Твой поцелуй вернул меня

Елена танцует со Стефаном. Скользит с ним по залу, полному восхитительно пахнущих кровью людей. Клыки чешутся и зудят, желая впиться в шеи жертв, почувствовать этот прекрасный вкус и успокоить зверя, живущего внутри каждого вампира. Зверя, настоящего охотника, желающего только убийств и крови. Раньше у Елены были чувства, была и преграда, не дающая ему выбраться. Теперь ее нет. Есть только Стефан, танцующий с ней. Елена смотрит на него, скользит взглядом по светло-русым волосам, зеленым глазам, розоватым губам, острым скулам, по широким плечам, обтянутым черной тканью, и не чувствует ничего. И не только по отношению к Стефану, а вообще. Ни единого чувства, лишь блаженная пустота. Ни горечи, ни боли, ни чувства утраты, ни вины — ничего. Ни единой невыносимой мысли. «Джереми умер из-за меня», «Я стала той, кем всегда боялась быть», «Я похожа на Кэтрин», «Я не могу себя контролировать», «Я хочу выпить иссушить до дна каждого человека в этой комнате», «Я причинила столько боли Стефану, я ужасна, отвратительна», «Я хочу быть человеком». Новая Елена — без чувств, без недостатков — смиряется со всем, принимает как должное свою вампирскую сущность, жажду крови, двух влюбленных в нее братьев. Гилберт смотрит на Стефана и думает, как много эмоций и чувств вызывал он у нее раньше. Как стоило ей только оказаться в его объятьях, то все тревоги исчезали, оставляя только чувства безопасности и спокойствия. Елена танцует с Сальваторе-младшим, позволяет ему вести. Она наблюдает краем глаза, как Деймон смотрит на них, сжимая бокал побелевшими костяшками пальцев. Как Кэролайн поджимает губы, внимательно следя за ними, и как красиво мерцает под софитами ткань украденного ею ярко-красного платья. Они все хотят вернуть другую Елену – прошлую, слабую, чувствующую все, что разрушало ее. Они не хотят принимать девушку такой — сильной и независимой. Елена смотрит на Стефана. Он тоже не хочет видеть ее такой. Вот только она так не считает. Елена не хочет чувствовать. Сейчас у нее внутри стоит плотина, спасающая ее от наводнения. А когда она заново почувствует, то захлебнется в этой боли. Стефан кладет руку на ее талию, притягивает ближе, так, что Елена чувствует запах его одеколона — мертвое сердце против воли ускоряет свой ритм — и переплетает их пальцы. Елена хочет закатить глаза. Стефан такой предсказуемый! Использовать романтичные жесты на ней, стараясь пробудить сначала воспоминания, а потом уже и чувства… очень глупо. Елена хочет сказать это Стефану, прекратить танец, вырваться из его рук, крепко держащих ее, но но в этот момент Сальваторе-младший наклоняет ее и нависает сверху. Сначала Елена теряется. Стефан слишком близко, так, что ее тело, предательское тело, помнящее его, любящее его, тянется к нему на рефлексах, а сердце бьется словно сумасшедшее. Елена смотрит в его глаза. Они как всегда красивы. Зеленые, как драгоценные изумруды, как листья, только появившиеся на деревьях ранней весной. Даже отсутствие чувств не мешает Елене насладиться прекрасным, а в том, что глаза Стефана произведение искусства, никто и не будет сомневаться. Они наполнены надеждой и чем-то еще, таким волнующим и знакомым. Стефан так близко в этот момент, что по телу девушки проходит рой мурашек. Сальваторе-младший рассказывает про ее чувства к нему, заставляет вспоминать. Ему и не нужно. Елена помнит все: и тепло, разливающееся по телу от его близости, и чувство безопасности, когда он рядом, уверенность, что Стефан никогда не причинит ей боль и не перестанет любить, бабочки в животе от его взгляда полного нежности и восхищения. Елена хранит эти воспоминания, даже не смотря на то, что она ничего не чувствует. Гилберт даже не знает, почему, бывает, перелистывает эти воспоминания в голове как страницы книги. Только уверена — так надо, так правильно, так нужно. А вот с Деймоном никогда такого не было. С ним были яркие вспышки страсти, жар внизу живота, зуд на кончиках пальцев от прикосновений Сальваторе-старшего и необъяснимый страх в те моменты, когда он наклонялся ближе, сокращая расстояние между ними. Может именно поэтому Елена и танцует сейчас со Стефаном. Даже без чувств, ей комфортнее с Сальваторе-младшим. Его голос внезапно вырывает ее из размышлений. — Разве твое сердце не трепетало? — спрашивает Стефан, склоняя голову и соприкасаясь лбами. Елена поднимает подбородок, оставляя лишь несколько жалких миллиметров, разделяющих их губы. Стефан закрывает глаза, ожидая поцелуя, и... Ну, если честно, кроме желания насолить Деймону, Елена мало когда могла отказать Стефану, особенно в такой ничтожной просьбе. Она касается его губ своими, прижимается ближе, добавляя к поцелую язык, и ее тело по памяти делает все дальше (приблизиться к Стефану, зарыться руками в его мягкие волосы и целовать-целовать-целовать). С начала их поцелуя проходит, кажется, вечность, а потом Стефан разрывает его и смотрит на Елену. И в его взгляде не только надежда, но и нежность, восхищение и безграничная любовь, направленная на нее одну. И Елена Ч У В С Т В У Е Т