Рецидив

Джоске кажется, что он опаздывает на самолет. Благоразумие пытается подсказать, что это не так, и никуда он не опаздывает, просто ему следует поторопиться. Он всё рассчитал, выехал заранее. Но кто же знал, что через пробку на дорогах придется продираться чуть дольше обычного. Черт. Надо было ехать на метро. Послушать Джотаро. Он предупреждал, что если Джоске переживает за время, то лучше воспользоваться общественным транспортом. Кажется, что Джотаро до сих пор рядом. Джоске хочет бегло оглядеться, но одергивает себя. Достаточно знать, что вокруг него самая обычная толпа людей. Достаточно помнить. Не будет же он и в Саппоро оборачиваться на каждого прохожего, напоминающего Джотаро? Он успокаивается, когда сдает багаж и проходит в зону ожидания. Прямо напротив него висит огромный циферблат — напоминает, что Джоске ещё всюду успеет, хотя до посадки на рейс осталось не так уж много времени. Он злится, что не выехал ещё раньше. Побродил бы по магазинам, перекусил бы. В углу зала как раз виднеется бар. Джоске резко вдыхает, снова переводит взгляд на циферблат. Нет, лучше дотерпеть, не отвлекаться. Вот-вот объявят посадку на рейс, и мандраж кончится. Джоске взял себе место у окна. Дай бог, чтобы в кресле по соседству не оказалась женщина с ребёнком. Но кажется, что на пути в Саппоро он готов пережить и это. Он развлекает себя тем, что разглядывает других пассажиров в зале ожидания — пытается угадать, кто полетит с ним на одном рейсе. Это позволяет ему не оглядываться, не смотреть, кто сидит к нему ближе всего. Не Джотаро. Отчасти Джоске ждет, что за минуту до посадки Джотаро ворвется в зал ожидания, будет весь задыхаться и пыхтеть; сгребет Джоске в охапку и не захочет отпускать. Порвет билет и скажет, что Джоске может улететь хоть на край света, но только с ним. Ага, как же. Это он знатно замечтался. Аж розовые очки затрещали. Джотаро здесь нет. Джоске заранее отправил ему все сведения о рейсе на случай, если Джотаро захочет его проводить, но понимал, что ради этого Джотаро придется встать в пять утра, а потом ехать на работу после проводов — то ещё удовольствие. Неудивительно, что Джотаро от него отказался. Сначала Джоске злился. Это обидно: они не увидятся, может, ещё год или два, а Джотаро даже не захотел попрощаться с ним. Потом Джоске подумал, что и сам виноват. Может, Джотаро злится на него — имеет право. Всё только начало складываться, а Джоске просто помахал ему и пошел своей дорогой. Но разве у них с Джотаро могла быть общая дорога? Это слишком... пугает. Да, им было хорошо вместе. Но они родственники. У Джоске опасная работа — однажды он может не вернуться домой. И вообще, что это было? Встретились восемь лет спустя, стали курить и ходить по барам, говорить по душам, выручать друг друга. Какое-то странное подобие дружбы. Но они пропустили момент, когда всё пошло под откос. Он пытается представить, что будет в Саппоро. Новые места, события, люди. Может, удастся завести друзей. Или познакомиться с кем-то, кто не приходится ему племянником. Но когда он пытается представить рядом с собой других мужчин, воображение наотрез отказывается рисовать ему кого-то, кроме Джотаро. Динамики в зале ожидания оживляются. Женский голос объявляет посадку на рейс. Джоске угрюмо хватает свой рюкзак и сумки, встает с места. Он застывает прямо перед циферблатом. Тик-так, тик-так. Ещё не поздно убежать. Не поздно повернуть назад. Всё как тогда, в Морио, и вместе с тем всё наоборот. Вроде бы это он уезжает от Джотаро, оставляет его, но Джоске чувствует себя оставленным, как и много лет назад. Только в этот раз он сам подписался на это. Всё зависит от него. Он берет себя в руки, идет к стойке регистрации. Всходит на борт, старается не оборачиваться. Достает билет. Нет, он всё решил. Уже слишком поздно. Надо положить сумки в ручную кладь. И какое там у него место? Ей-богу, он сорвется и приедет в Токио на следующие же выходные. Или просто будет спускать все полученные от Института деньги на авиабилеты. Он слишком жаден, он хочет всего и сразу, хочет удержать и старое, и новое, ничем не пожертвовав; а скупой платит дважды. Это какая-то ошибка. Сейчас окажется, что его место уже занято, что в системе