Куда бы мы ни летали, Вспоминай, вспоминай, вспоминай… ©
Шаги Лань Ванцзи были тихими и лёгкими, невесомыми, подобно ветру, что денно и нощно прогуливался среди одиноких садов и горных хребтов Облачных Глубин. Юный адепт великого Ордена мягко двигался по знакомым с детства тропам в сторону знаменитых холодных источников, не встречая на своём пути ни единой живой души. До колокола, что должен был прозвенеть в храме, призывая отходить ко сну, у него был почти целый час — единственный час за этот томительный день, который Ванцзи позволил себе истратить на долгожданное уединение. Его стандартная тренировка началась как и полагается — с первыми лучами солнца. Лань Ванцзи вместе со старшим братом Лань Сичэнем простоял в цзинши на одной руке до самого полудня, изучая при этом трактат о редких высокоуровневых монстрах, а после упорно занимался фехтованием с другими адептами на тренировочном поле, оттачивая навыки владения заклинательским мечом. К вечеру Ванцзи уже чувствовал томно разливающиеся в кистях боль и усталость, но силой воли отринул их и, несмотря на явный дискомфорт, провёл остаток учебного дня в библиотеке за подготовкой эссе для учителя Цижэня. Он оставался безупречен, не позволяя себе даже на секунду прикрыть глаза или неподобающе вздохнуть. Его рука не дрогнула ни разу, а каждый иероглиф на пергаменте был выведен с неподражаемой точностью и усердием; кисть порхала в воздухе так же плавно и уверенно как и всегда. Но необузданное опытом тело требовало исцеления, а разум успокоения, и не было места лучше для вечерней медитации, чем холодные источники Гусу. Лань Ванцзи, почти не глядя, свернул от жилых строений на уединённую тропу и сразу почувствовал, как повеяло в воздухе мягкой прохладой древних вод. Он сбавил шаг, заметив на гладких камнях отблески воды, потянулся к сияющим ножнам, чтобы снять со спины свой меч, да так и застыл на месте, не дойдя до кромки источника каких-то пары-тройки шагов. Спиной к нему, устроившись на каменном уступе и свесив ноги к краю воды, сидел человек, обнажённый по пояс. Одной рукой он опирался на маленькую естественную скалу, на которой сидел, а второй лениво двигал перед собой, будто бы неспешно развязывая тесёмки штанов. Он сутулился, низко опустив голову, острые лопатки слегка выступали и натягивали бледную кожу на спине, а согнутые в коленях ноги были широко разведены. Лань Ванцзи узнал этого человека по сваленным рядом в небрежную кучу фиолетовым одеждам и тёмным как небо волосам, схваченным яркой алой лентой в высокий хвост. Вэй Ин. Избегать надоедливого первого ученика Ордена Цзян оказалось не таким уж и простым делом, и Лань Ванцзи не собирался лишний раз попадаться ему на глаза. Эта случайная и короткая встреча могла тотчас обернуться для него настоящим испытанием. Невыносимыми бесстыдными шутками, глупыми намёками и звонким, переливчатым смехом, от которого ночные птицы в испуге вспорхнули бы со своих мест прямо к Небесам. Это недопустимо. Так и не сомкнув пальцы на ножнах, Лань Ванцзи опустил руку и сделал несколько бесшумных шагов назад к тропе. Лёгкие наполнялись прохладным воздухом, одинокое озеро манило чистотой и спокойствием своих вод, но ноги несли его прочь. Он отступал и собирался двигаться также неспешно и незаметно до самой цзинши, пока не услышал со стороны источника громкий тяжёлый вздох. Ванцзи остановился и быстро обернулся на звук, решив, что его могли случайно заметить. Но Вэй Ин не видел его. Более того, он всё также сидел к тропе спиной, согнувшись даже сильнее, чем несколько мгновений назад. Всё его тело казалось каким-то напряжённым, горячим, неестественно замершим, словно оно было одержимым какой-то посторонней сущностью. Вздох повторился, смешавшись с тихим хрипловатым стоном, как будто бы Вэй Ину было неудобно, тяжело, или больно, или… Лань Ванцзи едва не подавился от возмущения прохладным воздухом, заметив неторопливые, но ритмичные движения руки между широко разведённых ног. Сердце подскочило к горлу, а зрачки застыли, расширившись до самых краёв. Он быстро сообразил, чем именно Вэй Ин занимался в холодных источниках, и открыл было рот, дабы громко выразить своё негодование, но в этот самый момент Вэй Усянь резко выгнул спину, запрокинул голову, его длинный хвост скользнул с плеча, ласково огладив блестящими прядями кожу, и до Ванцзи донёсся какой-то совсем незнакомый низкий голос. — О, Боги… м-м-м-м… В ту же секунду Лань Ванцзи плотно сомкнул губы и сделал ещё несколько шагов назад. Ему бы следовало немедленно прервать этого бесстыдника, заставить его прекратить заниматься этими вещами в Облачных Глубинах, назначить наказание и вообще запретить приближаться к источникам, но Ванцзи, будто намертво прикованный этой ужасной сценой, не мог сдвинуться с места. Если он подойдёт ближе или окликнет Вэй Ина, он ведь увидит, увидит его… его… Немыслимо. Едва пустив в свою голову подобные недостойные мысли, Лань Ванцзи бесшумно сорвался с места и впервые в жизни позволил себе двигаться по тропам Облачных Глубин в таком нетерпеливом ритме. Его сердце пылало жарче, чем любой талисман. Этот невыносимый человек рушил все самообладание юного господина Лань одним своим существованием. Прямо в холодном источнике! Среди адептов и учителей! Как можно так вероломно осквернять место, созданное для успокоения души и тела? Многие поколения учеников Ордена Гусу Лань жили и совершенствовались в этих горных краях, усмиряя плоть и кровь, вознося духовные качества и подавляя низменные желания, а Вэй Усянь, обнажив тело и не стесняясь Богов, занимался страшными непотребствами прямо за спинами всех обитателей Облачных Глубин. Убожество! Даже саднящая боль в кистях и спине уступила перед праведным гневом Второго Нефрита. Лань Ванцзи оказался в постели задолго до колокола и ещё долго не мог сомкнуть глаз, поражённый истинной наглостью Вэй Ина, который и так позволял себе слишком многое, но чтобы обесчестить себя едва ли не перед лицом всего Ордена…***
