350 лет спустя

Анжелика, Маргарита и Бернар заперлись в кабинете, позвонили Осману Ферраджи и в подробностях рассказали ему последние новости. Осман долго молчал, никак не проявляя эмоций. — С одной стороны, это, конечно, облегчает дело, а с другой — усложняет его, — произнес он наконец. — Что дальше? Как нам его спасти?! — с надеждой спросила Анжелика. Осман задумался. — Я свяжусь с вами чуть позже, — сказал он и отключился. Анжелика в растерянности глянула на Бернара. Тот лишь развел руками, как будто говоря: «А что еще мы можем?!». Сложив ладони вместе, он поднес их к лицу и застыл в таком положении, уставившись куда-то вдаль. Анжелика напротив вскочила с дивана и нервно зашагала по кабинету из одного угла в другой. В конце концов она не выдержала, подошла к столу и, подняв трубку телефона, распорядилась чтобы для нее подготовили корпоративную машину. — Куда ты собралась? — поинтересовался Бернар. — В аэропорт! — отрезала Анжелика. Она схватила сумочку и бросилась к выходу. Ничего не замечая вокруг, Анжелика пронеслась через приемную, где Сабина рыдала на груди у Николя Барданя, спустилась вниз, и едва водитель закрыл за ней дверцу, как с другой стороны на сиденье плюхнулся Бернар Андижос. Анжелика непонимающе уставилась на него. — Полетишь-то куда?! — с ехидцей уточнил он. Она уже было открыла рот, чтобы возразить, как вдруг осознала, что понятия не имеет, где даже приблизительно находятся сейчас Жоффрей или Осман Ферраджи. — Я так и подумал… — словно в ответ на ее мысли отозвался Андижос. Смерив ее сочувствующим взглядом, он вздохнул. — Давай хотя бы дождемся звонка Османа! — предложил он. — Я не в силах больше ждать! — воскликнула Анжелика. — Понимаю! Но мчаться наугад неведомо куда — тоже не выход! Анжелика потупилась. Слова Бернара были не лишены здравого смысла. — Хорошо! Но мы можем хотя бы ждать его звонка, сидя в самолете?! — Да, это мы можем! — согласился Бернар. Осман Ферраджи перезвонил лишь спустя несколько часов. Он сообщил, что в срочном порядке поднял на ноги всех, кто готов помочь вызволить Жоффрея из лап террористов, а сам тем временем направляется в Алжир, в небольшой городок у ливийской границы, координаты которого выслал Бернару. Известие о том, что Анжелика тоже хочет лететь, Ферраджи принял без особой радости. — Осман, я не в состоянии ее переубедить, — обреченно признался Андижос. — Возможно, у тебя получится! — добавил он и с этими словами передал телефон Анжелике. Но она не позволила ему даже начать. — Осман, и не пытайся меня уговорить остаться. Жоффрей угодил в эту беду, когда вы все сговорились за моей спиной! Поэтому я еду, и это не обсуждается. — Иншалла![1] — сокрушенно пробормотал он. — Так и быть! Весь полет Анжелика не находила себе места. Она то вскакивала и прохаживалась по салону, то подходила к кабине пилотов и прислушивалась к их разговорам, то меняла одно кресло на другое, пытаясь разглядеть что-то в далекой синеве прорезанной лучами заходящего солнца. Незадолго до посадки в небе рядом с ними внезапно пронеслись два истребителя и затем, развернувшись, пристроились около «Бомбардьера». От их устрашающих теней, падающих на небольшой джет, и оглушительного рева реактивных двигателей, у Анжелики сердце ушло в пятки. Она моментально вспомнила, что с самолетом Жоффрея случилось то же самое, и, в панике вцепившись в подлокотники, застыла с округлившимися от страха глазами. — Не пугайся! Это алжирские ВВС! — вдруг раздался голос Бернара. Он как раз вышел из кабины пилотов, где скрылся пятью минутами ранее. — Мы приземлимся на военном аэродроме, поэтому истребители сопровождают нас. Это обычная практика. Они прилетели на место затемно. Сразу же к ним на борт поднялся Осман Ферраджи и протянул Анжелике какой-то