***
В коридоре до Луиса доносится неприятный скрежет разбитого стекла, царапающего деревянные половицы. Его внутренности отчего-то сжимаются. Дверь Вайолет распахнута настежь. Чувствуя беспокойство и опасаясь идти вперёд, он останавливается. Вайолет никогда не оставляет дверь открытой, даже слегка. Одна она в комнате или с кем-то, девушка всегда следит за тем, чтобы дверь её спальни была заперта. Он навещал её много раз и едва ему стоило переступить порог, как она чуть ли не силой отталкивала его в сторону, моментально захлопывая дверь. Он спросил её об этом, когда это случилось впервые. Ответом ему было молчание. Вайолет, видимо, стало стыдно, поэтому она сделала вид, что не расслышала вопроса. Он больше не поднимал эту тему. Если так она чувствует себя лучше, спокойнее, безопаснее, тогда он не станет спорить. Он и сам привык запирать за собой дверь каждый раз, когда навещал её, чтобы она лишний раз не паниковала. Наконец, он решается заглянуть в комнату. Пусто. Вайолет нигде не видно. Нет, в комнате всё же кто-то есть. Луис с тревогой на сердце замечает Митча, согнувшегося на полу с совком для мусора и маленькой сломанной метлой — парень осторожно подметает осколки разбитого стекла. Рядом с ним валяется небольшой пакет, из него торчит деревянная рамка. Брови Митча сосредоточенно сведены у переносицы, а губы двигаются, как если бы он что-то тихо бормотал себе под нос. Луис сужает глаза, пытаясь разобраться в представшей перед ним странной картине. Он подходит ближе, упираясь в дверную раму, но Митч, кажется, не замечает его, даже когда парень прочищает горло. Наконец, Луис решает нарушить тишину. — Привет, Митч, — произносит он громким, ровным тоном. От неожиданности Митч дёргается назад, теряет равновесие и с криком «ёбаный насос!..» роняет совок, отчего собранное до этого стекло снова оказывается на полу. Парень вскакивает на ноги, его щёки пылают, но ярость тут же рассеивается, когда он замечает Луиса. Митч становится напряженным, неподвижным, он глядит на нежданного гостя с широко распахнутыми глазами, словно маленький ребенок, только что пойманный в месте, где ему не следовало гулять. Они смотрят друг на друга в течение нескольких секунд, прежде чем Митч указывает на него. — Тебя тут не должно было быть. — Забавно, — усмехается Луис, привычным жестом откидывая своё пальто в стороны и опуская руки на бёдра, — я собирался сказать то же самое. — Я, э-э, — Митч выпрямляется, глядит сначала на метлу в своей руке, затем на стекло на полу, а потом снова на него. — Разве ты не должен охотиться? — Не меняй тему, — хмурится Луис, подходя ближе, — что ты здесь делаешь? Где Вай? — Она с Тенном. Провела ночь в его комнате после того, как ээ-э… — Митч наклоняется к разбитому стеклу, — …убежала. Беспокойство сжимает горло Луиса. На его лице, должно быть, читается чистая паника, потому что Митч тут же качает головой и объясняет: «Она это вытворила сразу же после разговора». Он опускается на колени и снова начинает подметать. — Я полагаю, Клем всё тебе рассказала? — Да, — медленно произносит Луис. — А ты откуда знаешь? — Я мониторил. Хотел убедиться, что Вайолет ничего не выкинет. — Митч бросает осколки в пакет, затем идёт к столу. — Всё было путём, по крайней мере, пока Клем была здесь. Бардак она устроила после того, как мы ушли. Я фотку там оставил. Луис колеблется, но всё же обходит Митча, стараясь не наступить на оставшиеся лежать на полу осколки. Подойдя к столу, он замечает, что бутылка с водой опрокинута на бок, пустая. Что ещё хуже, она абсолютно сухая, как будто бы ей не пользовались долгое время. Он поднимает её и аккуратно ставит рядом с дневником девушки. Аасим подарил его Вайолет. Дневнику далеко до настоящей книги, но Аасим отыскал в подвале как можно более плотную бумагу и заставил Руби сшить её, так что вышло что-то на подобие приличного блокнота. У него даже была обложка, нарисованная Тенном. Аасим вручил ей его после дельты, сказал, что записывать свои мысли легче, чем выражать их вслух. Ещё он подарил ей кучу карандашей и ручек, но Луис ничего такого не видит вокруг. Он не знает, действительно ли Вайолет записывает что-то, но очень на это надеется. Что-нибудь, что могло бы ей помочь, что-нибудь, что могло бы хоть немного ослабить её боль. Луис как-то пытался, но изложение своих чувств на бумаге только расстроило его. Вместо этого он нашёл своё утешение в Клементине и музыке. Он отводит взгляд от дневника, сосредотачиваясь на фотографии, лежащей в нижнем углу стола. Вайолет, Минерва и Софи, все вместе, улыбаются. Он не может сдержать улыбку, хоть нет ни единого повода для радости. Фотография вся исцарапана, без сомнения, осколками разбитой фоторамки. Тем не менее, лица всё ещё ясно видны. Минерва. Настоящая Минни. Не та подделка, которая нацеливала на него свой арбалет, которая пыталась убить Клементину и увезти их всех в ту адскую дыру. Когда он смотрит на её сияющее лицо, её длинные волосы и искренние глаза, то страстно желает вспоминать её именно