Едва в окнах забрезжил рассвет, Лань Ванцзи уже предавался утренней медитации. Ночь оказалась на редкость томительной и бессонной, в голову неустанно лезли посторонние мысли, а картина в источнике слишком тревожила неискушённый подобными вольностями разум. Только придя к истинному покою в сердце и усмирив бушующую от гнева кровь, Лань Ванцзи позволил себе покинуть цзинши. Он выглядел так же безукоризненно, как и всегда, лицо его по обыкновению ничего не выражало, а поступь оставалась невесомой и лёгкой. Он заметил приглашённых адептов, едва ступив на порог в учебные комнаты. Вэй Ин, растрёпанный и сонный, привычно висел на Цзян Чэне, закинув длинную руку тому на плечо. Не Хуайсан грациозно вышагивал рядом и прятал лицо за искусно расписанным веером, но глаза его смеялись от очередной шутки приятеля. Несколько других адептов старались не отставать от неразлучной троицы, и не помышляя о предстоящем уроке: всё их внимание было сосредоточено на первом ученике Ордена Цзян, который даже несмотря на несобранность и непрекращающуюся зевоту, умудрялся бросаться колкостями и развлекать юношей своей болтовнёй. Но стоило Вэй Ину оторваться от ворчащего Цзян Чэна и поднять взгляд, его лицо тут же озарила до неприличия счастливая улыбка. — Лань Чжань! Доброе утро, Лань Чжань! — воскликнул Вэй Усянь, едва ли не подпрыгнув на месте. — Второй молодой господин Лань, как спалось? Ты выглядишь усталым, неужто всю ночь патрулировал? Лань Ванцзи тихо фыркнул, резко отвернувшись от группы учеников, но Вэй Ин потащил брата вперёд и продолжил настырные попытки завладеть чужим вниманием. — Вэй Усянь, тебе и вправду жить надоело? — пробурчал Цзян Чэн, легко толкнув того плечом. — Помолчи и прекрати нарываться. Хочешь, чтобы он снова тебя наказал? — Да где же я нарываюсь, Чэн-Чэн? Я всего лишь пожелал молодому господину Лань доброго утра, или это тоже запрещено в Облачных Глубинах? Вэй Ин щурился от утреннего солнца, улыбался, глупо хлопал глазами, и смотреть на это было невыносимо. — Сказано тебе было: не трогай его. Я не собираюсь снова тащить тебя на спине, как побитую собаку, будь добр, закрой рот. — А? Ты так несправедлив ко мне, Цзян Чэн, мне становится так горько, когда ты… Лань Ванцзи скрылся в учебных комнатах, не удостоив Вэй Ина и взглядом, и не желая слушать очередную перепалку адептов Ордена Цзян. Утренняя медитация помогла ему восстановить силы и привести мысли в порядок. Он решил, что несмотря на все постыдные вещи, которые вытворял Вэй Усянь на холодных источниках, наказание станет не совсем справедливой мерой, а всё потому, что Лань Ванцзи сам подсматривал. Он подсматривал за чужим уединением и был достоин оказаться рядом с безобразником на коленях перед Стеной Послушания, но горячий стыд заливал всё нутро Ванцзи кипящим маслом только лишь от мыслей о подобном разговоре. Своё собственное наказание Второй господин Лань откладывать был не намерен, но откровенные и неприличные действа Вэй Усяня, как бы странно это ни звучало, пришлось оставить на веление его совести. Было даже жутко представить, до каких шуток опустится Вэй Ин, едва заслышав о причине очередного порицания, и Лань Ванцзи не собирался поощрять его остроумие новым поводом для насмешек. Он сам во всём разберётся.***
— Ты давно не посещал источники, брат, — сказал Сичэнь после очередной изнуряющей тренировки на мечах. Ванцзи действительно стал избегать холодных озёр — как и всё, что было так или иначе связано с Вэй Ином. Этот человек без устали нарушал его покой, обращал вспять привычный ход вещей, волновал душу звонким смехом и дразнящими, неуместными улыбками. Вэй Усянь заигрывал с каждым встречным, раздаривал свою дружбу будто ненужную вещь и непременно становился центром жизни всех молодых адептов, что проживали в Облачных Глубинах. Не мудрено, что Ванцзи старался держаться подальше от такой обжигающей личности, как Вэй Ин. И, конечно, он не мог себе позволить водиться с человеком, не умеющим сдерживать недостойные желания тела. Лань Ванцзи даже не смел после него приближаться к исцеляющим источникам — так сильно тревожилась его душа от увиденной сцены. Спрятав Бичэнь в ножны, Ванцзи ответил старшему брату: — Времени не было. — Сегодня полная луна, — с мечтательной улыбкой сказал Сичэнь, обратив взор к небу. Вэй Усянь улыбался совсем не так. Не мягко и таинственно, будто пряча под ресницами ему лишь известный секрет, а широко и ярко, так, чтобы жарким огнём искрились редкого серого оттенка глаза, чтобы блестели белоснежные зубы, и, чтобы сводило с ума задорное молодое лицо с ласковыми чертами. Чтобы Ванцзи было больно каждый раз, когда эти улыбки были обращены не в его сторону, и чтобы от волнения распускалось внутри него тонкими лепестками Золотое Ядро, щекоча внутренности и согревая кровь. Лань Ванцзи мучило его присутствие. Раздражал вечный шум, исходящий от Вэй Усяня и печалили тяжёлые мысли о скорой разлуке. Первый ученик Ордена Цзян не останется в Гусу навечно, как бы ни полюбилось ему местное вино и как бы ни нравилось ему нарушать день за днём древние правила. Вэй Ин со дня на день отправится в родную Пристань Лотоса, а Лань Ванцзи обретёт наконец утраченный покой. Чтобы отныне не возжелать его уже никогда. — Ванцзи? — Сичэнь заметил несвойственное брату замешательство и поспешил окликнуть его, желая убедиться, что с ним всё в порядке. — Ты прав. В полную луну сила источников возрастает, — без запинки ответил Ванцзи, сохраняя мрачное выражение лица. — Я отправлюсь туда после патрулирования. — Хорошо, — кивнул старший