Наивное дитя

      Рука крепко сжимала рану, что продолжала кровоточить. От воды вся одежда потяжелела и липла к телу, непроизвольная дрожь била всё сильней. Ученица отошла к стене и привалилась к ней.       Вэйна попыталась сконцентрироваться на магии и лечебном заклинании. Она прикрыла глаза, обращаясь к способностям.       «Нет».       Голову пронзил приступ боли. Сопротивляться не осталось сил. Стоило открыть глаза снова, как тёмная подворотня предстала совершенно другой.       Вокруг стража в алых доспехах, на их латных плечах – гравировка зверя из мифов – змееподобное существо. В нос ударил запах крови. Осторожный взгляд вниз, мраморный пол залит ею.       – Мирный договор, да? Какая нелепость! – озлобленный голос прервал смех.       Боль. Она окружала. Ещё страх.       «Нет!» – Вэйна попыталась отделаться от наваждения. Неподходящее время. За ними гналась стража, Деворак пытался их отвлечь, да и она сама хороша – запутаться в собственных ногах, упасть в резервуар, где водились твари-кровопийцы. Девчонка сконцентрировалась на лечении. Её руку окутало мягкое сияние. И снова.       Взгляд на свои руки – белые перчатки пропитаны кровью. Бок разрывало от боли. Она чувствовала, как кровь стекала по коже, пачкала форму.       «Как тогда?... Или сейчас?»       Ученица дёрнулась назад, оглянулась, но повсюду стража – они подходили ближе. Где-то в другом конце зала вели разговор двое. У трона величавая фигура мужчины, напротив воины окружили другого в светло-алой броне. Он обернулся и посмотрел на неё. В светлых глазах страх…       Сознание стало подсказывать неправильные формулировки заклинаний. Мягкое сияние лечения поблёкло, сходя на нет.       – Везувия должна была примкнуть к нам, а не к Пракре. Вы сами избрали свою судьбу!       – Избрали сами?! – лицо воина исказилось от злобы. – Вы довели до безумия Графиню, а горожан хотели сделать рабами!       Голоса заклинаний в голове заглушили диалог.       Сквозь наваждение раздался чей-то голос. Руку девчонки попытались убрать от раны, но она только сильнее вцепилась в неё. Ученица уже не чувствовала ног.       Она сконцентрировалась на собственных ощущениях. Злость перебила боль. Выбора не оставалось – их взяли в западню и тогда.       – Lufiers! – крик разнёсся по залу. Мужчина обернулся к ней, понял слова, а дальше – вспышка, темнота и запах горелой плоти.       Наваждение, наконец, отпустило, но слишком поздно. Вэйна увидела перед собой обеспокоенное лицо Джулиана, после чего почувствовала, как к ноющей боли прибавилась острая, к тому же повеяло гарью…       Очередная ошибка.

<…>

      «Глупый! Безмозглый! Маг!»       Разборки со стражей отняли у Джулиана слишком много времени. Ученица уверила его, что сможет вылечить рану.       Не смогла. Сделала только хуже. По возвращении в проулок он едва смог вывести её из оцепенения, а потом девчонка подожгла себя. Деворак думал, что сегодняшняя ночь станет для неё последней. Ученица потеряла слишком много крови, ожог только усугубил ситуацию.       Будь Джулиан обычным доктором, поставил крест на пациенте – при таких ранах не выживали. Но он обладал «лечебным клеймом», которым тут же поспешил воспользоваться, пока не стало поздно. Метка забрала большую часть увечий, оставила на месте раны ученицы покраснения. Самому Джулиану потребовалось ещё несколько минут на восстановление – чужая рана обожгла бок, начала кровоточить. К тому же с ней передался липкий страх, что вызывал непроизвольную дрожь. Деворак замер. Отчего-то чужие ощущения вернули его во времена войны, на передовую, когда смерть была повсюду. И охватившее его чувство было перемешано с отчаянием.       «Что за?» – он всматривался в ученицу всё то время, пока действие метки латало новое увечье. Джулиан мотнул головой, оставляя вопросы на потом.       Добравшись до дома Мазелинки, Деворак всё ещё не был уверен, что сделал достаточно, чтобы спасти безмозглое дитя. Он не находил себе места, постоянно порывался сделать что-то, и только благодаря строгому голосу старого друга не сделал хуже. Прошёл час после возвращения, прежде чем ученица открыла глаза. Только тогда Джулиан позволил себе перевести дыхание. Мазелинка, шлёпнув его по плечам, отправилась наливать целебный и успокаивающий отвар. И понять бы кому он теперь был нужнее: девчонке или самому доктору.       – Опасно давать обещания, которые не сможешь выполнить, – он подошёл к кровати и присел на её край.       – Всё настолько плохо? – Вэйна покраснела. Она так и не подняла взгляда.       – Я, конечно, слышал, что в некоторых народах всё ещё практикуется прижигание, а у нас кровопускание так вообще лечение от всех бед, но всё-таки не повторяй. Не нужно, – Деворак нахмурился, после чего подал ей кружку. Свою он поставил на тумбу. Запах отвара наполнил небольшую комнатку. – Выпей, чтобы ускорить восстановление.       Маг искоса глянула на него, затем на кружку, после чего дрожащими руками взяла её. Деворак придирчиво осмотрел ученицу. Девчонка сидела, оперевшись спиной о изголовье кровати. Её кожа была бледной, а руки красными, в особенности кончики пальцев. Однако подобное не смертельно. На щеках, которые Деворак собственноручно еле оттер от разводов сурьмы, появился здоровый румянец. Пускай, возможно, и от смущения.       Джулиан остановил взгляд на её ногах, что снова были обмотаны тряпками. Он аккуратно провёл по икре пальцами и почувствовал, как девчонка напряглась.       – Если будешь так перетягивать, сосуды привыкнут к напряжению. Кровь будет меньше поступать, икры будут в постоянных судорогах, пускай и не в качестве приступов. Позволишь? – он посмотрел на Вэйну, которая коротко кивнула. Тогда Джулиан удобнее устроился на кровати и принялся снимать тряпки. Чтобы скрыть собственное смущение, доктор заговорил:       – Итак, что произошло за эти пару минут, пока меня не было?       Вэйна вздрогнула и замерла. Она тяжело задышала, прямо посмотрев на Джулиана, который был занят её обмотками. Воспоминания из проулка предстали в сознании, отчего-то в комнате почудился запах горелого. Ученица обеспокоено осмотрелась, пытаясь отделаться от наваждения. Комната оставалась прежней, а вот сознание однозначно решило дурить. Она отпила из кружки отвара. Тёплый он принёс немного успокоения. Джулиан успел распутать левую ногу Вэйны, когда девчонка решилась говорить:       – Я многое не помню из своей жизни. Только последние три года. Словно меня раньше не существовало, – она перевела дыхание, рвано вздохнув. – Ни детства, ни юношества, ни… Того, как я оказалась в Везувии. Ведь я совершенно не приспособлена для этих мест. Учитель никогда ничего не рассказывает. Иногда память возвращается внезапно, стоит чему-то похожему повториться.       Деворак посмотрел на ученицу и словил её взгляд. Девчонка крепко сжимала кружку, её голос дрожал. Джулиан чувствовал, как внутри всё похолодело – ему было знакомо подобное чувство, и вместе с тем не совсем. Он не помнил лишь короткий период своей жизни, а здесь полное её отсутствие.       – Скажи. С кем Везувия воевала?       Джулиан хмыкнул. Тугой комок страха сжался и рухнул вниз. Он остановил руку на икре ноги.       – Ты уверена, мойска? Везувия – нейтральный город-государство. Так было во все времена.       – Я уверена. Зачем городу тогда военный Зал славы во Дворце, если оно так нейтрально? – Вэйна нахмурилась.       – А тебя не проведёшь, – он осторожно опустил ногу обратно и принялся за правую. – Королевство Тройверрия, что на далёком западе. Десять лет назад оно объявило войну Империи Пракры за пограничные территории. Везувия была втянута в конфликт, когда местное сопротивление выяснило о тёмных делах придворных. Она выступила в качестве союзника Пракры и предоставила доки под военный флот.       – Сопротивление? Кто был во главе?       Джулиан снова словил взгляд ученицы. В её читалось желание узнать правду, однако Деворак совершенно не желал вспоминать те годы. Он был военным врачом, только окончившим университет Пракры, и которого отправили на передовую. Но это его воспоминания, которые у него были. Мог ли он лишить восстановления собственных девчонку? Хотя Джулиан совершенно не мог представить Вэйну на войне.       – Люцио, – имя повисло в воздухе.       С его произношением Девораку стало не по себе. Вэйна удивилась, задержала дыхание. Руки дрогнули, отчего она чуть не выпустила кружки.       – Покойный граф?       – Убитый, – поправил её Джулиан. – Народ любил его не спроста и не только за Маскарады и иные празднества. Блистательный воин, признать, но поганый политик, которого избрал народ.       