Между нами нет ничего кроме химии.

Алекс не успела опомниться, как Сэм ловко сменила позиции. У Американцев хлипкие кровати, эта уже успела один раз хорошо так подать признаки неисправности. Ничего, трахаться можно и без кровати. Их секс похож на битву за первенство. И у Саши кровь в венах стыла от того, что никто из них не собирался сдаваться. Грубые движения Сэм были естественны, Алекс знала, что только сильнее раззадорила любовницу своим нахальным поведением. Больно прикусывая нижнюю губу наркоторговки, девушка ухмыляется. — А ты убила известного на всю Америку криминального авторитета, я дразню тебя, ты дразнишь весь мир, — Саша выдохнула. Иногда у них проскальзывали эти неловкие нотки нежности, но что Сэм, что Алекса быстро ставили на все эти действия табу. То, что произошло потом, будто бы током отдало по Саше. Одно дело, когда промежности касались руки и даже язык, но такого у Куприяновой было действительно мало. И ей это очень нравилось. Девушка почувствовала желание интенсивнее двигать бедрами, в такие моменты осознаешь себя максимально пошлым. К тому же Сэм говорила весьма пошлые вещи, да и к тому же на немецком. — Можешь себя не благодарить, — девушка протянула руку к Сэм, но достала только груди. Будучи довольно гибкой, Саше было удобно. Она опять не контролировала степень закрытости своего рта, что в исполнении Куприяновой было весьма сексуально. Лежать спокойно уже не выходило, организм не мог спокойно переносить чуть ли не десятый оргазм за сутки. Хлипкие звуки заглушались стонами и рыками девушек. Сэм двигалась навстречу бёдрам Алекс, а те в ответ встречали её со всей страстью присущей их отношениям. Она задыхалась с рукой хакерши на своей груди в которой бешено колотилось сердце. Возможно Алекс даже могла почувствовать этот бешенный ритм под своими пальцами. Но признаться честно сейчас Романовой было всё равно. Горло уже пересохло и хрипело от непрерывных звуков удовольствия, вырывающихся из него ежесекундно. Она не могла не смотреть на лежащую под ней красоту: потную, растрепанную и такую открытую в своей страсти и пошлости, что скручивало внутренности. Глаза были закрыты, а голова откинута вверх. Она задержала дыхание, думая о том, как не погрузиться ещё глубже в омут, который носил имя Куприяновой. — Придуши меня, — шепчет Саша, открывая глаза. И обычно люди просят поцеловать их в такие моменты. Но Алекса хотелось иного. Она не мазохистка, ей хотелось драйва, а Алекс это как два пальца об асфальт. «Придуши меня» как красный флаг перед быком мелькнула фраза, которую Сэм даже и не знала, что так хочет услышать. В необъяснимом порыве она наклонила голову, целуя щиколотки и лодыжку русской, а затем отпустила её ногу, резко перенося вес с живота Алекс на её горло. Сэм открыла глаза, глядя на Куприянову с привычным желанием убивать и каким-то извращённым послушанием. Сильные пальцы сомкнулись на тонкой шее, покрытой засосами, оставляя на ней ещё и следы рук. Смотреть, как зрачки подернутые пеленой возбуждения, медленно мутнеют и закатываются от недостатка воздуха и кайфа, оказалось новым любимым удовольствием Сэм. Она толкалась бедрами ближе и ближе к Алекс, нависая над ней. Ей стало невыносимо жарко. Слышали о «собачьем кайфе»? Саша начинала где-то в тринадцать. И иногда её накатывало. Только уже ей нужен не просто кайф. Ей нужно другое. Аутоасфиксиофилия. Блондинка царапает бёдра Сэм, но сильно не брыкается, она получает то самое удовольствие. Она еле дышит, или уже нет, хрипит. Зрение потихоньку ослабевает, звуки наоборот становятся более громкими, Саша слышит, как хрустят ее же собственные кости от того, насколько сильно она выгибается. Алекс начинает скулить: блондинка чувствует, как оргазм пробирается от низа живота к ногам, груди, рукам, глаза закатываются, у Алекс сильнейшая асфиксия. — Блять, мать твою, — прорычала она, сжимая горло девушки ещё и ещё сильнее и когда та начала хрипеть, Сэм кончила, ставя свободную