брат. — Не будь к себе слишком строг. Телу и разуму тоже нужен отдых. — Я отдыхаю за медитацией. — Ты восполняешь силы и уравновешиваешь энергию, чтобы пользоваться ею на тренировках и занятиях, — мягко пояснил Сичэнь, уводя Ванцзи с тренировочной арены. Немногочисленные младшие адепты, ставшие свидетелями их нешуточной схватки, взволнованно перешёптывались и восхищёнными взглядами провожали Двух сияющих Нефритов, у которых даже после изнурительного боя ни одна складочка не залегла на безукоризненных белых одеяниях. — Я говорю о простом отдыхе за праздной книгой или приятной беседой, — продолжал Сичэнь, одаривая учеников благодарными взглядами. — Скажем, молодой господин Вэй мог бы… — Господин Вэй? — изумился Ванцзи, со всей своей природной холодностью посмотрев на брата. Впрочем, господин Вэй оказался лёгок на помине. Он выскочил на тропу прямо перед братьями, заставив их резко остановиться, и при этом ни чуть не стесняясь своей несоизмеримой наглости. — Второй молодой господин Лань! Лань Чжань, ты был великолепен! — с жаром воскликнул Вэй Усянь, нарушая правило о тишине. — Я не мог оторвать от тебя взгляда! Поистине, техники Ордена Гусу Лань самые изящные и суровые из всех существующих, не хотел бы я попасться тебе под горячую руку, ха-ха-ха-ха-ха! Сжав бледные губы в тонкую полоску Лань Ванцзи отвернулся, и Сичэнь поспешил ответить за него: — Благодарю за лестную оценку, господин Вэй. Вы прославились в Ордене Юнмэн Цзян за свои нескромные успехи в фехтовании, о, я слышал, что у вашего меча очень необычное название. — «Какая разница», — с самодовольным видом ответил Вэй Ин, не сводя игривого взгляда с Лань Ванцзи. Цзеу-цзюнь сдержанно рассмеялся, вспомнив, как Вэй Усянь и его младший брат повздорили из-за этого на озере Билин в городке Цайи во время охоты на речных гулей. Ванцзи продолжал отрешённо смотреть в сторону всем своим видом показывая, насколько сильно он не желает общаться с Вэй Ином. — Не сомневаюсь, что этот меч ждут великие свершения, — мягко продолжал Лань Сичэнь, демонстрируя привычные вежливость и дружелюбие. Рядом со старшим братом Ванцзи казался особенно угрюмым и сдержанным, словно глупые мирские беседы были не достойны того, чтобы он обращал на них своё внимание. Лань Ванцзи являл собой истинное воплощение бессмертного заклинателя, который уже к своей шестнадцатой весне познал смирение и покой самым глубочайшим образом. — Если бы только гэгэ согласился стать моим другом, мы могли бы вместе свершить все эти великие подвиги, но твой младший братишка не желает даже приехать ко мне в Пристань Лотоса, — заканючил Вэй Усянь, приняв самый обиженный вид. Он заискивающе наматывал на палец прядь волос и глядел на Ванцзи из-под опущенных ресниц, будто заигрывая с юной госпожой. — Ах, если бы только Цзеу-цзюнь помог мне уговорить его! Мы бы тотчас стали лучшими друзьями и самыми великими заклинателями, которых только знают великие Ордены! — У вас достойные намерения, господин Вэй, но боюсь… — Брат, — прервал Сичэня Ванцзи, не взглянув на обнаглевшего вконец собеседника. — Дядя ждёт нас. Младший брат на глазах терял терпение и Сичэнь, конечно же, это заметил. Ванцзи не хотел проявлять грубость и несдержанность при брате, но его непрерывно подавляемые эмоции уже начинали брать верх над выдержкой. Лань Ванцзи был готов опуститься в холодный источник с головой прямо сейчас, только бы успокоить бушующий в груди огонь и нечто совсем иное, незнакомое, разливающееся по кончикам пальцев и заставляющее внутренности трепетать от нарочито бархатных интонаций Вэй Ина. Подумать только, этот несносный, надоедливый мальчишка ведёт себя подобным образом едва ли не с каждым юношей в Облачных Глубинах, неужели все они чувствуют то же самое и мечутся от неопределённости? Что бы сказали они, узнав, чем занимается Вэй Усянь, оставшись в одиночестве? Ванцзи кипел от одних только мыслей об этих непотребствах. Он твёрдо решил посетить вечером холодные источники во что бы то ни стало. Его тело должно стать таким же ледяным и непорочным, как и взгляд его светлых глаз. Ему следовало разобраться с этим как можно скорее. — Ты опять ко всем пристаёшь? — раздражённо бросил подошедший Цзян Чэн, заметив, как Вэй Усянь разговаривает с братьями Лань. — Сгинь отсюда. — Тц. Ты грубишь мне прямо в присутствии Цзеу-цзюня. Тебе должно быть стыдно, Цзян Чэн, ты же будущий Глава Ордена. — Ты мне про стыд будешь говорить? Совсем обнаглел? Вэй Усянь получил дружеский подзатыльник, а Ванцзи, воспользовавшись моментом, поспешил увести брата к жилым комнатам. Лань Цижэнь действительно ждал своих племянников на семейный обед, и опаздывать не полагалось ни в коем случае. Сичэнь не стал сопротивляться и, откланявшись адептам, поспешил за младшим братом, мысли которого вдруг утекли в совершенно неожиданное русло. Ванцзи, будто бы не помня самого себя, отчаянно желал, чтобы Цзян Чэн больше никогда не позволял себе так грубо касаться Вэй Ина.***
