Машинально хватаю Зака за руку и тяну назад, не в силах оторвать взгляд от происходящей картины. Мои пальцы крепко цепляются за предплечье парня, будто он может исчезнуть, и я разворачиваюсь, таща Херрона по коридору в непонятном направлении.
— Сэм, ты знала? — он указывает большим пальцем себе за спину, имея в виду наших друзей. — Видимо, никто не знал, — чуть тише добавляет парень, не дожидаясь моего ответа.
— Поверь, я думала, Эмили нравится другой парень, — говорю, даже не оборачиваясь на Зака, и уже почти бегу, словно увидела там не друзей, а свой ночной кошмар.
— Ей нравится кто-то другой? — парень начинает сопротивляться и, так как я не собираюсь его отпускать, останавливает меня. — Дэниел давно пытался подойти к Эмили.
— Что?
— Дэниелу давно нравится Эмили, — после его слов моя хватка ослабевает, и Зак сам освобождает руку. — Мне казалось, об этом, по крайней мере, уже догадались.
— Нет, я даже предположить не могла. Но он же...
Меня прерывает звонок, но я и продолжать не хочу. Ученики разбегаются по кабинетам, обходя нас, и коридоры быстро становятся пустыми.
Дэниел не был Ромео. Я была так ослеплена этой историей, что даже не заметила его симпатии к Мартин. Меня сбило приглашение на танец. Корбин приглашает Эмили, но целует меня; Дэниел зовет меня танцевать, но целует Мартин на глазах у всей школы. Может быть, я чего-то не понимаю, но голова идет кругом.
— Давай договорим потом, ладно? — Зак поправляет шлейку портфеля и уже пятится в сторону нужного класса. — Не хочу сильно опаздывать.
— Да, хорошо.
— Встретимся в столовой.
Часто киваю, и парень салютует двумя пальцами, скрываясь за поворотом. Потоптавшись на месте, иду на первый урок и пытаюсь не зацикливаться на случившемся, потому что не хочу делать поспешных выводов.
То, что сейчас произошло, повергло меня в такой шок, что мысли в голове разбегаются, и я только со второй попытки нахожу нужный кабинет, извиняясь перед тем, как сесть за парту.
Учитель у доски начинает что-то рассказывать, но я, как бы ни хотела, ничего не слышу, уставившись на пустую страницу раскрытой тетради. Во мне разгорается желание узнать личность Ромео, так что я готова прямо сейчас подорваться с места и бежать на его поиски, останавливая каждого встречного парня. Но при этом меня съедает странное чувство, которое сменило вину за случайный поцелуй на стадионе.
Всю ночь я не спала, корила себя за то, что ужасно поступила с Эмили, что увела парня, который вроде ей понравился, а теперь она там с Дэниелом... Может я сама себе придумала это все?
Урок проходит слишком быстро, я даже не замечаю, как звенит звонок, и удаляюсь из кабинета последняя. С оглядкой иду по коридору, боясь кого-нибудь встретить, и пробираюсь через учеников, стараясь слиться с толпой. Так пытаюсь убежать от неизвестного, что удачно в кого-то врезаюсь и мне приходится остановиться.
Томас.
Мысленно делаю вздох облегчения, ведь мне не пришлось наткнуться на того, с кем стоит сейчас все обсудить.
— Куда ты так летишь?
— Прости, на урок спешила.
Парень испытывает меня долгим взглядом, спрятав одну руку в карман бомбера, и молчит, будто ждет, что я продолжу нашу еле начавшуюся беседу.
— У тебя еще десять минут в запасе, Хантер, — он по-братски хлопает меня по плечу и слабо улыбается. — Так летишь, что и убить можешь.
— А ты, наконец, разговариваешь со мной? — складываю руки на груди, щуря глаза.
— Ты о чем? Я всегда с тобой разговариваю.
— Отлично, — широко улыбнувшись, киваю. — Тогда скажи мне, кто Ромео.
— Опять ты это затеяла, — Томас всплескивает руками и бьет себя по бедрам. — Когда придет время, тогда ты узнаешь.
— А когда оно придет? Почему так сложно сказать всего лишь имя?
— Когда надо, Сэм, — Холл с сожалением смотрит на меня, но это значит только одно: он ничего не скажет, как бы я не пыталась.
Но кто сказал, что я не буду продолжать?
— Послушай, — выставляю руки вперед, привлекая все внимание Томаса к себе. — Уже месяц мне пишет человек, говорит не простые вещи и почему-то скрывается. А знаешь, как мне тяжело уже ждать того момента, когда он откроется? У меня мозги кипят от желания узнать его имя. Я больше не могу, мне нужно знать. Тем более, сейчас столько всего произошло!
