***
Рози выбегает из ворот, радостно виляя хвостом. Она держится рядом с ребятами, пока они обходят периметр. Если ей взбредёт в голову забежать куда-то слишком далеко, всё, что Клементине нужно сделать, так это свистнуть, и Рози бросится прямо к ней. — Джеймс действительно хороший художник, — говорит Эй-Джей, — даже лучше, чем Тенн. — У него было намного больше практики, — отвечает Клементина. — Тенн тоже сможет так рисовать, если постарается. — Думаешь? А я смогу? — с надеждой в голосе произносит Эй-Джей. — Джеймс сказал, что сможешь, не так ли? — улыбается она, глядя во взволнованное лицо мальчика. Эй-Джей продолжает восторгаться Джеймсом всю оставшуюся дорогу. Клементина молчит, отвечая лишь только тогда, когда мальчик задаёт ей вопросы. К моменту, когда он замолкает, они обходят весь периметр. — Никаких монстров, — твёрдо говорит Эй-Джей. — Вообще никого. — Похоже, всё чисто. — Да, — кивает малыш и направляется к воротам. Клементина осторожно кладёт руку ему на плечо. — Давай обойдем школу ещё раз, — предлагает она. — Зачем? Всё чисто. — Я знаю, — кивает девушка. — Но я должна была тебе кое-что сказать, помнишь? — Это что-то плохое? — хмурится Эй-Джей. — Нет, вовсе нет. — О. Клементина подзывает Рози к себе, и они продолжают идти. Девушка делает глубокий вдох и вслух произносит то, что всю прогулку прокручивала у себя в голове. — Эй-Джей, ты ведь помнишь ту пару на вокзале? — Да, конечно. — Ты помнишь слова Луиса? Что он сказал после того, как ты нашёл ту фотографию? — Свадебную фотографию, — кивает Эй-Джей. — Он сказал, что они были влюблены. — Верно. — Любовь с поцелуями. — Верно, — повторяет она. Эй-Джей ждёт, что она скажет дальше, но Клементина не может подобрать нужные слова. Она останавливается и почёсывает затылок. — Эй-Джей, ты ведь знаешь, что я люблю Луиса, да? — Конечно любишь. Вы, ребята, постоянно целуетесь, — дразнит её малыш. Клементина чувствует, как горят её щёки. — Да, да, верно, — бормочет она. Девушка садится на один из камней, лежащих неподалёку, и глубоко вздыхает. Рози ложится у её ног, уронив рядом веточку, которую держала в зубах. — Я много думала, — наконец произносит она, — об этом дне и об этой паре ходячих. Возможно, ты не до конца поймёшь меня, потому что всё это было до твоего рождения, но… я собираюсь попросить Луиса жениться на мне. Эй-Джей несколько секунд ничего не говорит. По его озадаченному виду, она может сказать, что у него в голове крутятся сотни вопросов. — Что это значит? — наконец произносит он. — Ну, — протягивает она, — это значит, что если он скажет «да», то перестанет быть моим парнем. Он будет моим мужем. Мужем. Позвольте представить вам моего мужа Луиса. — И ты будешь его, э-э… — Эй-Джей запинается, пытаясь вспомнить слово. — Я буду его женой. Это простая фраза заставляет её чувствовать себя странно. Не в том плане, что ей от этого плохо, просто… Клементина начинает нервничать. — Его женой, — Эй-Джей медленно обдумывает эту информацию. — И вы будете женаты. Значит, всё будет иначе? — Ну, нет, не совсем. У нас будут кольца… ну, возможно, только у него будет кольцо. Но ничего радикального. — Кольцо? — Помнишь тех ходячих? — спрашивает она. — Думаю, на свадьбе они дали друг другу клятву, заключили своего рода… сделку. Вот что значила та фотография. — Хорошо, — взволнованно произносит Эй-Джей. — Так, вы устроите большую вечеринку? — Может и устроим, но для начала я должна спросить его, — кивает Клементина. — На прошлой неделе, когда я отправилась искать Джеймса, мы вернулись на вокзал, чтобы забрать кольца тех ходячих. Женское я не нашла, но обручальное кольцо мужчины всё ещё было на нём. — Ты собираешься отдать его Луису? — Планирую. Широкая улыбка появляется на лице Эй-Джея. — Это… — протягивает он. — Большое событие, да? — Вроде как, — честно отвечает она, — по крайней мере, для меня уж точно. — И для меня, — смеётся Эй-Джей. — Мне нравится этот план. Мы устроим огромную вечеринку! Мы давно ничего не праздновали! Можем вытащить эту, как же её… музыкальную штуку! И играть в игры! И… — Воу, притормози, — прерывает она радостные размышления мальчика. — Я ещё даже не придумала, как буду делать ему предложение. — Ну так иди и сделай это прямо сейчас! — Нет, Эй-Джей. — Почему? — Это так не работает, — она встаёт и нежно кладёт руку на плечо мальчика. — Я хочу сделать это правильно. Если бы я просто спросила его мимоходом, то это бы ничего не значило. В этом не было бы смысла. Я хочу придать этому событию значимость. Хочу, чтобы это стало чем-то особенным. Девушка оглядывается на школу. — В этом прогнившем мире, который так много отнял у всех нас, любой момент может стать последним… Я хочу, чтобы он знал, как сильно я люблю его. Как сильно я хочу быть с ним… не так, как сейчас. Вот почему я вернулась на станцию и забрала то кольцо. Я не просто собираюсь спросить, я собираюсь сделать ему предложение. Эй-Джей молча смотрит на Клементину. — Думаю, я пытаюсь сказать, — вздыхает она, — что я люблю его и хочу дать нам то, что, как мы думали, потеряно навсегда. В этом есть смысл? — Я… я думаю, что понял тебя, — Эй-Джей берет её за руку и крепко обнимает. Клементина обнимает его в ответ. — Хорошо. Итак, — смеётся она, — это подводит меня к тому, что я действительно хотела у тебя спросить. — Что? — Ты даешь мне свое благословение? — Мое благословение? — Ты не против того, если мы с Луисом поженимся? — Почему я должен быть против? Я люблю тебя, и Луиса тоже люблю. Мы ведь семья. Горло Клементины сжимается, как и хватка, с которой она обнимает Эй-Джея. — Это все, что я хотела услышать.***
Как только они проходят через ворота, Эй-Джей идёт прямиком к Джеймсу и Тенну. Луис всё ещё сидит там, шутит и изо всех сил старается не двигаться, пока мальчики рисуют. Джеймс указывает на лицо Луиса, а затем на рисунок Тенна. Она решает, что может оставить Эй-Джея с Джеймсом, навёрстывать упущенное на уроках искусства. Он пообещал, что не скажет никому ни слова, пока у неё не будет готового плана. Девушка проводит большую часть дня во дворе школы, занимаясь рутинным ремонтом ворот и стен. Она помогает Омару вычистить кострище и собрать свежие дрова. Когда небо наконец окрашивается в прекрасные розово-оранжевые оттенки, она решает зайти внутрь. Когда Клементина входит в комнату, то видит Луиса, сидящего на столе Эй-Джея с рулоном клейкой ленты в зубах. Рядом с ним лежит стопка бумаг. Он вешает один из своих портретов на стену. — Эй! — машет он ей, прежде чем выплюнуть ленту. — Посмотри на это! Он спрыгивает со стола и указывает на стену. — Это тот, который Джеймс нарисовал. Очарователен, не правда ли? Она поражена количеством деталей на рисунке. Этот карандашный портрет Луиса словно бы смотрит прямо на неё. Прорисованы даже такие мелкие детали, как веснушки и шрам на подбородке. — Это намного страннее, чем я думал, — говорит он, — когда кто-то смотрит и анализирует каждую деталь твоего лица. Ты знаешь, что у меня очень широкая линия подбородка? Он наклоняет голову в знак доказательства. — А еще Джеймс сказал, что у меня очень