Шпионка под прикрытием

Лалису предупредили, что Чонгук будет через полчаса, и пропустили девушку в его кабинет. От скуки она начала осматривать интерьер. Огромное помещение, оформленное в серых тонах. Огромное панорамное окно, через которое проникало большое количество солнечного света, делая этот кабинет хоть немного живым. Черный кожаный диван, который был единственным предметом мебели не серого цвета. Ближе к окну стоял большой рабочий стол, на котором стояло фото, где был изображен Чонгук, и судя по всему его девушка. Слева от входа была еще одна дверь, но девушка решила пока не проверять, что за ней скрыто. — Надеюсь, кофе был очень горячим. — Тихо буркнула девушка. Она не заметила, как полчаса пролетели. Лиса снова вспомнила момент в кофейне. Тот изучающий взгляд черных глаз, она еще долго не забудет. Только вот Лиса не понимала, что ее зацепило в этом человеке. Обычный, не приметный бизнесмен, который кому-то перешел дорогу. Раньше девушка, просто прошла бы мимо, и даже не посмотрела бы в его сторону, а что с ней случилось на этот раз, одному богу известно. Почему-то она не хотела узнавать причину всех странностей. Ей хотелось просто пустить все на самотек, узнать получше этого человека, понять суть его мыслей, а может и влюбиться в него. И последние мысли очень пугали девушку. Она не умеет любить, никогда не умела, и не научится. Дедушка с самого детства приучал ее только драться, держать в руках оружие, и просто развивал ее уникальные способности. С того дня, как умерла ее мать, Лалиса не знала, что такое свобода, счастье, любовь. Из нее создавали робота, который не умеет чувствовать, не знает, что это такое. И Лиса всю жизнь не задумывалась, что когда-нибудь сможет обрести свое счастье, или кого-то полюбить. Для нее это было абсурдно. Девушка не заметила, как дверь за ее спиной открылась, но почувствовала присутствие еще одного человека. Она чувствовала изучающий взгляд у себя на затылке, и это немного раздражало ее. Лиса поставила фото на место, но не повернулась. — Могли сделать и получше интерьер. Ваш кабинет выполнен слишком банально. Чонгук замер на входе в кабинет. Ее голос был приятным, нежным и таким успокаивающим, что Чон не сразу понял, что голос принадлежит именно Лалисе. Он представлял ее голос иным. Не таким нежным, не таким теплым, не таким успокаивающим, не таким родным. Чонгук почувствовал, как сердце в груди забилось сильнее. Он не понимал, почему это происходит, что с ним не так. Ему было все равно на замечание, все равно, что девушка ведет себя немного нагло, но ему было не все равно на то, что этот голос ему кажется знакомым. Хотя на это ему тоже было все равно. Чонгук мечтал услышать этот голос, со вчерашнего вечера, но он даже представить не мог, что этот голос будет настолько приятным. Гук завис, смотря на девушку перед собой. Она не похожа на шпионку, тем более на лучшую. Чонгуку казалось, что все это чистой воды ложь, но к все общему сожалению, Лиса действительно шпионка. Но даже знаю эту правду, Чонгук отказывался в нее верить. Его сердце не могло в это поверить. Перед ним стояла девушка, которая должна найти информацию, чтобы посадить Чона за решетку, а Чонгук, кажется, начал в нее влюбляться. И только эта мысль заставляла его ужаснуться. Как такое может быть? Он любит Минхву, хоть та ему, кажется, изменяет, но факт остается фактом, он все еще ее любит, а тут появляется девушка, которая заставляет его усомниться в своих чувствах. Чон понял, что слишком долго стоит в дверях, и все-таки решил пройти в свой кабинет. — В этом кабинете, — сказал Чонгук, усаживаясь на свое место, — пятьдесят оттенков серого. Чонгук усмехнулся. Он хотел потянуть время, хотел еще раз услышать ее голос. Мужчина смотрел на синие волосы, которые снова привлекли его взгляд. Он никак не мог понять, почему именно за эту особенность цепляются глаза. Как только он видит волосы этой девушки, внутри что-то неприятно щемит, словно он что-то забыл, или кого-то, и никак не мог вспомнить. Чонгук не понимал этих сигналов, или не хотел понять. Он отвык жить прошлым, и всегда старается жить настоящим. Он не хотел вспоминать какое-то забытое прошлое, но эта девушка его заставляет вспоминать. Эта девушка одним взглядом заставляет кровь стынуть в венах. Она заставляет его сердце биться чаще. Чонгук никак не может понять, что с ним. Его сердце подводит, а разум отказывается соглашаться. Эти разногласия пугают Чонгука, так же, как и его мысли. Чонгук давно забыл о кофе, который Лалиса на него пролила час назад. Чонгук забыл, что он вообще-то директор, а не школьник. Но сейчас именно школьником он себя и чувствовал. Почему именно с ней? Даже с Минхвой не было таких чувств, а с Лисой они появляются. — Вы извращенец? — Подняла бровь Лалиса. Чонгук вернулся в реальность. — Нет. — Ответил он. — Просто, у меня свои способы отдыхать. Кажется, их разговор ушел в другую сторону. Они должны говорить о работе, а не обсуждать фильм, имеющий огромное количество сцен сексуального характера. Чонгук очень надеялся, что Лиса не поймет его именно в