— А теперь послушай меня, — он кладет ладонь мне на плечо и чуть сжимает, усмиряя мое желание отстраниться пронзительным взглядом. — Это не мой секрет. Человек, который пишет тебе, доверил мне его, и я дал общение сохранить его и кое в чем помочь. Знаешь, если бы все сложилось не так, я бы, возможно, побегал за тобой, но ты, Хантер, нарасхват.
Сердце резко падает вниз и возвращается к работе в бешеном ритме, что, мне кажется, грудная клетка вот-вот сломается.
— Помочь в чем? — задумчиво хмурю брови, не в силах дернуться под давлением руки парня.
— Некоторые записки я клеил тебе на шкафчик. Иногда приходилось узнавать какую-то информацию о тебе, даже следил, но все в рамках разумного.
— Ты? — удивившись, округляю глаза. — Вы типа работали вдвоем? Ты знал его все время, да вы общаетесь хорошо. Это был какой-то план?
— Воу, — Томас поднимает руки, — столько вопросов. Я знаю, что не один помогал ему.
— Кто еще?
— Сэм, если я сейчас тебе назову помощников, то ты запросто вычислишь
его.
Цокнув, скрещиваю руки и улыбаюсь, потому что придумала новую тактику действий. У меня сейчас все шансы узнать настоящее имя Ромео.
— Томас, — подхватываю указательным пальцем прядь волос и начинаю ее накручивать, — почему ты сдался без борьбы? Нет гарантии, что я буду с этим тайным поклонником. У тебя еще есть возможность.
— Хантер, не пытайся со мной флиртовать, когда я знаю, что ты целовалась с Корбином.
Холл треплет меня по волосам, посылая вежливую улыбку, и обходит меня. Он быстро уходит и сливается с толпой, когда звенит звонок, и коридор становится безлюдным. Уставившись куда-то перед собой, глупо моргаю, пока учащиеся пытаются обойти меня, не задев.
Томас знает, что я целовалась с Корбином. Значит, есть два варианта: он сам все видел или Бессон зачем-то ему рассказал. Холл помогает Ромео во всех его просьбах, даже не обращая внимания, нравится мне это или нет, но при этом спокойно отнесся к тому, что меня поцеловал парень. Логическая цепочка мыслей закончилась, вывод из всей ситуации сделан, ответ на главный вопрос получен.
Тряхнув головой, оглядываюсь по сторонам и бегу к кабинету математики, стараясь прийти не так поздно. Хочу постучаться в дверь аудитории, но поднятый кулак замирает в сантиметре от деревянной плоскости, потому что я вспоминаю, что сейчас у меня совместный урок с Сиви.
Не могу же я просто уйти, на занятие нужно прийти, тем более математику после придется сдавать. Зачем только выбирала ее как профиль, я же и так плохо в ней разбираюсь.
Шумно выдохнув, два раза стучусь и открываю дверь, входя внутрь и привлекая взгляды всех, кто находится в классе. Учителя еще нет на месте, каждый занимается своим делом, только сейчас на мгновение некоторые отвлеклись на меня, а на среднем ряду сидит Дэниел. Парень ловит мой взгляд, не замечая моего волнения, и машет рукой, показывая, что перед ним есть свободное место. Посылаю ему улыбку, соглашаясь сесть рядом, и быстро оказываюсь за партой, сев к Сиви спиной.
Он явно удивлен или в недоумении, я ведь даже не поздоровалась, но не оборачиваюсь, чувствуя эту странную неловкость, которая повисла между нами, и только я ее ощущаю. Достаю из рюкзака тетрадь и ручку и начинаю стучать стержнем по раскрытой ладони, когда Дэниел тычет пальцем мне в спину между лопаток, вынуждая обернуться. Подняв уголки губ, разворачиваюсь и выдаю, как ни в чем не бывало:
— Привет, как дела?
— Привет, — в его голосе слышится смятение. — У меня все отлично, а у тебя?
Я растеряна, зашла в тупик, не знаю, что делать со всем происходящим, и чувствую себя неловко из-за ситуации с тобой, поцелуя с Корбином и намеков Томаса, но ты об этом не услышишь.
— Так же, — качаю головой. — Сделал домашнее задание?
— Конечно. Ты делала? У меня есть сомнения насчет двух номеров.
— Мне Джона помогал, он немного объясняет мне задания, которые нам задают. Что тебе показать?
Парень открывает свою тетрадь и, когда находит нужную страницу, показывает уравнение во втором задании.
— Без понятия, что тут нужно было делать первым действием. Я решил все перенести на одну сторону.
Кладу свою тетрадь на его парту и взглядом ищу у себя это уравнение, сверяя наши варианты решения.
— Вот, так и надо было делать, — приковав взгляд к листам в клетку, не хочу поднимать глаза на друга. — У тебя все правильно... — замечаю, что наши ответы расходятся, и пересматриваю его последнее действие. — Только ты не правильно сократил дробь, перепроверь.
— Спасибо.