сверток. Развернув материю, она увидела большой бесформенный балахон и платок. — Ты в самой глубинке мусульманской страны, — пояснил Осман в ответ на ее непонимающий взгляд. — Все женщины здесь носят абайю[2] и хиджаб[3]! Не задавая лишних вопросов, Анжелика быстро облачилась в мусульманскую одежду. Затем вместе с мужчинами вышла из самолета. Неподалеку ждала машина, которая доставила их всех на виллу в городе. Сам городок оказался небольшим. Всего с десяток улиц, застроенных неказистыми домами из желтого песчаника, раскинулись прямо посреди пустыни, и каждая заканчивалась либо у аэродрома и военной базы на одной стороне, либо у газового месторождения на другой. Когда они проезжали мимо военных ангаров, Анжелика успела заметить кипучую деятельность, царившую в них. Множество мужчин сновали туда-сюда, собирая снаряжение и заряжая оружие, техники проверяли работоспособность всех систем вертолетов, подвешивали необходимое вооружение, пилоты чуть в стороне изучали карты и обсуждали план полета. По дороге Осман ввел их в курс дел. — Когда я попросил всех своих знакомых среди военных разузнать, где может находиться Али Хаджи со своей группой, нам прислали координаты нескольких мест. Это все крошечные поселения недалеко от границы с Алжиром — в долине Тадрарт-Акакус[4]. Час назад мы отправили туда беспилотники для разведки. Скоро поймем, где именно прячется этот шайтан! Вилла, на которую Осман привез Анжелику и Бернара, внешне ничем не отличалась от других построек в городе, однако внутри оказалась вполне комфортной и хорошо обустроенной. Как выяснилось позже, дом принадлежал пожилому арабу, и он сдавал комнаты в аренду, превратив виллу в небольшой семейный отель. На первом этаже в дальнем помещении уже успели развернуть импровизированный штаб. Здесь было много ящиков с какой-то аппаратурой, столы были заставлены компьютерами и ноутбуками, за которыми сидели молодые мужчины, на стене висел плазменный экран, транслирующий картинку с беспилотника, кружащего над небольшой деревушкой из нескольких глинобитных лачуг, сколоченных на скорую руку. Осман представил гостей Мухаммаду Селиби-Ага — высокому крепкому мужчине, руководителю частной военной компании. Давний друг Османа Ферраджи, он также был знаком и с Жоффреем де Пейраком, поэтому сразу же, как только узнал о произошедшем, вызвался помочь. У него в подчинении по всему Алжиру было несколько тысяч наемников, хорошо обученных и готовых оперативно выполнять задачи, за которые регулярная армия не хотела или по каким-то причинам не могла браться. Мухаммад Селиби-Ага с истинно армейской лаконичностью сразу перешел к сути. — Мы нашли Хаджи, — доложил он, обращаясь к Осману. Видимо, как человеку военному, да еще и мусульманину, ему было непривычно общаться с женщиной, поэтому Анжелике ожидаемо пришлось отойти на задний план. Мухаммад беседовал по большей части с Османом, иногда отвечал на вопросы Бернара, а на Анжелику не обращал ни малейшего внимания. К тому же он говорил на арабском, поэтому Бернар вынужден был ей все переводить. — Одно место из списка подтвердилось, Хаджи действительно там! — склонившись к ее уху, тихо пересказывал слова араба Андижос. — С ним порядка двадцати боевиков. Они удерживают заложников в отдельном здании, но есть ли среди них Пейрак установить невозможно. Времени на более тщательную разведку у нас нет. Группа Селиби собирается штурмовать деревню перед рассветом, только тогда они выяснят наверняка, есть ли там Жоффрей или нет. — А если его там нет? — Тогда они захватят кого-то из людей Хаджи, а еще лучше его самого, и выбьют из них информацию о том, где Пейрак и что с ним. До рассвета оставалось еще несколько часов, поэтому Осман Ферраджи предложил всем как следует отдохнуть и набраться сил. Андижосу