***
Как и ожидалось, никому не хотелось начинать понедельник с силовых взаимодействий тел, поэтому сейчас на лекции присутствовало максимум человек десять, слушало и того меньше. Интересно, найдётся ли хоть одна порядочная личность, которая бы законспектировала всю эту бессмысленную болтовню, выделила всё аккуратненько разноцветными ручками и сбросила своим одногруппникам красивенький конспект? Вряд ли. Бакуго, заняв последнюю парту, даже и не думал вслушиваться в долгий и монотонный монолог преподавателя Сакаматы*. Нет, сейчас Кацуки листал твиттер, то и дело поглядывая на время. Может на самом деле и прошло всего лишь двадцать с лишним минут, но ощущалось это как грёбанные пять часов. Ох уж эта абсолютность времени. Скорее всего, в конце этой лекции Бакуго бы ожидал плачевный исход: смерть от разъедающей изнутри скуки, но будто почувствовав плачевное состояние друга, в аудиторию, весело и громко поздоровавшись, ввалился Каминари. Даже внешний вид Денки кричал: «Заметьте меня!», но посчитав, что этого недостаточно, Каминари на всю классную комнату начал извиняться и рассказывать душещипательную историю о том, как он шёл на пару, но вдруг заметил бедную девушку, то есть дедушку, который тащил неподъёмную женскую, а точнее дачную, сумочку по лестнице. Сердце Денки не выдержало такого зрелища, посему он решил провести страдальца до нужной аудитории, предварительно впихнув свой номерок. Просто чтобы дедуля позвонил, если неподъёмную сумку ещё и до дома нужно будет отнести. А может быть дедушке и по дому помощник понадобиться, например, дверь в спальне починить или ещё что. Преподаватель неодобрительно прожигал взглядом опоздавшего, кивал на каждое слово и пытался вставить своё: «Просто пройдите наконец на своё место», но так и не смог совершить желаемое, вечно прерываемый возгласами Денки. Каминари же, выдержав драматическую паузу после своей полностью правдивой истории, вразвалочку прошёл к месту рядом с Бакуго. Окинув взглядом Денки, Бакуго тихо пробормотал: «Если бы я тебя сейчас впервые увидел, ночами бы не спал». Весь механико-математический факультет уже запомнил, что если кто-то ходит на пары в узких джинсах едко-жёлтого цвета, белой футболке с надписью «Твой семпай» и рюкзаком, увешанным значками с героями сериалов, то этот кто-то наверняка Каминари Денки с третьего курса. - Если бы я тебя увидел в любое время суток в любом месте впервые, мог бы сказать, что у тебя траур, - парировал Денки, присаживаясь рядом с другом. - Зачем ты вообще припёрся? – раздражённо прошептал Кацуки, отрываясь от телефона. - Как зачем? Вот скажи мне, кем бы я был, если бы хоть раз не пришёл за семестр к любимому учителю, - буквально крича последние слова, ответил Каминари. - Придурок, - вынес вердикт Бакуго, снова погружаясь в новостную ленту. Кацуки действительно считал Денки тем ещё типом, а точнее идиотом без чувства собственного достоинства. Но всё равно ценил их дружбу. Ведь именно с Каминари Бакуго познакомился самым первым. Точнее, у него просто не было выбора, ведь Денки подсаживался к Кацуки на каждой паре, упорно писал во всех социальных сетях и при каждой встрече заваливал свою жертву новыми вопросами. Сначала это раздражало, потом откровенно бесило, а затем неожиданно пришло смирение в паре с привыканием. - Эй, Бакуго, ты сегодня сильно занят вечером? –выводя Кацуки из размышлений, неожиданно протянул Денки, разлёгшись на парте. - Работа, - безразлично ответил Бакуго, игнорируя интонацию друга. - Я не сомневался в тебе. Всегда восхищался твоим трудоголизмом, - улыбнувшись краешком губ, прошептал Каминари. - Так если ты знал это, нахера было спрашивать? – оскалился Кацуки. - Да так, не забивай себе голову, - углубляясь в чтение чьего-то сообщения, отмахнулся Каминари. Посмотрев на Денки взглядом