Gotta Be You

Смерть Намджуна воспринимается народом как торжество справедливости. Клан лис принимает извинения от волчьей стороны, что осуждает одного из своих и его действия, и утешается тем, что больше никакая опасность Чонгуку не грозит. Лишь месяц спустя Чимин вспоминает свои опасения и просит придворного лекаря провести тщательный осмотр. Гао приходит к выводу, что быстро закончившаяся течка Гука не является отклонением от нормы, но до глубины души шокирует обоих супругов объяснениями того, что процесс завершается раньше, если происходит зачатие. Чонгуку остается только хихикать над мужем, который сыпет угрозами в адрес лекаря и считает все неудачной шуткой – вполне в духе Сумина. Но на следующем приеме уже Чимин едва сдерживает смех, когда Чон пепелит Гао гневным взглядом, стоит тому заикнуться о некоторых анализах, которые он хотел бы провести, чтобы побольше узнать о лисах-омегах и их способностях к репродукции. - Я вам не подопытный кролик, - шипит парень возмущенно. - Капризы и перепады настроения будут наблюдаться на протяжении всей беременности, - кивает лекарь, и Чонгук взрывается новой вспышкой негодования. Ночами Чимин обнимает живот Гука, успокаивая и оберегая. Пока однажды на рассвете не просыпается в панике, заставляя сонного лиса перевернуться на спину. - Что случилось? – шепчет Чонгук недоуменно. - Мне показалось, что я услышал… - волк замолкает на середине фразы и пристально смотрит на него. Взгляд сползает на небольшой округлившийся животик, и Чимин нависает над ним, освобождая от одеял. - Ну ты что делаешь? – тянет Гук, удивляясь поведению своей пары. Чимин игнорирует его, укладывая одну руку ему на бедро и прикладывая ухо к животу. Чонгук решает промолчать и терпеливо ждет. Только смотрит вопросительно, стоит Чимину поднять голову и улыбнуться животу. - Мне показалось, что я слышу чье-то еще сердцебиение, - начинает он. И знает, что от лиса не скрывается момент, когда его черты смягчаются. – И я оказался прав. Я слышу нашего малыша. - А я смогу? – тихо спрашивает Гук, и Чимин смеется, кивая. Это занимает некоторое время, но настойчивые заверения волка о том, что лис тоже сможет, если только немного сосредоточится, дают результат. Чонгук наконец слышит тихое биение крошечного сердечка. И всеми последующими ночами Чимин прикладывает голову к растущему животу Гука и тихо беседует с ребенком. Лис гладит его по голове и перебирает мягкие волосы и улыбается, наблюдая, как муж разговаривает с их малышом. Ему нравится чувствовать, как их сын шевелится в ответ на голос Чимина. Чем ближе долгожданная дата, тем больше Чонгук начинает беспокоиться – руки сами собой тянутся к животу, стоит только запаниковать от мыслей о родах. Гао сообщает, что самый безопасный способ ему родить – это прибегнуть к хирургии. Чона страшит то, что нет никакой достоверной информации о лисах, рожавших от волков. Он боится за жизнь ребенка, боится, что что-то может пойти не так. За несколько дней до назначенной даты Чонгук становится совсем уж беспокойным, ерзая в постели и переворачиваясь с боку на бок в объятиях Чимина. - Что с тобой? – перенимает его беспокойство волк, тут же просыпаясь и прикладывая руку к животу. - Да просто разные мысли, не дают уснуть, - шепчет Гук, раздраженно переворачиваясь на спину. Он все никак не может свыкнуться с тем, что теперь не все позы для сна ему доступны, да и к постоянным толчкам в живот непросто привыкнуть. - Связаны ли эти мысли с нашим малышом и тем фактом, что он появится на свет со дня на день? – тихо интересуется Чимин, укладываясь у него под боком. - Что вообще за вопрос? Разве не очевидно? – тут же начинается злиться Чонгук. - Очевидно, но иначе ты никогда этого не признаешь, - спокойно говорит альфа. - Да, я нервничаю, и что? Переживаю из-за того, что меня разрежут. Боюсь, что наш ребенок