этом смысле, ну или хотя бы на то, что она не смотрела этот фильм. — У меня тоже, есть свои способы отдыхать, — ответила Ли, — но я больше люблю красный. Такого поворота событий Чон точно не ожидал. В его глазах на секунду промелькнуло изумление, но оно быстро сменилось удовлетворением. Он не понимал, девушка поддерживает разговор, или издевается над ним. — Красный — цвет страсти. — Я знаю, — ответила Лиса, наклоняясь к лицу Чонгука, — а еще я знаю 1000 и 1 оттенок красного. Чонгук потерял дар речи. Эта девушка либо играет с огнем, либо заигрывает со своим боссом. Это было забавно, потому что с директором Чоном еще никто не заигрывал, но кажется, у нее это прекрасно получается. И Чонгук злился на самого себя. За то, что поддается на чары этой шпионки, ведь он не знает, о чем она думает, кто она, что может сделать в следующую секунду. Ведь она может держать за спиной пистолет, а потом вытащит его и пристрелит Чонгука. Гук постарался избавиться от этих мыслей. Она не похожа на такого человека. Хотя Чонгук ее и не знает, но что-то в глубине души подсказывает, что она не такая. Кажется, Гук понял, чего именно она добивается. Он не хотел уступать ей в этой игре, но не понимал ее хладнокровия. За время их разговора, Лалиса не показала ни одной эмоции, и это немного насторожила Чона. — Мы можем это проверить. — Коварно улыбнулся Гук, вставая со своего места. — У вас есть девушка, — спокойно сказала Лиса, упираясь в широкие плечи Чона руками, и возвращая его на стул, — а я не интересуюсь парнями. Чонгук вспомнил, как читал ее досье. Он изумлялся каждому предложению, а сейчас он изумляется каждой сказанной фразе. Эта девушка особенная. Она смогла завладеть вниманием Чона, всего однажды показавшись ему на глаза. Она может удивить, сказав всего одну фразу. Она смогла приковать внимание Чонгука одним взглядом холодных глаз. А Чонгук готов был прямо сейчас кончить, только лишь от одного ее взгляда, и голоса, а про ее заигрывания и речи быть не может. Любая другая девушка, которая хотя бы раз пыталась соблазнить Чонгука, близко не стояла с Лисой. У Лалисы это получилось, хотя, кажется, она и не старалась добиться внимания Чонгука. Зато смогла разжечь небольшой огонек в душе холодного директора, и посеять сомнение. — Лесбиянка? — Поднял бровь Чон, стараясь не показывать удивление. — Нет. — Пожала плечами Лалиса. — Я не вижу в них никакой пользы. Могу ли я приступать к своей работе? — Тебе провели экскурсию по офису? Лиса сложила руки на груди. В этот момент Чонгуку показалось, что на ее губах мелькнула улыбка. — А что хотите сами мне ее провести? — Вопросом на вопрос не отвечают. Чонгук начинал раздражаться. И все-таки эта девушка уникальна. Она заставляет Чона чувствовать в своем присутствии весь спектр эмоций. Его раздражало ее хладнокровие. Каждая ее фраза заставляла его изумляться. Ее взгляд заставлял влюбляться, а ее волосы что-то напоминали. Еще ни с одной девушкой Гук не чувствовал себя так, как чувствует с ней. Он только сейчас понял, что она не поклонилось ему в знак уважения, а стояла к нему спиной, когда он вошел в кабинет. — Можешь приступать к своим обязанностям. — Коротко кивнул Гук. Лалиса поклонилась и вышла из кабинета, даже не посмотрев на него, даже не сказав ничего. Чонгук негромко рыкнул от злости, надеясь, что этого не было слышно за пределами кабинета. Однако потом вспомнил, что говорил Юнги. Чонгук положил голову на стол. Сегодня он точно не сможет работать, а может и завтра тоже. Эта девушка была такой холодной, загадочной, наглой, но в тоже время такой милой, открытой, и не казалась загадочной, а наоборот была чем-то даже…знакома? Когда девушка вышла из кабинета, Чону показалось, что кабинет стал слишком серым. Он впервые задумался о том, что в его кабинете не хватает красок, что его жизнь такая же серая, как эта комната. И вроде с первого взгляда все идеально, но Гук чувствовал, что в кабинете стало чего-то не хватать, словно это что-то решило исчезнуть именно сегодня, словно это что-то, а точнее кто-то, только вышел из кабинета, забрав с собой все краски. Чонгук не понимал, что с ним творится. Вроде все как обычно, но все-таки что-то не так. И это не так появилось именно тогда, когда Лалиса на него пролила утром кофе. Стоило Гуку увидеть ее, как он уплывал в другую реальность, где кроме нее больше ничего не существовало. А стоило ему услышать ее голос, как голова вообще перестала соображать. Все, о чем он мог думать, только о Лисе, поэтому ни о какой работе и речи быть не могло. Это, конечно нужно исправлять, потому что работать нужно, но в тоже время хотелось все оставить, как есть. Чонгук откинулся в кресле. Он сейчас должен сосредоточиться на работе, а никак не на своем секретаре. Но как бы Чонгук не пытался думать о документах, его мысли все возвращались к Лалисе, которая сейчас находилась за дверью. Чон понимал, что она ничего на него не найдет, понимал, что она тут ненадолго, и понимал, что они не подходят друг другу. Но стоило ему подумать, что девушка скоро исчезнет из его жизни, как все теряло свои краски, а сердце болезненно сжималось. И Чонгук не понимал свою реакцию, не понимал, почему именно она так туманит его разум. Чонгук внезапно понял, что очень хочет ее увидеть, хотя она только что вышла из его кабинета. Он уже…соскучился по ней. Чонгуку хочется, чтобы она постоянно была рядом, чтобы не уходила, и чтобы их не разделяла дверь. Ему хочется прямо сейчас выйти из кабинета, и забрать ее, спрятать, чтобы больше никто не мог увидеть эту девушку. Чонгук не понимал свой порыв. Он останавливал себя всеми силами. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он утонет в этой пучине. Разум Гука все твердил, что он не любит Лалису, что он любит Минхву. Однако сердце все рвалось к Лисе. Чонгук не виделся с Минхвой несколько месяцев, и только сейчас он понял, что совсем не скучал по ней, хотя по Лалисе он соскучился сразу же, стоило ей выйти за пределы его кабинета. Голова Чонгука готова прямо сейчас взорваться, от странных мыслей. Он не мог сосредоточиться на работе, и это раздражало. Когда Минхва только уехала, с ним такого не было. Тогда почему сейчас он должен страдать? Он, как какой-то школьник мечтает, о том, как будет ухаживать за девушкой, которая ему понравилась. И Чонгук бесится, ведь с ним никогда такого не было. Он, как будто одержим Лисой. Хочется знать о ней все. Взгляд Гука упал на папку, которая лежала рядом с настольной лампой. Он вспомнил, как вчера хен принес ему эту папку, и вложил в руки. Тогда Чон никак не ожидал услышать, что в этой папке находится досье, на шпионку, которая должна будет посадить его. Тогда Чонгук и представить не мог, что именно эта девушка перевернет его внутренний мир с ног на голову. Чонгук взял эту папку, и открыл ее. Все тоже фото во весь рост, на первой странице. Чон всматривается в фото снова и снова. Для себя он отметил, что в жизни она выглядит лучше, чем на фото, но все равно остается такой же прекрасной. Чонгук не понимал, что с ним. Всего один взгляд на нее, и неважно фото или нет, и он теряет связь с реальность. Хочется плюнуть на все, и просто послушать сердце, но нельзя. Чонгук верен Минхве. Но именно сейчас хочется, чтобы Минхвы не существовало в его жизни. Почему-то Чонгуку хочется, чтобы Лалиса была его первой…и последней. Он не понимал своих желаний. Не понимал, почему его так тянет к ней. Ему нужно услышать ее голос. Чонгуку это жизненно необходимо. Чонгук собирается с мыслями, поднимается со своего места, и выходит из кабинета. И лучше бы он остался там, за дверью. Лалиса снова стоит к нему спиной возле открытого шкафа с папками, и пытается что-то достать с самой верхней полки, до которой не достает. Девушка подпрыгивает на месте, пытаясь хотя бы зацепиться за нужную ей полку, но у нее ничего не получается. Чонгук видит эту картину и снова проваливается в другую реальность, в который раз за сегодня. Гук разворачивается на сто восемьдесят градусов, и собирается вернуться в свой кабинет, чтобы не мешать девушке, но врезается в закрытую дверь. Лалиса, услышав глухой стук за спиной, резко повернулась. Она слышала, как Чонгук вышел из кабинета, и надеялась, что он ей поможет, но вместо этого он решил пройти сквозь дверь. Девушка незаметно посмеялась в кулак, хотя от взгляда Чонгука это все равно не скрылось. — Господин Чон, прежде чем входить, нужно сначала открыть дверь. Девушка не скрыла своей улыбки. Лалиса даже не заметила, как улыбнулась. Рядом с Чонгуком ей хотелось только улыбаться, и сначала ей не показались странными новые ощущения, но сейчас она удивилась своей реакции на выходку Гука. Однако она не стала одергивать себя, и просто продолжала улыбаться, смотря на удивленное лицо Чонгука. А Чонгук так и не вернулся из своей реальности, когда ударился. Сначала ему было обидно, когда он услышал сдержанный смешок за спиной, но, когда увидел улыбку Лисы, он забыл, что хотел ей высказать. Улыбка Лалисы завораживала. И Чонгук забыл, зачем вообще вышел из кабинета. Он впервые видел хоть какие-то эмоции на ее прекрасном лице. Прекрасном? Чонгук не мог понять, почему так считает. Лиса подошла к Чонгуку и положила руку ему на лоб. Он стоял, немного согнувшись, и это позволило девушке не вставать на носочки. Чтобы дотянуться. — Вы не сильно ушиблись? — Н…нет. Чонгук не понимал, почему заикается, но руки у Лалисы были теплыми, мягкими и такими приятными, что совсем не хотелось уворачиваться от ее прикосновений. Лалиса вообще не поняла своего порыва, и даже не заметила, как подошла к Чонгуку. Она резко отдернула руку, а Чонгук разочарованно вздохнул. Никто из них такого не ожидал. Лиса хотела подшутить над Чонгуком, насчет того, что он врезался в дверь, но передумала. Девушке стало неловко находиться рядом с Чонгуком. Рядом с ним ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она не понимала своих действий, не понимала, что ей движет, что заставило ее подойти к Чонгуку, а тем более прикоснуться к нему. Чонгук снова смотрел на нее изучающим взглядом. Она никак не могла понять, что он изучает на ее лице. А Чонгук даже не изучал. Он просто наслаждался ее эмоциями, ведь