Лишний оттенок

Чего хочется человеку, добросовестно просидевшего полдня в школе, в вечер субботы? Конечно же, завалиться на кровать и вырубиться. Чего не хочется человеку, добросовестно просидевшего полдня в школе, в вечер субботы? Правильно, сидеть перед отцом и слушать список дел, которые предстоит сделать в воскресенье. Однако в этот раз откосить не представлялось возможным — судя по напряженному выражению лица Момои-старшего, дело крайне важное. Какое дело? Сейчас объясню. Вот как в России происходит повышение? Начальник вызывает к себе сотрудника и говорит, мол, голубчик, с завтрашнего дня выходишь на новую должность, а там тебе уже объяснят, что входит в перечень твоих задач. Но в Японии всё не может оказаться так легко и просто, нет. Обязательно нужно заморочиться, особенно если речь идёт о серьёзных должностях. Следует созвать своих славных сотрудников на ужин, и не абы куда, а в обязательно богатый особняк директора компании. И чтобы все явились непременно с семьёй. И не на часик-другой, а на весь вечер, плавно переходящий в ночь. И после этого, быть может, через пару дней тебя и вызовут к начальству и поздравят с назначением. Ну, и как вишенка на торте, всплывает воспоминание, что мой отец работает не в абы какой дыре, а в компании Акаши. Вот блять. Не, в денежном плане это классно — мы весьма обеспеченная семья благодаря месту родителя. Только вот вечер обещает быть непростым с такой-то компанией. Я увижу тирана и деспота — Акаши-старшего. Ладно, я преувеличиваю, но мне уже страшно от одной этой мысли. А где старший, там, как известно, и младший. На важный ужин, понятное дело, надо явиться в обновках. Поэтому что? Поэтому рано утром в воскресенье меня растолкали и повезли в торговый центр. Я ничего не имею против шоппинга, но когда в качестве компании у тебя занудный и дотошный японец, удовольствие от процесса резко испаряется. Я ощущала себя безвольной куклой, которую таскали от одного дорогого магазина к другому. А сколько я нарядов примерила… Притом что ни один мне не понравился. Видите ли, на такое мероприятие нужно явиться в деловом стиле, в то время как мои предпочтения в одежде сводились к джинсам и футболкам. Но, стиснув зубы и стараясь никому не нахамить, я стоически терпела эту пытку, пока отец не остался удовлетворён моим образом. Что из себя представлял мой костюм? Белая рубашка со стоячим воротничком, подпоясанное строгое чёрное платье до колен, чёрные колготки и чёрные же туфли на небольшом каблуке. По-моему, только мои розовые волосы как-то скрашивали эту унылую картину. И кажется, они очень бесили Момои-старшего. Но когда появилось закономерное предложение перекрасить меня в чёрный, я стала настолько отчаянно защищать собственные волосы, что мужчине пришлось отказаться от этой идеи. Тем не менее, после того, как меня соизволили накормить, мы отправились в парикмахерскую — сделать прическу самой себе мне не доверили. На этот вечер я стала гордой обладательницей какого-то заковыристого пучка. Чем ближе становился злосчастный ужин, тем больше на меня накатывала паника. Ехать никуда не хотелось. Вместо этого хотелось закатить истерику. Но для меня подобные выкрутасы были несолидны, я же взрослая, самостоятельная девочка. Однако что я буду там делать? «Лишний раз не открывать свой рот», — милостиво подсказал мозг, напоминая о моём чересчур длинном языке. Любая глупость, ненароком сказанная мной, отразится на всей нашей семье. А учитывая то, что я окажусь на таком мероприятии впервые… Мне становится вдвойне сложнее, ведь я вообще не представляю, как это всё происходит! Эй, папаша, ты в курсе, что о таких делах заранее предупреждают?! Итак, каков будет местный контингент? Наверняка какие-нибудь администраторы, бухгалтеры, финансисты, юристы и бог ещё знает кто. Ну и о чём мне с ними говорить?! А если ко мне вдруг прицепятся и зададут какой-нибудь вопрос, а я, как истинная лохушка, буду стоять с отупелым выражением лица, не зная, что ответить?! Так, нет, Сацуки, возьми себя в руки. Выкрутимся как-нибудь. Да и вообще, это же японцы, они многого от женщин не ждут. В итоге я решила отвлечь себя, уткнувшись в окно автомобиля. Отец бубнил что-то вроде наставлений, которые мне, по-хорошему, надо запоминать, но они вызывали лишь отчаянные зевки, которые я старалась сдерживать. Хоть мы и ехали по платным скоростным автомагистралям Токио, которые начали строить в городе ещё к Олимпиаде тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года, путь предстоял неблизкий — японская столица была огромной, а особняк Акаши располагался где-то за городом. К слову, с этих автомагистралей открывался чудесный вид, да и погода, несомненно, радовала. Тем не менее, любая дорога подходила к концу, а вместе с ней и моё душевное спокойствие. И всё же я старалась не накручивать себя, с любопытством, пусть и неявным (а то окружающие