Между нами нет ничего кроме химии.

Лёгкая усмешка Сэм служила Алекс ответом. Рыжая сидела в кресле напротив и отвечала на некоторые сообщение в телефоне. Ничего не должно развалиться, как только она покинет страну, а для этого стоило дать очень много инструкций и отвечать на очень много вопросов. Плюс Марго писала ей, хоть и пытаясь быть обиженной, но всё равно волнуясь. Было чертовски сложно понять, делается ли всё это ради денег, в которых её жена нуждалась, несмотря на собственные увлечения или из-за чувств. Хоть Сэм и владела большей половиной процентов от всех ресторанов Марго, та всё же имела собственную прибыль, и один Бог знает, на что она просирала всё это бабло. Это сбивало с толку. С одной стороны ей хотелось верить, что есть в этом мире хоть один человек способный любить монстра, но черт… Марго ведь даже не знала и о половине того, на что способна Романова. В салон самолёта вошла стюардесса. Короткая юбка открывала вид на длинные ножки, которые промелькнули мимо неё, пока девушка становилась рядом с их креслами. — Могу я вам что-то предложить? — старательно делая вид, что не видит то чем занимается Куприянова, спросила работница. Сэм подарила ей хищную улыбку прежде чем ответить: — Принеси виски, два стакана и лёд, — она видела, как стюардесса задержалась на её лице, возможно на шраме, затем сжалась из-за взгляда. Это безумно тешило самолюбие, но решительно убеждало в том, что на борту новенькая, а никто ей об этом не сообщил и тем более не сказал где старая добрая Бритни. Где-то на подкорках появилась галочка, выяснить это у Ричарда. Кто черт возьми нанимает работников без её ведома? — И включи какую-нибудь классику рока, детка, — крикнула она уже вслед стюардессе, которая будто чувствуя её взгляд поправила юбку. Довольно дешевый, истинно русский наркотик с таким же дешевым названием «гашик» уже начинал действовать на Сашу. У неё расширились зрачки, сами по себе глаза стали красноватыми. Шалава в короткой юбке, а. нет, стюардесса жутко выбесила Алекс. Это, по мнению Алексы, не была ревность, это скорее раздражение, когда по коже бегает насекомое. Благо, по взгляду Саманты было понятно, что брюнетка заинтересовала ее только лишь длиной юбки. — Что-то, блять, не так? — недовольно спросила Алекс, смотря на Сэм. — Никто не запрещал тебе развлекаться, —Сэм вытащила из кармана куртки белый порошок в жестяной коробочке, — Более того… Девушка стюардесса вернулась ставя на столик перед ними запотевшую бутылку виски, ведёрко со льдом и два стакана. — Советую не заходить сюда пару часов, дорогуша, — не отрывая взгляда от Алекс, бросила Романова, заставляя девушку поспешно кивнуть и ретироваться. На каблуках стюардесса ходила так себе. И хорошо, что она оказалась не из болтушек. Понимала, что этих двоих лучше вообще не трогать, ведь вельветовая юбка Алексы Романову интересовала больше. Через минуту из колонок заиграли «Guns and Roses». Сэм наклонилась, насыпая себе дорожку из кокаина и втягивая её. Затем, доставая таблетку, чтобы нейтрализовать чёртову паранойю, и запила её свеженалитым виски. Её тело почти моментально взбодрилась, призывая двигаться. — Заканчивай и потанцуем, красавица, —эта хищная соблазнительная улыбка, подаренная Алекс, украсила её лицо, — Как тогда в клубе. Уверена ты помнишь. Несколько танцевальных движений, которые хоть и не выглядели соблазнительно, но смотрелись отлично, особенно для образа Сэм, и Романова протягивает русской руку. — Не думай, что это какая-то там романтика, просто под кокаином мне жутко хочется двигаться, — небрежно пожала плечами девушка, всё ещё ожидая ответа. Саня отложила боттл. Играла довольно старая песня. Она слышала ее ещё в детстве, и черт, захотелось сейчас просто расцарапать ебло этой шалавы в юбке, ведь последнее время они только и делали, что попадали в такие неловкие ситуации. Скорее даже не стыд. Просто осознание своей привязанности, эмоций, чувств к этому монстру жутко выводило из себя непоколебимую в этом отношении Сашу. И даже дело не в том, что Романова просто истинный дьявол. Она весьма занятая женатая бизнесвумен. Саша чертов фрилансер. Ее пугали такие связи в