Разум и энергия

Малена лежала на мёртвом стеклянном песке — в полном бессилии, в отчаянии. С каждой секундой всё острее она ощущала, как рвётся Саа-дайи и вместе с ней угасает и её энергоконтур. Смерть одного — означает смерть для обоих… И всё теперь — эфемерно, как сон. Плохой. Который хочется поскорее забыть. «Куда ночь — туда и сон», — так говаривали люди, когда видели плохие сны. Тихо плескалась вода, мыла песок, точила стёклышки, делала круглыми, гладкими. Огромное озеро, почти что бескрайнее, и лишь на самом горизонте темнела полоска плато Бандиагара, и огни деревни Сонго тускло мерцали. Бесчисленные звёзды глядели с небосвода со угрозой и злобой. Вон там, среди них — и Изиги. Всё — как сон. Куда ночь… Какой-то треск и шорох внезапно ворвались в мёртвую тишь, мерцающее зарево разбило темноту. Пять амулетов вонзились в песок у самой головы Малены — раскалённые докрасна — и песок тут же потёк. Малена вскочила… Йохан остановился шагах в десяти от неё, и Малена с ужасом взирала на то, как горит, плавится на нём экзоскелет, как падают в песок раскалённые капли. Судорожным движением он сбросил крылья, и они разлетелись сотнями пылающих брызг. Пошатнувшись, Йохан рухнул на колени, упёрся ладонями в песок. От его правой руки остались только обугленные кости, но она регенерировала на глазах. — Йохан! — воскликнула Малена и рванула к нему, осторожно подняла его голову так, чтобы увидеть лицо, убрала налипшие клочья волос. Сгоревшая кожа Йохана быстро разглаживалась и светлела, затягивались раны. Кровь стекала по подбородку, и Малена не замечала, как размазывает её. — Меня создавали, чтобы я его убил, — выдавил Йохан сквозь изводившую его одышку. — Тише, — Малена коснулась пальцами растрескавшихся, кровоточащих губ. Она на себе чувствовала, как ему больно, как сердцебиение учащается, а потом резко падает, как дышит он рвано и тяжело. Малена убрала экзоскелет с его груди и прижала ладонь, поддерживая и восстанавливая ритм. Йохан обнял ее за талию, сладкий вкус его губ смешался с солёным — крови. Малена целовала его с нездоровым азартом: только что чуть не потеряла и никак не могла отпустить. Чешуя медленно сходила с её шеи, ключиц, плеч, спины. Малена подставляла их поцелуям и ласкам — ключицы особенно, её аж трясло, когда он трогал их и проводил языком. От ямки между ключиц Йохан медленно спускался к груди. Экзоскелет остался только на сосках и немного на бёдрах, Малена наслаждалась дыханием ветра на обнаженной коже. Она ловко вывернулась из его объятий, но Йохан её сразу поймал и прижал к себе, глубоко целуя в губы. Свой экзоскелет он полностью убрал, и Малена, лукаво подмигнув, обхватила пальцами возбуждённый член, принялась ритмично массировать, с удовольствием отмечая, как он наливается всё больше и встаёт под острым углом. Йохан сжимал ладонями её груди, проводил языком вокруг маленьких островков металла, а потом убрал их, освободив затвердевшие тёмные соски. Один из них он взял губами, осторожно покусывая и оттягивая, а другой ласкал пальцами. Малена давила стоны, вцепившись в его волосы, но тихо вскрикнула, когда он приподнял её и уложил на песок. Стон сам собой вырвался у неё, едва она почувствовала, как исчезла чешуя вокруг бёдер, как Йохан раздвинул её