350 лет спустя

«Он жив», — в последующие недели Анжелика повторяла эти слова по сто раз на дню, и, пожалуй, это было единственным, что удерживало ее от помешательства и не позволяло сойти с ума, потому что в остальном ее жизнь превратилась в настоящий ад. Журналисты преследовали ее повсюду. Они круглосуточно дежурили у Отеля Веселой Науки, под зданием корпорации, следили за ее машиной. Анжелике приходилось везде ездить с телохранителем Абдуллой, который заменил Куасси-Ба и выполнял его обязанности, потому что без его помощи она бы не смогла раз за разом пробираться сквозь живую стену из людей, которые хором задавали ей тысячи вопросов и ждали каких-то объяснений. Кроме того с ней несколько раз пробовали связаться следователи, чтобы допросить о побеге Жоффрея де Пейрака. Анжелика не собиралась давать никаких показаний, поэтому по совету Молина направила их к адвокатам, и к огромному удивлению офицеры довольно быстро оставили ее в покое. Поскольку Анжелика стала формальной главой «Пейрак Корпорасьон», теперь ее присутствие в офисе требовалось постоянно. Секретари приносили ей кучу документов на подпись, менеджеры и сотрудники донимали многочисленными проблемами, которые накапливались и росли словно снежный ком, члены правления, памятуя о ее словах выбрать подходящую кандидатуру в управляющие, выстроились в очередь к ее кабинету, чтобы попытаться получить эту должность, а акционеры досаждали бесконечными разговорами на тему будущего корпорации. Они звонили ей, или приходили лично, чтобы выяснить истинное положение дел в компании и решить, нужно ли избавляться от акций или же «Пейрак Корпорасьон» выстоит. Анжелика, как могла, убеждала их, что все это лишь временно, но они, похоже, не верили ей. Все они заочно похоронили Жоффрея де Пейрака и теперь присматривались к его вдове, которая должна была стать богатейшей женщиной мира, обогнав саму Лилиан Беттанкур[1]. Анжелика искренне недоумевала поведению мужчин, которые на все лады предлагали помощь, как ей самой, так и компании, которая на нее свалилась, пока ей все подробно не объяснила Ортанс. Она появилась в офисе на второй день и как ни в чем не бывало завела дружескую беседу. Анжелика прервала ее нетерпеливым жестом. — Ортанс, зачем ты здесь? — спросила она. — Я сомневаюсь, что ты просто соскучилась и приехала из Парижа, чтобы поддержать меня, потому что ты ни разу не позвонила с тех самых пор, как Жоффрея арестовали! А теперь — такая забота! С чего вдруг? Ортанс непринужденно пожала плечами. — Пока Жоффрей находился под следствием, да еще и с такими обвинениями, он был токсичен для общества. Но теперь это уже неважно! Как только объявят о его смерти, все его счета разморозят, и ты станешь его наследницей. Ты видела его завещание? Если он внёс тебя в него, тогда все будет просто. Если нет, тебе предстоит борьба с его родственниками, которые возникнут словно из ниоткуда и будут требовать свою часть пирога. В любом случае Гастон поможет тебе с юридическими тонкостями, а я сведу с нужными людьми. Анжелика не верила своим ушам. В данный момент она променяла бы все на свете, лишь бы муж оказался снова с ней рядом, целый и невредимый. И если бы Ортанс и другие прихлебатели не напоминали ей постоянно, она бы даже не задумалась о завещании Жоффрея или о том, как ей снять арест с его имущества. Богатство Жоффрея всегда внушало ей страх, она считала, что деньги, а тем более такие огромные, не доведут до добра. Конечно, за последний год она сполна оценила прелесть достатка и финансовой независимости, но по-прежнему готова была довольствоваться и малым. — Ортанс! Ты хоть понимаешь, что несешь?! — Вполне! А ты, видимо, так и не повзрослела, раз мои