<…>
Они смеялись. В последние дни стражи в жизни обоих было куда больше положенного – вот и сейчас, пережив столкновение на рынке, не купив ничего из списка, оба были замечены патрульными. Пришлось удирать. И каково было удивление мага, когда они укрылись в Театре. – Знаешь, надо прекращать такие встречи, – Джулиан улыбнулся и подался назад. – Графиня, видно, заметила мое отсутствие. И… О Провидение! – Вэйна коротко вздохнула, прикрыв ладошкой рот. – Теперь ей донесут, что я была в твоей компании, – ученица испуганно посмотрела на Деворака, который, застыв на месте, повернулся к ней. – О, дева, что так безупречна и чиста, была застукана в лапах юнца, что закон из справедливости нарушив, был клеймён на вечные века, – Джулиан хмыкнул и подошёл ближе, отчего девчонка отступила к стене и, уперевшись в неё, коротко ойкнула. – Как ей быть и что решить? Поверить разуму, коль тот звучал, твердя о правосудии и безопасности, – Деворак навис сверху девчонки и упёр руку в стену, будто предупреждая её попытки к бегству, к которому, впрочем, та и не стремилась. – Позволить свершиться наказанию на потеху тем, кто в грехе погряз, но в нём обвиняет невинных и не распутных, – он понизил голос, – или послушать сердце, пойти на поводу у собственных решений, чувств и перечеркнуть свою судьбу. Окунуться в ощущения взаимной любви, простить ему годы расставаний и сбежать подальше от норм и правил, писанных людьми. Быть может, в этом и есть счастье? Как знать? Что выбрать? Вершить своё будущие только ей, юной деве из Тройвуда, самой дано. – Дева из Тройвуда? – Вэйна втянула голову в плечи, испуганно посмотрев на Деворака. – Классика Востока, – Деворак дёрнул её за капюшон и, наконец, отстранился. – Традиционная постановка о послушнице Церкви и наёмнике, – он развернулся, раскинув руки и пожав плечами. – Последний выступал за изменение закона в период репрессий девятнадцатых или шестнадцатых годов. Не помню точно. Правда ли это или нет – уже доподлинно неизвестно. Зато до нас дошла красивая сказка. – Не делай так больше, – ученица перевела дыхание и поправила капюшон, пытаясь скрыть смущение. – Как так? – он снова посмотрел на девчонку. – Вот это вот всё цитирование и движения и… – Мы же в театре, мойска? Или забыла? – Джулиан хмыкнул, а Вэйна, фыркнув, ощутила, как жар прильнул к ушам. Оба замолчали, став осматривать небольшую комнатку, в которой укрылись. Она напомнила скромную гримёрку, что завалена всяким хламом – реквизитом, костюмами, масками. Зеркало, стоявшее в стороне, было полно пыли. Вэйна перевела дыхание и, повертев головой, замерла на месте, когда заметила, как Джулиана привлекла театральная маска, похожая на ту, что носили Чумные доктора. И вместе с тем – не совсем. Эта была сплошь в чёрных перьях, да и щедро одарённая блеском. – Что-то не так? – осторожно спросила ученица. – Я каждый раз думаю, – Джулиан провёл пальцами по мягким перьям, – к чему теперь всё это? Чума давно прошла, но я продолжаю носить свою, надеваю, зачищаю, пополняю новыми травами, будто это может меня от чего-то спасти. Но разве можно спастись от самого себя? – Джулиан, – Вэйна вздохнула, пытаясь подобрать какие одобряющие слова, что никак не лезли в голову. – Всё в порядке, – он вновь натянуто улыбнулся. – Просто размышления чумного доктора, который впредь более никому не нужен, – Деворак вернул маску на место, с осторожностью повесив на подборки высокого зеркала, после чего взглянул на себя самого. Увиденное удручало – извечные мешки под глазами, бледнота, худоба, да и эти спутанные рыжие волосы. Повязка на нездоровом глазе, которая скрывала ужасные последствия Красной чумы. Весь вид наталкивал на мысли, будто он только недавно вернулся с того света или провёл около недели. Нет, месяца в карцере