Новый рассвет

Томный и глубокий звук утреннего колокола заставил Сичэня открыть глаза. Когда организм привык к беременности, просыпаться по стабильному графику Гусу Лань стало гораздо проще. По утрам Лань Хуаня всё ещё донимали тошнота и сонливость, но он, как и полагалось достойному заклинателю, не создавал из этого лишних проблем. Токсикоз практически не мешал повседневным обязанностям, доставляя лишь небольшой дискомфорт, за что Сичэнь испытывал особую благодарность к Небесам. Как только разум немного прояснился, а окружающее пространство приобрело чёткость, он обратил внимание на свою онемевшую кисть. Лань Хуань успел было испугаться и обдумать самые ужасные варианты странного ощущения, но вовремя переместил взгляд в сторону. На его руке умиротворённо, чуть приоткрыв глаза и совершенно не смущаясь, лежал Лань Чжань. Растрёпанные волосы разметались по белоснежным одеяниям и щекотали чувствительную кожу Сичэня. Ванцзи ещё несколько секунд смотрел на него, после чего поднялся на ноги, расправил смявшуюся во время сна одежду и слегка потянулся. Лань Хуань и предположить не мог, по какой причине брат остался ночевать в его покоях. Ванцзи позволял себе такое лишь с его разрешения и уточнял детали несколько раз на дню, чтобы точно не доставить дискомфорт и так натерпевшемуся Сичэню. Благовоспитанность второго наследника семьи Лань никогда не вызывала вопросов, поэтому представить, что человек, воспитанный в строгих порядках Гусу, вторгается в личное пространство старшего родственника, было слишком тяжело. Разумеется, Лань Хуань и не думал злиться или обижаться на брата. По крайней мере, до выяснения точных причин.  — А-Чжань? Ты разве не ушёл вчера? Лань Чжань поправил лобную ленту и коротко взглянул на Лань Хуаня. Ответа ждать не следовало. — Почему ты не разбудил меня? — Прости за беспокойство, брат, — Ванцзи учтиво поклонился и направился к выходу из покоев Лань Хуаня. — Я волновался за тебя. — А-Чжань, не подумай, что я обижаюсь, — Сичэнь, наконец, осознал, как неоднозначно мог прозвучать для брата его вопрос. — Если у тебя что-то случилось, ты знаешь, что я всегда готов выслушать. Лань Чжань понимающе кивнул и стал пристально смотреть на выпирающий живот Лань Хуаня; Сичэню на секунду показалось, что он увидел на лице Ванцзи лёгкую улыбку. Он всегда мог с точностью сказать, о чём Лань Чжань думал и переживал. Даже на спокойном лице брата он замечал малейшие изменения и безошибочно угадывал любое его желание. — Ты можешь трогать его, когда хочешь, А-Чжань, — Сичэнь усмехнулся, осторожно сжал руку Лань Чжаня в своей и переместил её себе на живот. От ладони Ванцзи исходила приятная нежность, которую ни с чем нельзя было спутать. Родное тепло затрагивало самые потаённые уголки души и вызывало трепет в груди Лань Хуаня. Поток сильнейшей светлой энергии, которая, кажется, высвобождалась сама по себе, ощущался, как дуновение тёплого летнего ветра и касания тысячи лепестков лотоса. Что-то подобное Сичэню удавалось испытать всего несколько раз за жизнь. Он помнил, как прижимался к матери, пытаясь получить от неё такую важную и желанную ласку. Помнил, как в её объятиях весь мир казался таким маленьким и хрупким, а сердце — огромным и очень вместительным, способным удержать в себе безграничную любовь ко всему живому. Помнил, как стремился ухватиться за крепкие плечи Не Минцзюэ в редкие моменты единения, как таял в его сильных руках, как не мог насытиться краткими прикосновениями от скупого на эмоции супруга и как выпрашивал у него очередную попытку зачать