***
Инко оказалась зажатой между стеной здания и Всемогущим, молча проклиная себя за испытанный ею (совсем не) слабый след удовольствия и волнения. Сейчас не время и не место, и она не имела абсолютно никакого права наслаждаться его такими захватывающими прикосновениями. Или чьими-либо еще, учитывая сложившуюся ситуацию, но особенно его. У нее было мало времени, и она не могла упустить предоставленный ей шанс. Инко прекрасно осознавала, что остальные про-герои не станут ее выслушивать и просто отнесут ее куда-нибудь подальше отсюда, а она совсем этого не хотела. Ей нужно найти Тошинори. После того, как ее утащила с собой паникующая толпа, Инко оказалась в одном из парков Мусутафу, который был полностью покрыт барьером Непобедимого Щита и служил безопасным местом для укрытия гражданских лиц. Она немного подождала, внимательно осматривая новоприбывших, но Тошинори среди них не было. Она была абсолютно уверена, что не сможет не заметить его в толпе, не тогда, когда он был таким высоким и с этой копной волос на голове, но как бы она не пыталась его отыскать, его нигде не было видно. А потом она услышала, как напарник Непобедимого Щита сказал что-то вроде «все гражданские эвакуированы», и она запаниковала. Что, если у Тошинори снова начался приступ кашля? Что, если он где-то застрял, не в силах выбраться? И не у кого попросить о помощи? Что, если он серьезно ранен, а герои этого не заметили! Что, если… что, если! И поэтому Инко сделала единственное, что могла сделать ее взволнованная, паникующая душа: она выскользнула из барьера и попыталась вернуться обратно в кафе, туда, где оставила Тошинори. Но его там не было. Она предприняла попытки разыскать его самостоятельно и в конце концов оказалась в самой гуще событий, выкрикивая его имя в надежде на то, что он ее услышит. Когда Всемогущий приземлился прямо перед ней, она почувствовала облегчение, крайне смущенное и виноватое, но все же облегчение. Она знала, что он поможет ей, несмотря ни на что. Или, по крайней мере, она так думала. Честно говоря, она уже не была в этом уверена. Инко собрала все свои силы и попыталась оттолкнуть от себя Всемогущего.***
Здравый смысл — как и героизм — подсказывал, что пора уходить, что Инко больше нельзя здесь находиться, тем более что ситуация становилась все более и более опасной. Скорее всего, злодей их заметил, в то время как про-герои все еще не знали, где скрывается их противник, и ничего хорошего в этом не было. И все же, вместо того чтобы просто взять Инко на руки и унести ее прочь, Тошинори сделал маленький шаг назад и дал ей свободное пространство, о котором она упрямо просила, пытаясь оттолкнуть его от себя. Ее рука задержалась на его рубашке, сжимая ткань пальцами. Судя по всему, она не узнала ту самую рубашку, в которой всего полчаса назад ходил Тошинори. — Я больше ни о чем тебя не попрошу, обещаю, — прошептала она, мягко к нему прижимаясь. — Но, пожалуйста… он… он не очень хорошо переносит атаки злодеев. Ох, ну просто замечательно. Так вот каков его соперник? Малодушный человек, который «не очень хорошо переносит атаки злодеев»? Или еще хуже, один из тех самопровозглашенных причудливых пацифистов, которые имеют наглость постоянно жаловаться на геройское общество, но которые не сделали ничего, чтобы изменить его? Почему этот Другой Альберт не может оказаться каким-нибудь про-героем или что-то в этом роде? По крайней мере, разочарование от его проигрыша не было бы таким горьким. — И он… он не очень здоров, и я боюсь, что ему сейчас может быть больно, — прошептала Инко, шмыгнув носом. Это была пресловутая вишенка на торте. Конечно, она не может влюбиться в какого-то большого мускулистого парня, с которым она могла бы случайно, по-настоящему случайно встретиться и, ну, может быть, слегка его подбодрить, а