350 лет спустя

Пока Жоффрей поднялся наверх, Анжелика отправилась похлопотать о банных принадлежностях, чистой одежде для мужа и завтраке. С трудом объяснившись с хозяйкой дома, которая очень плохо понимала французский, она вскоре вернулась в комнату со всем необходимым. Анжелика зашла к Жоффрею в ванную. Здесь у потолка клубился пар от воды в выложенной мозаикой ванной, сам Жоффрей стоял у умывальника и что-то разыскивал в шкафчике над ним. При появлении жены, он украдкой полностью застегнул ворот рубашки. — У тебя случайно нет ножниц? — поинтересовался он, когда Анжелика передала ему небольшую корзинку, в которой были мыло, бритва, мочалка, а также другие средства гигиены. Она вопросительно посмотрела на него. — Не получается расчесать пряди на затылке, — пояснил он. — Похоже, придется их обрезать. — Может, я попробую их распутать? — предложила Анжелика. Ее так восхищали красивые волосы мужа, что сама мысль о том, чтобы остричь их, была для нее кощунственной. А обладая не менее густой шевелюрой, она в совершенстве знала едва ли не все методы борьбы с узелками и колтунами. Жоффрей согласился. Он присел на табурет, чтобы ей было удобнее. В этот момент взгляд Анжелики упал на его шею, и она заметила синяк, уходящий ниже под воротник. Осторожно отведя в сторону ткань, она обнаружила, что он был такой огромный, словно не имел конца. Она потянулась к пуговицам, но Жоффрей деликатно перехватил ее руку. — Не стоит тебе это видеть! — тихо произнес он. Анжелика на секунду замерла, но затем решительно сбросила его руку со своей. Расстегнув рубашку, она полностью оголила плечо мужа, затем, спустив рукав до локтя, обнажила спину. И едва не лишилась дара речи — весь его торс представлял из себя сплошное месиво из ссадин, синяков и кровоподтеков. — О боже, Жоффрей! — ахнула она. Инстинктивно отпрянув, она отошла на шаг и прикрыла рот ладонями, но уже в следующий миг опустилась перед ним на колени, с ужасом рассматривая его. На груди так же, как и на спине, под кожей, казалось, переливались все цвета радуги — от темно-фиолетового до светло-зеленого. — Всего лишь пара царапин, — отшутился Пейрак. Он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза полные боли и невыразимого сочувствия. — Нет никакого повода для слез! — ласковым тоном проговорил он. — Все самое главное на месте и в полном порядке! У Анжелики вырвался неуместный смешок. Она аккуратно, едва уловимым движением провела ладонями по его рукам, торсу, талии, словно пытаясь своим прикосновением исцелить его раны. — Тебе обязательно нужно обратиться к врачу! — негромко сказала она. Жоффрей состроил недовольную гримасу, явно демонстрируя, что не намерен этого делать. Раздевшись, он забрался в горячую воду. Пока он лежал в ванной, Анжелика распутала его волосы, помогла их тщательно промыть, затем осторожно мочалкой намылила его плечи и спину. — А, быть может, пророк Мухаммед не так уж и сильно ошибался. Если я уже в раю, то рядом со мной самая прекрасная из гурий! — с иронией заметил Пейрак. Анжелика вздрогнула. — Ах, Жоффрей! Не шути так, пожалуйста! — пролепетала она. Но он по-прежнему наблюдал за ней с загадочной полуулыбкой и таинственным блеском в черных глазах. Ему явно доставляла удовольствие забота, которой Анжелика окружила его. В какой-то момент он изловчился, поймал ее запястье и, когда она склонилась, прильнул к ее губам в долгом поцелуе. — Еще раз поцеловать эти губы… Еще раз взглянуть в эти глаза… Только ради этого стоило выжить! — прошептал он, оторвавшись от нее. От переполняющих чувств Анжелика ничего не могла произнести. Она только пылко смотрела