красивая форма глаз, — ухмыляется он. — Он передал всего тебя, — произносит она, всё ещё восхищаясь картиной. — Очень симпатичный портрет. Луис издаёт громкий, нервный смешок, явно не ожидая, что она так скажет. — Хах, да, вот только, — Луис откидывает полы пальто в стороны и кладёт руки на бедра, — эм, как думаешь, у меня большой нос? — Что? — Джеймс сказал, что у меня широкий нос. Но он нарисовал его больше, чем он есть на самом деле, да? — У тебя очень милый нос. — Ты уклоняешься от ответа. — Все в порядке с твоим носом, Лу, — смеётся Клементина. Он продолжает неуверенно рассматривать портрет, поднимает большой и указательный пальцы, чтобы измерить ширину носа, и расстраивается, когда понимает, что пропорции совпадают. Затем Луис неожиданно ахает, как будто бы что-то вспомнив. — Ой, подожди, спорим, ты не готова к такому? — он с минуту роется в куче листов, прежде чем вытащить нужный. — Это тот, который нарисовал Тенн. Парень гордо демонстрирует его Клементине. Она не может не признать, что впечатлена. Рисунок далеко не такой пропорциональный или профессиональный, как у Джеймса, но Клементине сразу же бросается в глаза очарование линий. Определённо работа Тенна. — Вау, — усмехается Клементина, задевая Луиса плечом. — Я вижу. Джеймс прав, у тебя действительно большой нос. — Эй, — Луис протягивает руку и игриво щиплет её за нос, — громкие слова для такого маленького носика пуговкой. Он вешает портрет Тенна на стену рядом с рисунком Джеймса. — Вот. Скоро мы превратим комнату в художественную галерею. — Одной картины не хватает. — Клементина берёт из стопки рисунок Рози и крепит её на стену. — Серьезно? — смущённо спрашивает он. — О да. Эту мы никогда не снимем. — Потрясающе. Луис продолжает просматривать остальные рисунки. Он что-то негромко напевает себе под нос, мелодия, которую Клементина слышала, но не может вспомнить где и когда. Он вешает больше рисунков на стену; его портрет и портрет Тенна, которые нарисовал Эй-Джей, и ещё набросок с Диско Брокколи. Он замирает, когда натыкается на рисунок с ним, Эй-Джеем и Клементиной. Тот, с пляжным мячом. Луис нежно улыбается ему, прежде чем повесить рядом с остальными. Клементина сидит на кровати Эй-Джея, прислонившись к каркасу. Она закрывает глаза и вслушивается в весёлый мотив, который он напевает. Она осознаёт, что одна из тех многих вещей, которые ей нравятся в Луисе, это покой, который она чувствует рядом с ним. Как сейчас. Покой, который она никогда не думала, что найдёт снова. До школы им с Эй-Джеем некогда было спокойно отдохнуть. Когда были только они вдвоём, её никогда не покидало это скрытое чувство горечи. Теперь они нашли место, которое могут назвать домом. Клементина не может себе представить, где бы они оказались, если бы не разбили машину. Они бы всё ещё передвигались с места на место, пытаясь выжить. Они бы никогда не встретили людей, которых теперь считают своей семьёй. Она и Луис никогда бы не встретились. От одних только мыслей об этом ей становится плохо. Она бросает взгляд на Луиса и осознает, что он понятия не имеет. Он смотрит на неё. — Что? — Клементина поднимает бровь. Он пожимает плечами, на его лице появляется печальная улыбка. — Что? — снова спрашивает она. — Ты. Его словно бы настигла усталость прошлой ночи, отягощающая душу реальность. Даже тени от яркого освещения не могут скрыть ту печаль, которая отражается в глазах парня. Клементина медленно подходит к нему и хватает за руку, притягивая ближе к себе. — Эй, — шепчет она. — Эй. — Тебе лучше? — Конечно. — Правда? — Клементина сплетает его пальцы со своими. — Прошло много времени с тех пор, как тебе снилось подобное. Его взгляд сосредоточен на их руках. — Всё не так уж и плохо. — Луис. — Клементина. Свободной рукой она дотрагивается до его подбородка, наклоняя голову парня, заставляя его посмотреть ей в глаза. — Тебе опять снилась та женщина, да? Он ничего не говорит, но ответ ясно читается в его взгляде. Да, Клем, ты ведь знаешь. Мои сны всегда о ней. Первый и единственный человек, которого Луис убил, и то по чистой случайности. Клементину расстраивает то, что её образ всё ещё преследует его, всегда будет преследовать. Она знает. Такое чувство вины, каким бы иррациональным оно ни было, останется с ним навсегда. — Дориан. — М? — Её звали Дориан. — Луис закрывает глаза и наклоняется вперёд, прижимаясь лбом к её лбу. — Лу… — Я знаю. — Он отстраняется, закрывает глаза и выдавливает из себя улыбку. — Я знаю. Я не хочу говорить об этом прямо сейчас. Хорошо? Его взгляд падает на её нос. Он снова нежно его сжимает. — Да уж. Просто… хочу убедиться, что ты в порядке. — Она искренне улыбается. — Ну, мне всегда лучше, когда ты рядом, так что… — он кусает нижнюю губу, качает головой и сухо смеётся. — Тебе не нужно так сильно беспокоиться обо мне, Клем. Можно потратить время на что-то более важное. Изогнув брови, Клементина бросает быстрый взгляд на его губы. Более важное? Ну, она бы так не сказала. Не задумываясь, она целует его. Поцелуй быстрый, мягкий и успокаивающий, и явно застаёт его врасплох. Ещё один поцелуй в губы, а потом ещё один. Она обхватывает руками его шею и дотрагивается губами до подбородка, щеки, нежно целуя тёплую кожу. Он закрывает глаза, а затем нежно гладит её по щеке прежде чем целует в ответ, жадно, с напором. Он не перестаёт целовать её, даже когда она крепче сжимает ворот его пальто и тянет назад за собой, врезаясь бедрами в стол. Он хватает её и усаживает на гладкую деревянную поверхность, чуть не опрокинув на пол несчастную Мухоловку. Довольный вздох вырывается из её легких. Она отчаянно усыпает поцелуями его шею. Его дыхание быстрое и прерывистое, частота пульса зашкаливает у обоих. — Клем! Клем! Луис резко отстраняется, их губы рассоединяются с громким чмокающим звуком. От неожиданного движения Клементина теряет равновесие и почти что не падает, когда дверь открывается, и в спальню вбегает Вилли. Девушка дезориентирована и сбита с толку, быстро моргает и лихорадочно ищет любые признаки опасности. Всё, что она находит, — это Луиса, стоящего у стола Эй-Джея, громко напевающего мелодию себе под нос, и Вилли у входа с торжествующей улыбкой на лице. — Клем, всё гото… — увидев Луиса, он замолкает и вздыхает, — о нет! — О, смотри, дорогая! — Луис перестаёт притворяться, будто очень заинтересован рисунками на стене, взглядом прожигая нежданного гостя. — Это Вилли, мальчик, который не умеет стучать! Хорошо, что ты заглянул без предупреждения! Лицо Вилли приобретает ярко-красный оттенок, когда он смотрит на них обоих. Клементина сползает со стола и с невозмутимым видом пытается поправить куртку и кепку, хоть и чувствует, как её лицо заливает густой румянец. До Вилли, похоже, наконец доходит, чем они занимались до того, как он их прервал. — Извините! — произносит он на одном дыхании. — Я постучу в следующий раз! Клянусь! — Угу, — хмурится Луис. — Ты так и в прошлый раз говорил. Теперь Клементина не уверена, чьё лицо краснее, её или Вилли. — Вилли, чего тебе? — вздыхает она, окончательно приходя в себя и подходя к