может даже и не слега, нет! Она, должно быть, влюбилась в какого-то хилого идеалиста! Тошинори не сможет с ним конкурировать. А самое досадное было то, что у этого пацифиста, скорее всего, все в порядке с желудком и легкими. О, как же он ненавидит Другого Альберта. — Его… его не было под большим барьером Непобедимого Щита, — сказала Инко, думая, что он молчит потому, что ждет от нее дополнительной информации или что он, возможно, еще не принял решение и ей нужно еще немного его убедить. — Но он был со мной всего несколько минут назад и… Прежде чем Инко успела закончить фразу, Тошинори краем глаза заметил приближающуюся к ним бомбу и развернулся так быстро, как только мог, вдарив по бомбе и не особо заботясь о том, куда она приземлится. Да, контроль ущерба был определенно важен, да и бумаги о сопутствующем ущербе были, возможно, тем, чего он боялся больше всего на свете, но сейчас он был слишком сосредоточен на словах Инко, мало уделяя внимания всему остальному. Другой Альберт был с ней всего несколько минут назад? Но он тоже был там с ней! Это… это может означать лишь одно! …Тошинори уже видел Другого Альберта. Может быть, он был одним из посетителей кафе? Если бы он только знал, он бы внимательно оглядел все вокруг! Он старался припомнить остальных посетителей кафе, но кроме Инко перед его глазами представали лишь расплывчатые фигуры. Был ли там… больной человек? Какой-нибудь нездоровый не-активист? Может быть, хилый и жалкий человек? Он действительно не мог вспомнить. Но ему нужно было знать.***
— Что? — спросил Всемогущий, положив руки на плечи Инко и слегка встряхнув ее, что, честно говоря, было уже слишком. Осознав это, он тут же остановился. — Мне очень жаль. Что ты сказала? — Что… что я ни о чем тебя больше не попрошу… Одним быстрым движением Всемогущий отразил удар еще одной бомбы, нацеленной ему в спину, а затем снова повернулся к Инко. — Нет, не это. После. Она чувствовала себя смущенной. Почему он просит ее повторять ее же слова? Неужели он насмехается над ней и над ее просьбой? — Хм… Я… Что он не очень хорошо переносит атаки злодеев? — После! — сказал Всемогущий, мягко отталкивая Инко в сторону и отбрасывая ногой очередную бомбу, брошенную на них неизвестно откуда. — После этого! Ее начало одолевать чувство беспокойства. Он был не из тех людей — и не из тех героев, — кто игнорирует просьбу о помощи, это она знала наверняка. Но сейчас она начала в этом сомневаться. — Это… Ну, по правде говоря, я не очень хорошо знаю, насколько сильно он болен, но… Он защитил ее от парочки взрывов. — Последнее, что ты сказала. — А, что… он был со мной? — спросила Инко, ее голос звучал еще более испуганно, чем раньше. Неужели он… Неужели Всемогущий подумал, что она запланировала встречу с Тошинори? Что она… отвергла его и убежала к другому своему возлюбленному? Все совсем не так! Это напомнило ей сюжет «Причудливого Обмана», где герой неверно истолковывает намерения главного персонажа и лишь под конец книги осознает, что происходит на самом деле… но у Инко нет столько времени, это уж точно. Тошинори был где-то там, испуганный и одинокий. Его могла задеть одна из этих опасных бомб и, возможно, прямо сейчас он выкашливает душу из своего тела! — Я… я не собиралась встречаться с ним сегодня! — произнесла Инко слишком извиняющимся тоном. — Я просто… я была… Она никак не могла подобрать подходящих слов. А разве они существовали? Как правильно сказать ему о том, что она встретила Тошинори совершенно случайно, когда рыдала в огромном кресле посреди кафе, купив напиток по завышенной цене, который даже не попробовала, сразу же после их катастрофической встречи? Знаешь, после того, как я тебя отвергла и так неожиданно сбежала, я решила остановиться в этом милом кафе, в котором у меня случился нервный срыв?.. Всемогущий поймал огромный обломок, свалившийся сверху, и отбросил его в сторону. — Я имею в виду, — попыталась объясниться Инко, — это просто… произошло! Я была там… После этого… Понимаешь? Я просто сидела там! Одна! А потом он вошел и сел передо мной и… и… Инко перестала говорить. Она больше не могла этого вынести. — Пожалуйста, помоги мне найти Тошинори, — сказала она.***
