350 лет спустя

Вечером за ужином Бернар завел разговор о прошедшем совете директоров. Несмотря на то, что он уже обсудил его с Маргаритой, Андижос решил, что Анжелика также должна быть в курсе происходящего. Поэтому он принялся пересказывать ей все в мельчайших подробностях. Они втроем сидели за большим обеденным столом, накрытым мадам Буржю с особой торжественностью. Рядом с Анжеликой сиротливо пустовал четвертый столовый прибор, предназначенный для Жоффрея. Он предупредил, что задержится и настоял на том, чтобы ужин начинали без него. Анжелику не особо интересовали внутренние распри в «Пейрак Корпорасьон», поэтому поначалу, сосредоточившись на очень вкусном тулузском кассуле[1], она слушала Бернара вполуха. Однако Андижос обладал истинным талантом рассказчика, и девушка даже не заметила, насколько быстро вовлеклась в хитросплетение и противостояние различных групп акционеров корпорации. — Первым взял слово племянник Фонтенака — Жермонтаз, — говорил Бернар. — Он тупой, как пробка, проку от него в компании никакого и единственное его применение — служить на побегушках у Бенуа. Тот всегда сваливает на него самые скользкие и неприятные вопросы. Так вот… Он заявил, что провал с испанцами — целиком вина Жоффрея. Хотя мы так до сих пор и не выяснили, почему они вдруг резко передумали и отказались подписывать уже полностью подготовленный контракт. И что Жоффрей своим неумелым руководством принес убытков на многие миллионы. К нему присоединились другие старые пердуны… — Бернар! — негодующе воскликнула Марго, бросив на мужа осуждающий взгляд. — А что такого?! — с улыбкой парировал он. — Когда они проходят по коридорам офиса, за ними уже песок можно убирать! — Все равно не стоит так говорить о них в присутствии Анжелики! — Почему? Разве она теперь не в нашей команде? Анжелика, — Бернар повернулся к ней, — ты не против, если я буду называть вещи своими именами?! Еще днем они все перешли на «ты». — Ничуть, — ответила она. — На чем я остановился? А! В общем, еще несколько… членов совета выступили с претензиями в адрес Жоффрея. А затем Жермонтаз внес в повестку собрания вопрос о голосовании за отстранение Жоффрея. Пейрак выслушал всех молча с абсолютно бесстрастным выражением лица. И только тогда начал выкладывать по очереди козыри на стол. Он сообщил, что у него есть более выгодный участок земли и что на нем он заработает в разы больше, чем в Пиренеях. Я специально ждал этого момента! Вот взгляни! Он достал телефон и, быстро отыскав нужный файл, запустил видео. Затем положил гаджет на стол перед Анжеликой. — Это Бенуа Фонтенак… — начал было пояснять он. Анжелика отмахнулась. — Жоффрей рассказывал мне о нем. И мы даже вчера познакомились. — О! Тогда не буду мешать. Потягивая вино из бокала, Анжелика стала смотреть запись. На экране крупным планом был запечатлен только Фонтенак. Он сидел за столом с задумчивым видом и сосредоточенно слушал Жоффрея, чей голос звучал где-то за кадром. По мере того, как Жоффрей разъяснял все подробности строительства скважин в Пуату, Бенуа менялся в лице. Он мрачнел и постепенно приходил в настоящее бешенство. А когда речь зашла об Анжелике и ее роли в этом проекте, и вовсе вскочил с кресла. «Так вот почему ты так поспешно женился! — воскликнул Фонтенак, указывая пальцем в сторону Жоффрея. — А я никак не мог понять причин! Ты же всячески открещивался от брака, а тут вдруг обзавелся женой за считанные дни! Скажи, этот милый ребенок хоть знает, каким циничным образом ты используешь ее?!» «Конечно, знает!» — ответил Жоффрей. Пейрак сказал еще что-то, но его голос заглушил шорох бумаг, которые кто-то из членов совета перебирал на столе рядом с телефоном Бернара во время записи. «Чудовище! Наглое чудовище!» — закричал Бенуа. Его лицо раскраснелось, он активно жестикулировал руками, грозя задеть сидящих рядом. — Такое впечатление, что Бенуа почему-то ненавидит Жоффрея, — заметила Анжелика, не отрывая взгляда от взбешенного мужчины на экране. — Когда между ними пробежала черная