мальчику. Его взгляд останавливается на Луисе, прежде чем встретиться с её собственным. Этим всё сказано. — Это по поводу Митча? — спокойно спрашивает она. Вилли кивает. — Хорошо, я буду через минуту. Иди, подожди меня снаружи. Вилли уходит, не сказав больше ни слова. Клементина сдерживает раздражённый вздох. Её прежний игривый настрой полностью испарился. — Я немного беспокоюсь за него, — хмурится Луис. — Я имею в виду Митча. Он не выходит из подвала с прошлой недели. Вчера я ходил проведать его. Паника пронзает её желудок и сердце. — Когда я спускался по лестнице, он бросил в меня ботинок, — продолжает Луис. — Ботинок? — Да, почти попал по моему большому носу! — О Боже, — Клементина закатывает глаза. — Опять ты про свой нос? — Я смирился с его чудовищными размерами, — страдальчески произносит он. — В любом случае, понятия не имею, чем он там занимается, да и не уверен, что хочу знать. Никогда не слышал, чтобы кто-то смог проорать «нет!» и «вон!» столько раз за десять секунд. Было страшно. — Митч… — Клементина начинает в растерянности. Хоть она благодарна ему за то, что он так быстро среагировал, бросаться обувью — это уже перебор. — Иногда его трудно понять. — Это ещё мягко сказано, — усмехается Луис. — Так почему он хочет тебя видеть? Надеюсь, не для того, чтобы бросить в тебя второй ботинок. — Он работает над одним проектом, — запинаясь, произносит она. — Может, хочет услышать чужое мнение? — Проект по созданию бомбы? — Да. — Милашке Руби лучше не знать об этом, — говорит Луис. — Знаешь, она всё ещё питает личную неприязнь к бомбам Митча с тех пор, как он подорвал одну в теплице. — О, я знаю, — ухмыляется она. — Бомба? Я надеру ему задницу! Её пародия на Руби не может не вызвать у него смешок. — Надеюсь, он в курсе, что одним только ботинком её не остановить. Во всяком случае, ему лучше не будить в ней зверя. — Он поймет это рано или поздно, — улыбается она. — Ты в порядке? — Не беспокойся обо мне, дорогая. — Он хватает её за руку и целует в щёку. — Я всё равно собирался пойти поиграть на рояле. Может, заскочишь, когда закончишь? Если, конечно, Митч тебя не взорвёт. — Будем настраивать? — спрашивает она с усмешкой. — Думаю, мы попробуем спеть дуэтом. Не против? — Абсолютно нет. Она дарит ему долгий поцелуй на прощание. Лицо девушки всё ещё горит от волнения, и она по-прежнему немного раздражена тем, что их прервали, но если она правильно поняла Вилли, то лучше поторопиться. Клементина может только надеяться, что Митч нашёл способ починить кольцо. Ожидание начинает её беспокоить.***
Тошнотворный запах уксуса ударяет Клементине в нос, как только она дёргает двери в подвал. — Какого чёрта? — Пошли! — Вилли хватает её за руку и спешит вниз по лестнице, таща девушку за собой. — Митч! Клем здесь! Что-то тяжёлое и металлическое с громким стуком падает на цемент. — Дерьмо! — вскрикивает Митч. — Вилли, сколько раз я просил тебя так не делать? — Прости! Она следует за мальчиком глубже в подвал и замирает, поражённая обстановкой, царящей вокруг Митча. Рабочий стол завален всевозможными инструментами: дрелями, молотками, пилами, напильниками, батареями, несколькими солнечными панелями и другими предметами, которые Клементина видит впервые. Фонари висят прямо над наковальней, перед которой сидит Митч. Сверху стоит колотая чаша с прозрачной жидкостью. — Наконец-то, — ворчит Митч, заметив девушку. Он встаёт со стула и откидывает в сторону грязную тряпку. Вилли бросается помогать ему наводить порядок на столе, тем самым позволяя Митчу дотянуться до чего-то, лежащего ближе к стене. Это маленькая коричневая коробка. — Ну что, получилось? — Клементина подходит ближе, всеми силами пытаясь скрыть своё нетерпение. Митч почёсывает затылок и отворачивается. — Не совсем, — говорит он, — кольцо внезапно сломалось, когда я возился с ним. Сердце Клементины замирает. — Ты сломал его? Митч разворачивается с поднятыми руками. — Только не реви, — быстро произносит он, — кольцо в любом случае было дерьмовым. Он берёт со стола небольшой гаечный ключ и начинает нервно крутить его на пальце. — Митч, — Клементина с трудом сдерживает гнев в своём голосе. — Не стоило браться, если знал, что не сможешь починить! Что мне теперь делать? — Ого, эй, не волнуйся, просто послушай, — успокаивает он. — Я, эм, не нарочно. Я попытался сплавить его, возился тут с инструментами, но не получилось. Кольцу уже ничем нельзя было помочь, оно выглядело как кусок дерьма. Поэтому… Митч отворачивается, чтобы взять со стола коричневую коробочку. — Я сделал другое, куда лучше. Вилли, стоящий рядом, едва не выпрыгивает из собственных штанов от восторга и волнения. — Открой её! Открой! — он нетерпеливо тянется к коробке. Клементина берёт её в руки и осторожно снимает крышку. Ей требуется время, чтобы переварить в сознании то, что она видит перед собой. На дне коробки, в складках аккуратно сложенного чистого куска ткани, лежат два одинаковых серебряных кольца. Её голова поднимается, а челюсть опускается. Улыбка, которую она видит на лице зеленоглазого засранца, является точным подтверждением того, что всё происходит взаправду. — Боже мой! — на одном дыхании произносит Клементина. — Где ты их взял? — Сделал, — спокойно отвечает Митч. — Как? Ты… — она недоверчиво моргает, — ты сделал сам? — Суперски, да? — смеётся Вилли. — Да забей. А, и запах исчезнет со временем, — говорит Митч, — пришлось полировать их уксусом. — Как… Как ты?.. — Клементина осторожно достает из коробки то из колец, что побольше. — Четвертаки, — ухмыляется Митч. — Вилли хранит довольно внушительную коллекцию монет. — Мы целую тонну переплавили в кучу дерьма! — Вилли засовывает руку в карман, вытаскивая из него различные кольца, большая часть которых поцарапана или вовсе изуродована. — Да это не сложно, когда освоишься, — пожимает плечами Митч. — Сначала нужно отбить их молотком, потом высверлить сердцевину, там подпилить, сям постучать. Когда я просёк что к чему, сделал твоё по тем меркам, что взял до этого. Оставалось лишь узнать параметры Луиса, чтоб закончить. Клементина проводит пальцем по гладкой поверхности кольца. — Митч, это… — она останавливается, замечая гравировку. Девушка моргает, проверяя, не сон ли это. Нет, на блестящей поверхности по-прежнему видна выцарапанная надпись. К + Л — Это Митч придумал, — произносит Вилли, указывая на крошечные инициалы, — чтобы было видно, пришлось использовать действительно острый гвоздь. — Мы все видели рояль, — быстро оправдывается Митч, закатывая глаза, — подумали, что это будет неплохим завершающим штрихом. Ничего особенного. Она кладёт коробку на верстак и неожиданно, без всякого предупреждения, бросается к Митчу, заключая резко напрягшегося парня в объятия. — Ох, эй, эм!.. — Митч, не зная, куда деть свои руки, в панике расставляет их в стороны, избегая прикосновений. — Митч, ты не представляешь, как много это значит для меня. — Ээ-э!.. Полностью сбитый с толку, парень поворачивается в сторону Вилли. Тот начинает смеяться, тыча пальцем в сконфуженное лицо Митча. Когда до него наконец доходит, что они обнимаются, Митч резко отстраняется и чуть ли не спотыкается о свои собственные ноги, отворачиваясь к рабочему столу. Парень прочищает горло. — Сказал же, что всё фигня, просто, — ворчит он, нервно возясь с гаечным ключом, — … считай это свадебным подарком или типа того. Клементина не может не смеяться над тем, как мило выглядит Митч, когда смущён. Она снова берёт в руки коробочку, в этот раз вытаскивая из неё кольцо поменьше. Оно идеально сидит на её безымянном пальце. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь по-настоящему отблагодарить вас за это. — Да, знаешь, на самом деле — Митч нервно почесывает щёку, в кои-то веки улыбка появляется на его лице, — пустяки. — Митч! Ты всё ещё здесь?! — голос Руби эхом разносится по лестнице. — Лу в музыкальном зале! Ты нашёл коробку запасных свечей? Нам нужно много, чтобы заполнить всё пространство! — Вот дерьмо, — шипит Митч. Клементина закрывает коробочку и суёт её в карман перед тем, как повернуться к Руби. — Клементина! — ахает та, и теперь уже Клементина заключена в неожиданных объятиях. — О, милая, я слышала новости! Почему ты мне не сказала? Это так волнительно! — Руби отстраняется, поворачиваясь к мальчикам. — Уже отдали? Клементина медленно поворачивается в их сторону. Вилли стыдливо опускает голову, а Митч имитирует кашель, прикрывая рот кулаком. Ни один из них не отвечает на заданный вопрос и не осмеливается посмотреть Клементине в глаза. — Митч… — Прежде чем ты, нахрен, взбесишься, — начинает оправдываться Митч, — скажу в своё оправдание, что она сама пришла ко мне, требуя рассказать, чем мы тут занимаемся! И-и пыталась избить меня одной из деревянных ложек Омара! — Ох, нетушки! Я сказала, что может быть побью тебя, если ты не объяснишь мне в чём дело! — поправляет его Руби. — Я думала, что ты мастеришь очередную бомбу! — Я, блин, ничего такого не делал в течение нескольких недель! Клементина вдруг чувствует резкую усталость. — Хорошо, хватит! — её голос заглушает их громкий спор. В подвале вновь становится тихо. Она глубоко вздыхает. — Я не злюсь. — А кажешься злой, — кротко замечает Вилли. — Я не злюсь. Вы, ребята, всё равно рано или поздно узнали бы об этом, хотя я не ожидала, что всё случится именно так. Кто-нибудь ещё знает? — Нет, — хором отвечают Руби и Митч. — Эээ-э, ну… — издаёт нервный смешок Вилли. — Чувак, — Митч хмурится, бросая взгляд на мальчика. — Я не хотел! Аасим заметил меня и мою коллекцию монет! Потом он начал задавать кучу вопросов, и… просто так вышло! Отлично, думает Клементина. Впрочем, она не сильно беспокоится об этом. Аасим хранит в себе много хороших качеств, одно из них — умение держать рот на замке. — Кто-нибудь ещё? — спрашивает девушка. Вилли качает головой. Итак, пока в курсе только Эй-Джей, Джеймс, Митч, Вилли, Руби и Аасим. Остались лишь Омар, Тенн и… И Вайолет. Клементина открывает рот, чтобы сказать им, но Руби хватает её за руку, любуясь кольцом. — Матушки родненькие, оно даже лучше того, что было, — сияет от радости она. — Должна сказать, мальчики, вы славно потрудились. — Ну, да. — Как ты собираешься сделать это? Мы подумали, всё будет происходить в музыкальном зале, как же иначе. Мы можем помочь тебе украсить там всё свечами и фонариками, чтобы было романтично. — Гадость, — бормочет Митч. — Цыц, — шикает на него Руби. — Или на крыше, под яркими звёздами! Или мы можем украсить вашу спальню! Что думаете? Омар может приготовить что-то особенное и, о! Я нашла парочку пластинок с классической музыкой! — Мы можем забабахать крутой фейерверк! — восклицает Вилли. — Ох, нетушки, не можем! Никаких бомб, никаких фейерверков! — Ого, Руби, — Клементина поражена тому, как сильно взволнована девушка. — Ты много думала об этом. — А то как же! Я знаю, что, может быть, сую нос не в своё дело, но я никогда не думала, что смогу засвидетельствовать что-то подобное после всего, что произошло! Я имею в виду, ты не обязана соглашаться! Можешь устроить всё так, как захочешь! Просто знай, что мы все готовы помочь! Ох, мамочка, а свадьба! — О Боже, — стонет Митч. — Свадьбе точно быть! — Боже, да кто на самом деле здесь женится? — раздражённо спрашивает Митч. — Ты или Клем? — Ой, перестань! Почему ты просто не можешь порадоваться? — Чему? Меня не колышет. — Знаешь, не умрёшь, подумав хоть раз не о себе, а о других! — Всё, пожалуйста, прекратите ссориться! — прерывает их Клементина. — Послушайте, дайте мне разобраться с самим предложением, прежде чем мы начнём что-либо делать. — Чёрт, — злится Руби сама на себя, — извини, Клем. Думаю, я переволновалась. — Итак, каков план? — нетерпеливо спрашивает Вилли. Клементина рассматривает кольцо на своём пальце. — Я планирую сделать это завтра. Вечером. Мне нравится твоя идея, Руби, насчёт свечей в музыкальном зале. — Так и знала, — усмехается та. — У нас завалялось несколько здесь, в подвале. Мы поможем тебе всё украсить, правда, не знаю, как быть с Луисом. Вот незадача… — Легко, — произносит Митч. — Сплавьте его охотиться с Аасимом на весь день. — Божечки, а это идея, — соглашается Руби, — Аасим присмотрит за ним и убедится, что он не забредёт куда не нужно без предупреждения. — Джеймс тоже пойдет, — добавляет Клементина. — На случай, если Луис не послушается Аасима, или они окажутся в затруднительном положении. — Точно! — хлопает в ладоши Руби. — Ох, меня аж трясёт! — Да ты взволнована больше, чем Клементина, — качает головой Митч. — Нет, — улыбается та. — Поверьте, не думаю, что кто-то сейчас взволнован так же сильно, как я. Она поднимает руку, чтобы в последний раз полюбоваться кольцом, прежде чем положить его обратно в коробку. — Сейчас нужно быть очень осторожными. Луис ничего не должен заподозрить. Ребята не сговариваясь поворачиваются к Вилли. Мальчик стыдливо опускает голову. — Я же сказал, что проболтался случайно. — Я знаю, — вздыхает Клементина. — Может быть, тебе пока следует избегать его, Вилли. Так, на всякий случай. И, Митч… Она резко поворачивается в сторону парня. — Больше не бросай в него ботинки. — Эй, ты хочешь, чтобы он шлялся здесь? Нет, не хочешь. Думал, мы это обсудили. Плюс, кольцо готово. Моё дело сделано. — Да, но, тем не менее, не веди себя подозрительно. Он начал беспокоиться о тебе. Вот почему он пытался спуститься сюда вчера. — Пффф, — угрюмо бубнит Митч. — Начал беспокоиться… — Ну, пока мы знаем, что Лу в музыкальном зале, я соберу всех, чтобы мы могли обсудить план. Не волнуйся, мы будем осторожны, — уверяет её Руби. — Митч, на тебе свечи. Вилли, я хочу, чтобы завтра утром ты пошёл и собрал столько красивых цветов, сколько сможешь. — Блин, — дуется Вилли, — почему я занимаюсь цветами? — Или это, или помогаешь Омару с готовкой. Выбирай. Вилли не спорит. Омар хороший парень, но он предельно откровенный человек и очень специфический повар. Вилли не собирается погружаться в этот кошмар по своей воле. Через пару минут все детали проработаны и оговорены. Согласно плану, Аасим и Джеймс уведут Луиса так далеко, как только смогут, тем самым растягивая время охоты до вечера и предоставляя остальным