Настала пора возвращаться домой

Если бы Паркер сказал, что избавился от кошмаров, он покривил бы душой. Теперь, когда появилась надежда, появилось это раздувающееся внутри него чувство, возникающее по мере знакомства с проектами Тони, становилось только хуже. Сны всегда оставались частью неопознанного: можно клясться и божиться, что ты ничего не боишься, но ночь быстро сдёрнет пелену и обнажит правду. Например то, как найденные Питером заметки Старка с приписками (“чертовы крепления клинит – выкинь на свалку это дерьмо” и “добавить звуковое сопровождение попаданию в головы”) могут выпотрошить его сознание и воссоздать в деталях эту картину. И по ночам во снах Питер это видел. То, как Старк работал над костюмом. То, как тихонько подпевал звучащим на фоне “The Safety Dance”. Питер был рядом – ему просто нужно было пройти через дверь, окликнуть Тони, дотронуться до его плеча, но губы не слушались, а ноги словно бы увязали в топкой грязи, отчего каждый шаг давался ему с трудом. Но не это было страшным, а то, как Тони вдруг поднимал свою руку в перчатке и, не оглядываясь на Питера, щёлкал. Паркер просыпался в своей постели и промокшей от пота майке.

***

Он не оставался после школы на дополнительные занятия, торопясь вернуться в лабораторию, но сами уроки не пропускал – не стоило тревожить Мэй до того, пока это действительно не станет необходимым. В конце концов, она перестала спрашивать, где он пропадает каждый вечер, очевидно, и без этого все правильно поняв. Или, быть может, ей об этом сообщил Хэппи? В конце концов, Питер не делал из происходящего секрета, а просто продолжал работать. Иногда к нему в лабораторию заходил Сэм – они перекидывались парой слов, и Питер честно пытался скрыть своё смущение и не реагировать на подколки из серии “зачем ты украл у капитана Америки щит?”. Черт подери, ему было четырнадцать, а на полке в его спальне стояли коллекционные фигурки мстителей. Кто бы не украл, в конце-то концов? Но мирные перепалки с Сэмом и очень редкие чаепития с Вандой, которая иногда к вечеру приносила ему кружку, открыли ему глаза, что все эти супергерои – обыкновенные люди. Его восхищение Капитаном Америкой вдруг испарилось, когда Питер внезапно понял, что именно тот потерял за время своей длинной и очевидно несчастной жизни. Понял Барнса, который тоже был на базе, но большую часть времени проводил в тире, без конца выбивая “яблоко”, однако совсем не улыбаясь. Осунувшееся лицо принадлежало не Баки, а какому-то другому парню, который заблудился. И Питер хорошо понимал его – человека, уже не знавшего, что должен делать дальше. Хэппи врал все про супергероев: те были обычными людьми, которые страдали куда сильнее, осознавая свое ничтожество. Это стало новым открытием – Питер все боялся, что не миновать ему бесконечной вереницы вопросов, но вопросы задавать никто не стал. Он был мстителем. Он был дома, пусть дом был пуст. И ведь действительно база опустела, хотя по сути была полна людей. Но Питер чувствовал это. Чувствовал, что каждый из них учится жить снова. Чувствовал, что Беннер не появляется тут, боясь заметить в одном из залов призрак Наташи. Или наоборот страшился не увидеть его. Наверное, как раз по этой причине Клинт вообще не бывал на базе. Тем более в Рождество – чтобы не происходило у него с Романов в Будапеште, сейчас было неважно. По крайней мере он научился прятаться на ферме со своей семьей – именно это с чувством сказала как-то Ванда, преувеличенно внимательно размешивая в чашке чай. Паркер не нашёл, что ответить. Наверное, ему нужно было заглянуть к Фьюри. Наверняка стоило поболтать по душам с Барнсом – тот ведь так и не успел примириться со Старком. Возможно, он даже смог бы связаться с Беннером, чтобы расспросить его о работе платформы, но Питер не стал. Каждый из них потерял кого-то. Или самого себя, но обсуждать это было как минимум глупо. Коллайдер оказался чудовищно большим и уникальным в