или за решёткой. «Ну, жених... И то только для утопленницы» Осторожное прикосновение к руке удивило его. Джулиан посмотрел на ученицу вниз. – Но ты всё ещё остаешься доктором и тем, кто столь многое сделал для города. – Убил графа? – очередная усмешка. – Я не об этом, – Вэйна не поднимала взгляда. – Некоторые говорят о твоей клинике и сколько ты сделал для граждан. Об этом и не нужно знать – достаточно лишь понаблюдать за людьми здесь, в Южной части, которые приняли тебя с теплотой, несмотря на всем известное прошлое. Помогают скрываться от стражи, – она, наконец, посмотрела на него и крепче сжала руку. – Приносят иногда еду или просто одобряют словом. Заслужить такое отношение дорогого стоит. Да и чтобы вернуться обратно в Везувию за ответами или за справедливостью для себя надо обладать достаточным мужеством. – Ой-вэй... – Джулиан опустил взгляд, почувствовав, как обдало жаром щеки, но он всё-таки сжал руку девчонку в своей. – Слишком громкие слова. – Пускай будет так, – ученица потянула его за руку ниже и, привстав, попыталась быстро поцеловать в щёку. Однако Деворак внезапно повернул голову, наклонился и перехватил инициативу. Он обнял девчонку, которая вздрогнула и замерла. Джулиан подался назад и удивлённо осмотрел её. – Ты чего зубы стиснула, мойска? Или постой…? – Деворак хмыкнул, увидев, как Вэйна испуганно уставилась на него. – Не важно, – девчонка упёрла руки в его грудь, потупив взгляд. – Это твой первый поцелуй, так-так? – Джулиан знал ответа, но его забавляло это наивно-детское испуганное выражение. Вот и сейчас дитя нахмурилась, обиженно посмотрела на него, однако так и ничего не сказала в своё оправдание. – Разве во время поцелуя носами не сталкиваются? Доктор, не сдержавшись, засмеялся, отчего Вэйна поникла и снова попыталась вырваться. Джулиан удержал её. – Не проверишь – не узнаешь. Ученица молчаливо осматривала его, всё также хмурясь. А затем сделала глубокий вздох и выдала: – Забудь. С твоим-то носом точно столкнёмся. – Это уже обидно, мойска, – Джулиан удивился и, притянув к себе девчонку одной рукой, другой ощупал свой нос. – Нормальный, красивый и… Шум из-за гримёрной отвлёк обоих – момент был утерян, отчего Деворак поспешил выпустить Вэйну из объятий. – Что это? – девчонка осторожно подобралась к двери. – Похоже, что закончилось первое отделение, – Джулиан, перестав, наконец, проводить пальцами по своему носу, подошёл к ученице. Он открыл дверь. – После вас. Вэйна на мгновение зажмурилась от света – в коридорах театра его было больше, чем в гримёрной. Вместе с тем Деворак заметил, насколько красной была ученица от смущения, что снова позабавило его. Дитя, осторожно окинув взглядом коридор, покинула гримёрную. Оба спустились на шум и оказались совсем близко к закулисным помещениям. Джулиан нашёл небольшую нишу, откуда проглядывалась сцена и небольшой кусочек зала, после притянул к себе ученицу. Выступление захватило её внимание целиком, Вэйна отчаянно пыталась понять смысл происходящего, однако её настиг провал. – Иллюстрация последнего дня Маскарада, – Джулиан знал постановку. – Когда убили графа? – Именно, – Деворак ощутил, как девчонку передёрнуло. – Авторская интерпретация, в которой больше выдумок и художественного драматизма. Он посмотрел на сцену, где сменялись декорации. Новые оказались в преимущественно алых и золотых тонах, чуть в стороне на сцене была поставлена криво задекорированная кровать. Дыхание сбилось – Деворак узнал декор и знал, что должно было быть дальше. На авант-сцену покачиваясь в протёртой рубахе, чьи манжеты были заляпаны в краске, имитирующей кровь, вышел актёр. Алая лента с дешёвыми подделками-медалями лишь отчасти оттеняла убогий вид. – Люцио. – Просто тот, кто его играет, – поправил ученицу Джулиан. Появление