аля: «Если бы мог, въебал, но думаю, что не стоит», Бакуго откинулся на спинку стула и стал рассматривать городской пейзаж за окном, который состоял из высоких серых зданий, ещё более высоких серых зданий и, внимание, самых высоких серых зданий. Красота и благодать. Переведя взгляд снова на время, Бакуго тихо взвыл, чем привлёк к себе внимание полностью погружённого в чтение Каминари. - У тебя от переутомления крыша едет? Может стоит забить на работу, с которой ты возвращаешься в три утра? - До конца ещё пятьдесят три минуты. - Вот же гадство, - взвыл Денки, сразу теряя всю эйфорию, что чувствовал раньше.***
Пихая в автомат смятую купюру и матерясь сквозь зубы, Бакуго даже не думал сдаваться. Либо он сейчас получит свой горький шоколад, либо бедному, потрёпанному, торгующему едой автомату придётся ждать человека, который поставит его на место и приделает обратно дверцу. Каминари смотрел на битву друга за шоколадку со вздёрнутыми вверх бровями и скептически сложенными на груди руками. В эту самую секунду именно он, Денки, выглядел прилежным и порядочным студентом, любимчиком преподавателей и деканата, а не Бакуго, который создавал впечатление дикого и опасного парня. Хотя погодите... в любое другое время Кацуки отлично совмещал в себе и любимчика народа, и парня, с которым страшно столкнуться в подворотне. Но недолго Денки думал о том, как круто и серьёзно сейчас выглядит на фоне Бакуго, ибо всё внимание Каминари привлекла прекрасная брюнетка с биологического факультета. Её волосы, собранные в хвост, выглядели мягкими и шёлковистыми, чёрная строгая юбка-карандаш по колено так и притягивала взгляды, заставляя мечтать о том, что находится под ней, тонкая, почти прозрачная блузка без рукавов отлично подчёркивала все тонкости талии и того, что находится выше. Бакуго, забрав-таки у бесчестного автомата свой горький шестидесятипроцентный шоколад, проследил за взглядом Денки и с видом «Только не снова», закатил глаза. Приблизившись со спины к Каминари, Кацуки положил руку к нему на плечо и с придыханием прошептал на ухо: - Тебе она не светит. - Иди к чёрту, - даже не оборачиваясь на провокацию, Денки всё так же заворожено наблюдал за роскошной брюнеткой до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. - Идём, не хочу опоздать, - потянул за собой Каминари Бакуго. - А вот что, если бы она дала мне свой номер? Вдруг я ей понравился? Но нет же, надо испортить момент! – запричитал по дороге Денки. - Единственная, кто в ближайшее время даст тебе хоть что-то, так это экономика. Будь добр, не заставляй её ждать нас, - фыркнул Бакуго, даже не оборачиваясь на своего друга. - Ты не понимаешь всей прелести девушек! Бакуго, мне нужно перестать поворачиваться к тебе спиной? – всё никак не унимался Каминари, продолжая ныть и плестись по лестнице. - Сделай услугу: вообще не попадайся на глаза, - прибавляя шаг, огрызнулся Кацуки. - Нет, подожди! Я не успеваю! Бакуго, стой же!***
С экономикой у всех на курсе были очень натянутые отношения. С одной стороны, даже самые заядлые идиоты могли разобраться в схемах и таблицах, а с другой стороны – когда преподаватель - тиран, который хочет услышать правильный ответ сразу, как задаст вопрос, да ещё и чтобы ему сдавали зачёт не хуже, чем полностью правильно, учиться становится тяжелее. Каминари кое-как посещал экономику, сдавал точно так же: «Да как-нибудь смогу сторговаться, не люди мы что ли?». У Бакуго дела обстояли лучше, чем у Денки, но хреново в общих чертах. Ведь для того, чтобы снизить оплату за обучение, он действительно прилежно всё учил. Посещаемость прекрасная, знания лучше, чем у большинства выпустившихся. Да вот только чёртова экономика стояла между Бакуго и приемлемой ценой. Поэтому каждый раз, когда Кацуки видел высокую фигуру с вылизанными