Gotta Be You

Чонгук знает, что поступает как последний безумец. Знает, что никто не посмотрит на то, что он всего лишь нашел юного альфу. Никто не придаст значения тому, что при нем даже нет оружия. Однако он не может оставить все так, даже когда Тэхен принимается спорить с ним. Чонгук только кладет голову альфы на колени и нежно проводит пальцами по его волосам в слабой попытке успокоить. Он знает, что никогда не забудет его глаза и то, как он смотрит на него. Молчит, лишь молит взглядом, чтобы боль ушла. Красивые тепло-карие глаза не отрываются от его лица, пока их владелец изо всех сил пытается что-то сказать. - Хотел бы я облегчить твои страдания, - Чонгук понятия не имеет, зачем говорит это, но чувствует, что должен. Он впервые в жизни жалеет, что сам не родился альфой и не способен забрать чужую боль себе. Альфа все пытается что-то прошептать, морщится от жгучей боли, волнами расходящейся от исполосованного живота. Слова булькают в горле – кровь уже заполняет легкие – затрудняют и без того прерывистое дыхание. - Моя семья… Чонгук спешно кивает. Он понятия не имеет, как найдет его семью. - Скажи им… - альфа прикрывает глаза, все еще надеясь закончить фразу. – Я люблю их… скажи… Скажи Чимину… Прости… - Я скажу им, обещаю. - Спасибо тебе. – Легкая улыбка касается посеревших губ. Парнишка еще борется со смертью, приподнимает руку, протягивая ее Чонгуку. Тот не понимает, чего он хочет, но без колебания принимает ладонь, переплетает их пальцы. Чувствует маленький кусочек металла между их ладонями. Альфа передает ему какой-то символ, очевидно, чтобы он сдержал свое слово. Чонгук продолжает гладить парня по волосам, утешая, пытаясь отвлечь от нестерпимой боли, от смертельной раны. Он различает звуки жестокой битвы вдалеке, но сейчас ему все равно. Он не может скинуть альфу со своих колен, не может оставить его. Неправильно бросать кого-то умирающего в одиночестве и страхе, в незнакомом месте, так далеко от дома. Чонгук вспоминает, как уходил из жизни его папа. Как он проводил дни в обличии лисы, свернувшись калачиком у подножья его постели и мечтая остаться с ним навсегда. Но навсегда с ним остался момент, когда его не стало – внезапно обмякла рука, мягко поглаживающая его мех, с губ сорвался последний вздох – а затем ничего. В комнате было умиротворяюще тихо, но уже без уюта, который дарило ровное биение родного сердца. Чонгук тогда продолжал сидеть в тишине, положа голову на колени папы, крепко зажмурившись и сделав вид, что не заметил его смерти. Малыш думал, что если проигнорировать неутешительный исход, то он сам собой изменится. Он заплакал, лишь почувствовав пару сильных рук. Рук вожака. Своего отца. Чонгук отвернулся, пряча лицо на его груди и скрываясь от всего мира. - Я с тобой, малыш. Все будет хорошо, - голос отца был тяжелым, борьба со страшной потерей давалась ему нелегко. Ему вторило пронзительное скуление маленького лиса. Чонгук помнит, что отцу тогда не поверил. Он понимает, что молоденький альфа мертв, когда силы окончательно покидают его пальцы, как когда-то у его папы, и рука медленно выскальзывает из его. Чонгук опускает взгляд на умиротворенное лицо – глаза парня открыты и смотрят на него, но полнящаяся в них секундами назад жизнь уже полностью испарилась. Легкая улыбка навсегда замерла на губах как вечная благодарность за то, что Чонгук пообещал выполнить его последнюю просьбу. - Чонгук, - голос Тэхена выражает очевидную обеспокоенность. Если принца лисьего народа застигнут с мертвым волком на коленях, их извечные противники сойдут с ума от бешенства. И кто знает, на что они пойдут ради возмездия. - Мы не можем просто… - Нас убьют, - напоминает Тэхен. – Ты был с ним до самой смерти. Больше ты ему ничего не должен. - Тэ, я в долгу перед каждым, - выдыхает Чонгук, осторожно прикрывая глаза парня. Он опускает его на землю, складывая его руки на груди, и поднимается на ноги. - Ты не несешь ответственность за эту войну, - раздражается Тэхен. Чонгук не обращает на него внимания, рассматривая