девушка впервые показывает свои эмоции в присутствии Чонгука. Ему очень хотелось, чтобы Лалиса вернула свою руку на его лоб. — Верни свою руку на место. — Тихо вырвалось из уст Чонгука. Чонгук не ожидал, что скажет это. Он даже не успел подумать, прежде чем сказал это. Он чувствовал себя сейчас полным идиотом. А Лиса смотрела на него снизу вверх изумленным взглядом. — Что? Чонгук цокнул языком. Он взял руку девушки и положил обратно на свой лоб. Лалисе пришлось встать на носочки, чтобы дотянуться, ведь Чонгук стоял перед ней в полный рост. Чонгуку, казалось, это забавным. — Оно еще болит. — Сказал Чонгук. Лиса не ожидала такого от Чонгука, но руку не убрала. Она легонько поглаживала его по голове. Сердце девушки было готово выпрыгнуть из груди. Мысли спутались, и она забыла, что пыталась достать. Она просто наслаждалась моментом. Ее улыбка становилась все шире, но она этого не замечала, словно так и должно быть. Сейчас обоим казалось, что так и должно быть. А со стороны они больше напоминали влюбленную парочку. На щеках Лалисы появился легкий румянец. Улыбка Чонгука стала шире. Эта девушка, похожа на ангела. Она точно не человек. Человек не может быть настолько милым, настолько красивым и настолько непредсказуемым. Чонгук не знает, что с ним, что это за болезнь. Но он явно не хочет от нее лечиться. Или она не излечима? Хотя Чонгуку сейчас все равно. Ему главное, что сейчас рядом с ним стоит Лиса, и нежно гладит его по голове, так аккуратно, словно боясь, что он сейчас сломается. Такое спокойствие и умиротворенность Чонгук в последний раз чувствовал в детстве, когда мама гладила его перед сном по голове. Даже прикосновения Минхвы не вызывали такой спектр эмоций. Ее прикосновения были не такими теплыми и успокаивающими, а Лалиса одним прикосновением забирает всю боль и успокаивает. Чонгук смотрел Лисе в глаза, пытаясь увидеть в них хоть частичку тех же чувств, что он сейчас ощущает. И он увидел даже больше чем нужно. Лалиса не контролировала свои чувства. Впервые в жизни, она просто отдалась моменту, и не пытается ничего скрывать. Она впервые ощущала легкость, хоть ей и было сложно стоять рядом с Гуком. — Почему место моей руки у вас на голове? — Внезапно спросила Лиса, не отрывая глаз от Чонгука. Голос девушки звучал очень тихо, словно она боялась, что ее услышит кто-то еще, кроме Чонгука. Но даже так, он был настолько завораживающим, что Гук не сразу понял, что обращаются вообще-то к нему. — Что? — Вы сказали мне вернуть руку на место, а потом сами положили ее себе на голову. Так почему моя рука должна находиться у нас на голове? — Потому что я так хочу. Чонгук сам не понимал, что происходит, и почему он положил руку Лалисы себе на голову, но это так успокаивало, и давало возможность забыться. Чонгук чувствовал себя, как дома, когда Лиса аккуратно гладила его волосы. Выходя из кабинета, Чонгук настраивал себя на работу, но в конечном итоге снова про нее забыл. Лиса наклонила голову, но руки от головы директора не убрала. Его волосы были мягкими, голос завораживал, и этот момент не хотелось прерывать, хотелось, чтобы он длился вечно. Лалиса впервые почувствовала себя настоящей девушкой, и ей очень понравилось это чувство. Она впервые в жизни чувствовала себя хрупкой, как фарфоровая кукла, беззащитной и женственной. Сейчас она чувствовала себя нужной. Ей это очень нравилось, но Лалиса понимала, что это всего на месяц. Месяц, и все вернется на свои места, все станет, как раньше. В ее жизни больше не будет Чонгука, из-за которого сердце будет трепетать, и чуть ли не выпрыгивать из груди. Чонгук увидел в глазах девушки смену ее настроения. Он видел, как она погрустнела, но старалась скрыть это от него. Чонгуку почему-то безумно захотелось провести рукой по щеке Лалисы, и он даже не пытался сдержать свой порыв. Рука беззвучно поднялась в воздух, и направилась к лицу девушки. Чонгук старался не испугать ее. Он понимал, что его действия выглядят странно со стороны, но никак не мог отказать себе в желании прикоснуться и ощутить нежную кожу Лалисы. Лиса опустила глаза на руку Чонгука. Она не понимала, что он делает. А рука Гука коснулась щеки девушки. Ладонь Чонгука была широкой и теплой. Его прикосновения были такими нежными, что Лалисе хотелось мурлыкать, как кот, пока он гладит ее щеку. Чонгук убрал синие пряди волос за левое ухо, и ему открылся вид на каффу в виде дракона, что висела на левом ухе девушки. В этот момент между ними промелькнула какая-то искра, но оба ее не заметили. Дракон опутывал ухо девушки, но не казался громоским, и был полностью выполнен из золота. Голова дракона находилась над ухом, а пасть была открыта, словно он собирался выпустить из нее свой огонь, и сжечь того, кто посмел посмотреть на его хозяйку. Тело дракона оплетало ушную раковину и переходило в хвост. Хвост мифического существа очень заинтересовал Чонгука. Он был сделан из маленьких цветочков, соединенных между собой. В одном из цветочков, находящемся на мочке уха, был красивый камень красного цвета. Этот камень очень выделялся, и придавал дракону