Он, твой дракон.

*** Вам когда-нибудь хотелось чего-то, что было вроде как рядом, однако взять это вы не можете, просто потому, что вам мешают или может вы этого не достойны? Захария была своего, собственного мнения. Ещё с того момента, когда Хакар взошёл на трон, она была уверена в том, что именно она должна быть той, кто займёт этот трон после него. Однако у короля родился приемник, от какой-то поганой полукровки, прислужницы во дворце, которая затуманила его разум, а тот думал, что это любовь. Захария видела, как та девка родила первенца и скончалась, не выдержав нагрузки. Помнила она и то, как вёл себя Хакар после этого, но ради сына старался держаться. Советница именно тогда решила, что лучше случая не будет и подчинила своей воле самого сильного соратника, маленько младенца в колыбели, кем являлся Широ. Парень рос не таким, каким должен был расти. И Хакар видел это, думая, что скорей всего это он допустил где-то ошибку в его воспитании, даже не замечая злобной ухмылки Захарии за его спиной. Чёрная душа советницы уже начала предвкушать скорейшую смерть правителя. Однако, в один день король привёл обессиленного мальчика в замок и Захария ясно увидела в нём угрозу её «счастливой концовки». В этом ослабленном, израненном теле билось сердце настоящего дракона, и текла кровь истинного воина. Когда советница посмотрела в глаза найдёныша, в его холодные, но одновременно и ласковые к заботящимся о нём людях глаза, она поняла, он угроза, угроза всему, что она так долго планировала. Кит рос и в отличие от околдованного старшего брата, был более умён и вынослив к боям, однако слишком горяч и опрометчив на решения. Захария поняла, что правителем он становиться не хочет, слишком мальчишка жаждал свободы. Она стала строить ему козни, пыталась подставить под горячую руку Хакара, но юнец проходил все «испытания», насылаемые советницей. Последней каплей стало завещание умирающего Хакара, в нём было указано, что хоть Широ и получает Северные Бескрайние Земли, но трон достаётся более достойному, а именно Киту. В гневе Захария смяла пергаментную бумагу, а когда король издал последний вздох его пламени жизни, она сожгла её в этом пламени, так как по-другому её было не уничтожить, и со всей своей актёрской игрой сообщила, что Хакар скончался и оставил трон своему истинному сыну Широ. Как и ожидалось, Кит противиться не стал, ведь за то время, что он провёл со своим приёмным отцом, он полюбил его почти как родного, и воспротивиться означало бы придать память о нём. Если бы Когане знал правду, он бы не сдался без боя. Но коварная старушка всё просчитала. Она уже было подумала, что всё на этом кончено и власть, хоть и не напрямую, но принадлежит ей. Широ по её приказу начал завоёвывать новые земли, всё это сопровождалось малой кровью, так как мало, кто мог противостоять роду драконов. Однако нимфы, занимающие множество земель, которые были бы выгодны драконам, сдаваться не привыкли. Это Захария поняла, когда оба юноши вернулись с принцем нимф на руках. Он был слаб физически, но дух его сердца, казалось, мог рассеять любую тьму. Советница ещё тогда заметила неестественный для Кита блеск глаз, но не придала этому особого значения, как выяснилось зря. То, что она увидела недавно, заставило её нервно ходить по своим покоям и сминать свой чёрный, как и её душа веер, и что-то бормотать себе под нос. Эти двое могут разрушить её планы одним щелчком пальца. Она всё поняла. Кит - это сила, твёрдость и ловкость ума, а это принц - душа, свет, который нужен Когане для полного уравновешения. Они разные, но в этом и проблема. Если их объединить, то им ничто не сможет противостоять, даже тьма, хранимая в Захарии столько столетий. Это и раздражало старуху, а если быть точнее, она боялась, но не разрешала это показывать самой себе. Нужно что-то предпринять, пока не поздно. *** Аллура с самого начала не собиралась сдаваться без боя. Отец всегда говорил ей о том, что если не получается решить всё миром, то нужно не колеблясь решать всё мечом. Они похитили её брата, а значит поплатятся в двойне. Девушка с самой смерти своего отца начала собирать вокруг себя всех сильных и смелых воинов, вела дипломатические переговоры с магами и Фейри. Она заручилась поддержкой самых сильных земель, где проживали её сородичи. И Аллура знала, что они обязательно придут на помощь в трудную для неё и её народа минуту. И эта минута настала. Она собрала совет из предводителей всех тех народов кто хоть как-то был с ней связан. Каждый имел своё мнение насчёт ситуации, каждый был верен своей манере и тактике. Кто-то хотел идти на прямую, кто-то желал зайти с тыла, одни предлагали создать один строй, прикрываясь магией и щитами, другие предлагали атаковать с воздуха и держать оборону с тылов. Видит Арес, такого горячего спора, как вести войну не было ещё никогда. Юная принцесса, слушала каждого и принимала каждую идею, но в итоге предложила единую атаку. Было решено, что самые сильные маги превратят бескрайний океан в твёрдую землю и отпустят магию только тогда, когда все участники сражения не окажутся на суше, войско нимф будет построено в отдельные колонны, дабы избежать попадания огненных сфер в слишком большое скопление воинов, оставшиеся маги должны были полететь на гарпиях, дабы держать оборону сверху и максимально сократить драконье преимущество в воздухе, тем временем бесшумные Фейри с помощью своего дара