You can stand under my umbrella

Тони не тусуется на баре, хотя его стакан уже пуст, и вообще старается не отсвечивать. Тяжело быть незаметным, когда тебя все знают в лицо. Чёрный скучный костюм, как у всех здесь, тёмные очки формы, которую он обычно не носит, не сильно помогают, и периодически к нему кто-то подходит поговорить или просто поздороваться. По крайней мере, никто не орёт на весь театр, что к ним пришёл сам Тони Старк. Он приехал слишком рано и теперь слоняется в тени между колоннами и занавесками с пустым стаканом из-под бурбона, изо всех сил пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания. Сегодня важное выступление, и, если Питер узнает, что мистер Старк здесь, он будет нервничать ещё больше. Наконец люди начинают стекаться в зал. Тони не спешит слиться с толпой, хочет зайти в числе последних, заодно успеть вернуть стакан, а может и хлебнуть чего-то ещё для храбрости. Питер за кулисами должно быть весь трясётся от волнения, но здесь, среди зрителей, Тони переживает не меньше. Сейчас он увидит, чем занимается его мальчик в свободное от уроков и спасения мира время. Увидит вживую, что он там такое прячет от него. Попробует понять, почему он боится рассказать ему. Конечно, Тони отдаёт себе отчёт в том, что он не настоящий родитель, и Питер не обязан ему рассказывать всё на свете. Но всё-таки его так невыносимо задевает, что у него есть от него такой большой секрет. Почему он не делится? Он стесняется? Думает, что Тони будет в нём разочарован? Что он не поймёт его? Почему? Тони становится немного дурно от всех мыслей, он расстёгивает ворот рубашки и на баре просит просто холодной воды вместо задуманного алкоголя. Всегда ли быть отцом так тяжело? Как часто будет так стрёмно, как сегодня? Мысли путаются, на переживания накладываются воспоминания из детства. Каким он был подростком? Было ли Говарду когда-нибудь вот так страшно, как ему сейчас? Хотя при чём здесь это? Может малый к тебе не так и привязан, может не так сильно, как ты. Спустись на землю, Тони. Вдруг в голову начинают проникать другие вопросы, вроде часто ли он ходит в театр, какие спектакли ему нравятся и почему он пришел на этот. Тони отрывается от холодящего руку стакана, и понимает, что с ним разговаривает какая-то блондинка. Может, журналистка, но какая, к чёрту, разница, если уже пора заходить. Его никто не впустит после третьего звонка, будь он хоть сто раз Железный Человек. — Извините, — останавливает он её и с трудом не добавляет «У меня там сейчас сын будет выступать». Тони быстро удаляется, мысленно проклиная себя за сентиментальность. Какой сын?! Да ты просто навязался ему. Попустись! Возомнил о себе бог знает что, а ты просто не значишь для него так много. А ещё гений, мать твою. Тони занимает своё место — не слишком далеко, чтобы всё хорошо видеть, и не слишком близко, чтобы его не увидел Питер. Пиджак скрывает его насквозь промокшую рубашку. Это супер-геройский костюм у него железный, а внутри Тони оказывается мягкий, как подтаявшая зефирка. В чём он с прискорбием не обнаруживает ничего суперского или героического. Свет гаснет. Разрешение метаний неумолимо приближается. Тони перестаёт ёрзать в кресле не потому что смог успокоиться, а только потому что соседи начинают с любопытством на него поглядывать. В этот момент зал наполняется волшебством оркестровой музыки. Появление на сцене Питера похоже по ощущениям на то, как после затяжной непогоды выходит солнце. От его улыбки внутри распускаются цветы. Тони упускает часть сюжета, потому что много отвлекается на то, какой Питер другой на сцене: он так много смущается в жизни, и даже в костюме, скрывающем его лицо, он не всегда бывает так уверен, как сейчас без всяких масок и технических примочек. Без Карен в ухе, и без его наставлений. Спектакль оказывается мюзиклом, и Тони едва не присвистывает от вокальных и хореографических данных Паучка. А ведь он был уверен, что пацан — технарь! Питер очень спокоен, и у него всё так превосходно получается, что выглядит легко, как будто он занимался этим всегда и вовсе не ведёт двойную жизнь. Он сам от себя кайфует и светится так, что рампа вовсе не нужна. В конце Тони хочет громче всех кричать «Браво!», но сдерживается и сбегает из зала, пока зрители шумят стоячими овациями.