загадочности. Чонгук не понимал: почему именно дракон? Дракон — это загадочное мифическое существо. В мифах одного народа он может быть добрым созданием, в мифах другого злым. Дракон может спасать людей, но в тоже время их убивать. Лалиса поняла, куда смотрит Чонгук, и убрала его руку от сережки. — Почему именно дракон? Лалиса пожала плечами. — Не знаю. Просто мне нравится это животное. Девушка убрала руку с головы Чонгука, но продолжала смотреть в его глаза. Чонгук не должен был увидеть эту сережку, а тем более не должен догадаться о ее предназначении, иначе задание будет провалено. Лиса поправила волосы, тем самым полностью закрывая дракона, который висел у нее на ухе. Чонгук снова потянулся, чтобы открыть загадочную сережку своему взору, но девушка увернулась. — Господин Чон, — тихо сказала она, опуская взгляд. — Кажется, вы хотели меня о чем-то попросить. Чонгук не сразу понял, о чем говорит девушка. Выйдя из своего кабинета, он про все забыл, и предпочитал не вспоминать. Почему-то хотелось забыть обо всем, кроме Лалисы. Чонгук только сейчас заметил, что ему хочется, чтобы Лиса принадлежала только ему. Это странное чувство собственности разрасталось с каждой минутой все больше, словно плесень. Он смотрел на девушку перед собой, что опустила глаза, словно нашкодивший котенок, и постепенно умирал от переизбытка милоты, а потом возрождался вновь, и так по кругу. Он хотел снова прикоснуться к ее коже, разгадать все ее загадки, хотел защитить ее, но не понимал от чего. Чонгук вообще не понимал, что с ним сегодня происходит. Но понимал, что начинает терять над собой контроль. Чонгук собрался с мыслями, и уже хотел сказать то, зачем вышел, но взгляды Лалисы и Чонгука пересеклись, и Гук снова упустил мысль. Что эта девушка делает с ним? Явно, ничего хорошего. Чонгук смотрит в ее чисто карие глаза, и тонет в них. Он теряет самого себя в них. Он перестает существовать. В этих глазах сложно увидеть какие-то эмоции, сразу видно, что Лиса постоянно старается быть холодной, и не показываться свои эмоции. Но Чонгук отчетливо видит, что этот чисто карий цвет глаз, просто линзы. И ему очень хочется узнать, настоящий цвет ее глаз. — Я…– Чонгук сам не заметил, как начал говорить. Отлично. Теперь и язык не слушается Чонгука. Гук вовремя опомнился, не успев ничего сказать. Кажется, сейчас ему вообще лучше рот не открывать, чтобы не сказать ничего лишнего. Хотя, что тут может быть лишним? Все и так ясно. Чонгук влюбился, но будет еще очень долгое время это отрицать. — Что вы…? — Спросила Лалиса, так и не дождавшись продолжения речи директора. — Лил…то есть Лалиса. — Прокашлялся Чонгук. — Собери, пожалуйста, со всех отделов документы на подпись, и отчеты за прошлый месяц, и принеси мне. А я пойду. Чонгук постарался, как можно быстрее скрыться в своем кабинете. Он чуть не назвал ее «Лили», хотя сам не понимал, почему ему хотелось назвать ее именно так, но он вовремя себя одернул, и не сказал этого. Чонгуку кажется, что она похожа на котенка, и кличка «Лили» ей идеально подходит. Но почему он думает именно об этом? Сейчас Чонгуку точно рядом нужен Юнги — личный психолог и советник. Он точно поможешь, Чонгук в этом уверен. Чонгук прислонился спиной к закрытой двери. Он скатился по ней и сел на корточки, зарывшись руками в идеально уложенные волосы. Ему было все равно, что у него на голове, но было не все равно, что у него в голове. А там был только милый образ Лалисы. Этот милый образ Чонгук никак не мог связать с тем, что ему вчера рассказал Юнги. За дверью послышались удаляющиеся шаги. Чонгук облегченно вздохнул. Лиса пошла, выполнять его поручение. Сердце постепенно возвращает свой привычный, спокойный темп, но Чонгук все равно чувствует, что ритм изменился. Ему кажется, что его сердце больше не будет биться так же спокойно, как раньше. Почему-то Чонгук вспомнил, как его сердце билось, когда рядом была Минхва. Это было совсем не так, как несколько минут назад. Его сердце всегда спокойно реагировало на Минхву. Но на Лалису решило реагировать иначе. Что это значит? Гук пытался всеми силами перестать думать о девушке с синими волосами, но разум каждый раз возвращал его в воспоминания о слишком милой улыбке Лили. Чонгук не может понять, почему так отчетливо запомнил все, с того момента, как Лиса улыбнулась. Девушка стояла рядом, положив руку на ушибленный лоб Чонгука. Она так аккуратно гладила его, словно гладила фарфоровую куклу. А то, как она мило прикрывала ладошкой лица, скрывая свою очаровательную улыбку. Кажется, Чонгук сходит с ума. Но эти воспоминания еще очень долго будут храниться в его памяти. Чонгук не знает, сколько он так сидел, держась за голову и опираясь спиной о дверь. Однако по ту сторону закрытой двери послышались торопливые шаги. Чонгук подумал, что это Лалиса вернулась, закончив с его поручением. Внутри него внезапно проснулось странное чувство обеспокоенности. Он беспокоился, не много ли бумаг пришлось нести Лисе. Не тяжело ли ей. Ему хотелось прямо сейчас пойти и помочь ей. Чонгук начал подниматься на ноги, но не успел. Дверь