350 лет спустя

Тулуза медленно, но верно оправлялась от потрясений. Постепенно трагедия забывалась, вытеснялась из памяти повседневными заботами и делами, оставаясь навсегда незаживающей раной в сердцах тех, кто потерял в ней близких и любимых. В Отеле Веселой Науки все тоже шло своим чередом. Жизнь вернулась в прежнее русло, лишь количество светских мероприятий значительно сократилось по причине траура. Из-за этого у Анжелики высвободилось довольно много времени, и она решила посвятить его вопросам, которые в данный момент волновали ее больше всего. Во-первых, несмотря на тщетность всех попыток, она была полна решимости разузнать о том, что произошло с Жоффреем в Ливии. Она продолжала изучать материалы, доступные в сети, но ни на йоту не приблизилась к разгадке. Полный мрак, окутывающий эту тайну, мог бы, наверное, любого привести в отчаяние и заставить отступить, но Анжелику это лишь раззадоривало еще больше и заставляло без устали продвигаться вперед. Она догадывалась, что отнюдь не просто так Жоффрей умалчивает о том случае, и, в итоге, ее ждет важное открытие. Вторым предметом, который занимал ее мысли, стал благотворительный фонд. Трагедия в Тулузе и ужасы гражданской войны в Ливии, разбередили в ее сердце старые раны. Несколько лет она не вспоминала о том, что пришлось пережить ей самой — это было слишком мучительно и больно. Но новое столкновение с чудовищной несправедливостью и жестокостью возродило давно забытое чувство безысходности, с той лишь разницей, что тогда она была беспомощным шестнадцатилетним подростком, которому пришлось смириться со своей участью. Теперь же она чувствовала в себе силы и острую потребность противостоять злу. К тому же теперь в ее распоряжении были большой фонд и огромное влияние семьи де Пейрак. Не воспользоваться таким преимуществом было бы глупо. До этого она лишь контролировала работу фонда, прекрасно отлаженную ее предшественницами, но отныне она хотела действовать самостоятельно. В перерывах между чтением статей о Ливии, она начала изучать опыт других благотворительных фондов, — не только французских, но и европейских, — чтобы перенять у них полезные наработки и отыскать на этом поприще собственную стезю. Она часто приходила с ноутбуком в библиотеку Отеля Веселой Науки, где облюбовала для себя укромный уголок с широкой банкеткой у окна, и часами просиживала там, погруженная в работу. Иногда ее ненадолго прерывал Альфонсо, приносивший кофе, но чаще она сама брала на кухне легкий перекус, термокружку с липовым чаем и просила, чтобы ее не беспокоили. Однажды вечером Анжелика настолько увлеклась изучением материалов, что потеряла счет времени. Она бы просидела за компьютером и до глубокой ночи, но ее отвлек уже хорошо знакомый характерный рык мотора «Бугатти», въехавшего во двор. Анжелика быстро глянула в окно, затем на часы. Они показывали половину двенадцатого. Откуда Жоффрей мог так поздно возвращаться? Она вдруг вспомнила, как утром говорила о желании уехать на Гаронну, и теперь испугалась, что Жоффрей, не зная о перемене ее планов, мог воспользоваться случаем, чтобы приехать в Отель не один. Анжелика отнюдь не была наивной и, хотя за три прошедших месяца ни разу не заподозрила графа в интрижке, понимала, что мужчина, а особенно такой, как Жоффрей, вряд ли откажется от возможности провести вечер в женской компании. Быстро захлопнув ноутбук и потушив бра, чтобы Пейрак не заметил ее в окне, Анжелика притаилась и с замершим сердцем уставилась на машину, гадая, кем окажется его спутница. Может, это будет та брюнетка, которая заигрывала с ним на последнем приеме, а он что-то шептал ей в ответ, склонившись к самому уху? Или шатенка с пухлыми губами, которая во время одного из раутов легким, почти незаметным движением положила ему в карман пиджака визитку со своим номером? В любом случае, кем бы она ни была, девушка совершенно точно будет яркой эффектной красавицей, с соблазнительной фигурой и манящей