ребёнка, человека, который точно будет испытывать к нему безусловное, светлое и вечно живущее чувство любви. И сейчас Лань Хуань бессознательно льнул к руке самого родного человека, отбрасывая себя на годы назад, туда, к матери, нежно прижимающей его к себе. Ему хотелось кричать о том, как сильно ему не хватает его внимания и заботы. Он хотел слиться с Лань Чжанем в единое целое и просить его не забирать эту ласку, одарить его хоть малой частью того, чем он не мог довольствоваться в прошлом. Сичэнь готов был бесчестнейшим образом валяться в ногах у младшего брата, если бы это принесло ему желанный покой и избавление. Это блаженное чувство, пробуждающаяся лишь в исключительных ситуациях, коснулось не только с трудом держащего себя в руках Лань Хуаня. Малыш, на которого сейчас было обращено всё внимание Ванцзи, кажется, решил связаться с дядей и легонько, почти невесомо, толкнулся где-то в верхней части живота. Сичэнь, до этого не знавший ничего схожего, растерялся и замер с полным недоумением на лице. Он не мог точно почувствовать, куда пришёлся первый пинок его крохи, но ощущение от этого касание распространялось глубоко внутри. Его малыш, его чудо, их с Не Минцзюэ продолжение сейчас дал будущему папе полностью прочувствовать радость своего отцовства. Он, несомненно, был счастлив с самого первого известия о беременности, но в данный момент ощутил на себе всю палитру эмоций родителя. Его ребёнок шевелился, а значит, развивался вполне нормально, и, как говорил лекарь, Лань Хуаню стоило лишь набраться терпения. Лань Чжань, до этого пребывавший в молчании, шумно выдохнул и опустился на колени. Он прислонился к животу головой, будто надеясь что-то оттуда услышать. — Шевелится, — полушёпотом проговорил Ванцзи, продолжая прислушиваться. Толчки малыша были совершенно безболезненными. Ощущения от первых движений ребёнка казались настолько лёгкими и ненавязчивыми, что Сичэнь сравнил их с касаниями крыльев маленькой бабочки. Лань Хуань подумал, что Минцзюэ с его несдержанным нравом точно устроил бы пир в честь будущего наследника, совершенно забыв о недопустимости алкоголя в рационе беременного омеги. — Раз малыш окреп, я могу сходить к А-Цзюэ. Моих и его сил будет достаточно, чтобы противостоять духам, — Сичэнь подал руку Лань Чжаню и, когда тот встал, продолжил, — я так давно не был у него, что даже стыдно. Лань Хуань знал о всех рисках при контактах с потусторонним миром во время беременности, но так долго не посещать любимого супруга казалось ему низким и оскорбительным. Разве мог он эгоистично оставить его, когда опасность сводилась к минимуму, а голос совести перекрикивал голос разума? — Стоит повременить, — Лань Чжань, будто назло, не развеивал сомнения, а лишь укреплял их своими словами. — Ванцзи, я осведомлен о рисках, но…я очень хочу. И буду вдвойне благодарен, если ты составишь мне компанию. Лань Чжань разочарованно вздохнул и, подумав несколько секунд, кивнул. После завтрака Сичэнь приказал готовить лодки для отплытия в Цинхэ Не. Он ни минуты не сомневался в том, что отлично перенесёт дорогу, но его сердце терзали иные сомнения. "Только бы с нашим с А-Цзюэ ребёнком всё было хорошо", - прошептал Сичэнь, обращая взгляд к небесам. Когда всё было готово к отправлению, Лань Хуань ещё раз взглянул на стоящего позади Ванцзи и, кивнув, пригласил его первым пройти на судно. Стоило Сичэню ступить на деревянную поверхность, как лёгкое покачивание тут же застало его врасплох. За годы странствий он успел привыкнуть к этому ощущению, но беременность сделала