целом. Ей страшно потерять Сэм. Оказаться на месте Марго рано или поздно. Ей этого ни в коем случае не хотелось. Все эти тридцать секунд девушка также растеряно смотрела на обладательницу шрама на лице. Благо слюнявая песня подошла к концу, ее сменил более энергичный трек той же группы. Русская чуть встрепенулась и убрала своё слишком задумчивое лицо. Ехидный оскал, блондинка протягивает свою руку и отвечает: — Не думай, что это романтика, просто под моей наркотой я жутко хочу тебя максимально сейчас, — уже путаясь в своей речи, Саша начала танцевать: двигать бёдрами, руками. Танцевала девушка красиво, Алекс выправила футболку из юбки, на случай, если Сэм захочет запустить руки под неё. И черт, то, что случилось в ночном клубе, Саша бы повторила. Нет никаких особенных частей. Все. От танца до секса. — На мне в тот день не было белья, чтобы все точно, — без повода так сказала девушка, беря Романову за загривок волос. Одновременно с танцем мозг Саманты лихорадочно обрабатывал целую кучу информации, двигаясь в двух направлениях: первое нужно абсолютно точно избавиться от отца Виктора и дать «ребенку» больше власти, вот только сделать это нужно так, чтобы у парня осталась мотивация так же старательно работать на неё, а второе это Алекс которая вызвала в ней нечто непонятное. Девушка абсолютно нагло двигалась рядом с ней, а Романова за это награждала податливое тело такими же наглыми и властными ласками. Чужая рука касается её волос, и стюардесса моментально забыта и стёрта из памяти. Теперь Сэм может только вдыхать запах Куприяновой, как хищник, утыкаясь в её шею и ощущая себя привороженной стервозностью русской. Никто из них этого не понимает, но Куприянова уверенно получает власть над этим диким животным, что вечно изнывает от голода рядом с ней и владеет целым кланом обезбашенных бандитов. Горячие руки Романовой сами проникли под любезно расправленную футболку и прикоснулись к мягкой коже, находя это самым приятным времяприпровождением в этом самолете. Сэм инстинктивно двигается в ритм песни позади хакерши, её пальцы настойчиво бегают по слегка покрывшимся потом ребрам, а силиконовый член в кармане упирается в задницу Алекс. — Мне стоит разорвать на тебе всю одежду, — хриплый самодовольный голос окутал правое ухо Куприяновой, так же как и ласки уже переходящие порог танца и выдавая нетерпение. Сэм делает несколько шагов вперёд, заставляя Алекс коснуться бедрами подлокотника её белого кожаного кресла, и впивается в её шею настойчивым поцелуем, наклоняя их. Рука ищет свой путь к промежности Алекс, дразнящее щекоча низ живота. Терпение Сэм абсолютно минимальное, когда дело касается Куприяновой, но она находит в себе силы, чтобы заставить девушку просить, чтобы её трахнули. *** Ричард же на коленях собирает деньги, которые его Босс раскинула по всему кабинету. Он успел позвонить нескольким владельцам клубов, чтобы договориться насчёт поставок. Повезло, что Сэм предупредила их о своем отъезде и присутствии в их делах другого посредника. Его встречали пьяные, но радушные голоса, приветствующие Романовых. Богатеи просто напросто доверяли Сэм так же сильно, как и боялись, к Ричарду же относились не с презрением, скорее почтительно, чем преданно, как к тому, чье место хочется занять. Он и не жаловался. Быть правой рукой грозы всего мафиозного мира. Да, он черт возьми хорошо устроился. А с чего все началось? Скрипнула массивная дверь кабинета Романовой, а затем каблуки, абсолютно не характерные его Боссу. Задумчивый Ричард медленно повернулся, сразу теряя мысль и падая на пятую точку при виде вошедшей. Он боялся Романову, но кто действительно представлял для него опасность, так это её мать. Красные лакированные туфли расположились между его ног. Он неловко раздвинул их шире, чтобы невольно не коснуться женщины. Шпилька проткнула одну из стодолларовых купюр в угрожающей близости от его туфли. — Здравствуйте, миссис Романова, — любезно пролепетал Ричард с подозрением глядя на опасный каблук, а затем поднимая взгляд на женщину, которая несмотря на свой возраст определенно могла заставить его член стоять камнем в подростковом возбуждении, но