Дэниел принимается черкать ручкой в своей тетради, исправляя ошибки, и сосредотачивается, отчего между бровей образуется маленькая складка, а четкие линии лица напрягаются.
— Тебе нравится Эмили? — резко выпаливаю я, смотря на красиво выведенную мной двойку.
— Что?
— Я видела вас, — я спокойна, голос даже не дергается, но взгляд не поднимаю. — Тебе нравится Эмили?
— Где ты нас видела? — он игнорирует мой вопрос, точно нарочно.
— Мы с Заком искали вас сегодня перед уроками, — небрежным движением руки прячу прядь волос за ухо, прочищая горло. — Вы были у кабинета.
— Эм... — Сиви, смущаясь, гладит затылок и проводит ладонью по волосам. — Да, мне нравится Мартин...
— То есть, ты не Ромео и никогда бы не мог им быть. Ты же никак с ним не связан?
— О чем ты? — Дэниел с искренним непониманием смотрит на меня. Конечно, я ничего не объяснила и сразу вылила на него свои вопросы.
— Добрый день, дети, — за спиной слышится голос учителя, а после его громкий кашель, которым он привлекает внимание не только мое, но и всех остальных.
Поворачиваюсь к доске, замечая математика с мелом в руке, и откидываюсь на спинку стула, чтобы быть чуть ближе к парню на задней парте.
— Ты знаешь, что мне пишут записки? — шепчу Дэниелу, не отводя глаз от учителя.
— Ты о стикерах?
— Ты знаешь? — резко разворачиваюсь обратно и поднимаю брови с удивлением.
— Мисс Хантер.
— Извините, — сажусь прямо, опустив взгляд на парту, и поджимаю губы, мечтая, чтобы урок, который только начался, уже закончился.
Сиви протягивает мою тетрадь, что я оставила на его парте, и приступает к записи лекции, словно между нами не было этого странного диалога.
Записываю все, что диктует учитель, и слежу за временем, изредка кидая взгляды на друга, на что он мне улыбается.
Решая задачу, получаю сообщение, и экран телефона загорается, показывая имя отправителя и текст уведомления. Мое сердце пропускает удар, который бросает меня в жар, и я блокирую мобильный, переворачивая его экраном вниз. Я не видела содержание сообщения, но Корбин после вчерашнего просто так писать не будет.
Время тянется, как резина, но урок, наконец, заканчивается, и самым первым из класса выходит Дэниел. Он вылетает из кабинета, будто убегает от кого-то, а может от меня. Я ни с кем не могу обсудить личность Ромео, словно уже все давно знают его, но только не я.
Выхожу в коридор, забыв о своей осторожности, и чувствую, как кто-то касается моего плеча. Кидаю взгляд на того, кто меня потревожил, и, придя в легкий испуг, начинаю очень быстрым шагом уходить от Бессона.
— Саманта, стой, — он догоняет меня, хотя я вовсе не бегу, и пытается ухватиться за шлейку портфеля, чтобы остановить меня.
— Прости, Корбин, но я спешу, — прижав рюкзак, чтобы не мешался, специально не оборачиваюсь, незаметно переходя на бег трусцой.
— Сэм, нам нужно поговорить.
Сильная рука парня останавливает меня, схватив за запястье, и Бессон разворачивает меня лицом к себе, не думая отпускать мою руку. Мне неловко, как никогда не было прежде, а он еще стоит так близко, что мы начинаем дышать одним воздухом. Корбин испытывает меня долгим взглядом прежде, чем начать разговор, и сильнее сжимает мое запястье.
— Мы можем поговорить о том, что было вчера?
Жизнь не готовила меня к таким разговорам. Что я должна ему сказать? Что думала о его симпатии к другой девушке, к которой он, видимо, ничего не чувствует? Что боялась предать подругу, которая, оказывается, целуется с другим? Что не хотела предавать
его, когда
он даже не может показаться мне?
— Идем, — парень резко тянет меня за собой, направляясь в сторону шкафчиков.
Он берет мою ладонь и крепко сжимает, ведя по коридору, что считает вполне естественным. Мы проходим мимо шкафов и идем уже к выходу, когда перед нами оказывается Эмили. Она останавливается, не ожидая нас встретить, и смотрит на наши переплетенные руки, отчего я тоже не в восторге, вот только совсем не сопротивляюсь.
— Я все тебе объясню, — уверяю девушку, даже не зная, что нужно объяснять.
Корбин дарит Мартин извиняющуюся улыбку и тянет меня дальше, оставляя испанку в недоумении. Мы выходим на улицу, сворачивая ближе к стадиону, и останавливаемся на школьной поляне возле огромного дуба, что растет здесь со времен постройки этого здания. Отпустив мою руку, Бессон прячет ладони в карманах и опускает взгляд на носки белых кроссовок.