своём роде – вполне вероятно, о таком мечтали ведущие ученые планеты, но тот был в безраздельном пользовании Питера. Первые две недели было тяжело: он с трудом пробирался сквозь дебри формул и разъяснений. Впрочем, как бы то ни было, рядом была Пятница, и она терпеливо объясняла и помогала. Настолько хорошо, что даже вопрос Нэда “И как ты думаешь, мы справимся с ним втроём?”, впервые заявившегося в лабораторию и восхищенно разглядывающего коллайдер, показался Питеру глупым – Старк вообще всегда работал один. А они тут были вчетвером, включая Пятницу, и даже впятером, если считать записи Тони. Хотя это мало спасало, потому что пусть благодаря реактору Старка они и смогли разогнать частицы до скорости, приближенной к скорости света, но формула по прежнему отказывалась работать. По крайней мере в обратную сторону. – Паркер, не пойми неправильно, – просматривая результаты очередных экспериментов, протянула ЭмДжей, – но чего именно ты стараешься добиться? Шла третья неделя их испытаний, у Питера терпение подходило к концу, и он тоскливо подумывал одолжить у доктора Стивенса гаечный глюч, чтобы разнести тут все к чертям. – Вернуть для начала хотя бы атом в прошлое, – чуть покраснев, раздраженно ответил Питер. Он и сам прекрасно знал, как именно звучат его слова и как выглядит он сам – блуждание слепого котёнка в коробке. Пусть, конечно, не Шрёдингера, но на самом деле было не до конца понятно, жив он там или мертв. – Технически, это бессмысленно, – она оторвалась от исследования и кивнула. – Запускай. – Так какого черта, ты накручиваешь, если сама не веришь в задумку? – Нэд прильнул к экрану, делая пометки в череде цифр. – Добавь мощности, Питер, мне кажется, сейчас все полу… Мигнул свет, послушался треск и коллайдер вырубился. – Как бы шикарен не был реактор Старка, мощности не хватит, – сделала вывод ЭмДжей. – Проблема не в реакторе, а в замкнутом круге распада частиц – закон сохранения массы не даёт… словом, надо придумать что-то помощнее, – нахмурился Лидс, и Джонс вдруг резко поднялась, уронив на пол свои записи. Листы разлетелись по полу, предательски забиваясь под столы и стулья, и Паркер расстроенно поднял один из них, упавший рядом с его ногой. Под вереницей цифр ему улыбалось лицо Нэда – слегка карикатурное, но тем не менее весьма узнаваемое, наверное, благодаря своим глазам. – Будь любезен, верни, – поворчала ЭмДжей, выхватив лист из рук Питера и чуть покраснев. Паркер с подозрением сощурился. – С чего бы это ты вдруг… – начал было он, но ЭмДжей так выразительно закатила глаза, что вопрос отпал сам собой – его это не касается. – Что ты говорил про распад атомов? – спросила Джонс, доставая листы из под стола, пока Питер с Нэдом проверяли предохранители. – Да движение цикличное, – пожал тот плечами. – Проклятье… снова перегорела… но может быть это что-то значит, а может и вовсе ничего. Питер обернулся на девушку, которая что-то строчила в своём блокноте, но спрашивать не стал: если бы ЭмДжей что-то придумала, то непременно рассказала. На самом деле он и сам понимал, что бьются они над неразрешимой загадкой. – Что опять? – дверь в лабораторию распахнулась, и, внутрь торопливо подталкивая перед собой ведро и швабру, зашёл уборщик. Паркер видел его уже несколько раз, но никогда не разговаривал, исключая лишь вежливые приветствия и прощания. – Добрый вечер, – проговорил Питер, обернувшись. – Небольшие неполадки… – Уже месяц как! – проворчал уборщик, недовольно прищурившись. – Три недели, – поправил его Нэд. – И два дня. – Сначала щиты разбрасывают, потом стрелы, на тех выходных вообще кое-кто крылья в холле оставил, а мне убирать? – продолжал возмущаться тот, поправляя на носу очки. – А ещё полгода назад эти со своим кораблем… как их там? Стражи! Разбросали свои фрукты тут космические, а они ещё неспелыми оказались… Нэд с Питером переглянулись, и Паркер рассмеялся – в следующий раз он может без зазарений совести поддеть