ещё подумают, что я деревенщина какая-нибудь), рассматривая дорогущий особняк в традиционном стиле. Интуиция подсказывала, что этот дом не для жизни на постоянной основе и предназначался исключительно для встреч и приёмов. Не похоже, что особняк обжит, хоть, как мне кажется, за ним постоянно ухаживали. Но в то же время всё в нём было как бы напоказ — старинные дорогущие вещи так и кричали: «Мы стоим миллионы, вы понимаете, насколько богат владелец этого дома?» К слову, немного о самом здании. Пусть внешне оно и выглядело, как традиционный японский особняк прямоугольной формы, вокруг которого раскинули огромный сад, больше напоминающий мне лес, внутри интерьер оказался очень даже современным — что, опять же, подтверждало мою теорию о том, что дом не жилой. Кстати, нас встречали. И не абы кто, а сам директор Акаши. Хоть я ни разу его не видела ни вживую, ни в аниме, я сразу поняла, что именно этот человек здесь босс. Как? Да один его взгляд чего стоил! Я говорила, это у Акаши взгляд тяжёлый? Беру свои слова обратно, вот у этого мужчины взгляд по-настоящему тяжёлый, цепкий и властный. Аура вокруг него — соответствующая. К тому же, при его появлении мой отец весь тут же подобрался и улыбнулся — невиданное мной прежде зрелище. Я же откровенно заробела и уставилась на носы своих туфель, так и не найдя в себе силы посмотреть прямо в глаза этому человеку. Да и не положено мне, наверное. Благо, приветственная процедура длилась недолго. Мы поклонились, поздоровались и, получив в ответ формальную гостеприимную вежливость, направились дальше, в зал, где постепенно собирались другие сотрудники. И ведь у Акаши-старшего корона не упала самолично нас встретить! А это что-то да значит. Видно, отец Сея строго соблюдает традиции. Когда мы вошли в зал, я ослепла. Помещение оказалось не просто большим — огромным. С высокими потолками, хрустальными люстрами (куда без них), широкими окнами с бархатными шторами и полом, выложенным не то ламинатом, не то паркетом замысловатым орнаментом. И всё было выполнено в светлых тонах. Условно зал был поделён на две части: засервированные столы и просторную площадку, которую вполне можно было использовать для танцев. И хотя в углу стоял рояль, красиво поблёскивающий на свету, что-то мне подсказывало, что танцев сегодня не будет. Мы же не на свадьбе и не на балу, чтобы праздновать. С обстановкой в помещении резко контрастировали люди. Доминирующий цвет — чёрный. Волос неестественного оттенка ни у кого, кроме меня, к слову не было, и я тут же ощутила себя не в своей тарелке. Но, постойте-ка… Красная шевелюра Сейджуро спасительным маяком мелькнула в толпе. Парень вёл беседу с каким-то мужчиной. Присутствие младшего Акаши внушило мне мало-мальское спокойствие. Не я одна выделялась. Да к тому же я осознала, что вариться в этом котле буду не одна. С компанией всегда веселее. К тому же, на Сея можно положиться. Моего отца тут же утащили коллеги, и я осталась в полном одиночестве. Брошенная собака, не иначе. Так, для начала, надо осмотреться и проанализировать ситуацию. И занять руки, определённо. Поэтому я тут же скользнула к столу с напитками — прошло всего-ничего времени, а у меня от волнения уже пересохло в горле. Судя по всему, все напитки были поделены на алкогольные и безалкогольные. И хотя сейчас мне определённо не помешали бы «сто грамм для храбрости», я со вздохом взяла бокал с лимонадом. Не стоит мне пьянеть на таком важном мероприятии. В первую очередь я обвела взглядом зал. Все присутствующие тут делились на группки: женщины шептались о чём-то своём где-то в углу, мужчины общались с коллегами из своих отделов, иногда рядом с ними стояли сыновья и, так сказать, вливались в будущий коллектив — но это были в основном старшеклассники, которые уже выбрали себе специальность для поступления. Девочки и парни помладше тоже собирались в кучки и говорили, в основном, об учёбе. Наверное, мне стоит к ним присоединиться, чтобы не привлекать внимание. Но с чего стоит начать? «Привет, ребята, меня зовут Момои Сацуки, мне четырнадцать лет, учусь в Средней Тейко, рада со всеми вами познакомиться?» Так можно завести знакомство на улице, но вряд ли эта схема работает на званом ужине. Р-р-р, почему так сложно?! Я хочу обратно в школу! Пусть многие из учащихся — засранцы, но многих я хотя бы знаю. Тем более, там есть Поколение Чудес, которые мне как родные, и церемониться с ними не нужно. Дай-чан возмущается? Дай ему подзатыльник! Мура не хочет что-то делать? Дай ему сладкое! Мидорин ворчит? Дай ему сегодняшний талисман! А с Куроко и без того проблем нет. Красота! А тут хамить нельзя, руки распускать тоже и сарказмом также сыпать не стоит. Скукота! Стоило мне приблизиться к группе подростков, как все тут же замолкли и обернулись в мою сторону, отчего мне захотелось провалиться сквозь землю. Не так пристально, ребята, я