на него и тайно благословляла небеса. Когда Жоффрей поднялся, чтобы ополоснулся, Анжелика ушла переодеться в свежую одежду, услужливо переданную ей внучкой хозяев, и накрыть завтрак. Им как раз принесли большой поднос с едой, от которой исходил потрясающе аппетитный запах. Расставив посуду и разлив по чашкам мятный чай, Анжелика окликнула мужа, чтобы позвать его к столу, но он не ответил. Тогда она обернулась и увидела, что Жоффрей уже вышел из ванной и, вытянувшись на постели, уткнулся лицом в подушку. Он крепко спал. Она решила не тревожить его. Бережно укрыв его одеялом, она прилегла рядом. В эту самую минуту на нее снизошел такой покой и умиротворение, что она ощутила себя самой счастливой женщиной на свете. Осторожным жестом она убрала локон с его лба и нежно поцеловала. Жоффрей что-то пробормотал и, схватив ее в охапку, притянул к себе. Анжелика удобно устроилась в его объятиях. Какое-то время она просто лежала и слушала его размеренное дыхание, но усталость и нервное истощение взяли верх, и она практически мгновенно провалилась в глубокий целебный сон. Проснувшись посреди ночи и обнаружив, что место рядом с ней пусто, Анжелика резко вскочила. Судорожно оглядевшись по сторонам, она выпрыгнула из кровати и быстро обошла комнату. Паника уже почти полностью овладела ею, когда она наконец заметила Жоффрея на террасе. Точнее она заметила какого-то мужчину, потому что признать мужа в арабских льняных штанах и длинной по колено рубахе, было практически невозможно. Лишь когда он повернул голову, она поняла, кто стоит у перил. Он уже успел побриться. Высохшие черные кудри блестели в ярком свете полной луны. Анжелика с облегчением выдохнула и поспешила к нему. Порывисто обняв его талию, она уткнулась лбом ему в грудь. — Ах, Жоффрей! — Что случилось? — с удивлением спросил он, слегка отодвинув ее от себя. — Боже! Я проснулась, а тебя нет! Я подумала, что все продолжается, и твое возвращение мне только приснилось! — жалобно простонала она. Чувство отчаяния и безысходности было еще слишком живо в памяти. От него не так-то просто было отделаться, и Анжелика вновь задрожала, словно лист на ветру. — Это было так ужасно! Мне казалось, что я в аду! — Но я же здесь, все закончилось хорошо, — тихо сказал Жоффрей. — Еще только вчера я была уверена, что ты… Анжелика не смогла закончить фразу. Она замотала головой, чтобы избавиться от наваждения и еще теснее прижалась к мужу. Лишь непрерывно касаясь его, ощущая под пальцами тепло его тела, она могла убедиться, что он не галлюцинация, и все происходит на самом деле. — Ты ведь в курсе, что при любом ином развитии событий, ты бы возглавила список богатейших женщин в мире?! Не такая уж плохая перспектива! — хмыкнул Пейрак. От этих слов Анжелика задохнулась и отшатнулась от него. Она с ужасом уставилась на мужа, не веря, что он способен так спокойно говорить о подобных вещах. — Как только у тебя язык поворачивается?! — потрясенно прошептала она. — Я человек прагматичный и предпочитаю смотреть правде в глаза, — заявил он, небрежно махнув рукой. Однако его беспечность была напускной. Уже через мгновение он стал серьезным и устремил на нее долгий проницательный взгляд, от которого она невольно поежилась. Его ладони осторожно легли на ее плечи. — Зачем ты приехала сюда? — спросил он после краткого молчания. — Что? Анжелика удивилась такому вопросу. — Почему ты здесь? — повторил он. — Разве это не очевидно?! Он покачал головой. Анжелика вырвалась из его рук и упрямо вздернула подбородок. Что он хочет услышать? Что без него ее жизнь потеряла всякий смысл?! Что он уже давно владеет