набухшие, влажные половые губы, и кончик нечеловеческого раздвоенного языка прошёл по промежности. Сначала легко и почти неощутимо, но потом всё настойчивей. Малена уже не сдерживала ни стонов, ни криков, когда он касался клитора и проникал в лоно. Малена выгибалась, загребая руками песок. Она была уже почти на пике, когда он вдруг замер и навис над ней, медленно облизывая губы, как настоящая змея. Его глаза горели в темноте, но в Малене это только разжигало желание. Ее новые глаза точно так же горели, и она глядела на него не отрываясь. В лицо Малене бросался жар, а внизу живота ныло и скручивало. Чего же он медлит? Она вздрогнула, почувствовав, как головка члена дотронулась до неё и надавила на вход в вагину. Малена подалась вперёд — хотела ввести его в себя на всю глубину, но Йохан схватил её за руку. Он приподнял её бёдра и медленно вошёл. Начал двигаться, постепенно увеличивая темп и глубину. Малена прижалась к нему, двигаясь навстречу, но Йохан отстранялся, дабы не увеличивать глубину раньше времени. Однако ему и самому не терпелось — вскоре он уже входил на полную, придерживая Малену за бёдра. Но перед самой разрядкой вдруг останавливался, заставляя её завывать, и начинал сначала. Малена с силой сбросила его с себя и тут же оказалась сверху. Йохан смеялся и ласкал её грудь, но сейчас ему будет не до смеха. Малена провела пальцем по его шее, сбросив толику энергоконтура, и полоска чешуи сдавила ему горло. Теперь и Малена рассмеялась, когда напряглись его мышцы и перекосилось лицо. Сейчас она задавала темп, а Йохан только сипел и стонал, когда прочная металлическая лента затягивалась всё туже. Малена наклонялась к нему, облизывая его пересохшие губы, выпивалась ногтями в грудь и бёдра. Она знала его слабость, чувствовала его наслаждение и не давала кончить, всякий раз пережимая основание члена. Йохан вскочил, и Малена полетела в песок. Она вскрикнула, когда он забросил её ноги к себе на плечи и резко вошёл, сразу взяв хороший темп. Малена моментально достигла пика и изогнулась, крича от удовольствия, которое волнами, разрядами дрожи разошлось по всему телу. Её дрожь передалась и Йохану — пару резких, глубоких движений, и он так же выгнулся, давясь криком. Малена ощутила пульсацию внутри, и как её лоно наполняется горячим и вязким, как вытекают излишки. Йохан стоял перед ней на коленях, шумно дышал и сглатывал, запрокинув голову. Малена приподнялась на локте, бесстыдно разглядывая его тело — привлекательное даже с тем, что у него нет пупка, и между рёбер темнеют заметные борозды: следы дыхательных щелей, закрывшихся при мимикрии. Стрелы, раньше хаотично разбросанные, теперь собирались узорами на груди и плечах, плавно переходили на руки. Капельки пота стекали по крепким рельефным мышцам, волосы налипли на подбородок и щёки. Малена поняла, что именно таким он ей нравится больше всего — уставшим после любовных утех. С ней. — Ну что, великий победитель себя, мне кажется, или ты поплыл по течению? — она подмигнула ему, играя с прядью собственных волос. — Иногда это лучшее, что может случиться, — Йохан подался к ней и растянул на песке, заведя запястья за голову. Коснулся лёгким поцелуем только нижней губы, свободной рукой аккуратно сжал ягодицу.  — Ещё далеко до рассвета.