В голове Тошинори стало пусто. Совершенно пусто, без единой мысли внутри, намного более пусто, чем когда он должен был посетить несколько сеансов медитации с высококвалифицированным специалистом после полученной на работе травмы. …Кого? Несколько бомб взрезались ему в спину и взорвались. Он не обратил на них внимания. …Кого?! — Инко, — сказал Тошинори, наконец оправившись от изумления. — Инко, есть кое-что, что я… Он увернулся от очередной бомбы и отправил ее обратно к стрелявшему (по крайней мере, он на это надеялся). — Я должен тебе кое-что сказать, но сейчас не… Он почувствовал, как что-то липкое ударило его по плечу. Он проигнорировал это. — Не самое подходящее время… Бомба на его плече взорвалась. А затем еще одна и еще. — Но, пожалуйста, позволь мне объяснить… Целая куча этой надоедливой дряни взрывалась вокруг них. Чем там заняты остальные про-герои? Он глубоко вздохнул. — Инко, — сказал он, — дай мне одну минутку. Пожалуйста. Тошинори повернулся к злодею, или, скорее, в том направлении, где, по его мнению, должен быть злодей. Он не был уверен, но все эти штуки прилетали откуда-то сзади, да и у него нет времени на более изящное вмешательство. Достаточно было одной общей идеи: он зарядил Детройтский Удар и просто нацелился на всю область. Тошинори наблюдал за тем, как злодей вылетел из своего укрытия (вместе с двумя другими про-героями, Тошинори сделал себе мысленную заметку попросить людей из своего агентства отправить им карточку с извинениями и подарочную корзину), и как только злодей оказался на открытой местности, он тут же бросился к нему. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вырубить злодея, бросить его бессознательное тело в руки одного из про-героев, извиняюще поклониться и бегом вернуться обратно к Инко. Теперь, когда злодей оказался вне игры, она выглядела гораздо более расслабленной, чем раньше, но глазами Инко все еще продолжала обыскивать местность. — Пожалуйста, пойдем со мной, — сказал Тошинори, протягивая ей руку. Она еще раз оглянулась по сторонам. — Я… мне нужно… — Я знаю. Пожалуйста.***
Инко еще некоторое время смотрела на руку Всемогущего, слегка колеблясь. Конечно, теперь, когда атака прекратилась, они (вероятно) были вне непосредственной опасности, да, но, скорее всего, Тошинори все еще нуждается в помощи. Но было что-то в этом «пожалуйста» Всемогущего, что убедило ее последовать за ним. Как только она взяла его за руку, он потащил ее прочь от всей этой шумихи, вызванной нападением злодея, ведя ее через переулки торгового района, пока не нашел настолько узкий проход, что еле в него втискивался. Оглянувшись по сторонам, он кивнул самому себе. Что они здесь делают? Знает ли он, где Тошинори? Может быть, он заметил, как тот здесь прячется, но как он мог узнать его? Внезапная мысль пришла ей в голову: что, если Всемогущий намеренно завел ее в безлюдное место, чтобы сделать с ней… что-то плохое. Но она тут же отбросила эту мысль, когда набралась смелости посмотреть ему в глаза — он был, если это вообще возможно, еще более напуган и смущен, чем она сама. — Что ж, — сказал он, пытаясь подобрать правильные слова, но в итоге вышла неразборчивая бессмыслица, которая переросла в сильный кашель. — Ты… ты в порядке? — спросила Инко, мягко опустив руку ему на плечо. Возможно, это все последствия постоянной борьбы со злодеями. В глубине души она была немного рада, что Изуку не придется