ее сердцем и что она чуть не умерла сама, когда ей сообщили, что он погиб?! Пейрак терпеливо ожидал ее ответа. В глубине его глаз мелькнул едва заметный огонек, и тут Анжелика все поняла. Он отлично знает, почему она здесь! Прекрасно осознает, какие чувства одолевают ее! Еще бы! Ведь никто не умеет читать в душах так, как он! — О, провались оно все к дьяволу! — проворчала Анжелика и с вызовом посмотрела на него. — Я здесь, потому что люблю тебя, Жоффрей де Пейрак! Потому что все эти дни я сходила с ума! Я не находила себе места! Я думала, что умру! Да я и умерла, когда Осман сообщил, что тебя больше нет. А потом воскресла, снова увидев! Потому что мне не нужны все деньги мира, если тебя не будет рядом со мной… и если ты не будешь любить меня! Анжелика говорила пылко, не подбирая слов, а на губах Жоффрея тем временем медленно расплывалась широкая улыбка. — Но я люблю тебя! Люблю больше жизни! — сказал он. И не успела Анжелика опомниться, как он притянул ее к себе и подхватил на руки. Она взвизгнула и громко рассмеялась. — Я обожаю вас, моя прекрасная зеленоглазая фея! — воскликнул он и слегка подбросил ее в воздухе. Анжелика хохотала, как сумасшедшая. Прильнув к нему, она стиснула его в крепких объятиях, но почти сразу же опомнилась. Осторожно отстранившись, она виновато глянула на него. — Болит? — спросила она и, едва касаясь, провела пальцами по синяку на плече. Пейрак насмешливо на нее посмотрел. — Повторяю, это пустяк. Мне это совершенно не помешает! С этими словами он с силой прижал ее к себе и стал осыпать страстными поцелуями. Анжелика залилась счастливым смехом. Она не заметила, как муж вернулся в комнату и подошел к кровати. Жоффрей снова легко подбросил ее, и на этот раз она приземлилась на мягкий матрас. Быстро освободившись от одежды, она протянула к нему руки, с трепетом ожидая, когда он присоединится к ней. Жоффрей разделся и прилег рядом. С особым наслаждением любовался он тем, как лунный свет скользит по ее телу, затеняя или наоборот высветляя изящные изгибы. Он невольно сравнивал эту ночь с той, последней, когда они были в Париже. И если тогда в нем еще теплилась неуверенность, то сегодня он окончательно убедился в том, что выиграл у судьбы джек-пот! Он больше нисколько не сомневался в ее чувствах! Видение, когда она неслась к нему через пустыню, смеясь и плача, до сих пор стояло перед глазами. Нет, никогда не забыть ему этой картины! Как и никогда не вырвать ее из сердца! Она его навеки! Навсегда! Его зеленоглазая фея! — Как же я люблю тебя! — шептал он между поцелуями. Он зарывался лицом в ее душистые мягкие волосы, ласкал нежную сладкую плоть. — Любимый! — бормотала она. Ее легкие пальцы пробегали по его спине, ноги оплетались вокруг бедер, и в этих обычных движениях было столько опьяняющей новизны, что он бы не мог описать словами весь букет чувств, расцветший в душе. Утонуть, раствориться до конца в этой роскошной женщине, отныне эта потребность будет владеть им до скончания времен. И ни в этой жизни, ни во всех последующих, он так и не сможет насытиться ею! — Жоффрей! — срывалось с ее губ его имя. Она задыхалась и дрожала, легкие судороги сотрясали ее тело, отзываясь трепетом в самых затаенных уголках, и он увидел тот самый прекрасный момент, когда ее сияющие глаза заволокло чувственной пеленой. Выгнувшись дугой, словно стремясь в этот миг соприкасаться с ним каждой клеточкой тела, она с тихим стоном ускользнула в чарующую бездну. И он без промедления ринулся за ней. Когда Анжелика открыла глаза, она увидела, что Жоффрей, приподнявшись на локте, с улыбкой рассматривает ее. — Чему ты