никогда не сделает этого. Мужчина попытался подвинуться, но женщина заговорила: — Слышала моя дочь обидела Марго? — Ну, не совсем, — пожал плечами Ричард, не зная какую игру затеяла эта женщина. — Она правильно сделала, эта испанская шлюха годами высасывает из неё деньги нисколько не принося прибыли. " Кого-то это мне напоминает,» — Ричард хмыкнул, отвернувшись от уверенно говорящей женщины, — «Только ты немка, может поэтому сосешь так хорошо…» — Вам нельзя тут находиться, София, —возмущенно ответил мужчина, наконец решаясь подняться и поправляя свою белую с темно синими узорами рубашку. Эта дамочка единственная, кого пожалела Сэм из своей семьи в своё время, и Ричард, зная это, считал, что та нисколько не оправдала милосердия. — Здесь нет Сэм, чтобы помешать мне поиграть с тобой, — она провела пальцем по его груди, — Мне даже не придется бегать вокруг этого монстра убившего всю нашу семью… Он уже собирался открыть рот, чтобы послать ее, когда ладонь прижалась к его губам, а другая накрыла пах. Мужчина напрягся, глядя в хитрые зелёные глаза матери своего Босса. — Я заберу эти деньги, — женщина кивает на сумку в ногах помощника Сэм, — А ты ничего не скажешь моей дочке, иначе, я скажу, что ты трахнул меня без моего согласия, и она отрежет тебе член. Ричард сглотнул, зная, что это может превратиться в правду, а может и быть абсолютным блефом. Его давно не допускали в эти семейные дела. В основном из-за того, что он видит прогнившую сторону Софии Романовой, манипулирующую Сэм, и пытается донести это до своего Босса. Рука на члене Ричарда угрожающе сжалась, впиваясь длинными ногтями в его плоть и заставляя мычать в пахнущую мятными сигаретами руку. Он тяжело дышит и обречённо кивает, задумываясь о том, чтобы поймать эту суку с поличным и наконец-то избавиться от неё, доказав Сэм правдивость своих слов. *** Чувствовала себя Куприянова приручителем дикого зверя? Нет. Она не приказывала, она не дрессировала. Она просто нравилась таким диким зверям, поэтому рядом с ней была Романова и… защищала? У них договоренность: Саша продаёт информацию, работает с документами, различными компьютерными махинациями взамен на убежище в доме Романовых. Секс — лишь приятный бонус, премия за хорошую работу. Алекс убеждала себя в этом. Но каждый раз, когда татуированная рука ложится на бёдра русской, у неё крышу срывало, сердце начинало бить автоматом, с Романовой та чуть ли не впервые почувствовала себя неловко. А какого хуя она рыдала в ванной? Сейчас все хочется забыть. Даже сраные библиотеки в плюсах. Хотя лучше уж языки программирования. Хочется трахаться, пить, танцевать, а потом спать. — Тогда, если порвёшь мою, я возьму твою одежду, потому что мне и на неделю всей моей не хватит, — Саша схватилась за спинку кресла, выгибая спину и тут же оттопыривая задницу, упираясь в пах Сэм ещё сильнее. Как в тот раз, Алекса знает, что рыжую ломает, но та находит в себе силы так непринужденно играться с блондинкой. Саша жмурится, даже немного пыхтит от злости. Одной рукой она задрала плотную, но короткую вельветовую юбку и повернула голову максимально к любовнице. — Если ты сейчас меня не вытрахаешь, я вытрахаю тебе мозг, Романова, — угрожающе прошипела девушка, понимая, что в такой позе Сэм отлично все видит и понимает, как той хочется. Сэм целует девушку с остервенением и зависимостью. Так она решила называть то что с ней происходит, хотя и сама не заметила этого. Её губы болят, а на языке уже чувствуется лёгкий привкус металла. Это возбуждает. Саша её возбуждает. Каждым своим чертовым движением уничтожая её терпение к хуям. Сэм чувствует, как задница русской прижимается к её паху. Саманта на несколько секунд отпускает Алекс. Она спустила брюки, быстро достала страпон из кармана, без какой-либо смазки вставляя одну часть в себя. Алекс заерзала, потираясь о страпон и заставляя вторую его часть двигаться внутри Романовой. Та видит блестящее возбуждение хакерши, и этот самолёт кажется ей лучшим местом в котором она должна быть. Её рука нагло сжимает ягодицу, открывая Алексу ещё больше. Но девушка разворачивается, и Сэм смотрит в её глаза, не понимая взгляда