какая-то неполадка, и его выгонят из самолета — всех их выгонят. Потому что иначе, конечно же, произойдет страшная авария. Жаль, что система проверила всё уже с десяток раз. Может, он уже ошибся, но не хочет этого признать. Ошибся, когда выбрал Саппоро, а не Джотаро; когда послушал голову, а не сердце. Джоске разбирается с сумками, остается с одним рюкзаком, и обреченно идет искать свое место. Почти все пассажиры уже расселись, а он так и стоит в проходе, как дурак, и думает, не сбежать ли ему с самолета. Место у окна, как он и хотел. Детей поблизости не видно, не слышно, и на соседних рядах тоже. Попутчик — мужчина. Стоп, он уселся на место Джоске. Сидит и пялится себе в окно. Так не пойдет. — Простите, но это мое мес... Он не видит лица мужчины, но теперь, когда он подходит ближе, Джоске видит всё остальное. Вьющиеся черные волосы, не скрытые фуражкой. Широкая спина. Белое пальто. — Знаю. Джоске едва не роняет рюкзак на пол. — Ты что здесь забыл?! Пассажиры с соседнего ряда косятся на него. Джотаро шикает. — Тсс. Лучше сядь. Тело не слушается Джоске, но каким-то чудом он повинуется, безвольно опускается в кресло. Прижимает рюкзак к ногам, как щит. Ничего не понимает. — Ты... зачем ты... — Еду на научные исследования, — говорит Джотаро и снова отворачивается к окну. — Да какие ещё исследования?! Джотаро пожимает плечами. Тогда Джоске трясет его за рукав. — Ты как вообще узнал, где я сидеть буду? Я тебе про это не писал! — В твоем билете подсмотрел. Когда подсмотрел? Когда они были у Джоске дома? Записал себе всю информацию о рейсе, значит, и купил место рядом. Так вот, почему Джотаро не пришел его проводить. — А. Ааа... — Всё равно в голове не укладывается. — Но что за исследования?.. Врешь же. Если ты не заметил, у Саппоро нет выхода к морю. И я думал, вы с профессором готовите книгу к выходу. — Она уже в редакции, скоро выйдет. И если ты не заметил, в Саппоро тоже есть университеты. — Ничего не понимаю... а как же твой университет? Твоя нынешняя работа? — Я пока взял отпуск в своем университете, а там посмотрим. Если всё пойдет гладко, попробую податься в Университет Хоккайдо. Джотаро так рассказывал о профессоре, будто это был какой-то ну нереальный учёный. Третий морской биолог по стране и крупнейший специалист по китообразным, да? И Джотаро выпускает с ним толстую, солидную книгу, чуть ли не революционную: кажется, в ней они предлагали новую технологию полевых исследований, что-то такое. Другие учёные же такими книжками зачитываются, да? Наверное, его имя будет у всех океанографов на слуху. А он просто берет и уезжает в Саппоро. Думает податься в другой университет. — Стой, ты... ты что, бросишь работу ради меня? Только тогда Джотаро поворачивается к нему. Он выглядит таким умиротворенным — будто не может понять, из-за чего Джоске поднял столько шума. Он молчит и коротко, почти неразличимо кивает. — Ты не долж... — Сказал же: что бы ты ни решил, я с тобой. Но тогда, в клубе, он сказал Джотаро то же самое. «Какая разница, если всё это без тебя». Джоске задыхается от счастья. Он, взрослый мужик, счастлив как ребёнок, и он хочет вцепиться в Джотаро, хочет зацеловать его, но они в самолете. Тогда Джоске дергает его за ворот пальто, тянет на себя, жмется своим лбом к его, и сдавленно смеется. Как только сойдут на землю, он ему устроит. Ну правда, что Джотаро с ним творит? Творит чуть ли не с первой их встречи в Морио. — На нас смотрят, — напоминает Джотаро. Губы обдает его дыханием. — Мне всё равно. — Нас выгонят, и мы не долетим до Саппоро. — Отвали. Доедем на Star Platinum. — Джоске злится, потому что выгонять их не за что, но отстраняется. — И кстати... ты всё ещё сидишь на моем месте. — Я его охранял. Хочешь поменяться? — Ещё бы! Они вылезают в проход, меняются местами, неловко сталкиваются конечностями. Джоске довольно усаживается у окна, смотрит на взлетную полосу. Десять минут назад он думал выбежать на неё, умчаться обратно: в аэропорт, в знакомый район, в свою квартиру. Но теперь он чувствует, что делает всё правильно. Он на своем месте. На самом деле ему не так неважно, какие у них места — в самолете и вне него. Что бы он ни решил, Джотаро с ним. И этого достаточно.