Осенний ветер напоминает, что тепло, которое было еще пару дней назад, уходит, и на его место приходит прохлада, вызывающая слабую дрожь по всему телу. Но мурашки далеко не из-за ветра, у парня напротив меня намного лучше получается их вызывать.
— Сэм, я что-то сделал не так?
Это я все делаю не так. Возможно, я дала тебе намек, дала шанс на то, что между нами что-то может происходить, кроме простого общения.
— Почему ты так думаешь? — страшно поднять взгляд, чтобы заглянуть в его голубые глаза.
— У нас все было хорошо. Потом я... — он запинается, перекатываясь с пятки на носок. — Ты ушла и больше не отвечала на мои сообщения или звонки. Я чувствую себя виноватым...
— Корбин, тебе не за что себя винить, — хочется коснуться его руки, но я сжимаю пальцы на шлейке портфеля. — Это только мои заморочки. Я не хочу, чтобы ты думал, что все из-за тебя.
— Тогда почему ты избегаешь меня? Сэм, я не жалею о том поцелуе, ни капли. И сейчас я борюсь с диким желанием сделать это еще раз.
Сжавшись всеми внутренностями в комочек, отстраняюсь назад, но вспоминаю, что за спиной стоит толстый ствол старого дуба.
Что мне мешает? Почему я так противлюсь его шагам навстречу ко мне? Почему мою тело тянется к нему, словно магнитом, а разум отталкивает его, как самую главную ошибку?
— Сэмми, — (только не мое имя, сказанное так) парень осторожно берет мою руку и сжимает пальцы. Его решительность вызывает всплеск ярких чувств, которые мне совсем не знакомы. — Может, у меня никогда не было шансов, или все, что между нами было — обычное общение, и это я себе придумал что-то большее.
— Корбин, подожди, — свободной рукой останавливаю его, выставив ладонь. — Как бы я не хотела считать это за ошибку, как бы я не хотела жалеть об этом, я не могу. Потому что... Потому что, черт возьми, кажется, это было взаимно. Но есть обстоятельства, которые не дают быть взаимной с тобой до конца.
— Неужели записки не могут быть причиной все-таки открыться мне?
Такое чувство, будто меня со всей силы прижали спиной к дубу, выбив весь воздух из легких. Освобождаю руку и накрываю губы пальцами, глупо хлопая ресницами.
Корбин.
Перед глазами пролетает вся история от начала до конца, но я все равно не понимаю, в каком месте я что-то упустила, что не раскусила Бессона чуть раньше. Он гениально скрывался от меня, ставя под подозрение всех, кроме себя самого. Но как же неприятно, что он заставил думать меня, что ему нравится Эмили.
— Ты Ромео? — выставив указательный палец, больше восклицаю, чем звучу вопросительно. — Ты!
— Какой Ромео? — парень совсем теряется, отступая назад, и с легким испугом и непониманием смотрит на меня.
— В смысле, ты писал мне записки. Все время это был ты.
Сжав виски, ошарашенно смотрю на траву под ногами и в сотый раз перекручиваю все в голове, словно могу что-то новое узнать или понять.
Как до меня не дошло сразу? Почему я не замечала подозрительных действий? Была ослеплена желанием, чтобы за ролью тайного поклонника стоял кто-то другой.
— Прости, Сэм, если я слишком долго прятался. Я хотел, чтобы мы сблизились, и ты была готова к тому, что к этому причастен я.
— И подумал, что поцелуй максимально сблизит нас?
— Ты мне нравишься, Саманта, — его уголки губ дергаются в слабой полуулыбке, и Корбин вновь вплотную подходит ко мне.
Ему не нужно мне что-то доказывать, я все знаю. Я помню, что Бессон писал на желтых стикерах — это было искренне.
Я так гонялась за неизвестным парнем, хотела узнать о нем как можно больше, пыталась выяснить причины его скрытности. А теперь он стоит передо мной, с волнением смотрит на меня и признается в чувствах, когда я его отталкиваю.
— Почему все так? — развожу руки в стороны. — Почему ты в первую очередь сдружился с Мартин? Зачем нужно было прятаться? Как у тебя вообще получилось остаться незамеченным?
Из меня вырывается поток вопросов, словно цунами, обрушиваясь на парня. Мне всегда хотелось с ним поговорить, многое спросить, и сейчас накопленное за время уже не сдерживаю, но Корбин с понимаем кивает головой.
— Сначала я хотел убедиться, что ты заинтересована во мне, — признается он, заламывая пальцы. — Просто я думал, что тебе нравится Джек, но потом он согласился мне помочь, да и вообще, мне казалось, что ты вряд ли обратишь на меня внимание.
— Тебе помогал Джек? — мои брови ползут вверх, показывая мое удивление.
— Ну да, — Бессон пожимает плечами. — Я никогда сам не вешал эти стикеры, чтобы не быть замеченным, но всегда видел, как ты их читаешь.