такой и никакой больше: счастливой, лучезарной, красивой. Чёрт, он даже не может вспомнить её смех или то, насколько очаровательным было её пение. Она всегда смеялась над его идиотскими шутками, над его дурацкими пародиями и глупыми песнями. Даже когда никто этого не делал, она жалела его и смеялась. Они пели дуэтом в свободное время. Они пели до тех пор, пока Вайолет не откидывала голову назад и бурчала что-то насчёт того, что он снова испортил песню. После этого, он просто затыкался и играл на рояле, а Минерва продолжала петь. Луис думает, что именно тогда это и произошло. Вайолет впервые влюбилась. Вот почему она всегда говорила ему заткнуться. Что-то в голосе Минервы утешало её, дарило ей истинный смысл. Он всё ещё помнит, как Вайолет сидела там, наблюдая за ними, и когда Минерва пела ей, казалось, что его больше не существует. Он находился там лишь для фонового шума, простая марионетка, создатель общего настроения и свидетель чего-то прекрасного, распускающегося словно цветок. Это было прекрасно. Вайолет была прекрасна. Он сказал ей об этом вскоре после того, как они с Минервой официально стали парой, сказал ей, как он счастлив за неё. Она ударила его по плечу и назвала тупым. По крайней мере, Минерва согласилась с ним. Боже, как они смотрели друг на друга. «Я убила её». Но воспоминания о ней потускнели, её размытое, измождённое лицо затмевает те приятные времена. Минерва… «Я убила её». Софи. «Я убила её». Бедная, бедная Софи. Луис прикрывает глаза и прикусывает губу, чтобы унять дрожь. Он не собирается плакать здесь, особенно перед Митчем. Он сглатывает ком в горле, делает глубокий вдох, выдох, затем убирает фото в ящик стола. — Она же не поранилась, да? — спрашивает Луис, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Стеклом? — Вроде бы нет. Кровь я нигде не заметил. Ну, по крайней мере, физически она невредима. Тем не менее, спокойнее от этого Луису не стало. Взгляд Митча скользит по полу в поисках осколков, которые он мог не заметить. Парень резко разворачивается на каблуках, берёт в руки пакет. — Клем рассказала тебе? — спрашивает Луис. — Что собирается поговорить с ней? — Да уж. Луис знает, что Клементина и Митч пришли к некому взаимопониманию, но Митч не входит в топ тех людей, к которым, как он думал, она обратится, когда дело дойдёт до разговора с Вайолет. — Почему? — Э, — Митч перестает подметать. — Что почему? — Почему она рассказала именно тебе? — спрашивает Луис. — Она могла бы прийти ко мне. Митч напрягается. — Я… я, мать его, не знаю, чувак! — восклицает он, на взгляд Луиса, слишком громко. Он продолжает, и речь его становится более быстрой, более оборонительной. — Она прост пришла и рассказала мне об этом, а я ей — идея отстойная, но нет, ей просто нужно было пойти поиграть с грёбаным огнём, а когда ты так делаешь то обжигаешься, поэтому я ей сказал, что тоже пойду и буду следить, чтобы она не обожглась… дерьмо, на самом деле я так не говорил, но я сказал «не делай этого», а она вся такая типа «я сделаю это» и… — Ладно, ладно, — перебивает его Луис, поражённый такой неожиданной реакцией на свой вопрос. — Я понял. А сейчас ты тут что делаешь? Митч снова выпрямляется, оставляет метлу и совок на полу, завязывает пакет с мусором. — Она не собиралась убираться, — бормочет он. — Эй, разве ты не должен охотиться? Аасим те зад надерёт, если ты не поторопишься. Нам нужен этот олень. И он туда же с этой охотой. — Да, да, олень, — вздыхает Луис. — Иду я. Просто хотел сначала проведать Вай. — Сомневаюсь, что она будет рада хоть кого-то сейчас видеть. Лучше иди к Аасиму. — Пойду, — Луис скрещивает руки, — как только ты выйдешь из комнаты. Митч вопросительно смотрит на него, прежде чем до него доходит. — А, да. Справедливо. — Он оставляет сломанную метлу и совок в углу комнаты после того, как в последний раз выметает пол. — Передай ей, чтоб в следующий раз не разбивала разное стеклянное дерьмо. Его сложно убирать, мать твою. Луис не спешит с ответом. В любом случае, Митча уже нигде не видно — он ушёл, оставив его наедине с оглушительной пустотой, царящей в комнате Вайолет.***
Утро выдалось прохладным. Хоть солнце светит всё так же ярко, полнеба затянуто сероватыми тучами. На улице не так уж и темно, чтобы беспокоиться о дожде, но тёплые лучи то и дело скрываются за облаками, заставляя всех в школе время от времени съёживаться от холода. Луис дёргает воротник своего пальто, стараясь укутаться в нём. Осмотревшись, он слегка удивляется, замечая лишь Тенна, привычно сидящего за столом и держащего в руках доску с наклеенным на неё листом бумаги. Аасим топчется у ворот. На стене слабо виднеются фигуры Клементины и Эй-Джея. Ни Руби, ни Вилли, ни Омара. Даже Рози нигде не видно. Странно. Луис решает не зацикливаться на этом. Он, конечно, не думал, что пропустит завтрак, но мысли об этом будут только отвлекать его, превращаясь в очередную проблему. Игнорируя Аасима, полагая, что тот может подождать его ещё немного, Луис направляется прямиком к Тенну. На