проходить через все это. Всемогущий чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он попытался приблизиться к ней, но затем поспешно отошел назад. — Извини, — сказал он. — Мне очень жаль. А после он крепко ее обнял. Вот как я умру? — подумала Инко, зажатая в кольце рук Всемогущего и оказавшись пойманной в ловушку. — Хотя это не так уж и плохо. Она проклинала себя за эту мысль. Не имело значения, насколько хорошо и защищенно она чувствовала себя в объятиях Всемогущего, даже после недавно пережитой стрессовой ситуации. Ей нельзя терять времени и, конечно же, у нее нет прав быть здесь и наслаждаться объятиями, почти позабыв о Тошинори. Ей нужно найти его или хотя бы попытаться снова позвонить ему, просто чтобы узнать, все ли с ним в порядке. Но именно в этот момент двигаться оказалось довольно трудно. Особенно потому, что она даже не знала, хочет ли двигаться. Медленно, очень медленно, она обняла Всемогущего в ответ. — Всемогущий, — попыталась сказать Инко, не уверенная, слышит ли он ее приглушенный голос, — мне действительно нужно идти. — Прости, — повторил он, обнимая ее чуть крепче. — Послушай, я… Слова замерли на ее губах. Происходило нечто странное, хотя, может быть, «странное» — не совсем подходящее слово. Она отчетливо слышала слабый свист и чувствовала закружившийся вокруг нее воздушный поток. Казалось, что Всемогущий… Исчезает? Испаряется? Сдувается? Прямо в ее объятиях, как бы глупо это не звучало. Инстинктивно, она попыталась обнять его крепче, чтобы он никуда не исчез. А затем все прекратилось. Что бы там ни происходило. Она позволила себе пробежаться пальцами по его спине, но не осталось никаких следов мышц, к которым она прикасалась всего несколько мгновений назад. На их месте были только… кости. Инко погладила его еще немного. Определенно, от Всемогущего мало что осталось. Но как это возможно? Она снова прикоснулась к нему. Просто чтобы убедиться. Так или иначе, но он изменился. Он невероятно отличался от себя прежнего. Может быть, даже стал хрупким. Он снова закашлялся, и она почувствовала, как он дрожит всем своим телом. И да, он все еще обнимал ее, но теперь его руки казались намного тоньше, и даже если она все еще прижималась к нему лицом, она больше не чувствовала себя такой подавленной. — Извини, — повторил он, и его голос прозвучал знакомо и незнакомо одновременно. — Я правда хотел тебе сказать, но… Инко оттолкнула его, и тот факт, что ей действительно удалось это сделать, причем довольно легко, стал для нее большим сюрпризом. Но все это померкло в сравнении с тем удивлением, которое она испытала, посмотрев на его лицо.***
Тошинори изо всех сил старался припомнить хотя бы половину из сотни различных извинений и объяснений, которые он заучивал всего несколько часов назад — хотя казалось, что это было, по крайней мере, целую жизнь назад — но он так ничего и не вспомнил. Особенно сейчас, когда Инко смотрела на него, словно олень в свете фар и в то же время походя на автомобиль, готовый его переехать. — Ты… ты имеешь полное право на меня злиться, — сказал он, опустив голову и уставившись на свои ноги. — И я пойму, если ты не захочешь со мной разговаривать, но, по крайней мере, позволь мне все объяснить… Инко молча смотрела на него. Ее рот был слегка приоткрыт. — Да, что ж, даже не знаю с чего начать… Ты… наверное, тебе интересно, почему я так выгляжу?.. Тишина. — Или, может быть, нет… Может для начала ты хочешь узнать, почему я не рассказал тебе об этом раньше? Она не произнесла ни единого слова. — Ах, — издал Тошинори, почесывая затылок. — На самом деле все намного хуже, чем я себе представлял… может, мне начать с извинений? Инко все еще молчала, но Тошинори показалось, что он заметил, как незаметно дернулся ее глаз, и воспринял это как своего рода согласие. — Хорошо, итак, как