досталась комната на первом этаже, а Анжелику жена хозяина провела в большую просторную спальню с террасой и смежной ванной на втором. Анжелика сняла непривычное одеяние, умылась и, примостившись на диване, попыталась уснуть, но лишь проворочалась всю ночь и вскочила, едва будильник прозвенел в шесть утра. В комнате, обустроенной под штаб, уже во всю кипела работа. Мухаммад Селиби-Ага возвышался в центре и, наблюдая в инфракрасном спектре на большом экране за передвижениями штурмовиков с воздуха, отдавал короткие приказы подчиненным, сидящим за компьютерами и пультами управления беспилотниками. Они в свою очередь докладывали ему об обстановке и связывались с командирами группы. Осман и Бернар тоже были здесь. Осман стоял рядом с Селиби и из-за его плеча пристально смотрел на мониторы. Андижос притаился у дальней стены. Подхватив Анжелику под локоть, он заставил ее застыть рядом с ним и жестом показал, чтобы она не привлекала к себе лишнего внимания. — Бойцы уже на позициях, — шепнул он ей. — Скоро начнут штурм. Они оба замерли и обратились в слух. Потянулись долгие минуты ожидания. Казалось, все шло штатно. Наемники разделились, и пока одна группа вступила в отвлекающий бой, вторая направилась к зданию с заложниками. Поначалу они не встретили никакого сопротивления, но уже вскоре вынуждены были ввязаться в перестрелку. Поскольку все в комнате говорили на арабском, Анжелика время от времени оборачивалась к Бернару, и он кивал головой в знак того, что все идет по плану. Сам Андижос был крайне сосредоточен. Его глаза перебегали от одного монитора к другому, он настороженно следил за словами операторов и явно вникал в суть происходящего. Для Анжелики же, совершенно далекой от военной сферы, все действо представлялось загадкой. Единственное, на что она надеялась, это только на то, что Жоффрей скоро будет спасен. Внезапно атмосфера в комнате накалилась до предела. Между Мухаммадом и штурмовиками шел быстрый обмен репликами по рации, он даже повысил голос, отдавая какие-то приказы жестким и резким тоном. Все присутствующие заметно напряглись. — Бернар, что происходит? — спросила Анжелика, чутко уловив смену настроения у мужчин. — О чем они говорят? Бернар затаив дыхание прислушивался к разговорам, и с каждым мгновением мрачнел все больше. — Они не могут его найти, — тихо произнес он наконец. У Анжелики все внутри оборвалось. — То есть как, не могут найти? — Они выясняют, была ли это ошибка или… или они опоздали… — со вздохом заключил Андижос. — Али Хаджи бежал. Все заложники мертвы… — добавил он дрогнувшим голосом. Словно не в силах больше терпеть это напряжение, Бернар порывисто отвернулся и усталым жестом провел ладонью по лицу, мимоходом слегка сдавив переносицу. В тот момент Анжелика не заострила на этом внимание, но позже она вспомнит, как в черных всегда смеющихся глазах Бернара блеснули слезы. Сама она в это время сверлила взглядом спину Османа Ферраджи и тот, как будто почувствовав это, оглянулся. Печаль и выражение близкое к отчаянию, которое она увидела на его лице, сказали ей обо всем лучше любых слов. Анжелика попятилась. Нет! Только не это! Она не может потерять ЕГО! Да еще и вот так после всего! Она просто не вынесет, когда сейчас Осман Ферраджи подойдет и сообщит, что ОН мертв! Наощупь, потому что глаза застилали слезы, она вышла из комнаты и уперлась в стену в коридоре. Приложив к ней ладони, словно пытаясь нащупать опору, она опустила голову и принялась часто хватать ртом воздух. Ее плечи тряслись, из горла вырывались сдавленные звуки. Она стала медленно оседать на пол, но совсем упасть ей не дал Осман Ферраджи, осторожно подхвативший ее за плечи. Он развернул ее, и Анжелика вцепилась в него, как тонущий цепляется за последнюю соломинку. Он смотрел