Выбор

-Выбирай, великий Спартак! Я даю тебе и этим рабам последний шанс! Одна жизнь! Одна рядом с тобой. Все остальные станут платой за твою жизнь.-Сальвий тряс одну из закованный женщин Спартака за волосы, выбивая из той дикие шипения, которые больше походили на угрозы дикого зверя. Он с упоением смотрел на скованного, израненного и уставшего Спартака. Наконец таки опустившегося перед ним на колени. Точнее его заставили опуститься. Почти 10 тысяч его воинов смело шли плечо к плечу лишь с одной целью-побороть спартанцев. И вот сейчас перед ним их предводитель и советчики. Некоторых из них он знал в лицо. Особенно хорошо он был знаком с галлом и германцем. И так же хорошо знал их слабости. Римский предводитель скользнул смеющимся взглядом по двум женщинам, которые были выстроены и поставлены на колени напротив мужчин и на одного серийского юношу в толпе спартанцев. Они были ключом к покорности этих воинов. И они не посмеют идти на Рим, зная, что за каждый их неверный взгляд будут страдать их возлюбленные. Любовь. Она еще никогда не приводила к хорошему концу. Все в итоге предавали друг друга, а сами становились слабы из-за опустошенного сердца. Но сердце должна занимать не любовь, а гнев и злость, и тогда им не будет равных. Тогда даже сами Боги побояться идти против них. Потому что они сами станут Богами. -Я жду, Спартак, мое милосердие не бесконечно.- предводитель смотрел на издевающийся римлян с удивительным спокойствием и холодом, в то время, как брать сзади него пыхтели от злости и ненависти, наровясь выбраться из пут и совершить месть. Спартак внимательно вгляделся в лицо Миры, потом на Нивею и каждая из них была сильна, но в тоже время одинаково слаба. Он не мог выбирать между женщинами. Своей и своего брата. Ни он ни брат не сможет простить неверного выбора. Видя, что плененный спартанец готов огласить свое решение, римлянин сложил руки на груди, со смешками в глазах смотря на бывшего гладиатора. Ему определенно нравилось это представление -Выбирай с умом. Это твой единственный шанс.-он указал рукой на нескольких женщин, отходя и давая больший обзор избитых и усталый женщин. Спартак встретился глазами с твердыми карими омутами своей женщины и сомнения развеялись в его сердце и разуме -Нивея. Пусть она будет всегда рядом с Криксом. Таков мой выбор.-Крикс рядом с ним удивленно смотрел на брата, не в силах вымолвить ни слова. Он был готов принять то, что они больше никогда не увидятся, еще когда чертов римский солдат завязывал его истерзанные руки. Но сейчас он услышал поистине невозможное. Нет. Он просто ослышался . Или это шутят Боги и наводят на него ведения того, чему никогда не быть. Но вопреки всему Нивея медленно поднялась и направилась к Криксу, медленно опускаясь рядом с ним, не сводя взгляда с римлянина. Тот победно оглядел ряды врагов, и будто удивленно, смотрел на сирийца, плечо к плечу сидевшего рядом с Агроном. Сальвий растолкал бывших гладиаторов и рабов, хватая сирийца за длинные волосы, приподнимая выше. Тот зашипел, хватаясь за руку врага, мечтая отрубить ее. Агрон дернулся в сторону любимого, но стальная хватка Крикса не позволила даже шевельнуться. Будет только хуже. -Я знаю одного Господина, которому очень даже по душе иноземные мальчишки. Особенно такие молодые.-говорил он, второй рукой поглаживая гладко выбритый подбородок. Черные, будто сама бездна, глаза пожирали его и пылали таким диким гневом, что римлянину даже было смешно. Волчонок решил оскалить зубки. -Уже сегодня этот шлюшонок будет греть постель Эригаса.-заговорил он громче, чтобы услышал каждый воин: и его и вражеский. Римлянин с наслаждением почувствовал на себе убивающий взгляд Агрона, который обещал долгую и мучительную смерть. Но сейчас его это не волновало. Если его план сработает, то совсем скоро он будет слышать из этих огрубевших ртов не ругательство, а смиренное обращение к господам. Главное не оступиться. Он потянул за волосы сильнее, призывая того встать на ноги, и почувствовал, как слишком медленно встает серийец. Будто к чему-то готовясь. Один из его солдат вовремя увидел мелькнувший в окровавленных руках нож, который был нацелен прямо в гнилое римское сердце. И вот снова он лежит на горячем песке, придавленный двумя солдатами. Он слышит крики Агрона позади, слышит гневные проклятия в сторону римлян и боящиеся, дрожащие крики его имени. Он все это слышит, но тяжесть двух тел заставляют его чуть ли не задыхаться в песке. Он уже начинает благодарить судьбу и богов за смерть вместо очередного рабства, но их командующий вовремя одергивает солдат. Они поднимают тяжело дышащего и бледного, как сама смерть, спартанца за руки. Римлянин проводит по синим от синяков скулам и притворно расстроенно мотает головой -Нельзя чтобы такая красота была испорчена. - приторным голосом говорит он, проводя руками он выпирающих ключиц к мощному прессу. Потом уже более грубо и естественно кидает солдатам -В повозку его, к остальным. Сегодня же должен быть в "Садах".