открылась, сшибая с ног бедного Гука, и в кабинет быстрым шагом зашел Юнги. — Мелкий, я надеюсь у тебя веские причины лишать меня алкоголя и выходного. Юнги прекрасно понимал, что Чонгук позвал его выпить вместе, точно не для того, чтобы открыть бутылочку элитного алкоголя. Он понимал, что этому мелкому кролику, что-то от него нужно. Но что именно, пока оставалось для Юнги одной из загадок вселенной! Юнги осматривал большой кабинет, выполненный полностью в серых тонах, где выделялся только один черный диван, но Гука в нем никак не мог найти. — Эй, Чонгук, ты где? — Я здесь. — Раздался голос Чонгука откуда-то снизу. Юнги опустил взгляд. Рядом с открытой дверью, в паре сантиметров от его ноги, на полу сидел Чонгук, потирая ушибленный копчик. Мин рассмеялся, а Гук смотрел на него снизу-вверх убийственным взглядом. За сегодня это уже третий раз, когда с Чонгуком что-то случается. — Что ты там делаешь? — Спросил сквозь смех Юнги. — Сижу, — ехидно ответил Чонгук. — А что не видно? Мин закатил глаза на заявление друга. Язвит, значит здоров, и ничего не повредил. Мужчина подал младшему руку, чтобы помочь ему подняться на ноги. Но он никак не ожидал, что, поднявшись Гук даст ему подзатыльник. Юнги посмотрел на Чонгука непонимающим взглядом. И за, что его ударили? За то, что пошутил? — В следующий раз, когда решишь наведаться в гости, постучи в дверь, и дождись, пока я разрешу войти. Юнги снова закатил глаза, на замечание младшего. Он последовал за Чонгуком, который не ровной походкой, все еще потирая копчик, шел к своему креслу. Мин сел на кресло напротив Гука. Он только сейчас заметил растрепанный вид младшего. Волосы были взъерошены, рубашка выправлена в некоторым местах, а взгляд был таким потерянным, что казалось, словно Чонгук что-то потерял, и никак не мог найти. Юнги впервые видит Чонгука в таком состоянии. Чонгук всегда был статным мужчиной, и никогда не доводил себя до такого состояния. Он никогда не позволял людям усомниться в себе. Поэтому такое состояние Чонгука, не на шутку за беспокоило Мина. — Что у тебя случилось? — Спросил Юнги. — Выглядишь так, как будто ты что-то потерял и никак не можешь найти. Чонгук не понял, почему хен так сказал, ведь, по его мнению, выглядел он нормально, не считая растрепанных волос. Хотя Чонгуку было все равно. Ему нужно как-то объяснить Юнги то, что произошло с ним за день. Однако, он никак не мог понять, как это лучше донести до хена. Ведь Юнги может не сразу понять, что чувствовал Гук. Более того, Чонгук боялся вскрыть старые шрамы, которые старший не до конца залечил. Младший не хотел видеть, как Юнги снова будет страдать, ведь он только не давно вернулся к абсолютно нормальной жизни. И пусть прошло пятнадцать лет, Мин все еще переживал, из-за смерти жены и дочери. Взгляд Чонгука снова упал на папку, которая была открыта на странице с фотографией Лалисы. Чонгук, конечно, понимал, что хен может не понять его намека, но маленькая надежда на понимание теплилась в его душе. Он протянул Юнги открытую папку, которую тот лично принес вчера младшему в кабинет. Юнги взял эту злосчастную папку, и посмотрел на нее. Все тоже фото девушки с синими волосами. Он примерно понял, что их с Чонгуком разговор будет касаться этой девушки, но что именно нужно младшему до сих пор не понял. Так же, как сейчас не понимал зачем мелкий дал ему в руки папку. Он видел это фото уже в третий раз, так зачем в очередной раз показывать его, если можно на прямую сказать, что Чонгук требует от Юнги. — Я не понял, что ты мне хотел этим сказать! — Вынес свой вердикт Юнги. — Но я понял, что это касается нее. — Он указал на фото. Чонгук кивнул. — Хен, скажи, что ты ошибся, — жалобно сказал Чонгук, смотря на хена, словно котенок, который где-то нашкодил, и пришел просить прощение. — Скажи, что это не та шпионка. Скажи, что наш вчерашний разговор мне вообще приснился, и его не было. Старший сидел, держа в руках папку. Он переводил взгляд то с Чонгука на фото, то с фото на Чонгука. Чонгук, конечно и мог сказать что-нибудь безумное, а то и невозможное, но сейчас все, что касается Чонгука, вообще, казалось, для Юнги абсурдным. Сейчас перед ним сидел ни его друг, это был абсолютно другой человек. — Ты головой при падении ударился? — Озадаченно спросил Юнги. — Я серьезно, хен. — Прорычал Чонгук, облокачиваясь на спинку кресла. — Не рычи. Мы все-таки цивилизованные люди, а не звери какие-то! — Сказал Юнги. Чонгук кинул в хена ручку. Юнги опять не понял за что, но спрашивать не стал. Странные перемены настроения Гука, еще больше настораживали. — Хен, ты когда-нибудь пропадал в другой реальности, всего один раз увидел девушку? При виде нее твое сердце начинало биться так, как никогда в жизни не билось? — Спросил Чонгук. Юнги нахмурился. Он снова взглянул на фото Лалисы, потом на Чонгука, потом снова на фото, и так несколько раз. Он пытался сложить весь пазл, но в памяти всплывали так старательно забытые картины. Юнги пятнадцать лет забывал их, а тут, словно по дуновению ветра они вернулись. — Была всего одна женщина, которая заставляла