улыбкой… Вполне под стать ему. Он галантно поможет ей выйти из машины, улыбнется своей неотразимой улыбкой, приобнимет за талию, затем увлечет в спальню, где они вдвоем проведут ночь… Воображение Анжелики настолько детально нарисовало картины этих событий, что ее невольно бросило в жар, и она испугалась того, насколько далеко зашла в своих размышлениях. Но, собственно, почему это так ее заботит? Эта сфера его жизни ее не касается. Они ведь договорились об этом. И ей совсем ни к чему даже думать о подобном. В будущем ей, наверняка, придется еще не раз увидеть или узнать о таких ситуациях. И ей нужно научиться воспринимать их спокойно. Если она будет переживать из-за каждой новой графской любовницы, то следующие пять лет жизни вполне могут превратиться для нее в ад. Она отвернулась от окна и стала собирать вещи. Она решила, что сейчас быстро и незаметно поднимется к себе, включит какой-нибудь фильм и постарается под него заснуть. А думать о том, что происходит в его спальне, она не будет. Завтра ей рано вставать на учебу, а затем предстоит еще много работы над документами конезавода, поэтому ей необходимо выспаться. Анжелика услышала, как во дворе хлопнула дверца машины, затем скрипнула входная дверь, и в пустом холле эхом отразился звук шагов. А потом произошло то, чего она никак не ожидала. Шаги приблизились, открылась дверь библиотеки, и Жоффрей вошел в комнату. Он был один. Пейрак не заметил ее. Насвистывая веселую старинную аквитанскую песенку себе под нос, он прошел прямиком к большому столу, за которым нередко работал, по дороге бросив портфель, пальто и пиджак на один из диванов, затем открыл бар и налил себе выпить. Анжелика заметила, что несколько пуговиц его рубашки были небрежно расстегнуты, а сам граф явно находился в приподнятом настроении. Анжелика замерла, не зная, как себя обнаружить. Тем временем граф сел за стол, открыл ноутбук, и вскоре она услышала характерные звуки вызова по «Скайп». Через полминуты из динамика донесся мужской голос с сильным итальянским акцентом: — Ciao, bello! Come va?[1] Как я рад тебя видеть! Как поживает твоя красавица-жена? — Привет, Фабрицио! — И все? — переспросил мужчина. — «Привет, Фабрицио!» и все?! — передразнил он. — А где: «Я же говорил тебе!» — Я не настолько тщеславен, — хмыкнул Пейрак. — Но все равно оказался прав! А я проспорил тебе бутылку вина! — Ну вот видишь. Я же говорил, — с иронией заметил Жоффрей. Оба мужчины громко рассмеялись. — Что ты собираешься делать дальше? — спросил Пейрак. — Я задержусь в Куру[2] на пару дней. Очень уж мне любопытно, как они будут решать эту проблему с двигателями. А затем еду в Хоторн[3]. Так что твое вино тебе придется немного подождать. — И ты не собираешься предлагать им свои услуги? — спросил Пейрак. — У меня есть несколько решений, но сначала я хочу посмотреть до чего они сами додумаются. — Если позволишь, какие решения? Итальянец ответил, что нужно заново пересчитать траекторию орбиты спутника, а затем предпринять еще ряд мер, из которых Анжелика не поняла ровным счетом ничего. Мужчины использовали в разговоре так много инженерных и физических терминов, что девушке в какой-то момент показалось будто они говорят на неизвестном иностранном языке. Именно поэтому ее несколько обескуражило их внезапное возвращение к нормальной беседе. — Если хочешь, пришли мне новые расчеты, я посмотрю их, — сказал Жоффрей. — Неужели тебе больше нечем заниматься по ночам, что ты готов разбирать мои скучные каракули? — с сарказмом поинтересовался итальянец. Жоффрей пропустил замечание мимо ушей. — Кстати, я в июле планирую поездку в Рим и могу заехать к тебе в Венецию, — невзначай заметил он. — О нет! Ни за что! — одновременно с иронией и возмущением воскликнул итальянец. — Я до сих пор не могу забыть, как в прошлый приезд ты увел у меня ту гречанку! Жоффрей усмехнулся. — Она была хорваткой! И ты ничего не потерял, уверяю! — Ты так говоришь специально! Она была