Сэма: по крайней мере сам Паркер теряет только рюкзаки, а не вибраниумывае щиты. – Мы уже все, – отозвалась ЭмДжей, собирая вещи. – Не будем вам мешать. – Дважды обесточить весь этаж! – все больше распалялся уборщик. – Даже Старк такого… Паркер с трудом выдохнул, покраснев самый что ни на есть настоящий помидор. Или как рождественская звезда, если уж искать подходящие ко времени года сравнения. – Извините, мистер Ли, мы не специально, – пихая в руки Питера рюкзак и куртку, выдал Нэд. – Больше не будем. Или будем – но опять же не специально. Он нахлобучил на голову шапку и почти силком заставил Паркера выйти из лаборатории. – Он прав. Время позднее, пора уже домой, – пробормотал Питер, спускаясь по лестнице. На улице уже давно стемнело, но фонари освещали парковку. Мягкие снежинки ложились на вязанную шапку Джонс, путаясь в крупной вязке. Она задумчиво смотрела на темные окна лаборатории, пока Паркер искал в кармане ключи от машины. – Завтра все получится, – потирая друг о друга ладони, уверенно сказал Нэд, но Питер на это только хмыкнул. – Знаешь, Паркер, – протянула ЭмДжей как всегда лениво и отстранённо, – ты ведь и сам наверняка понимаешь, в чем проблема? Питер упрямо поджал губы, нащупав в конце концов связку на самом дне сумки. Если она думала, что он сдастся, то просто… – Мы работаем не в ту сторону, – продолжила ЭмДжей. – Вернуться назад нельзя. – Ну это уже свинство, – нахмурился Нэд, явно порываясь поддержать друга. – Питер не для себя старается. Так что хватит разводить тут упаднические настроения... – Не надо, Нэд, ЭмДжей права. Если тебе надоело, то я не обижусь, – отозвался Питер, словив взгляд девушки и замерев на мгновение. – Вы кретины, – все так же лениво сказала Джонс, вытянула из карманов варежки и отдала их Нэду. Они были в тон шапке и шарфу, и Паркер подумал вдруг, что та могла вполне их сама себе связать, но картина вязавшей что-то ЭмДжей была слишком тревожной, чтобы продолжать размышлять об этом. – Спасибо, – глухо буркнул Лидс, усаживаясь в вольво Паркера. – Ты втрескался в Старка и теперь пытаешься делать вид, что ты обычный любознательный супергерой со своими этими… амбициями, – вдруг проговорила она, и Нэд едва не повалился, подскользнувшись, а Паркер позабыл, что он собирался развезти их по домам. Но Джонс лишь невозмутимо стряхнула с плеч снег, словно бы не замечая шока парней, а уселась в машину, пока Питер, замерший на тротуаре, пытался переварить услышанное. – Не то, чтобы я тебя, конечно, осуждала… Звук ее голоса потонул за хлопком машины, и Паркер поспешно открыл дверцу с водительской стороны, чтобы продолжить слушать. Пусть от шока мурашки побежали по привычному маршруту вниз по его спине. – ...и ты такой типа думаешь, что сможешь его вернуть, – он смотрел в лицо ЭмДжей, а та расслабленно улыбалась. – Ты ведь в курсе, что об этом знает любой, который услышал от тебя имя Тони Старка? – Надеюсь, нет, – честно отозвался Питер. ЭмДжей сочувственно скривила губы. – Нэда я не беру в счёт, – в итоге согласилась она. – Эй! – возмутился тот. – Я знал! ЭмДжей приподняла брови, словно бы говоря “что и требовалось доказать”. Собственно, в ее словах была изрядная доля правды – он действительно “втрескался” в Старка. Пеппер знала об этом, Морган знала и даже Мэй и Хэппи очевидно знали, потому что Питер не умел это скрывать – все верно. И, сидя в машине и переваривая услышанное, он вдруг подумал, что все подчинено какому-то неизвестному одному ему алгоритму. Неужели все происходящее можно было вписать в формулу? Любовь ведь такая банальщина. – Думаешь, я стану сейчас пытаться отвертеться? – выдохнул Питер устало. – Спасибо, если не пытаешься, – дернула плечом ЭмДжей. – Я просто веду к тому, что мы больше смахиваем на героев малобюджетной серии “Доктора Кто”, чем на реальных людей. Питер посмотрел на свои руки, сжимавшие руль. Да, машина была очень старой, его куртка повидала жизнь, так что