волосами, каждый раз, когда Бакуго приходил на пары к Хакамате Цунагу**, внутри него свирепствовала буря. Вот и сейчас, сидя почти что на первом ряду, Кацуки злобно посматривал на преподавателя, представляя, как зелёные глаза Цунагу умиротворяюще стояли бы в баночке на рабочем столе. И, к удивлению Каминари, остервенело конспектировал каждое слово. Только цветных ручек и маркеров на столе не хватает, а так вот он – идеальный и порядочный студент. Денки не понимал боевого настроя своего друга по отношению к скучной и пресной экономике. Посещали её в основном заядлые ботаны и девушки, которые постоянно строили глазки преподавателю. Как считал Каминари, Цунагу уже слишком стар для любовных подвигов, поэтому каждый раз, когда видел на его парах тяжело вздыхающих и умиляющихся девушек, начинал недовольно бормотать под нос и жаловаться на несправедливость Вселенной. Долго возмущаться ни разу не получалось, ибо каждый раз, когда Денки начинал напрасно сотрясать воздух, рано или поздно локоть Бакуго настигал и так страдающие рёбра Каминари. И поэтому Денки вернулся к первоначальным домыслам: «Зачем Бакуго Кацуки, который славится своей ненавистью ко всему движущемуся, который является плохим парнем номер один их кафедры, без пропусков посещает эту ересь?» Он влюблённая девушка? Вряд ли, ведь если бы Бакуго был девушкой, Каминари бы уже давно это заметил. Талант у него такой, замечать в каждой девушке нечто прекрасное. А в Кацуки он не то, что не замечал прекрасного, но даже принадлежность к женскому полу разглядеть не мог. Значит ли это, что его друг является ботаном? Если да, то сейчас Денки должен начинать паниковать и как можно быстрее писать на листке бумаги: «Я не с ним, это ошибка! Не бейте». Погодите, Кацуки же и является той стрёмной личностью, которая вечно останавливает заикающихся ботаником, издевается над ними и всячески унижает. Опять мимо. Тогда вопрос остался открытым. - Какого чёрта мы здесь забыли, Бакуго? – с опаской оглядываясь по сторонам, решился вслух задать свой вопрос Денки. Но ответом послужили разъярённый взгляд и локоть под рёбрами. Как всегда ясно и доходчиво. Сгибаясь пополам, Каминари решил, что в его друге есть своя прелесть. Очаровательный садизм можно же считать за изюминку? Если да, то Бакуго наверняка является влюбчивой девицей. Нужно будет поделиться с ним этой теорией, когда синяки сойдут.***
Сразу после окончания полуторачасового ада, Денки почти что вприпрыжку направился к аудитории, где должна быть следующая пара. Мало того, что она была последней на сегодня, так ещё и любимой для Каминари. Дело не в том, что он любил физику, хотя считал этот предмет занятным ещё со старших классов, нет, в этом, конечно, тоже, но Денки не так сильно любил сам предмет, сколько преподавателя. Айзава, разумеется, не самый жизнерадостный и весёлый человек, но он, в отличие от своих коллег, был понимающим и уютным. Поэтому сейчас Каминари снова пребывал в хорошем настроении, предвкушая захватывающее времяпровождение. - Бакуго, ты чего так медленно? – с удивлением заметив, что сейчас Бакуго не рвётся вперёд и даже не маячит рядом, начал оглядываться Денки. Заметив, что Кацуки идёт в противоположную сторону от нужной аудитории, Каминари начал нервничать. Развернувшись на все сто восемьдесят градусов и побежав вслед за другом, Денки успел нарваться на удивлённые взгляды окружающих и на осуждающие от преподов. Чудом догнав Бакуго, который ходит со скоростью, не снившейся Болту Усэйну***, Каминари, пытаясь восстановить дыхание, облокотился на крепкое дружеское плечо, которое Бакуго ему так любезно не предоставил, что пришлось сделать это на свой страх. - Ты куда, блин, собрался? – осуждающе запричитал Денки, держась за болящий левый бок. - Домой, - сбрасывая руку Каминари с плеча, Бакуго