мое сердце волноваться так, как никогда раньше. — Хен, прости я не хотел. — Тихо сказал Чонгук. Он этого и боялся. — Ничего. — Мин улыбнулся своей сахарной улыбкой. — Но, мелкий, ты же не хочешь сказать, что влюбился в нее. — Юнги снова указал на фото девушки. — Это невозможно. — Фыркнул Гук, но потом потупил взгляд. — Просто сегодня со мной что-то странное. Все, что касается этой девушки, кажется мне абсурдным, да в принципе ее существование в моей жизни абсурдно. Чонгук всплеснул руками. Он окунулся в воспоминания сегодняшнего дня. Пролитый утром кофе, и первая встреча с Лисой. Он отчетливо помнит, как затаил дыхание, когда увидел ее. — Хен, знаешь, когда она пролила на меня кофе утром, я этого даже не заметил, но стоило мне взглянуть в ее глаза, как я словно перестал существовать. Я растворялся в ее взгляде, я был частью ее. Но ведь, это невозможно. Разве такое может происходить с человеком? — «Не все то лживо, что невероятно», — процитировал Юнги. — Что? — Божественную комедию почитай, неуч, — сказал Юнги. — Но в данной ситуации, все может быть, особенно любовь. Чонгук задумался над словами Юнги, но он в очередной раз отгонял от себя мысль про любовь. Он не мог любить эту девушку. Это невозможно. — «Любовь — души опасная подруга — в груди Паоло вспыхнула огнем. Пленился он блаженной негой юга, которая жила во мне, но мук немало я познала от супруга. На страсть Паоло, словно звук на звук, я в тот же миг откликнулась любовью. Но подстерег влюбленных мой супруг, и все что светом было, стало кровью. Так чувства нас на гибель обрекли.» — Снова процитировал Юнги. — Тебе с ней ничего не светит, так что забудь. К тому же у тебя есть Минхва. — Которая, кажется мне изменяет. — Вынес свой вердикт Чонгук. — Но с чего ты взял, что я влюбился в Лалису. Юнги встал пожимая плечами, и уже собирался уйти. Этот разговор был бессмысленным, и не мог привести ни к чему хорошему, тем более для Мина, который боролся со своими воспоминаниями, как мог. Он не хотел снова вспоминать пережитое пятнадцать лет назад горе. Один раз он это пережил, не факт, что второй сможет. Мин уже открыл дверь, как его дернул на себя Чонгук, возвращая в кабинет. — Хен, расскажи мне о ней. — Попросил Чонгук. — Мелкий, прости, но я пойду. — Сказал Юнги. — В папке полная информация. Почитай, если надо. Юнги уже собирался наконец-таки выйти из кабинета, как Чонгук снова потянул его за руку на себя. Он прижил старшего к столу, расставив руки по бокам, чтобы хен точно не сбежал. Чонгук был настроен, чтобы выпытывать у Юнги информацию, если это потребуется. А последний не понимал, что происходит, и почему вместо того, чтобы уйти, он стоит прижатый к столу. Мину не нравился взгляд Гука, которым тот смотрел на него. Да, и сама ситуация Юнги не очень устраивала. — Ты чего творишь? — Начал возмущаться Юнги. — Отпусти немедленно! Но Чонгук отступать не собирался. Он был настроен решительно. — Хен, — Позвал Гук, приближаясь к лицу старшего, — я отпущу тебя, но только если ты мне все о ней расскажешь. Я уверен, что ты знаешь гораздо больше, чем написано в той папке. Юнги задумался. Он действительно знал о Лалисе только то, что написано в той злополучной папке, которая лежит на столе Чона. Однако Гука сейчас не переубедить. Он уверен, что Юнги знает больше, хотя сам он даже не намекал на это. Мину сейчас очень не хотелось прибегать к силе, чтобы выйти из этого кабинета, и хотелось решить все мирным путем. Чонгук продолжал, нависая над старшим, сверлить его взглядом. Во взгляде Юнги он видел, что тот взвешивает все «за» и «против», что тот что-то скрывает. Но Гук просто так Юнги не отпустит. Не сегодня. Сегодня Чонгук хочет понять почему при виде Лалисы Манобан он готов потерять голову и отдать ей свое сердце. Почему при виде именно этой девушки все внутри него переворачивает, а сердце заходится в бешеном ритме. — Хен, — протянул неожиданно Чонгук, а Юнги вздрогнул, — я хочу понять, что со мной происходит. Хочу найти этому логичное объяснение. — Чонгук, — сказал Юнги, прикрывая глаза, — ты уже не маленький мальчик, и должен все понимать. Я знаю ровно столько же, сколько находится в той самой папке. Юнги старается сохранять спокойствие. Он делает все, чтобы не сорваться на неугомонного младшего. — Но, хен. — Чонгук поднял глаза, полные надежды. — Я ведь чувствую, что ты мне что-то недоговариваешь. Губы Юнги тронула легкая улыбка. Чонгук вырос. Он стал взрослым мужчиной. И теперь Юнги это видит. Однако то, что Мин утаивает от Гука не имеет никакого отношения к тому, что тот чувствует к Лисе. Пока что не имеет. Юнги уже хотел попросить Чонгука отпустить его, но внезапно услышал чьи-то приближающиеся шаги. — Гук, — тихо позвал Юнги, чтобы не напугать младшего. — Что? — Кто-то идет к кабинету, отпусти меня. Юнги начал вырываться из захвата младшего, но Чонгук пресёк все его попытки. — И что? — Гук изогнул бровь. — Нас могут неправильно понять. Мин намекнул, что со стороны эта картина определенно смотрится странно. А шаги становились все ближе и ближе. Юнги снова начал вырываться, но