улыбаешься? — спросила она. — Тому, что этот старый пройдоха Молин оказался абсолютно прав. Лучшей жены я не мог бы себе пожелать! *** К завтраку Анжелика и Жоффрей спустились вниз в общую гостиную. По правде говоря, они бы с радостью остались еще на день наверху, но это было бы уже несправедливо по отношению к их друзьям, ведь всем не терпелось пообщаться с Жоффреем и услышать подробности спасения из плена. Первым делом Пейрак объяснил, каким образом фамильный перстень попал к другому человеку. Весьма удивленный тому, что его уже успели похоронить и оплакать, он рассказал, как террористы отобрали у него и Куасси-Ба все личные вещи. В том числе и перстень. Сначала он красовался на пальце самого Али Хаджи, но позже тот отдал его в качестве награды за хорошую службу молодому парню, одному из новобранцев группы. Затем, сопоставляя факты, общими усилиями они смогли предположить, что же произошло в лагере боевиков в ту ночь. Получив донесение о том, что к ливийской границе прибыла группа Селиби-Ага, Али Хаджи вместе со своими приближенными удалился на военный совет. Стеречь заложников поручили молодым и малоопытным бойцам. К Пейраку, которого содержали отдельно ото всех, приставили того самого новобранца с перстнем, так как решили, что заложник обессилен настолько, что не сможет даже встать, не то, что убежать. Однако, спустя время, когда совет был закончен, охранника нашли лежащим за постройкой без сознания, а Пейрака и след простыл. Парня привели в чувство, но его ждал полевой суд — скорый и беспощадный. Его поставили к стене и расстреляли в назидание другим. Террористы не успели ни отправить за Пейраком своих людей, ни похоронить бывшего сослуживца по всем обычаям. Начался штурм. Группа Хаджи была в меньшинстве и вскоре стало ясно, что им не одолеть противника. Убив других заложников, чтобы не возиться с ними, они сами скрылись в пустыне. Во время боя шальная пуля угодила в газовые баллоны, стоящие у стены того здания, где прежде удерживали Пейрака, они взорвались и вызвали мощный пожар. В нем погибли несколько человек, а тело горе-охранника, так и брошенное у стены, полностью обгорело и обуглилось. По кольцу на пальце его опознали, как Жоффрея де Пейрака. — Как ты вообще умудрился ускользнуть от них? — поинтересовался Бернар. — Последние несколько дней я притворялся, что лежу без сознания. Я надеялся, что посчитав меня немощным, они станут не так бдительны. И это сработало. Как только я заметил, что большинство боевиков ушли в дальнее здание, а у моего входа бродит лишь один новобранец, я оглушил его и сбежал. Я не представлял, где мы находимся — нам завязали глаза, когда везли в эту деревню. По звездам я определил примерное направление. Я знал, что южнее должны быть деревни туарегов. Поэтому просто пошел на юг наугад. И совершенно неожиданно наткнулся на Хамиса. Затем Осман расспросил Жоффрея о том, что произошло после того, как они с Куасси-Ба покинули пентхаус в Париже. Ферраджи особо волновал пилот самолета, ведь именно он порекомендовал его, а значит, предательство летчика ставило самого Османа в неловкое положение. — Нет, пилот не виноват, — успокоил его Жоффрей. — На этот маршрут нас завел сицилийский диспетчер. А вскоре из-за облаков появился истребитель и вынудил следовать за ним. Он указал место, где приземлиться, а там нас уже ждали люди Али Хаджи. Они пристрелили пилота, а нас с Куасси-Ба повезли к нему. — Ты смог понять чей был «Рафаль»? — Нет. Он держался на расстоянии и рассмотреть опознавательные знаки на фюзеляже было невозможно, сам пилот в совершенстве владел и французским, и арабским… Жоффрей