же там начиналось… Глава первая, Признание Вины. Да, глав там несколько, к сожалению, так что, возможно, лучше всего идти в хронологическом порядке, ведь в первой главе… — …книга, — слабо прошептала Инко. — Что? — Прямо как в книге, — повторила она, на этот раз более уверенно. — Извинения для чайников? Да, я… эм, изучал ее на досуге, да… — Что? Нет, не эта. Десятичный Герой Дьюи, — сказала Инко. — Это ведь… единственная книга, в которую я не заглянула вчера вечером. Я думала, что это невозможно! Тошинори кивнул, хоть и не совсем понимал, о чем она говорит. Признание Вины идет до Признания В Чувствах или после? — Теперь я чувствую себя так… Ну, как бы то ни было, Инко, по-видимому, решила, что настало время для Признания В Чувствах. — Я чувствую… — …Злость? — Нет. Облегчение. — …Что? — воскликнул Тошинори с таким удивлением, что ему с трудом удалось подавить приступ кашля. — Облегчение, — повторила она, глубоко вздохнув. — Я думала, что сошла с ума. Но это… на самом деле, это решает все мои проблемы. Хотя я немного удивлена. Никогда бы о таком не подумала. Казалось, она погрузилась в свои мысли. — Так… Так ты не злишься? — снова спросил Тошинори, безуспешно пытаясь припомнить, был ли на подобный случай пример из «Извинений для Чайников». Правда, книга оказалась не столь полезной, как он предполагал. — С чего бы мне злиться? — спросила Инко. О, — подумал Тошинори, — она что, использует на мне что-то вроде майевтики, чтобы я признал свою вину? — Что ж, — сказал он, — для начала я не сказал тебе, что я… Он замолчал, когда прохожий свернул в переулок и прошел мимо них. — …Ну ты поняла, — сказал он, зажестикулировав. — А потом я вроде как отправился проведать тебя в тот день в Бату, и тогда мы поце… я имею в виду, я поцело…поцеловал… Его слова превратились в слабый шепот, пока совсем не утихли. Мимо них прошла молодая леди с коляской. — …Вот, — закончил он, когда они наконец остались одни. Через несколько секунд группа бегущих детей наполнила переулок хихиканьем и смехом. — И да, я знал, что должен был обо всем тебе рассказать, и я собирался это сделать, но потом я… мы… мы сели на диван, — сказал он, — и… — Говорят, здесь видели Всемогущего! В переулок вошла группа студентов. — Серьезно? Может быть, он все еще здесь, дает показания полиции? (В нескольких километрах от этого переулка детектив Цукаучи внезапно ощутил необъяснимое желание закатить глаза). — Может, нам стоит уйти в другое место, — сказал Тошинори, когда понял, что незнакомцы не собираются уходить. Даже если Инко не казалась расстроенной, ему еще слишком многое нужно ей объяснить, и он не хотел, чтобы их случайно подслушали. — Кажется, это место странно популярно. Инко кивнула. Они уже собирались было уходить, как вдруг в переулок свернула странно знакомая женщина. Они оба замолкли, застыв на месте и наблюдая за тем, как мисс Роттенмайер, одетая в толстовку Всемогущего и несущая одну из тех популярных сумочек с кучей мерчендайза Всемогущего, проходит прямо мимо них. Она их не заметила, так как уткнулась носом в новенький выпуск Причудополитана. На обложке журнала большими розовыми буквами красовался заголовок: «Тест На Отношения! Возьмет ли Всемогущий вас за руку»? — Отсюда определенно надо сматываться, — прошептал Тошинори, как только мисс Роттенмайер свернула за угол. — Да, — согласилась Инко. — Я провожу тебя до дома. По пути мы можем продолжить наш разговор. Даже если их учительница уже давно скрылась из виду, они со всех ног поспешили прочь, выйдя на большую центральную улицу в центре торгового района. Некоторое время они шли молча, пока Тошинори не привел свои мысли в порядок, возобновляя извинения. — Видишь ли, думаю, главная причина, по которой я не сказал тебе раньше, заключается в том, что… я не хотел втягивать