вестибулярный аппарат Лань Хуаня куда более уязвимым. Он почувствовал, как к горлу подступила тошнота, но лёгкий пинок малыша отвлёк его от неприятных ощущений. «Заботишься о папочке, да?» — подумал Сичэнь, обращаясь к малышу. Коснувшись рукой живота, он нащупал на нём небольшой бугорок и, улыбнувшись, нежно погладил его пальцем. — Цзэу-цзюнь, — голос сзади прозвучал слишком громко и резко, отчего Лань Хуань непроизвольно вздрогнул, — простите… Вы хорошо себя чувствуете? Может, нам стоит взять лекаря с собой? — Нет нужды, — Сичэнь не хотел и думать о том, что что-то могло пойти не так, поэтому присутствие лекаря лишь сделало бы поездку более тягостной, — Спасибо, Лань Баи* Ванцзи, давно устроившийся в лодке, выглядел отстранённым и несколько встревоженным, что не могло укрыться от глаз Сичэня. Беспокоить брата по пустякам не хотелось, да и дело, скорее всего, касалось их поездки в Цинхэ, но что-то терзало душу Лань Хуаня. Осторожно присев рядом с братом, он приказал гребцам отчаливать, и обратился к побледневшему Лань Чжаню. — Тебе не следует так сильно переживать, А-Чжань. Мы всё ещё умелые заклинатели, способные за себя постоять, — Сичэню очень хотелось верить в собственные слова, но выходило очень и очень плохо. Тревога нарастала с каждой секундой; с каждым движением гребца под тихий шёпот помощников сердце Лань Хуаня ускоряло свой ритм. Внезапно малыш внутри Сичэня толкнулся в несколько раз сильнее, чем заставил своего папочку дрогнуть и оторопеть. Это происшествие не ушло от внимания Лань Чжаня, и он обеспокоенно посмотрел на Лань Хуаня, не решаясь что-то сказать. — Я в полном порядке, А-Чжань, — Сичэнь привычно улыбнулся, стараясь не выдавать своего волнения, — просто малыш стал активничать. — Воды? — Да, пожалуйста. Опустошив пиалу в пару глотков, Лань Хуань почувствовал некоторое облегчение, которое длилось около двух часов. Путь до Цинхэ был длинным, и впереди оставалась большая часть дороги, когда Сичэнь вновь почувствовал резвые пинки от своего малыша. Ребёнок будто хотел предупредить своих папу и дядю о надвигающейся опасности. Пока что он не мог говорить и использовать какой-либо иной вид связи со своими родными людьми, поэтому единственным, что он мог сделать, были такие болезненные сигналы о грядущей беде. Сичэнь был сильно обеспокоен своим состоянием и гнетущей атмосферой, сгустившейся вокруг них с Ванцзи. Он стал оглядываться по сторонам, желая найти хоть какое-то объяснение происходящему; всё это никак не могло быть лишь плодом богатого воображения и разыгравшейся фантазии. — Плыть ещё долго, — даже родной голос Лань Чжаня заставил Сичэня поёжиться. Сейчас всё казалось ему слишком чужеродным и опасным. — Поспи. После слов Ванцзи Лань Хуань понял, что действительно ужасно устал и, к тому же, замёрз. По коже то ли от тревоги, то ли от холода бежали мурашки, а пальцы отказывались слушаться. — Мы не брали дополнительных накидок? — с надеждой в голосе произнёс Сичэнь, но, получив отрицательный ответ, тяжело вздохнул. Как он мог не подумать о собственном комфорте? Повсюду была вода, и окружающая сырость делала воздух в несколько сотен раз холоднее. Плотнее укутываясь в свою накидку и вслушиваясь в мерный звук соприкосновения вёсел с водой, Сичэнь стал погружаться в сон. Тревоги и сомнения стали отступать, даруя место долгожданному покою. Среди пленяющего сновидения он почувствовал, как холод отступает, а кожи касается нежная мягкость воздушной ткани. Лань Чжань осторожно, стараясь не разбудить брата, поправлял на нём свою тёплую накидку.