графа сопровождалось возбуждённым гомоном и оскорбительными криками, которые долетали от зрителей даже в закулисье, однако тот стих, стоило актёру начать речь, в которую Деворак даже не потрудился вслушаться в отличие от ученицы. Он рассматривал закулисье и заметил, как у противоположных кулис готовился к выходу актёр. «Какая безвкусица», – скривился Джулиан, заметив одежды того, кто обязан был сыграть убийцу графа: дешёвая ткань, лишь отдалённо имитирующая шёлк, отдавала блеском, повсюду перья, наляпанные по прихоти и безобразному восприятию мастера по костюмам. Но поразило то, что актёр был белобрысым, а сама маска чумного доктора – больше походила на те, что делали для маскарада. Деворак шмыгнул носом, после чего сделал шаг в сторону сцены. Вэйна удивлённо посмотрела на него и перехватила за руку. – Наслаждайся представлением, мойска, – Джулиан подмигнул ей и, отвернувшись, снял с пояса настоящую маску врачевателя тех кровавых времён. Быстрое движение и оная надета на голове. Деворак не успел опомниться, как оказался на сцене. Через красные окуляры он видел испуг и возмущение актёра Люцио – ведь его «убийца» показался не из той кулисы, но оное быстро сошло на нет. Джулиан принялся импровизировать, будучи оглушённый одобрительным гулом толпы. Вместе с тем Вэйна осталась стоять в тени, боясь шелохнуться. Она всматривалась в представление на сцене, ощущая, как из глубин поднимался страх. Ученица сложила руки на груди. Ей чудилось, будто кто-то вновь наблюдает за ней. Маг посмотрела на сцену, замечая, как граф, пошатываясь, отошёл к кровати. Между ним и Джулианом всё продолжался агрессивный разговор и тогда… Пришло новое наваждение. «– Тебе обязательно уходить? – Война закончилась, Люцио, но призраки её не отпускают меня. – Это из-за того, что случилось в столице?» Вэйна почувствовала тяжесть на собственных плечах, будто кто-то сжал их. Ученица растерянно провела по ним. «– Во многом. Тебе не понять. – Что если я попытаюсь? Ведь ты даже не рассматриваешь этого! – Ты не маг Люцио, к сожалению. А я устала бояться собственной тени и способностей». Ученица посмотрела на сцену – взгляд зацепился за худощавую фигуру актёра графа, но вместо него она увидела настоящего Люцио – того, что был изображён на картинах во дворце. «– Ты все решила для себя. И теперь собираешься оставить меня в таком состоянии одного. – Когда-то я помогла тебе, прошла с тобой через всю войну. Сейчас я прошу лишь о малом – отпусти меня, пока не стало поздно. Я должна разобраться в этом самостоятельно. – Если ты обещаешь вернуться. – Я вернусь. Ведь иначе ты доведёшь Везувию до сумасшествия. – Наглая ложь, ведьма» С громкими овациями публики и звуками оркестра наваждение пропало. Вэйна вздрогнула и осмотрелась. Повсюду наступил мрак, который разбавляли редкие свечи в зале. Он окружал ученицу, подобно собственным мыслям. «Кто я такая?» – она понурила голову. Голову снова пронзил приступ боли, когда как в глубине души царил хаос. Вопросы разрывали сознание, что не могло дать на них ответы. Потом дитя внезапно окружили тёплые объятия, от которых Вэйна сначала вздрогнула. – А теперь, мойска, нам надо уходить, – знакомый голос успокоил ученицу. Джулиан потянул её к выходу, пока не опомнились ни актёры, ни зрители, ни иные служащие театра.Театр
3 июня 2019 г. в 22:36
Они покинули дом Мазелинки на следующий день и отправились в город со списком от старого друга, в котором преимущество были травы, специи, ещё какие пряности. Оба не решились поднимать тему произошедшего на днях – о том, как девчонка подожгла себя, о её кошмарах и бессонных ночах, едва принёсшие отдых. Вэйна изучала список, в то время как Джулиан погрузился в собственные размышления – увиденное в клинике снова предстало перед глазами.