несколько часов на подготовку. Руби будет работать над созданием романтичного места для них двоих и выберет музыку. Вилли вместе с Тенном и Эй-Джеем пойдут собирать цветы для букета, чтобы затем красиво поставить их в вазу. Омар приготовит им что-нибудь особенное, а Митч соберёт свечи и расставит их в самых безопасных местах музыкального зала. Что касается самой Клементины, она, конечно, поможет украшать комнату с роялем, но есть кое-что ещё, что она хотела бы попробовать сделать. То, о чём она размышляла всю прошлую неделю. Она прячет коробочку в карман своей куртки. Широкая, глупая улыбка не сходит с её лица: девушка до сих пор не может поверить, что Митч и Вилли сделали для них с Луисом парные обручальные кольца. Она старается вести себя сдержанно, но сама мысль о том, что они оба будут их носить, кружит ей голову. Но остается одна проблема, которая всё никак не даёт ей покоя. — Руби? — улыбка Клементины сменяется тревожным и хмурым взглядом. — Ты собираешься рассказать обо всём Вайолет? В воздухе повисает напряжённая тишина. — Вайолет? — переспрашивает Вилли. — Ох, чёрт, — бормочет Руби, — я забыла про Вай. — Тут не о чем беспокоится, мать вашу, — огрызается Митч. — Ей абсолютно насрать, а если и нет, она всё только испортит. Руби расстроенно смотрит на Митча. — Мы должны сказать ей, Митч. Она останется… — О, только снова не начинай. Почему вы каждый раз пытаетесь достучаться до этой суки? — Ну-ка быстро прикуси язык! Болезненное чувство накрывает Клементину с головой. Она не может понять, что ощущает на самом деле, но каждый раз, когда в голову приходит мысль о разговоре с Вайолет, в ней словно что-то закипает. За последние два года она столько раз пыталась поговорить с ней. Клементина начинала с коротких фраз вроде «привет», «как дела?» или «с тобой всё в порядке?», и каждый раз Вайолет не произносила ни единого слова. Она лишь смотрела сквозь неё, словно Клементина пустое место, и уходила прочь. Однажды девушка призналась Луису в том, что сильно скучает по Вайолет. Он видел, как она страдает от потери близкой подруги. Клементина плакала на протяжение нескольких ночей после Дельты. Он был рядом, обнимал её и обещал, что Вайолет вернётся, ей просто нужно время. Когда Луис попытался наладить отношения между девушками, стало очевидно, что ему не всё равно. Чертовски не всё равно. Она до сих пор помнит ту ночь. Он осторожно зашёл в комнату. Эй-Джей в это время уже крепко спал. Клементина помнит ярость, переполнившую её до краёв в тот момент, когда она увидела синяк под его глазом и слёзы, стекающие по щекам. Она почти добралась до двери, прежде чем Луис схватил её, умоляя не трогать Вайолет. Эй-Джей проснулся, и Луис на ходу придумал какую-то байку. Только когда они вышли в коридор и остались наедине, он рассказал ей правду. Они ссорились, Луис и Вайолет. Спорили о ней. Луис защищал её, пытался понять враждебность подруги, но она отказывалась говорить, только ругалась и отталкивала его. Он подошёл слишком близко, и, рефлексивно, она ударила его прямо в лицо. После этого случая, Вайолет не выходила из своей комнаты две недели. Она разговаривала только с Тенном, который приносил ей еду. Она не выходила из комнаты, пока Луис не заговорил с ней снова. И всё это случилось из-за неё… — Не беспокойся об этом, Руби, — говорит Клементина. — Я скажу ей. — Хера с два! — брови Митча яростно сходятся на переносице, а руки сжимаются в кулак. — Она не воткнёт в меня нож за попытку поговорить, — уверенно произносит Клементина. — О да? Точно так же, как она не воткнула в тебя нож после Дельты, верно? Ради всего святого, если бы Луис не вмешался, у тебя была бы неплохая такая дырка между глаз! Она чёртова изменница, Клем! — Митч! — ахает Руби. — Не говори такие ужасные вещи! Может, пришло время, наконец, разобраться с этим… — Да пошло всё это! Клементина выпрямляется. — Я ценю твою заботу, Митч, но… — уверенно заявляет она. — Мою заботу? — Митч смотрит ей прямо в глаза. — Что, я забочусь о выкапывании очередной могилы, когда эта сука сорвётся и воткнёт в тебя нож? — Митч! — Но она же так на самом деле не сделает, правда? — испуганно произносит Вилли, широко распахнув глаза. — Нет, не сделает, — отвечает Клементина. — И Руби права. Я устала от этого. Я не хочу избегать её всю свою оставшуюся жизнь. Пришло время покончить с этим. Может, мы больше никогда не будем друзьями, но, по крайней мере, поговорим. — Как ты можешь говорить так? После всего, что она сделала? Да ей абсолютно насрать. Чёрт, да она саботирует твою свадьбу! — Нет, не тогда, когда дело касается Луиса, — Клементина упирается взглядом в Митча. — Я собираюсь поговорить с ней, нравится тебе это или нет. Она не сделает мне больно, я уверена. Она может ненавидеть меня, но, если она действительно заботится о Луисе, она не будет снова пытаться причинить ему боль. Митч злится, его губы сжимаются в тонкую линию. Вилли осторожно хватает парня за рукав, опасаясь, как бы он чего не выкинул. Руби подходит к Клементине и сочувственно кладет свою руку ей на плечо. — Если ты действительно хочешь этого, я не смогу тебя остановить, — она бросает взгляд в сторону Митча, — и он тоже. Просто… обещай, что будешь осторожна? — Спасибо, Руби. — Чёрт, — шипит Митч сквозь зубы, тыча пальцем в её сторону. — Одна ты не пойдешь. Я пойду с тобой и позабочусь, чтобы она ничего не вытворила. — Ты не обязан… — Да, не обязан, — хмурится он. — Но собираюсь. Клементина немного успокаивается. Мысль о том, что рядом с ней будет кто-то, способный прикрыть в трудный момент, заставляет её чувствовать себя немного лучше. Хотя она и уверена, что Вайолет не будет пытаться причинить ей физический вред, осторожность всё равно не помешает. С другой стороны, она может ещё больше рассердиться, увидев Митча. — Ты же не будешь угрожать ей? — Ничего не обещаю. — Митч. Они играют в гляделки до тех пор, пока парень не отводит взгляд, признавая своё поражение. — Я ничего не скажу, если не понадобится, — он поворачивается к Вилли. — Приберёшь тут сам, приятель? — Без проблем, — улыбается тот. — Ну, ээ-э, думаю, я пойду поищу Аасима и Джеймса, расскажу им про наш план, — говорит Руби. — Вайолет должна быть в своей комнате. Она обычно рано возвращается, когда не ходит патрулировать. Клементина кивает. То странное чувство вернулось, извивается внутри неё и ускоряет сердцебиение. С ним она и покидает подвал.***