руку возле головы Алекс и пытаясь её не раздавить собой. — Господи, блять, господи, — слегка в панике выдохнула Романова, задыхаясь и упираясь лбом в лоб Алекс, тут же убирая руку от шеи блондинки. Сэм вовремя ослабевает хватку, иначе бы просто убила любовницу. Александра громко вдыхает воздух, тут же откидывая голову назад. В глазах рябит, в голове пульсирует кровь. Поднимая голову, девушка столкнулась своим лбом со лбом Сэм. Пьяно улыбаясь, Саша положила ладонь на щеку Романовой и прошептала: — Просто ебаный пиздец, — все ещё тяжело дыша. Они смотрят друг на друга и не могут насмотреться. Наесться друг другом. — Сэм, а сколько тебе лет? — неожиданно спросила Куприянова, все так же сумасшедше глядя на преступницу. Сэм откатилась в бок, устало выдыхая и чувствуя, как тело буквально тает от кайфа. Дыхание медленно восстанавливалось и Сэм ухмыльнулась в ответ на вопрос. — Женщинам вообще-то неприлично задавать такие вопросы, — самодовольная улыбка была на её лице, разбавленная довольными, прикрытыми глазами. Мышцы её живота наконец стали размеренно подниматься. Перед глазами всё ещё стояла картина уходящей из Алекс жизни. Сэм никогда не признается, но это итак всем понятно, что убийство для неё это как прием пищи: когда-то это необходимость, а когда-то целое шоу от которого можно получить удовольствие. В этой же ситуации крышу срывало не на шутку. Куприянова впивалась в неё все крепче, проникала под кожу, и это было так же приятно, как смертельный укус вампира. Впрочем, несмотря на это Сэм уверенно делала вид, что ничего не происходит и ситуация всё ещё под её контролем. Хотя это был явный самообман. Какой человек вообще будет доверять маньяку настолько, что будет уверен, что тот остановится в нужный момент? Это вводило в ступор, а ещё больше падало на голову то, что Романова остановилась. Романова — которая считается монстром, зверем, тем кто беспощадно убивает каждого. Да, это не было милосердие, но наверняка Алекс и, сама наблюдая за тем, как Сэм убивает, могла заметить тот же звериный взгляд, который видела пару минут назад. — Мне., — она действительно задумалась над цифрой, — Кажется двадцать восемь… Её лицо нахмурилось. Последнее время годы пролетали перед глазами, а тем более дни рождения о которых даже не вспоминалось. — Или двадцать девять, — девушка небрежно пожала плечами, — Это важно? Да, и разве ты не должна была уже знать это, гениальный хакер? Романова ухмыльнулась. Она была похожа на гладиаторшу, после победы на арене. В объятьях нимфически красивой девушки, со шрамами и самодовольством на лице, с потным сильным телом расслабленным ласками. Вина и женщин, этого требовали гладиаторы после боя, но им ещё предстоит сразиться. Бой только начинается. — Женщинам? Это как абрикосы курагой называть, фу, Сэм, — Саша легла на живот очень близко к Сэм, буквально дыша той в шею. На несколько секунд Александра задумалась. А ведь сейчас она могла просто умереть. Саманта не из тех, кто привык останавливаться, а когда дело касалось убийства. Но, кажется, Саша сошла с ума, если до сих пор здесь. Ей захотелось повторения этого безумия. Почувствовать, как Сэм ее душит, как медленно организм угасает, как руки и ноги не слушаются. Лечь в постель с маньяком? Как с Сэм спала Марго? Алекс была горда что ли за то, что с каждым сексом вытаскивает из Романовой все больше и больше ее желаний. Как она не убила еще эту испанку? На шее теперь чёткий след удушья. — Несколько недель назад было двадцать девять, — дополнила Алекс. Девушка привстала на локтях и придвинулась ещё ближе, кладя подбородок на грудь Романовой. — А мне ты сколько дашь? — спросила Алекс. Как никак у них шесть лет разницы, Сэм старше. Это нравилось Саше, что-то своё она в их разнице в возрасте видела. Тут же девушка встала с кровати и, наверняка, для Романовой, виляя бёдрами направилась к своему рюкзаку, доставая из него телефон и небольшой японский вибратор в виде яйца. Дорогой