Между нами нет ничего кроме химии.

Первые пару месяцев Алексу пытали. Эл остальные люди из ФБР приезжали в клинику пачками, ведь они чуть ли не впервые получили доступ к такой кладези знаний и информации. Но ни электрический стул, ни наркотики, ни переломанные пальцы или вырванные с корнями ногти не дали результата. Она делала одно и то же: плевала в лицо и отворачивала лицо, скулила, пищала от боли, но никогда не просила остановить. — Алекс, детка, ну давай, чего тебе стоит? Ты уже месяц ломаешься, я устала тебе ногти выдирать, сколько можно? — Элли просто уселась на стол рядом со стулом Куприяновой. Алекс страшно. Ей больно, она вся трясётся. Эл снова берет в руки иглу. Алекс тут же вздрагивает. Она уже знает, что сейчас будет больно. Тут же ее уже почти седые волосы хватает какой-то парень, Куприянова всхлипнула, глотая собственную кровь с разбитого носа. — Может убить эту сучку? — Знаешь, что потом с тобой сделает Романова? Ни один демон ада так не сможет. Рано или поздно ее придётся отпустить, Европа уже тонет в крови, скоро она доберётся и до Канады. Элеонор встаёт со стола и наклоняется над привязанной Алекс. На одной руке у блондинки уже нет ногтей, но вторая в самый раз. Игла медленно с каким-то хлюпающим звуком и уже горловым, хриплым криком Саши входит под ногтевую пластину. Девушка дергается, орет и пытается выдернуть руку. — Говори, Алекс, говори! — но в ответ Эл слышит только крики. Часто на ночь Элен оставляла висеть Алекс ласточкой, приводила людей, которые били девушку по ступням, иногда на Сашу могли надеть противогаз, связать и закрыть доступ воздуха. Могли запереть ее в холодильном помещении, днями не кормить, ломать пальцы, вырывать ногти, топить ее в больничном унитазе, насиловать. Как-то ей сломали руку. Разумеется, гипс ей никто не наложил. Все это закончилось с приездом Пэг. Женщина была в шоке, в каком состоянии была «пленница». Она изначально была против похищения на такой большой срок. И благо Пэг начала приглядывать за Сашей. С максимальной сухостью, но трогать девушку не разрешала. Каждый раз заходя в камеру Куприяновой, люди просто недоумевали: двадцатичетырехлетняя девушка исписала все стены, всю бумагу. Она доказала это решение. Ей скучно. Вот откуда взялась математика. Если кто-то бы узнал, что Алекс решила одну из нерешаемых задач, ей бы присудили какую-нибудь награду, наверное. Но это не важно. Алекс тошно, ей хочется есть, пить, ей хочется увидеть Саманту. Этот год стал ключевым. Саша призналась себе, что любит этого демона. И что с этим делать? В комнате темно, Алекс отвыкла от солнечного света, она живет в тени, питается через раз больничной едой, иногда ей приносят сигареты. Со временем вся спесь Куприяновой залезла внутрь. Да, она истощена, ей жутко скучно, тошно, больно. Каждый день Саша видела в зеркале измученную девушку, с огромными из-за недостатка света синяками под глазами. Идеально чистая шея. Ни синяков, ни засосов, губа и нос давным давно зажили, лишь шрамы на всем теле от постоянных издевательств. Теперь ничего не напоминает о Сэм. Только мысли и легкая надежда, что ее найдут. Нет, Алекс не сидела с мыслью принцессы Дисней. По её расчетам, Саландер не сможет быстро отрыть ее. Психиатричка находится под строжайшей гостайной. Ничего. Если в ближайший месяц Сэм не объявится, Саша сбежит. Приготовления длинной в пять-шесть месяцев не уйдут даром. Седые волосы свисали спутанными патлами намного ниже пояса, ее даже не удосужились побрить. Они мучили Сашу, но она ничего не рассказала о бухгалтерии Саманты, о ее делах, связях или способах прекратить поставки. Алекс никогда не верила, что в клиниках действительно носят полосатое. Даже на истощённом, изуродованном теле русской штаны в полоску и майка смотрелись эстетично. Да в пятнах крови, кое-где в пепле, еде, но Алекс привыкла. В этот день все было обычным. Мерзкий завтрак, который она выблевала сразу же, потом сон, потом цитирование Маяковского. Иногда хорошо иметь хорошую память и развлекать себя «Облаком в штанах» в оригинале. Алекса лежала на полу спиной к двери. Распущенные белые остатки волос копной растеклись рядом. Седые. И правда. Дверь открылась. Персонал в это время не заходил, особых гостей не предвиделось. Кто же это?! Алекса в секунду поменялась в лице, но с места не сдвинулась. Это Сэм. Кто ещё мог прийти за ней? В нос ударил тот самый дорогой парфюм. Нужно держать себя в руках. Сжав кулаки до побеления костяшек, девушка слушала до боли родной низкий голос. Ещё мгновение и началась стрельба. Было плевать на работников, на больных, главное, что Сэм пришла за ней. Раньше пришла, чем Саша думала. Русская все лежала на боку спиной к Саманте. По щекам текли немые слёзы, Саша понимала, что не сдержится и прямо сейчас бросится на любовницу. — Ты целый год меня искала. Год. — максимально спокойно говорит Алекс, — явилась? Врунья. Год — слишком мизерный срок. Сэм слишком быстро справилась, учитывая обстоятельства. — Блять, — в секунду Саша вскакивает и с последними силами набрасывается на Романову, отвратительно худая, она врезается в торс девушки, обнимает ее и начинает дрожать. Как же она скучала по Сэм. По этому запаху кожи, дорогого парфюма и пороха. Она заметила, что кольца на пальце Саманты больше нет. Развелась с Марго? Неважно. Сейчас главное то, что все те, кто в ответе за похищение, ответят. — Японский стиль? Сильно тебя жизнь помотала без меня. Терроризировала Саландер? — Саша несла всякий бред. Она столько раз представляла их встречу, о том, что расскажет ей все, что узнала за это время, как они поговорят о своих чувствах. Сейчас Алекс вела себя так же хамовато, как обычно. Усмешка, будто она не плакала и ей вообще фиолетово, что Саманта приехала.