на нее с нескрываемой скорбью и немного с жалостью. — Нет, Осман! Нет! — запричитала Анжелика, мотая головой. — Только не говори мне, что… — Анжелика, мне очень жаль, — тихо произнес он. — Нет! Ищите! Найдите его! Я знаю, что он там! — Мне жаль, — повторил он. — В одном из домов обнаружили изуродованное и наполовину сожженное тело мужчины. На его мизинце был перстень с фамильным гербом Пейраков. — Не-е-ет! — закричала Анжелика. Из ее глаз брызнули слезы. Колени подогнулись, и она рухнула на пол, заходясь в рыданиях. — Это не может быть правдой! — бормотала она между всхлипами. Осман незаметно подал знак, и к Анжелике приблизилась хозяйка дома с двумя невестками и внучкой. Они обступили ее со всех сторон, подняли и отвели наверх. В комнате они усадили ее на постель и подсунули под нос небольшую керамическую чашу, в которой на крошечных угольках тлели какие-то благовония. Анжелика невольно вдохнула изрядную порцию терпкого дыма со сладким привкусом, и тут же в ее руках появился высокий изогнутый стакан с мятным чаем. Непонятно почему, но ее вдруг разобрал истерический хохот. Сидя на кровати, держа в руке этот странный сосуд, показавшийся ей таким смешным, рискуя расплескать горячий напиток, она все смеялась и смеялась, медленно раскачиваясь взад и вперед, а слезы продолжали течь по ее щекам. Женщины, окружившие ее, тоже тихонько хихикали. Опрокинув залпом чай, Анжелика упала на подушки. «Эти ведьмы чем-то накачали меня!» — подумала она. Ощущение было странным. Оно не походило на опьянение, скорее наоборот, тело стало невесомым, словно она могла бы воспарить к небесам. Чувства были обострены до предела. Она отчетливо слышала голоса женщин, видела каждый завиток дыма, поднимающийся из курительницы. Но пошевелиться было крайне сложно. Молодая арабка снова наполнила стакан чаем. Она поднесла его Анжелике и заставила выпить до дна. Анжелика оглянулась. В комнате больше никого не было. Но когда женщины успели уйти? Она закрыла глаза. Мысли в голове путались. Ей чудилась бесконечная опаленная солнцем пустыня. В дребезжащем мареве, посреди песков, срываемых ветром с вершин высоких дюн, шел человек. Он был истощен, но дух его не был сломлен. Прикладывая ладони ко лбу, он всматривался куда-то вдаль, и брел, брел и брел дальше… Когда Анжелика снова открыла глаза, откуда-то издалека доносился протяжный азан муэдзина. В доме, скованном всеобщей молитвой, стояла гробовая тишина. Анжелика не могла с уверенностью определить который сейчас час, но судя по тому, что солнце светило ярко, до вечера было еще далеко. Анжелика встала и пошатываясь вышла в коридор. Она спустилась вниз и постучалась к Бернару. Он не ответил. Тогда она толкнула дверь и заглянула в комнату. В помещении царил полный разгром. Вещи со столика были сброшены, сам стол был перевернут, у стены лежал сломанный стул. Андижос сидел на полу посреди всего этого беспорядка, прислонившись спиной к кровати, и, понурив голову, тупо смотрел на экран своего телефона. Рядом валялась наполовину выпитая бутылка бренди. Анжелика узнала в ней одну из бутылок из бара «Бомбардьера», запасы которого пилоты регулярно и исправно пополняли хорошим спиртным. — Я звоню Марго, — заплетающимся языком начал Бернар, когда поднял осоловевшие глаза на вошедшую Анжелику, — но в этом чертовом захолустье мой мобильный не ловит. Он слегка приподнял телефон, но рука не слушалась его и тяжело упала на колено. — Мне нужно признаться ей… как сильно я ее люблю! Не то, чтобы я не говорил ей этого… Я постоянно говорю… Но мы порой так увлекаемся суетой, которую называем жизнью, что… что забываем, что она может кончиться… вот так внезапно! Был человек… а потом его нет! Бернар замолчал, устремив долгий взгляд на Анжелику. Затем похлопал по полу