Между нами нет ничего кроме химии.

Сэм отвлечённо слушала Евгения. Его стоило убрать и как можно скорее. Этот придурок абсолютно свихнулся, больше чем того требовал их бизнес. — Ойген, твою дочь найти легче лёгкого, но она никогда не будет частью моего бизнеса, — спокойно ответила Романова на немецком, прерывая монолог мужчины. Ей было лень говорить на английском. Даже с Алекс она говорила на своём языке, немного поражаясь и наслаждаясь немецким своей новой любовницы. — Твой сын… Вот кто мне нужен. Твоя дочь и рядом с ним не валялась. Саманта закинула ногу на ногу, сосредоточенно смотря на свой стакан с виски. Толстяк хлопал глазами. — Виктор? — удивлённо спросил мужчина, — Да, он же чёртов дикарь… Животное. Я едва успеваю подтирать за ним всё дерьмо, которое он творит! — А мне не нужно, чтобы ты что-то за ним подтирал, — Сэм медленно повернулась к нему, впиваясь ледяным устрашающим взглядом к его глаза, — Подойди сюда. Мужчина медленно моргнул и встал с кресла напротив. Нутром он чувствовал, что-то неладное. Сэм медленно потянулась за пазуху. Евгений подавил порыв сделать шаг, упираясь в кресло, лишь немного качнувшись вместо этого. Девушка достала пузырек с таблетками. — Выпей, — она кинула пузырек ему в руки. Мужчина едва поймал его, прижимая к брюху, скованному маленьким для него костюме. — Что это? — его голос дрогнул. — Выпей, — просто повторила Сэм, прожигая его еще более угрожающим взглядом. Лысеющий мужчина опустил взгляд на пузырек. Он понимал, что с Сэм шутить опасно. Она ему не подружка. Он помнил ее семнадцатилетней девочкой без имени и статуса. И он также знал, что да эти двенадцать лет многое изменилось. Рыжая вспорет ему брюхо без задней мысли. Дрожащей рукой мужчина достал голубую таблетку. Он поднял растерянный взгляд на Романову. Она наклонила голову, продолжая следить за ним. — Давай! — рявкнула наркоторговка, когда мужчина слишком долго и умоляюще смотрел на неё. Он подпрыгнул на месте, затем суетливо кладя таблетку себе в рот. Сэм достала сигареты, взяла одну себе, а другую протянула Евгену. — Подкури, — кинула она ему, и мужчина быстро полез в карман, выуживая оттуда зажигалку и поднеся её к сигарете Сэм, а затем и своей. Он затянулся, а затем закашлялся, хватаясь за грудь. — Что… ты., — захрипел он, падая на колени и беспомощно пытаясь избавиться от рубашки. Сэм встала, забирая из его рук сигарету, потушив засовывая в карман. Через секунду она уже вышла из кабинета бывшего главы. Виктор шел ей навстречу, и прежде чем он что-то сказал, Романова положила руку ему на плечо. — Теперь ты часть семьи, — его взгляд дрогнул на секунду. Он медленно кивнул. Он понимал, что Саманта не просто так это сказала. — Я собрал наших людей в зале, — ответил парень и, дождавшись пока Сэм уберет руку с его плеча, ушёл в абсолютно противоположную той, куда он шел, сторону. Романова скидывая пепел на дорогой ковер курила, оглядывая свои владения. Труп Евгения найдут через много времени, и Сэм сомневается, что хоть один из этих парней поймет от чего он умер. Она давно имела в запасе эту таблеточку. Сделана на вид как один из её наркотиков, она пропитана экстрактом аконита. Человек касается её руками и тут же заражается, а потом проглатывает её, обрекая себя на смерть. И Евгений был первый, на ком она это испробовала. Внутренне мурлычащая после успешного исхода эксперимента Сэм прошлась до гостиной. Там прямо напротив входа стоял огромный аквариум с акулой и парочкой других рыб, которые были будущим ужином хищника. Сэм докурила сигарету и кинула её на пол, когда услышала знакомый голос. Она сама не заметила как улыбнулась, лениво разворачиваясь в сторону звука. — Романова возле аквариума в гостиной, — сказал Виктор, пожирая симпатичную блондинку взглядом таким похожим на Сэм. Через секунду он уже пошел