Патрулирование закончилось быстрее, чем ожидал Лань Ванцзи. После ужина они вместе с Сичэнем проводили дядю на совет орденов, и отсутствие главного учителя всегда пагубно сказывалось на дисциплине, а в особенности среди приглашённых адептов, которые с трудом справлялись с таким количеством правил и запретов. Ванцзи обошёл жилую территорию Облачных Глубин несколько раз и, к своему удивлению, не услышал из комнат учеников ни звука. Он с особым усердием следил за крышами и деревьями, чтобы в нужный момент поймать ночных нарушителей за пренебрежение к установленному издревле режиму дня, но кроме проворных белок и ночных насекомых не встретил ни одной живой души. Полная луна мягко освещала его путь, напоминая о волшебных свойствах ледяной воды, что искрилась от голубоватого света и манила своей прохладой среди изнывающего лета. Лань Ванцзи закончил круг и неспешно направился прямиком к источнику. В этот раз он шёл к нему другой тропой, чтобы при случае заметить чужое присутствие и уйти вовремя, и Боги не препятствовали самому старательному ученику Ордена Гусу Лань: ледяные озёра оказались также одиноки, как и ночное светило, освещавшее их воды. Лань Ванцзи подошёл к той самой естественной скале, на которой в прошлый раз сидел Вэй Усянь. Он скептически осмотрел гладкий, тёмный камень, словно бы в поисках неопровержимых доказательств совершённого здесь позора, но не обнаружил ничего, кроме собственного негодования. Отложив в сторону ножны с Би Чэнем, Ванцзи наклонился за скалой, чтобы снять сапоги, и приятную тишину совершенно неожиданно разрезали чужие, чуть взволнованные голоса. — … зачем купаться здесь, если вода ледяная? — Она ледяная и целебная. Я слышал, как ученики Гусу Лань говорили, что лучше всего омываться в источниках в полнолуние. — А ты бы поменьше чужие разговоры слушал. — Мы же учимся с ними в одном классе, не могу же я заткнуть себе уши, когда кто-то говорит? — Тебе бы точно не помешало иногда затыкать себе рот… — на эту реплику второй собеседник только хихикнул и под чьей-то ногой хрустнула ветка. Голоса приближались, как и шаги крадущихся во тьме заклинателей, и к своему ужасу Ванцзи сразу узнал того, кто всегда слишком много слышал и видел. Вэй Ин и Цзян Чэн не могли увидеть Лань Ванцзи, склонившегося за скалой — они шли с другой стороны, по всей видимости, решив обойти тропы, чтобы подойти к источникам незамеченными. Но, впрочем, время они выбрали как раз подходящее — на территории Облачных Глубин уже закончилось патрулирование. Послышался тихий всплеск воды и сдавленный, шипящий оклик. — Ай! Ледяная! — Цзян Чэн, только не говори, что собираешься вернуться в комнаты, испугавшись прохладной водички, — шёпотом подначивал Вэй Усянь под шорох одежд. Судя по всему, он уже начинал раздеваться. — Я слышал, что Лань Чжань омывается здесь каждый день и совсем не жалуется. Да я собственными глазами видел, как он стоял в этом источнике по пояс и даже не морщился! Цзян Ваньинь раздражённо фыркнул, и было легко представить как морщится при этом его лицо: — Твой Лань Чжань ещё каждый день встаёт в пять утра и исправно тренируется с мечом, но ты что-то совсем не торопишься подражать ему в этом. — Как жаль, что он вовсе не мой, — разочарованно выдохнул Вэй Ин, и Лань Ванцзи замер, ошарашенный. Глупая фраза настойчиво звенела в его голове, словно поющая сталь, заставляя сердце беспорядочно биться об рёбра. — Сколько бы я не предлагал ему стать хорошими приятелями, он всё время отказывает мне. — И правильно делает, — буркнул в ответ Цзян Чэн. — Кто захочет с тобой дружить по своей воле? Ванцзи не мог ни уйти, ни остаться. Он упустил тот момент, когда мог спокойно обнаружить себя и отправить злостных нарушителей в постели, пригрозив утренним наказанием, но теперь не имел и малейшего понятия, как себя вести. Если он покажется прямо сейчас, то ученики Ордена Цзян быстро поймут, что их разговор подслушали. В этом случае Лань Ванцзи поставит и себя, и их в крайне неловкое положение, а видят Небеса, этих неловкостей и так стало слишком много с приездом Вэй Усяня в Облачные Глубины. С другой стороны, попытайся он уйти прямо сейчас — его непременно заметят, и тогда это будет выглядеть ещё более кошмарно. Подумать только, лучший ученик Лань Цижэня, сокровище Ордена Гусу Лань ночью подслушивает чужие разговоры, спрятавшись за камнем словно трусливый пёс. Какой позор! Даже сам того не зная, Вэй Усянь портил своими нескончаемыми выходками всё существование Второго Нефрита. Он был совершенно невозможным, несносным, отвратительным убожеством! Лань Ванцзи с силой сжал челюсти и на всякий случай присел за скалой, чтобы его точно не обнаружили. Он решил, что не будет слушать всё, о чём говорят юноши, с которыми его разделяли всего несколько шагов. Он уйдёт сразу же, как представится возможность, и непременно накажет себя ещё раз. Накажет себя ещё раз из-за Вэй Усяня. До каких пор он собирался всё это терпеть? — Знаешь что, Вэй Ин, купайся здесь сам, я в этот ледник не полезу, — послышался недовольный голос Цзян Ваньиня. Вэй Усянь ожидаемо рассмеялся в ответ: — Так и знал, что ты струсишь, мой дорогой шиди. — Помолчи, чудовище. И мёрзни здесь в одиночестве. Даже не проси будить тебя на завтрак, проспишь из-за своих ночных приключений — сам виноват. — Ладно-ладно, можешь не причитать, мне и старика с лихвой хватает. Ступай не спеша, Чэн-Чэн, ха-ха-ха. В ответ Вэй Ину послышалось лишь недовольное фырканье и звуки удаляющихся шагов. Лань Ванцзи позволил себе немного расслабиться — шансов оказаться обнаруженным становилось всё меньше, но сам Вэй Усянь, по всей видимости, не собирался нарушать своих планов. Ванцзи прождал несколько долгих минут, но так и не услышал, чтобы кто-нибудь вошёл в воду. Он осторожно приподнялся и позволил себе незаметно выглянуть из-за укрытия. Может, Вэй Ин тоже ушёл и опасаться больше нечего? К несчастью, Вэй Ин никуда не ушёл. Он сидел к Лань Ванцзи боком на берегу источника полураздетый и босой. Его нижние одеяния съехали с одного плеча, обнажая выступающие ключицы и тренированную грудь, а тесёмки штанов болтались полностью развязанные. Лунный свет озарял его гладкое бледное лицо, но едва взглянув на небо, Вэй Ин медленно прикрыл глаза и облизал губы. Он коснулся рукой шеи и неторопливо погладил себя кончиками пальцев по затылку, от чего-то едва заметно улыбаясь. У Лань Ванцзи не осталось никаких сомнений, чем собирался заняться Вэй Ин прямо в эту минуту, но он даже не нашёл в себе сил смежить веки, чтобы не смотреть на стыдное прелюбодеяние. Распущенность