- Назир тяжело сглатывает и с учащенным сердцем вспоминает, что именно подразумевается под самим словом "Сад". В голове проносятся все те оргии и самые невозможные пошлости, которые он когда-либо видел. Он был там лишь однажды вместе с хозяином. Господин тогда продавал одну из рабынь, и уже за те несколько минут он успел ощутить весь этот разврат на себе. Подобное заведение обладало завидной репутацией, но было хуже самого дешевого борделя. Рабов там ни во что не ставили, да и вообще не считали за людей. Имели при любой возможности и в любом углу. Уж лучше сдохнуть, чем быть даже не рабом, а подстилкой. Когда двое римлян приподняли его повыше, чтобы было удобнее тащить его к повозке, Назир мертвой хваткой вцепился в руку, все еще находящуюся на его животе -Будь ты проклят всеми Богами. Моими и твоими.-голос казался не принадлежал молодому сирийцу. Он изменился до неузнаваемости и теперь был похож на проклятья духов, доносящихся их глубин ада. Быстро отойдя от шока и выходки спартанца, Римлянин ударил со всего размаху Назира. Он не издал ни звука. Лишь черный каскад волос взметнулся в воздухе и так же плавно опустился на смуглые плечи. Мир на секунду перевернулся в глазах юноши и небеса поменялись местами с землей. Поймав нужный момент римские солдаты потащили вялого юношу к повозке с металлической решетке. -Назир! Назир!- серийец мотнул головой, возвращая рассудок обратно. Мысли прояснились и взгляд его стал более осмысленным. Он с некоторым удивлением увидел перед собой повозку, к которой его упорно тащили. Он напряг ноги и стал упираться ими, всячески мешая солдатам. Он не станет подстилкой. Теперь он свободен. После того, как Спартак дал ему ощутить вкус свободы и победы, он уже никогда не сможет забыть этот вкус. Он никогда не сможет забыть ласки и любовь Агрона. Его возлюбленного война. Назир обернулся, будто в поиске того, кто только что прокричал его имя. Хотя он прекрасно знал этот голос. Агрона уже держали и римляне и сам Спартак, зло сверкая пронзительно-голубыми глазами на римлян. Он извивался в этих ненавистных руках, желая возвратиться к своему возлюбленному -Назир!-Агрон не мог смириться с тем, что их вот так разлучать. Что он станет снова рабом. Что его мальчику придется терпеть все снова и снова. Он не может потерять то, что только что обрел. - Мы найдем его. Найдем и отомстим каждому из них. Каждый будет просить смерти, но если ты сейчас не успокоишься, то его могут убить, и тогда ты больше никогда не почувствуешь жар его тела. Успокойся. Успокойся, брат мой! Прислушайся ко мне!-Агрон слушал быстрый и гневный шепот своего брата над ухом, но взгляд его был прикован с серийцу, которого уже подводили к повозке. Он все еще озирался назад, смотрел в его глаза, моля, приказывая и убеждая одновременно. Он был так слаб и силен одновременно. Столько силы было в любом его движении, но он казался таким маленьким по сравнению с рослыми римлянинами. Назир шипел на каждого, который пытался запихнуть его в эту клетку на колесах. Он упирался, толкался и готовился нанести удар локтем или коленом каждый раз, когда солдат подходил к нему ближе. Но вдруг он упустил одного из низ из виду, и это стало роковой ошибкой. Сильная рука ударила по виску, отчего другим он приложился о металлический край клетки. Кровь тут же залила глаза и все погрязло в алом. Он медленно опустился на колени и завалился на бок. Будто сквозь толщу воды, он услышал дикий крик, похожий на рев зверя. У него не было даже сил, чтобы повернуть голову и посмотреть туда, откуда доносился этот пугающий звук. Из под опущенных и окровавленных ресниц он видел, как к нему опустились двое и, подняв, бросили в клетку, где уже находились две женщины, которых он раньше видел в храме. Те дернулись к нему, с целью помочь, но цепи, которыми они были прикованы к стенам были слишком короткими, и не позволяли коснуться измученного воина. Он почувствовал, как его так же пнули к стене и приковали руки. Он приоткрыл глаза, отчетливо видя маленький нож за кожаным ремнем одной из девушек. Еще был шанс на спасение. В глазах Агрона навсегда отразился тот момент, как его возлюбленный упал, будто подкошенный смертью, на песок возле повозки. Его закинули в клетку, и каждое мгновение Агрон ждал, что тот сейчас поднимется и проклянет римлян, зайдется ругательствами или промолчит, зло сверкая своими бездонными глазами. Но тот не поднимался. Лежал, тяжело дыша у металлических решеток и только его трепыхающиеся ресницы и рваные движения груди давали знать, что жизнь еще теплиться в этом измученном теле. Спартак следил за каждым движением Агрона, моля его мысленно не совершать глупостей. То, что сделали с Назиром и то, что его ждало было ужасно, но они должны держаться. Ради своих людей, ради их собственных жизней, и ради самого Назира. Но с каким же тяжелым сердцем он наблюдал, как Агрон не отводил взгляда от повозки, вплоть до того момента, как она скрылась за ближайшим поворотом. Он обещал мести. И она не заставит его ждать.