продолжил свой путь даже не оборачиваясь. - А как же Айзава? – возмущённо крикнул вслед Кацуки Денки, недовольно ковыляя вслед за другом. - Плевать, - не сбавляя темп, Бакуго начал спускаться по лестнице. - А после дома куда? – не отставал Каминари, проклиная лестницу с большими ступеньками. - На работу, - всё так же однозначно отвечал Бакуго, преодолев пролёт второго этажа и почти добравшись до первого. - Меня пугает твоя одержимость. Лучше бы потратил свои силы на что-то приятное для себя. Вот скажи, чем грязные столы и зазубривание меню лучше, чем Айзава и физика? – возмутился Денки, остановившись отдышаться. - Мне за это платят больше, чем Айзава за посещение его пар. - Он тебе за это ещё и платит? - Нет, идиот. Преодолев лестницу, которую студенты про себя прозвали «Погибель домоседов, гроза сердечников», Бакуго уверенным шагом направился к выходу из университета, на ходу доставая из рюкзака джинсовку. Каминари, посылая в космос слёзные извинения Айзаве, взял себя в руки и, спустившись с проклятой лестницы, пробежался вслед за Кацуки до выхода. На улице обоих ждал неприятный сюрприз. Первое марта, весна началась. Утром светило солнышко, а сейчас шёл снег. Денки, выбежавший на улицу в одной футболке, начал ругаться сквозь зубы на «разнообразие» погоды. Кацуки, поняв, насколько он ошибся утром, сказал только тихое и неуверенное: «Пиздец». - М-может вернёмся в тепло и поговорим? – самым безразличным голосом, на который только был способен в данной ситуации предложил Каминари. - Я домой, если есть что говорить, то говори по дороге, - уверенным шагом направился к метро Бакуго. - Я ещё утром хотел тебе предложить один способ заработать. Он как раз подойдёт такому парню, как ты, - торопливо начал излагать суть дела Денки. - Если ты мне ещё раз предложишь проституцию, я за себя не ручаюсь, - злобно зыркнув на Каминари, прошипел Бакуго. - Нет, я с прошлого раза смог запомнить, что это плохая идея, - неловко усмехнулся, вспоминая былое, Денки, - тут другое. Более весёлая и главное, приятная, вещь. - Я весь внимание, - скорее, чтобы Каминари быстрее отвязался, а не из-за интереса, пробормотал Кацуки. - Есть игра одна, довольно долгая, но захватывающая. Длится всю весну, представляешь? Вообще, она затрагивает весь университет, но о ней знает только определённый круг людей, - с восхищением и гордостью начал расписывать Денки, намекая, что он один из «избранных», - Правила там простые: соблазняешь человека из универа и получаешь за это очки. Кто набрал больше всего, тот получает деньги. - Идиотизм, - фыркнул Бакуго, даже не собираясь слушать дальше. - Но я ведь только в общих чертах рассказал, - не теряя прежний запал, решил идти до последнего Каминари. К сожалению, Кацуки уже начал спускаться в метро, а значит не хотел даже слушать дальше. Поёжившись от холода и оглядев промокшую футболку, Каминари принял решение вернуться обратно. Он может опоздать на пару Айзавы, но не прийти вообще – ни за что. Вернувшись в здание университета, Каминари стал невольным свидетелем того, как какая-то шикарная шатенка в короткой синей юбке и рубашке с бантиками на рукавах обнимала Инасу с факультета Киришимы, правда с кафедры математического моделирования, но не это важно. Важно, что красотка сейчас вешалась на Йоараши, который был вылитым бандитом: лицо кирпичом и, на личный вкус Денки, перекаченное тело. - Вот и где справедливость? – вздохнул Каминари, слушая, как девушка зовёт Инасу зайти к ней вечером, - а нет справедливости.***