прочь по своим делам. — Не выдержала и дня без меня, детка, — ухмыляясь проговорила Романова Саше. Она не была в крови, но убийство ещё отражалось в её глазах. Впрочем девушка быстро заметила остатки крови на лице Алекс. — Почему на тебе кровь? Ты в порядке? — нахмурилась Сэм, подходя ближе и хватая девушку за подбородок, чтобы осмотреть на предмет других повреждений, — Где этот дебил-водитель, который должен был за тобой присматривать? Алекс улыбнулась. Не просто улыбнулась, в ее глазах читались явные признаки безумия, но это все навсего улыбка. Виктор, значит, он не то, что понравился Саше, но он смотрел на неё таким же сумашедше-пошлым взглядом. Интересно, Романова в курсе, что новому члену семьи тоже нравятся блондинки? — Это он, пришлось прострелить ему голову, иначе бы я не сбежала, — Алекс схватила Сэм за запястье, убирая ее руку со своего подбородка. — Ты в курсе, что ФБР и мой любимый университет в комплекте с кем-то из мафии устроил на тебя охоту? — самодовольно прошипела Саша. Они все ещё стояли слишком близко, поэтому блондинка заговорила тихо и уже максимально серьезно. — Неделю назад с нехуй делать я обрубила сигнал с европейской части для МКС. Ни ФБР, ни кто-либо ещё не знает ни о смерти Барри, ни о нас с тобой. Ничего с того момента, как я поставила блок. Брукс и все остальные хотят, что бы я «а» взломала все там к херам и «б» убрала тебя, — на этом Саша замолчала. Ей просто стало интересно, как воспримет эту новость Романова, как поступит с неожиданно свалившимся преимуществом, которое увы, недолговечно. Потому что свой план у Куприяновой уже был. Лицо Сэм расцвело весельем. Она рассмеялась, словно поехавшая на голову. Новости были просто волшебные. Они дают ей возможность сыграть в невидимку на Американской земле и просочится туда, куда с таким узнаваемым лицом ей ни за что было не попасть. Пора пускать корни в фундамент прогнившего запада. Здесь она может пойти дальше Бостона. — Значит тебе придется убить меня, детка, — Сэм наклонила голову, глядя ей в глаза с весельем и безумной похотью. Она наклонилась ближе к Алекс, опаляя горячим дыханием её шею, — У меня есть целая толпа людей, которые достаточно преданы Виктору и недостаточно мне, и Виктор, который слишком похож на меня, чтобы не заметить твою красоту. А я ревную, — на этих словах Романова прижалась ещё ближе к Алекс. Лезвие ножа уперлось в живот девушки. Они обе знали, что это не угроза, а игра, — Если ты готова пойти против этих идиотов и достаточно уверена, что сможешь провести Виктора, то сейчас тебе лучше сделать вид, что ты очень зла. Потому что я создаю основу для твоего мотива. Рукой, которая не так заметно держала нож у живота Куприяновой, девушка достала из рукава своей куртки абсолютно древний, но рабочий кнопочный телефон. В нем был только один номер, и это был номер Ричарда. Она легко всунула его за каемку юбки блондинки. — Я знаю, твои мозги варят быстро, — нож порвал ткань кофты Алекс, касаясь её кожи так плавно будто это было перышко, — Влепи мне пощечину, как только решишь. Романова чувствовала, как за поворотом ей в затылок упирался взгляд безбашенного сына мертвого Евгения. Алекс действительно сошла с ума, если ее возбуждало лезвие ножа, так небезопасно близко находящееся у ее живота. Сэм могла понять это по еле слышному стону-выдоху, который был и согласием на план. Они понимали друг друга без слов, поэтому Саша уже имела картинку ближайшего будущего в голове. Внизу живота приятно заныло, Алекс подавила в себе порыв поцеловать любовницу, вместо этого она силой оттолкнула рыжую и смачно влепила ей пощечину, разбивая губу. Перекошенная в ярости гримаса давала стопроцентную гарантию на то, что это правда. Ведь именно ее лицо видел Виктор. — Ебанутая, — на русском огрызнулась блондинка, тут же кидая взгляд на