же новенькая! Лишь бы не начать заикаться. Нацепив свою традиционную улыбочку милой девочки, я самым дружелюбным тоном произнесла: — Здравствуйте! Меня зовут Момои Сацуки, — так, наверное, мне стоит сразу уточнить своё место в местной иерархии, то бишь сказать, кем работает мой папаня. — Мой отец является начальником отдела кадров токийского отдела, — офигеть, я смогла это выговорить. Если честно, я без понятия, насколько это высокая должность, но если человек управляет персоналом одного из крупнейших филиалов компании, наверное, это круто. — Если честно, впервые присутствую на таком важном мероприятии, поэтому, надеюсь, вы поможете мне сориентироваться. Народ, судя по всему, слегка расслабился, хоть и продолжал оценивающе на меня смотреть. Один за другим они начали представляться. Впрочем, их имена тут же вылетели из моей головы. После этого речь зашла о том, кто где учится. Оказалось, что на сегодняшнем вечере присутствовали лишь сотрудники из Токио, а для других филиалов организовывались свои званные ужины в других резиденциях. Следовательно, и школы звучали довольно знакомые, если, конечно, это не был какой-нибудь дорогущий пансионат в пригороде. К слову, в основном все здесь хотя бы один раз, но бывали на подобных мероприятиях, а новичков, подобных мне, можно было пересчитать по пальцам. К нам относились снисходительно и довольно миролюбиво. — Я учусь в Средней Тейко, — заявила я, когда пришла моя очередь. Кстати, как ни странно, из-за того, что нас было довольно много, и не все были друг с другом тесно знакомы, существовал определённый порядок: говорили по очереди, стоя в кругу. И ведь никто никого не перебивал, и каждого было отлично слышно! Вы чувствуете этот уровень самоорганизации? Только вот моя фраза сразу вызвала какой-то ажиотаж. И я догадываюсь, почему… — Значит, ты учишься вместе с Акаши-саном? — спросила какая-то девочка чуть ли не шёпотом, словно мне задали вопрос не про подростка, а про, не знаю, Воландеморта. Чуя, что если в ту же секунду не найду достойную отмазку, меня завалят вопросами, я тут же поспешила сообщить: — Я ни разу не училась с ним в одном классе, поэтому, к сожалению, знаю немного, — о том, что мы состоим в одном клубе, я, конечно же, умолчала. Энтузиазм ребят после моего заявления заметно поутух. Потом речь зашла о хобби, и я с чистой совестью сообщила, что мне нравится путешествовать и рисовать. Но и тут не обошлось без подлянок, потому что кто-то вдруг вспомнил, что видел моё лицо на обложке журнала, вызвав новую волну шепотков. — Значит, ты модель, Момои-чан? — спросила старшеклассница, которая стояла от меня по правую сторону. — Ну, я только недавно начала заниматься этим, — уклончиво произнесла я, не горя желанием развивать эту тему. А то ещё посыпятся вопросы о Кисе… Мало ли, вдруг и здесь найдутся его больные фанатки? — И как? Нравится? Сложно? — тем не менее, задала вполне себе нейтральные вопросы девушка. — Ну, я бы не стала заниматься тем, что мне не нравится. Конечно, это не касается учёбы, — послышались одобрительные фырки. — Пожалуй, да, сложно. Особенно в первое время. Чувствуешь себя очень зажато и неловко, теряешься, не понимаешь, чего хочет фотограф. К тому же, одна съёмка может длиться не один час, и это очень выматывает. Но мне помогли мои коллеги, поэтому сейчас я чувствую себя намного увереннее. Благо, всем присутствующим хватило тактичности (или они просто не знали) не задавать вопросов о личной жизни. Разговор плавно перешёл на обсуждение предстоящих тестов и школьных тем, которые я лениво поддерживала. Мне-то о чём переживать, если я стала гордой обладательницей счастливых карандашей Мидорина? Впрочем, очень скоро мне стало откровенно скучно. Суровые японские школьники, нет бы, как нормальные люди, обсудить какой-нибудь фильм, не-е-ет, надо поговорить про учёбу, от которой меня уже тошнит. Краем глаза я стала вновь искать красные волосы в толпе. Акаши обнаружился уже в другой части зала и снова не один. Ну, оно и понятно, наследник компании прямо нарасхват. Надо же вникать в дела фирмы. Наверное, в отличие от меня, которая постоянно оглядывается на Сея, он и не вспоминал о том, что я тоже нахожусь на ужине. И всё же… Всё же хотелось с ним поговорить. Или хотя бы просто постоять вдали ото всех. О чём мне вообще с ним разговаривать — понятия не имею, но, в отличие от всех этих безликих людей, он, по крайней мере, «свой». С ним можно на минутку расслабиться, а не держать эту приклеенную улыбку и делать вид, что мне ну очень интересно слушать вон того парня, который рассказывает, какие книги читает, чтобы подготовиться к сдаче физики. Но, кажется, я слишком пристально разглядывала Сейджуро, так как он заметил мой взгляд, потому что… В этот момент он посмотрел прямо мне в глаза. И это при том, что нас разделяло расстояние в несколько метров. Боже, я была готова умереть