младший держал его крепко, и не обращал на это никакого внимания, снова погрузившись в свои мысли. И в этот самый момент в кабинет входит Лиса, со стопкой бумаг в руках, которые собрала по приказу директора. — Господин Чон я…– Лиса посмотрела на директора и забыла, что хотела сказать. Девушка с изумлением смотрела на своего директора, который нависал над мужчиной лет сорока. Лиса отвернулась от мужчин и встала к ним спиной. Эта картина была смешной, но в тоже время очень смущающей, поэтому щеки девушки покрылись румянцем. Чонгук повернулся на знакомый голос, но снова наткнулся на спину синеволосой, уже в третий раз за сегодня. Он не понимал, почему она стоит к нему спиной, но после вспомнил про Юнги, которого все еще держал прижатым к столу. Оба мужчины переглянулись и резко отпрянули друг от друга. Гук уже открыл рот, чтобы объяснить ситуацию, но Лиса опередила его. — Господин Чон, — прокашлялась она, — я, конечно, понимаю вы молоды, гормоны бьют в голову, любовь и все такое, но нельзя же этим занимать на рабочем месте. Лисе хотелось провалиться сквозь землю. Она не должна была этого видеть. Девушку охватило странное чувство, словно она поймала своего мужа на измене, и от этого на душе стало еще паршивей. А от того, что Лиса представила директора Чона своим мужем, она засмущалась еще больше. Манобан одернула себя. Чонгук ей не муж, и даже не парень, а эта ситуация простое недоразумение, поэтому она не в праве его ревновать. От слов Лисы Чонгука словно ударило током в двести двадцать вольт. Он думал, что ему показалось, но нет, это и вправду Лиса, и она правда увидела эту немного странную, но очень нелепую сцену. Чонгук опустил голову. Он не понял, что Лиса пошутила над ним, чтобы поддержать ситуацию, поэтому старался подобрать слова, чтобы все ей объяснить. Все это не скрылось от взгляда Юнги, однако он решил пока что промолчать. — Нет… — Чонгук проговорил это настолько неожиданно, что сам испугался. — Ты…ты все не так поняла, Лиса. Это…это не то, о чем ты подумала. — Чонгук заикался, и даже не старался это скрыть, а Юнги все больше настораживали его поступки. — Я не из этих, правда. Я люблю девушек, в смысле, девушку. Да, точно, я люблю одну девушку… Я люблю… Чонгук замолчал. Он мог бы сказать, что Любит Минхву, но сейчас хотелось сказать, что он любит Лису. Для Чонгука это было очень непонятно. Он не понимал, почему хотел, так сказать, и почему вообще оправдывается перед Манобан. Чон решил, что подумает об этом позже, а пока что ему на это все равно. Однако Юнги смотрел на это иначе. Ему-то точно было не все равно. Юнги смотрел на младшего с большим подозрением. Чон Чонгук и оправдываться перед кем-то? Два антонима в одном предложении. Юнги хотелось смеяться от нелепости этой ситуации, однако было совсем не смешно. Сколько лет он знает Гука, а тот никогда себя так не вел. Никогда не заикался и не оправдывался перед девушками, а уж тем более не нес бред. Перед девушками Чонгук всегда был холоден, так сказать принц с холодным сердцем, которое никто не может растопить. По крайне мере до сегодняшнего дня никто не мог. Чонгук все еще стоял с опущенной головой. Он боялся поднять ее, боялся взглянуть на Лису и увидеть в ее глазах осуждение. У него на душе кошки скребутся. Такое несвойственное ему паршивое чувство, словно Лиса поймала его на измене. Но они ведь не встречаются. Тогда почему Чонгук чувствует себя так паршиво? Почему его волнует мнение Лисы? Почему волнует то, как она смотрит на него? Чонгук немного приподнял голову и из-под челки посмотрел на Лису, которая стояла к нему лицом, но с опущенной головой. Однако даже несмотря на то, что таким образом она старалась скрыть свое лицо, Чонгук все равно уловил румянец на ее щеках. Чонгук незаметно улыбнулся. Даже с красным от смущения лицом, эта девушка выглядит обворожительно. — Господин Чон, — с опущенной головой Лиса прошла мимо Чонгука и положила документы на стол, — мне все равно, гей вы или нет, — девушка сделала короткую паузу, а ее взгляд случайно зацепился за фото на столе Чона. — Не нужно передо мной оправдываться. Я же не ваша девушка. Опустив голову еще ниже, Лиса развернулась к двери. Сейчас взгляду Юнги открылся вид на корни Лисы. Они были синие, без какого-либо намека на любой другой цвет. Мин не верил своим глазам. — Не может быть. — Тихо проговорил Юнги, который был уверен, что его никто не услышит. Однако Лиса отчетливо его услышала. Она бросила на Мина непонимающий взгляд, а потом быстрыми шагами вышла из кабинета, тихо закрывая за собой дверь. Чонгук опустился на стул, который стоял слева от него. Слова Лисы, словно нож резали его сердце на мелкие кусочки. Сейчас ему очень хотелось не слышать этих слов, хотелось не видеть то, каким взглядом Лалиса посмотрела на его совместное фото с Минхвой. Чонгук хотел просто это забыть, но он отчетливо все слышал и видел, и еще не скоро сможет это забыть этот взгляд и тон. Однако он не понимал, что сейчас творится внутри Манобан, и насколько тяжело ей дались те слова, которые она сказала, прежде чем закрыть дверь кабинета.