Ванцзи в эти секунды могла с гордостью встать в один ряд с развязностью Вэй Усяня, но кроме жгучего и всепоглощающего стыда он чувствовал и глупое мальчишеское любопытство, подавляемое многие годы медитациями и тренировками. Абсолютно неискушённый по части близкого общения с другими людьми, он отчего-то отчаянно желал знать, как это бывает. Вэй Ин делает что-то особенное? Думает о чём-то? Доводит себя определённым образом или постоянно находится в этом напряжённом состоянии и просто до поры до времени сдерживает себя, пока не останется в одиночестве? Сам же Лань Ванцзи не смел касаться себя подобным образом, он всегда придерживался наставлений из трактатов о благочестии и смирении. Плоть — это всего лишь плоть, и идти у неё на поводу — признак слабости и мятежности духа, как можно было терзать себя подобными вещами? Но Ванцзи совсем не следил за мягкими движениями бледной ладони, что медленно опускалась по груди прямо к даньтяню. Больше всего его почему-то волновало лицо Вэй Ина — непривычно серьёзное и напряжённое. Он кусал губы, зажмуривал глаза и сводил тонкие брови на переносице, словно бы действительно переносил в этот момент тяжкие страдания. Лань Ванцзи всегда был честен с собой и несмотря на открытое раздражение, не мог не признать, что Вэй Усянь был красив. Красив, талантлив и совершенно исключителен. Ему даже рисование давалось с лёгкостью, хотя иероглифы Вэй Ин по-прежнему выводил небрежно. Что тут говорить о боевых техниках и безупречном владении магическими талисманами. Кроме того, первый ученик Ордена Цзян обладал острым умом и нетрадиционным мышлением, на любой вопрос находя по несколько вариантов ответов. И будто бы всего этого было недостаточно — привлекательная внешность и совершенно очаровывающие, резковатые манеры довершали его яркий образ. Сколько бы адептов ни стояло рядом с ним, Вэй Ин всегда выделялся, и порой Лань Ванцзи казалось, что кроме Вэй Усяня, он не видит больше никого. Это раздражало и вводило в смятение, но как же трудно отвести взгляд от точёных черт лица, которые про себя он называл ласковыми, хотя едва ли знал, что такое истинная ласка. Когда Вэй Ин на выдохе вдруг широко открыл рот, распахнув глаза, Ванцзи понял, что больше не может смотреть. У него был отличный шанс уйти незамеченным, и он даже успел бесшумно дёрнуться, чтобы скрыться в тени густых деревьев, но в этот самый момент Вэй Ин потянулся к своей алой ленте и рывком дёрнул её. Лань Ванцзи ещё никогда не видел Вэй У Сяня с распущенными волосами. Это действо показалось ему даже интимнее ритмично движущейся руки между стройными ногами и, будто бы прочитав на расстоянии его мысли, Вэй Ин опустил согнутое колено на землю, не скрывая больше ни единой части своего тела. Волосы, небрежно рассыпавшиеся по плечам и свисающие до самой земли, теперь прятали его лицо, но Ванцзи успел заметить, как сильно Вэй У Сянь обхватывал себя тонкими пальцами, как нежно ласкал твёрдую плоть и как блестела в свете луны от влаги его кожа. Лань Ванцзи поспешил спрятаться за камнем и почти сразу услышал глухой низкий стон, от которого всё его тело покрылось мурашками, а во рту мгновенно пересохло. Он только что стал свидетелем запретного, постыдного действа, совершённого на глазах Богов, но на языке от чего-то было приятно и сладко. Ванцзи даже не сразу уловил своим острым слухом всплеск воды и тихие причитания. — Ай-ай-ай, холодно… ой, как же холодно… как холодно… Вода продолжала мягко плескаться под резкие движения омывающегося Вэй Усяня, а Лань Ванцзи изо всех сил старался вернуть себе самообладание. Бледная кожа, копна иссиня-чёрных волос, нежно спускающаяся по плечам; хрипловатые стоны, капля слюны в уголке широко раскрытого рта и ни одной живой души рядом. Ванцзи боролся с желанием удариться затылком о твёрдость камня, чтобы прогнать из головы стыдное наваждение, но тугой узел в животе никак не желал расслабляться. Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем тишина вновь накрыла плотным одеялом источники, оставив Лань Ванцзи наедине с холодными водами. Он даже не помнил, как разделся и как оказался в воде по самую шею, закрыв глаза и сжав до хруста кулаки. Ему стало легче только спустя несколько долгих минут. Ванцзи ещё никогда не омывался в источнике столь долго и позволил себе выйти из воды, только почувствовав полное умиротворение. Стало заметно легче, а недостойные мысли отступили хоть на несколько минут. Лань Ванцзи уже поправлял на поясе ножны, когда случайно заметил тусклый блеск среди песка и мелких камней, где сидел Вэй Усянь. Он подошёл поближе и увидел серебряный колокольчик с яркой фиолетовой кисточкой. Как Вэй Ин мог позабыть здесь клановый атрибут, что носят заклинатели лишь вхожие в клан Цзян? Конечно, этот колокольчик не нёс в себе такой важный скрытый смысл как, например, лобная лента адептов Гусу Лань, но тем не менее, он был важной вещью, которой ни в коем случае нельзя разбрасываться или легкомысленно оставлять где ни попадя. Ванцзи поднял колокольчик, и тот приветственно звякнул у него в ладони. Спрятав находку в рукав, Лань Ванцзи до конца привёл себя в порядок и поспешил к своей цзинши, чтобы скорее завершить этот трудный день.***