слова приводят тебя в такое негодование. Много ли ты знаешь случаев чудесного спасения после крушения посреди пустыни в воюющей стране? — Уходи! — велела Анжелика. — Я притворюсь, что не слышала твоих слов! Пока мне не предъявят неопровержимые доказательства, я буду считать, что он жив! Ортанс встала и окинула сестру высокомерным взглядом. — Ты просто дура, Анжелика! И гордо удалилась. Анжелика едва не застонала. Она опустила голову на руки и закрыла глаза. Семья, похоже, решила окончательно доконать ее, потому что этим же вечером в Отель Веселой Науки приехала Мари-Аньес. Анжелика как раз сидела в гостиной и просматривала новостные каналы, когда Альфонсо сообщил, что прибыла сестра мадам де Пейрак. Анжелика даже не успела уточнить, какая именно сестра, как из-за спины дворецкого выскочила Мари-Аньес и, словно вихрь, влетела в комнату. — Только тебя мне не хватало! — с невольным вздохом вырвалось у Анжелики. Она была не в настроении принимать сейчас кого бы то ни было, а тем более младшую сестру, которая в жизни ни разу не проявила заботы или участия в ком-то кроме себя. Но Мари-Аньес пропустила реплику Анжелики мимо ушей. Она чуть ли не с порога бросилась к сестре и упала рядом с ней на диван. — Анжелика, помоги мне! — пробормотала она срывающимся голосом. Вид у нее был странный. С красными припухшими веками, с трясущейся нижней губой, она походила на до смерти напуганного зверька. — Что случилось? — машинально спросила Анжелика. — Я поругалась с отцом и сбежала из дома! — выпалила Мари-Аньес. — Я хотела поехать к Ортанс, но она скорее убьет меня. Она никогда не понимала меня! А ты… Ты поймешь! Она говорила быстро, словно заведенная, не замечая ничего вокруг. — Ты можешь объяснить толком?! — Анжелике пришлось повысить голос. Мари-Аньес вздрогнула и уставилась на нее огромными испуганными глазами. — Я беременна… — прошептала она. До Анжелики не сразу дошел смысл ее слов. Какое-то время она тупо смотрела на сестру, пытаясь сообразить, шутит она или нет, но затем резко вскочила с дивана и заходила по комнате. — Я Лозена задушу! — со злостью прошипела она. Мари-Аньес сникла и, потупившись, промямлила: — Это не он! Анжелика остановилась. — То есть как?! — Не он, — повторила девушка. — А кто? — Я не могу сказать! — Почему? — Дело в том… Я обещала ему не разглашать его имени и наших отношений. Ведь он… Он женат… — О ради бога! Мари-Аньес! — воскликнула Анжелика. — Мы познакомились здесь, на том приеме, — говорила девушка. — Мы мило поболтали, и я даже не надеялась на продолжение. Но потом летом, когда я гостила у Ортанс, мы случайно столкнулись в Париже. Он пригласил меня на прогулку, а потом все и завертелось. Мы встречались пару раз в месяц, иногда он приезжал в Пуатье, иногда я к нему в Париж. Он оплачивал мои билеты… — Уж лучше бы он оплатил контрацептивы! — не сдержалась Анжелика. — О чем ты только думала?! Или вы в школе до сих пор не изучали репродуктивную систему? И мне нужно просветить тебя на этот счет?! — Ах, Анжелика! Как же можно отвлекаться на такие мелочи, когда сердце буквально выпрыгивает из груди, ноги подгибаются, а кожа горит огнем?! И единственное, что необходимо — это слиться друг с другом?! Неужели ты не знаешь, что это такое?! — О, поверь мне, знаю! И не хуже тебя! Но поскольку ребенок не входит в мои планы на ближайшие несколько лет, я пью противозачаточные! Или пользуюсь другими средствами. К слову, мой муж тоже не пренебрегает ими… При невольном воспоминании о ночах, которые она проводила с Жоффреем, ее голос дрогнул. Жоффрей всегда был щепетилен в подобных вопросах, но по возвращении из Монако Анжелика четко уяснила, что порывы страсти иногда могут затуманить разум