кулон, который погибший альфа сунул ему в ладонь. - Тэхен-а, - шепчет он. Беспокойство теперь накрывает и его. - Чонгук, я же тебе говорил… - Прерви хоть на секунду свои нравоучения и помоги мне, - шипит омега, переводя взгляд с мертвого парня на друга. - И чем? - Знак клана Пак. Что он из себя представляет? – спрашивает Чонгук. Тэхен таращится на него, хмуря брови. - Авен. Три луча или три языка пламени в круге. Чонгук оглядывается на неподвижное тело и поддается страху. - Он – Пак, - слова пустые и безэмоциональные, но все еще несущие всю тяжесть последствий произошедшего только что. - Он альфа из их клана, - поправляет его Тэхен, наклоняясь над мертвым телом. Только сейчас он замечает кулон с авеном, который его принц сжимает в руке. Украшение запятнано кровью, но очевидно, что на нем изображен символ семьи Пак. - Проклятье… - Возможно, он не из королевской семьи, просто из их стаи, - пытается рассуждать трезво Тэхен, наблюдая за Чонгуком, который продолжает завороженно смотреть на кулон. - Он четко сказал – Чимин, - наконец выдавливает из себя омега. – Очевидно же, Пак Чимин. Осознание приходит в голову Тэхена вместе с тяжестью ситуации. Мысли давят всем скопом. Инстинкты самосохранения срабатывают, и он хватает Чонгука за руку, таща обратно к замку. - Тэхен! – возмущается парень, отмахиваясь от него и оборачиваясь на мертвого альфу. – Мы не можем так его оставить! - Что будет, если волки найдут тебя здесь? – стонет Тэхен, прекращая тянуть сопротивляющегося друга. – Думаешь, раз ты тут проявил сочувствие и благородство, пока он умирал, они будут тебе благодарны? - Но что, если бы на его месте был бы кто-то из наших родных? – наконец шепчет Чонгук. – Твой брат, к примеру, или мой отец? – он качает головой, стараясь не представлять потерю второго родителя – своего последнего близкого человека. – Мы не можем просто оставить его тело здесь. Он заслуживает уважения. - Да ты никак ослеп и оглох? – Тэхен забывает о субординации и отчаянно машет рукой в гущу леса, откуда доносятся раскатистые звериные рыки и пронзительные крики – все признаки скрытого от глаз сражения. – Понимаешь, что там происходит? Что насчет них? Всех, кто погиб на этом поле битвы? Мы не можем похоронить их всех! – Альфа надеется, что суровая реальность дойдет до его безрассудного господина, пусть и потрясет его до глубины души. - Но что он делал так далеко от основного боя? – неожиданно спрашивает Чонгук. – Тэ, посмотри сам. Он здесь один. Сражался с кем-то, а потом его убили. Это не похоже на отголосок битвы, - рассуждает он. - А если ты ошибаешься? Чонгук, подумай, какая версия будет принята за правду: что будущий правитель лисиц и его телохранитель по доброте душевной взялись за похороны незнакомого волка или что они зарыли его, пытаясь скрыть свое преступление? - Надо доложить отцу, - наконец решает Чонгук. – Он знает, как быть. Надеюсь… - Чонгук, - стонет Тэхен, зная, что у него будут серьезные проблемы. - Я возьму всю вину на себя, - пытается успокоить его принц, уже направляясь к замку. Вот так они и оказываются в малом тронном зале, а их внутренние звери поджимают хвосты, пока король Гён шагает им навстречу. - Тэхен, я ожидал подобной безответственности от своего сына. Но ты? - Ничто не оправдает мою неосмотрительность, ваше величество, - бормочет Тэхен, склоняя голову и обнажая шею перед господином. - Мне хочется верить, что ты пошел бы на все, чтобы обеспечить безопасность Чонгука, но что было бы, окажись вы в меньшинстве? – требовательно спрашивает король. – Среди волков почти в два раза больше альф, чем у нас. Вас могли бы убить. Или, что еще хуже, взять в заложники. - Отец, перестань! Мы ничем не рисковали, - встревает Чонгук. Его глаза испуганно расширяются и спешно утыкаются в пол, когда отец смеряет его жестким, горящим алым взглядом. - Тэхен, - цедит альфа и, не сводя глаз с Чонгука, продолжает. – Я хотел бы поговорить с сыном. Наедине. Телохранитель без колебаний уносится прочь из тронного зала. - Хочешь довести меня до