Уже за завтраком стало ясно, что Вэй Усянь давно обнаружил пропажу. Цзян Ваньинь, не скупясь, отчитывал его, не давая поесть как положено и мешая всем остальным адептам. Сам Вэй Ин выглядел до ужаса разбитым и расстроенным, он без аппетита ковырялся палочками в своей чаше с рисом, низко опустив голову и поджимая губы. Другие ученики, не стесняясь, перешёптывались и осуждали беспечность своего товарища, сгущая тучи, и Лань Ванцзи не выдержал. — Соблюдайте тишину, — строго сказал он, и его холодный голос ветром разнёсся по обеденной зале. Вэй Ин даже не поднял головы, услышав его замечание. Он продолжал хмуриться и, в конце концов, отодвинув от себя нетронутый завтрак, поспешил удалиться восвояси. Цзян Чэн привычно фыркал, словно загнанная лошадь, и не тронулся с места, не желая даже больше разговаривать со своим непутёвым названным братом. Лань Ванцзи впервые видел Вэй Усяня таким озадаченным и напряжённым и впервые для себя осознал, что для молодого адепта Ордена Цзян всё же были в жизни вещи важнее развлечений и бессмысленной болтовни. Он нашёл Вэй Ина за тренировочной ареной. Тот неспешно прогуливался, устремив взгляд в примятую траву и не обращая никакого внимания на заинтересованные взгляды учеников. Уловив рядом с собой мягкую поступь шагов, он поднял голову и печально улыбнулся. — Это ты, Лань Чжань, — тихо сказал он, посмотрев прямо в светлые глаза напротив. — Прости, я даже не пожелал тебе сегодня доброго утра. Надеюсь, это не мой шиди прислал тебя, чтобы меня наказать. — Я нашёл твою вещь, — отрезал Лань Ванцзи, не в силах больше выносить виноватую горечь на бледном лице. — Правда? — мгновенно оживился Вэй Усянь так, что даже его острые скулы покрылись нежным румянцем. Ванцзи не мог отвести от него взгляда. — Лань Чжань, ты действительно нашёл мой колокольчик? — Мгм. Ванцзи сунул руку за пазуху и достал из внутреннего кармана, что прямо под сердцем, маленький серебряный колокольчик с фиолетовой кисточкой. Вэй Ин тут же протянул к нему руку и, коснувшись Лань Ванцзи прохладными пальцами, вернул себе символ клана Цзян. Он с трепетом приложил его к губам, и у знаменитого своей непоколебимой сдержанностью ученика Гусу Лань сбилось дыхание. Ещё мгновение назад драгоценный колокольчик согревало биение его сердца, а теперь Вэй Усянь с такой неприкрытой любовью касался металла своими губами, будто бы делал то же самое с самим Лань Ванцзи. Глупый, вздорный Вэй Ин вёл себя неприлично открыто и даже не подозревал, как волнует и тревожит чужие души. — О, мой прекрасный Второй господин Лань, ты даже не представляешь, как выручил меня! — воскликнул Вэй Ин, поместив колокольчик на своё положенное место на поясе. — Где же я потерял его? — Возле источника, — Ванцзи собрал всю свою сдержанность, чтобы звучать отрешённо. — Источника? Должно быть, он развязался, когда я раздевался… Погоди-ка, Лань Чжань, ты специально ходил утром на источник, чтобы поискать мой колокольчик? — заигрывающе сказал Вэй Ин и чувственно улыбнулся, слегка прищурившись. Он даже не пытался скрыть свои ночные гуляния. — Я нашёл его, когда патрулировал. — Ты всегда добросовестно выполняешь свою работу, господин Лань, я не устаю восхищаться. Я должен тебя отблагодарить! — Вэй Ин подошёл чуть ближе и свежий запах лотоса небрежно коснулся лица Лань Ванцзи. Он начинал терять выдержку прямо на глазах. — Не стоит. — Почему же? Цзян Чэн точно от меня бы мокрого места не оставил, если бы ты меня не выручил, я обязан что-нибудь для тебя сделать! — Мне ничего не нужно. Вэй Усянь подумал какое-то время, постукивая себя пальцем по подбородку, а потом вдруг неожиданно выдал: — А давай вместе сходим сегодня на эти источники? Ты отказываешься приехать ко мне в Пристань Лотоса, не ходишь со мной в горы, даже за завтраком не хочешь садиться вместе, но я точно знаю, что ты обожаешь плескаться в этой ледяной воде, очищая тело и дух, давай сходим туда вечером, как в тот раз, помнишь? — Хм. — Ну же, Лань-гэгэ, разве я много прошу? Чего тебе стоит очиститься вместе со мной? Разве ты сам не хотел, чтобы я стал примерным учеником Облачных Глубин, следуя вашим правилам и традициям? Мы ведь искупаемся только и всего. Что в этом дурного? — Нет ничего дурного. — Тогда встретимся там вечером, я буду ждать тебя! — Вэй Ин звонко рассмеялся напоследок и пружинящей походной направился к жилым комнатам учеников. Едва удалившись на безопасное расстояние, он тут же начал громко выкрикивать имя Цзян Чэна, как всегда пренебрегая правилами о тишине и покое. Лань Ванцзи всё ещё чувствовал тепло в том месте, где носил всё утро серебряный колокольчик с фиолетовой кисточкой.***
— Не шуми, — сказал Лань Ванцзи, шагая к источникам рядом с Вэй Усянем. Они договаривались встретиться на месте, но случайно столкнулись по дороге и теперь шли плечом к плечу, распугивая притаившихся в высокой траве птиц. Вэй Ин болтал без умолку, с выражением рассказывая истории о Пристани Лотоса и хохоча на все лады. Призывать его к порядку было абсолютно бессмысленно, он не обращал никакого внимания на Лань Ванцзи, а если и обращал, то набирался несусветной наглости, чтобы коснуться его или испытующе посмотреть прямо в лицо, едва не сталкиваясь носами. Ванцзи держался как и подобает прилежному ученику Ордена Гусу Лань, но со своими чувствами не мог ничего поделать. Он не мог не смотреть на Вэй Ина, когда тот без всякого стеснения раздевался перед ним, продолжая болтать и тепло улыбаться. Не мог не смотреть, как тот подпрыгивает в холодной воде, как играют мышцы на его тренированной спине и как покрывается мурашками бледная кожа. Сдерживая смешки в кулак, Вэй Усянь отвернулся, давая Лань Ванцзи спокойно раздеться и зайти в воду, не смущаясь его весёлого взгляда, но стоило двум ученикам оказаться по пояс в воде, Вэй Ин тут же начал безобразничать и развлекаться. Он ушёл с головой воду с тихим вскриком, и уже через пару секунд лодыжку Ванцзи обхватили чьи-то сильные пальцы. Вэй Ин вынырнул, потешаясь над скорбным выражением лица Второго Нефрита. — Лань Чжань, улыбнись же, пока я не утащил тебя под воду! — Не смей этого делать. — Почему же? Я ведь сказал, что отблагодарю тебя, а я всегда держу своё слово. Я всего лишь хочу, чтобы ты хоть раз в жизни повеселился, Второй господин Лань. Как же я могу уехать и не увидеть напоследок твоей