столе напротив Тенна в ряд умостились старые бутылки: некоторые из них разбиты, а некоторые заполнены отвратительной на вид серой жидкостью. Доска удобно лежит на коленях мальчика. Он полностью сосредоточен на своём рисунке, его взгляд перемещается с бутылок на бумагу и обратно. — Привет, Тенн, — здоровается Луис. Мальчик поднимает на него свои широко раскрытые глаза и быстро мигает. — О, п-привет, Луис, — запинаясь произносит он. — Что сегодня рисуешь? — с энтузиазмом спрашивает Луис, заглядывая ему через плечо. Тенн смущённо ставит доску на стол, стараясь ничего не опрокинуть. На прикреплённом к ней листе нарисовано несколько бутылок, все немного кривые и непропорциональные. — Джеймс сказал, что мне нужно больше практиковаться в рисовании с натуры, но, — вздыхает Тенн, — бутылки рисовать сложно. — Да, но похоже, ты неплохо набил руку. — Луис указывает на эскиз в правом углу. — Мне нравится эта. Выглядит вполне реалистично, чтобы из неё можно было пить! Маленькая робкая улыбка расцветает на лице мальчика. — Правда? — Конечно, — Луис ободряюще улыбается. — Подожди, вот увидит Джеймс. Он будет сражён твоим прогрессом. О! Луис похлопывает его по плечу. — Кстати, тот мой портрет, который ты нарисовал, смотрится просто потрясающе на стене в нашей комнате. — Ты… ты повесил его на стену? — Ну конечно! Тенн отводит взгляд, стараясь скрыть свою неуверенную улыбку. — Спасибо, Луис… — Без проблем, — усмехается тот. Он со вздохом садится рядом с Тенном, его обычная улыбка исчезает, отчего лицо парня вмиг становится взволнованным и серьёзным. — Эй, — Луис понижает голос, — как там Вай? Тенн кладёт карандаш на стол, не сводя глаз со своих рук. — Она в порядке. Ночевала у меня прошлой ночью. — Я слышал, — Луис задумчиво почёсывает подбородок, — но она в порядке? Ну, настолько, насколько это возможно в её случае? — Думаю, да, — произносит Тенн. — Она… она много плакала, но потом успокоилась, так что… Вот дерьмо. — Она вообще спала? — Немного. Она всё ещё в кровати. Просила не беспокоить её. — Она что-нибудь ела? — Я принёс ей завтрак, — кивает он, — она немного поела. Луиса накрывает волна облегчения. — Хорошо, — говорит он. — Это хорошо. Следи за ней, ладно? Я сам собирался проведать её, но, похоже, я сегодня незаменим. Тенн возвращается к своему рисунку, укладывая доску обратно на колени, говоря: «Эм, а ты и Аасим…» — Идём охотиться, да, добывать этого волшебного оленя, резвящегося где-то в лесу. — Луис встает, хлопая Тенна по спине. — В комнате Вай лежит пустая бутылка. Когда закончишь, не мог бы ты налить свежей воды и отнести её ей? — Хорошо. — Спасибо, приятель, — тепло улыбается Луис. — Не сдавайся. Он машет мальчику на прощание, но не спешит идти к воротам. Он знает, что Аасим видит его, и тот момент, когда он насильно потащит его за ухо в лес — лишь вопрос времени. Но осталась ещё одна вещь, которую он должен сделать перед уходом. Подойдя к сторожевому посту, Луис негромко зовёт: «Клементина?» Пару секунд никто не отвечает. Затем он видит улыбчивое лицо Эй-Джея — мальчик взволнованно машет ему рукой. — Привет, Луис! — Приветик, малой! — смеётся тот. — Клем с тобой? — Ага! Клементина возникает у Эй-Джея за спиной, протягивает ему бинокль. Луис отходит назад, наблюдая за тем, как она спускается. Он с радостью замечает улыбку на её лице. На самом деле, ему даже кажется, что она как-то по-особенному светится этим утром. Клементина торопится и чуть ли не падает в его объятия. Холодный нос девушки касается его кожи, когда она наклоняется и целует его. — Доброе утро. — Доброе, — усмехается Луис. Он расстёгивает пальто, притягивая её ближе к себе, укутывая как можно плотнее. — Ты как ледышка. — Пробыла здесь несколько часов, — вздыхает она, тая в его прикосновениях, впитывая его тепло. — Ожидала увидеть тебя намного раньше. Аасим ждал всё это время. — Ах, да, чтобы мы могли поохотиться на этого знаменитого оленя, которым все так одержимы, — закатывает он глаза, — он был готов силой вытаскивать меня из постели сегодня утром. Я даже чувствую, как он пялится на нас прямо сейчас. Луис косится в сторону, и да, вот он, Аасим собственной персоной, стоит в паре метров позади Клементины и смотрит на пару с раздражением. — Поверь мне, я наслышана, — Клементина одаривает его строгим взглядом, отстраняясь, — тебе нужно постараться больше не выводить его из себя. — Да, знаю. Просто иногда он сам напрашивается. Ладно, — Луис наклоняется вперед, целуя девушку в щёку. — Я только хотел убедиться, что ты в порядке. Она прижимается к его груди, бормоча: «Мне намного лучше, честно. Всё в порядке. Сегодня… хороший день». — Сегодня холодный день. — Не так уж и холодно. — У тебя сейчас нос отвалится. — Ты — король драмы. Луис усмехается, отстраняясь, чтобы согреть её руки, но останавливается, продолжая сжимать её ладони в своих. — Хочешь поговорить? — Потом, — говорит она. — Олень убежит. — Тьфу. Как же его достал этот олень. — Не дуйся. Подумай, как долго этот олень сможет нас прокормить. — Не