такая красавица! — Да, красивая, но ничего особенного. — У тебя нет сердца! Правильно твоя очередная stellina[4] держит тебя в черном теле! Поделом тебе! Итальянец громко расхохотался. Складывалось впечатление, что такая дружеская пикировка была самым обычным делом для этих двоих, однако на последний выпад Жоффрей ничего не ответил. Он отвернулся от экрана и не спеша отпил из бокала арманьяк. — Эй, amico[5]! — снова раздалось из динамика. — Это же была шутка! Почему ты не смеешься? Жоффрей опять промолчал. В разговоре повисла пауза. — Похоже, в этот раз, и правда, все по-другому… — потрясенно протянул итальянец. — Bimba[6] действительно тронула твое холодное сердце! И теперь мстит за всех тех женщин, которых ты в пору нашего студенчества менял, как перчатки! Знаешь, что?! Я пришлю тебе вино из Америки. Оно здесь, правда, отвратительное, но тебе явно нужен приличный запас алкоголя! — С нетерпением буду ждать посылку! — отшутился Жоффрей. — Ciao, bello[7]! — попрощался итальянец. Жоффрей отключил «Скайп». Какое-то время он просто задумчиво сидел покачивая бокал с арманьяком в руке, затем поднес его к настольной лампе и, медленно поворачивая, стал любоваться переливами янтарного напитка. Внезапно он заметил на стекле странный отсвет, и, резко опустив руку, удивленно уставился прямо на Анжелику. У нее все похолодело внутри. Она прекрасно понимала в какой дурацкой ситуации оказалась и судорожно пыталась сообразить, что же делать. Просто встать и уйти? Завязать непринужденный разговор, словно она и вовсе ничего не услышала ни о какой-то гречанке, ни о другой девушке, к которой Жоффрей явно неравнодушен? Ей казалось, что Пейрак должен ни на шутку рассердиться, однако он похоже воспринял ситуацию с юмором. — Значит, не мне одному не спится в такой час? — насмешливо поинтересовался он. Не зная, что ответить, Анжелика просто покачала головой. Пейрак поднялся и, обойдя письменный стол, присел на край столешницы, в одной из его любимых поз, выставив вперед скрещенные ноги. Бокал он по-прежнему держал в ладони, чтобы напиток согревался от тепла его руки. — И как долго ты тут сидишь? — Достаточно, чтобы услышать то, что моим ушам явно не предназначалось, — ответила Анжелика. Она решила не делать вид, будто ничего не произошло, однако и извиняться не собиралась. Она не считала себя хоть в чем-то виноватой, поскольку оказалась в роли подслушивающей случайно. — И что же, наши разговоры о спутниках и орбитах не усыпили тебя? — О, нет! О них слушать, куда приятнее, чем о… — она запнулась, пытаясь подыскать подходящее итальянское слово, — чем о всяких там… bambini[8]… — резко закончила она. Жоффрей громко рассмеялся. — Кто этот Фабрицио? — спросила Анжелика, чтобы не заострять тему на бывших или нынешних любовницах Жоффрея и не показывать, что это как-то ее задевает. — Фабрицио Контарини — мой давний друг. Он из очень знатной венецианской семьи. Мы учились вместе в Монпелье. — И он тоже увлекается наукой? — Для него это скорее хобби. Иногда его нанимают для различных просчетов в космической отрасли, но он так богат, что занимается этим исключительно ради развлечения, а не заработка. Недавно мы поспорили, что у грузового корабля «Эдоардо Амальди»[9], который отправился к МКС, возникнут проблемы на орбите. Ради разрешения спора он специально поехал в Гвиану на космодром, чтобы узнать все из первых уст. И вот оказался должен мне бутылку вина. — Что же там случилось? — «Амальди» кроме доставки грузов, должен был скорректировать орбиту МКС. Но на нем стоят не совсем подходящие двигатели. Они сильно перегреваются, срабатывает автоматическая система защиты и отключает их. Именно это и произошло сегодня. Грузовик успел поднять орбиту станции всего на пять километров. А требуется почти на восемь. Тогда модуль с космонавтами сможет благополучно отстыковаться и вернуться на Землю. — Что же теперь будет? — Придется снова корректировать орбиту во второй заход. Из-за этого