материал, водонепроницаемый, связь с телефоном по GPRS. Лежать так в кровати и не ощущать раздражения от нежных прикосновений жены, было чем-то новым. Алекс не приходилось терпеть. Она не была приторной, как и секс с ней. Об их страсть можно было обжечься. В нежности Марго можно было утонуть, как в зыбучих песках. Её жена — мягкая, податливая и сентиментально дорогая сердцу, — очевидно была не тем, кто может приручить её. Сэм поднялась на локтях, как только любовница покинула её грудь. Она была спокойна, когда искала взглядом Алекс и заведена, когда нашла. Девушка вновь дразнила её. Очевидно, что Романовой это и самой в какой-то степени нравилось. То как Алекс может бросить ей вызов, неосознанно привязывало к этой девушке. Куприянова вернулась на кровать. — Заказала недавно тут, так вот, — Алекс медленно ввела игрушку внутрь себя, — угадаешь сколько мне лет, и я отдам тебе пульт, — все ещё сидя с раздвинутыми ногами перед Сэм, говорила Куприянова. Интересно, Романова получит поводок? Игрушка медленно входила в Алекс, заставляя низ живота Романовой сжиматься и вновь взывать к продолжению. И хоть Сэм чувствовала, что в её горле пустыня секунду назад, сейчас она послушно пускала слюни, скрывая их за довольной ухмылкой. — Ты могла бы просто отдать мне его в руки сразу, — самодовольно говорила Сэм, прожигая Алекс привычно звериным взглядом. — У меня хорошая интуиция, детка, — Сэм облизывает губы, полностью садясь и оказываясь напротив Куприяновой, — Но ты ведь знаешь об этом… Романова выдыхает это в губы девушки, так нагло и так горячо, что воздух кажется лип к телу. — Ведь ты мой маленький двадцатитрехлетний хакер. Сэм ухмыляется. Не важно правильный это ответ или нет, она видит, какая Алекс мокрая из-за неё, как игрушка легко проскальзывает в неё и это тешит её самолюбие.  — Японцы умеют делать игрушки, — она ведёт языком от скулы хакерши и до губ, сразу проникая в рот и властно держа её за подбородок. Если она угадает эту цифру, то точно повезет эту девушку в Вегас и там будет разорять казино, пока их не попытаются выгнать. А когда они это сделают выйдет владелец. Он увидит Сэм и сразу поймет, что за столом играет Романова. К черту себя. Там будет Алекс. А Алекс ведь всех их там обыграет. Разве нет? И это будет день, когда казино впервые отдаст ту сумму, что выиграл игрок. Сашу одновременно бесило невыносимое желание находиться рядом с Самантой. Она конкретно подсела на эту дурь под названием Романова. Но каждый раз, когда наркодиллерша касалась ее тела, Саша не могла себе отказать. И даже сейчас, когда рыжая так нагло улыбается и садится так близко, когда так самоуверенно говорит о том, что Алекс может отдавать телефон сразу. Саша в предвкушении, они слишком близко друг к другу, блондинка чувствует сбивчивое дыхание любовницы и заветные <23>. Да, она угадала или, может, она знала. Не важно, телефон вручается Саманте. Молча, без восклицаний, без оваций, ведь они целуются. И Сэм все поймёт, почувствовав телефон в свободной руке. — Не противно трахаться с малолеткой? — девушка усмехнулась и снова начала целовать Романову. Сэм угадывает и действительно делает для себя пометку в голове про Лас-Вегас. Сейчас же её интересует поцелуй. Необузданный и отчаянный, уверенный и наглый он не был похож на эти романтичные сосания обычных парочек, это была битва и одновременно капитуляция двух людей. Они зависимы и сами повышали свою дозу всё чаще и уверенней. Настроив игрушку для телефона, сохранив на нем только свой номер, Саша вручила ее самому… самому человеку в ее жизни. Будучи чуть ли не в Австралии Саманта сможет, позвонив Куприяновой, в режиме онлайн послушать свою любовницу, заранее, конечно включив вибратор. Саша на секунду отстраняется от Сэм и произносит на русском: — Солнышко, — вместо надоедливого «kitty». Романова, узнав значение слова по головке не погладит, но Алекс нравилось происходящее. Она сможет поиграть. Ещё раз уже довольно больно поцеловав