Пистолеты и розы

Брагинскую все всегда называют по фамилии. Так уж пошло. Иногда лишь Альфред с оттенком пренебрежения обращается к ней "Аня", безуспешно надеясь разозлить, вывести из себя. Когда Альфред впервые встречает Анну в 1991 году, она выглядит до ужаса жалкой. Ее тонкие запястья перемотаны бинтами до локтя, под глазами отливает синим, а длинные серебристые волосы всклочены. Все смотрят на нее с фальшивым насквозь сочувствием и довольным чувством собственного превосходства, триумфа. Альфред знает, что в состоянии прекратить издевательства над бедной Анной. Более того, должен. Но ничего не делает. - Я не обязан любить тебя, - бросает он нарочито небрежно, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. - Я не хочу, чтобы все опять повторилось. Можешь называть меня эгоистом. Он не знает, какого это - когда собственный народ тебя ненавидит. Когда преступники разрывают тебя на части, пытаясь отхватить кусок побольше. У Альфреда впереди светлое будущее, экономический рост и вся Европа в союзниках. Он подписывает выгодные договоры и укрепляет военную мощь НАТО, пока Анну бросает семья, втаптывают в грязь прежде дружелюбно улыбающиеся соседи. Альфред думает, что с него хватит. Любовь, итогом которой в очередной раз будет разбитое сердце, а конец предрешен заранее - бессмыслица. Анна когда-то говорила, что не может любить. Теперь и он не может. Альфред знает, что друзей у нее не нет, если не считать младшей сестры. Во время заседаний она говорит, только если спросят, в остальном же молча думает о чем-то своем. Иногда она перебрасывается двумя-тремя словами с Франциском, но вскоре опять замолкает под удивленными взглядами окружающих. Когда Альфред напоказ смеется в компании Ольги и ласково поправляет ее короткие светлые волосы, Анна равнодушно смотрит в одну точку и почти не дышит. Украина с превосходством смотрит на младшую сестру, а в ее улыбке чудится нечто похожее на тщеславие. Альфред может поклясться, что руки Анны мелко дрожат, когда она демонстративно спокойно начинает что-то писать в своем ежедневнике. Но лихие девяностые проходят, и Анна постепенно оживает. Альфред лишь скептически щурится, когда ему говорят, что мировой авторитет России начинает опасно крепнуть. Ему должно быть все равно. Америка - единственная сверхдержава. Россия? Гигантская страна, которая сама себя разрушит, она его больше не волнует. Брагинская может сколько угодно смотреть свысока, кривить губы и сверкать глазами. Время, когда она наводила на всю Европу страх, давно закончилось. Их вечные игры закончились тогда же. - Единственное, чего я боюсь, - говорит Анна, после очередного доклада Альфреда об угрозе миру и спокойствию, исходящей от России. - что это я сделала тебя таким. Как бы я хотела ошибаться. Альфред заливисто смеется. Альфред говорит, что совершенно не понимает, о чем она. Он - герой, всегда готовый помочь любому, свой в доску парень, забавный, смелый. Вот только Анна замечает холодный, жесткий взгляд, равнодушие, которым пропиталась вся его натура до основания. Он обещает помощь, а приносит за собой лишь разруху и смерть. Ласково улыбается, чтобы позже вонзить нож в спину. Однако Альфред все еще остается героем, а она, Анна Брагинская, - Империей зла. И все было бы просто замечательно, если бы однажды Альфред не засыпает на заседании. Когда он просыпается, в зале остается лишь Брагинская, усердно строчащая что-то в своем дурацком блокноте. Он вскакивает быстро, отшатывается, но она даже не отрывается от своего занятия, полностью игнорируя. Альфред думает, что нужно немедленно уходить. Если он останется, то наверняка сделает какую-нибудь глупость - убьет ее или, например, поцелует. Анна закрывает свой блокнот и пристально смотрит на него. Альфред замечает, как она похорошела: волосы снова мягкими светлыми волнами покрывают плечи, лицо спокойно, почти умиротворенно. Он вспоминает, что не смотрел ей в глаза уже много-много лет и закусывает губу, размышляя, куда делась вся его храбрость. Он ждет, что же Анна скажет. - За что? - просто, без долгих разговоров спрашивает она. Альфред ожидает этого, но все равно вопрос застает его врасплох. Что можно ответить на такое? Анна не сможет понять. Анна не знает, какого это - терять любимого человека снова и снова, каждый день думать о том, сколько времени им осталось вместе, о том, сможешь ли ты вообще еще раз встретиться с ним. Замкнутый круг. Альфред хочет закричать, сказать, что эгоист здесь совсем не он. Но Анна все равно не поймет. - Оставь меня в покое, Брагинская, - просит он, ненавидя себя за дрожащие нотки в голосе. - Если бы я могла, Альфред, если бы. Она рассказывает ему о том, как ее воспоминания накладывались друг на друга, смешивались и убивали ее изнутри. Рассказывает о бессонных ночах, о том, что хотела убить себя, но понимала, что даже после этого ничего не закончится. Как неделями не выходила из дома, как читала учебники по истории, чтобы вспомнить абсолютно все и снова забывала. Анна перечитывала свои дневники и как будто бы читала книгу: прошлые переживания, слезы, радости принадлежали другому человеку. Неизменным оставалось только одно. - Я знаю, что должна ненавидеть тебя. Так почему же, когда воспоминания оставляли меня, единственное, что оставалось - отчаянная, непонятная любовь к тебе? Альфред молчит, сжимая кулаки. Когда Анна подходит к нему вплотную, обвивая руками, он незаметно смахивает слезы. Она может оставлять его сколько угодно, сколько угодно разбивать сердце. Все равно оно всегда принадлежало только ей. Наверное, так сложились звезды.