от стыда. Тем не менее, тело проигнорировало команды мозга и начала усиленно подавать какие-то сигналы, значение которых сводилось к одному — «отвлекись на пять минут и подойди ко мне». Что?! Зачем? Нет, стой на месте! Однако вопреки моим мысленным воплям, Акаши, судя по всему, сворачивал разговор. Вот собеседники поклонились друг другу, после чего… О мой бог, он идёт прямо сюда! Ну на кой чёрт я вообще пялилась на него?! Дура! И что теперь делать?! Сбегать было поздно, да и позорно. А моя не иначе как небесная карма всё приближалась и приближалась. И всё же я не могла не отметить, насколько пафосно смотрелся Сей в этом деловом костюме. Ах, был бы он ещё на пару лет старше… Так! Какого чёрта, Сацуки?! Последние мозги растеряла? Ты же, вроде, не пила?.. Итак, он здесь. При появлении младшего Акаши немедленно повисла мертвецкая тишина. Все присутствующие напряглись. Сама я, кажется, стала белой, как мел. Сейджуро, нисколько не смущённый реакцией окружающих, с очаровательной улыбкой спокойным тоном поздоровался со всеми разом и произнёс: — С вашего позволения, я заберу Момои-сан ненадолго. На негнущихся ногах под прицелом десятка глаз я последовала за ним в сторону неприметного угла около окна. Сей, сложив руки на груди, выжидающе посмотрел на меня, мол, зачем звала? Я же никак не могла выдавить из себя что-то членораздельное. Сказать, что я не ожидала, что он подойдёт? Или что я случайно на него посмотрела? Что за глупость! — Эм-м-м… Извини… Я совсем не хотела тебя отвлекать… Просто я так устала от их компании, увидела тебя… — продолжать я не решилась, и без того опозорилась. Лучше помолчу. Как говорится, самая лучшая девушка — эта та, которая молчит. Кажется, Акаши вздохнул и прикрыл глаза. Точно сказать не могу, потому что посмотреть на него в этот момент было выше моих сил. Решено, это первый и последний раз, когда я бываю на подобных вечерах. — У тебя есть пять минут отдохнуть, потом всех позовут за столы, — наконец произнёс Сей. Э-э-э, то есть, мы можем вот так спокойно постоять и перевести дух? И он совсем не против? Я в недоумении посмотрела на парня, но он отрешённым взглядом уже смотрел в окно, и я не решилась бесить его своими тупыми вопросами. Что-то мне подсказывало, что и сам Акаши уже слегка подзадолбался, и эта передышка ему нужна не меньше, чем мне самой. Последовав его примеру, я тоже уткнулась носом в окно. Пусть уже было довольно темно, но сад, на который открывался вид, был прекрасно освещён. Среди деревьев тянулись извилистые брусчатые дорожки, а через искусственные ручейки были перекинуты круглые мостики. Идеальное место, чтобы спрятаться от этого гама, суеты и бесполезных разговоров ни о чём. Вот бы нас отпустили туда… Спорить с Акаши — интересно, хоть и слегка опасно для жизни, но молчать в его компании — ещё лучше. Сейчас мне почти комфортно. Почти — потому что пять минут истекают слишком быстро, и мне отчаянно их не хватает. Мы расходимся. Он — к своему отцу, туда, где уже рассаживались самые важные шишки компании, я — к своему, к столам, которые располагались пусть и не в конце зала, но на приличном расстоянии от директора. По дороге меня перехватил Момои-старший и шёпотом спросил: — О чём вы разговаривали с сыном Акаши? — Да так, о школе, — отмахнулась я. Мы уселись за круглый стол, и всего нас было шесть человек. Помимо нашей семьи с нами сидел довольно молодой мужчина с женой и седой господин с сыном-старшеклассником, причём парень сидел по левую сторону от меня. Все вновь представились друг другу, говорили только мужчины. Принесли блюда и напитки. Где-то вдали поднялся Акаши-старший с бокалом и толкнул речь о будущем процветании компании, за которое присутствующие дружно выпили. После этого все приступили к приёму пищи «тире» чесанию языками. Мне, благо, открывать рот не приходилось — отец болтал за двоих. Сначала взрослые обсуждали стремительный карьерный рост самого молодого сотрудника за нашим столом, поздравили его с успехами, похвалили его умницу-жену и выразили надежду на скорейшее пополнение семьи в лице наследника. Потом седой мужчина принялся рассказывать про своего сына, который заканчивает школу и планирует поступить в самый крутой вуз страны, и не абы куда, а на бухгалтерский учёт. Все выразили надежду, что в будущем парень сможет стать частью коллектива компании Акаши, сам же старшеклассник и его отец так и светились от гордости. Я же всё это время с унылым видом ковыряла еду в тарелке. А потом пришла моя очередь. — Моя дочь учится в Средней Тейко, и в данный момент она — лучшая по успеваемости среди девочек. Сейчас она старательно готовится к экзаменам, намереваясь попасть в первую десятку, если не пятёрку, — заливался соловьём папаша, пока я старалась сохранить внешне невозмутимый вид, мысленно иронизируя над его словами: «Вау, и когда это я в последний раз готовилась к