улыбки? — Вэй Усянь откинул с лица мокрые пряди и немного попрыгал в воде. Концы его алой ленты змейками извивались по поверхности воды, а волосы потяжелели, опустившись в низкий хвост. От упоминания об отъезде Лань Ванцзи стало невыносимо горько. — Когда ты уезжаешь? — мрачно спросил он, надеясь, что Вэй Ин не заметит беспокойства в его голосе. — Завтра, — было ему ответом. Лань Ванцзи не осмелился больше задавать вопросы, но Вэй Ину это и не нужно было. Он снова погрузился в воду и совершенно бесцеремонно схватил его под колено, задев пальцами бедро. Когда Вэй Усянь, улыбающийся и хохочущий, снова показался на поверхности, Ванцзи уже с трудом сдерживал гнев. — Ты ведёшь себя неподобающим образом. — Ты горячий, а мне так холодно, Лань Чжань, как ты можешь быть таким безразличным? — Какой вздор! — Я просто хочу, чтобы ты улыбнулся, Лань-гэгэ, в этом нет ничего неподобающего, — Вэй Ин задорно ему подмигнул и попытался снова спрятаться в тёмных водах источника, но Ванцзи успел разгадать его намерения и ловко схватил за предплечье, не давая нырнуть. Но Вэй Ин не растерялся и совсем не расстроился, он приблизился на совершенно недопустимое расстояние и ласково обвил руками шею Лань Ванцзи, спрятав ладони под гладкими волосами. — Это бесстыдство! — задохнулся Ванцзи и, совсем не задумываясь о том, что делает, вцепился руками Вэй Ину в узкую талию, пытаясь его отстранить. — А кто узнает? — заговорщицки прошептал Вэй Усянь и придвинулся ещё ближе, коснувшись его груди своей. Но в этот момент он почувствовал не только прикосновение сильной груди, под которой бешено колотилось сильное сердце. В нижнюю часть живота ему упиралось что-то твёрдое и горячее и, едва осознав, в каком положении находится, Вэй Ин тут же смахнул с лица все улыбки, сменив их на испуг и удивление. Лань Ванцзи выглядел не менее поражённым. Его глаза округлились, уши едва заметно порозовели, губы сжались в полоску, а брови отчаянно нахмурились, выдавая заливающий его стыд. Он будто бы и сам до этого момента не осознавал, как напряжён и возбуждён близостью Вэй Усяня. Раньше с ним никогда не случалось ничего подобного, и он даже не мог разжать пальцы, чтобы перестать так бесцеремонно и грубо касаться человека, что так его взволновал. Он смотрел в потемневшие серые глаза и до ужаса боялся увидеть в них горькое отвращение. — Лань Чжань… — жарко прошептал Вэй Усянь, как будто совсем не собираясь отстраняться. — Уходи, — отчеканил Ванцзи и нашёл в себе силы убрать руки с дрожащего тела, но Вэй Ин почему-то запротестовал и неосознанно прижался ещё сильнее, вызывая яркую вспышку постыдного удовольствия внизу живота. — Вэй Ин, — с трудом выдохнул Лань Ванцзи, снова обхватив его за талию. Он ещё никогда не испытывал таких странных чувств, даже не помышляя о том, как может быть приятно вот так близко касаться другого человека. Как может быть приятно касаться Вэй Ина. — Никто не узнает, — дрожащим, сладким голосом сказал Вэй Усянь и слегка толкнулся бёдрами, показывая, что тоже совсем не безразличен ко всему происходящему. Ванцзи с трудом удержался от того, чтобы с силой ещё раз толкнуть его на себя, ради того приятного ощущения. Сердце колотилось где-то в горле, не давая издать и звука, а всё тело предательски тянулось к Вэй Ину, который трепетал на каждом вздохе, словно маленькая птичка. Его хотелось непременно согреть, защитить, забрать себе и никому не позволять даже смотреть в его сторону. Лань Ванцзи не мог оставаться равнодушным к наполненным кровью алым губам, что находились так непозволительно близко. Он порывисто наклонился к лицу Вэй Ина, но тот ловко увернулся и тут же прижался к его лбу своим, намочив лобную ленту. Лань Ванцзи только что нарушил правило владения своей лентой, но он уже не был уверен в том, что Вэй Ин не тот, кто предначертан ему судьбой. И даже если это было не так, что теперь помешает сделать его своим? — Ты так сильно вцепляешься в меня, гэгэ, что мне больно, но ради тебя я готов потерпеть, — прошептал Вэй Усянь прямо в губы Ванцзи. — Это будет мой первый поцелуй, Второй господин Лань, будь нежен со мной. — Первый поцелуй? — неверяще произнёс Лань Ванцзи, не узнавая собственный голос и чуть ослабляя хватку. Он собирался сделать с ним именно… это? Лань Ванцзи не в силах был понять собственные желания, что собирается сделать, пока Вэй Ин внезапно не озвучил его намерения вслух. И это звучало… приятно. Трепетно. Отчего-то немного больно и волнительно. Ванцзи, не помня себя, отринув с детства привитые на сердце устои, захотел вдруг разделить с этим человеком всё. Первый стыд, первое сомнение, первое таинство двух, первое признание и, конечно, первый поцелуй. Вэй Ин был его первым сильным чувством, которого Ванцзи боялся и которого не смел желать. Не смел глядеть на него сонного в библиотеке, опустившего растрёпанную голову прямо на белоснежный рукав и улыбающегося даже в беспамятстве, но всё равно смотрел. Любовался. Привязывался. Влюблялся сильнее с каждым днём и ненавидел жарче с каждой шуткой. Не его, а только себя. Возненавидеть Вэй Ина он не сможет уже никогда. Разве такое возможно? Вэй Ин на это только смущённо улыбнулся и прикрыл глаза. Ванцзи больше не мог держать себя в узде. Он осторожно, боясь нарушить эту хрупкую близость, прикоснулся к чужим губам, тут же ощутив, как их объятия стали гораздо крепче. Вэй Ин зарылся пальцами в волосы у него на затылке и прижался всем телом, тихо застонав прямо в поцелуй. Едва Лань Ванцзи коснулся языком желанных губ, они тут же приоткрылись, впуская его глубже и заставляя навсегда провалиться в их манящую влажность и тепло. Он никогда не целовался, даже не видел как это происходит у других людей, но словно бы давно знал, что делать. Желал ощутить ответное