кошка? — С момента рождения Жоффрея, — с сарказмом ответил Бернар. Маргарита не согласилась. — Нет, это началось позже. Когда Бенуа понял, что не сможет манипулировать Жоффреем. Марго и Бернар переглянулись, словно беззвучно решая какой-то вопрос. — Расскажи ей, — Андижос жестом указал в сторону Анжелики. — Она должна знать. Маргарита кивнула. Сделав глоток вина, она начала рассказ. — Фонтенак был закадычным другом отца Жоффрея — Фернана. Я слышала, что они дружили чуть ли не с детства, но подробностей не знаю. Бенуа при Фернане был вице-президентом «Пейрак Корпорасьон», а когда последний погиб, сразу же занял пост генерального директора. Помимо этого он взял под свое крыло двенадцатилетнего Камиля, намереваясь взрастить в нем будущего руководителя корпорации. На этом особенно настаивал совет директоров. Ведь по завещанию Фернана владельцем бизнеса стал именно Камиль, но, естественно, все понимали, что школьник не может быть управляющим. Поэтому лучшим решением стало посадить Бенуа в кресло генерального директора на время, пока Камиль не станет совершеннолетним. Камиль был мальчиком умным, и к тому же покладистым. Он довольно быстро и легко попал под влияние наставника. Жоффрею тогда было пять. И он не интересовал Бенуа вовсе. Он не обращал на него никакого внимания ровно до того момента, пока в шестнадцатилетнем возрасте тот не позволил себе высказать суждение — не помню уже точно, о чем именно шла речь, — которое резко противоречило мнению Фонтенака. И к тому же он убедительно спорил. Вот тогда Бенуа и понял, что упустил момент, когда мог сломить характер Жоффрея и направить его по нужному ему руслу. Они препирались по любому поводу. Сначала это были невинные вещи вроде литературы или живописи, а дальше, по мере взросления Жоффрея, их общение и вовсе переросло в настоящие политические и философские дебаты. Бенуа, скорее всего, видел в Жоффрее угрозу своему авторитету, поэтому всегда препятствовал его работе в семейной корпорации после окончания университета. И сделал все возможное, чтобы его оттуда выжить. Вот почему Жоффрей и уехал в Ливию, когда получил предложение поработать там. — А Камиль? Неужели брат не мог вмешаться? — спросила Анжелика. — Камиль был слишком робким, чтобы вообще спорить хоть с кем-нибудь. Да и Бенуа он считал вторым отцом. Он никогда не пошел бы против него. Даже ради младшего брата. — У самого Фонтенака детей нет, — добавил Бернар. — Племянник — одно разочарование. Бенуа сосредоточил все свои чаяния на Камиле, вложил в него душу и воспитывал его, как будущего главу корпорации. Он создал из него именно такого директора, который был удобен ему самому. Несмотря на то, что официально «Пейрак Корпорасьон» руководил Камиль, де-факто всем распоряжался именно Фонтенак. — А Жоффрей, вернувшись и получив наследство после смерти брата, не захотел плясать под его дудку, — предположила Анжелика. — Да, — подтвердила Марго. — Все эти годы Фонтенак не оставляет попыток сместить Жоффрея. — Неужели он настолько жаден? — поинтересовалась Анжелика. — Дело не в жадности. Бенуа — богатый человек. Он акционер множества предприятий, да и своих фирм тоже имеет несколько. Им движет жажда власти. Почти тридцать лет он единолично управлял одной из крупнейших корпораций Франции. И, похоже, ему настолько понравилось, что он никак не может смириться с тем, что его сняли с поста. А то, что это сделал не кто-либо, а именно Жоффрей, раздражает его еще больше. — В таком случае… Вы не думали, что история со срывом испанского проекта — дело рук Фонтенака? — спросила Анжелика. — Ведь именно ему это выгодно. — Нет! — Маргарита снисходительно улыбнулась. — Бенуа, конечно, воспользовался ситуацией в своих целях, но я уверена, это не он. Каким бы Фонтенак ни был, он все же печется об интересах компании, а срыв подобного контракта — это ущерб не только финансовый, но и репутационный. Он не пойдет на такой шаг. Анжелика пожала плечами. Не Фонтенак, так не Фонтенак. Маргарите виднее, а ее это вообще мало