нужно будет менять дату старта «Союза»[10] с новым экипажем. — Почему же этого не учли еще при запуске? — удивилась Анжелика. — Не могу поверить, что к подобной работе допускают некомпетентных специалистов! — Они вполне компетентны. Просто производитель двигателей не уведомил их, что в целях экономии перестал добавлять хром в сплав меди для огневой стенки. Он придает меди бо́льшую жаростойкость. Его нужно всего лишь 0,8%, но в масштабах огромного производства — это немалая выгода. — А ты откуда это знаешь? — Я собирался выводить свой спутник на орбиту на ракете с этими же двигателями. И запросил все документы перед подписанием контракта. Вот там и обнаружил эту любопытную особенность. Но я не имею права разглашать подобную информацию, потому что она конфиденциальная. Пришлось ее тайно слить Контарини, чтобы он через своих друзей и знакомых донес до нужных людей. Он выслушал меня, сделал свои расчеты и пришел к выводу, что мощности двигателей вполне хватит. Вот так мы и поспорили. Жоффрей говорил вдохновенно. Чувствовалось, что он не только прекрасно разбирается в теме, но и искренне увлечен космосом. Внезапно он замолчал и с некоторым недоумением посмотрел на Анжелику. — Тебе это действительно интересно?! — спросил он. — Да. А что? Он оставил бокал на столе и, приблизившись к девушке, остановился рядом с ней. — Знаешь, мне всегда казалось, что я умею угадывать желания женщин. По крайней мере до знакомства с тобой мне это удавалось весьма неплохо. Но ты… Ты не поддаешься никакой логике! То, что у других женщин вызвало бы восторг, тебя злит или обижает, а то, что кажется невероятно скучным, напротив, интересует. И я никак не могу понять, что же скрывается вот тут, — он осторожно коснулся пальцем ее лба. Анжелика промолчала. Пейрак бросил взгляд на бумаги, лежащие рядом с ней на банкетке, и блокнот с заметками, который она все это время держала в руках. — Можно? — спросил Жоффрей. Анжелика не ответила ни «да», ни «нет», но не противилась, когда он взял блокнот из ее рук и стал просматривать последние записи. — Благотворительность?! — снова удивился он. — Ты решила стать филантропом? Анжелика пожала плечами. — Женщины в моем положении занимаются благотворительностью. — Я не спрашивал о других, я спросил конкретно о тебе. Почему тебя это интересует? — А почему это интересовало твою мать? — ответила Анжелика вопросом на вопрос. Жоффрей сделал вид, что не заметил ее уловку. — У нее было огромное сердце, наполненное бескорыстной любовью, — спокойно произнес он. — После смерти отца она изливала ее на нас с братом, а когда мы выросли и уже не нуждались в ней настолько сильно, нашла другой способ для ее выражения. Под ее опекой находилось десять благотворительных фондов, а незадолго до смерти открылись еще пять. — От чего она умерла? — Рак груди. — Ее не смогли вылечить? — Его обнаружили слишком поздно. Она так много заботилась о других, что совсем забыла о себе. Ей поставили четвертую стадию. Она сгорела у нас на глазах буквально за несколько месяцев. — Прости, я не знала, — извиняющимся тоном сказала Анжелика. — Все нормально, — заверил ее Жоффрей. — Наоборот, я рад, что ты спросила. Но ты так и не ответила мне! Анжелика вздохнула и, отведя взгляд, пыталась отыскать правильные слова. Сейчас, стоя рядом с ней в белой рубашке с небрежно расстегнутым воротом в полумраке библиотеки, он невольно воскрешал в ее памяти тот вечер в Капитолии, когда они поженились. Тогда он был одет точно так же, только сегодня его волосы были убраны на затылке в тугой пучок. Она непроизвольно прикоснулась к обручальному кольцу на пальце. — После той истории в Бонфуа, — неуверенно начала девушка, — меня не оставляет чувство, что я должна что-то сделать. Мне хочется помочь. Но я понятия не имею как… и кому… Она снова замолчала. Анжелика не знала как объяснить Жоффрею те чувства, что гложут ее. Однако он, казалось, понял, что ей нужно. Поманив ее за собой жестом, он направился