рядом с собой. — Садись, подруга! Зальем наше горе вместе! Он попытался взять бутылку, кое-как ухватил за горлышко и протянул Анжелике. Но она отказалась. У нее до сих пор кружилась голова, а мысли так и не обрели обычную ясность. Она опустилась на пол рядом с Бернаром и устало положила голову ему на плечо. Андижос снова набрал номер жены, но неожиданно, когда телефон наконец словил сеть, выключил мобильный и отбросил его от себя. — Даже не представляю с чего начать… Она всегда любила его, как брата… У меня не хватит сил сообщить ей… Бернар отпил еще бренди прямо из бутылки. Долгое время они просто сидели в тишине. Анжелика не знала, о чем говорить. Она машинально крутила кольцо на безымянном пальце и думала о том, что так и не сказала Жоффрею о том, что любит его. Всякий раз, когда слова любви рвались из сердца, разум напоминал о пятилетнем контракте, о котором Жоффрей даже не заикнулся с тех пор, как они стали близки, и ее гордость восставала. Глупое честолюбие брало верх над искренностью, признания застревали где-то в горле, и она упрямо молчала. До чего же нелепым и бессмысленным казалось это сейчас! И как же она ненавидела себя за эту нерешительность! Чего ей стоило просто раскрыть свои чувства?! Почему она не усмирила свою гордыню?! А теперь поздно! Она все потеряла! Теперь больше никогда не прижмется она ночью в полудреме к его сильному телу, а он не обнимет ее в ответ! Она больше не увидит его улыбку, блеск его глаз! Больше не будет его упоительных поцелуев! Он не склонится к ее уху с неизменным комплиментом на устах, а она не отзовется звонким смехом. В ее жизни вообще больше не будет смеха! Она вернется во Францию, продолжит свои дела, но душой она навсегда останется здесь, в этой проклятой всеми богами пустыне. Бесплотным призраком она будет перелетать от бархана к бархану в вечном поиске ЕГО! До самой смерти она не простит себе свое молчание и беспечность. Как же безответственно она отнеслась к бездействию Сабины! Тогда бы флешку она получила вовремя! И Жоффрей был бы спасен! Это ее вина. И только ее. И ей теперь нести этот крест. Анжелика вдруг представила себя состарившейся женщиной, сидящей в одиночестве в огромном и таком же пустом, как и ее жизнь, Отеле Веселой Науки. От позолоченных потолков так никогда и не отразится эхом детский смех… Род графов де Пейрак канул в Лету… Слезы крупными каплями катились по ее щекам и падали на рубашку Бернара. — Не плачь! — приговаривал Андижос. — Он не хотел бы, чтобы ты лила слезы! Он хотел бы, чтобы ты смеялась! Анжелика покачала головой. Отныне она разучилась смеяться. — Знаешь, что он мне сказал, когда вернулся из Пуату после знакомства с тобой?! «Эта девушка посмела мне отказать!». — Он бы так не сказал! — тихо возразила она. — Верно! Это я сейчас придумал! — Бернар искоса глянул на нее. — Но ничего не мешало ему так подумать! Анжелика невольно улыбнулась сквозь слезы. — Вот ты и улыбнулась! — Я тогда была так зла на него, что готова была расцарапать ему лицо, — вспомнила Анжелика. — Видела бы ты, в каком замешательстве он был, — хмыкнул Бернар. — Избыток женского внимания избаловал его. А тут ты не только не бросилась прямо ему в объятия, но и посмела выставить вон! Мужское самолюбие, знаешь ли, вещь хрупкая и тонкая… Неудивительно, что после этого ты так глубоко запала ему в сердце! — Он так говорил? — Нет. Он ничего не говорил. Но я неплохо изучил его за годы дружбы. Было совершенно ясно, что случилось нечто, что поколебало его непробиваемую броню. А когда я познакомился с тобой, то все сразу стало понятно. Уже в Нанте я догадался, что нас ждет незабываемая битва характеров! На этот раз Молин попал в яблочко! — Молин? — Да. Он всегда мечтал устроить Жоффрею выгодный брак. И не единожды сватал ему