Альберт и Инес

Тошинори Яги, которому было «намного, намного больше любого другого человеческого существа» лет, прогуливался по оживленным улицам торгового района Мусутафу, пытаясь убедить себя в том, что не просто бесцельно бродит, а участвует в полезном для общества «тайном патрулировании». Пока он шел, волоча ноги и натыкаясь практически на каждого из идущих ему навстречу прохожих, без конца повторяя «извините, мадам» и «моя вина, сэр», что-то очень знакомое и зеленое привлекло его внимание. Там, за столиком в углу того же самого кафе, где он встретил ее, казалось, целую вечность назад, сидела Инко, сжимая в руках гигантскую дымящуюся кружку. Ее волосы были растрепаны, а глаза опухли и покраснели. Сразу стало ясно, что она снова плакала, или, может быть, она даже не переставала плакать. Для Тошинори это было словно удар в его отсутствующий живот. Он слишком хорошо знал, что разумнее всего было уйти как можно скорее и оставить Инко в покое, надеясь на то, что она еще не успела его заметить. В конце концов, он все еще был одет в ту же самую одежду. Конечно же он знал. Он знал это, когда огляделся по сторонам и заметил магазин одежды всего в нескольких шагах от него. Он знал это и тогда, когда вошел в магазин и купил первую попавшуюся под руку ничем не примечательную футболку, и знал это даже тогда, когда выбросил свою старую рубашку и пиджак в мусорный бак вместе со сложенным пледом для пикника и проклятой коробкой макаронс. Он прекрасно знал это, когда вошел в кафе. Однако ему было все равно. По правде говоря, его поступок нельзя было назвать безрассудным, ведь он не имел ничего общего с мазохистской надеждой узнать, кто этот другой Альберт, во всяком случае, Тошинори хотелось в это верить. Но если он не планирует продолжать лгать и видеться с Инко в своей истинной форме, что, вероятно, может привести к катастрофическим последствиям, ему необходимо полностью исчезнуть из ее жизни, а это означает, что он также должен отказаться от курсов мисс Роттенмайер. Это не было чем-то сложным (хотя его немного пугала перспектива вновь встретиться с той группой секретарш). Но у Инко был его номер телефона, и они начали более или менее дружить, и, конечно же, если он исчезнет, она попытается с ним связаться, чтобы узнать, что произошло. И он может написать ей лживое СМС, в котором сообщил бы, что ему нужно срочно уехать, чтобы ухаживать за своей больной родственницей, или что его переводят на другое место работы, но будет определенно лучше, если он скажет ей об этом лично.