***

Звёзды бледнели и таяли, на горизонте брезжил рассвет. Вода — тёплая, как парное молоко и такая прозрачная, что виднеется дно. Малена вышла на берег и села на песок, отжимая волосы. Чешуйки ложились на её кожу и играли в лучах восходящего солнца, отливали золотом. Она ещё чувствовала их — так же, когда только получила экзоскелет. От Йохана. Шкодливый юнец просто подбежал к ней и что-то сунул в руку. Разжав кулак, Малена поняла, что это — небольшая металлическая пластинка-ромбик, которая вдруг разогрелась, покрылась множеством мелких и острых ресничек. Пластинка быстро зарылась в её кожу, и всё тело начало гореть и чесаться. Малена заплакала от боли и страха, но Йохан подошёл к ней и с улыбкой прижал её лоб к своему. «Бионический симбионт, — услышала она голос у себя в голове. — Ты знаешь, как он работает». Действительно, Малена теперь знала: что такое «бионический симбионт», и как работает. Она лишь подумала, и с головы до ног покрылась золотистой чешуёй. Йохан сдёрнул лук с плеча и выстрелил ей в грудь. Стрела отскочила, а Малена даже ничего не почувствовала. Только на лбу у неё остался след — и пришли кошмары. Вот оно, её первое Слияние, именно тогда Йохан пробудил в ней «другую» память. Малене было десять, а Йохану — было бы тринадцать, если бы он был человеком. Дядюшка Йохана, граф Готфрид Кудрявый фон Кам, однажды привёз Йохана в Рен ле Шато и молча оставил Святейшему Бенедикту. Решил, что «неудачный» племянник-альбинос рождён ведьмаком, и он сам не сможет его воспитать. Граф, хоть и был охотником на нечисть, водился с вервольфами и вампирами, не представлял, кто такие о-номмо. Волосы Малены оставались мокрыми и липли к спине. Они слишком густые, сохнуть будут очень долго — и Малена высушила их энергоконтуром. Волосы рассыпались по плечам иссиня-чёрной волной — ни единого седого волоска. Её молодость и силы вернулись: Саа-дайи намного сильнее обычных Слияний. И почему Йохан так долго тянул? — Ты же слышала Ого, — Йохан шепнул на ухо, и его руки нежно легли на плечи Малены. Прикосновение заставило Малену положить голову ему на плечо. Тело помнило ласки — ей хотелось ещё… Но память воскресила слова перводемона. — Что? — Малена обернулась и встретилась с ним взглядом. Йохан улыбался ей, а на его плече расположился живой и невредимый гилоном. Хитрюга Профессор сбежал ещё до того, как Йохан оживил Арххе, и, благодаря этому, выжил. — Круг уязвимости, да? — запальчиво воскликнула Малена и даже влепила Йохану звонкую пощёчину. — Ты думал, что я погибну и разрушу твои планы? Гилоном отрывисто шипел, будто смеялся, а с лица Йохана улыбка спозла. — Нет, — серьезно сказал он и покачал головой. Йохан обнял её несмотря на то, что Малена его толкала и продолжил — опять же, на ухо: — Я боялся, что первым буду я, Малена. А ты должна была жить: ты была необходима людям. Малена фыркнула. В ней всё ещё плескалась злость, и она сбросила его руку. — И всё-таки, я тебя раскусила! — заявила Малена, ткнув его пальцем в кончик носа. — Да-а? — Йохан изобразил удивление — Малена почувствовала эту фальшь. Он ещё и смеётся! Как всегда, смеётся над ней. — Ты соврал, — буркнула она и отвернулась. Уставилась на воду, чтобы не видеть его улыбки и глаз. — Ты не мог ходить дорогой Бенедикта без Ключей. Малена торжествовала победу: смогла-таки, уличить его в хвастливом вранье. Никакими дорогами Бенедикта он не ходил, а выдумал всё, чтобы она живее сбросила на Арххе демонический энергоконтур. — Ведь так? — добавила Малена для пущей уверенности. — Смотри, — Йохан подставил ей левую руку — так, чтобы Малена видела запястье. Чешуйки потекли и сложились в сплошную пластинку — с неровными краями, с круглыми бугорками и отверстиями. — Тайный ключ! — шепнула Малена, прикрыв ладонью рот. — Но… На Ключе не было ремешка, которым Миркин пристёгивал его к руке — этот Ключ заходил Йохану прямо под кожу. — Я смог его