малобюджетной серией происходящее назвать в принципе было можно. Однако реальность все равно оставалась достаточно… реальной. Ему бы не хотелось, чтобы кто-то выдумывал его или, проклятье, придумывал эту дерьмовую историю. – Просто я к тому, что круто было бы поменять прошлое, но мы движемся не туда, – заключила ЭмДжей. – Какой головокружительный полет мысли, – язвительно поговорил Лидс, стягивая варежки и поудобнее усаживаясь на заднем сидении машины. – А то мы не понимали, что не так. – Что я никак не могу понять, так это – что именно ты хочешь обсудить, – раздраженно сказал Питер, заводя мотор. Снег за окном все сыпал и сыпал. – Это твоя попытка узнать мое мнение о том, как меня угораздило влюбиться в Старка, или заставить вас работать над созданием “машины времени”? Джонс довольно ухмыльнулась. – Я бы с удовольствием обсудила грязные подробности твоих не менее грязных фантазий… – Ради всего святого! – в отвращении воскликнул Нэд. – ...но я оберегаю свою психику от таких стрессов, – насмешливо проговорила она. – Я просто хотела сказать, что возможно стоит подумать над тем, что действительно возможно? Паркер издал неопределённый звук. – Для особо одаренных и тех, кто может растрясти от влюблённостей свои мозги, объясняю: я подумала о “Спирали”, – Джонс покрутила радио, выискивая песню повеселее и снова уставилась на Питера, который выруливал со стоянки. – Спираль. Хорошо, – устало протянул он, но ЭмДжей ощутимо ткнула его в плечо, и Паркер недовольно ойкнул. – Я о “Спирали Архимеда”, болван. – И?... – рассеянно выдохнул он, но, кажется, только до него не дошёл смысл произнесённого, потому что с заднего сиденья послышалось возбужденное шуршание. – Не может быть! – восхищенно выдохнул Нэд, подпрыгнув и ощутимо приложившись головой о крышу машины. – Но ведь тогда... – …“Спираль” как и “Лента Мёбиуса” заканчивается там, откуда началась? – невинно закончила Джонс мысль. Питер резко затормозил, и ЭмДжей едва не ударилась головой о приборную панель. Журналы Мэй с новостями о последних выставках по всему миру, телефонный справочник и забытая книга “Ешь, молись, люби” посыпались из бардачка на пол, а Нэд находчиво и во всех красках описал того, кто, как и каким образом учил Питера водить. – ЭмДжей, но это же гениально! – воскликнул он, не замечая, как мимо проезжают автомобили, а один водитель даже показал ему средний палец. – Это же просто гениально! И тогда формула… Все просто - достаточно сделать полный круг через конец вселенной и ее начало – преодолеть Большой взрыв и пересечь Горизонт событий, чтобы вернуться в нужную точку! Как же я сразу не догадался! – Ты придурок, Паркер, – проговорила она, но все же улыбнулась, видя искреннее восхищение в его глазах. – Как ты сообразила? – Нэд хлопнул ее по плечу и неверяще покачал головой. – Честно говоря, когда ты заметил закономерность распада частиц, – призналась она, держась за кресло: Паркер резко разворачивался, чтобы вернуться на базу. – Но шанс, что это действительно рабочий вариант… Нэд вдруг нахмурился. – Питер, я даже не знаю... Все получится, если ты сможешь пройти через точку невозврата. Если вообще переживешь это... – Если мы внесём эти корректировки в формулу, то все получится, – возбужденно забормотал Питер, прекрасно понимая, какие “но” хотел сейчас озвучить Нэд. – Энергии Старкова реактора должно хватить для перемещения – мы просто переделаем платформу… Его вовсе не волновало, насколько велик шанс на успех – он, наконец, появился. И если даже гипотетически Питеру придётся жертвовать собой… Какие мелочи. Чушь. Машина затормозила у входа, и Паркер едва ли не бегом поспешил обратно в лабораторию. В холле на диванчике уже дремал старый уборщик, но стоило Питеру вместе с компанией пробежать мимо него, он тут же недовольно заворчал, поминая вредных детей и мерзкий снег. – Остались ещё предохранители? – возбужденно забормотал Питер, занимаясь коллайдером, пока ЭмДжей