настолько, что впору забыть собственное имя. Поэтому она поняла, что ей нужна подстраховка, и с тех пор регулярно принимала противозачаточные. Внезапно она пожалела о своем решении. Ведь если Жоффрей, и правда, погиб, то сейчас у нее мог бы остаться ребенок от него… От этих мыслей к горлу подступил ком, но она сразу же отбросила их и попыталась взять себя в руки. Мари-Аньес обиженно смотрела на нее. — Я надеялась, что ты не станешь читать мне нотаций… — недовольно произнесла она. — Совершенно верно… Читать тебе нотации уже поздно! — съязвила Анжелика. Мари-Аньес ничего не ответила. Она молча поднялась и, зажав рот рукой, очевидно, чтобы сдержать подступающие рыдания, направилась к двери. Вид ее худенькой фигурки, ссутулившейся под тяжестью жизненных испытаний и дрожащих тоненьких плечей, вызвали у Анжелики угрызения совести. — Стой! — скомандовала она. Мари-Аньес застыла на месте. — Сядь сюда! — Анжелика указала на диван. Мари-Аньес беспрекословно послушалась. Какое-то время она выжидающе наблюдала за сестрой, которая вновь принялась расхаживать туда-сюда по комнате. — Как ты собираешься поступить? — спросила Анжелика, глянув на сестру. — Не знаю… — пролепетала Мари-Аньес. — Я не могу в таком деле решать за тебя. Тебе придется сделать выбор самой. Мари-Аньес кивнула. Похоже, вся серьезность ситуации постепенно доходила до нее. — Отец ребенка знает? — Да. — И что? Мари-Аньес сокрушенно покачала головой. — У него жена. Они оба очень известные. Если все выплывет на свет, будет грандиозный скандал. — Ну конечно… Кто бы сомневался… — проворчала себе под нос Анжелика. Она выдержала паузу. — Какой помощи ты ждешь от меня? Сходить с тобой к врачу? Дать денег? — Мне негде жить, — ответила Мари-Аньес. — Можно, я останусь у тебя? Не навсегда! Только на время! Чтобы все обдумать и понять, как быть дальше. — А как же школа? — Прогуляю… — беспечно пожала плечами Мари-Аньес. Анжелика вздохнула. — Ладно, я свяжусь с твоим преподавателем и скажу, что ты заболела. Но взамен ты выполнишь мою просьбу! Мари-Аньес настороженно глянула на Анжелику. — Ты позвонишь отцу сама и сообщишь, что ты здесь! Не стоит его лишний раз волновать. — Так значит ты разрешаешь остаться? — робко уточнила Мари-Аньес. — Да, — подтвердила Анжелика. И немного тише добавила: — Надеюсь, я об этом не пожалею. Мари-Аньес вскочила с дивана и с радостным воплем бросилась на шею Анжелике. — Спасибо! Спасибо, Анжелика! — Есть еще одно условие! — Какое? — Мне некогда сейчас заниматься тобой. Поэтому ты будешь в доме одна. Веди себя, пожалуйста, прилично и не мешай персоналу, который здесь работает. — Хорошо! Обещаю! — торжественно произнесла девушка. Лишь теперь Мари-Аньес наконец обратила внимание, что Анжелика тоже выглядит не лучшим образом. — А с тобой что такое? — спросила Мари-Аньес. — Ты что, не смотришь новости? — удивилась Анжелика. — Нет. — Жоффрей пропал, — дрогнувшим голосом пояснила она. — Как это пропал? — Его самолет упал в Ливии… Их разыскивают, но пока безуспешно… возможно, он погиб… На этих словах голос совсем перестал ее слушаться, и по щекам скатились две слезы. — Ох, сестричка! — сочувственно ахнула Мари-Аньес. Она усадила Анжелику на диван. Сестры обнялись и горько заплакали. *** Как ни странно, Мари-Аньес сдержала свое обещание и не дала Анжелике ни единого повода пожалеть о своем решении. Каждый вечер, приходя домой, она справлялась о сестре у Альфонсо и в ответ получала заверения в том, что все прекрасно. Он оценивал поведение мадемуазель Сансе, как идеальное. Мари-Аньес, и правда, как будто изменилась и повзрослела. Все дни она проводила в Отеле Веселой Науки, развлекая себя тем, что фотографировала антикварную