<...>
Зимние ночи в Везувии холодны, оттого у каждого немного состоятельного горожанина был шерстяной плед или тёплое одеяло, спасающее ночью. В доме Мазелинки имелся такой – старый друг связала его сама. Плед всегда веселил Деворака, он состоял из разноцветных огромных квадратов разных приглушённых цветов, что не повторялись. Вещица будто была наполнена магией: стоило укрыться в него, так через некоторое время холод отступал и вскоре становилось даже жарко. Однако Деворак в эту ночь проснулся не от холода – наделённый способностями, он редко чувствовал его –, а потому что всегда чутко спал. Он услышал короткий писк, после под боком завозились и, в конце концов, сели. Джулиан открыл глаза. Ученица сидела к нему спиной, закутанная по нос в тот самый плед. Деворак не спешил подать знак, что не спит. Он всматривался в её силуэт, пытаясь понять, что разбудило дитя. Она ссутулилась сильнее, понурила голову, собранные на ночь волосы – растрепались. Джулиан нахмурился, когда заметил, как ученицу колотила дрожь. Она подалась вперёд и положила пальцы на виски, сжав их. Когда до его слуха донёсся всхлип, он больше не мог скрываться. – Эй, что случилось? – Джулиан осторожно коснулся рукой плеча и ощутил, как ночная рубаха ученицы была мокрой от пота. Девчонка дернулась в сторону и так бы и свалилась с кровати, если бы он вовремя не перехватил её. Деворак потянул её обратно, садясь также на кровати. Он крепче сжал её руки, ощущая, как дрожь и не думала спадать, только становилась сильнее. – Прости, я разбудила тебя, я не должна и ... – она шмыгнула носом и удобнее села на кровати, забираясь на неё с ногами. Девчонка так и не подняла не него взгляда. – Успокойся, я ведь могу и не спать… – Тебе нужен отдых, – она, наконец, вскинула голову и посмотрела на него. Внутри всё похолодело, когда Джулиан увидел, что та рыдала. Прежде он не видел её такой. – Что могу сказать и о тебе тоже, – Деворак хмыкнул, заметив, как девчонка нахмурилась. Он осторожно коснулся её щеки пальцами, стирая слёзы. – Кошмары не дают покоя. Постоянно какие-то видения. И это ведь так глупо, да? Я совсем как ребёнок. Я не могу побороть даже собственные страхи и кошмары. Я обуза и... Очередной всхлип. Девчонка замолчала и зажмурила глаза. Джулиан ощутил, как его самого начала накрывать дрожь. Он никогда не видел, чтобы это наивное дитя, которое во всем искало света, сама была готова впасть в отчаяние, плакала и эти мысли... Они напугали Джулиана и дали понять, что он на самом деле так мало знал о ней самой. – Пожалуйста, не отталкивай, – она подалась вперёд и положила лоб на его плечо. Деворак вздрогнул против воли – ученицу бил жар, он чувствовал это даже через ткань рубашки. – Голова болит? – Джулиан нахмурился и провёл рукой по влажным от пота волосам. – Угум… Сильно. Ещё ломит всё. Деворак замер. На мгновение он забыл как дышать. Пагубные мысли закрались в голову, но, преодолев себя, Джулиан положил ладонь на её спину и коснулся её сознания, прибегнув к способностям. И облегчённо выдохнул. Всего лишь последствия кошмара, не более того. Девчонка испугалась увиденного, тело решило защитить, пускай и таким странным образом. Он погладил её по спине, положив щёку на макушку ученицы. – Всё хорошо, или мойска испугалась страшного сна? Джулиан позволил себе усмешку, услышав в ответ бурчание, а после… Помедлив пару минут, крепко обнял девчонку. Так, как всегда обнимал только тех, кто ему дорог.Кошмар
9 мая 2019 г. в 22:42
Для Джулиана оказалось огромным испытанием пересилить собственные страхи и довериться человеку. И кому? Ученице мага, который был ответственен за метку на горле и способности. Собственное клеймо и проклятье.
Девчонке – слишком наивной, глупенькой и часто заторможенной. Оттого кажущейся забавной.
В первое их знакомство ученица едва не упала в обморок от страха, когда Джулиан пробрался в лавку магов, да и столь бесцеремонным образом: воспользовался тем, что дверь была приоткрыта, после прятался в темноте, говорил, запутывая уставшую девчонку. И всё это будучи в маске чумного доктора… В последующие невольные встречи Деворак никогда не упускал возможности сбить с толку это «наивное дитя» и припомнить их знакомство.
Любые очевидные намёки на отношения или язвительные комментарии приводили к совершенно детской реакции – нелепым предположениям, серьезным вопросам с просьбами объяснить, а зачастую к этому глупому, удивленному выражению лица, которое забавило Доктора.
Она казалась ему не от мира сего, вечно себе на уме и вместе с тем совершенно не приспособленная к жестоким реалиям. Хотя… Где ей видеть их? В центральных богатых районах, где стража правителей Везувии всегда хорошо отрабатывала жалование? Где, чтобы приобрести жильё, нужны были дополнительные разрешения и справки? Она обитала в относительно безопасных условиях, под защитой оберегов магазина и вниманием со стороны Наставника, пускай и последний зачастил в далёкие странствия.
Хотя было ещё кое-что. В своей подобной «святой невинности» девчонка казалась Джулиану беззащитной. «Вероятно, потому Азра скрывал её…», – предполагал Деворак и не мог быть уверенным до конца. Спустя несколько невольных встреч шутить и намеренно запутывать дитя перехотелось…
А меж тем ученица увязалась за ним, несмотря на предупреждения графини, любимого учителя и его собственные. Она старалась помочь, постоянно что-то выискивала и пыталась как-то оправдать.
Бедное, наивное дитя…
Что она могла сделать против приближенных к власти господ, уверовавших в виновность Джулиана и приговоривших его к смерти? Ведь даже он сам смутно помнил ту ночь, произошедшую три года назад… Лишь отрывки, эмоции и вязкий ужас, переросший в постоянные ночные кошмары.
Ученица не могла его защитить, не смыслила ничего в придворных интригах, и, быть может, именно потому Деворак каждый раз подавлял в себе злость, когда графиня впутывала её в эти алчные дворцовые игры, и пытался отговорить девчонку – не возвращаться во дворец, остаться в безопасности в лавке магазина.
Однако она была глупа, наивна и верила, что люди не могут причинять зла.
Но они, напротив, могли это сделать, им было позволено и даже Графиня не сумеет защитить ученицу. Ведь она была в большей степени зависима от придворных, чем они от неё.
А ещё… Ученица устала сидеть взаперти, устала ждать. Джулиан замечал это по мимолётным вспышкам эмоций, когда та говорила за лавку или когда ей необходимо было возвращаться обратно.
Деворак долго. Очень долго привыкал к своему «хвосту», который часто вытаскивал из самых опасных передряг, меж тем себя не жалея. И насколько его пугало, когда девчонка проявляла к нему заботу: пыталась вылечить, поддержать словом и... Этот уважительный обеспокоенный тон, с которым она всегда с ним общалась. Он бесил Деворака, как и её искренность, и настойчивое желание помочь. Больше этого бесило только то, что он сам причина собственных страхов – ведь самостоятельно когда-то принял решение не доверять никому.