Сэм, Алекс уткнулась Саманте в шею и странно-печально сказала на том же русском: — Тебе пора, Сэм. Время. Когда они в следующий раз увидятся? Что будет? Неизвестно, но главное, что план продуман. Все сработает. Сэм слышит новое слово на знакомом русском наречии и сразу понимает, что это, что-то, что выбесило бы её знай она значение. Но слово звучит интересно и наркоторговка наклоняет голову в слишком милом для неё движении, напоминая растерянного пса. Сэм запомнит это слово, а когда узнает его перевод ухмыльнется. Сейчас же она вновь окунается с головой в поцелуй, позволяя своей руке не держащей пульт бродить по идеальному телу. Её сердце колотится, отдаваясь пульсациями, в том месте где Алекс касается её шеи. Снова русский. Но только по интонации Романова понимает, что все. Пора. Что-то падает внутри неё, и она понимающе кивает, делая шаг от русской. В ней быстро просыпается былая уверенность в их плане, быстро заменяя то тяжёлое чувство, которое проскальзывало и в тоне Куприяновой, когда та прощалась. Сэм одевается, всё мы знаем, что специально, играя мышцами. Она не стесняется, как и Алекс. Они были бы идеальной парой… Пара ли они? Сэм хмыкнула. Важно ли это сейчас? Она может умереть сегодня так, что Романова делает вывод, что да. Застегнув ремень на штанах всё ещё без верхней одежды, она подошла к русской. — Если кто пристанет к тебе, — с серьезным лицом говорила Сэм, — я найду их и уничтожу. Романова ухмыляется, скрывая своё недоумение. Что она вообще черт возьми делает? — Если ты, конечно, хочешь, — Сэм не отрывает взгляда от глаз Куприяновой и пусть в ней будет хоть крупица сомнения, Романова готова убить. Хотя естественно все мы знаем, что она этого не сделает, её взгляд, которого боятся, выглядит довольно убедительно для того, чтобы принять предложение-приказ от главы успешного клана. Впрочем Сэм ухмыляется, неприлично рядом с лицом хакерши и отворачивается, чтобы найти свою футболку. Спустя какое-то время ей это удается. Она натягивает кобуру на плечи. Засовывает телефон, данный Алекс в тайный карман куртки, не сдерживая ухмылки. Она надевает этот почетный атрибут клана Романовых, гордо расправляя плечи. Они отправляются на битву и неизвестно, когда им вновь удастся встретиться. — Ну, детка, пора начинать шоу, — она полностью готова к выходу, чтобы сыграть свою смерть на этом спектакле. А Алекса жадно смотрит. Она будет скучать, только сейчас до неё доходит, что она буквально через полчаса убьёт ее. Убьёт человека, который напомнил Куприяновой, что она живая и может чувствовать. Конечно, она не убьёт ее до конца, через несколько дней они вновь увидятся. Саша ещё не знает, как будет плакать, впервые за много лет, она ведь увидит, как задыхается Саманта, как жизнь покидает ее. — Найду тебя позже, — уже серьёзнее говорит Романова, открывая тяжёлые двери, своей комнаты. Её последний перед расставанием взгляд уверенный и сильный. Она действительно найдет Алекс даже, если та не будет хотеть. Сэм уходит, русская смотрит в зеркало, любой бы сказал, что Сэм жестоко над ней издевается. Синяк и ссадина на лице, гематомы на шее, сильные следы удушения. Это их чувства. Достав из рюкзака обтягивающее платье с закрытой шеей, но вырезом в виде ромба на груди, девушка оделась и набрала Ричи. — Привет, старикан, есть дело. Мне тут нужно Сэм подзатравить. Чтобы на ближайшие часов 12 была холодной, — Алекс говорила так, будто бы планирует убийство шестёрки, никак не Романовой. Кого угодно, но только не Романовой. — Келлер, ты с ума сошла? Как ты можешь так говорить о Боссе? — Ричард был в шоке от того, как ведёт себя эта русская. — А что? Какие-то проблемы? — Саша подошла к сумке, что лежала рядом с кроватью и открыла ее. Она до краев была заполнена разными медикаментами. Ричард рассказал, что нужно делать. В капсульной оболочке девушка намешала довольно сложный препарат, который выведет Романову из строя на десять часов. Ее увезут в тайник, где