мебель особняка на телефон. Самые удачные снимки она выкладывала в свой профиль новой социальной сети «Инстаграм». — Ты представляешь! Мне не верят, что я действительно живу в твоем доме! — как-то пожаловалась она сестре. — М-м? Что? — машинально ответила Анжелика. В эти дни ей случалось время от времени погружаться в глубокую задумчивость, так что она совершенно не замечала, что происходило вокруг. Только что она в очередной раз поговорила с Османом Ферраджи, и тот снова сообщил, что его людям пока не удалось добраться к месту падения самолета и хоть что-нибудь выяснить помимо той скудной информации, которой обладали СМИ. Несмотря на то, что официально гражданскую войну в Ливии объявили законченной, а в некоторых крупных городах даже прошли выборы во Всеобщий национальный конгресс, остальная страна фактически распалась на множество отдельных провинций. Между племенами вспыхнули былые обиды и конфликты, и они опять принялись воевать друг с другом. В этом хаосе судьба одного человека, оказавшегося не в том месте и не в то время, виделась совсем незначительной. — В комментариях под фотографиями, которые я выкладываю из Отеля, мне часто пишут, что это фейки, — повторила Мари-Аньес. Но эти слова пролетели мимо ушей Анжелики. Ее мысли снова унеслись в далекую пустыню на другом берегу Средиземного моря. Был ли Жоффрей ранен? Нуждался ли в помощи? Испытывал жажду или холод? Анжелика предпочитала воображать ситуации, пусть и не самые радостные, но в которых Жоффрей оставался живым, нежели представлять, как он, упавший замертво, лежал где-то там в песках, обдуваемый всеми ветрами. Подобные картины она гнала от себя с удвоенной силой. Мари-Аньес замолчала, поняв бессмысленность диалога, и невольно залюбовалась сестрой. В этот момент она выглядела столь ранимой и беззащитной! Из-за волнений и тревог она похудела, черты ее лица заострились, под глазами залегли глубокие тени. Это придало ее красоте новый волнующий оттенок и сейчас, стоя в задумчивой позе перед окном в обычных джинсах и белой рубашке, она походила на девочку. У ее ног, как верный страж, дремала Сорбонна. Мари-Аньес неосознанно потянулась к телефону и сфотографировала сестру. Снимок получился таким трогательным, что она решилась выложить его в сеть. Когда Анжелика узнала об этом, то лишь обреченно пробормотала: — Мне только дома не хватало папарацци… Однако фото имело неожиданный эффект. Люди так сильно прониклись ее горем, что буквально засыпали Мари-Аньес сообщениями с пожеланиями счастья для графини де Пейрак. А еще спустя время и друзья Жоффрея стали высказываться публично в его защиту. Так, например, Летиция Каста отвечала журналисту на вопрос о том, что она думает по поводу случившегося с Пейраком: «Мы давно знакомы с Жоффреем, и я убеждена, что произошло недоразумение! Он никогда бы не стал спонсировать террористов! Это противоречит его жизненной позиции! Не сомневаюсь, он вскоре вернется к нам! Мне жаль, что я до сих пор не встречалась с графиней де Пейрак лично. Мы стали бы хорошими подругами. Уверена, она сильная женщина и справится со всем этим!» Примерно такие же мысли озвучивал журналистам и Лозен. У него был очень плотный график съемок, но он тем не менее вырвался ненадолго в Тулузу, чтобы узнать подробности из первых уст и приободрить Анжелику. Она была настолько благодарна ему за участие, что не сдержалась и разрыдалась прямо у него на груди. Затем сбивчиво рассказала обо всем. Лозен уехал из Отеля Веселой Науки мрачный и с трудом скрывая слезы. Однако перед камерами он, как обычно, шутил и иронизировал на тему того, что Пейрак не мог погибнуть, поскольку такого, как он, не захотят принимать ни в раю, ни в аду, ведь он