***

Инко еще раз глубоко вздохнула и уставилась на нетронутый напиток. Она не была уверена, что ей он понравится, поскольку заказала то же самое, что и человек перед ней. Она просто хотела чего-то теплого, что можно подержать в руках, пока она сидит, погрузившись в свои мысли. Ее первым побуждением было убежать домой и запереться в своей комнате с мороженым или шоколадом, или и с тем и другим одновременно, но возможно Изуку уже дома, и как тогда ей перед ним оправдываться? Она осознала, что для начала ей нужно успокоиться и взять себя в руки. По крайней мере, у нее есть время до позднего вечера, поэтому Инко вошла в первое попавшееся кафе, надеясь немного расслабиться и обрести душевный покой. Однако, как бы она ни старалась не думать о произошедшем, вся эта сцена снова и снова повторялась у нее в голове, да так, что больше не казалась ей реальной. Это больше походило на странный сон, и она почти ожидала, что вот-вот проснется на диване, лежа в неудобной позе. Но она не спала. Она… бросила (Отказала? Отвергла?) Всемогущего, самого завидного холостяка во всей стране (…мире?), героя номер один, Символ Мира. По причинам, которых сама не понимала. Но она почувствовала себя такой… растерянной, счастливой и в то же время ревнивой, и ее это испугало. Укол ревности и последовавшая за ним волна вины были слишком невыносимы, поэтому она сделала единственное, что могла в тот момент — сбежала. Выходя из культурного центра она подумала, что, может быть — может быть — как только разберется в своих чувствах, как только преодолеет… свои чувства к Тошинори, что бы она там к нему не чувствовала, она снова сможет встретиться лицом к лицу со Всемогущим. Но теперь она поняла, что он, вероятно, больше не захочет иметь с ней ничего общего — у нее был шанс выиграть в лотерею, и она его упустила. И, во всяком случае, у нее нет возможности с ним связаться. Инко почувствовала, что слезы вновь наворачиваются на глаза, и стала искать в сумочке что-нибудь чистое, куда можно высморкаться, когда кто-то мягко дотронулся до ее плеча. Она повернула голову направо и увидела знакомую руку, протягивающую ей белый, совершенно новый носовой платок. — Он твой, — сказал Тошинори, протягивая ей платок и усаживаясь в кресло напротив. — Я имею в виду, это не тот же самый, который ты мне дала, я… э-э… потерял его. Так что я принес тебе новый, можешь оставить его себе. Инко кротко улыбнулась и высморкалась. — Спасибо, — прошептала она. — Я увидел тебя с улицы, — сказал Тошинори, оглядывая кафе и почесывая затылок. Он больше ничего не добавил, но было очевидно, что он обеспокоен бедственным состоянием женщины, но был весьма вежливым, чтобы выведать причину слез. — Я… Мне жаль, что ты увидел меня такой, — сказала Инко, изо всех сил пытаясь сдержать новую волну слез. — Это я должен извиниться. Не хотел тебя тревожить. Инко покачала головой и слегка улыбнулась. — Все в порядке, — сказала она. — Я не против небольшой компании, если честно. Это были правда и ложь одновременно. Ей действительно нужно было отвлечься от своей катастрофической встречи со Всемогущим, и беседа с кем-то еще, вероятно, сможет ей помочь. Но этим кем-то еще был Тошинори, который в данный момент являлся главным источником ее проблем. — Видишь ли, — сказал он, откашлявшись, — я хотел тебе кое-что сказать. Инко фыркнула, внезапно осознав, в чем дело. Инес. Что еще он собирался ей сказать? Он ведь виделся сегодня с Инес, верно? И отдал ей макаронс, которые они приготовили вместе, и Инко сказала ему, чтобы он дал ей знать, как все пройдет, когда махала ему на прощание, в то время как он исчез за дверьми лифта, и вот теперь он здесь, готов ей все рассказать… Она попыталась посмотреть на него своими водянистыми глазами — он не выглядел особо счастливым, если честно, но возможно это потому, что он чувствовал себя немного неловко, когда она готова была затопить все вокруг слезами. Хотя он также казался… странно расслабленным. Она действительно не могла понять, в чем дело, но выглядел он более спокойным, чем обычно, словно его перестало беспокоить то, что беспокоило раньше. Это означало, что он все же виделся с Инес и разговаривал с ней. И если он хотел рассказать ей, как все прошло… даже после того, как увидел ее в таком состоянии, то, вероятно, прошло все хорошо. Бедный Тошинори, наверное он решил, что ее это взбодрит? Но с другой стороны, откуда ему знать, что от этого ей станет только хуже. Инко не хотела этого слышать. Она уже решила, что не станет говорить ему о своих чувствах, что избавит его от этого. Но с другой стороны, она не могла притворяться счастливой из-за его отношений с Инес — это только заставит ее еще больше ревновать, а она ненавидела это чувство. И единственный способ никогда не слышать об этом (по крайней мере, пока) — это остановить его прямо сейчас и любой ценой избегать с ним встречи, найти предлог, чтобы пропустить один, два, или, может быть, больше уроков мисс Роттенмайер. Разве не в «Без ума от твоей причуды» главная героиня утверждает, что должна покинуть город, чтобы позаботиться о дальнем, больном родственнике?.. Это может сработать. И этим же она может объяснить свое состояние! Да, она может притвориться, что только что получила печальные вести, и сообщить ему, что какое-то время они не смогут видеться друг с другом, после чего она исчезнет. По крайней мере до тех пор, пока не разберется в своих чувствах или, что еще лучше, пока не преодолеет их. — Дело в том, — сказал Тошинори, прерывая ход ее мыслей, — что я… у меня есть… эм, дальняя родственница, которая больна и… Его прервал громкий грохот, и в этот момент все, словно по команде, посмотрели в окно. Снаружи что-то взорвалось. Через несколько секунд раздался еще один взрыв, донесшийся откуда-то с улицы и заставивший всех закричать, а затем еще один, более близкий и громкий, заглушил все голоса. Внезапно за пределами кафе стали раздаваться многочисленные взрывы, некоторые пугающе близкие, некоторые более отдаленные. Началась паника.