и Нэд запустили строку вычислений. – Пятница? – Да, Питер, – тот же отозвалась она. – Внеси корректировки с поправкой на движение вперёд, а не назад, – попросил он, включая коллайдер. Паркер ещё и сам не верил, что наконец все у него получится. Что останется лишь сделать шаг, и он окажется рядом со Старком, не даст ему щелкнуть пальцами, а лучше сам все сделает. Или же мисс Марвел – она сможет, он точно знает. И тогда все измениться, и тогда… – Доступ заблокирован. В лаборатории повисла тишина. Даже Нэд и ЭмДжей замолчали, оглянувшись на Паркера. – Хватит шутить, Пятница, – ухмыльнулся Питер, снова нажимая на панель и пытаясь запустить коллайдер. – Мы наконец придумали… – Доступ заблокирован, Питер. Запущен протокол “Никаких жертв собой, Паркер!”, – снова повторила она, и этот самый пресловутый Паркер возмущённо выдохнул, с трудом опускаясь на стул. – Шанс на успешное окончание эксперимента стремится к критически низкому проценту. Мистер Старк предусмотрел это, и запретил продолжать работу в таком случае. В ушах все ещё стучало сердце, а руки подрагивали. Он не мог поверить в происходящее. Просто не мог – это какая-то ошибка. – Ты же не серьезно? Ты шутишь… Но Пятница молчала, и Паркер уже понимал, что насколько бы искусственные интеллекты Старка не отличались умом и чувством юмора, эта шутка была бы слишком жестокой. Он смотрел на перегоревший предохранитель, совсем не замечая, как Лидс и Джонс ошеломлённо замерли, молча глядя на Питера. Эксперимент не может продолжаться. Хороший план. Идеальный. – И с каких это пор Тони не рискует?! – с трудом сдерживаясь от крика, проговорил Питер. Ему бы точно сейчас пригодился гаечный ключ. А может ограничиться своим костюмом? Выбросить панель из окна, например… – С каких пор маленькие шансы стали отсутствием этих самых шансов!? – чуть повысив голос, продолжил он. Пятница молчала, и Паркер, уже не помня себя от бессильной злости, швырнул предохранитель в стену. Тони не мог так поступить! Не имел права! Но ведь он уже делал так – протокол “Ходунки”. Точно! И тогда они вполне смогли обойти его. Было несложно. – Нэд! – крикнул Питер, поднимаясь и хватая того за руку. – Ты ведь сможешь обойти запрет? Ты же снял блокировку у костюма! – Да, но… – медленно проговорил он. – При попытке взлома все данные будут уничтожены, – вновь подала голос Пятница. И Паркеру даже показалось, что она сказала это сочувственно. – Мне жаль, Питер. – Он не мог так поступить, – облокотившись о стену, пробормотал Питер. – Он ведь сам просил меня спасти его… – Но не ценой собственной жизни, – мягко проговорила ЭмДжей. – Что мне… – он правда хотел сказать “что мне моя жизнь без него”, но вовремя остановился, перехватив сочувственный взгляд Нэда. Они не понимали. Они были его друзьями, они были рядом, но не могли понять. – Поехали домой, Питер, – предложил Нэд. – Завтра мы что-нибудь придумаем. – Завтра сочельник, – тихо проговорил Паркер, съезжая по стене вниз. Ничего уже не хотелось. Не хотелось даже крушить лабораторию и уничтожать коллайдер, потому что… потому что у него не осталось сил. Тони оставался собой даже на том свете. Все продумал, все предусмотрел и продолжил геройствовать. Вот только о самом Паркере он, очевидно, не заботился. Или заботился, но решительно не так, как хотел бы сам Питер. И что же ему теперь делать?... – Я сяду за руль, – спокойно проговорила ЭмДжей. – Пойдёмте, мальчики. Он медленно поднялся, оперевшись о руку Нэда, и не спеша побрел к выходу из здания. Вот так просто. Осознавая поражение – Старк сам лишил себя последнего шанса на спасение. – В этом году будет снежное Рождество, – как можно более спокойно и отстранённо проговорила ЭмДжей, садясь в машину. – Настоящее. Нэд неопределенно хмыкнул что-то, а Паркер прислонился лицом к прохладному стеклу. Ему уже было наплевать. Какая разница, каким будет Рождество, если он снова возвращается в свои кошмары, но теперь уже без надежды.