разных девушек. — И что же Жоффрей? — Он держался до последнего! Пока ему не встретилась гордая зеленоглазая красавица! Бернар снова приложился к бутылке. — Мне будет не хватать его! Анжелика промолчала. Но про себя подумала, что ей не просто будет не хватать его! Без него она не выживет! Она уткнулась носом в плечо Бернара и тихо заплакала. Он как мог утешал ее, но его немного неуклюжие попытки не возымели результата. Тогда он просто заговорил о том, что первое приходило в голову. Он вспоминал забавные случаи за прошлый год, комичные истории из юности и детства. Рассказывал, как дотошно выпытывал у Жоффрея, какие сладости любит Марго, и как впервые пригласил ее на свидание, естественно, тоже не без помощи Жоффрея. Как потом провожал Маргариту, уже в качестве ее парня, до Отеля Веселой Науки, где она обычно оставалась до вечера. К тому времени ее мать уже не работала на семью Пейраков, но дружба Жоффрея и Марго, которых сплотила общая трагедия, за прошедшие годы стала только крепче. Бернар на удивление легко влился в их компанию. Втроем они играли на приставке, смотрели фильмы на кассетах или придумывали другие развлечения. Поскольку Жоффрею тогда были недоступны подвижные игры, он зачастую выступал арбитром в соревнованиях между Марго и Бернаром. А чуть позже они поддерживали Жоффрея, когда он заново учился ходить. После операции на колене ему трудно было сразу привыкнуть к тому, что нога, которая много лет не сгибалась вообще, снова может функционировать, и первое время он чувствовал себя неуверенно. Зато потом, освоившись и набрав физическую форму, лихо обгонял их во время прогулок на велосипедах, скейтбордах или роликовых коньках. Учеба в университете ненадолго разделила их. Жоффрей уехал в Монпелье, Марго уже была студенткой Сорбонны в Париже, а Бернар остался получать образование в Тулузе. Но потом троица воссоединилась, и с тех пор они не расставались. Жоффрей пригласил обоих друзей в собственный бизнес, а затем и в семейную корпорацию. Слушая эти незатейливые истории, Анжелика невольно представляла себе веселых неразлучных подростков, и ей казалось, будто Жоффрей незримо присутствует с ними в комнате. *** Анжелика проснулась от того, что Бернар изо всех сил тормошил ее. — Просыпайся, Анжелика! Да проснись же! Она приоткрыла глаза и окинула Андижоса недоуменным взглядом. Сам он был растрепан и помят, как будто тоже недавно проснулся. — Что случилось? — пробормотала она. — Только представь! Жоффрей жив! — Что? — с потерянным видом переспросила она. — Мне сейчас сказали. Выяснилось, что незадолго до штурма Жоффрей умудрился бежать с базы! Тот труп с перстнем — это не он! Пейрак дошел до одной из деревень и наткнулся на бойцов тридцать второй бригады. Осман уже отправил за ним вертолет! Анжелика слушала Бернара раскрыв рот, и все никак не могла понять: она еще спит или уже проснулась. — Боже, это невероятно! — воскликнул он. Бернар обхватил ее лицо ладонями и на радостях звонко расцеловал. — Так он не погиб?! — робко произнесла Анжелика. — Нет! Нет! — Значит, он жив?! — продолжала допытываться она. — Да, да! От переизбытка эмоций Бернар запустил пальцы в волосы и быстро зашагал по комнате взад-вперед. — Пока мы тут его хоронили, он на самом деле прошагал под сотню километров по пустыне! И вышел к друзьям! Это просто чудо, не иначе! Почти двое суток в пустыне! Тридцать второй бригадой командует Хамис аль-Каддафи[5]. Они с Жоффреем встречались пару раз до войны, и тот сразу узнал его. Через него Жоффрей уже связался с Османом. — А где сейчас Осман?! — Он с Мухаммадом уехал на аэродром. — Так чего же мы ждем?! — вскрикнула Анжелика, вскочив с места. Быстро умывшись, натянув абайю и кое-как повязав платок на голове, она уже через пять минут была внизу. Бернар