слишком долго, потому что я на восемьдесят процентов уверен, что Бэмби на самом деле не существует. — Луис. — Клементина. Она качает головой, пытаясь скрыть улыбку, и игриво ударяет его в грудь. — Просто иди. Джеймс ждёт вас двоих уже достаточно долго. Поговорим позже, хорошо? Обещаю. Луис не торопится отпускать её руки. — Ты уверена, что в порядке? — спрашивает он. — Да. Он внимательно всматривается в её лицо, пытаясь отыскать на нём хоть какие-то признаки беспокойства. Клементина по-прежнему улыбается ему. Она дёргает Луиса за руку, замечая его нерешительность. — Что насчёт тебя? Ты в порядке? — Я ходил проведать её. Но её не было в комнате. — Бормочет он. Клементина ничего не говорит, лишь сильнее сжимает его ладони. — Но я нашёл Митча, он убирал осколки стекла. Абсурд. Хоть стой, хоть падай. Клементина закрывает глаза и опускает голову: «Фотография…» — Да, — кивает он, — Тенн пообещал присмотреть за ней сегодня. Постарайся не зацикливаться на этом. И если она выйдет, ну… — Хорошо, я поняла. Больше Луис ничего не говорит. Её обещание обсудить ситуацию, когда он вернётся, успокаивает его. — Луис! — кричит Аасим из-за ворот. — Пошли уже! Луис качает головой и задорно улыбается. — Больше не буду заставлять бедного Аасима ждать. Кому-то придётся подставить ему плечо, чтобы наивный выплакался, когда мы не найдём этого оленя. Клементина закатывает глаза. — А я-то всегда думала, что ты оптимист. — Оптимист, не то слово. Сумасшедший? Не настолько, насколько ты думаешь. — Только не зли Аасима, — говорит Клементина, изгибая бровь. — Я слышала, что ты успел довести его ещё утром. — Не буду, — обещает он. — У меня такое чувство, будто он без колебаний застрелит меня сегодня, если я перегну палку. Пальцы Клементины касаются его щеки, миг — и она тянет его вниз. Довольный вздох вырывается из девушки, когда их губы соединяются в поцелуе. Они наслаждаются моментом прежде чем неохотно отстраниться друг от друга. Луису требуется секунда, чтобы прийти в себя, секунда, прежде чем он снова открывает глаза. Боже, она действительно светится сегодня. А он просто стоит, улыбается и посмеивается, как дурак. Она отворачивается, пряча очаровательный румянец на своих щеках, снова ударяет его в грудь. — Иди. — Хорошо. Луис идёт к воротам, затем поворачивается, чтобы помахать ей на прощание. Он всё ещё улыбается своей глупой улыбкой, когда встречает Аасима. Тот качает головой и демонстративно закатывает глаза, проходя через ворота. Луис старается не отставать.***
Сквозь линзы бинокля Эй-Джей видит, как Луис и Аасим уходят всё дальше и дальше в лес. Как только они полностью исчезают из виду, он бросается к противоположной стороне стены и показывает Клементине два больших пальца, поднятых вверх. Она рассеянно проводит пальцем по нижней губе. Головокружение вернулось. Она показывает малышу ответный знак и незамедлительно бросается в подвал. Девушка распахивает двери и выкрикивает: «Они ушли!» — Ох, мамочки, наконец-то! — слышит она ворчание Руби. — Я уж стала думать, что они никогда не уйдут! Хорошо, Клем, у нас есть всё, что нужно! Она возникает в поле зрения, неся в руках коробку, доверху набитую фонариками и всевозможными одеялами. За ней плетутся Вилли и Омар, у каждого по своей коробке в руках. Рози, соскучившаяся по Клементине, проносится мимо них прямо к девушке. Клементина отходит назад, освобождая пространство, чтобы ребята могли поставить коробки. Тенн появляется рядом, бродит, с любопытством осматривая принесённые из подвала вещи. — Чего так долго? — жалуется Вилли. — Мы вечность внизу проторчали! — Луис пытался увильнуть, — отвечает Клементина. — Как я и предполагала. — Конечно пытался. — Саркастично замечает Омар. — Он купился на эту историю про оленя? — Вряд ли, — смеётся Клементина. — Но он верит в убеждённость Аасима, поэтому и пошёл. — Говорил тебе, что у Аасима будет с ним забот полон рот. О, это точно. Всё утро Клементина пристально следила за входными дверями, ожидая появления парней. Когда вышел только Аасим, и вид у него был такой, словно он волосы на себе рвать готов, она не на шутку разволновалась. К счастью, всё оказалось не так плохо, как она ожидала. Луис действительно не верил в историю про оленя, но всё же согласился пойти после того, как Аасим запаниковал и неумело солгал, придумав причину, по которой ему была необходима его компания. Теперь Лу думает, что Аасим влюблен в Джеймса, что, Клементина должна признать, весьма забавно. Аасиму, наоборот, смешным всё это не показалось. Когда он пересказывал их разговор и даже раньше, когда его посвящали в план, то сразу открыто выразил свою неприязнь ко лжи. Затем ей пришлось выслушивать его длинный монолог о том, что не существует лжи во благо и о том, что вся эта история с оленем — чушь полнейшая. Он замолчал только тогда, когда Клементина напомнила ему, что идея с оленем принадлежит Руби, и если у него есть какие-то проблемы, то он может обсудить их с ней. В этот момент незаметно вернулся Джеймс. Держа тушку кролика