Виктора, который, по его сумасшедшей ухмылке знал русский. Щека горела от пощёчины. Она тяжело дышала, проводя по своей губе рукой и стирая каплю крови. Едва сдерживая желание схватить девушку за грудки и зарычать прямо в лицо в ответ, Сэм отошла на шаг. — Die gefickt schlampe, — рыкнула девушка на немецком в ответ. Алекс точно ее поняла и знала, что её обозвали шлюхой. Сэм схватила русскую за запястье руки, которой та её ударила, дёргая на себя, — Ты сможешь свалить только от мертвой меня, der schatz (дорогуша). Алекс успела шепнуть: «В восемь на чердаке. Я голодна». — Не подходи ко мне, немцы горят не хуже евреев, — все так же на русском прохрипела Саша. Девушка надеялась, что Сэм хоть немного ее поняла, хотя в любом случае все это для Виктора, которому просто мёдом не мажь, ты дай посмотреть, как кто-то хамит самой Саманте Романовой. Такой пылкий гнев, который, как могла уже понять Алекс был абсолютным пиздежем, для остальных выглядел устрашающе. Куприянова то уже знала, что Сэм пугает не криками или угрозами. Она медленно пробирается под кожу, вызывая животный, панический страх у своих жертв. Наконец Романова отпустила тонкое запястье. Куприянова плюнула на ковёр, тут же отходя от Романовой. Она пошла в Виктора. Показав ему средний палец, блондинка ещё пуще прежнего вызвала интерес белоглазого к своей персоне. Ещё немного и он придёт к Алекс сам. Он придёт. Стервы нравятся всем, особенно таким поехавшим, как сын Евгения. Но он все же не был таким интересным, как Романова, поэтому… Сэм развернулась к парню. — Чего пялишься? — прорычала она, толкая его плечом так, что тот вздыхает от боли и проходя мимо. Романова отправилась в другую часть особняка. Каменное спокойствие на её лице, когда она доставала сигарету, выказывало в ней уверенность и сосредоточенность. Единственное, что её отвлекало — это возбуждение после этой наигранной стычки. Алекса поплелась наверх, там она будучи все ещё в образе нагавкала на местных шестёрок, чтобы ее отвели в комнату Романовой. Оставшись одной, девушка дала волю эмоциям: прикрыв глаза, она облокотилась на стену и съехала вниз, садясь на пол. Она хотела одного: чтобы Романова трахнула ее максимально жестко и грубо. Рука скользнула под юбку, на пол выпал телефон. — Сэм… — простонала девушка, чувствуя, как по подбородку стекает тоненькая струйка слюны. Если бы эту картину увидела сама Саманта, она бы сдержалась? __________________ Сэм зашла в кабинет Евгения, почти с ноги отпирая дверь. Там над трупом сидел, какой-то парень, держа в руках кошелек мужчины. Не долго думая, Сэм достала пистолет и выстрелила ему к лоб. Виктор идущий за ней, ускорил шаг и уже через секунду смотрел через её плечо на истекающий кровью труп, предположительно убийцы его отца. — Какого хрена? — крикнул он, подбегая к уже остывающему телу своего старика. Сэм пожала плечами, убирая пистолет. Его холодные глаза нашли устрашающе спокойные глаза Сэм, — Слишком лёгкая смерть для убийцы моего отца. Позади Романовой собиралась толпа. Их привлекла стрельба, но никто не рисковал подходить в радиус битвы с Боссом. — Чего уставились? — крикнул из комнаты Виктор, — Несите мешок для мусора и погрузите моего отца в машину. К парню подбежал более низкий блондин с татуировкой на лице. — Мне отвезти его сразу в морг, пока ты будешь выступать с речью? — обратился он к Виктору. Тот лишь кивнул безразлично глядя на тело отца. В нем что-то дрогнуло лишь на мгновение и это была злость, что не он прикончил своего сумасшедшего отца. Все будто бы ждали этого часа. Всем реально было плевать. Здесь сама Романова. И да. Это жизнь. Точнее жизни здесь, в Бостоне действительно дешевые. С другой стороны это Виктору на руку, ведь все ополчатся на дохлого Патрика, которого прикончила Романова. Он медленно повернулся, встречаясь