касается. Она молча досмотрела видео, которое, в целом, сводилось к перепалке между Жоффреем и Фонтенаком, и сделала вывод, что вражда этих двоих имеет гораздо более глубокие корни, чем она думала раньше. — Как давно вы все дружите? — спросила Анжелика. Этот вопрос уже довольно долго вертелся у нее на языке, и она решила, что сейчас вполне уместно его задать. — С детства, — ответила Маргарита. — Мои родители работали на Пейраков. Отец был водителем Фернана, а мать — няней сначала у Камиля, а потом и у Жоффрея. Само собой я проводила в Отеле Веселой Науки гораздо больше времени, чем у себя дома. — А я дружу с Жоффреем со школы, мы учились вместе, — сказал Бернар. — Я тогда очень хотел познакомиться с красивой старшеклассницей, — он с улыбкой глянул на Марго, — но стеснялся к ней подойти. Узнав, что она знакома с Жоффреем, я навязался к нему в приятели. И, как видишь, оказался в вечном рабстве у них обоих. Мужчина громко засмеялся. — Бернар! — с укором произнесла Маргарита. — Я шучу! Я обожаю вас двоих. Но тебя больше! Он приобнял жену и нежно чмокнул в шею. Они уже доедали десерт, когда в доме наконец появился Жоффрей де Пейрак. Поприветствовав друзей, он поинтересовался, как идут дела, затем отправился на кухню и, вернувшись с чашкой горячего кофе, сел за стол рядом с Анжеликой. — Они несильно тебя замучили сегодня? — спросил он у девушки. При этом он смерил ее долгим проницательным взглядом, от которого Анжелика почему-то смутилась. — Все хорошо, — тихо ответила она. — Мы ее не мучили! Честно! — со смехом воскликнул Бернар. — А вот на счет Бине я не уверен! Мне показалось, что задержись он на полчаса дольше, и Анжелика убила бы его! Жоффрей улыбнулся. — Значит, ты не из тех женщин, которые могут сутками не выходить из магазинов? — с иронией в голосе поинтересовался он. — Нет. Подобный досуг не для меня. — Буду иметь в виду, — кивнул он. Пейрак отпил кофе и бросил взгляд на Марго. — Вы уже придумали для нас легенду? — спросил он. — Я полагаю, не нужно сочинять ничего сложного, — ответила Маргарита. — А лишь приукрасить то, что уже и так есть. Как насчет истории о том, что вы познакомились на конезаводе «Монтелу», куда ты приехал по совету… какого-нибудь друга выбрать себе лошадь?! — Звучит не очень-то романтично, — заметил Жоффрей. — Возможно, — согласилась Маргарита. — Но других вариантов нет. Вы больше нигде не могли пересечься, — женщина развела руками. — Различные элитные курорты и клубы отпадают, поскольку Анжелика никогда там не бывала. А ты вряд ли мог оказаться где-то в студенческой тусовке Нанта. Достаточно первого придирчивого и особо дотошного журналиста, и все раскроется. — Тогда остается только конезавод… — задумчиво протянул Жоффрей. — Что скажешь? — спросил он у Анжелики. — Я согласна с Маргаритой. — Хорошо. Так и решим. Я приехал в «Монтелу» присмотреть лошадь, но увидел там зеленоглазую блондинку и влюбился до беспамятства! Последние слова он произнес нараспев в театральной манере и заговорщически подмигнул девушке. *** В последующие дни Анжелика почти не виделась с Жоффреем. Они лишь пару раз мельком пересеклись в гостиной, а так она понятия не имела, когда он уезжает утром и во сколько возвращается вечером. И возвращается ли вообще. Бернар заверил девушку, что Пейрак всецело поглощен работой над проектом в Пуату, который необходимо запустить как можно скорее, поэтому все время проводит в офисе или на деловых встречах. Супруги Андижос в общих чертах знакомили Анжелику с деловой стороной жизни де Пейрака, его благотворительной деятельностью. В частности, они рассказали, что Жоффрей по образованию геолог. Его с детства увлекали естественные дисциплины: химия, физика и астрономия. Он мог бы даже сделать блестящую карьеру ученого, но прикладная часть науки интересовала его гораздо больше, нежели теоретические изыскания. Жоффрей учился в Монпелье, затем в качестве вольного слушателя посещал лекции по праву и экономике в Сорбонне. Там он познакомился с Аишей Каддафи — дочерью