экзаменам? Ах, я ещё, оказывается, и в первую пятёрку хочу попасть! Откуда же ты знаешь, папа, если бываешь дома раз в пятилетку?» — Наверное, сложно учиться в такой школе, Момои-чан? Как-никак, её выбрал даже сын Акаши-сама, — сочувственно спросил седой дяденька. — Я стараюсь, — выдавила я со слабой улыбкой. Тем временем отец продолжал: — Кроме того, моя дочь состоит в школьном баскетбольном клубе. — О, я слышал, что этот клуб неоднократно побеждал в Межшкольных соревнованиях, — заметил мой сосед, видимо, решив блеснуть своей осведомлённостью. — А ведь наследник Акаши-сама тоже состоит в этом клубе. — Да, он является капитаном, — скромно добавила я. В ходе обсуждения взрослых, я поняла, что мою внеклассную деятельность одобрили. Видимо, наличие в клубе Сейджуро творит чудеса, ведь, если посмотреть объективно, баскетбольный клуб — не лучшее занятие для девочки. А потом вдруг женщина за столом сказала: — Момои-чан, ты очень красивая девочка. Ты ведь работаешь моделью? — Да… — неуверенно произнесла я. И тут понеслась… Мнения разделились. Молодой, а следовательно, более прогрессивный в своём мышлении сотрудник считал, что для девочки подобная работа — неплохой опыт и в этом нет ничего зазорного. Старшее же поколение считало, что это несерьёзное занятие для перспективной девушки и модельный бизнес может меня развратить. Но, естественно, всё это не было сказано напрямую, но отчётливо прослеживалось между строк. Впрочем, отец тут же заявил: — Для Сацуки это просто увлечение, — эй, я ещё не решила, между прочим! Однако дискуссия поутихла, поэтому я не стала возражать на глазах у всех. Между тем, седой дяденька никак не хотел от меня отвязываться: — В таком случае, Момои-чан, на какую специальность ты планируешь поступать в будущем? — мне вот просто интересно, если я честно признаюсь, что не знаю, насколько я упаду в глазах окружающих? Но сморозить очередную глупость мне вновь не дал папаша: — На переводчика. — О, это хорошая профессия. Особенно в наше время, когда компании по всему миру активно сотрудничают между собой. И какой же язык? — Русский, — тут же произнесла я, не дав отцу и слова вставить. Если вы думаете, что я кого-то удивила… Нет. Русский являлся одним из самых популярных языков после китайского для изучения в вузах. Конечно, носителей языка было не так много, и зачастую, чтобы его освоить, уезжали в Россию, и всё-таки при некотором соседстве наших стран, этот выбор был объясним. После этого от меня, наконец-то, отъебались, чему я была несказанно рада. Взрослые вновь переключились на свои темы, я с неохотой доела то, что осталось в тарелке, залила это соком и погрузилась в себя. Ненадолго, правда. Потому что Сейджуро вдруг поднялся со своего места. Все моментально замолкли. Кто-то вроде дворецкого поднёс футляр, из которого Сей достал… скрипку. Так, у нас что, намечается концерт? Нет-нет, я совсем не против — насладиться игрой Акаши во всяком случае будет интереснее, чем слушать разговоры этих клерков. Правда, в этот момент я очень пожалела, что сидела где-то вдали, ибо Сей со скрипкой — это просто отвал всего. Очень жаль, что с такого расстояния насладиться зрелищем было практически невозможно. А ведь такой шанс выпадает раз в жизни! Я зла! И тут он заиграл. Наверное, мне полагалось умереть на месте от восторга, но… Музыка вызвала во мне смешанные чувства. Она была… идеальной. Впрочем, ничего другого от этого человека и не ожидалось. Конечно, я мало смыслю в музыке, но полагаю, что сыграно было очень точно и технично, прямо по нотам. Однако она ничего во мне не вызвала. Сухая и бездушная, она не пробуждала у меня желания закрыть глаза и погрузиться в тот чудесный мир, который создавала. В ней не было ни капли чувств, словно играл не человек, а робот. Обычно музыка рождала у меня в голове множество картин, давала забыться, но не в этот раз. Эта музыка была идеальной, но в то же время ужасной. Вполне вероятно, что Акаши брал уроки музыки только потому, что ему сказали это делать, и он не испытывал к ней ни малейшего интереса. Я помнила, что ему нравятся сеги и верховая езда, однако скрипка, как мне кажется, в список его хобби точно не входила. А всё это выступление, скорее всего, было устроено лишь для того, чтобы в очередной раз продемонстрировать таланты наследника. Ох, главное, чтобы и нас сейчас не заставили что-нибудь демонстрировать… На моё благо, через несколько минут ужин стал подходить к концу. Сотрудники вновь разделились на группки: кто-то вышел побеседовать в сад, директор и некоторая часть людей отправились куда-то вглубь дома. Про детей все вновь дружно забыли, и я восприняла это как знак. Мне на-до-ело. Не горю желанием ещё с кем-либо контактировать в этот вечер. Поэтому я, еле сдерживая счастливую улыбку, выпорхнула на улицу, стремясь найти самый отдалённый и затаённый уголок, в котором никто меня не найдёт.