Придя в место своего нынешнего проживания, Денки не чувствовал усталости. Нет, сейчас ему было просто скучно. Когда живёшь в общежитии, ты не можешь чувствовать уныние или тлен небытия. Ведь именно здесь ты находишься в компании других людей весь день и всю ночь, а в твоей крови бурлит адреналин, ибо жизнь находится в опасности целые сутки. Для такого экстраверта, как Каминари, первое – прекрасно, второе, как для человека, строящего из себя придурка, - ещё лучше. Но то ли удача отвернулась от Денки, то ли он нагрешил сегодня слишком много, но, когда он вошёл в комнату, которую делил ещё с двумя отвязными и весёлыми ребятами, она была пуста. Поговорить не с кем, побесить не кого, что могло быть хуже? Кинув рюкзак на пол и завалившись на свою скрипучую, но такую родную кровать, Каминари начал перебирать варианты, как себя занять. Быстро открестившись от самых простых вариантов, таких как сходить в киношку, позависать в инстаграме, Денки вдруг осенило. Он с самого начала решил принять участие в игре, про которую утром ему распинался Минета с биологического. Как он говорил? «Получишь массу удовольствия, узнаешь новых людей, почувствуешь дух соперничества! Но самое главное, будет мотивация добиваться всё более роскошных девушек! А, ещё ты можешь деньги выиграть, но это так, приятный бонус». По-хорошему, стоило бы отказаться, но… кто отказывается от вещей, которые разбавляют серую обыденность? Да никто! Вскочив на ноги, Денки начал шарить в рюкзаке в поисках телефона. Когда же эта задача была выполнена, Каминари начал перечитывать сообщение от Минору, чтобы понять, как вообще записаться на эту авантюру. Быстро разобравшись, кому для этого нужно написать и что сделать, Денки расплылся в довольной кошачьей улыбке. Найдя профиль Хацуме с его факультета, которая, внезапно, очаровательная девушка, Каминари напоследок переспросил себя: «Точно ли я этого хочу?». Но, да, чёрт возьми, он хотел попробовать. Быстро набрав простенькое сообщение очаровательной Мэй, Денки сел на грязный пол, облокотившись о свою кровать, и стал ждать ответа.***
Стоя у маленькой кафешки, которая открывается преимущественно в вечернее время, закутавшись в шарфик с эмблемой Пуффендуя, Каминари высматривал столпе человека, которого ждал уже минут десять. Если Бакуго был пунктуальным и приходил за пять минут до назначенного времени, не опаздывая, но и без запаса, то Денки, если уж вообще хотел идти, то приходил за час - за полчаса до назначенного времени. От этого он и страдал раньше, страдает сейчас, замерзая, и будет страдать в будущем наверняка. Прыгая с ноги на ногу и злясь на самого себя, Каминари даже не заметил, как девушка со светло-розовыми волосами подошла к нему со спины. Мэй, аккуратно обняв Денки за торс, весело и во весь голос воскликнула: - Мы можем продолжать стоять так, согреваясь в объятиях, а можем зайти вовнутрь и выпить что-нибудь горячее. - Можно я выберу первый вариант? – понадеялся Каминари, но Хацуме, задорно смеясь, уже отпустила Денки и быстрым шагом направилась к кафешке. Тяжело вздохнув, Каминари пошёл за девушкой, на ходу натягивая счастливую улыбку. Интерьер, стоило признать, был приятным и ненавязчивым. Обои кофейных оттенков, на которых висели репродукции цикла картин «Подсолнухи», мягкие диванчики коньячного цвета, массивные и крепкие столы. Каминари заказал себе Гоголь-моголь, ибо название было располагающим к себе, Хацуме взяла себе глинтвейн, что было хорошим выбором в такую хреновую зимне-мартовскую погоду. - У меня осталось несколько вопросов по поводу правил, - вспомнив, зачем вообще сюда пришёл, первым начал разговор Денки. - О, да! Правила! Это великолепно, не находишь? Они с одной стороны простые, но с другой стороны нужно выбрать себе стратегию, как лучше набирать баллы! – отпив немного глинтвейна, с горящими глазами расписывала простоту и изящество идеи Мэй. - Во-первых, как начисляются баллы? – ухватился за знакомое слово Каминари. - О, это самое интересное и самое сложное, - рассмеялась Хацуме, - Сегодня, первого числа, каждый человек имеет свою начальную