лидера Ливийской Джамахирии[2]. Позже именно она пригласила его в Ливию для работы над амбициозным проектом отца. Ежедневно в домике на Гаронне появлялся и Франсуа Бине с очередной партией одежды. Он считал, что гардероб Анжелики все еще недостаточно обширен, хотя она уже могла каждый день в течение месяца надевать новую вещь и ни разу не повториться. Он даже хотел отправиться за покупками в Париж, поскольку тулузские бутики не могли полностью удовлетворить его утонченный вкус. Пока Бине занимался одеждой, его помощницы подбирали косметику. Девушки приобрели полный набор необходимых средств и посвятили время экспериментам с несколькими видами дневного макияжа, чтобы, в итоге, остановиться на одном наиболее выигрышном. Потом они терпеливо обучили Анжелику всем нюансам, чтобы в дальнейшем она могла справляться сама. Также Анжелику ждали уроки хороших манер. Специально для этого Маргарита пригласила некого мэтра Одиже — специалиста по современному этикету. Женщина ясно дала понять, что поведение Анжелики должно быть безукоризненным, ведь она будет посещать званые вечера у аристократов и видных деятелей страны. Ей будет полезно знать все необходимые тонкости этикета и применять их при необходимости, чтобы не давать лишнего повода окружающим в чем-то ее упрекнуть. Анжелика и сама это понимала, а потому старалась изо всех сил усвоить как можно больше правил за то короткое время, что ей отвели на учебу. С того дня, как Жоффрей привез ее сюда, она ни разу не выезжала из домика на Гаронне. Правда, Анжелика несильно и стремилась к этому. Причиной был повышенный интерес журналистов к ее персоне. В печатных изданиях и в интернете постоянно появлялись все новые и новые публикации, в которых, так или иначе, Анжелика подвергалась тщательному разбору. Обсуждали буквально все: ее прическу на прошедшем вечере в Отеле Веселой Науки, макияж, украшения, выяснили даже от какого бренда было платье, когда и где его купили, высказывали мнения о том, как оно сидело на ее фигуре. А предположения, кто же она такая, и вовсе сыпались, как из рога изобилия. Чуть ли не в каждой статье Анжелика читала о себе такие небылицы, что хотелось хвататься за голову. К концу недели в интернете появилось видео конфликта Анжелики и Карменситы. Его опубликовали на сайте с весьма скандальной репутацией, но оно мгновенно разлетелось по другим ресурсам и вызвало новую волну горячих дискуссий и сомнительных комментариев. Мобильный Маргариты не умолкал от звонков журналистов, желающих получить официальную информацию, а особенно нетерпеливые принялись осаждать Отель Веселой Науки и домик на Гаронне в надежде на эксклюзивные фото. От такого повышенного внимания к себе, Анжелике хотелось запереться в спальне и больше никогда оттуда не выходить. Она перестала отвечать на свой телефон, который так же, как и у Марго, буквально разрывался от непрерывных звонков. Правда, в ее случае они были не от репортеров, а от сестер, подруги Франсуазы, а также от старых друзей, узнавших ее на снимках в прессе. Позвонил ей и Анри Рогье. В тот момент Анжелика была занята уроком этикета и не взяла трубку. А позже, когда увидела пропущенный вызов, ей не хватило смелости перезвонить. Анжелике до сих пор было стыдно перед молодым человеком за свое поведение, и вряд ли она смогла бы найти слова, чтобы все ему объяснить. — Может, уже пора сообщить всем, что мы действительно поженились?! — в отчаянии взывала Анжелика к Марго. — И тогда они отвяжутся от меня в конце концов! — Нет, еще рано, — отвечала та спокойным тоном. Она с философским видом взирала на всю эту вакханалию и, в отличие от Анжелики, не поддавалась панике. Еще в начале недели Маргарита сказала ей: — Нужно потерпеть три дня. Никакой инфоповод не живет дольше. Таков закон медиа. Но прошло уже гораздо больше времени, а накал страстей все не утихал. — Ты ведь говорила, что это закончится через три дня! Маргарита пожала плечами. — Очевидно, ты им понравилась. Успокойся! В мире постоянно что-то случается. Скоро