взглядом с задумчиво курящей девушкой. Он знал, что она теперь знает, что он догадался. Парень хмыкнул, толкая ботинком труп своего глупого последователя. — Собери всех в одном чертовом месте, — рыкнула она на Виктора, кидая сигарету в сторону двух трупов. Мертвых не за что уважать, они уже сдохли. Тем более если они были убиты ею, — После того, как подрочишь на мою девушку естественно. Позади неё послышалось пару смешков, но как только она развернулась ни одна пара глаза не посмела на неё посмотреть. Сэм поправила пистолет за пазухой и пошла в сторону спальни. Уверенные шаги звучали во всем пустом коридоре. Все сбежались узнать, что же случилось с их сумасшедшим Боссом. Самое время попрощаться с Алекс как следует. Она с хлопком открыла двери. Возбуждение доселе витавшее где-то на границе сознания, отгоняемое мыслью о том, как Виктор отреагирует на смерть отца, вырвалось наружу неконтролируемым рыком. — Блять, Алекс, — Сэм закрыла дверь на замок. Она потянула сидящую на полу девушку за руку, тут же отпинывая телефон в сторону. Сэм прижала хакершу к стене, по которой она съезжала пару минут назад. Языком девушка собрала слюну, что стекала по подбородку русской. Если бог есть, то он услышал Алексу, и сейчас ту нагло прижимали к стене. Девушка смотрела на любовницу уж слишком затуманено, приоткрыв рот. Эти скандалы на людях ее не на шутку вывели из себя, добавили перчинки в их отношения. Сэм подняла её бедро, заставляя его обвиться у своей поясницы и тут же пропуская ладонь между ними, чтобы пробраться под юбку. Её возбуждённый рык куда-то в губы Алекс, только усилился, когда пальцы почувствовали влажность даже через ткань. — Мать твою, — она закусила мочку уха Алекс, затем отстраняясь, чтобы снять её белье, нагло ведя руками по длинным ногам. Сэм сунула намокшую ткань в свой карман. — Если ты с кем-то переспишь, пока меня не будет, — Сэм возбуждённо целовала её шею, медленно и по самые костяшки входя в девушку сразу двумя пальцами, — Я скормлю тебя собакам. Саша стянула с Саманты куртку и бросила ее к телефону. Руки жадно гуляли по спине наркоторговки, а каждое слово Сэм въедалось в сознание. Своеобразный мазохизм сейчас злить ее. Нечастые, но резкие и глубокие толчки отдавались всхлипами со стороны русской. Она будет скучать. Она слишком долго была с Романовой и просто не могла представить, как она будет несколько дней вообще без неё. Она задыхалась. Саша ведь очень жадная, ей хочется всего и сразу. — Если только ты об этом узнаешь, — хрипит в ответ блондинка, ухватываясь обоими ногами за поясницу любовницы. Злит, Куприянова злит ее, хотя обе они знают, что Саша просто не сможет сделать этого. Она слишком уж близко подошла к монстру, отойти от которого уже не в силах. Это что-то вроде стокгольмского синдрома, но мучить себя Саша позволила сама. Хватаясь за скулы Саманты, блондинка притягивает лицо к себе и целует наркоторговку. Пошло, проникая языком так глубоко, как могла, кусая губы, язык Сэм. По бёдрам русской стекал сок, она словно животное, которое не могло себя контролировать и наесться. Наесться Романовой. — Ich möchte rauer sein, ich will, wie beim letzten mal, Sam, (Я хочу грубее, я хочу, как в последний раз, Сэм) — еле разборчиво повторяла Алекс, — я же знаю, ты сама этого хочешь, — уже беря преступницу на слабо проговорила Саша, тяжело дыша. Кажется, у Алекс уже начинает болеть горло, каждый стон при этом звучит более хрипло. Губы Сэм везде, её руки не знают ничего кроме тела Алекс. Они гуляют, по её телу как по самому знакомому месту, касаются её, как в последний раз: отчаянно, грубо, требовательно. Её пальцы находят каждую чувствительную точку, проникают и растворяются в ней, как сахар в горячем кофе. Она теряется в этих беспорядочных движениях грубых и требовательных ласк, но это то, как