стоимость. Простые люди, своего рода жертвы, имеют изначально сто баллов. Это их стоимость. Каждый раз, когда игрок спит с человеком, он получает столько баллов, сколько стоит его соблазнённый. Например, сейчас ты, пока не внёс залог, являешься потенциальной жертвой. Ты стоишь сотню баллов. Когда какой-нибудь красавчик, если повезёт, то красавица, тебя завалит, она получает сто баллов, твоя стоимость же падает на десять баллов, и вот ты уже стоишь девяносто. Следующий человек, воспользовавшись тобой же, получает девяносто баллов, а ты уже стоишь восемьдесят. - Пока что просто, - расслабился Каминари, понимая, что в таких очевидных правилах он точно не запутается, - но получается, что одного человека могут использовать только десять человек? Или стоимость можно и поднять? - Конечно, цена может и подниматься! – хлопая в ладоши, радостно провозгласила Мэй, - если есть жертва, которая полностью «невинна», то её цена со временем растёт. Например, до конца воскресенья этой недели тебя не смогли положить на лопатки. Тогда твоя цена с нового понедельника уже сто пять баллов! Если за вторую неделю никто не смог тебя совратить, то уже сто десять баллов. Если даже за три недели ты всё рано остался милой беленькой ромашкой, то ты у нас ходишь с ценой в сто двадцать баллов. Четыре недели – и вот ты уже сто тридцать баллов. А знаешь, что после пятой недели? Твоя цена растёт до ста сорока пяти баллов! Здорово же, да? - А если кто-то сможет «уложить на лопатки»? – на всякий случай уточнил Каминари, понимая, что такая щедрость по баллам явно неспроста. - Тогда игрок получает, например, твою стоимость в сто шестьдесят баллов, ты падаешь в цене до сотни баллов и больше не растёшь, только падаешь, как и полагается! – отпив ещё горячительного напитка и наблюдая за тем, как Каминари пытается всё запомнить и понять, веселилась Мэй. - Хорошо, то есть нужно просто использовать людей из университета и получать очки до конца мая? – подытожил Денки, надеясь, что это всё. - Всё не так просто! – ещё громче засмеялась Хацуме, наблюдая за реакцией Каминари, - очки ты можешь получить, только используя жертв с более низких курсов. Ты же у нас на третьем, да? Тогда ты можешь развращать ребят со второго и первого, даже если они с другого факультета. - Но это же нечестно! Тогда у тех, кто с последнего, преимущество! – крутя в руках свой гоголь, заметил Денки. - И да, и нет, - неоднозначно ответила Хацуме, - баллы можно получать и за другого участника. Каждый участник изначально стоит сто пятьдесят баллов. Если ты смог совратить кого-либо из других игроков, то тебе начисляется сто пятьдесят, но тот, с кем ты позабавился, теряет сто пятьдесят. Стоимость игроков с каждым разом падает на пять. В следующий раз за этого же игрока получают сто сорок пять баллов. Он же их и теряет. - Надеюсь, это всё по баллам? – отхлебнув немного странного варева и аккуратно отставив от себя гоголя, переспросил Каминари с видом страдальца. - Нет! У учителей тоже есть своя цена! – вскакивая со своего места, воодушевлённо прокричала Хацуме, чем привлекла к себе ненужное внимание. Извинившись, она снова присела под офигевающим взглядом Каминари, - так вот. Учитель стоит двести баллов. Второй раз, после совращения, цена уже сто пятьдесят. Дальше она падает на пятьдесят баллов. Простая схема. - Подожди, это же очевидно, что все нацелятся на учителей, даже я это понимаю! – найдя брешь в системе, поделился открытием Денки. - Сейчас, когда ты более-менее понимаешь в баллах, то запомни пять главных правил! – назидательно подняв ладонь, начала Хацуме, - Во-первых, перед началом игры нужно внести чисто символическую плату. Потом от сборов за участие организаторы забирают себе двадцать процентов, всё остальное – победителю. Во-вторых, участвовать может