Эйвери участвовал в плане, и у меня просто взрывается мозг. Я думала, что он сам является Ромео, потому что один раз заметила его за этим делом, а он всего лишь помогал Корбину, перетягивая на себя одеяло моих подозрений.
— Тебе еще кто-то помогал? — эта история набирает обороты. — Знаю, что Томас в этом участвовал.
— Да, еще Гарри и Глория. Дэниел знал обо всем с самого начала, мы вместе придумали этот план.
— Боже, об этом знали все, кроме меня, — прижавшись к стволу дерева, потираю щеку. — Почему твоим помощником был Сиви?
— Потому что он хотел добиться внимания Эмили. На вечеринке у МакКлуни, помнишь? Я специально пригласил Мартин, а Дэниел тебя.
— То есть, все это время он узнавал для тебя от меня информацию?
— А я для него, — Корбин со смущенной улыбкой потирает затылок. — Но также ты что-то говорила ему об Эмили, а она о тебе мне.
— Вы серьезно? — пребываю в легком шоке. — Вы нас запутали. Ты понимаешь, у меня было чувство, что я изменяю Ромео с тобой, но ты и есть Ромео.
— Я все еще не понимаю, кто такой Ромео, — зажав переносицу, Бессон усмехается.
— Теперь это ты, а раньше я так называла тайного поклонника, потому что не знала его имени, то есть, твоего имени. Ну, ты понял.
— Почему именно «Ромео»?
— Я не знаю, — задумчиво пожимаю плечами. — Моя тетя ляпнула, а я согласилась, это была ее идея придумать имя.
— Кажется, заварили мы кашу, — Корбин прячет руки в передние карманы джинсов, перекатываясь с пятки на носок. — Но если ты не хотела предать этого Ромео, не зная, что это я, то значит, чувствовала что-то к нему, то есть ко мне?
Мы говорим какими-то очень сложными словами, но, на удивление, я все понимаю.
— Почему чувствовала? — деланно хмурю брови. — Чувствую.
Вижу, как челюсть парня напрягается, и его взгляд становится другим — теперь в голубых глазах радость и какое-то желание, отчего мне становится немного жарко стоять тут.
— Сэм, — одним шагом Бессон сокращает между нами расстояние и ставит руку на ствол дуба с левой стороны от меня. — Вся моя «команда» расстроится, если ничего не получится.
— Не верится, что столько людей в этот принимало участие, — стараюсь не подавать виду, что я вся дрожу от этой близости. — А я даже не заметила.
Кажется, у нас уже был поцелуй, я не должна так реагировать, но случившийся поцелуй только усугубляет ситуацию. В низу живота приятно тянет только от одного взгляда Корбина, эта тяжесть заставляет коленки слегка подгибаться, и я сглатываю, что не остается без внимания парня.
— Сложнее было с Томасом, — он свободной рукой ловит прядь моих волос. — Он не хотел сначала в этом участвовать.
— Он, хоть и намекал на многое, больше всех тебя защищал. У меня были подозрения, что это он пишет, поэтому так и выгораживает.
— Кого ты первым стала подозревать?
— Джону, — прикусив губу, опускаю взгляд от смущения, потому что Корбин исследует меня взглядом и мягко улыбается. — Все факты указывали на него.
— Но ему же нравится Глория, — Корбин щурится, будто я не знаю очевидного.
— Это еще не точно.
— Ты уверена? — Бессон поворачивает голову, и я пытаюсь найти точку, куда он смотрит. — Они вместе прогуливают урок.
Недалеко от нас на лавочке сидят Марэй и МакКлуни, они смеются, о чем-то ведя беседу, и Джона кладет подбородок на плечо девушки, хватая ее руку. Неожиданно. Сегодня день открытий и признаний?
Мы с Бессоном простояли тут всю перемену, а теперь, как и наши друзья, вместе пропускаем урок.
— Ты с самого начала знал или только сейчас понял? — имею в виду парочку на скамейке, указывая в их сторону кивком головы, и чуть смелее заглядываю парню в глаза.
— Знал с самого начала, — Корбин осторожно облизывает губы кончиком языка и приподнимает уголки губ. — Специально переводишь тему о нас?
— Что? Конечно нет, — как-то нервно усмехаюсь, но смешок застревает в горле.
— Сэм, — парень чуть сгибает руку в локте, склоняясь надо мной, — для всех эта история закончилась счастливым концом.
Его горячее дыхание пляшет на губах, от поцелуя нас разделяет несколько жалких сантиметров, и я напрочь забываю, как нужно вдыхать в себя воздух. Ладони прилично вспотели, но я не могу даже вытереть их об свои штаны, боясь пошевелиться.
— Разве, — мой голос дрожит и кажется мне совсем не знакомым, — у нас не должен быть свой конец?