она будет наблюдать со стороны, отдавать приказы напрямую Куприяновой. Огромные шпильки, которые Саша не любила. Она знала, что Романовой понравится. На поясной кобуре пистолет, во рту таблетка. Когда капсула растворится, когда Сэм ее проглотит, все начнётся. ___________ Сэм добирается до зала где собралось с сотню людей. Разный вес, раса, пол и все они с нетерпением ждут. Это ощущение ожидания звенит в воздухе. — Всё готово, — говорит ей Виктор. Он принарядился. Теперь как никак ему предстоит хозяйничать в этом доме. — Не забывай кто тут главный, парень, — она кидает на него один взгляд и его достаточно, чтобы тот кивнул, — Я скажу им, что ты теперь во главе этого места, хотя они и так уже слушают тебя, но ты всё равно остаешься с Романовыми, иначе., — её взгляд снова его находит. — Понял- понял, — отвечает парень, будто получает наставление от родителей. — Отлично, — Сэм выходит вперёд и разговоры в комнате замолкают. Она оглядывает всех взглядом. — Думаю уже все знают, что отец этого дома был подло убит ради кошелька, — спокойно говорит девушка, — Мы похороним его с честью за его долгую, утомительную, раздражающую, ебущую в жопу службу клану, в котором вы все сейчас состоите. Но сейчас не об этом. По залу пронеслась полна возмущения. Они не доверяли ей, но Виктор — да. Она посадила его на трон, конечно, он теперь готов ей платить преданностью. — Сейчас мы поговорим о вашем новом отце, — всё ещё спокойно говорит Романова. Её речь не похожа на развлечение публики. Она похожа на страшную историю, которую рассказывают так тихо, что отвлекаться себе дороже и которая заставляет внутренности чесаться от нависнувшего страха. Сэм смотрит на них и видит, как её слова постепенно проникают в умы ещё молодых ребят. Она затягивает их без сопротивления и видит, как понимание появляется в их глазах, когда разговор заходит об их Боссе. Её речь о том, что Виктор сделал для клана, и почему именно он заслужил это место и она длинная, потому что Сэм ждёт выхода Куприяновой и своей скорой «смерти». На сцену выходит ещё один игрок. Ключевой игрок. Шпильки цокают по покрытию, все смотрят на аппетитное тело блондинки. А она волнуется, но все же улыбается и идёт на встречу своей любовнице. Ещё секунда и цепкие пальцы хватаются за грудки футболки главы семьи, Саша стоит спиной к остальным людям и только Саманта видит, что у Куприяновой еле слезятся глаза. — Не забудь звонить мне, Солнышко, — последнее слово на русском, еле двигая губами. А после глубокий поцелуй, в котором капсула попадает в рот Сэм. Но уже отстраняясь, Александра толкает девушку и разворачивается к толпе. — Так вышло, детишки, что… — наигранно зажмурилась, ведь за спиной кирпичом рухнуло тело Романовой, — я теперь главная, — с сумасшедшей улыбкой проговорила блондинка, — Витюш, — она повернулась на сына Евгения, — добро пожаловать в семью, ты только не зли меня. Что только что произошло? Романова мертва?! Так просто? Так просто ее убила эта девка?! — Тихо, тихо, тихо! — на чистом американском английском восклицает Алекс. — Игрушки свои в карманы поубирали! Все так и задумано, ребят, какая вам нахуй разница, вы же в курсе, кто я такая? Умный, расчетливый человек в команде не помешает, не? Люди были в шоке. Только что здесь и сейчас закончилась жизнь самого опасного преступника за последние века. — А вы продолжайте праздник, Виктора нужно принять в семью как подобает, — в той же веселой манере проговорила Саша и двинулась к выходу. Она даже не посмотрела на тело своей любовницы. Слишком кололо сердце. Она вызвала охрану, которые были в курсе ситуации, самые близкие и преданные, они были проверенными людьми и доверить им доставить Сэм в безопасное место было самым умным вариантом. ———————— Алекс просидела в их спальне несколько часов. Она не плакала, она злилась, раздирала подушки, швыряла стулья и до хруста сжимала челюсти. Ей больно. Она скучает, она не может, она хочет к Сэм. Она… она любит ее?!