Дверь в спальню Вайолет закрыта. Клементина стоит неподвижно, не решаясь постучать. Митч рядом с ней, ждёт. Руки девушки тяжёлые, словно ватные, отягощённые страхом. Она даже не знает, с чего начать. Клементина в очередной раз прокручивает различные сценарии в своей голове, но они все перемешались, превратившись в один сплошной кавардак. Она слышит вздох. Митч за её спиной не выдерживает, наклоняется и стучит в дверь. Они ждут. Он снова стучит, на этот раз сильнее. Ничего. — Дерьмо, — бормочет Митч. — Или её нет, или она нас игнорирует. Ни один из вариантов не удивил бы Клементину. — Может, это и правда не очень хорошая идея, — шепчет девушка. — А я говорил, — бормочет Митч и снова стучит в дверь. Их внимание привлекают громкие шаги, раздающиеся в коридоре. Вайолет выходит из-за угла. Она стоит настороженно, её сердитые глаза сосредоточены на них обоих, а руки скрещены на груди. Любой другой уже бы давно смылся, но не Клементина. Она закрывает глаза и делает глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие. — Вайолет, — говорит девушка, её голос звучит неуверенно. — Какого хрена вы двое хотите? По телу Клементины пробегают мурашки, ощущение, словно кто-то впрыснул лёд в её вены. — Я… — Клементина прочищает горло. Её голос кажется таким жалким и ничтожным. Она делает то, что делала всегда, к чему давно привыкла: отбрасывает все свои чувства в сторону. — Нам нужно поговорить. Вайолет фыркает. — Это важно, Вай… — Завались уже, а? Секунда, и они стоят вплотную друг к другу, упираясь лбами. Яростный взгляд Вайолет пронизывает Клементину изнутри. Митч отталкивает её назад, становясь между девушками. — Ты поосторожнее, — предупреждает он Вай. Клементина выходит из-за спины Митча. — Пожалуйста, Вайолет. Я просто хочу поговорить… — умоляет она. — Да мне плевать, что ты там хочешь. — Может будешь вести себя повежливее? — огрызается Митч. — Может ты пойдешь нахер? — Ты… — Митч! Остынь! — восклицает Клементина. — Ты не помогаешь. Он отступает назад, но лишь немного, пристально следя на Вайолет, наблюдая за каждым движением девушки. — Я не займу много времени. Это по поводу Луиса. — Делает очередную попытку Клементина. Последняя фраза привлекает внимание Вайолет. — Мы можем поговорить? — снова спрашивает Клементина, на этот раз намного мягче— Наедине? — Но перед этим, — Митч протягивает вперед руку. — Давай сюда свой топор. Вайолет не двигается. — Я знаю, у тебя с собой. Напряжение между ними двоими, хмуро смотрящими друг на друга, доходит до предела. Клементина тянется к карману и вытаскивает нож, который всегда носит с собой. — Вот, — она протягивает оружие Митчу. Он не сводит глаз с Вайолет, даже когда берёт его в руки. — Я совершенно безоружна, — говорит Клементина. — Пожалуйста, Вай… Вайолет отводит взгляд от Митча, косясь на пол. — Хорошо. Она вытаскивает топор и бросает его на землю. — Хочешь поговорить? — Вайолет распахивает дверь, поворачиваясь к Клементине. — Давайте поговорим. Она заходит в комнату и направляется прямиком к столу, затем берёт стул, поворачивает его и садится лицом к Клементине, ожидая, пока та войдёт. Клементину вдруг охватывает ужас. Не такой, который испытываешь, когда напуган, наткнулся на ходячих или когда кто-то получает травму и не возвращается вовремя. Это ужас встречи с Вайолет, когда ты в любой момент можешь сказать что-то не то и разрушить почти потухший лучик потерянной надежды на возвращение былой дружбы. Это её последний шанс. — Я буду ждать здесь, — уверенно кивает Митч. Она знает, что он обращается больше к Вайолет, чем к ней. Клементина закрывает за собой дверь. Они остаются одни. Чёрт. С чего вообще начать? Не в силах взглянуть на Вайолет, Клементина быстро осматривает комнату. Она похоже на её собственную, только с одной кроватью и на стенах ничего не висит. Они абсолютно голые. — Ну? — нарушает тишину Вайолет. Клементина заглядывает внутрь себя. Она решает, что должна быть максимально честной, иначе весь этот разговор может плохо кончиться. — Прошло два года, — начинает она. — Два года, как мы не общаемся. Я знаю, ты всё ещё ненавидишь меня, и я знаю, что, возможно, никогда не смогу это исправить, но я просто не понимаю, почему. Клементина ждёт какой-нибудь реакции со стороны девушки, но Вайолет молчит. — Я не хочу больше ссориться или избегать тебя. Я… Я очень скучаю по тебе, Вай. — Просто, блять, невероятно. Клементина нервно кусает свою щёку изнутри. Вдох-выдох. Она пытается абстрагироваться от той лютой ненависти, которая исходит от бывшей подруги. Последний раз на неё так смотрели, когда… Когда… должно быть, когда умирала Сарита. — Это всё, что ты хочешь сказать? — спрашивает Вайолет. — Что скучаешь по мне? Хах, правда? — Раньше мы были друзьями, до того, как случилось то… что случилось. Помнишь мою первую ночь здесь? — спрашивает Клементина. — Когда ты пришла за коробкой с карандашами, и мы поговорили? И во время карточной игры, и… — Я помню, — перебивает её Вайолет, — я помню, как была благодарна тому, что в школе появилась девушка, с которой можно поговорить. Ты сказала, что я классно надираю задницу ходячим. Ты была мила и выслушала меня до конца. Она смотрит на деревянный пол. — Еще я помню, как Эй-Джей застрелил Марлона. Помню, как все ополчились на вас, были готовы выгнать в ту же секунду. Помню, как остановила их. Я встала между вами и ребятами, готовыми разорвать вас на части, а в моих руках был только топор. Вайолет наклоняется вперед, её взгляд обжигает. — А знаешь, что ещё помню? Я помню, как проголосовала за то, чтобы вы остались. Помню, как убеждала остальных в том, что выгнать вас — чушь собачья. Я помню, как оставила вас в лесу, а затем, увидев, как Лилли прижимает тебя сапогом к земле, без колебаний выстрелила из лука. Всё ради того, чтобы спасти тебе жизнь. Я всегда была на твоей стороне, была единственной, кто защищал тебя, слушал! Я позволила остаться вам в школе! Но знаешь, что я помню лучше всего? — Вай… — Я помню тот день, когда рейдеры объявились, и бомба взорвалась. Я видела, как ты упала с балкона. Видела, как Лилли направила свою чёртову пушку тебе в лоб. И я остановила её. Я повалила её на землю. Вайолет выпрямляется. — Я спасла тебе жизнь. Клементина остается неподвижной, даже когда Вайолет медленно приближается к ней, шаг за шагом. — И я помню, как искала тебя взглядом. Я видела. Теперь они стоят буквально в паре шагов друг от друга. — Как ты просто позволила им забрать меня. — Всё было не так! — протестует Клементина. — Тогда, что по-твоему случилось, Клем? Почему ты меня не спасла? — плюётся от злости Вайолет. — Потому что у меня есть довольно неплохое объяснение этому. — Какое? Вай, я же уже говорила, у меня… у меня было мало времени на то, чтобы выстрелить… — Чушь собачья, — кричит Вайолет. — Скажи мне правду. Клементина всматривается в глаза Вайолет, пытаясь найти в них хоть что-то, кроме безграничной ярости. Она хочет ответить ей, но не может. Девушка открывает рот, но заикается, ей даже двух слов не удаётся связать. Вайолет наклоняется вперед и шепчет. — Ты выбрала его. Её слова зависают в воздухе между ними. — Ты выбрала его, — повторяет она. — Он хотел, чтобы ты ушла. Он хотел оставить тебя там, в лесу. Умирать. Он не хотел иметь ничего общего с тобой или Эй-Джеем. И ты всё равно выбрала его. — Вай, это не… — Заткнись! — голос Вайолет вновь срывается на крик. — Я всегда была на твоей стороне, а он нет! И ты всё равно спасла именно его! Почему? Потому что он посмотрел на тебя своими жалостливыми глазками и извинился? — Ты сама слышишь, что говоришь?.. — Слышу, чёрт бы тебя побрал! Вы двое даже словом не обмолвились за всё то время, пока мы готовились к нападению на школу!.. — Это неправда!.. — …а потом мы играем