доведет там всех до белого каления. Фабрицио Контарини позвонил Анжелике и пообещал, что поможет с управлением «Галилео Спейс». Дав волю своей чувствительной натуре он не ограничился сухим набором фраз, и, не скрывая грусти и скорби, разразился потоком воспоминаний о студенческих годах, когда впервые столкнулся с Пейраком в аудитории университета Монпелье. Все эти слова, сказанные порой малознакомыми людьми, служили Анжелике утешением. Черпая в них силы, она вопреки всему верила, что Жоффрей вскоре даст о себе знать. А новости от Бернара, который наконец очнулся, и теперь его выздоровление стало лишь вопросом времени, давали повод ждать таких же хороших вестей и от Жоффрея. Когда же она в конце концов получит их?! В целом, все в ее окружении так или иначе сохраняли и в себе и в других надежду на благополучный исход. Если кто-то и позволял себе поддаться унынию, то сразу брал себя в руки. Как в особняке, так и в офисе все были молчаливы и сосредоточены на своей работе. Каждый понимал, что его, пусть и маленький, вклад был важен, ведь в механизме, идеально отлаженном Жоффреем де Пейраком, каждый имел значение. А все вместе они составляли несокрушимую силу, которую не способны сломить никакие невзгоды. Исключением была только Сабина. Восприняв несчастье с Жоффреем, как личную трагедию, она облачилась во все черное и показательно скорбела, как будто умер ее ближайший родственник. Она, как и положено, находилась на своем месте в офисе, но целый день была занята только тем, что плакала, рассматривая фотографии Жоффрея де Пейрака. Добиться от нее выполнения обязанностей было невозможно. С ней разговаривали и Молин, и Маргарита, вернувшаяся в Тулузу, чтобы помогать Анжелике, и другие сотрудники, но все было без толку. Анжелика тоже пыталась вразумить девушку, но вид ее постной физиономии только раздражал еще больше. Несколько раз она делала ей замечания, но они так и оставались неуслышанными. В конце концов, Анжелика не выдержала и устроила Сабине настоящий разнос. Это случилось в тот день, когда в офисе появился Бернар Андижос. Он чувствовал себя уже намного лучше, и несмотря на то, что врач настоятельно рекомендовал провести еще пару дней дома, рвался к работе. Он ловко воспользовался тем, что Анжелика не могла настаивать на его отдыхе, ведь корпорация требовала такого опытного управленца, как он. С другой стороны, ей было неловко нагружать друга сразу после больницы, поэтому они условились, что он приедет в офис, но возьмет себе пару помощников и не будет перетруждаться. Анжелика с Маргаритой встретили его утром в аэропорту и, как только он сошел с трапа, вдвоем крепко обняли его. — Вы меня задушите! — со смешком пожаловался Бернар. Анжелика тут же отпустила его и отошла на полшага. Андижос поцеловал жену, и они втроем направились к машине. — Ты точно хочешь в офис? — спросила Анжелика. — Если тебе нужно еще несколько дней для восстановления… — Нет! — перебил ее Бернар. — Я провалялся в постели полторы недели, а это целая вечность! Единственное, что я хочу, это наконец нормально поесть и заняться хоть каким-то делом! К тому же, наверное, в корпорации настоящий бардак. Акции сильно упали? Анжелика невольно улыбнулась энергии Бернара, которая, как и у всех южан, просто била через край. — К счастью, не настолько, как могли бы, — ответила Марго. — Нам удалось немного стабилизировать ситуацию. Когда они приехали в «Пейрак Корпорасьон», Маргариту попросили срочно зайти в рекламный отдел, чтобы решить кое-какие неотложные вопросы. Анжелика с Бернаром поднялись в приемную, где их встретила Сабина, одетая во все черное. — Сабина, это, конечно, впечатляет, но я не умер! И не собирался даже! — попытался