выбежал прямо на дорогу и замахал руками, призывая остановиться проезжающую мимо машину. Водителю пришлось затормозить, чтобы не сбить его. Тогда Бернар, а следом за ним и Анжелика, самым наглым образом залезли в салон и попросили доставить их к аэродрому. Водитель долго препирался и не хотел никуда везти этих сумасшедших, но, как только Андижос вытащил из бумажника сто евро, сразу же передумал. На подъезде к аэродрому машину задержал патруль. У них не было никакого пропуска, поэтому Бернар вышел и завязал разговор с военными, пытаясь объяснить, кто они и зачем им нужно на взлетную полосу. Естественно, военные отнюдь не горели желанием пускать на аэродром этих странных иностранцев, и никакие просьбы Бернара не могли сломить их решимость. Анжелика начала терять терпение. Она нервно осматривалась по сторонам, гадая, что предпринять. В этот самый момент издали донесся приглушенный шум. Она выбралась из машины и увидела в небе несколько точек, которые довольно быстро увеличивались в размерах. Вскоре гул стал громче, и затем прямо над их головами с ревом пролетели три вертолета, подняв столб пыли, и направились на площадку для посадки. Без сомнения, в каком-то из них был Жоффрей! Воспользовавшись тем, что патрульные на мгновение отвлеклись, Анжелика проскочила мимо и бросилась к аэродрому. Военные недовольно заголосили ей вслед, но она не обратила на них ни малейшего внимания. — Не стреляйте! Она его жена! — воскликнул Бернар. Он сам не понял, как от волнения перешел на французский. Краем уха Анжелика слышала, как Андижос еще что-то громко говорил патрульным, но ей было абсолютно все равно. Не чувствуя ног и не замечая острых камней, она неслась так, словно за ее спиной выросли крылья. Вертолеты тем временем зависли над аэродромом и стали плавно снижаться. Люди, ожидающие на площадке, согнулись вдвое от сильного ветра и, придерживая полы одежды и головные уборы, терпеливо ждали, когда огромные винты перестанут вращаться. Наконец колеса шасси коснулись земли, двери кабин открылись, и на площадку высыпали бойцы из отряда Мухаммада Селиби-Ага. Они тут же смешались с военными на аэродроме, и у Анжелики зарябило в глазах от обилия камуфляжа и полевой формы. Анжелика на мгновение замерла. Она не могла разглядеть мужа среди всех этих мужчин и невольно стала беспокоиться. Но вот в толпе мелькнула светлая европейская рубашка, и среди коренастых фигур военных появился высокий худощавый мужчина. — Жоффрей! — что есть мочи закричала Анжелика и снова побежала. Ее взгляд до мельчайших деталей улавливал все, что происходило у вертолетов. Она отчетливо видела, как сквозь толпу к Пейраку пробился Осман Ферраджи. Как он радостно похлопал друга по плечу, как они рассмеялись и обнялись. Затем к Жоффрею подошел Мухаммад Селиби-Ага, а также другие военные, чтобы поздравить с возвращением. Местная база была не очень большой, поэтому слухи о том, что гражданскому удалось выбраться из игиловского плена и благополучно вернуться, разнеслись очень быстро. Все эти служащие даже толком и не знали, кто этот человек, но искренне спешили приветствовать его. Ведь когда еще им выпадет случай стать свидетелями такого уникального события?! Пока Пейрак принимал поздравления, Осман не спеша, но настойчиво увлекал его к машине, стоящей на краю летного поля. Анжелика попыталась ускорить темп. Она путалась в длинном балахоне, сердце выпрыгивало из груди, его бешеный стук отдавался эхом в ушах, а легкие разрывались от нехватки воздуха, но она продолжала бежать. Она боялась, что сейчас Жоффрей сядет в машину и уедет, а она так и не успеет добраться до него. Она снова громко закричала, но едва ли могла перекричать рев вертолетных двигателей, включенные моторы нескольких машин, голоса стольких