скопировать, — пояснил Йохан. — А Миркин обучил меня открывать коридоры. Я был в будущем и видел своего потомка… — Потомка? — перебила Малена, вцепившись в этот самый Ключ. Ключ тоже был его частью: Йохан изучал настоящий достаточно долго и смог заставить экзоскелет повторить его в точности. — Потомка, — Йохан кивнул, перебирая её волосы. — Я разочаровался: он — ассимилированный человек, желающий странного. Он подносил пряди к лицу и вдыхал их запах — с удовольствием, которое ощущала Малена. Но в ней снова вспыхнула ревность: эти его женщины! И какая-то даже от него понесла. А может быть, и не одна, просто Йохан смог найти только одного потомка… Их отвлёк плеск, и оба взглянули на воду. Здоровенный крокодил вальяжно плыл к берегу и тащил в пасти искусанный труп в данных остатках белых одежд. Внезапно он замер и так же внезапно ушёл на дно, выпустив добычу, и труп перевернулся лицом вверх. — Знаешь, Малена, — пробормотал Йохан, присмотревшись к нему. — Ты ведь видела этого человека на берегу. — Да, — согласилась Малена. Она его вспомнила: это один из тех кладоискателей, которым она помогла. Тот, у которого были здоровые ноги. Йохан встал и задумчиво прошёлся вдоль кромки воды. Труп прибило к берегу, и он отпихнул его ногой. — Я был в их обители, — начал он, остановившись. — Всего раз сболтнул о сокровищах, и они пришли за ними. — Ты искушал их! — вырвалось у Малены. Женщины отошли далеко и забылись: Йохан носил в себе энергоконтур Ого и сам начал вести себя как демон. А что, если бы она пришла в некрополь немного позже? — Нет, я просто травил пьяные байки, — отказался Йохан. — А эти люди искушали себя сами: им хотелось дармового богатства и они решили, что смогут его получить. Из разломов выходили чудовища, но истинные демоны — внутри, Малена. Это наши недостатки и слабости, именно они формируют желания. Он стоял боком к Малене и глядел на воду, рисуя ногой на песке неровные круги. Малена глаз не могла оторвать от его точёного профиля… Тело помнило ласки. Он прав, слабости формируют желания. Малена подошла к нему и обняла сзади. Противный гилоном на неё зашипел, и Малена выкинула его, схватив за длинный хвост. Она медленно убирала чешуйки и касалась его обнаженной кожи — всегда прохладной, даже когда он пытался быть тёплым. Особенно ей нравились углубления на месте дыхательных щелей: нравилось, как он дорожит, когда она проводит вдоль них подушечками пальцев. Йохан повернулся к ней лицом, взял за талию, притянув поближе. Медленно провёл пальцем по её переносице, губам, подбородку. — Возьмём, к примеру, тебя, — произнёс он, коснувшись губами её губ, но не целуя. — Ты пришла умирать совсем не потому что стала слабой, а потому что стала ненужной. Внушила себе, что стала ненужной. Малена быстро взглянула на него и опустила глаза. Он снова прав: после того, как не стало демонов и разломов, Малена заперлась в опустевшем аббатстве и перебрала свитки, тщательно переписала все повреждённые. А когда последний свиток занял место на полке, лишилась цели и поверила в то, что ей пора умереть. — А ты? — спросила она, глядя на чистый стеклянный песок под ногами — Зачем ты пришёл в некрополь? Йохан мягко взял её подбородок и поднял лицо. — Чтобы дождаться тебя. Ты поспешила с ненужностью. Он трогал языком её губы, но снова-таки, не целовал. И отстранился, когда Малена сама потянулась за поцелуем. — Согласись, что мало кто способен сражаться с собой, — Йохан не спрашивал, а утверждал, зная, что она согласна. — Но миру всё равно, необходимы герои. А чтобы герои были героями — без монстров не обойтись. Он кивнул ей, и Малена кивнула в ответ. Она не достигла цели, уничтожив последнего демона, а потеряла её. — Иллюзия битвы держит в тонусе, иллюзия победы — поднимает самооценку, — Йохан выдержал паузу и ухмыльнулся. — Так что, вполне возможно открыть разлом и выпустить на свободу парочку монстров.