она умеет, то как живет. Её толчки в Алекс на грани сумасшествия точные и беспорядочные одновременно. Тепло естества девушки кажется спасительным и уничтожающим на коже её пальцев. Движения правильные и логичные. Они кажутся единственным, что находится на месте в этом мире и одновременно звучат, как пошлое порево. То как Алекс сжимается вокруг неё сводит с ума. Заставляет жаждать вечности в этом суженном до атома моменте. Девушка находит дырку на футболке и разрывает ткань до конца, оголяя грудь. — Блять, — ругается Алекс, уже чувствуя, как скоро кончит. Нужно продумать кучу всего. Самое важное — позвонить Ричарду и узнать чем можно отравить Романову. Да, девушка решила отравить любовницу. Но ближайшее время она будет выгибаться от удовольствия в крепких и уже грубых руках Сэм. — Mein (моя), — тихо рычит она в порыве, срывая к чертям бюстгальтер Саши впиваясь в её грудь, как в самое необходимое. Шёпот Саши звучит, как мантра, её голос кажется божественным. Следы которые она оставляет, которые не пройдут ещё как минимум неделю расцветают на груди любовницы красными пятнами, — Mein, Sasha (Моя, Саша). Хрипит она проникая звуками в сознание Алекс. Её голос с немецким акцентом, произносящий имя русской, звучит как приказ и мольба одновременно и его хочется слушать, потому что для чего ещё нужен слух? Она сжимает бедра русской до боли, чувствуя как её ноги сами подкашиваются от хриплых стонов девушки, которых она ещё долго не услышит, как её мышцы дрожат и обволакивают её. Алекс дразнит Романову, но та настолько заведена, что эти слова заставляют её лишь ускорится и впиться в губы девушки, чтобы заткнуть. Ей достаточно этой всегда такой возбуждающей болтовни. Никто не смеет говорить с ней так и когда стенки Алекс сжимаются вокруг её пальцев в оргазме, Романова целует её, кусает за губы и запускает руку в волосы. Она ждёт пока тело девушки немного отойдет и тут же опускает её на колени, грубо и не задумываясь. Сэм облизывает пальцы, запоминая вкус, который ей придется вспоминать за обедом, критикуя еду за то что она не сможет с ним сравниться, бездарная и убогая по сравнению с соками Алекс. Она стонет, потянувшись к своему ремню, чтобы спустить штаны вместе с трусами и притянуть Алекс к своему влагалищу будто это единственное, что ей нужно в мире. — Ich… Я., — ей нужно немного. Она уже на грани чувствуя всё сразу с видом Куприяновой на коленях и её стонами где-то в своей голове, в подсознании там где хранятся её желания и потребности, и где уверенно поселилась Саша, категорически не пуская туда ничего и никого, кроме всемирной власти и господства. Синяки, ссадины и кровоподтеки. Их секс бы назвали нормальным только сумасшедшие. А Алекс и Сэм из таких. Они не могли иначе выразить своей привязанности, увлеченности, чувств. Это было у них в крови, только по отношению к друг другу. Алекс страшно. Она не хочет расставаться даже на эти несколько дней, но сейчас у них есть еще совсем немного времени, чтобы запомнить друг друга. Чтобы вспоминать. Во рту привкус крови, сигарет и виски. Самый лучший вкус. Виски пульсируют. Она знает, что не выпустит Алекс из этой комнаты пока они не потеряют сознание от оргазмов. И Сэм смотрит в светлые глаза, зная, что они ещё очень долго будут маячить перед ней, требуя потеряться в них, и она не может оторваться, чувствуя, что течет, как сука и не может оторваться от созерцания грязной сцены. Эта девушка ломает её, делает другой… слабой… по-своему спокойной. Она приручает её и одновременно растит в ней другого монстра, страшнее и опаснее, чем тот, что был в ней до этого, готового порвать лишь за одно — за Александру Куприянову. Отрываясь от плеч девушки, Саша послушно села на коленки. Она позволит Романовой это только сегодня, потому что… Куприянова хотела сделать Романовой