обратно к письменному столу. — Если ты действительно хочешь заниматься благотворительностью, то у меня для тебя кое-что есть! Он склонился над своим ноутбуком, открывая какие-то файлы. Когда Анжелика приблизилась, то увидела на мониторе список из примерно двух десятков названий. — Это полный перечень наших фондов, — объяснил Жоффрей. — После смерти матери их все заморозили, действующим остался только основной семейный. Я никогда не интересовался их документами, но знаю, что там в архивах остались проекты, которые она так и не успела воплотить. Посмотри их, возможно они заинтересуют тебя. Он посторонился, уступая ей место. — Присядь! Затем открыл ящик стола, в котором находился небольшой сейф, открыл его и долго что-то искал. Наконец он положил на стол перед Анжеликой черную флешку. — Это ключ моей матери для доступа к архивам. Пользуйся, теперь он твой! *** Жоффрей показал Анжелике, как работать с документами в корпоративном архиве и вкратце рассказал о каждом из фондов. К огромному удивлению Анжелика обнаружила, что деятельность Агнес де Пейрак была крайне разносторонней. Кроме финансирования онкологических исследований, детских больниц и онкоцентров, которыми и ныне занимался основной семейный фонд, остальные предназначались для помощи бедным семьям, курировали несколько художественных школ, театральных кружков и предоставляли одаренным детям гранты на обучение. Под ее началом был открыт также и фонд защиты животных. Все эти проекты казались Анжелике в равной степени важными и нужными, но она понимала, что не сможет заниматься всеми ими одновременно. Она подумывала для начала посвятить себя спасению животных, поскольку эта тема была ей наиболее близка. Принять окончательное решение ей помог случай. В конюшню, обустроенную при Национальной Ветеринарной Школе Тулузы, из Кань-сюр-Мера привезли списанную скаковую лошадь. У животного за плечами была блестящая спортивная карьера, но последний сезон оказался неудачным. Жеребец по кличке Ренуар, названный в честь художника-импрессиониста, начал сдавать позиции более молодым соперникам, и хозяева просто отказались от него. Волонтеры, обеспокоенные судьбой лошади, привезли его в Тулузу, надеясь получить для него помощь. И нашли ее в лице Анжелики. Она не понаслышке знала о незавидной судьбе таких животных. Слишком молодыми их вышвыривали из спорта, оставляя наедине с травмами, и нередко с проблемами психики из-за грубого отношения прежних хозяев. На конезавод «Монтелу» несколько раз привозили таких же несчастных брошенных и списанных лошадей, но Сансе не имели средств для их полной и длительной реабилитации, поэтому с болью в сердце возвращали в руки волонтеров. Теперь же Анжелика не желала отступать. Она поделилась своими мыслями с куратором группы месье Барданем и директором школы. Они оба пообещали ей безоговорочную поддержку. Если один из фондов семьи де Пейрак выделит средства, необходимые для лечения и восстановления этой лошади, то Ветеринарная Школа полностью возьмет на себя осуществление этой задачи. Анжелика принялась готовить необходимые документы. По привычке она снова разместилась в библиотеке Отеля Веселой Науки и, не подозревая ни о чем, погрузилась в работу. Однако довольно скоро ее прервал Бернар Андижос, внезапно ворвавшийся туда же в сопровождении двух мужчин. Заметив ее за столом, он резко остановился и в недоумении уставился на девушку. Мужчины за его спиной также удивленно переглянулись. — Анжелика?! — воскликнул Бернар. — Что ты здесь делаешь? — Работаю, — машинально ответила она, смерив пришельцев не менее изумленным взглядом. — А что собственно случилось? Бернар сделал несколько неуверенных шагов вперед, почесывая затылок. — Я тоже хотел бы это понять! — как-то загадочно произнес он. — У нас по корпоративной сети гуляет призрак! И протокол ведет к этому компьютеру! — он ткнул пальцем в ноутбук Анжелики. — Одним словом, у нас произошла утечка, — добавил второй мужчина