может пострадать. Вдруг родится волчонок, а я лис… Вдруг из-за этого все пойдет не так и… - Чонгук, - прерывает его Чимин строгим тоном. – Если что-то пойдет не так, а этого не случится, но все же… Это не будет твоей ошибкой, понимаешь? – он поворачивает его голову, заставляя взглянуть на себя. – Ты меня вообще слышишь? Гук замирает, всматриваясь в его лицо, а затем облегченно выдыхает. - Как ты можешь быть таким спокойным? - Я не спокоен. Волнуюсь безумно, - признается волк. – Никогда не думал, что стану отцом. И вообще никогда не думал, что заведу ребенка со своей истинной парой, с человеком, которого я очень люблю. – Он принимает легкую улыбку Чонгука за победу и быстро целует его в лоб. – Ты для меня самое главное. Ты и ребенок. Так что не думай, что я не паникую. Но я буду внушать тебе спокойствие и уверенность, я все время буду с тобой… с вами. Рождение ребенка оказывается непростым и длительным процессом, но оно стоит того. Все невзгоды и волнения забываются, стоит только новоявленным родителям услышать первый пронзительный крик малыша. Чимин так и не отходит от Чонгука, разделяя его боль, но они оба не могут отвести глаз от крохотного свертка в руках Гао. - Поздравляю, ваше величество, малыш здоров, - улыбается лекарь. – Это омега. * * * Джебом, сын альфы-волка стаи Пак и омеги-лиса стаи Чон, рождается как подтверждение объединения их стай, а также кланов волков и лис. Многие относились скептически к их союзу, но рождение малыша все встречают с огромным одобрением и радостью. Празднования кажутся бесконечными, вожаки дружественных стай стекаются в замок, торопясь выразить свое почтение маленькому омеге и его родителям. Едва Джебому исполняется четыре, он ухитряется полностью обратиться, оказываясь очаровательной лисой. У него густо-серый мех, посеребренный на груди и животе, и лишь кончик хвоста горит рыжим. Впрочем, Чимину с Чонгуком нет дела до животной формы их сына, оба заботятся лишь о том, чтобы он был счастлив. Они оба счастливы, наблюдая, как он наслаждается своей первой охотой. Гук держит темп достаточно неторопливым, чтобы оставаться рядом с малышом, а тот с восторженным визгом гоняется за хвостом Чимина. Джебом оглядывается на папу, чтобы убедиться, что все делает правильно, и довольно скалится, когда ему одобрительно кивают. Лисенок остается с Чонгуком и близнецами и увлеченно играет со своими дядями в ожидании возвращения отца и остальных членов стаи. Он быстро учится и к этому времени успевает освоить прыжки и броски, так что справляется с Каем, опрокидывая его на спину. Джебом счастливо скачет, а его папа хмыкает, нисколько не удивляясь такой легкой победе. Как только Чимин и стая возвращаются с добычей, Гук придерживает малыша, уговаривая его не спешить и помогая разобраться в иерархии. Джебом внимательно следит за родителями, ожидая какого-нибудь сигнала от них. Чимин наклоняется и подталкивает тушу оленя в сторону малыша и Чонгука. Лис игриво прикусывает морду волка и слизывает кровь, что запачкала его мех. Альфа глухо рычит, но в этом нет угрозы, и он никак не мешает омеге. Джебом слишком увлечен новизной всего происходящего, чтобы заметить, что его челюсти еще не настолько крепки, чтобы отделить мясо от костей. Лисенок фырчит, вставая на задние лапки, и вонзает когти передних в несговорчивого оленя. Он рычит и лает, привлекая внимание всей стаи. Чимин закатывает глаза, в тысячный раз отмечая сходство сына с мужем, и выдвигается ему на подмогу. Чонгук тоже впивается в тушу, отрывая небольшой кусочек, и наблюдает, как его малыш нетерпеливо переминается с лапки на лапку. Смирение Джебома на исходе, и он вклинивается между родителями, торопясь ухватить оторванное для него мясо. Ночь выдается длинной, и Чон утыкается лбом в спину своего увлеченного негодника. Вскоре лисенок начинает зевать, и отец