своеобразный подарок. Ладони ложатся на бёдра наркоторговки, Алекса немедля касается языком лона любовницы. Почему они не занимались этим раньше? Сэм это жутко нравилось, Алекс подавно. Не беда, они смогут воплотить в жизнь все свои фантазии. Как только закончат с Массачусетсом. Саша старается. Язык иногда буквально входил внутрь Романовой, вызывая вагон и тележку приятных ощущений. В какой-то момент Алекс подключила пальцы, умело сочетая оба вида действий. Тело ныло от боли, но это была та самая приятная боль. Сейчас главное, чтобы Романова получила то, что хочет. И Александра знает, что для этого нужно. Рык любовницы и напряжение мышц дают знак блондинке. Она прошлась языком по внутренней стороне бёдер, слизывая остатки сока и тут же поднялась, хватая Романову за волосы. — Это и к тебе относится, — угрожающе сообщила девушка, — ты и пальцем меня не коснёшься, если я узнаю, что ты ебешь кого-то, пока будешь в тени дел, — Куприянова касается губами щеки Романовой и повернулась к наркоторговке спиной. На мгновение Сэм похолодела. Её тело только пережившее взрывной оргазм, замерло на секунду, отталкивая порыв огрызнуться и разозлиться. Ведь если подумать, Алекс имела на неё такое же право, как и она на неё. За секунду два разговора в её голове прекратились. Один убедил её вспыльчивость засунуть своё мнение в задницу, а другой решился тем, что Сэм напомнила себе, что и сама раньше не говорила ни одной своей любовнице такой херни. Ей просто было всё равно. Она не привыкла к тому, чтобы её ограничивали в желаниях, но слова Алекс действительно звучали убедительно. Сэм готова была пойти на такую жертву, ведь уже сколько времени её желание направлено только на Куприянову. Крепкие руки, не думая ни секунды, прижали желанное тело к себе. Она впилась в шею девушки губами, сжимая её грудь и не зная, как насытиться, дыша тяжело и лаская нежную кожу. — Никто не говорит мне, что делать, — хрипит Романова, но они обе знают, что Алекс полностью донесла до нее месседж и владеет ситуацией настолько, насколько хочет. Романова скользит рукой по ключицам и шее хаккерши к подбородку. Она подносит свои пальцы ко рту девушки, скользя губами по манящей челюсти. Свободная ладонь медленно гуляет по всему телу Алекс. Она абсолютно не готова отпускать русскую куда-либо сейчас. — Если ты меня не остановишь, то я не дам тебе выйти с этой комнаты ещё очень долго, — горячо прошипела Сэм, спускаясь рукой, что была возле губ Алекс к низу живота девушки, не помня себя от желания привязать Куприянову к кровати и остаться так на очень долго. Но как и упоминалось, единственное желание сильнее чем похоть в Романовой была жажда власти, и она готова была остановить свои животные позывы, если это позволит обхитрить ФБР и просочиться ещё глубже в Американскую систему. Сэм правда готова потерпеть почти болезненную боль между ног, если бы Алекс уже попрощалась. Но она так же не собирается тормозить себя, если русская даст ей зелёный свет, даже зная, что Виктор уже собирает людей, для речи и ей нужно быть там. Сэм просто вдыхает запах Куприяновой, как новый любимый наркотик и проходится носом по её шее. Она хочет убедить себя доводами разума, но он оказывается очень некомпетентным перед лицом древнего, как сам человек желания. Александра оттопырила задницу, упираясь в пах любовницы. За чередой тяжёлых вздохов и подрагиваний тела девушка думала, что ей сделать. У них есть время, здесь скорее дело вредности. Алекса знала, что Сэм это нужно. Не только Сэм, черт, кому это нужно больше? Блондинка развернулась лицом к Алекс и посмотрела той прямо в глаза. Да, босс сегодня явно в ударе. — Убивать Евгения было затеей глупой, точнее глупой спустя несколько часов после твоего приезда. Весь картель считает, что это ты, Романова, — хакерша толкает наркоторговку. Но