мужчин… Жоффрей шел немного прихрамывая, вот он уже приблизился к машине, перед ним открыли дверь, он собрался сесть внутрь… Нет! Бессмысленно! Он никогда не услышит ее с такого расстояния и в таком шуме! — Жоффрей! — в отчаянии простонала она. Этот ее последний тихий и безнадежный призыв каким-то чудом долетел до Пейрака. Он внезапно резко остановился и обернулся. Заметив Анжелику, несущуюся через пустыню, он буквально остолбенел. А Анжелика, напротив, почувствовав небывалый прилив сил, в последнем рывке устремилась к нему. Она смеялась и плакала, платок сорвался с головы, ее растрепанные волосы развевались за спиной словно знамя, но из всех в толпе она видела только ЕГО. Немного опомнившись, Жоффрей двинулся к ней навстречу. — Откуда ты?! — только и успел он обескураженно пробормотать, когда она наконец бросилась ему на шею. — Живой! Живой! — как заведенная повторяла Анжелика. — Живой! Судорожно шаря по его плечам, рукам, желая удостовериться, что он цел и невредим, она целовала покрытое пылью и заросшее щетиной его такое родное лицо. — Господи, Жоффрей! Я ведь не сплю?! — задыхаясь вопрошала Анжелика. Он крепко прижимал ее к своей груди, словно желая таким образом убедить в реальности происходящего, и в этом безумном объятии воплотилась вся сила их взаимной любви — любви глубокой, неизмеримой и беспредельной. — Тише, тише! Успокойся! Все позади! — тихо говорил он, укачивая ее, как ребенка. — Не плачь! — Но я не плачу! — отвечала она, совершенно не отдавая себе отчета в том, что по ее лицу текут слезы. Она вообще забыла обо всем. И где они находятся и что на них смотрят люди. Любимое лицо заслонило все! Она цеплялась за мужа мертвой хваткой, словно не могла поверить в свершившееся чудо, в то, что она в его крепких руках! Что он жив и снова с ней! Жоффрей слегка отстранил Анжелику, стараясь лучше разглядеть ее, и его губы растянулись в усталой улыбке. — Все хорошо! Все закончилось! — повторял он, аккуратно вытирая пальцем слезы, которые неиссякаемым потоком лились из ее глаз. — Я с тобой! Анжелика порывисто прильнула к нему и, невольно вспомнив, что ей довелось вынести за последние недели, задрожала. Слезы хлынули из глаз с новой силой. Но это были уже благодатные слезы. Вместе с ними она избавлялась от напряжения, сковывающего ее все эти дни, от страхов, страданий, от одиночества! Осман усадил их в машину и доставил на виллу. Почти сразу за ними туда вернулся и Бернар Андижос. С громким смехом он схватил Жоффрея в свои медвежьи объятья и не отпускал, пока у самого не заныли ребра. Тогда он отодвинулся и, слегка согнувшись, сделал несколько медленных осторожных вдохов. — А с тобой-то что случилось? — поинтересовался Жоффрей. — Пуля бандитская, — весело ответил Бернар. И, увидев, что Жоффрей ничего не понял, небрежно отмахнулся. — Длинная история! — Потом все обсудите! — вмешался в разговор Осман Ферраджи. — А сейчас отпустите человека отдохнуть и привести себя в порядок! Жоффрей с Анжеликой ушли в дом. Бернар выразительно посмотрел на Османа. — Не знаю, как вы, а я на таких нервах изрядно проголодался! Ферраджи засмеялся. Он увлек Андижоса на кухню, где им подали кус-кус с бараниной, а затем кофе со сладостями, и они еще долго беседовали обо всем произошедшем. ____________ [1] На все воля Божья (араб.) [2] Аба́йя — длинное традиционное арабское женское платье с рукавами [3] Хиджа́б в исламе — накидка, скрывающая тело и/или лицо, которую мусульманки надевают при выходе на улицу [4] Акакус, или Тадрарт-Акакус, — горный массив в пустыне Сахара на территории Ливии. Расположен к востоку от ливийского города Гат и тянется на север вдоль границы с Алжиром примерно на 100 км. [5] Хамис аль-Каддафи — младший сын Муаммара Каддафи, ливийский политический и военный деятель.