все переключатся на другую тему. — Видимо, в моем случае это должно быть нечто нетривиальное! — мрачно бросила Анжелика. — Питт наконец женится на Джоли, Стросс-Кан изнасилует еще одну горничную или «Титаник» всплывет со дна Атлантики… Проснувшись утром четырнадцатого января, Анжелика узнала трагичную новость — ночью у итальянского берега потерпел крушение огромный круизный лайнер «Коста Конкордия». Естественно, французская пресса тут же переключилась на новую тему, и про Пейраков на какое-то время забыли, как и предсказывала Маргарита. Анжелика почувствовала облегчение, но стоило ей задуматься о том, что своим избавлением от навязчивых журналистов она обязана трагедии, унесшей жизни людей, ее настроение тут же испортилось. Совсем не таким образом она хотела отделаться от излишнего внимания. Тем не менее ей давалась небольшая передышка, и Анжелика решила использовать ее, чтобы съездить в Пуату. За это время она так и не позвонила отцу, поскольку считала, что будет лучше сообщить новость о своем замужестве лично. Маргарита вызвалась сопровождать ее. Но едва они приехали в «Монтелу», Анжелика поняла, что это было плохой идеей. Оказалось, что в отцовском доме гостит Ортанс. Две сестры — Ортанс и Мари-Аньес — насели на Анжелику чуть ли не с порога, при этом старшая требовала детальных объяснений о связи Анжелики с Жоффреем де Пейраком, а младшая — непременно взять ее с собой в Тулузу, покатать на «Вейроне» и познакомить с холостыми богатыми аристократами. Анжелика пересказала Ортанс отредактированную историю о знакомстве с Жоффреем. Однако по выражению лица сестры поняла, что та не слишком-то поверила ее словам. Отец же, напротив, выслушал ее с видом наивного ребенка. Он пожелал ей счастья в браке, а потом перевел разговор на его любимых лошадей, и они стали беседовать о животных и конезаводе. Анжелика пробыла в «Монтелу» несколько дней. Она собрала кое-какие личные вещи, привела в порядок дела, которые оставила брошенными из-за поспешного отъезда, а также проведала лошадей. Она попросила Николя Мерло — главного конюха конезавода — помочь ей с обходом, но парень неожиданно отказался. Он встретил ее с угрюмым видом, а на все попытки завязать разговор отвечал злобным молчанием. Анжелика откровенно недоумевала о причине такой резкой перемены, ведь они с Николя были знакомы очень давно, и она всегда считала его другом. Правда, когда ей было шестнадцать, восемнадцатилетний Николя — тогда еще помощник конюха — приглашал ее на свидания и всячески давал понять, что рассчитывает на нечто большее. Анжелика иногда приходила к нему в конюшню, и они, укрывшись в пустующем деннике, обнимались и целовались, лежа на душистом сене. Но их разделила трагедия и последние годы они сохраняли исключительно приятельские отношения. Не дождавшись внятных объяснений, она спросила напрямик: — Николя, что произошло?! Почему ты даже не смотришь на меня? Он не ответил. — Николя! — более требовательным тоном позвала она. — А ты будто не понимаешь?! — огрызнулся молодой мужчина. — Нет! Скажи мне! Мерло резко распрямился и отбросил в сторону охапку сена, которое как раз раскладывал в одном из стойл. Стремительно подскочив к Анжелике, он схватил ее и прижал всем телом к деревянной переборке. — Так вот, чего тебе не хватало! Раздвигать ноги перед мешком с деньгами гораздо легче, чем перед бедным конюхом! — Николя! — потрясенно выдохнула Анжелика. — Я только одного не понимаю, зачем ты морочила мне голову?! — Я ничего тебе не обещала, — прошептала девушка. — Нет. Ты сказала, что тебе нужно время. Но после той истории прошло уже пять лет! — в подтверждение своих слов он выставил перед ее лицом растопыренную пятерню. — Пять, Анжелика! Его грудь высоко вздымалась от частого дыхания, а в глубине глаз таились боль и обида. Она промолчала. — И вот теперь я спрашиваю себя, не было ли это просто отговоркой?! Ты никогда на самом деле не хотела меня! Потому что стоило этому породистому жеребцу появиться здесь, и ты сразу же побежала