Куприянова тут же делает шаг, другой к любовнице и снимает с той рубашку и топ. Только сейчас Саша начала засматриваться на Саманту. На ее широкие рельефные плечи, пресс, тату. На непослушные волосы. Алекс нашла все это симпатичным. — Не важно, что они думают. Какой-то парень довольно вовремя оказался под рукой, — поспешно ответила Сэм, помогая Алекс стянуть с неё верхнюю одежду. Она смотрит на неё, как на единственное в чем ей когда-либо приходилось нуждаться. Взгляд Куприяновой тешил самолюбие. Она даже расправила плечи, играя своими мышцами. Её взгляд не отрывался от лица русской. Глаза горящие пошлостью заводили ещё больше, хотя она только отошла от оргазма. — Ты действительно умрешь мучительной смертью, я… — девушка облизнулись. Она уже знала, что отравит ее, осталось узнать рецептик у Ричи, — сделаю для этого все. Звучало угрозой, нет, только не для Саманты. Ещё толчок, русская преступница не собирается ее никуда отпускать. — Я тебя никуда не отпускаю, — Алекс не зря толкала Романову. Последний грубый толчок и рыжая должна свалиться на кровать. Саша села сверху. У Сэм должен открываться чудесный вид. Как и у Куприяновой. А фраза об убийстве ни капли не пугала Сэм. Она скорее проскользнула где-то далеко от ее сознания. Боже, эта девушка может делать с ней, что хочет и сопротивляться будет просто обманом себя. Романова отступала, почти пуская слюни на идеальное тело во всей своей красе. Ещё один толчок и Романова падает на кровать, запутываясь в спущенных до щиколоток штанах. Она тут же поднимается на локтях, но рука на груди опустила её обратно. Сэм уже было открыла рот, чтобы возмутиться, но чёрт этот вид просто лишал дыхания. — У нас ещё минимум полчаса, — сообщила Саша, кладя одну руку на грудь Романовой. Другой рукой Алекса раздвинула бёдра наркодиллерши. Нависнув сверху Алекс напоследок посмотрела на то, как Сэм сдерживается. Она же знает, как той хочется власти. И даже в постели, но сейчас главная блондинка. — Что такое? — нахально спрашивает Алекс действительно начиная издеваться над Сэм. Ее пальцы медленно прошлись по всей вульве. Саша просто ждала, пока Романова выйдет из себя. Парой пальцев вошла она внутрь, вторая рука ненавязчиво так расположилась на груди. Саша слегка улыбнулась. У них двадцать шесть минут. ___________ — Что такое? — слышится дразнящий голос. И честное слово Романова была готова поменять их местами, несмотря на красоту нависающую над ней и вжать девушку в диван. Она бы с удовольствием отшлепала её сейчас. Но рука Алекс попадает именно туда, где сейчас очень горячо. Сэм резко втягивает воздух, выгибаясь навстречу прикосновению. Её рельефный пресс напрягается. Она закусывает губу. Миллион ругательств сейчас готовы сорваться с её языка. Алекс была слишком медленна, раздражающе не ненавязчивая и дразняще нахальна. Романова рыкнула, ловко переворачивая их и впиваясь в желанные губы. — Ты, блять, дразнишь меня, — вопрос звучал скорее, как утверждение. Она скользнула поцелуем по щеке Алекс, но тут же оторвалась от неё. Штаны наконец-то покинули её ноги. Сэм раздвинула бедра Алекс, на секунду останавливаясь на блестящей промежности. Она ухмыльнулась, перекидывая одну ногу через бедро русской. Между их телами было пару сантиметров расстояния и Сэм действительно не понимала почему оно ещё существует. Романова толкнулась навстречу любовнице. Из груди вырвался довольный рык. Одна из рук легла на низ живота, придвигая ближе, а другая закинула ногу Куприяновой ей на плечо. — Чёрт, ты пиздец какая горячая, — выдохнула Сэм, наблюдая за девушкой под ней. Её власть над ситуацией тут же пошатнулась. Поэтому Сэм стала двигаться более грубо и быстро, тяжело дыша и закусывая свои губы, чтобы не кончить слишком быстро. Ведь её тело уже горело от всей этой ситуации и поддразниваний Алекс.