с Жоффреем спустились в зал, и решила подняться по ней. Наверху она скорее всего сможет отыскать комнату, в которой переодевалась к вечеру. Пока она пробиралась сквозь толпу, ее сопровождал навязчивый шепот. Несколько человек попытались привлечь ее внимание и завязать разговор, какая-то женщина и вовсе намеренно толкнула плечом, а после не посчитала нужным извиниться. Анжелика стоически делала вид, что ничего и никого не замечает. Ее нервы были на пределе, и она торопилась скрыться где-то в укромном уголке, чтобы хотя бы на несколько минут перестать быть объектом всеобщего внимания и пересудов. Но, похоже, ее мечтам не суждено было сбыться. Едва она преодолела половину намеченного пути, как ей преградила дорогу Карменсита Мерекур. За спиной испанки маячила довольно красивая высокая, но немного нескладная девушка с неумелым макияжем. — Неужели Жоффрей отпустил тебя от себя?! — издевательским тоном начала Кармен, театрально осматриваясь в поисках графа. — А мы уж начали думать, что он собирается вечно таскать тебя под мышкой, как чихуахуа. Женщина рассмеялась. Ей вторил смех подруг, стоящих чуть позади. При других обстоятельствах Анжелика непременно дала бы отпор нахалке, но сейчас хотела, как можно скорее, оказаться в тишине и одиночестве, поэтому молча снесла обиду. Желая избежать скандала, она развернулась, чтобы уйти. — Я же говорила, она и двух слов связать не может! — продолжала куражиться Кармен. Такое Анжелика уже не могла оставить без ответа. Она повернулась и негромко, но четко произнесла: — Я умею поддержать беседу, но в отличие от вас, достаточно хорошо воспитана, чтобы не начинать ее с оскорблений. Мне понятна причина вашей враждебности, поэтому сделаю вид, что не расслышала ваших слов. Тем более это ваш последний вечер в особняке Жоффрея. Вы явились без приглашения и находитесь здесь только благодаря снисхождению хозяина. — Дорогуша, мне не нужно приглашение, чтобы попасть сюда! Кармен, видимо, продолжала считать себя исключительной, несмотря на расставание с Пейраком. Если, конечно, Жоффрей не солгал об этом, хотя Анжелика не видела ни единой причины, зачем ему врать. — Отныне оно вам потребуется! — поспешно выпалила она. И тут же мысленно обругала себя. Зачем она ввязалась в этот бессмысленный спор? Видимо, наглость испанки слишком сильно задела ее, поэтому Анжелика не сдержалась. Она снова попыталась уйти, чтобы наконец прекратить перепалку. Но Кармен не желала отпускать свою жертву так просто. — Ума не приложу, какими талантами, ты смогла привлечь такого искушенного мужчину, — ехидно произнесла она. — Что ты умеешь такого, чего не умели другие его любовницы… Она выдержала паузу. — Тебе следует знать, что ни одна не продержалась достаточно долго! Так что не думай, будто его интерес к тебе будет вечен! Бледные щеки Анжелики вспыхнули ярким румянцем. — Вы, видимо, судите по себе? — парировала она. — В таком случае мне вас жаль. Печальна участь той женщины, которая рассчитывает только на свои прелести, тем более, когда они утрачивают былую свежесть… Анжелика не успела договорить фразу до конца, как вдруг ей в лицо ударила рубиново-алая жидкость. Она отшатнулась, ошеломленно переводя взгляд со взбешенной Карменситы на свое белоснежное платье, по лифу которого расплывалось винное пятно. Испанка яростно разбила о пол опустевший бокал и толпа, негромко ахнув, поспешно расступилась. Только сейчас Анжелика заметила, что во время их стычки гости образовали вокруг плотное кольцо, и две женщины оказались в центре всеобщего внимания. Все свидетели, затаив дыхание, наблюдали за поединком пассий графа де Пейрака: бывшей и нынешней. Осознав, участником какой нелепой драмы оказалась, Анжелика почувствовала, как тугой ком поднимается в горле, а на глаза наворачиваются слезы, грозя хлынуть бесконечным потоком. Но врожденная гордость не позволила ей показать слабость на людях. Расправив плечи и высоко подняв голову, она, не проронив ни слова и не удостоив испанку более ни единым взглядом, медленно развернулась и направилась к выходу из зала. Какой-то услужливый официант протянул ей салфетку, но Анжелика с величием королевы прошествовала мимо. К этому моменту в эпицентр событий наконец пробился Жоффрей де Пейрак. — Кармен, ты, как обычно, неподражаема! — язвительно заметил он, окинув испанку презрительным взглядом, и последовал за Анжеликой. Он невольно отметил, с каким достоинством девушка справилась с щекотливой ситуацией и с какой грацией шла сейчас по залу. Но когда нагнал ее и собрался выразить свое восхищение, увидел, как по ее щекам текут тихие беззвучные слезы. — Господи! — выдохнул он. Жоффрей тут же схватил ее под локоть и стремительно увел из зала. Они быстро пересекли несколько слабо освещенных помещений и оказались в длинной застекленной галерее, в которой прохаживались парочки, пожелавшие уединиться. Пейрак увлек Анжелику в небольшую нишу, чтобы скрыть от посторонних глаз. Затем вытащил из кармана платок и протянул ей. — Мне очень