На губах парня появляется мягкая добрая улыбка, и он некоторое время бездействует, оттягивая момент, так что я уже готова сама начать этот поцелуй. С трудом выдерживаю долгий взгляд Корбина и понимаю, насколько сбилось мое дыхание — грудная клетка вздымается слишком часто и высоко.
Бессон перемещает ладонь на мою щеку, вызывая новую волну мурашек, и большим пальцем прочерчивает невидимую линию вдоль скулы. Сдержав, возможно, громкий вздох, прикрываю веки от легкого блаженства и непроизвольно кладу руку на плечо парня.
В мгновение я чувствую обжигающее тепло и, раскрыв губы, отвечаю на поцелуй. Сомкнув руки на моей талии, Корбин уверенно углубляет поцелуй, будто для нас это дело привычное, и прижимает меня к себе, стирая последнее расстояние между нами. Внутри все ужасно ноет, отзываясь тянущей приятной болью, земля медленно уходит из-под ног, отчего я обнимаю парня за шею, жадно припадая к его губам.
Вокруг нас останавливается время, и ничего, кроме нас и нашего поцелуя, не существует. Каждый раз, когда Бессон кусает нижнюю губу, когда чуть сильней сжимает пальцами мою кофту, когда чувствую через одежду его прикосновения, я вспоминаю его каждую записку и отвечаю на них, как всегда хотела, еще большим напором.
Запустив пальцы в мягкие волосы, оттягиваю их у корней и привстаю на мыски, снова и снова изучая контур его губ. Этот поцелуй совсем не такой, как был вчера, он более чувственный, желанный и ожидаемый.
Заставляю себя отстраниться, чтобы вдохнуть немного воздуха, и крепко обнимаю Корбина за шею, соприкасая наши лбы. Его сбивчивое дыхание пляшет на губах, щекоча кожу, а руки смыкаются за спиной и прижимают к широкой груди.
Бессон накрывает мои щеки ладонями и оставляет мягкий поцелуй на лбу, выпуская из объятий. Шагнув назад, он тянется к заднему карману и достает маленький желтый стикер, протягивая его мне. На бумаге знакомый почерк и нарисованное черными чернилами аккуратное сердечко. Каждая красивая буква заставляет меня улыбаться, но я боюсь поднять глаза на Корбина.
Ты мне очень нравишься.
— Эта записка была самая первая, — признается парень, опуская руки в передние карманы джинсов. — Но отдаю ее последней.
Перевожу на Бессона удивленный взгляд, потом снова смотрю на листок.
— Первая?
— Я же говорил, что у меня все было спланировано. Этот стикер положил начало, и я думал оставить сначала его, но было бы очень странно признаваться тебе вот так.
Не знаю, куда себя деть. Помню первый день, когда я нашла желтый стикер на своем шкафчике, меня тогда переполняла такая радость. Я не могла поверить, что это точно произошло со мной, что кто-то не ошибся, перепутав дверцы шкафчиков. Погрузившись в это дело, я стала искать человека, которому дала имя Ромео. Кажется, это было в другой жизни, но нет, вот
он стоит передо мной и улыбается, чему я просто не верю.
— Кажется, я влюбилась в тебя еще с первой записки, — усмехнувшись, сжимаю пальцами листок и в тысячный раз перечитываю написанное.
— А я с тех пор, как ты перевелась в нашу школу, — парень накрывает мои ладони своими и неотрывно смотрит в глаза, отчего бросает в жар.
— Этого не может быть.
— Может. Ты была нарасхват, но все же я дождался своего.
— Мне кажется, что это просто сон, и вот-вот я проснусь, — чувствую горячее прикосновение рук Корбина на своих, чувствую в пальцах зажатый стикер, и все становится больше похожим на реальность. — Ты испаришься, а я окажусь в своей кровати.
— Сэм, это больше, чем реальность.
Парень сжимает мои щеки и на несколько коротких секунд накрывает губы своими, заставляя все тело покрыться мурашками. Опустив ладони на его плечи, охотно отвечаю, ощущая новый более насыщенный вкус поцелуя.
— За нами наблюдают, — через поцелуй говорит Бессон.
Поворачиваю голову и вижу все так же сидящих Джону и Глорию, которые, хихикая над чем-то своим, смотрят на нас.
— Пойдем к ним? — шепчет Корбин, губами касаясь моего виска.
Прикрыв веки, чувствую его мягкую улыбку и не могу унять в себе странную радость, от которой хочется визжать.
— Мы прогуляем уроки?
— Мы их уже прогуливаем, — парень берет меня за руку и ведет к друзьям.
— Хочется сказать «ну, наконец-то», — с улыбкой говорит МакКлуни, опуская голову на плечо Марэя. — Но было очень интересно за вами наблюдать, а участвовать в операции по соединению двух сердец было еще круче.