тебя в это. Во все это, — сказал он, указывая на витрину магазина, где несколько выставленных на продажу телевизоров транслировали интервью с Непобедимым Щитом. — Я понимаю, правда, — сказала Инко. — Я имею в виду, что… есть люди, которые не очень хорошего обо мне мнения, так сказать. И они были бы более чем рады причинить боль тому, кто… кто мне дорог, просто чтобы отомстить. Он остановился перед цветочным магазином, делая вид, что заинтересовался вазой с розовыми гвоздиками. — Конечно, — ответила Инко. — Знаю, ты, вероятно, думаешь, что я преувеличиваю и что существует целая система правосудия, призванная по-настоящему тебя защитить, но на самом деле это не так, и ты рискуешь… пострадать. Хотя нет, даже не «пострадать», а… — Я поняла. — Правда? Инко кивнула, осторожно беря цветок и вдыхая его аромат. — Это прямо как в «Его Сверхчеловеческая Школа». Герой боится, что его враги, а в частности его безумно могущественный заклятый враг может попытаться напасть на главную героиню, просто чтобы отомстить, как он уже сделал с его наставницей в самом первом флешбэке. Они снова двинулись в путь. — Это… это очень реалистичная история. Да. Честно говоря, она была даже немного слишком реалистична, но со всеми этими книгами, фильмами и сериалами о героях Тошинори рано или поздно должна была попасться именно та история, которая напоминала бы его собственную. И все же это было довольно странное совпадение. — Ее написал один из моих любимых авторов, — сказала Инко. — Литтл Милано. — Впервые о нем слышу. Как развивается дальнейший сюжет этой книги? — Ну… если я правильно помню, герой говорит главной героине, что им больше нельзя видеться. Тошинори кивнул. — Да. Что ж. Это весьма логичное завершение, и я уверен, что ты… — Пока главная героиня не умрет, — перебила его Инко. — В смысле пока она не умрет? — Ну, не совсем так. Но ее сбивает машина, и герой думает, что она мертва. — И, очевидно, за рулем был злодей — проворчал Тошинори, немного замедляя шаг и меняясь с Инко местами: теперь она шла мимо магазинчиков, в то время как он шагал вдоль обочины. Они все еще находились в торговом районе, где движение было строго регламентировано, но лишняя предосторожность не помешает. — Нет, — ответила Инко. — Нет? — Нет, водителем оказался обычный человек. Это был несчастный случай. — Это ужасно, — пробормотал Тошинори. — И что же дальше? — Герой осознает, что опасность подстерегает на каждом шагу и что его предосторожность, возможно, была обоснована, но чрезмерно усилена его неистовым комплексом мученика. — О. Это… довольно интересная книга. Интересная, да, но в то же время крайне раздражающая. Потому что теперь его уверенность в том, что для всех будет лучше, если он просто исчезнет из жизни Инко, пошатнулась. И неважно, что Тошинори еще не понял, что эта уверенность была такой же твердой, как мягкий пудинг — иногда люди продолжают цепляться за то, во что верят, лишь потому, что это самый простой вариант. — Я могла бы одолжить ее тебе, — хихикнула Инко. — Ты можешь забрать ее прямо сейчас, если поднимешься со мной наверх, когда мы вернемся домой. Может, выпьем по чашечке чая? — О, спасибо. И да, я не против того, чтобы остаться на чай. Мне еще столько всего нужно тебе рассказать. Думаю, я еще не дошел до пятой главы: спросите у обиженного, как вы можете загладить свою вину. — Ну, небольшой разговор может с этим помочь. Тошинори кивнул. — Мы могли бы посидеть на диване, — добавила Инко, заглушая рукой смех. Мягкий, очень мягкий пудинг, поддерживающий уверенность Тошинори, наконец уступил. Он попытался сказать что-то в ответ, но лишь закашлялся. Внезапно Инко издала громкий вздох. На удивление Тошинори, приступ кашля тут же прошел. — Нет, мы не можем, — пробормотала Инко, качая головой. — Мы не можем… Инес! — Что? — спросил