кусает его за нос, чтобы взбодрить. А заканчивается охота тем, что Чимин несет вымотавшегося сына обратно в замок. Чонгук едва не пищит от умиления этой картиной: Джебом крепко спит, его лапки и голова болтаются в разные стороны, а холка осторожно сжата отцовскими клыками. Ну как тут не расчувствоваться от счастья и гордости за свою пару – сильную, заботливую и любящую. Лиса в Гуке заходится в восторге и мурлычет в ожидании следующей течки. * * * Пара маленьких цепких ручек обвивает ногу Чонгука, заставляя его обернуться, посмотреть вниз и улыбнуться темной макушке. Джебом хихикает и поднимает голову на папу. Его большие глаза похожи на капли медового виски – похожи на глаза Гука. И у него такая же задорная улыбка, но кожа чуть смуглее – как у Чимина. - Джебом! – доносится из соседнего зала. - Ой-ой, - шепчет мальчишка, оббегая Чонгука и пытаясь спрятаться за его ногами. – Отец поймает меня! - Джебом! Это не смешно! – кричит взволнованный Чимин, поворачивая за угол и оглядываясь по сторонам в поисках негодника. – Ты знаешь, что ты… - он замирает, натолкнувшись на Чона. - Это так ты укладываешь его спать? – недовольно интересуется тот, скрещивая руки на груди. - Он уговорил меня на одну игру, - объясняет понурившийся Чимин. - Я спал вчера! – возмущается Джебом из-за ног папы. - Маленькие лисята спят каждый день, - напоминает Чонгук, наклоняясь к нему. Ребенок ожидаемо дуется. - Но я не хочу! - Вот видишь, с каким сопротивлением мне пришлось столкнуться, - оживляется Чимин. - Оставим завтра этот неблагодарный труд его дедушке? – предлагает Гук и подается вперед, чтобы поцеловать мужа. - Завтра, да? – шепчет Чимин, удерживая его в объятиях дольше положенного. - Чимин! Чонгук! – в зал врываются два паренька и направляются прямиком к ним. Кай и Кит выглядят намного старше, и их вид позволяет предположить, что с окончания войны прошло уже больше пяти лет. Мальчики становятся еще больше похожи на Чимина и, очевидно, что к этому моменту у них начинается всплеск роста. – Дядя Сумин сказал, что если мы спросим разрешения, то нам можно посмотреть представление на площади! – кричат близнецы и только потом замечают Джебома. – Можно, Джебом тоже пойдет? Гук пытается оставаться серьезным, когда Чимин закатывает глаза, а Джебом принимается их умолять. - Пожалуйста! А потом я лягу спать! Хочу играть с дядей Каем и дядей Китом! Пожалуйста! – не унимается малыш, дергая попеременно то брюки Чонгука, то руку Чимина. - Мы за ним присмотрим, - предлагает Кай с заискивающей улыбкой. - Ну правда, Чимин, - хмурится Кит. – Нам одиннадцать, мы можем позаботиться о ребенке! - Еще бы, - посмеивается Сумин с порога. Ёнджун стоит у него за спиной и качает головой. - И дядя Сумин с нами будет! - А Ёнджун будет нас охранять! - Что ж, если дядя Сумин за тобой присмотрит… - начинает Чимин. - Возможно, час-другой развлечений пойдут ему на пользу, - вздыхает Гук. - Спасибо! – вопит Джебом, и его глазенки горят, когда он поворачивается к дядям. Малыш тянет к ним руки, и все втроем уносятся прочь. - Эй, ребята, осторожнее! – кричит Чонгук им вслед. – Его ноги короче ваших! - С ним все будет хорошо, - успокаивает его Чимин, обнимая за плечи и притягивая к себе. - Не думаю, что когда-нибудь смогу спокойно смотреть на его ободранные коленки, - тихо признается Гук, вспоминая то чувство страха, что накатило вместе с видом окровавленных конечностей сына. Того вел с прогулки Сумин, а Джебом гордо улыбался, посматривая на свои уже подживающие колени. Еще бы не гордиться, он даже не заплакал. Но для Чонгука это было самым страшным кошмаром. - Я чувствую то же самое, - добавляет Чимин, снова нежно его целуя. - Разве тебе не пора на собрание с советниками? – спрашивает Гук, разворачиваясь в объятиях мужа и прижимаясь к нему. - Нет, я встречался с ними среди дня, - отмахивается