жаль, — тихо проговорил он. — Мне следовало выдворить ее отсюда, как только она появилась. Искреннее раскаяние, которое услышала Анжелика в голосе Жоффрея окончательно разрушило остатки ее мужества, и она разрыдалась в полную силу. Вздрагивая всем телом, она глотала горькие слезы обиды, будучи не в состоянии взять себя в руки. Жоффрей обнял ее и притянул к своей груди. Очевидно, женские слезы не приводили его, как большинство других мужчин, в замешательство, потому что он не торопил ее и лишь терпеливо ждал, пока она успокоится и немного придет в себя. — Тише, тише! — ласково приговаривал он, словно ребенку. — Все хорошо! — Что же тут хорошего? — сквозь всхлипы пробормотала она. — Теперь, ко всему прочему, я должна терпеть еще и унижения от ваших любовниц?! Словно в подтверждение этих слов, в галерею вышли две дамы, и до Жоффрея с Анжеликой донеслись их голоса: — Если она действительно его жена, то это настоящая трагедия для многих женщин. — Нет тут никакой трагедии. Жена — не стена, можно и отодвинуть. Или ты полагаешь, Жоффрей отныне будет хранить ей верность до скончания жизни?! Анжелика узнала вторую женщину. Именно она толкнула ее в зале некоторое время назад. — Ты думаешь, что нет?! — Конечно! Только не с темпераментом Жоффрея! Кармен права, эта связь ненадолго! Жоффрей ухмыльнулся. Анжелика не поняла, что именно его так позабавило: то, что девушки похвалили его темперамент или же подвергли сомнению моральный облик. Оставшиеся незамеченными, Пейрак и Анжелика долгими взглядами проводили женщин, пока они не скрылись за поворотом галереи. — Во всей этой ситуации утешает одно — похоже в наш спектакль действительно поверили, — философски заметила Анжелика, шмыгнув носом. И она не знала, радоваться ей этому или нет. Вздохнув, Анжелика запрокинула голову, чтобы взглянуть в лицо Пейрака, и только теперь поняла, что все это время стояла, тесно прижимаясь к Жоффрею и невольно наслаждаясь теплом и силой, исходящими от него. Смутившись, она поспешила отстраниться. Жоффрей не двинулся с места. Смерив ее долгим пронзительным взглядом, внезапно он схватил ее за руку и повел обратно. — Пойдем! — сказал он. — Куда? — В зал. — О, нет! Ни за что! Я там больше не покажусь, — воспротивилась Анжелика. — Совсем ненадолго. Но это необходимо. Иначе все решат, что ты сдалась. — Мне плевать! Пусть думают, что хотят! — Если ты сейчас уступишь, покажешь слабину, тогда уж будь уверена, они точно съедят тебя. И сделают твою жизнь невыносимой. Пейрак уверенно увлекал ее за собой, и Анжелике не оставалось ничего иного, как следовать за ним. Они поднялись на второй этаж и снова вышли на ту же площадку перед лестницей, где показались впервые. Только теперь Жоффрей не загораживал Анжелику собой, а напротив, развернул ее спиной к залу, чтобы все могли увидеть ее саму, но не состояние, в котором она находилась. Вновь мысленно переживая свое унижение, Анжелика часто дышала и не могла поднять головы. — Посмотри на меня, — тихо попросил Жоффрей. — Анжелика! Когда она не подчинилась, он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. — Сделай глубокий вдох. Так, хорошо! Еще один! Мы уйдем, как только достаточное количество людей заметит нас. Большим пальцем он аккуратно вытер еще не высохшие слезы на ее щеке и нежным движением заправил за ухо выбившуюся белокурую прядь. Через пару минут Пейрак достал из кармана мобильный телефон и набрал чей-то номер. — Подгони «Вейрон» к выходу из отеля, — отдал он короткое распоряжение. И, обращаясь к Анжелике, добавил: — Идем! С этими словами они покинули зал и вскоре оказались в боковом крыле особняка перед распахнутыми в подъездной двор двустворчатыми дверьми. Здесь их встретил высокий широкоплечий чернокожий мужчина в деловом костюме. — Машина у ворот, — сказал он и передал графу ключ зажигания. — Но там полно журналистов. — Ничего страшного, — ответил Пейрак. И, глянув на Анжелику, ободряюще улыбнулся. — Осталось последнее испытание. Он снял смокинг и накинул на ее плечи. Завернувшись в него, как в броню, Анжелика сделала глубокий вдох, и они шагнули из дома, держась за руки, как и положено влюбленным. Во дворе находились с десяток гостей, которые выбрались из душного зала, чтобы подышать свежим воздухом. Они приветливо помахали хозяину мероприятия и его спутнице. Жоффрей, не останавливаясь и не сбавляя темпа, поднес палец к губам и заговорщически подмигнув, произнес: — Прошу вас, не говорите никому, что мы сбежали! Едва они вышли через ворота на улицу, к ним тут же бросились журналисты, выкрикивая различные вопросы, защелкали фотоаппараты. Жоффрей, не обращая на них внимания, уверенно подвел Анжелику к машине и предупредительно открыл дверцу. Когда она села на сидение, он убрал подол ее платья с подножки и захлопнул дверь. Затем быстрым шагом обошел автомобиль и сел за руль. Ему пришлось посигналить несколько раз, чтобы репортеры убрались с дороги. Когда путь наконец оказался свободен, Пейрак завел мотор, и черный «Бугатти» умчался в ночь.