развел руками. — «Рафали» стоят на вооружении не только Франции, но и других стран. — Катара, например, — подсказал Осман. — Значит, все-таки Аль-Тани? Ты думаешь, это их рук дело? — Если хочешь знать мое мнение, то я всегда полагал, что ты попал в этот переплет случайно. Еще со времен твоей работы в Ливии, когда все считали тебя ближайшим другом Каддафи. И если ты помнишь, я предупреждал тебя. Тебе нужно было публично отмежеваться от него, но ты этого не сделал. Тебе всегда нравилось шутить с огнем! А теперь ты оказался в эпицентре политических разборок. И каждая из сторон имеет на тебя зуб! И немалый! — Видимо, они не остановятся пока не доведут дело до конца… — задумчиво сказал Жоффрей. — Иншалла! — воскликнул Осман, воздев руки к небу. — Хаджи что-то говорил о своих планах или планах Аль-Тани? — Нет, — Жоффрей покачал головой. — Он бы убил меня прямо на месте, если бы мне не удалось сыграть на его алчности. — Это было мудро! — Если бы! — с печалью в голосе произнес Пейрак. — Да, я выиграл время… но только для себя. Пока флешка дошла до Франции, пока Хаджи ждал ответ… В общей сложности я выкупил себе где-то неделю… дней десять максимум. Себе… но не Куасси-Ба, — с грустью заключил он. В разговоре повисла пауза. Все невольно вспомнили об ужасной смерти телохранителя и замолчали. — Осман, я могу тебя попросить еще об одной услуге? — прервал тишину Пейрак. — Да. — Я хочу, чтобы тела пилота и Куасси-Ба забрали и похоронили в Мекке! — Сделаю все, что в моих силах, — ответил Ферраджи. После завтрака Жоффрей выразил огромную признательность Мухаммаду Селиби-Ага и всей его команде, и они уехали к себе на базу. Тем же вечером Анжелика и Жоффрей улетели в Марокко. Поскольку вопрос с документами, которые по-прежнему оставались у Аиши Каддафи, так и не был решен, Пейраку было опасно возвращаться на родину. Поэтому Осман предоставил в их распоряжение собственную виллу под Касабланкой, где граф мог укрыться от всего мира, а сам отправился в Катар, чтобы попробовать подобраться к Аль-Тани. Бернар Андижос вернулся в Тулузу. На аэродроме, когда все прощались и рассаживались по своим самолетам, Анжелика не смогла сдержать порыва и, крепко обняв Османа, расцеловала его в обе щеки. — Не знаю, как благодарить тебя! — воскликнула она. — Ты столько для нас сделал! Осман с теплой улыбкой посмотрел на нее ее. — Я в долгу перед Жоффреем, поэтому тебе нет нужды благодарить меня. К тому же он мой друг! Разве не для того нужны друзья, чтобы приходить на помощь в нужную минуту?! Анжелика с удивлением глянула на него. — Да, это так! — кивнул Ферраджи. — Он помог мне, когда у сына выявили рак сетчатки. Лишь несколько клиник в мире умеют успешно бороться с этой болезнью. Но у них такая очередь, что мы бы просто не дождались ее. Если бы Жоффрей вовремя не договорился о том, что моего сына примут в институте Кюри, он бы остался без глаза. Анжелика была настолько ошарашена этим известием, что даже не обратила внимания на то, что Жоффрей окинул джет, в который им предстояло подняться, неприязненным и хмурым взглядом. Незадолго до вылета Пейрак пытался уговорить Османа организовать поездку в Марокко на машине, но Ферраджи был непреклонен. Долгая дорога через две полупустынные страны была слишком рискованной авантюрой, тем более сразу после того, как Жоффрей избежал смерти. Анжелика, несмотря на то, что прекрасно понимала причину нелюбви мужа к самолетам, все же стала на сторону Османа. В его доме была установлена современная система безопасности, туда также была вызвана группа телохранителей, а поскольку для Анжелики сейчас самым главным было