с рябым лицом. — Долго же вы ее искали! — вдруг послышался голос Жоффрея де Пейрака из соседней комнаты. Мужчины тут же посторонились, и граф вошел в библиотеку. Он был в спортивных штанах и футболке, на шее висело белое полотенце — Жоффрей явно вышел из спортивного зала, прервав тренировку. — Уже больше недели, как я дал ключ мадам Агнес своей жене, — обратился он к рябому. — Только представьте сколько информации могло утечь, будь на ее месте настоящий злоумышленник! — Мы действительно обнаружили первый вход еще в начале месяца, — вступился за коллегу третий мужчина, высокий и худой, как щепка, с изможденным видом. — Но тогда нам не хватило данных, чтобы расшифровать геолокацию. А потом активных сессий не было. Все это время мы ждали новой попытки входа… И вот… мы здесь… Вы могли бы предупредить, что мадам де Пейрак будет пользоваться ключом покойной графини… — Мог бы… — кивнул Жоффрей. — Но решил этого не делать, чтобы лично убедиться, как покажет себя новая система после зимней утечки. Он выдержал паузу. — Неплохая работа, но нужно еще быстрее вычислять подобные вещи. В таких делах и одна секунда имеет значение. — Да, конечно, — согласился рябой. — Какие будут распоряжения в связи с этим? — он махнул рукой в сторону Анжелики. — Отныне мадам де Пейрак будет пользоваться ключом мадам Агнес. Жоффрей повернулся к Анжелике. Он представил ей начальника службы информационной безопасности «Пейрак Корпорасьон», а также его помощника — Конана Беше. Анжелике запомнилось это имя из-за пренебрежительного тона, с которым Жоффрей произнес его. — Рад знакомству, мадам, — сказал глава айтишников. — Какой уровень доступа нам сделать для этого ключа? — спросил он у Пейрака. — Ничего в нем не меняйте. Пусть все останется, как есть. — Но, месье де Пейрак! — возмутился мужчина. — Этот ключ делался много лет назад, и для него не прописывали никакие ограничения. Сейчас в новой системе он имеет все полномочия. Кто будет контролировать его использование? Он замолчал, но тут же спохватился. — Простите, мадам, — обратился он к Анжелике. — Я не хотел вас обидеть, но речь идет о безопасности всей корпорации. Анжелика молча кивнула, показывая, что понимает разумность его слов. — Контролировать его буду лично я, — заявил Жоффрей. — Ключ будет использоваться только в Отеле, домике на Гаронне и всех зданиях корпорации. Остальные адреса можете заблокировать. — Как скажете, месье, — вынужденно согласился начальник. — Есть еще ряд технических вопросов, которые нужно согласовать. — Давайте их обсудим прямо сейчас, раз уж вы все равно здесь. Жоффрей жестом пригласил мужчин пройти в соседний салон. Анжелика осталась в библиотеке с Бернаром. Он шумно выдохнул и покачал головой. — Ну и потрепали вы нам нервы! — бросил Андижос с обидой в голосе. Он все еще оставался непривычно серьезен и даже, возможно, рассержен. — Бернар, я и понятия не имела, что все… — Ответь мне на вопрос! — внезапно перебил он ее. — Чья это была идея: его или ваша общая?! Мужчина приблизился к столу, за которым по-прежнему сидела Анжелика, и, опершись костяшками рук о край столешницы, навис над ней. — Клянусь, я ничего не знала, — поспешила заверить Анжелика. — Тем лучше для тебя! Надеюсь, Жоффрей понимает, что делает. — Что в этом ключе такого особенного, что вы все так всполошились? — Он дает доступ к абсолютно всем документам корпорации! Более высокий уровень есть только у одного человека — у Пейрака. Даже у меня нет такого доступа к бумагам, как у тебя теперь! Анжелика не знала радоваться ей проявленному доверию от Жоффрея, либо же опасаться огромной ответственности. — Бернар, уверяю тебя, мне он ни к чему. Я всего лишь хочу заниматься благотворительными фондами. И не хочу знать секреты вашей корпорации. — Да неужели?! А кто совсем недавно так настойчиво интересовался Ливией?! — Это другое! Я спрашивала о личном… Она запнулась, поскольку ее внезапно осенило, где же наконец она сможет узнать о тех