за ним, как течная сука! Не имея права объяснить правду, но будучи не в силах вынести чудовищных и несправедливых обвинений, Анжелика вырвалась и выбежала из конюшни. В Тулузу она вернулась в мрачном расположении духа. На обратном пути они с Маргаритой заехали в Нант, чтобы забрать документы из высшей школы, а также вещи из студенческого общежития. Затем они завершили все формальности, связанные с переводом в Национальную Ветеринарную Школу Тулузы, и Анжелика приступила к занятиям. *** Вторым мероприятием, на которое Анжелика должна была сопровождать Жоффрея де Пейрака, оказался ужин с мэром Тулузы и несколькими известными меценатами. Бине подобрал для нее очень красивое коктейльное платье темно-зеленого цвета. Однако в самый последний момент из-за непредвиденных обстоятельств, связанных с должностью месье Пьера, ужин перенесли на другой день. В качестве извинения секретарь прислала два пригласительных с открытой датой в театр дю Капитоль. Анжелика даже обрадовалась отмене ужина, потому что еще не ощущала себя полностью готовой появиться на таком важном собрании. Не долго думая, в театр решили отправиться тем же вечером. Анжелика и Жоффрей не знали, что было в репертуаре. Приехав к Капитолию и на входе в театр увидев большую афишу балета «Красавица и Чудовище», Жоффрей громко рассмеялся. Однако на ужине, который все же состоялся через неделю в ресторане «Мишель Сарран», Жоффрей сердечно поблагодарил мэра за пригласительные и положительно отозвался о постановке. За столом Жоффрей чувствовал себя, как рыба в воде, и легко поддерживал беспечную светскую беседу, умудряясь не пропустить ни единой реплики, внимательно выслушать каждого и тактично пошутить там, где это уместно. А вот Анжелика разнервничалась настолько, что забыла почти все, чему ее учили Марго и мэтр Одиже. Сегодня ее официально представили собравшимся, как графиню де Пейрак. За столом, кроме мэра с женой, оказались весьма впечатляющие персоны: Франсуаза Беттанкур-Майерс[3] с мужем Жан-Пьером[4] и Бернар Арно[5]. По дороге в ресторан Жоффрей вкратце рассказал ей об этих людях и деятельности, которую они ведут, но Анжелика все равно чувствовала себя в их обществе, как не в своей тарелке. Беттанкур и Арно организовывали масштабную благотворительную программу в сфере искусств и, зная, что Жоффрей де Пейрак охотно участвует в подобных мероприятиях, приехали специально, чтобы пригласить в проект и его. Также программа предполагала сотрудничество с фондом, который номинально возглавляла Анжелика, поэтому ее то и дело вовлекали в беседу. Желая произвести положительное впечатление, она чинно отвечала заученными на память репликами, но несмотря на все старания, все же умудрилась запутаться, и Жоффрею даже пришлось дважды прийти ей на выручку. К концу вечера с ней случился небольшой конфуз. Забыв, как правильно следует складывать вилку и нож по завершению ужина, она оставила их в положении, которое означало, что ей категорически не понравилась еда. К счастью, она сразу же поняла свою ошибку и быстро переложила приборы. Обежав взглядом собравшихся, она облегченно вздохнула, поскольку никто из них не заметил ее промаха. Или, по крайней мере, сделали вид, что не заметили. Однако эту оплошность не упустили жадные до любой сенсации журналисты. На следующий день заголовки в медиа запестрили колкими фразами о том, что спутница Пейрака не умеет вести себя за столом и оскорбила повара, удостоенного двух звезд Мишлен. В доказательство предъявлялись снимки, на которых было отчетливо видно, как именно Анжелика оставила приборы после еды. — Как они могли это заснять?! — спрашивала расстроенная Анжелика у Маргариты. — Вокруг же не было ни одного фотографа! — Если ты их не заметила, это еще не означает, что их там не было, — отвечала Марго. А через пару дней и вовсе последовал удар, от которого Анжелика впала в отчаяние. В СМИ появилась большая разгромная статья некого светского обозревателя Бастьена Жерваля, в которой он с садистским наслаждением перемыл