в какую-то дурацкую карточную игру, и он опять вьёт из тебя верёвки? У тебя вдруг возникают к нему чувства? Решила пойти поиграть на этом дурацком рояле вместо того, чтобы подготовиться как следует? Чтобы никто из нас не сдох? Что, страдать с ним хернёй было важнее спасения наших жизней? — Всё было совсем не так, и ты это знаешь! Вайолет рычит, поворачивается к кровати и со всей силы пинает её ногой. — Просто признайся, Клем, ты оставила меня гнить, чтобы вы вместе с Луисом могли себе спокойненько жить дальше, лобызаться друг с другом и заниматься прочей хренью! — Не перекручивай всё таким образом! — Клементина бросает на девушку быстрый взгляд. — Я не могла позволить им забрать его… — О, но с радостью позволила им забрать меня? — Нет! Я спасла его, но это не значит, что я не пыталась спасти тебя или кого-либо еще! — Чушь собачья! — Рейдеры были повсюду, а потом появились ходячие! Я сделала всё возможное, пытаясь защитить как можно больше из вас! — Что ж, дерьмово у тебя получилось. Клементина сжимает руки в кулак с такой силой, что ногти больно впиваются ей в ладонь. Её сердце тяжело стучит в груди, она чувствует эти удары по всему телу. — Мне жаль, что они схватили тебя, Вай, правда жаль. Я буду сожалеть об этом до конца своих дней, но я ничего не могла сделать. Я разработала план, пытаясь спасти тебя. Мы все рисковали своими жизнями, когда вернулись за тобой! — Ты должна была просто оставить нас… — Как ты можешь говорить так? Вы здесь, живые! Вы дома, потому что мы спасли вас! — Да ну? Ты даже не представляешь себе, каково было там, на корабле, Клем. Что они с нами делали. — Вайолет поворачивается к ней лицом. — Что они уже сделали с Минни. Они угрожали нам, пугали, бесчеловечно, как будто это ничего не значило. Как будто мы ничего не значили! Мы были для них словно псы, готовые быть изуродованными и выброшенными за борт, если по команде не сядем и не сделаем кувырок! — Тогда как ты можешь говорить о том, что я должна была оставить тебя? — Потому что, по крайней мере, у меня была бы Минни… — Вайолет, ты была там, когда она призналась, что убила Софи! Ты была там, когда они пытались отрезать палец Луису! Когда они забрали Эй-Джея! Они угрожали тебе! И ты всё равно пыталась помешать мне сбежать! Мы все были бы мертвы, если бы я ничего не сделала, и ты это знаешь! Это была не та Минерва, которую ты знала! Как ты можешь… — Ты знаешь, какого это, терять кого-то дважды? Человека, которого ты любил больше, чем самого себя? Нет! Минни никогда бы не позволила им причинить мне боль! Она защитила меня, предупредила, как остаться в безопасности, пока я была заперта! Всё, чем ты мне отплатила, так это предала, когда я так много для тебя сделала. Я бы никогда не бросила тебя. — Если это так, тогда поставь себя на мое место! — Клементина грубо отталкивает Вайолет, ударяя ту в грудь. — Если бы лук был не у меня, а у тебя, и перед тобой бы встал выбор, спасти меня или Минерву, что бы ты сделала? Впервые за несколько минут в комнате становится очень тихо. Клементина отступает назад, успокаиваясь. — Ответ очевиден. Ты бы попыталась спасти нас обеих, но мы обе знаем, что ты выбрала бы в первую очередь Минни. — Это другое — я любила Минни… — Я любила Луиса… — Ты его едва знала! — Я едва знала тебя! — Это не одно и то же, Клем! Ты, может, и любишь его сейчас, но тогда… это была не любовь, так что даже не пытайся втирать мне в уши это дерьмо! Вайолет поворачивается к ней спиной, всё ещё дрожа от обиды. Горло Клементины болит, а грудь сжимается от горечи. Слёзы разочарования застилают ей глаза. Голова девушки, переполненная огромным количеством мыслей и эмоций, готова взорваться от давящих на неё стен комнаты. — … Что ты хочешь услышать? — шепчет Клементина. Вайолет качает головой. — Ничего. Все равно ничего не изменится. Не изменится тот факт, что я думала, что значу для тебя больше, чем оно есть на самом деле. — Ты… ты для меня многое значишь, Вай. Почему, по-твоему, я здесь? — Потому что Луис отправил тебя. — Нет, это не так. Вайолет фыркает. — Он здесь ни при чем, — уверяет её Клементина. — Я здесь по своей воле. Я не отказываюсь от своих слов, Вай. Я скучаю по тебе, и хочу, чтобы мы снова стали друзьями. Я знаю, что прошу слишком многого, что ты никогда не простишь меня за то, что я сделала. Но я прошу у тебя прощения. Мне очень, очень жаль, Вайолет. Я ненавижу то, что не могу просто взять и поговорить с тобой, как раньше. Я ненавижу то, что мы не можем играть в глупые карточные игры вместе с Луисом. Ненавижу то, что ты прячешься от всех. Мы все скучаем по тебе. Вайолет смотрит на неё с каменным выражением лица. — Хорошо, Клем, — медленно произносит она. — Допустим, я прощаю тебя. Допустим, мы снова становимся друзьями. Мы играем в наши дурацкие карточные игры и отлично проводим время. Вайолет пожимает плечами, протягивает руку вперед, слабо указывая на неё. — Все вокруг пляшут и смеются. Но что произойдёт, когда новая группа рейдеров постучится в двери? — она смахивает челку с лица, прижимая руку ко лбу. — Что случится, когда они снова ворвутся, и мне нужна будет твоя помощь? — Этого не случится… — Нет? Не случится? — Вайолет сухо смеётся. — Давай я расскажу, что произойдет, Клем. Я поищу тебя взглядом и увижу только твою спину, когда ты развернешься и побежишь в сторону Луиса. Клементина закрывает глаза и медленно опускает голову. — Ты свой выбор сделала, — говорит Вайолет. — Я не наступлю на одни и те же грабли дважды. Она подходит к окну, вглядывается в пейзаж по ту сторону стекла. Клементина молча наблюдает за ней. Что она может сказать? Что всё это неправда? Если она продолжит отрицать это, они лишь больше застрянут в этом бесконечном цикле аргументов. — Большую часть времени, я и его ненавижу. — Что? — удивленно спрашивает Клементина. — Он когда-нибудь рассказывал тебе, что случилось? После того, как ты вырубила Минни? — Вайолет слегка поворачивается в её сторону, бросая на девушку быстрый взгляд через правое плечо. — Только то, что он и Аасим помогли тебе. Вайолет снова поворачивается к окну, проводит пальцем по стеклу, оставляя на нём грязные разводы. — Луису пришлось насильно вытаскивать меня оттуда. Я пиналась, размахивала кулаками, кричала, царапалась, кусалась… делала всё возможное, чтобы он отпустил меня. Попала ему в подбородок пару раз, у него даже кровь пошла, но он продолжал держать меня. И вытащил оттуда… мы просто оставили Минни лежать там. — Она прижимает лоб к холодному стеклу. Клементина в курсе того, что им пришлось оставить Минерву на корабле. Луис признался ей в этом однажды ночью, сразу после того, как ему приснился очередной кошмар. Он плакал до тех пор, пока у него совсем не осталось сил. Несмотря на то, что Луис ненавидел её в те последние минуты, ненавидел то, в кого превратилась Минерва, он всё ещё время от времени оплакивал девушку, которую когда-то знал. — Знаешь, что он мне сказал? После того, как мы вернулись? Клементина почти не слышит слов Вайолет, та произносит их почти шепотом. — Он сказал, что любит меня. Называл меня