Взгляд со стороны

Наконец необходимость сопровождать отца на вечере отпала — тот удалился, чтобы обсудить со своим близким кругом помощников тех, кого в итоге стоит поставить на руководящие роли. Сейджуро не без усилий подавил облегчённый вздох. Передышка на час — потом следует проводить гостей, а затем наверняка последует какой-нибудь выматывающий разговор, во время которого наверняка прозвучат вопросы вроде «тебе удалось завести полезные знакомства?», «кого бы ты отметил из присутствующих?» или «какие уроки ты извлёк из сегодняшнего вечера?» Стоит потратить свободное время на то, чтобы быть готовым к этому моменту дать удовлетворительные ответы. И шумные людные места не слишком располагают к подобному… Ему стоило найти место потише. Сейджуро углубился в сад, припоминая, что где-то рядом стояла заброшенная беседка, чья черепичная крыша давно покрылась мхом, а дерево почернело от старости. Она скрывалась среди зарослей кустарников и веток деревьев. Правда, оказалось, что не он один искал место для уединения. Среди зелени мелькнул уже привычный розовый оттенок, пусть и трудно различимый в этой части сада, до которой не доходило освещение фонарей. Впрочем, луна и звёзды светили сегодня довольно ярко. Что ж, в таком случае, лучше будет найти другое место — поместье большое… — Акаши! — Сацуки неожиданно обернулась в его сторону и с улыбкой замахала рукой, подзывая. Вероятно, она услышала шелест и обнаружила его присутствие. Сейджуро собирался уйти, правда. Было понятно, что если сейчас он подойдёт к Момои, то времени на действительно важные вещи не останется, и ему придётся выстраивать ответы на ходу. Этого он не любил, предпочитая ко всему готовиться заранее, будь то матч или диалог с отцом. Однако случались моменты, когда обаянию этой странной девушки оказывалось сложно сопротивляться. И проблема заключалась не в том, что он не мог ему сопротивляться, а в том, что он не хотел этого делать. Это явный промах с его стороны. Но в итоге он всё равно пошёл к ней, убеждая себя, что они просто посидят рядом, каждый думая о своём. Однако в это слабо верилось. Пусть и бывали моменты, когда Сацуки задумчиво молчала, чаще всего он видел её, беседующей с кем-то, даже если сам диалог не нёс в себе никакого смысла. — Хах, кто бы мог подумать, что мы выберем одно место? — нервно смеясь, произнесла Момои. Вот и доказательство. Очередная бессмысленная фраза, цель которой состояла лишь в том, чтобы завязать разговор. Кроме того, Акаши бы сказал, что это — очень даже ожидаемо. Они оба тяготились той атмосферой, которая царила в зале, пускай он ничем это и не показывал, давно привыкнув к мероприятиям и людям, в отличие от девушки, которой скрывать свои эмоции было сложно. Собственно, по этой причине он и позволил ей отдохнуть тогда. Всё-таки Сейджуро воспринимал её как часть своей команды и чувствовал за неё некую ответственность даже за пределами школы. — Честно говоря, этот ужин оказался просто ужасным! Я очень устала, хотя, казалось бы, ничего толком за день не сделала! А все эти люди? Ты не представляешь, как меня обсуждали за столом!.. Что ж, Момои определённо могла говорить за двоих. В такие моменты она становилась похожа на Кисе. Честно говоря, Акаши не видел смысла тратить силы на такой поток слов. Обычно он ограничивался парой кратких ёмких фраз, которые, тем не менее, окружающие воспринимали без проблем. Однако эта пустая болтовня имела какой-то умиротворяющий эффект. Вероятно, огромную роль играл голос девушки — нежный и плавный, мерным потоком текущий в уши. Глаза, стремясь зацепиться за что-то, в конечном итоге останавливались на ней. Конечно, от него не укрылась её едва заметная дрожь. Легкая одежда Сацуки совершенно не располагала к вечерним прогулкам, а ведь на дворе давно осень, да и вечер выдался прохладным. Что ж, если она заболеет… Это будет проблемно. Ей давно бы следовало научиться заботиться о себе самой. Впрочем, при всех своих достоинствах, Сацуки всё ещё остается девушкой. Легкомысленной девушкой. Когда пиджак лёг ей на плечи, Момои тут же замолкла и удивлённо посмотрела на него. Кажется, она даже покраснела. Однако Акаши не видел смысла объяснять ей свои действия, а потому Сацуки смиренно приняла его жест и продолжила говорить. Собственные мысли потекли не в том русле, в котором следовало… Но останавливать их тоже не хотелось. Ужасная слабость. Он должен прекратить это, встать и уйти, однако, быть может, Сейджуро может позволить себе это? Он идеален. Всё ещё идеален. Победитель имеет право позволить себе что-то, не так ли? Пожалуй, если точно определять его отношение к ней, Акаши испытывает к Момои уважение и интерес. Пускай на фоне других девушек она выглядит как цапля среди журавлей, её поведение слабо вписывается в традиционное представление о японской девушке, но именно поэтому она уникальна. Для Сейджуро Сацуки