Анжелике все косточки. Он прошелся по ее внешности, заметив, что она похожа на провинциальную простушку; по ее гардеробу, назвав его «простеньким и непритязательным»; по манерам, которые виделись ему вопиюще бестактными. Свой мерзкий пасквиль он разбавил фотографиями, сделанными не с самых удачных ракурсов и не в самый подходящий момент. Были там снимки и с вечера в Отеле Веселой Науки, и сделанные папарацци недалеко от Ветеринарной Школы, когда она приходила или возвращалась с занятий, и с последнего ужина. Отдельно журналист упомянул конфликт с мадам Мерекур, который по его словам спровоцировала именно Анжелика и заслуженно получила отпор в виде выплеснутого в лицо бокала вина. Но самым ужасным стало то, что он каким-то образом узнал настоящую фамилию Анжелики и откуда она родом. Всласть посмаковав новость о том, что одного из самых родовитых аристократов Франции сопровождает особа, которая буквально выросла среди лошадиного навоза, он искренне посоветовал Анжелике возвращаться «в стойло» и уступить дорогу более достойным кандидатурам. Прочитав публикацию, Анжелика утратила самообладание и едва не расплакалась. Маргарита, наоборот, рассердилась и направила всю свою ярость на выяснение того, кто проплатил эту явно заказную статью. А мэтр Одиже и Франсуа Бине, чья профессиональная гордость также была задета журналистом, явились в Отель Веселой Науки, где как раз находилась Анжелика, и с особым рвением принялись готовить ее к званому приему, который этим же вечером устраивал во дворце Ассеза маркиз д’Арагон — один из почетных членов Академии флоралий. Накануне Маргарита подробно разъяснила Анжелике, что графы де Пейрак уже очень много лет спонсируют знаменитые поэтические состязания, которые испокон веков ежегодно проходят в Тулузе, а с некоторых пор даже вручают именную премию одному из участников. Вечер, на который пригласили Жоффрея вместе с супругой, собирались посетить все почетные члены Академии, среди которых было довольно много аристократов и ученых. И без того удрученную Анжелику, Одиже решил проэкзаменовать еще раз на знание всех необходимых правил этикета, а Бине настолько замучил примерками десятков платьев, ни одно из которых не отвечало всем его требованиям целиком и полностью, что, в конце концов, они оба довели ее чуть ли не до нервного срыва. Накричав на мужчин, она вытолкала их за дверь и, заявив, что вообще никуда не пойдет, закрылась в комнате. Затем выключила свет и до поздней ночи просидела одна в темноте, пока сон не сморил ее. [1] Кассуле́ — блюдо французской кухни, представляющее из себя рагу с фасолью и мясом. Традиционно готовится в специальном горшочке — касалетке. Популярно на юге Франции, в области Лангедок. [2] Джамахири́я (от араб. «джумхурия» (республика) и «джамахир» (массы) — государство народных масс, власть масс или народовластие) — тип власти, созданный в Ливии в 1977 году и упраздненный после смерти главного идеолога и создателя Джамахирии, Муаммара Каддафи (2011). Ключевые положения этой формы правления изложены в труде Каддафи под названием «Зелёная книга». [3] Франсуаза Беттанкур-Майерс (фр. Françoise Bettencourt Meyers; род. 10 июля 1953) — французская предпринимательница, на момент повествования наследница своей матери Лилиан Беттанкур — одной из богатейших женщин мира (на момент повествования занимала 15-ю строчку рейтинга Форбс, обладая капиталом 30 млрд долларов), соосновательницы компании L’Oréal. [4] Жан-Пьер Майерс (Jean-Pierre Meyers; род. 8 декабря 1948 г.) — французский бизнесмен. На момент повествования заместитель председателя совета директоров L'Oréal, главный исполнительный директор Téthys (холдинговая компания семьи Бетанкур-Мейерс, которая контролирует 33,09% L'Oréal), заместитель председателя наблюдательного совета Téthys, вице-президент фонда Bettencourt Schueller Foundation. [5] Бернар Арно (фр. Bernard Arnault; род. 5 марта 1949) — французский бизнесмен-миллиардер, президент и CEO группы компаний Louis Vuitton Moët Hennessy.