прикосновение, самое близкое и самое невероятное в жизни. — Вэй Ин, — сказал Лань Ванцзи, с каким-то отчаянием оторвавшись от раскрасневшихся лепестков губ. — Да. — Вэй Ин. — Я здесь… — бархатный голос Вэй Усяня опустился до хрипоты, а его тело, которое полыхало без всяких талисманов, прижалось сильнее, заставляя чувствовать каждый красивый изгиб и каждое движение мышц под бледной кожей. Ледяные воды источника, казалось, нисколько не помогали в усмирении, а лишь распаляли их обоих всё больше, пряча под собой почти болезненное соприкосновение юных тел. Вэй Ин уже не мог целоваться со всей отдачей. Он беззастенчиво постанывал в губы Лань Ванцзи, вцеплялся сильными пальцами ему в плечи и толкался снова и снова, трогательно краснея с каждым вздохом. Когда он в чувствах попытался поднять одну ногу, чтобы раскрыться сильнее, Ванцзи поймал его под бедро и прижал к себе, впервые прикоснувшись к кому-то так смело и дерзко. Разве можно было отдать кому-то другому это ощущение полного доверия и отдачи? Вэй Ин, теперь он только… — Мой, — сказал Лань Ванцзи твёрдо и решительно, будто запечатывая трудное заклинание. Это подействовало на Вэй Усяня самым невероятным образом: его красивые, чуть слезящиеся глаза широко распахнулись, дыхание остановилось, пальцы сжались, оставляя на нефритовой коже синяки, а с губ тихим стоном сорвалось «Лань Чжань». Им не нужно было много времени, чтобы как следует насладиться друг другом. Горячая, вязкая влага, плотно прижатая к животу плоть и шёпот Вэй Ина довершили их соединение. Не сумев подавить свои чувства, Лань Ванцзи крепко ухватил Вэй У Сяня за стройные ягодицы и излился следом за своим возлюбленным, не удержавшись от поцелуя в любимые ласковые черты. Он долго целовал его лицо, боясь пропустить хоть одну деталь и пытаясь успокоить после всего пережитого. Вода быстро смыла с тел липкое семя, но не могла смыть того, что теперь было между ними. Что они разделили и соединили, так внезапно окунувшись друг в друга. Вэй Ин непривычно молчал. Он крепко обнимал Лань Ванцзи, тёрся щекой о его щёку и прикрывал глаза каждый раз, когда тот смел касаться его своими губами. А Ванцзи всё было мало. Познав ту часть себя, что жаждала не столько бессмертия, сколько долгой жизни рядом с одним единственным человеком, он больше не желал хоть один день провести врознь. Не желал, но должен был.***
Адепты Ордена Юньмэн Цзян покидали Облачные Глубины на рассвете сразу после завтрака. Провожать Двух Талантов сповадились все, с кем успел подружиться Вэй Усянь, и никакие древние правила не могли заставить молодых горячих юношей соблюдать тишину. Цзян Чэн и Вэй Ин отдали свои нефритовые жетоны ещё в жилых комнатах, и готовились вскочить на мечи в любую секунду. Они приглашали всех в гости в Пристань Лотоса и принимали памятные подарки от новообретённых друзей. Лань Ванцзи не приближался к провожающим, наблюдая со стороны и, чувствуя, как быстро колотится под слоями безупречных одежд сердце. Он не спал всю ночь, не в силах забыть всё то, что произошло между ними в источнике, а едва прикрывая глаза, мог видеть лишь счастливое лицо Вэй Ина. А ещё ему до стыдного всё время хотелось повторять его имя. — Лань Чжань! — кричал Вэй Ин, сорвавшись на лёгкий бег, чтобы подойти поближе. Всё внимание адептов тут же сосредоточилось на Цзян Чэне, а его брат продолжал бежать и счастливо улыбаться. — В Облачных Глубинах запрещено бегать и шуметь, — твёрдо отчеканил Ванцзи, боясь сказать чего-нибудь лишнего. Вэй У Сянь только звонко рассмеялся в ответ и, совсем не собираясь останавливаться, со всего маху врезался в Лань Ванцзи, бесстыдно повиснув у него на шее. Всегда такой бесстрастный Второй Нефрит Ордена Гусу Лань вдруг порывисто обнял его в ответ, пытаясь удержать на месте. — Я буду скучать! — признался Вэй Ин, сразу отстранившись. Он не хотел позорить господина Лань своим поведением, но разве могли они разойтись, не попрощавшись? Тем более, этого жаркого, но скорого объятия всё равно никто не успел заметить. — Ты должен приехать ко мне в Пристань Лотоса. Я покажу тебе свою комнату, отведу на озеро с лотосами, и мы не будем спать всю ночь, отправившись на фестивали в Юньмэн! Лань Чжань, ты приедешь ко мне? Скажи, что приедешь, я не выдержу долгой разлуки с тобой! — Не кричи. — Ох, как бы я хотел уйти с тобой куда-нибудь подальше и попрощаться как следует, но Цзян Чэн уже зубами стучит, так хочет спасти тебя от моего дурного влияния, ха-ха-ха-ха! Лань Ванцзи должен был отдать ему свою ленту. Прямо сейчас аккуратно развязать белоснежный шёлк и вложить Вэй Ину в ладони, ничего не объясняя, но он боялся навязываться ему. Сколько времени пройдёт, прежде чем ещё тёплые воспоминания остынут, растворившись в бесконечностях его увлечений? Как скоро Вэй Усяню надоест «скорбное лицо» Лань Ванцзи и он найдёт себе кого-нибудь такого же яркого и живого, как он сам? Сколько бессонных ночей в Пристани Лотоса понадобится ему, чтобы окончательно забыть о том, что случилось в источнике? — Лань-гэгэ, почему ты так смотришь? Расстроился? Я знаю, что мы встретимся вновь, ведь как добросовестный муж ты будешь обязан вернуть мне это, — на последних словах Вэй Ин хитро улыбнулся и нагло сунул руку Лань Ванцзи под одежды, тут же одёрнув её обратно под растерянный взгляд светлых глаз. — Обязательно верни мне его, господин Лань, — напоследок Вэй Усянь задорно подмигнул и пружинящей походкой поскакал к своему шиди, лицо которого уже начало напоминать поспевший редис. Лань Ванцзи даже не смотрел в его сторону, когда Вэй Ин ловко взобрался на меч. Он грациозным движением развернулся, ветер растрепал белоснежные одежды, поиграл с концами лобной ленты, а под воротом у самого сердца мягко звякнул серебряный колокольчик с фиолетовой кисточкой.