стоит на ступень выше всех остальных представительниц женского пола. Можно взять любую девушку, легчайшими манипуляциями воспользоваться ею или подстроить под себя, но с Момои… Нет, с ней так не выйдет. Потому что она способна мыслить, рассуждать, спорить, всячески отстаивая свою точку зрения. И, более того, она способна действовать, двигаться вперёд. И её способности отлично дополняют эти качества. Такого человека хорошо сделать своим сотрудником или компаньоном и быть уверенным, что он сможет эффективно выполнить свою работу и стать надёжной опорой в будущем… Но вместе с тем, порой Сацуки забывается, и в такие моменты приходится напоминать её место… — Кстати, твоя сегодняшняя игра. Я тут подумала… Ты ведь не любишь скрипку? — вдруг спросила Момои, отчего приходится отвлечься от размышлений и вернуться в реальность. Вопрос сбивает с толку. К чему ей подобная информация? Почему она так решила? Но следовало дать какой-то ответ, иначе она может сделать слишком много неправильных выводов. — Обычно я предпочитаю другие занятия, — сухо отвечает Акаши. Девушка хмурится, неудовлетворённая его ответом, но не развивает тему. За отсутствие глупых вопросов он её тоже ценит. Сейджуро полагает, что после этого Сацуки вновь продолжит свой монолог, однако она вцепляется в него, не давая вновь погрузиться в свои мысли. Её глаза оживлённо, недопустимо открыто разглядывают его самого, отчего Акаши совсем капельку некомфортно. То, как близко она сейчас находится рядом с ним — на грани соблюдения личных границ. Это непривычно. — В таком случае, что тебе нравится? Ну, кроме сеги и баскетбола, — с улыбкой задаёт новый вопрос Момои. Кажется, она… просто хочет с ним поговорить? Пожалуй, если попытаться вспомнить, когда у него в последний раз была беседа на житейские темы, то… А ведь так и не вспомнишь, хотя на плохую память он никогда не жаловался. Даже с Мидоримой, которого, наверное, Акаши с натяжкой мог назвать другом, они чаще всего общались о делах, изредка делясь мнениями по какому-то вопросу и играя в сеги. В его присутствии люди обычно боятся лишний раз открыть рот. Не то чтобы его это огорчало, но иногда из-за того, что некому было даже возразить, Акаши становилось скучно. Очень скучно. И ведь Момои тоже боялась его, он отчетливо видел это в её дрожащем голосе и дёрганных движениях. Однако даже тогда она уже вступала в спор с ним. Боялась и вступала. А теперь она не боялась предложить ему разговор на равных. Это… привлекло. Молчать слишком долго — неприлично, особенно когда эта любопытная пара глаз смотрит на него в упор. — Пожалуй, верховая езда, — осторожно произносит Сейджуро. — Ого! — восклицает девушка, которая, впрочем, не выглядит очень удивлённой от его признания. — У тебя есть своя лошадь? — тем не менее, продолжает она. — Да, — отвечает односложно. Потом немного думает и решает добавить: — Юкимару, — но Момои продолжает упрямо смотреть на него, словно ждёт, что он скажет что-нибудь ещё. Акаши вздыхает и открывает рот: — Это белый конь. Он появился на свет в тот же день, что и я. Тогда шёл сильный снегопад. Наконец, Сацуки довольно улыбается, чуть ли не светясь от гордости от того, что смогла вытащить из него столько слов за раз. Сейджуро на эту картину хочется закатить глаза. Что за ребячество? — А мне нравится рисовать! Акварель мне не очень нравится, потому что она постоянно течёт, поэтому обычно я использую карандаши или масло. А ещё я люблю путешествия и изучение культуры разных стран. Было бы классно, если бы мы почаще ездили куда-нибудь. Я бы хотела посетить Европу, там есть соборы, дворцы, а ещё много картинных галерей. А ты хотел бы куда-нибудь слетать? — Не думал об этом, — пожимает плечами парень. Для него другие страны — места командировок, во время которых ему придётся (всё ещё учиться) вести переговоры с целью заключения прибыльного контакта. Серьёзных встреч ему ещё не поручают в силу возраста и недостатка опыта, но, чувствуется, скоро Сейджуро перешагнёт и этот порог. — Зануда, — тихо фыркает Момои, хотя Акаши отлично её слышит. — В таком случае, какие школьные предметы тебе нравятся? — Все. — Так не бывает! — тут же возражает ему Сацуки. — Я вот не люблю математику и японский. Особенно эту вредную старуху, которая ведёт у нас. Постоянно пытается меня завалить! — Если всё будет сделано идеально, у неё не будет повода придраться, — Сейджуро улыбается уголками губ, когда ловит возмущённый взгляд собеседницы. Возразить ей нечем, поэтому она лишь гордо заявляет: — Не в оценках счастье! — И в чём же? — наконец, и сам парень задал первый за время их беседы вопрос, который тут же воодушевляет девушку. Честно признаться, несмотря на то, что Акаши обычно легко читает людей, ему всё ещё сложно понять цель, к которой стремится Момои. Это слегка раздражает. Если знаешь цель человека, привлечь его на свою сторону намного