природы, должны были добраться до неприступной горы и взобраться вверх по ней к замку, а там уже по его стенам и внутрь, дабы найти принца и забрать его подальше от сражения. Аллура знала, каков Лэнс на самом деле, он будет защищать проигравших и просить победителей сжалиться, что, конечно, к ничему хорошему не приведёт. Все приняли тактику принцессы как более весомую и тактичную в сложившейся ситуации и началось вооружение и экипировка войск. Каждый народ был одет в свои доспехи. Нимфы были в лёгких, но не менее прочных доспехах, которые были сделаны из соломандрия, древнего метала, добываемого нимфами из глубин океанов их мечи были выкованы на пламени богов и закалённые в самых горячих водах, а оттого были острее самого острого когтя дракона. Маги облачились в боевые мантии и для повышения уровня силы взяли свои особенные, индивидуальные амулеты. Гарпии и Фейри благодаря своей завидной маскировке решили вооружиться фленсовой сетью на грудь, которая не пропускала магические удары любой мощности и в шлемы из прессованного железа, яркого золотого цвета, что могло легко отвлечь драконью натуру от битвы, на некоторое время. Аллура знала, что каждый из них будет биться до последнего, как и она сама. Здесь не было трусов и предателей, только великие воины, готовые отстаивать не только свою честь и свободу, но и свободу других, более слабых и беспомощных народов. Однако ни от кого не скрылось волнение принцессы за единственного родного ей человека, её брата. Каждый видел в её глазах не только стойкую уверенность в необходимости битвы, но и печаль по дорогому другу, чьё присутствие придавало ей уверенности во всём. Хоть она это и не показывала, но она любила Лэнса и она ни за что себе не простит, если с ним что-то случится. Она чувствовала, что с ним всё в порядке, но сердце никак не желало успокаиваться. Но теперь смотря на все те глаза, которые были обращены на неё, она без колебаний подняла свой меч и ей вторили другие мечи и громкие голоса, что означало полную готовность к бою и преданность принцессе. *** Тем временем вдалеке от жестоких планов Захарии, от громкого воя войск в одной из комнат шикарного дворца сидели Лэнс и Кит. Первый всё никак не мог унять свои слёзы и позабыв всё, вжимался в сильную грудь своего, якобы, врага. Когане не зная, что нужно делать в таких ситуациях, ибо таких ситуаций у него и не было, просто обнимал принца за хрупкие плечи и ничего не говоря, вдыхал успокаивающий запах волос Лэнса. В конце концов от тёплых объятий, сильных рук дракона и пережитых слёз с тихим «я так хочу домой», уснул прямо на руках Кита. Когане услышав это, прикрыл глаза и попытался забыть эти слова, произнесённые таким тихим заплаканным голосом, но не смог. Они впились в его мозг и душу, отрицая не пойми зачем тот факт, что когда-нибудь Лэнса нужно будет отпустить, возможно навсегда. Дракон подумал, что ему нужно охладить свои мысли и рассудить всё здраво, а в этом ему может помочь только сильный ветер и шум волн. Да, ему нужно полетать. Кит хотел уложить принца на постель и потихонечку уйти, но видимо Лэнс, а точнее сонная его часть, решил иначе. Пальцы с каким-то неестественным отчаяньем впились в рубашку Когане, а с губ слетело что-то наподобие скулежа. Дракон удивлённо приподнял брови, но всё же принял прежнее положение. Однако вскоре он почувствовал дискомфорт в области спины и ног и решил облокотиться спиной на подушки, а принца уложить на себя, к счастью, он был не таким тяжёлым, как можно было ожидать, что несомненно порадовало дракона. Кит перевёл свой взгляд на окно, где был виден красивый ярко-красный закат, уже было так поздно, юноша даже не заметил, как пролетело время, пока он «успокаивал» Лэнса. Они пропустили и завтрак, и обед, и ужин. Пожалуй Захария с Широ были довольны, не увидев их на всех трёх трапезах, но Когане это не особо волновало, его больше волновал Лэнс, который мирно сопел в его объятьях. Как он ещё выжил в таком мире, где всё пропитано ядом, если сам он расплакался до истерики после сказанного этой старухой. Хотя возможно, что на него этот яд никогда не попадал, ведь нимфы мирный народ если их не трогать, мало того они очень сплочены и дружны, в отличие от драконов. Если взять всё это во внимание, то понятно, почему он так отреагировал. «Ему нельзя жить в мире, где много яда, он просто завянет, как цветок, на которое светит жаркое палящее солнце» - думал Кит, снова переводя взгляд на Лэнса. «Он говорил, что ему часто снятся кошмары и что он плохо спит, однако сейчас он само спокойствие, так наплакался, что даже кошмары выплакал?». Так думал Кит, но в реальности всё было не так. На самом деле, Лэнс просто чувствовал, что он в безопасности, хоть и в логове врага, но в безопасности. Тёплые и сильные руки, обвивающие его тело, были надёжные и совсем не желали сделать что-то во вред, и принц это чувствовал, оттого и спал спокойней, и кошмары отступали, почувствовав невидимую стену, огораживающую сознание юноши. Кит же, всё так же смотря на принца и думая о чём-то своём, тоже начал клонить голову и закрывать глаза. Перед тем, как окончательно окунуться в бесконечное царство Морфея, он подумал о том, что хотел бы защищать этого принца, эта мысль давно не посещала его. Кажется даже стены стали тише, когда эти двое мирно спали в объятьях друг друга, даже не подозревая, что их возможно ждёт и что они пройдут этот путь до конца вместе.