сердечного приступа? - Прости, - шепчет парень. – Клянусь, мне очень жаль. Но я не мог… Просто не мог сидеть в своих покоях и делать вид, что меня это не касается, - вздыхает, шаркая ногой по полированному мрамору. – Я не могу позволить нашим людям – моим людям, отец – идти и гибнуть за безнадежное дело. Меньшее, что я могу сделать, это быть среди них. - Безнадежное дело? - С чего вообще началась эта война? С абсолютного пустяка, но она не прекращается, а разрастается, как снежный ком! – выпаливает Чонгук, глядя на призадумавшегося короля. – Почему мы истребляем друг друга? У нас даже нет причин воевать, кроме возмездия за уже отнятые жизни. - Это такие пораженческие мысли живут в голове у моего сына? – рычит альфа, вновь полыхая красным взором. - Я устал, отец. Устал задаваться вопросом, кто же умрет следующим. Устал гадать, встречу ли я кого-то из близких за ужином, или он погибнет до того, как столы будут накрыты. Король медленно кивает, слегка поджимая губы и не переставая думать о словах сына. Чонгук чувствует, что что-то грядет, потому как такое выражение лица отцу не свойственно вне отрыва от глубокого беспокойства. - Отец? Что такое? - Клан Пак. Вернее, король Джебом шлет нам весточку. Он тоже хотел бы заключить перемирие, - слова короля звучат скептически. - Это же здорово! – радуется парень. Но весь восторг моментально улетучивается, стоит ему вспомнить юного альфу, умершего на его коленях. – Они пока не знают… - Чего они не знают? - Об альфе из их клана, которого я нашел, - шепчет Чонгук, отводя глаза и гадая, насколько жестко отец отреагирует. - Чонгук! Что за альфа? - Он был смертельно ранен. Он… он умер у меня на руках, - признается омега. – Вот почему мы с Тэхеном пришли сознаться, что покидали стены замка. Мы не знали, как быть. - Чонгук! – король закрывает глаза и стонет. – Ты его не трогал? Скажи мне, что не прикасался к нему… - Я не мог оставить его умирать одного, - неуверенно начинает Чонгук. - Господи, твой запах будет повсюду… Принц начинает паниковать. Все, что волновало его тогда, – это сострадание и бесконтрольная жажда участия. Он так хотел помочь умирающему отвлечься от боли, что совсем не думал о том, что оставит свой запах на нем. Тэхен же был так озабочен близостью сражения и угрозой того, что на них кто-нибудь нападет, что тоже мало задумывался об омежьих ароматах. - Я… я не подумал, - слабо оправдывается Чонгук. - Где он? – приходит в себя король. - Рядом со стенами замка. Довольно далеко от гущи битвы. - Он погиб не в бою? - Не знаю. Похоже, что нет. Не знаю, что он там делал, но наших воинов поблизости не было. Очевидно, что он с кем-то сражался, но с кем… - Ты уверен, что он Пак? – допытывается альфа. Чонгук поспешно лезет в карман за кулоном. Он протягивает его отцу, радуясь, что смыл с украшения кровь, прежде чем просить аудиенции. Парень позволяет кулону выскользнуть из его пальцев, но подавить ощущение, что у него отобрали что-то важное, совершенно не в силах. - У него был этот кулон с фамильным гербом. Он еще… он попросил меня передать его семье, что любит их. И извиниться перед Чимином. - Пак Чимин, - вздыхает король, осматривая кулон и возвращая его сыну. – Как же это все некстати. - Так будем ли мы встречаться с ними, чтобы заключить мир? - Я сообщу им об этом инциденте. Объясню ситуацию. И надеюсь, к новому витку войны это не приведет. - Прости, - раскаивается Чонгук. – Я просто… - Знаю, малыш, я, правда, понимаю, - смягчается король, опуская руку на плечо сына. – Вообще-то я горжусь твоим благородством. Безрассудным, конечно, но все же, - добавляет он, качая головой. – Много ли найдется лис, которые помогут умирающему волку? - Я помог не волку, - поправляет Чонгук. – Я пытался помочь мальчишке совсем со вспоротым животом… Гён гладит сына по щеке и слабо улыбается самому себе. - Что? - Ничего, просто ты напомнил мне своего папу, - шепчет король. – Он всегда заботился о других. Видел добро во всем мире. Возможно, ты все-таки сможешь положить конец этой войне, малыш.