уберечь мужа от любой беды, то чем быстрее они доберутся туда, тем лучше. Жоффрею пришлось уступить. На борту Пейрак налил себе изрядную порцию рома и, глянув на жену, с иронией заметил: — Выглядишь так, словно это не я, а ты терпеть не можешь полеты! Что с тобой? — Я как-то совсем не предполагала, что у Османа есть семья, — задумчиво пробормотала она. — Никто никогда не упоминал о ней! — У него две жены и шестеро детей, — усмехнулся Пейрак. — Две?! — изумленно воскликнула Анжелика. Но тут же сообразила. — Конечно, он же мусульманин! — О браке с первой женой условились его родители, когда он был еще ребенком, — пояснил Жоффрей. — Это была скорее деловая сделка между двумя семьями. Осман, как и положено, обеспечивает жену всем необходимым, относится с уважением, но между ними нет никаких чувств. А вот во второй души не чает. Анжелика слушала с удивлением. В ее представлении фигура Османа Ферраджи никак не вязалась с образом примерного семьянина. — Ты спас его сына? — спросила она. — Я не сделал ничего особенного, — пожал плечами Пейрак. — Просто договорился со знакомыми из института Кюри, что мальчика примут без очереди. Он отпил из бокала ром и слегка поморщился, когда пилоты выехали на полосу и начали набирать скорость для взлета. — Напомни мне в самом ближайшем будущем продать к чертям «Бомбардьер» и купить яхту! — с сарказмом произнес Жоффрей. *** Анжелика догадывалась, что муж строит планы новой поездки к Аише, поэтому решительно заявила, что отныне будет сопровождать его везде и не позволит влезть в очередные неприятности. Жоффрей рассмеялся, но втайне ему льстило то, что Анжелика проявляла такой интерес к его делам. Он торжественно пообещал, что теперь всегда будет ставить ее в известность и не принимать жизненно важных решений самостоятельно. Жоффрей не вдавался в подробности своего пребывания у боевиков, но, пожалуй, Анжелика и не хотела бы знать об этом. Один только вид его синяков каждый раз приводил ее в неописуемый ужас, а услышать в деталях, как именно они были получены, было бы для нее непереносимо. Она всячески окружала мужа заботой, стараясь помочь забыть произошедшее, однако, похоже, плен не слишком пошатнул его нервы. Он, как и прежде, оставался невозмутимым и спокойным. Длительный здоровый сон, прогулки на лошадях из конюшен Османа Ферраджи, плавание в бассейне и хаммам быстро вернули ему былую физическую форму и веселое расположение духа. Анжелике даже казалось, что его не слишком тяготит невозможность возвращения во Францию. Прекрасно зная деятельную натуру мужа, она не сомневалась в том, что он в любой точке мира найдет себе применение и будет счастлив. Она даже стала задумываться о том, сможет ли жить с ним вдали от дома. Однако пока такая перспектива все равно представлялась безрадостной. Дамоклов меч все еще висел над их головами, а значит, они должны скрываться от недругов и опасаться западни. Впрочем, Анжелика не сомневалась и в том, что ее муж обладает изощренным умом и обязательно найдет выход из ситуации. А пока она наслаждалась безмятежными днями с ним на берегу Атлантического океана. Однажды на их вилле объявился таинственный гость. Анжелика как раз находилась на террасе, когда привратник распахнул ворота, и во двор въехали две машины с затемненными стеклами. Из первой резво выскочили три крепких мужчины в костюмах и темных очках, один из них приблизился ко второму автомобилю и с важным видом открыл заднюю дверцу. Оттуда вышел худой мужчина в длинной рубашке и бежевой накидке, похожей на халат, сшитой из очень дорогой ткани, а на голове красовался тюрбан. Он направился ко входу, где