***

-Что мы будем делать?- Крикс ближе сел к Спартаку и Агрону, дабы обсудить приблизительный план их действий. То, что они не собирались быть податливыми рабами и ждать милости от хозяина, было понятно, как понятно то, что солнце светит днем, а луна ночью. Спартак покосился на Агрона, но тот был погружен в свои мысли. Он был зол и одновременно полон страха. Это было знакомо каждому из его братьев, и они решили оставить его в покое. -Нужно раздобыть оружие. Узнать, где есть ближайшие леса и бежать туда.- Навия, внимательно слушая план, оглядывалась вокруг, пытаясь запомнить те пути, по которым они ехали. Везде были пустоши и даже в далеке не было намека на леса или рощи. Если им удастся бежать, то они буду на открытом пространстве. Они будут обречены на гибель. Нужно осмотреться там, куда их привезут. Возможно там они найдут спасение. -Как мы найдем остальных?-подал за долгое время голос Агрон. Все прекрасно поняли, кого именно имел ввиду Агрон под "остальными". Крикс прекрасно понимал его чувства и сочувствовал. Когда Невия была на рудниках, он не мог спать ночами, вспоминая ее губы и руки. Не мог сражаться на поле битвы, вспоминая ее владения мечом и проворные выпады. Он не мог жить, вспоминая то, с каким упоением бьется сердце рядом с ней. -Он сказал, что уже сегодня Назир будет в " Садах". Осталось узнать что это такое. -задумалась над своими же словами Нивея. Ей, как и Криксу, серийский мальчик был по душе. Она была благодарна ему за то, что тот раскрыл ложь Агрона перед Криксом, благодаря чему стало известно, что она жива. Благодарна за то, что он защитил Миру. Да и характер и нрав его был ей по душе. Непокорный и дерзкий, он походил на волчонка, а вечный Агрон, который всегда стоял за его спиной и взглядом убивал каждого, кто хоть как-то не так смотрел на его "малыша" был похож на самого настоящего волка. Страшная картина. -Бордель.-послышался сухой ответ из другого угла повозки. Спартак внимательно вгляделся в темноту и с трудом разглядел в тени смуглую кожу. Каст смотрел на своего предводителя пронзительным взглядом. Он не мог поверить, что сам Спартак, которого Назир так восхвалял и приравнивали к Богам, позволил вот так поступить с своими людьми. Значит все ошибаются в нем. Не так уж он и славен, раз даже не смог их защитить. -Что?-неверяще спросил Крикс, чуть нагибаясь вперед. Он не мог поверить тому, что услышал. Он понимал, если бы туда увезли женщин. Они ни на что больше и не способны в глазах римлян, но мужчину-спартанца, пусть такого и....нетипичного. Назир был худ и низок. Его волнистые волосы уже отросли по лопатки, но он всегда собирал верхнюю часть в тугой хвост. От него всегда пахло приятно, иногда даже лучше чем от женщины. На поле боя он был грациозен, как горная лань, и опасен, как тигр. С каждой своей мыслью он понимал, что Назир значительно отличался он него, или же любого другого война.Но почему его направили именно в бордель не понимал -Но кто же захочет его?-осознав сказанное, Крикс тут же обернулся в сторону разозленного Агрона и примирительно поднял руки -Это не оскорбление ни для тебя брат, ни для твоего...возлюбленного. Но в Риме больше распространены бордели с пышногрудыми римлянками, нежели с серийскими воинами.-он попытался перевести сказанное ранее в шутку, но это у него плохо получилось, учитываяя сложившуюся ситуацию. -Поверь, многие генералы любят весело провести время в окружение молодых юношей. Особо они любят строптивых и непокорных. Они любят ломать их. Их волю и дух, а потом иметь их истерзанное тело. - слова лились из уст Каста, как вода льется водопадом с уступа. Но с каждым сказанным словом, холод проходил по спине Агрона туда и обратно. Назир никогда не смириться. Не сейчас, когда он осознал, какова жизнь на воле. Ни когда он познал вкус битвы и сладость победы. Он не хотел, чтобы через подобное проходил его любимый. -Значит мы доберемся до него раньше, чем до него успеют дотянуться грязные руки римский генералов. Агром сам отрубит им их.-Крикс гордо посмотрел на друга, каждым словом выдавая поддержку. Он помнил, как он и другие спасли его жизнь на арене. Он был в долгу. И он выплатит этот долг сполна.