Наступило молчание. Вэйна допивала свой отвар, уставившись взглядом куда-то в застиранные покрывала. Мысли одолевали её, как и самого Деворака. Воспоминания кровопролитных битв предстали перед его глазами – куча смертей как среди гражданских, так и военных; паника, сожжённые поселения. Тройверры никогда не отличались милосердием, и хуже всего в этом было осознание, что правитель Пракры могла остановить конфликт в зародыше. Поступиться собственной гордостью и отдать часть пограничных территорий Западу. Насколько Джулиан помнил, те земли не были плодородны, а, если верить людским слухам, то ещё и полные духов. Для тройверров это были священные земли предков, которые те потеряли в прошлой войне.       Просто закончить конфликт – ни смертей, ни сожжённых деревень, ни Люцио во главе Везувии. Деворак собрал обмотки ученицы вместе и положил их рядом с тумбой.       – Откуда ты всё знаешь? – осторожно, будто боясь спугнуть, спросила Вэйна.       – Я был полевым врачом войск Пракры. Пытался спасти жизни, но не всегда удавалось, – Джулиан посмотрел на ученицу, которая стыдливо отвела взгляд.       – Прости, я не должна была спрашивать.       – Если это поможет вернуть часть твоих воспоминаний, то я к твоим услугам. Хотя, если бы на моем пути попалась такая привлекательная мойска-маг, я бы обязательно её запомнил и уж точно попытался отослать куда подальше, – Джулиан провёл пальцами по икре ноги ученицы и увидел, как уши Вэйны залились краской. На бледной коже пятна выделялись особенно.       – Почему сразу отослать? Я учила лече...       Джулиан издевательски изогнул бровь, отчего ученица нахмурилась:       – Забудь!       – Вот и всё, – он осторожно опустил ногу обратно, после чего поднялся. Джулиан с заботой укрыл ноги Вэйны покрывалом. – Давай, мойска, допивай и отдыхать будешь.       – А ты? – она посмотрела на него испуганно.       – Я? – Деворак заметил собственную позабытую кружку. – Ты что, заботишься? – он осклабился.       – Я… Эм. Ну, – ученица потупила взгляд и залпом выпила отвар. Джулиан качнул головой, забрал собственную кружку, но был снова остановлен:       – А где ты будешь спать?       – Внизу. Устроюсь у камина и…       – Пожалуйста, останься, – девчонка перехватила его за руку и тут же покраснела ещё больше.       Джулиан замешкался, в горле пересохло, а предплечье, за которое его сейчас держала Вэйна, будто обдало жаром. Он перевёл дыхание, отпил злосчастный отвар, который не принёс успокоения, и потупил взгляд, когда девчонка посмотрела прямо на него.       – Это несколько неприлично, я понимаю. И я не в праве об этом просить…       – Неприлично в каких кругах, м, мойска? – Деворак хмыкнул. – Ладно, так и быть, двигайся.       От удивлённого взгляда он рассмеялся.       – Ты думала, спать мне на полу? – Джулиан отошёл к сундуку в углу комнаты, где лежали старые вещи и тряпки.       Вэйна отставила пустую кружку на тумбу, осторожно подвинулась и осмотрела комнату. Её взгляд задержался на окне, не зашторенном. За ним царствовала кромешная тьма.       – Можешь закрыть окно? – донеслось до доктора, когда Деворак достал из сундука тёплый плед. Он удивлённо посмотрел на ученицу, потом на злосчастное окно.       До него медленно начинало доходить, почему Вэйна редко бродила по ночам. Хотя сегодняшняя вне сомнений была исключением из исключений.       – Боишься темноты, мойска? – он хмыкнул и, подойдя к окну, зашторил его.       – Теперь да.       Деворак больше не говорил. Он присел на кровать, стал снимать обувь, а после оказался перехваченным. Ученица взяла его руку, поцеловала в ладонь, а после, подавшись вперёд, осторожно и быстро одарила поцелуем в лоб. Джулиан вздрогнул, забыв как дышать. Жар прилип к щекам и ушам, но не успел он опомниться, как Вэйна прилегла на кровать и, повернувшись к нему спиной, отодвинулась на край.       Джулиан прочистил горло и, вынырнув из оцепенения, забрался следом. Он укрыл их обоих тёплым одеялом, потушил свечу и повернулся на бок. Сон не приходил долго, чего нельзя было сказать об ученице, которая вскоре тихо засопела, укутавшись в тёплую ткань пледа. Вопросы мучали Деворака и то, что он не находил на них ответа, бесило его ещё больше. Его взгляд невольно упал на стул, слабо проглядываемом в темноте. На него небрежно был отброшен плащ, в котором лежали записи из клиники…       «Хватит», – он вздохнул и прикрыл глаза. До рассвета у них оставалось четыре часа, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть.       Впрочем, грядущая ночь оказалась богата кошмарами.