альфа и тянется к нему за поцелуем. - Отлично, потому что у меня есть для тебя сюрприз. - Этот сюрприз ждет меня в нашей спальне? – ухмылка Чимина становится только шире, когда Чонгук с деланным возмущением толкает его в грудь. - Возможно, - сдается лис. – Давай-ка ты это выяснишь? – добавляет он, направляясь по коридору в сторону их покоев. Оглядывается через плечо, плавно ускоряя шаг, и задорно смеется, чувствуя, что альфа активно преследует его. Всякий раз оказываясь в объятиях, Гуку приходится бороться с собственной слабостью и скидывать с себя крепкие руки, но это имеет смысл – шуточные кошки-мышки доводят их до спальни. Парни смеются на пару, когда наконец добираются до дверей, обмениваясь поцелуями и жаркими прикосновениями. - Ты должен закрыть глаза, - настаивает Чон, прижимая руки к груди Чимина, чтобы освободить их. - Я едва сдерживаюсь, чтобы не нагнуть тебя прямо здесь, - шепчет волк, прижимаясь к нему и покрывая влажными поцелуями шею. - Ты можешь делать со мной все, что захочешь, как только мы окажемся внутри, - твердо заявляет Гук, но в противовес строгости в своем голосе мягко покусывает кожу прямо за ухом Чимина. Тот протяжно стонет, слепо шаря по массивной деревянной створке в поисках ручки. Пространство, что еще есть между ним и Чонгуком, убивает. Альфа прикрывает глаза и позволяет своему желанию разгореться внутри, грозясь вот-вот вырваться наружу. - Вы с Джебомом целую неделю проторчали в лисьем дворце, - жалуется он. Острая необходимость быть рядом со своей парой сводит его с ума. Целые семь дней Чимин был лишен возможности видеть Чонгука (и Джебома) и знать, чем они занимаются – разумеется, волк в нем не находил себе места от беспокойства. - Знаю, - тут же реагирует Гук. Его ладони нежно гладят лицо Чимина, кончики пальцев скользят по его подбородку. –И мы не спали с тобой всего неделю. - Тебе обязательно снова мне напоминать об этом? – стонет альфа. - Но следующие несколько часов этим вечером… - начинает Чонгук, скользя губами по его шее, - мы можем делать друг с другом все... Но сначала ты должен закрыть глаза, чтобы сюрприз удался. Чимин коротко хихикает, но все же согласно кивает. Он быстро целует супруга и уже готовится зажмуриться, как… - Чонгук, ты вернулся! – прерывает их знакомый голос. - Я убью его… - бормочет Чимин и утыкается лбом в плечо Гука. - Ты не можешь убить главу моей охраны, - так же тихо отвечает лис. Он отворачивается от мужа и улыбается нарушителю их уединения. – Тэ, мы немного заняты. - Но… - глаза Тэхена расширяются, когда он понимает, от чего оторвал друзей. – Простите, не хотел. Просто… Вонхо нужно поговорить с тобой. О некоторых… омежьих вещах. - У него течка? – поднимает брови Гук. - Ага, - признает Тэ, слегка залившись краской. – Сами знаете, мы в браке совсем недавно, это наша первая совместная течка и… Он паникует. - Точно, - наконец вздыхает Чонгук и чувствует, как Чимин вздрагивает от его смиренного тона. Очевидно, он опасается, что его муж кинется выручать друга из неловкой ситуации и консультировать его омегу. – А что, если я поговорю с Вонхо позже, а с тобой поговорит Чимин? Как альфа с альфой? Так вам обоим станет спокойнее. Чимин тут поднимает на него глаза. И прищуривается, пытаясь понять, к чему он клонит. - Клянусь, Тэ, мы с Чимином прямо сейчас заняты, - уверяет Гук, не отрывая взгляда от своего альфы и надеясь, что он ему поддакнет. – Но мы найдем время, чтобы помочь вам позже. - Да-да, найдем, - совсем неубедительно кивает Чимин. – Как-нибудь потом… - А, ну ладно, - чуть смущается Тэхен, вспоминая, что прервал их. - Потом, - тверже повторяет Чимин, распахивая дверь спальни и заталкивая туда Чонгука, прежде чем захлопнуть створку прямо перед носом вездесущего Тэхена. Он вздыхает, приваливаясь к косяку, и слегка расслабляется, прикрывая глаза с облегчением. - Думаю, мы