обращённого на неё, но чувствуя как скручивает её внутренние органы. Саша одаривает Саманту слишком уж взволнованным взглядом. — У нас договоренность. Ты обещала, — девушка резко приближается к Сэм и целует её, запуская пятерню в волосы. Ненадолго. Через несколько секунд, все ещё целуя наркодилершу, Куприянова начала трогать игрушку, чтобы Саманта почувствовала движение внутри себя. Губам все ещё больно, они просто не успевают во время зажить. Ничего, так и задумывалось. Поцелуй выходит жадным и долгим. Сэм прижимает девушку за талию к себе. Эта куча одежды не останавливает жара между ними. Сэм опустила руку между их телами, выхватывая резиновый член. Он тут же расположился между ними, но ненадолго. Сэм находит влагалище девушки правой рукой, погружаясь в теплую влагу и задерживая дыхание от её обилия. Алекс полностью готова, когда в неё медленно входит палец Сэм. — Блять, — выдыхает Сэм, опуская взгляд вниз, туда где лоно Алекс сочится прямо на её ладонь, — Блять. Романова уверенно вводит ещё один палец и впивается в рот хакерши, чтобы опять не выругаться, как чёртов подросток, впервые увидевший вагину. Поцелуй долгий, настойчивый, так же как движения руки Сэм. Она отстраняется и нить слюны между ними свидетельствует о глубине поцелуя. Сэм вытаскивает пальцы из Алекс только для того, чтобы грубо раздвинуть её ноги, усаживая на подлокотник. Язык прошёлся по её губам, как перед шикарным обедом. Сэм взяла резиновый член в левую руку, чтобы направить его прямо в лоно раскрытой перед ней Алекс. Сэм рычит, проталкивая игрушку до основания, медленно так что низ её живота легко соприкасается с лобком Алекс. Она тяжело дышит, подхватывая Куприянову за ягодицы и поднимая в воздух заставляя её ещё больше насадиться на страпон, а затем садиться в просторное кресло, позволяя Алекс самой задать ритм и находиться сверху. Сэм не отрывает от неё глаз. Она в спешке срывает с неё футболку, накрывая упругую грудь руками. Интересно, люди могут иначе выражать свои эмоции? Видимо, Алекса нет. Она могла только так показать весь спектр своих ощущений. Ей не то, чтобы все в новинку, но ей редко когда удавалось испытывать такое животное возбуждение только от осознания того, что человек сзади просто трогает твою задницу. Жарко. Но разве сейчас важен пот? Саше правда тяжело дышать, она должна бы привыкнуть уже к этому ощущению, но каждый раз, когда пальцы Романовой входят в неё, ей хочется просто зажать что-то между зубами, закрыть глаза и кончить. Но нет, сейчас блондинка смотрит на Сэм нагло, с нахальной усмешкой, ещё больше раздвигая ноги. Ей нравится реакция рыжей, ведь Саманта явно повидала девушек больше самой русской. Но насладиться этим зрелищем Алекс долго не дали: Сэм хитрюга, она затыкает рот Александры поцелуем. Руки блондинки легли на шею Романовой, внизу живота уже ноет, Алекс вот-вот кончит, она напрягалась. После поцелуя стало холодновато: каемочка слюны, да и эта нить, что разорвалась и начала медленно стекать по подбородку Алексы. Девушка почувствовала себя настоящей порнозвездой, оказывается, секс бывает и такой. Ещё при поцелуе девушка успела снова сжать бёдра, поэтому когда Сэм грубо их раздвинула, явно оставив несколько мелких синяков, Алекс снова нагло растянулась в улыбке. Вместе со слюной по подбородку стекала кровь с разбитой губы. Ну ничего, так даже сексуальней. Алекс задрала голову назад, чувствуя, как по низу спины и бёдрам побежали мурашки. В салоне раздался тихий, но безумия сексуальный стон. Саша сдерживалась, ей нельзя так часто кончать. Дыхание перехватывает, ещё пара секунд и Алекс сверху, игрушка максимально глубоко, Из одежды только смятая, задранная вельветовая юбка, слишком хорошо, в какой-то момент у Саши даже заслезились глаза. Сколько она будет тягать Сэм за волосы? Хуй его знает. И даже сейчас она хватает Романову за голову и прижимает ее к своей груди, утыкаясь носом в рыжеватую макушку. Русскую трясёт, ей так хорошо, но кончать сейчас она совсем не хочет. Сэм доступно все: дыхание, сердцебиение, Алекс похожа на бегуна после дистанции. Она вдыхает, но не может надышаться, пульс и давление на максимум. Такой