отшутиться Бернар. Анжелика лишь раздраженно фыркнула. Она постаралась как можно быстрее миновать стол секретаря, и как раз в этот момент стопка писем, скопившаяся на углу за целую неделю, не выдержала своего веса и посыпалась на пол. Анжелика машинально подхватила на лету часть из них и громко выругалась. — Черт возьми! Сабина! Неужели вам не под силу даже рассортировать почту?! Сабина с трагическим видом окинула ее взглядом, явно демонстрирующим, что Анжелика для нее совершенно не авторитет. — Я вам уже говорила, что работаю не на вас! — Сабина, вы работаете на «Пейрак Корпорасьон», — мягко напомнил ей Бернар. — А ее глава сейчас стоит перед вами! — Она ею стала только потому, что Жоффрей совершил ужасную ошибку! — Он поступил так, как считал нужным. И не вам судить об этом! А сейчас, будьте добры, займитесь своими обязанностями и разложите почту. — Какой в этом теперь толк?! — всхлипнула она. — Все кончено! Не желая слушать причитания Сабины по новой, Анжелика еще раз чертыхнулась и, махнув на нее рукой, быстро скрылась в кабинете. Бросив письма, которые так и продолжала держать в руке, на стол, она рухнула в кресло и откинулась на спинку. Бернар задержался в приемной и еще о чем-то говорил с секретарем, но вскоре присоединился к Анжелике. Посмеиваясь себе под нос, он вошел в кабинет, прикрыл за собой дверь и удобно устроился на диване. — Это ни капельки не смешно! — буркнула Анжелика. — Еще как! — возразил Бернар. — Ты знал, что она по уши в него влюблена?! — Нет, — хохотнул Бернар. — И чем больше я думаю об этом, тем комичнее выглядит вся ситуация! — Ох, прошу тебя! — Анжелика резким движением вскинула руками. — Еще чуть-чуть и я просто взорвусь! — Хорошо, не буду, — согласился Андижос. Он глянул на дверь. — Я так понимаю, просить Сабину приготовить кофе бесполезно?! — Именно! — Значит, придется делать самому, — заключил Бернар. Он с трудом поднялся и направился в приемную, где располагалась кофемашина. — Я вернусь, и ты введешь меня в курс дел! — добавил он уходя. Анжелика тяжело вздохнула и придвинулась к столу. Поставив на него локти, она наклонила голову и сдавила пальцами виски. В этот момент ее взгляд упал на один из конвертов, брошенных ею на столешницу. Он был не похож на остальные. Размером с пол-ладони, из темной крафтовой бумаги и абсолютно чистый. Никакого штемпеля или адреса. Лишь в углу была крошечная надпись, сделанная арабской вязью. Анжелика тут же открыла его, и на стол выпала маленькая флешка. Больше в конверте ничего не было. Почуяв неладное, Анжелика внутренне содрогнулась. Она взяла ноутбук, вставила в него флешку, и тут же на мониторе запустился файл с записью. От увиденного, ее пальцы задрожали, она судорожно закрыла рот руками, чтобы не завопить, и уставилась в экран безумными глазами. В кадре находились человек десять. Мужчины с густыми черными бородами, одетые в камуфляж и вооруженные до зубов, стояли полукругом в каком-то темном полуподвальном помещении, а перед собой на коленях лицом к камере удерживали двух пленников — Жоффрея де Пейрака и Куасси-Ба. У обоих на лицах были заметны следы от жестоких ударов, грязная одежда порвалась в некоторых местах. У Жоффрея запеклась кровь на рассеченной брови и разбитой нижней губе. Руки и Пейрака и Куасси-Ба были связаны на запястьях, а на горло накинута удавка. Позади на стенах чернели флаги с белой арабской вязью. Боевик в центре заговорил. Анжелика не знала арабский, поэтому не поняла, что именно он сказал, однако уловить смысл происходящего не составляло труда. Речь мужчины длилась долго, он активно жестикулировал, время от времени указывая на Жоффрея. Внезапно он подал сигнал одному из подручных, тот выхватил