на своём плече, он поинтересовался, в чём заключается их проблема. Аасиму даже взглянуть на него было стыдно. В конце концов, Клементине пришлось забрать кролика и прогнать Джеймса, прежде чем Аасим ему всё не рассказал. Затем она отправила Аасима к воротам, чтобы наконец спрятать кролика и вернуться на свой пост до того, как появится Луис. В общем, выдалось то ещё утречко. — Ты только полюбуйся, что мы там нашли! — Руби лучезарно улыбается и хлопает в ладоши. — Одеяла, ленты, свечи, украшения. И посмотри на эту корзину! Идеальна для пикника! Она протягивает Омару большую плетёную корзину с длинной ручкой. — Вот, Омар. Не мог бы ты её украсить? И Тенн, вот твоя ваза. Тенн максимально осторожно забирает у девушки бледно-зеленую вазу, осматривает её и стирает пыль. Затем Руби отдаёт ему ленту. — Вилли, ты же поможешь нам собирать цветы, правда? — спрашивает Тенн. Вилли кивает, хоть и без особого энтузиазма. — После того, как отдам Митчу свечи. — Он уже должен быть в музыкальном зале, — говорит Руби, — по крайней мере, ему же хуже, если он ещё не там. Клементина не сомневается, что Митч на месте. После того, как она попросила его убрать стекло в комнате Вайолет, он пообещал, что немедленно отправится туда и убедится, что Луис нигде не прячется. В итоге, они облажались. Поэтому она и просила его поторопиться. Она знала, что Луис попытается увидеться с Вайолет перед уходом. Тенн возвращается к своему столу, чтобы поставить вазу и положить ленту на стол, а ещё встретиться с Эй-Джеем. — Омар, у тебя есть всё, что нужно? — Думаю, да, — кивает тот. — Джеймс для тебя поймал кролика, — обращается к повару Клементина. — Я оставила его рядом с котелком. Справишься? — Ты можешь рассчитывать на меня, Клем, — усмехается Омар. — Это, мать твою, будет лучший кролик, которого ты когда-либо ела, гарантирую. Он засовывает руку в свою коробку и достаёт из неё полупустую бутылку красного вина. — Пролежав в тайнике Митча так долго, оно точно достигло чудесного аромата. Руби качает головой. — В тайнике, блин, — бормочет она. — Хочешь немного? — спрашивает Омар. Она не думала приносить что-то вроде вина. Чёрт, она даже не знает, любит ли вино. Вот виски ей абсолютно не нравится, да и ром, который она когда-то пробовала, был отвратительным. — Я не знаю, — Клементина забирает у него бутылку и нюхает её содержимое, предварительно открутив крышку. Чувствуются фруктовые, немного сладкие нотки, но алкоголь есть алкоголь, поэтому она спрашивает: — А оно вкусное? — Очень вкусное, — улыбается Вилли. Руби бросает на него суровый взгляд, отчего Вилли смущённо отводит глаза в сторону. — Ну, по крайней мере, так говорит Митч. — Я оставлю для тебя немного, на всякий случай, — решает Омар. — Кто знает, может, вы захотите, чтобы оно было на свадьбе. Когда будет тост в честь жениха и невесты. Клементина улыбается. — Верно. — Ох, точно, — указывает на Омара Руби, — напомни мне принести те прелестные бокалы из кабинета директора. — Бокалы, понял. — Омар поворачивается к Клементине и весело добавляет, — я сперва займусь шкуркой и маринованием кролика, а потом уже корзиной. Он явно взволнован, собираясь приготовить для ребят нечто особенное. — Ты один справишься? — спрашивает Руби. — Да, конечно, — говорит Омар, гладя Рози и вытаскивая остальные вещи из коробки. — Я доволен своей компанией. И за мальчишками заодно присмотрю, чтобы они не доставляли вам особых хлопот. — Спасибо, Омар, — усмехается Клементина. — Правда, это много для меня значит. — Без проблем, Клем. Руби поднимает свою коробку. — Ох, пошли! Мне не терпится начать украшать зал! — спешит она к дверям. Клементина хихикает, наблюдая за энтузиазмом подруги. Она поднимает последнюю коробку и идёт вслед за рыжеволосой, Вилли тащится позади.***
Митч действительно в музыкальном зале, пододвигает диван к одной из стен. Он, похоже, уже притащил граммофон и пластинки. — Боже. — Стонет он. — Наконец-то. Он ушёл? — Да! — раздражённо произносит Руби, ставя коробку на пол. — Аасим и Джеймс должны занять его на некоторое время. Она потирает руки перед тем, как начать копаться в вещах. Клементина и Вилли опускают свои коробки. — Знаешь, было бы намного проще, если бы ты просто надела кольцо ему на палец и сказала «теперь ты мой муж», — пыхтя заявляет Митч, подходя ближе к ребятам. Клементина хихикает, закатывая глаза. — А ты романтик, да, Митч? — Так ты собираешься делать кому-нибудь предложение? — дразнит парня Руби. — Долго ваши отношения не продлятся, гарантирую. — Ему просто нужно найти кого-то, кто будет очарован его шармом, — усмехается Клементина. Митч угрюмо пялится на девушек, прежде чем бросить им короткое «заткнитесь». Он качает головой, хватает грязную тряпку из коробки Вилли и идёт к роялю. Парень начинает рьяно вытирать его, отчего маленькие частицы пыли взлетают в воздух. Вилли медлит немного, вытаскивая из коробки многочисленные свечи и коробку спичек. Руби расстилает на полу большое пушистое одеяло: оно голубого цвета, с золотыми и зелёными