любой студент, независимо от факультета, кафедры, пола. Но есть одно требование: выше второго курса. В-третьих, организаторы – не участники и не имеют стоимости за своё тело. В-четвёртых, участники могут совращать друг друга. В-пятых, дважды получить очки за одного и того же человека нельзя. Каминари сидел, смотрел за тем, как Хацуме загибает пальцы, озвучивая самые главные и нерушимые правила, и пытался запомнить всю систему. Если с правилами было всё понятно, то с баллами есть ещё сомнения. - Вопросы есть? – мило улыбнувшись, спросила Мэй. - Кто организатор? Только ты? – уточнил Денки. - О, нет. У каждого факультета свой отвечающий, надзиратель иными словами. Я вот сейчас сижу с тобой, логично предположить, что я тоже с мех-мата, - добив свою кружку с глинтвейном, вскрыла всю поднаготную Хацуме, - с доказательствами ты пишешь мне. За юридический отвечает Даби. Он хороший парень, не знаю, зачем он в это ввязался. За факультет журналистики отвечает Тога, мы с ней, кстати, чем-то похожи. Нам просто нравится за этим наблюдать. А за биологический… Там главенствует Минета Минору. Он просто извращенец. - Можно последний вопрос? Даже два, - чтобы окончательно прояснить картину, решился Каминари. - Конечно! - Если игроков много, то одну жертву можно использовать только десять раз, правильно? Потом она нулевая? – уточнил Денки, косясь на невкусный Гоголь, который мог бы помочь ему и согреется, и подумать. - О, нет-нет-нет, забыла договорить. Сначала цена падает на десять баллов, но когда она опускается до пятидесяти, дальше только на пять. То есть идёт шестьдесят, потом пятьдесят, а после сорок пять, - виновато улыбаясь из-за пропуска этой детали, с радостью ответила Хацуме. - И тогда последний вопрос: сколько нужно вносить для участия? – начиная одеваться, поинтересовался Каминари. - С тебя десять долларов, - протягивая руку за денежкой, расплылась в довольной и хищной улыбке Хацуме. - Кстати, можно я внесу и за друга тоже? – шаря по карманам и выуживая помятые бумажки, с хитрой ухмылкой поинтересовался Денки. - С тобой приятно иметь дело, Каминари, - заливаясь смехом и предвкушая веселье, вытирала выступившие слёзы Мэй, - любой каприз за ваши деньги. - Кстати, можешь мне потом ещё раз вкратце расписать упадок баллов в личке? – собираясь уходить, опомнился Денки. - Да без проблем! Всё равно будем часто переписываться! Как-никак, а доказательства ты должен будешь присылать мне! - выходя следом за Каминари из кафешки обратно на холод, вместо прощания крикнула Хацуме. - Стой, подожди, какие доказательства? – почувствовал неладное, Каминари решил удостовериться, что ему не показалось. - Видео, мой дорогой друг. Нельзя же верить в то, что ты кого-то смог соблазнить без явных подтверждений. И, прошу тебя, в хорошем качестве, - засмеявшись на всю улицу, Мэй поспешила уйти от окаменевшего Денки, - до новым встреч, ловелас! Каминари будто прирос к асфальту. В голове он раз за разом прокручивал: «Видео, и в хорошем качестве». По спине пробежалась свора мурашек, живот немного скрутило. На языке у Денки крутилась фраза, которую так любил Бакуго: «Вот пиздец».***
У Тодороки всегда были консервативные и отчасти невыгодные взгляды на жизнь. Он считал, что не стоит заводить отношения просто для развлечений, ведь человеческие чувства – не игрушка. И хоть во всём университете Шото считали «холодным городским парнем», многие женские – и не только - сердца плавились, стоило им хоть раз поговорить или даже просто увидеть его вживую. Мало кто знал, что опыта в отношениях у Тодороки Шото – меньше, чем у ежа извилин. Но старший брат Шото – Тойя, или как его называют почти все, Даби*, знал об этом слабом месте своего младшего брата. Знал, и из большой любви хотел помочь устранить этот недостаток. Битый час Шото слушал