из разгрузки нож и приставил к шее Куасси-Ба. Последовал еще один сигнал, и лезвие с силой вошло в его горло. Кровь забила фонтаном, глаза Куасси-Ба закатились, и он забился в конвульсиях. Закричав не своим голосом, Анжелика вскочила и, зажмурившись, попятилась назад, пока не уперлась в стену. Привлеченный криками, в кабинет вбежал Бернар Андижос. Быстро оценив обстановку, он взял ноутбук и нахмурившись стал смотреть видеозапись. Анжелика подняла на него полный ужаса и мольбы взгляд. — Бернар… — трясущимися губами прошептала она. — Бернар… Он молчал. — Прошу тебя! Не молчи! — жалобно пролепетала Анжелика. — Его убили? — Жоффрей жив, — хрипло сказал он. Анжелика коротко всхлипнула и, закрыв глаза, машинально подумала про себя: «Слава Богу!». Быстро вытерев слезы, скатившиеся по щекам, она произнесла: — Что они говорят? Что хотят? — Они требуют выкуп. Двадцать миллионов. Нам дают пять дней. До истечения этого срока мы должны собрать всю сумму и прислать письмо на электронную почту. Тогда они скажут, куда привезти деньги… — А иначе? — Иначе они его убьют… Анжелика не смогла сдержать дрожи, пронзившей ее с ног до головы. Но она постаралась собраться с мыслями и успокоиться. Жоффрей жив! Это единственное, что имеет значение! — Пять дней… Когда истекает срок? — Не знаю. Когда принесли флешку? Анжелика оттолкнулась от стены и, схватив со стола конверт, ринулась в приемную. Сунув его под нос Сабине, она требовательно спросила: — Когда пришел этот конверт? — Почем мне знать! — с презрением отозвалась та. — Ах, почем тебе знать!? — завелась Анжелика. — Ну так сейчас узнаешь! Анжелика вцепилась в лацканы жакета Сабины и силком вытащила из-за стола. — Что ты делаешь?! Да как ты смеешь?! Сабина шипела, словно бешеная кошка, но Анжелика не обращала на это ни малейшего внимания. Поведение девушки окончательно вывело ее из себя, поэтому сейчас она была очень далека от того, чтобы соблюдать нормы приличий. Втолкнув Сабину в кабинет, она усадила ее на диван, затем забрала у Бернара ноутбук и, включив видео где-то на середине, всучила его ей. — Смотри! Сабина недовольно поджала губы, но все же соизволила глянуть на экран. И едва увидела до боли знакомую фигуру, ее глаза намертво приковались к нему. По мере того, как до нее доходил смысл происходящего, у нее начали трястись руки, из глаз брызнули слезы. — Жоффрей! Жоффрей! — бубнила она. Анжелика уже начала жалеть, что показала ей видео. Схватив за плечо, она сильно ее встряхнула. — Сабина! Когда пришел конверт с флешкой?! — Я не знаю… О, боже! Жоффрей! — Это бессмысленно! — со вздохом заключил Бернар. — На конверте должен быть штемпель или какой-то почтовый штамп… Анжелика повертела конверт в руках. Он был абсолютно чист, на нем не было даже адреса. — Здесь и получателя нет, — заметила Анжелика. — Значит, его доставил курьер?! — предположил Бернар и повернулся к Сабине. — Кто его принес?! Сабина! — Я не знаю… — А что ты вообще знаешь?! — взвилась Анжелика. — Знаешь, если мы не ответим вовремя, его убьют?! Убьют, Сабина! — закричала она. — И все по твоей вине! От этих слов девушка замерла и побелела словно полотно. — Убирайся! — процедила Анжелика. Сабина поднялась и на полусогнутых ногах поплелась из кабинета. — Что мы будем делать? — спросила Анжелика у Бернара. Запустив руку в волосы, Бернар заходил по кабинету. — Теоретически у нас может быть запас времени, — заговорил он, словно размышляя вслух. — Самолет упал в первых числах декабря. Будем надеяться, что видео записали не сразу… — Я немедленно отправлю им письмо! — решительно заявила Анжелика. Она направилась к столу, чтобы сесть за компьютер, но Бернар удержал ее. — Подожди! Надо все обдумать! — Что