***

Тошинори бросил быстрый взгляд в окно, затем огляделся по сторонам. В кафе было полно людей и кто-нибудь обязательно заметит его превращение, и, конечно же, Инко поймет, кто он такой. По-видимому, кто-то пытается взорвать город, и он просто не может бездействовать. Тошинори встал. Может быть, если ему повезет и если он поторопится, то, находясь между хаосом и суматохой, ему более или менее удастся сохранить тайну своей личности. За мгновение до того, как принять геройскую форму и выскочить на улицу, двое других посетителей встали и громким голосом стали отдавать четкие приказы, отводя гражданских в безопасное место. — Пожалуйста, не паникуйте, — сказал один из них. — Мы про-герои. Мы выведем вас отсюда в целости и сохранности. Тот, кто только что говорил, кивнул своему партнеру и выбежал из кафе под приободренные взгляды толпы. Тошинори поблагодарил свою счастливую звезду. Если он не ошибался, то говорящим героем был Непобедимый Щит, хорошо известный про-герой, специализирующийся на спасении и эвакуации. Второго Тошинори не знал — выглядел тот довольно молодо, так что, скорее всего, был стажером Непобедимого Щита либо же его новым напарником. В любом случае, именно это и нужно было Тошинори, ведь теперь он может незаметно уйти и помочь остановить напавшего на город злодея. — Пожалуйста, следуйте за мной, — сказал второй про-герой, выходя на улицу и подводя посетителей кафе к чему-то, что походило на прозрачный барьер. Снаружи от всех зданий и нескольких точек сбора тянулась сеть таких же туннелей в сторону более безопасного места, подальше от взрывов. — Пошли отсюда, — сказал Тошинори Инко. Женщина дрожала, но кивнула и последовала за ним. — Все будет хорошо, — сказал он, пропуская ее вперед. — Это Непобедимый Щит, один из лучших в области эвакуации. Ничто не в силах преодолеть его барьеры, если он сам того не пожелает. Инко слегка повернулась и посмотрела на Тошинори с едва заметной улыбкой на лице. — Ты говоришь, как Изуку, — сказала она. Тошинори мягко подтолкнул ее в сторону людского потока. — Я тоже кое-что знаю. Благодаря совместным усилиям Непобедимого Щита и его напарника, все гражданские организованно устремились прочь из зоны бедствия, защищенные от непрекращающихся взрывов. Однако, насколько бы безопасно не было внутри барьера, воздух в нем был невероятно пыльным из-за предыдущих взрывов, и едкий запах серы и грязи безжалостно вторгся в единственное легкое Тошинори, вызывая у него сильный приступ кашля. — Тошинори?.. — произнесла Инко, пытаясь остановиться и повернуться к нему. Бегущая толпа оттащила ее подальше от него. — Иди, — сказал он, жестом показывая ее следовать за остальными. — Не волнуйся. Она пыталась сопротивляться и подойти к нему ближе, но это было просто невозможно. — Все в порядке, я догоню тебя позже, — сказал он ей. Инко не выглядела убежденной, но ничего не могла поделать. Он чувствовал себя немного виноватым из-за того, что оставляет Инко одну (как будто он испытывал недостаточное чувство вины), но ему предоставилась идеальная возможность тихо исчезнуть в толпе, найти укромное местечко и принять геройскую форму, чтобы поймать злодея. Инко кивнула, когда толпа оттащила ее еще дальше. Когда ей удалось обернуться в последний раз, Тошинори показал ей большой палец, подождал еще пару секунд и направился к выходу. Дело в том, что барьеры Непобедимого Щита были настолько прочны, что не позволяли ничему лишнему проникнуть внутрь, но не были способны удержать кого-нибудь в ловушке. На самом деле, если вы захотите выбраться, то сможете сделать это без особых усилий. Тошинори незаметно выскользнул из прозрачных туннелей, забежал за здание и исчез из виду. По случайному совпадению и к всеобщему облегчению на месте происшествия появился Всемогущий.