в безопасности, - комментирует Чон, тыча его в бок. – Но ты не должен открывать глаза, чтобы не испортить сюрприз, - тут же предостерегает он, стоит Чимину дрогнуть ресницами. И надежности ради, опускает ладони на его глаза. - Чонгук… - Потерпи, - дует губки парень, зная, что альфа по одной его интонации определит, что он дуется. - Ладно, - бурчит Чимин и протягивает руку, чтобы тот мог направлять его. - Спасибо, - коротко чмокает его в губы Гук. – Тут недалеко. Идем до кровати, - уточняет он, таща волка за собой и стараясь не наткнуться на мебель. - Ну еще бы… Чон игнорирует комментарий и подводит Чимина к изголовью постели. Отпускает его руку, предварительно шепча «одну секунду», и скидывает покрывало, скрывающее сюрприз. Отступает на шаг, чтобы встать рядом с мужем, и улыбается, предвкушая его изумление. - Все, можешь смотреть. Чимин перестает жмуриться и смотрит сначала на него, внимательно вглядываясь в хитрющее личико, а затем обращает внимание на предполагаемый сюрприз. Глаза расширяются, рот распахивается от удивления, а мозг прекращает всякую работу, не в силах составить и пары слов в связную фразу. - Ты… ты, - шепчет он и снова оборачивается на Гука за подтверждением. Тот улыбается и кивает на высказанный вопрос. - Я узнал сегодня утром. - Гукки… - голос Чимина снова срывается. Но уже от страха. Его взгляд снова обращается к колыбели, которая когда-то принадлежала Джебому. Сейчас она скорее символ угрозы для него, нежели знак радости. – С тобой все будет хорошо? Гао говорил… - Эй, - Чонгук поднимает руки и обхватывает ими лицо Чимина, заставляя посмотреть на себя. – Я в порядке. У меня отличное здоровье. – Его голос мягкий и успокаивающий, уводящий альфу от переживаний и подводящий к признанию. – Гао говорил, что нам не стоит заводить ребенка сразу после Джебома из-за тяжести родов. Но прошло уже пять лет, а к тому времени, когда малыш родится, будет почти шесть. Чимин неуверенно кивает. - Я просто не могу… Ты знаешь, я не могу мириться ни с какой опасностью для тебя. - Я знаю, - Гук гладит большим пальцем его щеку и нежно целует в уголок губ. – Знаю. И обещаю, что со мной все будет хорошо. У нас будет еще один ребенок, - тихо смеется он и расслабляется, когда альфа вторит ему, слегка успокаиваясь. Чимин крепко обнимает Чонгука и утыкается носом в метку на его шее. Глубоко втягивает его запах, просто признавая, что он действительно изменился. Аромат напоминает тот, что был у Чона во время вынашивания Джебома. - Так ты рад? – шепчет Гук, по-прежнему не уверенный в положительной реакции Чимина. Тот отстраняется, опуская ладони ему на бедра и вглядываясь в черты любимого лица. Одна рука взмывает к подбородку, удерживая его во время поцелуя – слишком целомудренного, но полного нежности. - Помнишь, что я сказал тебе во время нашей первой близости? Чонгук серьезно кивает. - Конечно. Не говорить о твоем узле, пока он еще внутри меня, - выдает он, пока Чимин недовольно хмурится. Угрюмый вид в основном призван скрыть внутреннюю борьбу альфы по сдерживанию смеха. Он и не ждал, что Гук ответит иначе. - Я шучу, - тут же поправляется лис, когда руки волка оказываются на его боках, готовые защекотать. – Шучу! – вскрикивает он, ловя проворные пальцы. Дожидается, пока они оба успокоятся, а угроза беспощадной щекотки уляжется, и обнимает Чимина. – Ты сказал, что будешь любить любого ребенка, что я рожу. - Вот именно. Но я беспокоюсь о тебе. - Знаю. Но все будет хорошо. Обещаю, - шепчет Гук прямо ему в губы. И он не ошибается. Все проходит идеально. На этот раз Гао протягивает им крошечного, но абсолютно здорового альфу. Чонгуку требуется чуть больше времени на восстановление, чем после рождения Джебома, но с ним тоже все в порядке. Он отдыхает в постели, его пальцы переплетены с пальцами Чимина, и альфа вытягивает из него