узорами. — Жаль, что мы не нашли внизу декоративные подушки, — вздыхает она. — Нам бы они пригодились, создали бы дополнительный уют. — О, не беспокойся об этом, — усмехается Клементина. — У нас в комнате их полно. Луис одержим подушками. Ты оценишь его коллекцию. Это и впрямь коллекция. Во время карточной игры на двоих Луис как-то рассказал ей, что обошёл все свободные комнаты и собрал все подушки, которые смог найти, утащив их в свою спальню. Он сказал, что так он чувствует себя в безопасности, как бы странно это не звучало. Кроме того, он смастерил из них множество подушечных фортов. Когда он «переезжал» к ним в спальню, ей пришлось установить лимит на то количество подушек, которое он мог притащить с собой. Клементина поворачивается к Вилли. — Не мог бы ты принести несколько из его старой комнаты? Вилли охотно кивает, выбегая в коридор. — Не забудь про цветы! — кричит ему вслед Руби. Вскоре музыкальный зал принимает совершенно другой вид. В центре одеяла Руби разместила небольшой самодельный столик. По её словам, они нашли его в подвале прошлой ночью, и Митч подрезал ножки так, чтобы они с Луисом могли сесть на пол и комфортно поужинать. Девушка накрыла его тонкой синей простыней, заменявшей, по всей видимости, скатерть. Подушки они раскидали вокруг стола, благодаря чему всё стало выглядеть в разы уютнее. Митч стёр всю пыль с рояля и других предметов в комнате. У него разыгралось что-то вроде аллергии: парень начал дико чихать, проклиная всех и вся. Затем они с Клементиной расставили повсюду свечи. Девушка решила использовать стеклянные подсвечники, чтобы при освещении комната залилась золотым светом. Эй-Джей принёс вазу, украшенную яркими цветами, а Омар корзину для пикника. Ваза в руках мальчика украшена белой лентой, завязанной посередине аккуратным бантом. Каждый дюйм сосуда расписан небольшими, немного криво нарисованными красным маркером сердцами. Клементина ставит вазу на рояль, стараясь не задеть свечи. Корзина для пикника украшена такой же лентой. Из неё торчит бутылка вина, разместившаяся рядом с открытым пакетом чипсов и бутылкой воды. Руби аккуратно берёт корзину в руки, попутно удивляясь тому, как красиво она выглядит, и ставит её в центр стола. Когда всё готово, ребята отступают назад, чтобы полюбоваться на конечный результат. — Ух ты, — вздыхает Клементина. — Выглядит потрясающе. — Прямо как в том старом фильме, который мы смотрели, — замечает Омар. — Только представьте, как романтично тут будет, когда стемнеет и зажгутся все свечи, — хихикает Руби. — Мамочки, я уже представляю! — Гадство, — бормочет Митч. Руби бьёт его по руке. — Ой, цыц! Признай уже, что выглядит красиво! Парень пожимает плечами, но Клементина видит, как предательски дёргаются в улыбке уголки его губ. Митч доволен, даже если не признаёт этого. Клементина поворачивается к ребятам. — Даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас. Вас всех. Я имею в виду, — она обводит их взглядом, — сама бы я ни за что не справилась. — Ох, милая, — Руби крепко сжимает девушку в объятиях, — не стоит благодарности! Нам это только в радость! Всё ради тебя и Лу! — Да, зафига раздувать из мухи слона, — бормочет Митч. — Ты ж просто предложение делаешь, только и всего. — Только и всего? — Руби потрясена. — Это их помолвка! Важное событие! Ох, а о свадьбе ты думал?! Нужно сделать что-то похожее со свечами и всяким таким, но добавить одну из этих круглых алтарных штук и украсить её как-нибудь миленько, чтобы они стояли под ней, и ещё нам понадобятся много стульев… — Руби, помедленнее! — смеётся Омар. — Пока рано думать об этом. Щёки Руби заливаются краской, она застенчиво отводит взгляд. — Извините! Я переволновалась. Опять. Клементина хихикает. — Мы обсудим это позже, хорошо? — она поворачивается к Эй-Джею. — Что думаешь, Эй-Джей? Ему понравится? — Конечно понравится! — восклицает малыш. — Я могу ещё чем-то помочь? — Нужно сходить в патруль, — протягивает Клементина. — Тебе и Вилли. Когда увидите Луиса, дайте нам сигнал, чтобы Омар знал, когда приносить еду. Потом постарайтесь его отвлечь. Займите его чем-нибудь вместе с Джеймсом, пока не стемнеет. Тогда я смогу зажечь свечи и внести заключительные штрихи. — Да, они уже несколько часов как охотятся, — отмечает Митч, подходя к окну. — Думаю, скоро вернутся. Он прав. Джеймс и Аасим смогут отслеживать воображаемого оленя лишь до тех пор, пока это не станет слишком подозрительным. Попутно они будут охотиться на других животных. Кроме того, она посоветовала им пойти порыбачить после того, как они наведаются в хижину, но девушка знает, что Луис ненавидит рыбалку. Это займёт его лишь на время, а проверка ловушек не такое уж сложное и трудоёмкое занятие. В общем, их возвращение — всего лишь вопрос времени. — Хорошо, — решительно произносит Эй-Джей. — Следить за Луисом и отвлекать его до заката. Понял. Они кивают друг другу, и Эй-Джей спешит на улицу. — Мне нужно проверить кролика. Он ещё не готов, но, уверяю вас, будет вкусно, — гордо заявляет