секс ее рано или поздно убьет. — Научи меня стрелять, — просит девушка, а сразу после этого отпускает Романову, кладя руки на плечи любовницы. На лице усмешка. Она готова продолжить. Алекс начала двигать бёдрами так, чтобы игрушка двигалась не только в ее лоне. И у неё это получалось, на лице у Сэм все написано. Сэм оскалилась и зажмурила глаза от смеси ощущений. Приятная боль от того, что Алекс тянула её за волосы и движения девушки на ней сводили с ума. Руки легли на ягодицы хакерши, насаживая её сильнее, но позволяя двигаться в удобном ей ритме. Губы и зубы нагло исследовали грудь девушки. Она кусала её, оставляя отметины, после зализывая их, заглушая свои стоны. Просьба Куприяновой прозвучала, как из-под воды, но была услышана. — Ага, — небрежно ответила Романова, полностью теряясь в Алекс. Черт, да если бы ей сказали, что она будет необдуманно отвечать кому-то просто потому что не видит в этом подвоха, она бы застрелила этого человека на месте за такую наглость. Но вот Сэм под кайфом в прямом и переносном смысле. В её висках пульсирует кровь, а тело горит. Такого никогда не было с Марго, да ни с кем такого не было. — Быстрее, детка, — рычит она на ухо любовнице, пытаясь не опрокинуть её на столик перед ними и не трахнуть до потери сознания. Почему-то ей казалось, что власть над ситуацией сейчас у Алекс, и это её не злило, а до чёртиков возбуждало. То, как девушка сама задавала ритм было непривычно и заставляло Романову стискивать зубы, чтобы не взвыть от удовольствия. На Алекс было много отметин. Она не привыкла к ним, сейчас же только слепой бы не заметил десятка синяков на шее, ключицах и груди блондинки. Теперь каждый в доме знал, кому принадлежит киберпреступница. Да и Алекс далеко не ушла. На шее Саманты тоже были ее следы. Интересно, как Марго к этому отнеслась? Алекса невольно улыбнулась, вспоминая ту ночь в ресторане. Быстрее? Благо широкое кресло позволяло расположить ноги и ускорить темп. Сашу даже заводил сам факт того, что процессом руководила она. Блять, это чертовски нравилось Алексе. Волосы слиплись от пота, тяжелое дыхание и стоны заглушала песня, хотя Куприянову не смущали естественные звуки. Даже заводили. Увы, она слишком уж испорчена. Ей пофиг где и как. Главное, с кем. У Саши чуткий слух, она слышала все и даже то, как еле скрипнула дверь в каюту персонала. За ними кто-то следил. А именно стюардесса. Саша резко остановилась и повернула голову в сторону двери. Сказать, что она была зла, ничего не сказать. Лицо русской перекосило от недовольства. — Ещё раз увижу тебя, глаза на жопу надеру, вышла нахуй отсюда, — гаркнула Саша. Желание прибить любопытную девушку у Алекс никуда не ушло, но зато появился настрой и силы двигаться быстрее. Она вошла в свой максимальный темп, тут же впиваясь короткими ногтями в плечи любовницы. Буквально полминуты и Алекс сжимает зубы. Она кончила, и, как ей показалось, одновременно с Романовой. Сэм даже не обратила внимание на присутствие чужих глаз. Романова почти взвыла, когда девушка остановила движение. Она уже собиралась возмутиться, когда после громкой угрозы Алекс начала движение с ещё большей скоростью. Её плечи отчётливо ощущали болезненное давление. Она цеплялась за эту боль, чтобы не кончить раньше времени. — Прошлая моя стюардесса была более покладистой, — с ухмылкой сказала Сэм, явно дразня хакершу, опуская руку между ними и начиная стимулировать клитор девушки. Было чертовски жарко. Ей хотелось разорвать на себе футболку, но казалось, что если остановится хоть на секунду, то она умрет прямо на месте. Их движения синхронные, грязные и наполненные удовольствием доводили до исступления. Сэм кончила сразу же за Алекс, заглушая свой стон её губами, делая поцелуй небрежным и обречённым на успех. Она откинулась на спинку кресла, тяжело дыша и глядя на Куприянову из-под полуприкрытых век. Девушка вся была в её отметках. Это тешило её самолюбие и давало ей отличный повод для того, чтобы довольно улыбаться, кроме того, что у неё только что был отличный секс. Пальцы сами по себе прошлись по одному из засосов на груди. Это было неожиданно нежное движение, которое для них