— Могла бы, — чуть сильнее сжимаю пальцы Корбина, — хоть раз намекнуть, что ты в курсе всего, что происходит.
— Это был не мой секрет, я не могла тебе рассказать.
— Томас говорил мне то же самое.
— Томас тебе о чем-то говорил? — Бессон удивленно смотрит на меня, вскинув брови.
— Он сказал, что знает, кто оставляет записки. Я попыталась узнать от него хоть маленькую подсказку, но Холл молчал, как рыба.
— И правильно делал.
Усмехаюсь, качая головой, и прижимаюсь к парню, обнимая его за талию. От него исходит приятное родное тепло, а запоминающийся аромат щекочет нос, отчего я в блаженстве прикрываю глаза. Корбин подарил мне незабываемый одиннадцатый класс, который я так хотела, став моим Ромео.
***
— Корбин, пожалуйста, иди сюда, — зову парня, разглядывая фото, которые мы сделали специально вместе с ним.
Парень что-то объясняет Джоне и Заку и на мои слова поднимает указательный палец, как бы прося подождать. Вздохнув, киваю самой себе и, сложив фотографии в одну маленькую стопку, ищу взглядом Глорию. Стоя в стороне, девушка разговаривает с кем-то по телефону на громких тонах, и мне как-то неловко вмешиваться в диалог.
— Глория, давай наконец сделаем фото, — пытаюсь обратить ее внимание на себя, но тщетно. Кажется, она меня даже не услышала.
— Она разговаривает с Гарри, — мне на плечо опускается рука Эмили, а сама девушка устремляет взгляд на МакКлуни. — Они вроде поссорились, ну ты знаешь их семейство, все как обычно.
— Я все понимаю, но нам остался последний общий снимок, — специально говорю громче, чтобы услышали все. — Вы же сами согласились помочь мне и Джеку со стеной фотографий.
— Сэмми, мы уже готовы, — Бессон оставляет теплый поцелуй на моей щеке, заправляя прядь волос за ухо.
— Мы тоже готовы, — отзывается Томас, демонстрируя полароид Эйвери, в который он должен был загрузить пленочную бумагу для фото, а Джек показывает большой палец вверх.
— Эмили, где Дэниел? — оборачиваюсь по сторонам в поисках парня.
— Он сказал, что будет через минуту. Должен уже прийти.
— Давайте, — Марэй потирает ладони, — пока разберемся, кто где будет стоять, а потом Дэниел придет, и мы сделаем фотографии.
— Я уже тут! — Сиви показывается из-за машин и поднимает руку, махая нам.
— Все на места, — указываю на участок между двух деревьев, где посчитала отличным сделать снимок.
Так как для некоторых уже заканчивается последний год в школе, я предложила устроить фотосессию именно здесь, пусть и само здание не попадает в кадр. Когда я все-таки занялась своей стеной, где много лет висели очень старые фотографии, Джек предложил сделать новые, а после об этом узнали остальные и сказали, что хотят поучаствовать.
Занимаю позицию ближе к центру и утягиваю за собой Джека, чтобы на фотографии он был рядом, а Зак становится около нас. Корбин обвивает руки вокруг моей талии, обнимая со спины, и прижимает к своей груди, нарочно касаясь губами виска. На мгновение прикрываю глаза и откидываю голову назад, положив на плечо блондина.
— Глория, ты идешь к нам? — Джона зовет девушку, ожидая только ее, и становится между Эйвери и Сиви.
— Сэм, брат сказал, что он очень обиделся на тебя, — МакКлуни прячет телефон в задний карман джинсов и идет к нам, — за то, что фотосессия проходит без него.
— Но у него сейчас тренировка, — недоумеваю я.
— Поэтому он и обиделся.
Марэй затягивает Глорию в свои объятия, и девушка смыкает руки за его широкой спиной, прижимая щеку к груди парня. Холл становится напротив нас, на нужный уровень поднимая объектив, и с серьезным видом ищет нужный ракурс.
— Станьте чуть кучнее, а Джек будь веселее, — раздает указания Томас. — У нас одна попытка, если кто-то не удачно получится, то будет такой красивый висеть на стене Сэм.
— А может это будет сама Сэм.
— Джек, — сдерживая смех, намекаю парню, что пора сделать фотографию.
Друг натягивает широкую улыбку и обнимает за плечо Херрона, когда Томас готов сделать нашу общую фотографию. Они вдвоем свободными руками притягивают к себе меня с Корбином и обнимающихся Эмили и Дэниела.
— Для меня, — шепчет Кобрин, — ты будешь самая красивая на этом снимке.
Я расплываюсь в улыбке, сжимая руки парня на талии, и в этот момент слышится щелчок полароида. Специально вывел меня на эмоции.