тут думать?! Или ты хочешь дотянуть, пока его убьют?! — Я не об этом. — А о чем? — Во-первых, у нас нет таких свободных денег… — Значит, нужно продать машину… дом, самолет… да неважно что! — Нет. Его все равно убьют, заплатим мы или нет. Человек на видео — это Али Хаджи. Тот самый, на руках которого кровь наших сотрудников из Бенгази. Сам он алчный до безобразия, но его люди — сплошные фанатики со сдвинутыми набекрень мозгами. Удивляюсь, как они не пристрелили Пейрака сразу же! Хаджи обещал убить Жоффрея, если он еще хоть раз появится в Ливии. И не сомневаюсь, так и сделает, просто перед этим не прочь поживиться за наш счет. Жоффрея нужно вытащить оттуда другим способом! — Каким? — Нужно связаться с Османом и… Бернар не договорил, потому как в этот момент из приемной донесся шум, а затем чьи-то громкие призывы: — Помогите! Кто-нибудь! — Да что сегодня за день! — выругался Бернар и поспешил туда. Анжелика последовала за ним. Когда они вышли из кабинета, их взору предстала совершенно невероятная картина. У открытого окна стоял мужчина, и держал за лодыжки женщину, которая больше чем наполовину перевесилась через подоконник. — Помогите! — снова прокричал он. Бернар и Анжелика не раздумывая бросились на помощь. Им втроем с трудом, но все же удалось затащить женщину — ею оказалась Сабина — обратно. Повалившись на пол у окна, они все тяжело дышали и пытались перевести дух. Бернар морщась схватился за ребра, видимо, он неудачно потянул их в процессе спасения, а Анжелика с удивлением, смешанным с презрением уставилась на Сабину. В приемную уже сбежались работники из соседних кабинетов и, замерев на пороге, не знали, что им делать. — Это все моя вина! — стенала Сабина, заходясь истерическим плачем. — Это я виновата! Анжелика обреченно пожала плечами. Сейчас ей меньше всего хотелось приводить в чувства тайную почитательницу Жоффрея, которая решила от горя покончить с собой. — Принесите ей воды! — попросила Анжелика ни к кому конкретно не обращаясь. Сотрудники тут же засуетились. Одна женщина приблизилась и, присев на корточки около Сабины, участливо дотронулась до ее плеча. Вторая набрала из кулера стакан воды. — В моем столе есть успокоительные капли, — сказала ей Анжелика. Женщина кивнула и быстрым шагом проследовала в кабинет. Убедившись, что о Сабине есть кому позаботиться, Анжелика наконец перевела взгляд на мужчину, который так вовремя появился в приемной. — Месье Бардань?! — воскликнула она, узнав куратора своей группы. Он уже поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь подняться и ей. — Как вы здесь очутились? — Добрый день, Анжелика, — поздоровался он. — Я надеялся справиться о вас. Я знаю, что вы оформили академотпуск, но мне хотелось поддержать вас в тяжелой ситуации. Я звонил вам, а вы не отвечали… — Простите, у меня совсем не было возможности, — устало произнесла Анжелика. — О, вам не за что извиняться. Я видел новости, и все понимаю… Мне жаль, что с месье де Пейраком такое приключилось. Анжелика украдкой оглядела приемную. У нее не было никакого желания продолжать разговор с куратором, и она искала кому бы его перепоручить. Не найдя никого подходящего, она просто пробормотала: — Мне нужно идти! — Да-да, конечно. Хорошо, что я заглянул сюда сегодня, — добавил Бардань, указывая на Сабину. — Я зашел, а эта девушка стояла на подоконнике… Но Анжелика уже не слушала его. [1] Лилиан Беттанкур (21 октября 1922, Париж — 21 сентября 2017, там же) — французская предпринимательница и меценат, в прошлом была известна также как светская львица. Была совладелицей основанной её отцом в 1909 году компании L'Oréal. На момент повествования являлась одной из самых богатых женщин мира.