боль прикосновением. Наклоняется к своему мужу и улыбается, пока они вместе наблюдают, как Джебом подбирается к колыбели, чтобы посмотреть на своего брата. Мальчик аж поскуливает от волнения и заглядывает за краешек люльки, выставляя перед собой лорда Куки. Он трясет тряпичного кролика в воздухе, будто тот танцует, а младенец хихикает и тянет к нему ручки. Джебом сажает игрушку в колыбель, а сам возвращается к родителям, забираясь в объятия Чимина. - Пап, как ты его назвал? – спрашивает парнишка, поднимая глаза на Чонгука. - Мы еще не дали ему имя, - объясняет Чимин, пересаживая малыша на колени и снова принимая ладонь Гука в кольцо своих. - А как бы ты хотел, чтобы мы назвали его? – улыбается Чонгук сыну. Пухлые губки Джебома сжимаются в линию, и он погружается в раздумья. - Нуу, меня же назвали в честь дедушки, верно? – уточняет он, запрокинув голову назад и глядя на Чимина. - Верно, - кивает тот. - И я очень похож на отца, - продолжает лисенок. - Эй, у тебя мои глаза, малыш, - Чонгук тычет сына в живот, заставляя его залиться смехом. - Но мой брат больше похож на тебя, пап, - выдавливает Джебом сквозь хихиканье. - Хм, разве? – Гук делает вид, что настроен скептически, но знает, что сын прав. Новорожденный немного бледнее того же Джебома, а волосы его темнее. Впрочем, он унаследовал глаза, присущие всем Пакам – черные омуты. - Мы должны назвать его в честь другого дедушки, - заключает мальчик. - Имя Гён ему подходит, - ласково улыбается Чимин. Чонгук хмурится и бросает на своих близких слегка недовольный взгляд, уже представляя, как его отец разразится длинной тирадой об отсутствии у них хоть какого-либо воображения. - Но Джин подготовил целый список имен в соответствии со всеми традициями по подбору имени, - тянет он. И нисколько не удивляется, когда Чимин усмиряет все его волнения. - Мы всегда можем назвать по списку Джина следующего малыша, - шепчет он, целуя его в лоб. - Следующего, да? – хмыкает Гук, но ничего не может поделать с легкой улыбкой. – Думаю, мне хотелось бы немного отдохнуть, прежде чем заводить следующего. - Как скажешь, - тут же соглашается Чимин, целуя его уже в губы. Джебом спрыгивает с колен отца и больше не обращает внимания на родителей, возвращаясь к колыбели. - Малыш Гён, - бормочет он себе под нос. Снова заглядывает через край и улыбается спящему брату. – Привет, Гён. Я Джебом, твой старший брат. Не могу дождаться, когда с тобой можно будет поиграть, - он наклоняется, чтобы взять ребенка за крохотную ручку и сжать ее в своей. – Нам будет очень весело. Мы станем лучшими друзьями. Я буду защищать тебя. Джебому уже десять, а Гёну едва исполняется четыре, когда он полностью обращается, представая перед опешившими близкими волком. Его мех жженно-рыжего цвета – намного темнее, чем мех Чонгука, а одна передняя лапа серебристо-серая. Его глаза горят алым пламенем. Джебом несется за братом, вынуждая его бежать так быстро, как он только может, а оба их родителя следуют за ними. Гён игриво лает и покусывает брата, когда тот выпрыгивает перед ним. А Джебом восторженно скулит, когда он наконец нагоняет его. Даже в столь юном возрасте они видят за собой куда больше биологических и видовых различий. Гён делится своей частью добычи с Джебомом, а тот подсовывает ему самые крупные и мясистые кости. Джебом никогда не воспринимает брата как ребенка и со всей серьезностью относится к его насущным проблемам. Да, они часто спорят, как и любые дети, но им всегда удается достичь взаимопонимания. К большому одобрению их родителей. Они альфа и омега, что смотрят друг на друга как на равных. Они лиса и волк, знающие, что на их плечах лежит наследие их родителей и мир, который им удалось заключить. Наследие, что они с радостью продолжат нести, идя по стопам Чимина и Чонгука и закрепляя золотой век господства лис и волков.