Женский и мужской голоса, причём последний явно принадлежал ему, а первый? Чей он? Резкий и озлобленный, да при том из брошенных фраз становилось ясно – владелец его был магом. Деворак хмыкнул: во времена, когда он только вернулся с войны в Везувию, он действительно был поборником науки, а магов считал не более чем помешанными на мистике безумцах, с которыми он никогда не желал пересекаться. Было ещё кое-что: в то время он не только относился к магии с долей скептицизма, но и боялся тех, кто ей обладал. Они были неизученными, непонятными и чьи дальнейшие движения оказывалось сложно предугадать.
Джулиан капнул глубже – во времена обучения в Пракре его мнение было иным. Всё тот же скептицизм, однако без страха. Он рассматривал магию как одно из возможных путей познания мира теми, кто наделён способностями к ней. Она интересовала Деворака не больше, чем причуды фокусников во время празднеств в столице Империи. Что-то с тех пор изменило его мнение, и это произошло на войне.
Доктор скосил взгляд на идущую рядом Вэйну. Нет, она не могла быть там – слишком наивная для того, кто пережил войну. «Хотя, её память», – Деворак нахмурился.
– Ты думаешь все это найти на южном рынке? – осторожно спросила маг.
– О! Там много чего можно найти, если знать нужных людей и когда они знают тебя, – беспечно ответил Деворак. Он посмотрел на девчонку, которая только пожала плечами и свернула исписанный лист бумаги.
Сегодня ученица была тише обычного: не рвалась вперёд, не перечила, да и это поникшее выражение лица наводило на него тоску. Хотелось развеселить Вэйну, хотя и у самого настроение было далеко от улыбчиво-весёлого. Джулиан посмотрел наверх и заметил, как меж крыш мелькнула чёрная тень Малака – ворон следовал за ними, выискивая стражу.
Кошмары дитя не давали Девораку покоя. Но даже столько не они, сколько эта странная реакция тела: жар, головная боль, непрекращающаяся дрожь. Деворак знал эти симптомы, и они пугали его.
«Достаточно», – он качнул головой, отгоняя паршивые мысли. Джулиан внимательно осмотрел девчонку.
Ученица не изменила себе. Темно-синий комбинезон из плотной ткани, где на боку красовалась весёлая новая оранжевая заплатка, и с широкими рукавами до локтя; серый шарф, который укрывал голову, скрывал частично лицо и чьи концы с золотыми кистями трепетались где-то на спине; потрепанная сумка с ярко жёлтыми вставками и обмотки. Будучи серыми, они обвязывали руки до локтя, ноги до колен. Тем самым не было ни одного открытого участка, разве что... Глаза. Подведённые сурьмой, только они оставались видны.
– Что-то не так? – девчонка удивилась, заметив подобный интерес.
– Не жарко ли, мойска?
– То же могу спросить и у тебя.
Джулиан улыбнулся – сам-то хорош под палящим солнцем в чёрных одеждах гулять, но решил не сдаваться:
– К чему такая скрытность?
Вэйна потупила взгляд, задумавшись. Они помолчали ещё несколько минут, прежде чем ученица начала разговор:
– Лишь беспокойство о собственной коже. Я слишком быстро сгораю. И... это неправильно.
– Неправильно? Что именно?
– Вся эта чрезмерная открытость. Она отвлекает. Но, – Вэйна вздохнула. – Этого не мне судить, ведь это традиции государства.
– Так ты теперь у нас ещё и моралист…
– Джулиан!
Деворак пожал плечами и поднял руки, показывая, что безоружен. Вскоре они дошли до рынка, где поспешили отыскать все из списка до начала настоящих часов жары и до прихода стражи.