его уже ожидал Жоффрей де Пейрак. Анжелика быстро метнулась в дом и замерла у балюстрады. Разговор мужчин доносился сюда без помех, да и к тому же вся гостиная была видна, как на ладони. Жоффрей тем временем приветствовал незнакомца. — Ас-салям алейкум, Саиф! — Алейкум ас-салям, Джафар! До меня долетели слухи о произошедшем с тобой в Ливии. Поэтому я здесь. Я кое-что привез для тебя. Мужчина подал знак, и один из телохранителей поднес Жоффрею папку весьма внушительных размеров. — Здесь документы, которые тебе нужны. И даже более того! Там есть все, чтобы ты мог защитить себя, а также сокрушить наших общих врагов. Наши голоса не достигают того берега Средиземного моря, но твой голос прозвучит громко и ясно. Тебя услышат! И, повернувшись, бросил через плечо: — Отомсти за нас всех! С этими словами он удалился, сел в машину и уехал, оставив и Анжелику, и Жоффрея в легком недоумении. — Кто это был? — спросила Анжелика, спустившись вниз к мужу. — Саиф аль-Ислам Каддафи! — ответил Жоффрей. Она взяла из рук мужа папку с документами и едва приоткрыв, сразу же закрыла и кинула на диван, словно содержимое могло обжечь ее. — Это то, о чем я думаю? — Верно! — сказал Жоффрей. Однако в его голосе не было и тени восторга. Да и сам он не выглядел счастливым. Как будто ему только что вручили не билет домой, а повесили на шею тяжелую гирю. Он ушел в кабинет и провел там остаток дня, изучая эти бумаги. — Ты словно не рад тому, что у нас появилась возможность вернуться домой, — осторожно заметила Анжелика поздно вечером, когда они вдвоем лежали в постели. Опустив голову ему на плечо, она наблюдала за колышущимися ветками оливковых и фисташковых деревьев за окном. Жоффрей нежно водил ладонью по ее обнаженной ноге, которую она закинула ему на бедра, а пальцами второй руки перебирал ее волосы. — Если бы все было так просто! — вздохнул он. — Да, я получил документы, которые мне были нужны, но Саиф хочет, чтобы я отомстил за его отца. — А ты? — А я не мститель. Это вообще не моя война. Он выдержал паузу. — И потом кому, по его мнению, я должен мстить? Всем тем, кого Каддафи сам лично настроил против себя? В таком случае я должен объявить войну половине мира, начиная с монархий персидского залива и заканчивая Штатами. — Мне всегда казалось, что ты был против войны в Ливии… — Определенно, я был против того, чтобы на головы несчастных людей сыпались ракеты и бомбы. И мне до сих пор больно видеть тот хаос, в который ввергли процветающую страну и из которого она не выберется еще много лет. Но поддерживал ли я хамское поведение и непомерные амбиции Каддафи? Тоже нет! — Что же ты намерен делать? — Пока не знаю, — задумчиво протянул Пейрак и, немного помолчав, добавил: — В каком случае я упаду в твоих глазах сильнее: если стану адвокатом дьявола или пойду на сделку с совестью? Анжелика запрокинула голову и посмотрела на него с неподдельным обожанием. — Ты никогда не упадешь в моих глазах! — с пылом заявила она. На следующий день в Марокко вернулся Осман Ферраджи и привез новости из Катара. — Эмир очень болен, поэтому фактически всеми делами сейчас занимается шейх Тамим. Мне удалось довольно основательно побеседовать с ним. В итоге, мы пришли к взаимопониманию. — Значит, он все-таки приложил руку к истории с самолетом? — Он не подтвердил это, но и не опроверг. Однако он заверил меня, что впредь тебе не нужно его опасаться. Он даже может предоставить тебе убежище в Катаре. У него есть несколько месторождений, разработку которых он хочет доверить тебе. Осман внезапно замолчал, и на его губах появилась ироничная усмешка. — А ещё, не поверишь, он