Омар. — Я принесу его, как только Эй-Джей подаст сигнал. — Жду не дождусь, — произносит Клементина. — Я пойду с тобой, — говорит Руби Омару. Она ещё раз обнимает Клементину и шепчет: «Удачи!» Итак, в зале остаются только Митч и Клементина. Парень ведёт себя тихо, всё ещё всматриваясь в комнату, храня при этом непроницаемое выражение лица. Тишина успокаивает Клементину. Она подходит к маленькому столику, восхищаясь тем, как всё красиво выглядит. Это происходит. После почти двух недель размышлений и подготовки к этому моменту, это происходит. Вскоре они будут сидеть, есть и разговаривать, как ни в чём не бывало. Затем она подведёт его к роялю. Последние несколько месяцев Луис учит её играть. Она подумала, что неплохо было бы исполнить для него небольшую композицию. Тем не менее, теперь, когда его здесь нет и рояль полностью в её распоряжении, она не уверена, справится ли. Но она всё равно попробует. Независимо от того, хорошо или плохо у неё получится, она сыграет. А потом… Её пульс учащается, эхом отдаваясь в ушах. Она собирается сделать ему предложение. Она наконец собирается сделать это. И, чёрт… Что если она не найдёт нужные слова? Она думала об этом каждый день, каждую ночь, с тех пор как приняла решение, прогнала в голове всё, что столько раз хотела ему сказать. Что если она не сможет объяснить ему, что чувствует? Что если что-то пойдет не так? — Те ещё что-нибудь нужно? — спрашивает Митч, отрывая её от размышлений. Она почти забыла о нём. Клементина возвращается в реальность и подходит к роялю. — Я думала сыграть ему. — Усмехается девушка. — Ты честный. Можешь послушать и сказать, насколько я отстой? Митч усмехается. — А ты действительно решила выложиться по полной, да? — отвечает он. — Он скажет «да». Не стоит так напрягаться. — Это значит нет? Митч вздыхает, подходит к одному из стульев, отодвигает его к стене и садится. Она располагается на скамейке, ёрзая на ней и стараясь освоиться. Странно сидеть у рояля одной. Ей не хватает тепла Луиса рядом с собой. Но, увидев их инициалы в сердце, высеченном на дереве, Клементина приободряется. Она глубоко вздыхает и кладёт руки на клавиши. Это несложная песня, которой он учил её последние несколько недель. Она едва ли длится минуту, да и ноты простые. Девушка несколько раз ошибается, молча проклиная себя, но не останавливается и не сдаётся. Она сосредоточивает всё своё внимание на песне, почти забывая про Митча, который внимательно следит за ней. Клементина заканчивает играть и поворачивается в его сторону. Она читает задумчивое выражение на лице парня: его голова наклонена, словно он всё ещё слушает. Наконец он произносит: «А ты не такой уж и отстой». Его замечание вызывает у неё смех. — Думаешь, ему понравится? — Определенно. Она благодарно усмехается, вновь останавливая свой взгляд на вырезанном сердце. Её палец пробегает по грубым краям дерева, обводя букву Л. Затем, тяжело вздохнув, Клементина встаёт со скамейки. Она подходит к окну, вглядывается в облачное небо. Как бы ей хотелось распутать клубок нервов в своём животе. — Эй, — Митч легонько хлопает её по плечу. — Что происходит? — Просто… — она хмурится. — Думаю о многом. — О чём? — Обо всём. — Например? Кепка девушки ударяется об оконное стекло, когда она прислоняется к стене, не решаясь рассказать, о чём на самом деле думает. В конце концов, это Митч. Он не самый понимающий слушатель, а она сейчас не в настроении спорить. Он вновь легонько подталкивает её на разговор. — Не надумывай лишнего, — говорит он. — Я вовсе не собирался рассказывать обо всём Руби и устраивать заварушку. — Нет, не в этом дело, — вздыхает она. — Просто… сейчас всё действительно хорошо. — И? — И… хорошие моменты не длятся вечно. — Да уж. И? Она хмурится, глядя на него. — А что, если после всего хорошего случится что-то плохое? — Вот как это обычно работает? Она не удивлена, что он её не понимает. Она никогда не думала, что это произойдёт. Много лет назад подобное казалось ей невозможным. Существовали только они с Эй-Джеем, всегда только они с Эй-Джеем, но теперь… Теперь у неё есть больше, чем она могла себе представить. Каждая группа, частью которой она была, разваливалась к чертям. Все, кого она когда-либо любила, оставили её, по своей воле или по злому року судьбы. Некоторые задерживались дольше других, большинство умерло слишком быстро, как несправедливо… Она всегда надеялась, что в школе всё будет по-другому. Они жили и выживали вместе в течение двух лет, дольше, чем большинство её предыдущих групп. Чёрт, люди в этом месте дороже ей всех тех, кого она встречала до этого. У неё есть Эй-Джей, Луис, все. В этой школе нет ни одного человека, которого она не рискнула бы защитить ценой собственной жизни. Они охотились вместе, строили, ремонтировали, ели, смеялись… хотя были и сложности, всякого рода инциденты, всё равно… всё слишком хорошо. Ничто не вечно. — Ладно, сядь. Она изгибает бровь, отмахиваясь от своих мыслей. Митч идёт к скамейке, отодвигает её в сторону и тыкает в неё