событиях. Несомненно, в архиве должны сохраниться какие-то документы или отчеты с тех времен! Ее глаза загорелись от предвкушения, и, чтобы скрыть это, она откинулась на спинку стула и отвернулась. Но Андижоса было не так просто обвести вокруг пальца. Бернар еще ближе наклонился к ней и внимательно вгляделся в ее лицо. — Даже не думай копаться там! — вдруг сказал он, понизив голос до угрожающего шепота. Анжелика пожала плечами, пытаясь сделать вид, что ей все равно. Но Бернар не отступал. Он прекрасно понимал, что едва Анжелика останется одна, как сразу же залезет в архив за запретными сведениями. Знал он также и то, что она ничего там не отыщет, но шума в корпорации наделает прилично. Он уже неплохо изучил характер молодой графини и догадывался, что запугивания не подействуют на нее, а только еще сильнее раззадорят. Бернар решил перейти от угроз к уговорам. — Анжелика, пожалуйста, прошу тебя, не ройся в документах! Ты ничего не найдешь! Но твои поиски не останутся незамеченными, потому что служба безопасности сейчас отслеживает действия абсолютно всех ключей в системе. Мы же так и не обнаружили крота! Они начнут выяснять, зачем тебе понадобилась эта информация, поднимется такой скандал, что мы его не сможем погасить во веки веков! Нам это совсем ни к чему, особенно сейчас! — Тогда расскажи мне, в конце концов, что же там произошло! Потому что мне надоело оставаться в неведении! Одно дело, когда вы втроем общаетесь загадками, — хоть это и неприятно, но я могу это вытерпеть, — но совсем другое, когда сюда приходит Жермонтаз и обвиняет Жоффрея в пособничестве терроризму! А я даже возразить ничего не могу в ответ! — Он что так и сказал?! — удивленно воскликнул Бернар. — Да! Он был здесь на следующий день после расстрела в Бонфуа. Пытался заигрывать со мной и словно между прочим сообщил, что Жоффрей каким-то образом причастен к ужасным вещам. — Вот свинья! — выругался Андижос. — Бернар, ты должен мне рассказать! Если не ради моего любопытства, то ради того, чтобы я была в курсе дел и могла достойно ответить, если понадобится. И я не полезу в архив! Обещаю! Твоих слов мне будет достаточно! Бернар сомневался. Он оглянулся на открытую дверь в соседнюю комнату, где Жоффрей все еще беседовал с подчиненными, и сделал несколько шагов по библиотеке, потирая ладонью заднюю сторону шеи. Негромко выругавшись себе под нос, он вернулся к столу. — Ладно, слушай! — сдался Андижос. Он тяжело вздохнул и с обреченным видом покачал головой. — Пейрак прибьет меня за это! — От меня он ничего не узнает! — Уж надеюсь! — с сарказмом заметил он. — Иначе после смерти от его рук я буду постоянно являться тебе в ночных кошмарах! — отшутился он, но сразу же стал серьезным. И начал рассказывать. — Это случилось в прошлом феврале. Мы тогда оказались словно между молотом и наковальней. Только представь, французская компания в стране, которую решило бомбить французское правительство. А ее главу считают чуть ли не лучшим другом самого Каддафи! — Жоффрей, правда, с ним дружил? — Нет. Они едва знали друг друга, но всем было удобно считать именно так. Жоффрей сотрудничал с его дочерью Аишей Каддафи и ее мужем Ахмедом. Он много им помогал и делал все возможное, чтобы предотвратить военную интервенцию. Более того, в очень высоких кругах в Совбезе ООН его заверяли, что резолюция не будет принята. Предполагали, что на нее наложат вето ряд стран. — Однако этого не произошло… — Именно так. Наш основной административный корпус находился в Триполи. Мы довольно быстро эвакуировали весь персонал, хоть это и было нелегко. Но за несколько дней до того, начались беспорядки в Бенгази. Там у нас был небольшой офис. Всего десять менеджеров, двое из которых — французы. Жоффрей пытался эвакуировать и их тоже. Он отправил к ним четыре машины с вооруженной охраной, но они не успели. Все подходы к городу уже заблокировали… Там угнездилась оппозиция с боевиками… Бернар замялся на секунду. — В общем… Наши