спрашивал про Кармен, — хохотнул Ферраджи. — Похоже, она ему весьма пришлась по вкусу. — И я должен сосватать ее ему?! — удивился Жоффрей. — Нет. Он просил об этом исключительно в качестве личного одолжения. На его решение ее ответ никак не повлияет. — Пусть поступает, как хочет, — отмахнулся Пейрак. — Мне давным давно нет до нее никакого дела. В последующие дни они часто запирались в кабинете Османа и обсуждали план дальнейших действий. Компромат, который получил Пейрак, бесспорно был весомым козырем, однако это было слишком мощное оружие, чтобы беспечно потрясать им на каждом углу. Им нужно было распорядиться с умом и величайшей осторожностью. А в Париже тем временем разгорался новый скандал с участием графа и графини де Пейрак. Как раз тогда, когда Анжелика полетела в Алжир, на границе Франции и Испании, полиция поймала и арестовала Николя Мерло. Николя, видимо, вообразил, что личное знакомство с Анжеликой де Пейрак придаст ему весу и как-то поможет выкрутиться, поэтому начал щедро сыпать сведениями, как правдивыми, так и ложными. Пресса, естественно, с восторгом приняла такой подарок и регулярно публиковала откровения бывшего конюха, выделяя для них главные полосы. Таинственную историю исчезновения де Пейрака вновь стали обсуждать с новой силой, затем обратили внимание, что и сама графиня куда-то пропала. Тут же появились теории о том, причастна ли мадам де Пейрак к побегу мужа или нет, сбежала ли она из Франции от излишней настырности журналистов, или по какой-то другой причине. Зазвучали даже призывы о том, чтобы привлечь Анжелику к ответственности, ведь она не могла не заметить, что ее муж скрылся из-под ареста. Увидев, что Анжелика с тревогой читает новости из Франции, Жоффрей сказал ей: — Можешь не беспокоиться! Поскольку ты моя жена, у тебя иммунитет перед законом. Даже если бы ты была в курсе моих планов, тебе все равно ничего бы не предъявили. А ты и вовсе ничего не знала! — Раз мне ничего не угрожало, то почему ты не сообщил о своих планах? — с легким укором произнесла Анжелика. — Я не хотел тебя впутывать ни при каких обстоятельствах. Анжелика задумалась. — Действительно, в Тулузе следователи хотели поговорить со мной, но как-то подозрительно легко отвязались… — Ничего удивительного, — пожал плечами Жоффрей. — Вряд ли бы им понравилось выйти в расследовании на самих себя. Еще через несколько дней вскрылось, что ни одна из камер видеонаблюдения почему-то не засняла перестрелку в переулке возле проспекта Виктора Гюго. Журналисты принялись разбираться в этом вопросе и неожиданно обнаружили видео с камеры в Тулузе, когда «Вейрон» Жоффрея чуть не врезался в «Теслу» прокурора Массно. Тут же вспомнили, что Массно выступал со стороны обвинения в деле Пейрака, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы буйная фантазия писак всех мастей разыгралась с новой силой. Додумались даже до того, что чуть ли не сам Массно инициировал расследование против Пейрака, чтобы отомстить за ту стычку на дороге. Прокурора потребовали отчитаться по этому поводу перед общественностью. — Кто сочинил этот бред?! Каким образом могут быть связаны эти два события? — возмущался Массно. — А если в нашей стране, верной демократическим принципам, можно получить обвинения в терроризме из-за превышения скорости, то я балерина «Гранд-Опера»! Подобное сравнение особенно комично звучало из уст невысокого мужчины с выдающимся брюшком и вторым подбородком. Посмотрев эту запись, Жоффрей расхохотался, но затем загадочно произнес: — Похоже, я знаю, кто нам поможет! В этот момент Анжелика поняла, что у мужа созрел план действий.