Все начинают радоваться, пока из аппарата появляется маленькая фотография с изображением черного квадрата, который должен стать цветным снимком. Холл осторожно берет пленку и машет, чтобы фото быстрее проявилось. Закончив с радостными возгласами, мы бежим к парню, чтобы узреть то, что из нас вышло (уверена, что я моргнула). Но Томас отворачивается, скрывая от нас фото, и первый видит картину, которая точно будет висеть на моей стене.
— Ну, что там? — интересуется Херрон, поднимаясь на носочки, но Холл оказывается куда выше, чем можно было ожидать.
— Вот, — брюнет резко разворачивается и показывает снимок, который смог получится намного лучше, чем я ожидала.
Наши счастливые лица заставляют меня широко улыбаться, и если бы я была в других обстоятельствах, точно бы пустила слезу радости. Не дав другим налюбоваться снимком, хватаю его и разглядываю с изумлением уже вблизи. Ребята начинают говорить, что можно сделать новую фотографию, потому что кто-то вышел криво, кто-то не так улыбнулся, а кто-то не смотрит в камеру.
Ощущаю на талии чьи-то руки и по теплу тела понимаю, что это Корбин. Он крепко обнимает меня со спины и кладет подбородок на плечо, кончиком носа касаясь моей щеки.
— Довольна фотографиями?
— Даже больше, — с улыбкой на губах поворачиваю голову, и наши носы встречаются в мимолетном прикосновении. — Теперь у меня будет по-настоящему красивая стенка.
— Этим летом сделаем еще очень много снимков, ты еще несколько раз будешь ее переделывать.
— Тебе сначала нужно думать о поступлении, а потом уже о моих фотографиях.
— До экзаменов еще две недели, не стоит волноваться заранее, — Бессон чмокает меня в щеку, выхватывая из рук снимок, и выпускает меня из объятий.
— Еще у тебя и Джоны выпускной, — забираю у него фото обратно.
— У Глории и Томаса тоже, — парень проделывает такой же трюк со мной, отняв фотографию. — И ты на нем будешь присутствовать.
— Знаю, — закусив губу, прячу ладони в задние карманы джинсов. — Я выбрала себе платье.
— Так быстро?
— Оно с августа ждет своего звездного часа.
— Это то, из-за которого ты не разрешаешь мне заглядывать в твой шкаф? — тепло улыбаясь, Корбин просовывает пальцы в петельки на поясе джинсов и притягивает меня чуть ближе к себе.
— Дакота подарила мне его для самого важного события, — обвиваю руками шею парня, склонив голову в сторону. — Ты позвал меня на выпускной, чем не важное событие?
Бессон тянется ко мне, чтобы оставить поцелуй, но голос Глории останавливает нас на самом интересном моменте:
— Ребята, — она привлекает к себе внимание, — Гарри закончил с тренировкой, сейчас едет за продуктами и будет заниматься организацией в доме. Мне нужно ехать к нему, поэтому сейчас все отправляются домой готовиться к вечеринке и приезжают к нам без опозданий.
— Я поеду с тобой, — предлагает Джона.
— Конечно, ты поедешь со мной, — разводит руками МакКулни. — Кто-то же должен меня подвести.
Усмехнувшись, Марэй целует девушку в макушку и уводит к машине, отсалютовав нам двумя пальцами.
— Мы едем к Томасу, — объясняет Джек, указывая на рядом стоящих Холла и Херрона. — Встретимся на вечеринке.
— Хорошо, а мы все едем ко мне, — киваю головой на прощание другу. — Приезжаем на вечеринку трезвыми.
— Обижаешь, Сэмми, — Томас закидывает руки на плечи парней. — Корбин, проследи за своей девушкой, а то она яблочный сок с виски перепутает.
Парни удаляются под смех друзей, и я не сдерживаю смешок, качая головой. Забираю с лавочки свою сумку с новыми снимками и становлюсь в импровизированный круг ребят, чтобы обсудить дальнейший план действий.
— Едем ко мне, Эмили придумает нам образы, а вы, парни, оцените наше дело.
— Просто проведем хорошо время в компании друзей, — исправляет меня Сиви.
— Я это называю, — Мартин потирает ладони, — скромное собрание перед грандиозным вечером.
— Не думаю, что у нас выйдет скромно, — Корбин переплетает наши пальцы, и мы вместе уходим к машине, споря друг с другом о том, как проведем время.
Помню, как пыталась всеми силами узнать, кто же пишет мне записки на желтых стикерах, это было словно в другой жизни. Учебный год подходит к концу, но могу сказать, что наша история только начинается, впереди будет самое интересное. Одиннадцатый класс стал лишь началом. Прошлое остается в прошлом, это законченный этап, и я ни на кого не держу обид или зла. Возможно, если бы не те ошибки, я бы не оказалась здесь, где я счастлива быть. Я уверена, что дальнейший путь я пройду не одна — со мной мой любимый человек, лучшие друзья и самые близкие люди.