пальцем. — Садись, — повторяет он. — Я буду максимально открытым и честным с тобой. — Открытым? — Да, так что садись. Сначала Клементина лишь смотрит на него, затем с любопытством садится на скамейку, спиной к роялю. Митч стоит перед ней: его руки скрещены на груди, а взгляд серьёзен. Она пожимает плечами, не торопя парня. — Я не буду делать вид, будто меня цепанула вся эта шумиха со свадьбой, — начинает он. — Потому что я всё ещё думаю, что это тупо и необязательно, но… я не буду отрицать, это круто. Я имею в виду, не офигеть как круто, но круто в, ээ-э… особом смысле этого слова? Прошло много времени с тех пор, как Руби или Вилли были так увлечены чем-то. Видела бы ты рожу Вилли, когда я рассказал ему про кольца. Он усмехается, а затем качает головой. — Ладно, о чём это я?.. Митч переносит вес на одну ногу, смотрит мимо неё на вырезанные инициалы. — Вы двое прошли через всякое дерьмо, — медленно говорит он. — Я имею в виду дерьмо, которое убило бы кого-то ещё или, по крайней мере, заставило бы свалить отсюда. Всё это дерьмо с Дельтой, с Вай, постоянное дерьмобеспокойство о другом дерьме, что может настигнуть нас здесь, или просто повседневная угроза смерти. Что-то может случиться, мы можем потерять кого-то, больше людей. Это дерьмо, о котором мы думаем каждый день, хотим мы этого или нет. Это всё, с чем нам приходится иметь дело. Но, несмотря на всё это, вы всё ещё вместе. Он всё ещё с тобой. Я имею в виду… Его глаза закрываются, он делает глубокий вдох. — Ради всего святого, Эй-Джей убил Марлона. Эти слова заставляют Клементину съёжится, словно от удара. — Его лучшего друга, — Митч качает головой, — а знаешь что? Он простил тебя. Вдобавок ко всему, он действительно влюбился в тебя. Я не тупой и не слепой. И он не притворяется, когда дело доходит до Эй-Джея. Он чертовски обожает этого ребёнка. А как он смотрит на тебя? Он закатывает глаза. — Мерзость. Она не может удержаться от смешка, короткого и немного хрипловатого. Митч смотрит ей прямо в глаза, не отводя взгляд. — Не всегда всё будет так же хорошо, как сейчас, и я уверен, что будущее принесёт нам гораздо больше разочарований, но после всего, через что вы с Луисом прошли? — Он улыбается ей своей самой чистой и светлой улыбкой. — Вы справитесь. Даже не сомневайся. И о каком бы удручающем дерьме ты сейчас не думала, прекращай. Клементина пребывает в полнейшем шоке, когда до неё наконец доходит смысл сказанных Митчем слов. Она должно быть выглядит как полная идиотка, пялясь на него в упор, но как может быть иначе? Затем она встаёт со скамейки и резко обнимает его, обнимает изо всех сил. Митч напрягается, мыча от удивления, но вместо того, чтобы оттолкнуть её или послать куда подальше, осторожно обнимает в ответ, неловко похлопывая девушку по спине. — Говорю тебе, — мягко произносит он, — Всё будет… хорошо. Это редкий момент проявления искренности парня, и ему явно не по себе. Клементина отступает назад, освобождая между ними пространство. — Спасибо, Митч. Правда. — Забей. — Он почёсывает затылок, прочищает горло, затем кивает в сторону рояля. — Ты собираешься остаться и практиковаться? — Да, — говорит она, — Омар сообщит мне, когда Луис появится, и я начну зажигать свечи. — Расслабься, ладно? — Обещать не могу. Он вновь улыбается ей, прежде чем окончательно оставить в покое. Тишина её немного успокаивает. Она засовывает руку в карман брюк и вытаскивает из него маленькую коробочку, затем поднимает крышку, чтобы в последний раз полюбоваться кольцами, прежде чем они окажутся на их с Луисом безымянных пальцах. Она не знает, сколько ещё времени у неё в запасе, поэтому снова и снова исполняет разученную песню, всё ещё делая ошибки, всё ещё забывая нажимать нужные клавиши, добавляя новые ноты, ноты, которых в песне быть не должно. В конце концов, она прекращает думать об игре, её пальцы машинально скользят по клавишам. Она знает, что Митч прав. Они сильные. Она и Луис. Они пережили много дерьма, они выжили, несмотря ни на что. И ей хочется верить в то, что они всегда будут вместе, даже если она просто принимает желаемое за действительное. Она о многом думает. Ходячие на вокзале, кольца, Луис и его ночные кошмары, Луис и его улыбка, Вайолет и её ярость, Луис и его слёзы, волнение Эй-Джея, их свадьба… Она думает о Ли. Боже, как бы ей хотелось, чтобы он был здесь. Он должен быть здесь не только для того, чтобы увидеть её свадьбу, но и для того, чтобы быть рядом с ней и Эй-Джеем, с остальной группой. Он заслуживает того, чтобы жить, как и она. Она думает о Кенни и Кате, о том дне, когда они потеряли Дака. О том дне, когда родился Эй-Джей. О днях, когда они с Эй-Джеем путешествовали в одиночку, борясь за жизнь холодными ночами. О том дне, когда она впервые вошла в музыкальный зал, услышав мягкие, успокаивающие звуки рояля, и вновь увидела Эй-Джея. Впервые услышала голос Луиса, увидела его улыбку. Их первый поцелуй, у рояля конечно же. Клементина закрывает глаза, прекращая играть. Эхо разносится по всей комнате. Скоро.