правила дикой и извращённой игры, которые так любезно рассказывал во всех красках Даби. Хотел бы Шото, чтобы от него отстали? Да. Почему он ничего не предпринимал целый час агонии для своей фантазии? Потому что на часах десять вечера, идти некуда, а живёт он, к сожалению, на попечении у своего старшего брата. В одной просторной квартире. На самом деле Шото было не на что жаловаться, ведь во многих аспектах совместная жизнь с Даби была полезна. Например, как старший брат, именно он разбирался со всеми коммунальными услугами и платил за интернет. Но сейчас Шото был готов жить в коробке из-под холодильника, лишь бы не слушать. - Я не буду в этом участвовать, - дождавшись наконец-таки, когда Даби закончит свою речь, отрезал Шото. - Почему нет? Получишь деньги, свалишь от меня. Чем не начало взрослой жизни? – усмехаясь, продолжал свои речи старший. - Это отвратительно. Поверить не могу, что ты в таком участвуешь, - укоризненно прожигая брата взглядом, пошёл в наступление Шото. - Игра уже началась, поэтому я готов потратить всю ночь на тебя, а не на диплом, - вздохнув, Даби уселся на кровать своего любимого братика. Впереди ещё много времени, а Даби, как человек, который знал Шото лучше всех, знал, на какие точки нужно давить.***
Кацуки, заперев за собой дверь, поплёлся прямиком к кровати. Не снимая куртки, да что там, даже не разуваясь, он завалился на такую желанную и необходимую в это время тёплую постель. К сожалению, стоило перед сном снять хотя бы свои любимые конверсы. Поэтому, полежав ещё минуту, Бакуго поднялся и начал в темноте стягивать с себя всё лишнее. Развязав шнурки и отнеся свою любимую пару обуви в прихожую, закинув тёплую куртку, которую он так благоразумно надел на работу, в шкаф, Бакуго снова заковылял в свою комнату. Стащив с себя пропахнувшую едой чёрную футболку и кинув её на стул, Бакуго снова завалился на кровать, правда, теперь уже окончательно, точнее, надеялся, что окончательно. Но судьба-злодейка любит бить лежачих. Кацуки, поняв, что оставил телефон в кармане куртки, поднялся уже второй раз за пять минут с кровати. Тихо матерясь себе под нос, он прошёлся снова в прихожую, пошарил по карманам и, отыскав мобильник, вернулся в кровать. В третий раз. Уже точно окончательно. Первое, что заметив Бакуго, зайдя в облюбованный твиттер, так это сообщения от Денки. Закатив глаза, Кацуки собрался было проигнорировать Каминари, но любопытство взяло вверх. Открыв сообщения, Бакуго присвистнул от количества написанного. Да этой простынёй можно покрыть всю Европу, если не Евразию. Но чем дальше Кацуки углублялся в чтение, тем больше было его желание удалить это к чертям, и сделать вид, что ничего не видел. Когда посыл является чем-то вроде: «Привет, тут такое дело, я решил участвовать в одной забавной игре. Там нужно просто переспать со всем университетом, включая учителей, и тогда, возможно, ты получишь денежку. Большую денежку. О, ты ещё и заснять это должен. Круто, да? Кстати, я чего пишу-то. Ты тоже участвуешь в этом, ведь я и тебя записал в участники. Ведь я не хочу в одиночестве всё это делать, а так я буду знать ещё одного человека, кто занимается этой весёлой фигнёй. Здорово же, Бакуго?», хочется забыть всё прочитанное. Дочитав до момента, который гласил: «Я ещё не совсем разобрался в баллах, они странные. Но вот эта девушка может тебе всё объяснить»,и увидев ссылку на чью-то страницу, Бакуго негодовал ещё больше. Разбираться в бреде Денки Кацуки сейчас не хотел, тем более он не собирался писать незнакомым людям, а «играть» в эту хрень он точно не соглашался. Понедельник закончился, передавая эстафету Вторнику. Игра началась, не давая участникам времени оклематься. Тотальный пиздец наступил в жизнях жертв, искусителей и проходивших мимо учителей. Но это только начало.