сотрудники попали в руки террористов. Их всех избили, и те, кто были арабами, еще долго просидели в плену в чудовищных условиях. А вот французов… Он снова замолчал ненадолго, словно собираясь с силами. — Короче говоря… их показательно казнили, — выдохнул Бернар. — Им отрезали головы прямо на камеру. Потом отправили эту видеозапись Пейраку. Диск был подписан: «Убирайся с нашей земли, французская тварь. Иначе следующим будешь ты и вся твоя семья». — О боже! — вскрикнула Анжелика. Машинальным жестом она поднесла ладони к лицу и округлившимися глазами уставилась на мужчину. — Тише! Бернар снова оглянулся на дверь, чтобы удостовериться, что Жоффрей не услышал ее возгласа. — И что сделал Жоффрей? — спросила Анжелика. — Убрался с их земли, — с печалью в голосе хмыкнул Андижос. — Выплатил по миллиону семьям убитых, затем выкупил из плена остальных. Анжелика не знала, что сказать. Она с трудом переваривала шокирующую информацию. — Мы сделали все возможное и невозможное, чтобы замять эту историю, — добавил Андижос. — Она, слава богу, не просочилась в прессу. Иначе не представляю, какой бы разразился скандал… — Так вот почему он примчался за мной в тот день… — тихо, словно самой себе, пробормотала Анжелика. — А ты думала почему? — подмигнул ей Бернар. — Я даже не могла предположить… Анжелика не договорила. В библиотеку вернулся Жоффрей, и она поспешила отвернуться, чтобы он не увидел навернувшиеся на глаза слезы. Она предполагала, что Бернар заведет с Пейраком разговор, и у нее будет минута, чтобы прийти в себя, но Андижос только смерил Жоффрея сердитым взглядом и, не сказав ни слова, развернулся и ушел. Жоффрей посмотрел на Анжелику. — Что случилось? — обеспокоенно поинтересовался он. — О чем вы говорили? Она побоялась что-либо произнести, чтобы ненароком не выдать тему ее разговора с Бернаром и только покачала головой. Но затем решила высказать претензии, которые мучали ее ничуть не меньше. — Так вот зачем ты дал мне эту флешку?! Чтобы устроить проверку для сотрудников? — Не совсем так. Изначально я собирался предупредить, что ты будешь пользоваться этим ключом, но в последний момент решил, что это удобная возможность для проверки, которую я и так хотел устроить. Анжелика выдернула флешку из ноутбука и протянула ее Пейраку. — Она мне не нужна. Я не хочу таких полномочий! Сделай мне, пожалуйста, личный ключ доступа для управления фондами. Большего мне не надо! С этими словами она забрала свои вещи и вышла из библиотеки. [1] Привет! Как дела? (итал.) [2] Гвианский космический центр (фр. Centre spatial guyanais), международное название FRENCH GUIANA (сокр. FRGUI) — космодром, расположенный во французском департаменте Гвиана. Разговорное название — космодром Куру́ (фр. Kourou). [3] Город с Калифорнии, США. Там расположена штаб-квартира Space Exploration Technologies Corporation (SpaceX). [4] Звезда (итал.) [5] Друг (итал.) [6] Малышка, крошка (итал.) [7] Пока (итал.) [8] Дети (итал.) [9] «Эдоардо Амальди» — европейский автоматический грузовой космический корабль, названный в честь итальянского физика Эдоардо Амальди (1908—1989). Это третий корабль из серии ATV. [10] «Союз» — наименование семейства советских и российских многоместных транспортных пилотируемых космических кораблей. Разработка базовой модели корабля началась в 1962 году в ОКБ-1 под руководством С. П. Королёва для советской лунной программы. Современные «Союзы» позволяют доставлять экипаж до трёх человек на низкую околоземную орбиту на ракете с тем же названием «Союз». Разработчик и изготовитель кораблей «Союз» — РКК «Энергия». Корабли «Союз» совершили более 130 успешных пилотируемых полётов и стали ключевым компонентом советской и российской пилотируемых программ освоения космоса. После завершения полётов Space Shuttle в 2011 году и до первого пилотируемого полёта Crew Dragon в 2020 году «Союзы» оставались единственным средством доставки экипажей на Международную космическую станцию.