***

После выступления Питер выходит на улицу и немного сутулится от пронизывающего ветра — идёт ливень. И спасибо, что в жизни он ходит в кедах, а не тех сияющих ботинках из спектакля, иначе их сейчас было бы очень жаль. Подросток застёгивает толстовку доверху и накидывает на голову капюшон. Идти под дождём не хочется, и он в нерешительности мнётся под козырьком. — Можешь встать под мой зонт. Это конечно Тони Старк, как всегда магически вовремя. В руке у него огромный чёрный зонт, и Питер, перепрыгнув лужу, оказывается под его спасительным укрытием. — Элла-элла, э-э-э, — добавляет Тони, как в песне из того видео, которое он нашёл. Питер в ужасе замирает. Совпадение или…? — Да-да, я всё знаю. — Лицо Тони непроницаемое, невозможно понять, как он относится к открывшейся истине. — Я даже был на твоём сегодняшнем выступлении. — Мистер Старк, я могу всё объяснить… Питер в отчаянии чувствует, как к горлу подступает ком. Он не может смотреть ментору в глаза. — Неужели? — Тони вопросительно поднимает одну бровь и, не дожидаясь ответа, разворачивается и начинает идти по тротуару в сторону дома Питера. Паучку приходится идти с ним рядом, если он не хочет вымокнуть до нитки. — Можешь объяснить, почему я узнал об этом из видео в интернете? Можешь объяснить, почему Кэп знал, а я — нет? Объяснить почему ты скрывал это от меня? Почему потом нагородил ещё сверху какой-то чуши? — Простите, мистер Старк, — тихо говорит Питер, не поднимая головы. Ему очень хочется увидеть открытый люк, случайно провалиться в него, сломать ногу и уехать от этого разговора на Скорой. — Я просто… Я не думал… — Слова не подбираются, как ускользающая тайская лапша, если есть её ложкой. — Вы такой… Наука… Героизм… А я… это… Питер машет рукой за спину в сторону театра и удручённо шмыгает носом. — Я не понял. — Тони резко останавливается, и Питер, не успев сориентироваться, на секунду оказывается под ледяными струями. Когда подросток возвращается под зонт, Тони смотрит на него очень серьёзно. — Ты что думаешь, что я высокомерный мудак? Что я не пойму? — Нет-нет, мистер Старк! — Паучок наконец-то смотрит на него, и глаза его велики от волнения. — Вы не понимаете! — Паркер!!! — Тони возмущённо трясёт зонтом. — Я не это хотел сказать… Просто… Всё, что вы делаете, очень важно, а сцена… Вы разочарованы, мистер Старк? Тони тяжело вздыхает. Всё как он предполагал. — Малыш, — он кладёт свободную руку Питеру на плечо, — я горжусь тобой. То, что ты показал там — высший класс. Паучок не может поверить своим ушам. Он даже подаётся вперёд, как будто это поможет лучше слышать. — Я только расстроен, что ты не сказал мне сразу. Не доверился мне. Я понимаю, что я тебе не отец, но… — Мистер Старк! — Не перебивай, когда я говорю. Но я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду твоим другом. Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, понятно? Питер кивает, и слеза таки скатывается по его щеке. — Так, ну хорош! — строго говорит Тони, но скорее себе, потому что у самого в глазах защипало. — В общем, по-настоящему важно только то, что любишь. А стыдно тебе должно быть за то, что ты наврал мне, а не за то, что ты играешь. — Да, мистер Старк. — Тони. — Он улыбается, и Питер, не выдержав, обнимает его. — Для меня это очень важно… Тони. Железный Человек уверен, что на 50% пацан полез обниматься с целью скрыть своё лицо, потому что расчувствовался слишком сильно. Это значит, что собственным эмоциям тоже можно дать чуть больше воли. — Что у тебя там дальше? Я приду.