обычно не присуще. — Ну, и зачем тебе стрелять? — небрежно спросила она, всё ещё поглаживая кожу русской. Блондинка уперлась руками в бёдра Саманты и чуть откинулась назад, выпячивая грудь вперёд. Она тяжело дышала. Она так и не слезла с игрушки. Саша хотела подольше ощутить себя соединённой с Романовой, даже если через дурацкий силиконовый страпон. Расторможенный, но весьма серьёзный взгляд бегал по телу Романовой. Тело горело, хакерша медленно, соблазнительно облизывает губы, зная, что Сэм это понравится. После этого даже в душ не хотелось. Русскую разрывало от спонтанных желаний, мыслей, это все чёртовы наркотики. Грубая рука любовницы гладит кожу. Так нежно, так любя, будто бы любя. Тут же вспоминаются слова Есенина. Романова точно не знает, кто это. Саша резко перехватила руку Сэм. Она не ответила на вопрос. Первой реакцией на перехват руки, была моментальная злость, никто не смеет так с ней обращаться, она делает, что хочет со своими людьми, но к её удивлению, как только взгляд поднялся к лицу девушки, желание поставить её на место пропало. Вместо этого Саша начала рассказывать стих. На русском, чтобы Сэм поняла как можно меньше сказанных слов: — Таких, как я, увы, не любят Таких, как я, увы, не ждут Таких, как я, всего лишь губят. Сердца таких жестоко жгут. Таких, как я, увы, никто не приобнимет. Таких, как я, увы, не сводят на балет. Таких, как я, увы, никто не примет. В душе таких, как я, останется лишь след. Таких вот вредных и невыносимых Таких свободолюбивых и слепых Слепых лишь к жизни этой мнимой Зато я в жизни каждого оставлю силуэт. И призрак мой слепой и безнадежный Будет бродить по замку ваших душ И на глазах души моей холодной В конце игры останется лишь тушь, — под конец девушка даже улыбнулась. Черт, прошло целых сто лет, а стишки этих романтиков до сих пор актуальны. Романова наклонила голову, слушая русскую речь, смутно понимая что это поэзия. Сама она кроме немецкого и английского, разбиралась только в языке жестокости и боли. На русском девушка знала лишь пару слов и их в стихе не было. Она была похожа на волка, который резко остановился перед своей жертвой, чтобы понаблюдать за тем, как его мясо с ним говорит. Не поняв ни слова, Сэм всё равно чувствовала себя подвешенной, не отрывая взгляда от хакерши, который из растерянного стал сосредоточенным и… Преданным? Возможно именно, как у первого волка, от которого не бежали, а попытались приручить. Алекс наклонилась к лицу наркоторговки и спросила: — А тебе зачем стрелять? Я знаю ты стреляешь не хуже чем трахаешься. В любом случае, своё да ты сказала, — снова этот азартный оскал. Она встала с Саманты и сняла с себя юбку и кроссовки. Сев на колени меж бёдер любовницы, Алекс сначала привстала, чтобы раздеть ее. Футболка. Нежно, как она тогда трогала шею и отметины. Пусть почувствует, какого это, когда тебя так трогают, так нежно и любя. В такие моменты Куприянова чувствовала себя бездомной кошкой, которую приманили, но вот-вот пнут. Пальцы скользят по груди, едва касаясь самой чувствительной ее части, спускаясь к прессу. Алекс прошлась языком по коже, оставляя влажную дорожку от груди до низа живота. Девушка стягивает с Саманты брюки, она ждёт, пока у Романовой лопнет терпение. Игрушка уже лежит на столике, одежда где-то там же. Алекса знает, что вряд ли пробьёт человека вроде Романовой на эти чувства, но попытка не пытка. Саманте приходится тяжело выдохнуть, когда Алекс слезла с неё. Она молча наблюдает за тем, как девушка раздевается, чувствуя вновь одолевающее желание. Взгляд серьёзных глаз ни на секунду не открывается от Куприяновой. Её кожа пугающе сжимается под нежными прикосновениями. Сердце трепещет, по её мнению от страха и необычных ощущений. Сэм впивается руками в подлокотники. Почему-то кажется, что если она сейчас прикоснется к любовнице, то что-то измениться. Наверное, потому что её пальцы покалывает от желания заправить прядь волос стоящей на коленях девушки за ухо, а не оттрахать её у стены, хотя второе всегда присутствует на фоне, когда дело касается Куприяновой. — Что ты делаешь? — наконец растерянно спрашивает девушка безумно хриплым голосом.