семьей, — Вайолет улыбается, по-настоящему улыбается. Уголки губ Клементины слегка приподнимаются, на её лице читается что-то, отдаленно похожее улыбку. Это длится всего секунду, пока Вайолет не произносит: «Ненавижу его за то, что он любит тебя». — … Что? — Это сводит меня с ума, тот факт, что вы вместе. Знаешь, он от тебя без ума. Конечно, он никогда не говорит о тебе в моём присутствии, но всё понятно без слов, когда я смотрю на это его глупое выражение лица. Он чертовски обожает тебя. Тебя и Эй-Джея, — она умолкает. — Теперь вы его семья. — Он всё еще любит тебя, Вайолет. — Я знаю, — шепчет она. — Он говорит мне об этом постоянно. — Тогда почему ты его ненавидишь? Из-за Минервы? Вайолет качает головой. — Честно сказать? Клементина делает несколько шагов ей навстречу. — Потому что сейчас никто не выберет меня первой, — еле слышно произносит она. — Если дать ему выбор, он выберет тебя. Он доказал это после того, как мы сбежали… после того, как я напала на тебя. Он даже не колебался. После того, как корабль Дельты полностью затонул, и они все встретились на суше, Вайолет бросилась на Клементину, сбив ту с ног. Но у неё не было шансов, не тогда, когда вокруг были другие ребята. Даже если у неё в руках был нож, который она сумела незаметно выкрасть у Клементины. Луис прикрыл её, защитил от обезумевшей девушки, которую она когда-то называла своей подругой. Он был готов отобрать у неё этот чертов нож силой, если бы уговоры не сработали. К счастью, до этого не дошло. — Меня в любом случае похищают, — голос Вайолет ломается. Смотря на слёзы, стекающие с её щек, Клементина осознаёт, что сама уже давно плачет. Её первый инстинкт — протянуть руку и сжать Вайолет в объятиях, но та вдруг поворачивается и снова сверлит её взглядом. — Вайолет… — Ты получила то, ради чего приходила. Мы поговорили. Я сказала всё, что хотела. Её слова так далеки от истины. Ещё столько, столько всего, что они могли бы сказать друг другу. Я бы хотела всё исправить. Я бы хотела спасти и тебя тоже. Луис любит тебя. Тенн любит тебя. Я люблю тебя. Мы все тебя любим. Мы скучаем по тебе. Тебе не нужно бояться. Тебе не нужно быть одной. И, конечно же то, ради чего Клементина собственно и пришла. Вайолет, завтра я собираюсь сделать Луису предложение. Но она ничего не говорит, только вытирает слёзы со своих щёк. — Я никогда никому не позволю забрать тебя, Вай, — как можно увереннее произносит Клементина. — Мы семья. — …Тебе лучше уйти, — Вайолет поворачивается к ней спиной, на этот раз окончательно. — Разговор закончен. Клементина не хочет уходить. Она колеблется, ожидая, что Вайолет передумает. Но она молчит, и Клементине ничего не остаётся, как покинуть комнату. Митч всё ещё в коридоре, стоит у двери с угрюмым выражением лица. Она не сомневается, что он слышал почти каждое их слово. Дверь за её спиной закрывается с мягким щелчком. Его рука нежно касается её плеча. — Ты в порядке? Она качает головой. — Уже поздно, — говорит она. — Я… мне нужно найти Луиса. Митч кивает. Они оба идут по коридору, рука парня по-прежнему лежит на её плече. Вдруг, за их спинами раздаётся громкий мучительный крик и звук разбитого стекла. Клементина разворачивается и бросается обратно к комнате Вайолет. Она видит, как та вышибает дверь и стремительно несётся в противоположный конец коридора, пока, наконец, не скрывается за углом. — Вайолет! — кричит Клементина ей в след. Митч хватает её за руку. — Она, наверное, пошла в комнату Тенна, — успокаивает он. — Лучше пока её не трогать. Вот дерьмо. Она чувствует на себе обеспокоенный взгляд Митча. Она протирает усталые глаза и тяжело вздыхает. Она заглядывает в комнату. На полу лежит разбитая рамка — это фотография Вайолет, Минервы и Софи. — Слушай, — говорит Митч, — я пойду за ней, прослежу, чтобы она благополучно добралась до комнаты Тенна, хорошо? — Спасибо, — Клементина смотрит на него, пытаясь выдавить из себя улыбку. Прежде чем уйти, он в последний раз ободряюще похлопывает её по плечу. Клементина остаётся одна. Она стоит посреди пустого коридора с неприятным ощущением подступающих к горлу слёз и непреодолимым желанием оказаться в объятиях Луиса.***
— О, вот и ты! — Луис врывается в комнату. — Я начал волноваться, когда ты не пришла помогать настраивать рояль. Честно, стал подозревать нехорошее, подумал, что Митч действительно взорвал тебя. Он смеётся, мягко и заразительно. — Меня задержали… — тихо произносит она. — Понятно, знаешь, я уже собирался идти искать тебя… Он подходит ближе и замечает её покрасневшие от слёз глаза и пятна на щеках. Клементина отворачивается, стаскивая с себя куртку и надевая её на спинку стула. — Клементина? Его теплая рука нежно касается её собственной. Комок снова подступает к её горлу, а подбородок предательски дрожит. — Эй, — Луис заставляет её посмотреть на него. Его лицо, такое искренне обеспокоенное и красивое, ломает что-то внутри неё. Она утыкается ему в грудь, прижимаясь к парню изо всех сил. Его тепло сразу же обволакивает девушку со всех сторон. Слова Вайолет эхом отдаются в её голове. Вина, печаль, все эти чувства заставляют колени Клементины дрожать. Она больше не в силах сдерживать слёзы. Луис не дает ей упасть. Он гладит её по спине, целует в лоб, в щёки. Он смахивает слёзы с её лица, шепчет ей что-то ласковое и успокаивающее на ухо. Она не помнит, как они оказываются в кровати, лежащими в обнимку. Старенький CD-плеер разместился на бедре Луиса, и они вместе слушают его в выцветших от времени наушниках. Классическая музыка успокаивающе гудит ей на ухо. Это их любимый диск. Иногда ночные кошмары Луиса становятся настолько ужасными, что музыка — единственное, что возвращает его к реальности. Иногда, после особенно напряжённого дня, совсем вымотанные, они лежат в кровати и слушают плеер вместе, наслаждаясь прикосновениями друг друга, дыханием и биением сердец. Он выводит буквы её имени на тыльной стороне её ладони. Она нежно целует его в подбородок, туда, где находится его едва заметный шрам. — Я разговаривала с Вайолет, — шепчет она. Луис замирает. Она больше ничего не говорит. Он всё понимает без слов, притягивает её ближе, прижимая ухом к своей груди. Его сердцебиение ровное и спокойное, как мелодия, играющая в наушниках. Она пытается выбросить из головы Вайолет, её слова, её лицо. Она вспоминает радость Эй-Джея, когда она рассказала ему о своем плане. Она представляет, как они стоят бок о бок, держась за руки, готовые идти к алтарю. Это вызывает лёгкую улыбку на её губах. Она думает о кольцах, спрятанных в кармане её брюк. Она пытается представить кольцо на пальце Луиса. Улыбка на её лице становится еще шире. Она подумывает о том, чтобы вытащить их. Она могла бы сделать это прямо сейчас. Она могла бы сделать ему предложение, и они могли бы праздновать ночь напролёт. Но она этого не делает. Не тогда, когда она спланировала кое-что получше. Она смотрит на него. Его глаза закрыты, улыбка играет на губах. Уже совсем скоро. — Луис? — шепчет она. — Клементина? — Я люблю тебя. Он ни на секунду не колеблется. — Я тоже тебя люблю.