Тошинори. — Инес, — повторила Инко. — Она… Ты… Я имею в виду, разве ты не?.. Она спрятала лицо в ладонях. — Я разлучница, — пробормотала она себе под нос. На этот раз Тошинори пришлось скрывать свой смех, но без особого успеха. Он лишь надеялся, что Инко знает, что смех этот не издевательский, а совсем даже наоборот. — Это была ты, — сказал он. — А? — Инес. Это ты. Я думал, что это очевидно? — Ни капли не очевидно! — сказала Инко, ее лицо полностью покраснело. — Ну, я просто… выдумал ее. Я не мог сказать тебе, что это ты, поэтому придумал ее, как ты придумала Альберта. — Но я… Осторожней! Прежде чем Инко успела предупредить Тошинори, он врезался в прохожего, идущим ему навстречу. — Извиняюсь, — сказал Тошинори, — я не… — Инко! — воскликнул прохожий, совершенно не обращая внимания на Тошинори. — Какое совпадение! — И правда, какое совпадение! — сказала Инко с веселым смешком. Незнакомец был высоким, довольно крепким мужчиной. Он говорил с сильным акцентом и задал Инко несколько вопросов о том, что она здесь делает и есть ли где поблизости книжный магазин, торгующий книгами на английском, и какой традиционный кондитерский магазин самый лучший в городе. Он продолжал поправлять свои очень светлые волосы, пока говорил. Когда он наконец ушел спустя добрых пять минут, сообщив Инко, что надеется увидеть ее снова, они продолжили путь, и Тошинори наконец задал вопрос, который не давал ему покоя. — Кто это был? — Альберт, — ответила Инко. Тошинори остановился. — Кто… Что… Кто? — Альберт, — повторила она. — Новый парень из офиса. — Но… я думал… я имею в виду, разве Альбертом был не… Он указал на себя. На этот раз Инко даже не пыталась скрыть смех. — Это был ты, — сказала она. — Но я не выдумала Альберта. Я просто… позаимствовал его имя, вот и все. Тошинори вздохнул и обернулся, глядя на крошечную точку на горизонте, в которую превратился Альберт. — Он… он тебе нравится? Прежде чем Инко успела ответить, Тошинори снова закашлялся. Похоже, на нем стали сказываться последствия недавней атаки. Взрывы не были особенно проблематичны, но и здоровья они не прибавляли, и более того, несколько тонн пыли, которую он непреднамеренно вдохнул, начали сказываться на его оставшемся легком. Вдобавок ко всему, денек выдался довольно-таки напряженным. Инко покачала головой и протянула Тошинори свой новенький носовой платок. — Нет, не нравится. Я имею в виду, он хороший парень, но он не привлекает меня в этом плане, — она понизила голос, и ее щеки покраснели. — Тем более, что у меня уже есть два человека, которые мне нравятся и которые доставляют мне множество хлопот. Она нежно погладила его по спине, когда он кашлянул еще пару раз. — …Два? — спросил Тошинори, когда приступ наконец прошел. — Ты, — сказала Инко. — …И снова ты, полагаю. Тошинори глубоко вздохнул. Он нуждался в этом, как в прямом, так и в переносном смысле. Может быть, Литтл Милано, кем бы он ни был, не ошибся. Может быть, он слишком осторожничает и у него действительно неистовый комплекс мученика. А может быть, он просто испугался, что не совсем свойственно герою Номер Один, не так ли? — Как ты себя чувствуешь? — спросила Инко, приняв его молчание за признак того, что он все еще не оправился от приступа. — Ты хочешь где-нибудь остановиться, чтобы чего-нибудь выпить, или ты все же сможешь добраться до дома? — Я в порядке. Но знаешь, — сказал Тошинори с улыбкой. — Каждый раз, когда ты беспокоишься обо мне, во мне поднимается это… желание. — Что за желан… И именно тогда, посреди оживленной улицы торгового района Мусутафу, Тошинори Яги, который чудесным образом омолодился и теперь готов дожить, по крайней мере, до 129 лет, во второй раз впервые поцеловал Инко Мидорию. По случайному стечению обстоятельств, Инко Мидория, 40 лет, поцеловала его в ответ.