легче. — В возможности заниматься любимым делом, например. Или во времяпровождении с друзьями. И, самое главное, в сладостях!.. Фраза о друзьях не укрылась от Сейджуро и вызвала новый виток мыслей. Конечно, он и раньше думал об этом… Один из немногих, Акаши знал о том, что незадолго до поступления в среднюю школу Сацуки попала в аварию, в которой погибла её мать. Также он знал и о том, что Момои и Аомине являлись друзьями детства. Анализируя их отношения (и рассматривая их как предмет давления друг на друга), парень полагал, что после трагедии Дайки взял на себя обязанность защитника, а Сацуки приняла это, позволив себе отвлечься, а потом и забыть о произошедшем. Конечно, по идее, с этой функцией должен справляться отец, но, судя по всему, он и сам тяжело переживал потерю жены. Сейчас девушку не гложет видимая боль от расставания с матерью, потому что Аомине помог пройти ей этот путь максимально быстро и безболезненно. Более того, Дайки продолжает нести эту роль до сих пор. В таком случае, появляется возможность объяснить их тесную связь, а также поведение самой Момои, которая вовсе не походила на девушку, перенёсшую семейную трагедию. — Кстати, я слышала, что во время школьного фестиваля ты бросил вызов всем клубам настольных игр и выиграл. Конечно, я нисколько не сомневалась в результате, но никак не пойму, с чего ты вдруг решил это сделать, — голос девушки вновь вернул в реальность. Сацуки в очередной раз переключилась с одной темы на совершенно другую, меняя их, словно перчатки. Пусть это и казалось бесцеремонностью, но придавало беседе свой интерес. Кто знает, что она скажет в следующую секунду?.. — Решил, что это будет интересно, — пожал плечами Акаши. Ему просто понадобилось занять как-то свободное время, поскольку уйти с фестиваля было бы грубостью… Однако ни одна игра так и не принесла должного удовольствия. — Похоже, тебе не слишком понравилось, — усмехнулась Момои. — Лучше бы ты составил нам компанию. Было очень весело! — с тенью укора заявила она и принялась активно описывать свои приключения. — Знаешь, класс Кисе устраивал что-то вроде косплея, и я даже смогла в нём поучаствовать. Видел фотки? Мура-кун в платье — лучшее, что я видела в жизни!.. Не то чтобы Сейджуро не был в курсе о том, что она рассказывала. В конце концов, он всегда старался следить за тем, что происходит в школе, в том числе, чем занималась его команда, но Сацуки говорила про эти обыденные вещи с таким восторгом, что появлялось желание действительно повернуть время вспять и принять участие в происходящем. И всё-таки школа — блажь. Да, в ней есть свои плюсы. Например, оттачивание навыков взаимодействия с людьми. Он начинает с низов, зная, что в будущем ему предстоит не только раздавать указания не всегда лояльным компаньонам и сотрудникам, но и действовать в условиях жесткой конкуренции, причём не только с японскими компаниями. Однако всё то, что с таким энтузиазмом описывает ему Момои — отвлекает. Это не то, что ему нужно — убеждает себя Акаши. Но, наверное, где-то глубоко внутри он бы хотел также беззаботно проводить время, как и другие ребята. — А ещё буквально на днях мы гуляли после школы. Даже посетили развлекательный центр. Ты знал, что Тецу-кун хорошо танцует? Кто бы мог подумать! А вот Кисе — настоящее бревно. И читер, что уж тут. Вообще, мы собирались выиграть снеки для Ацуши, но у нас остались лишние билетики, и Рёта подарил мне статуэтку, которая оказалась талисманом Мидорина. Пришлось подарить — слишком уж кислое выражение лица было у Шинтаро, я не стерпела… Все его отношения с окружающими строятся на деловой основе. Он раздаёт указания, ставит цели и задачи, и вместе с подчиненными трудится, чтобы добиться успеха. Ничего более. Посещения различных мероприятий внешкольной деятельности помогали сплотить коллектив и повысить производительность Поколения Чудес. Но сейчас Сейджуро задумывался о том, что, возможно, есть более эффективный способ держать команду под контролем. Строить отношения на доверии слишком… Да, пожалуй, наивно. И хрупко. Доверие редко оправдывается. Акаши нужны гарантии. Они уже не маленькие дети, скоро их игра в дружбу закончится… — … Акаши? Хэй, ты меня слушаешь?! — парень ощутил лёгкий толчок в плечо и увидел лицо Момои совсем близко. — Я прекрасно тебя слышу. — В таком случае, давай в следующий раз ты пойдёшь с нами? Я понимаю, ты очень занятой человек, но… Мы же команда? Ничего страшного не произойдёт, если мы иногда будем встречаться вне школы и приятно проводить время. Как тогда, на летнем фестивале? — она с неприкрытой надеждой смотрела ему в глаза. Их лица разделяли пара сантиметров. Сейджуро вдруг смутился. Эта девушка… Слишком часто нарушала его личное пространство, хотя он привык делать это сам, намереваясь надавить на собеседника. Но теперь давят на него, и это было слегка неприятно. Вероятно, он должен сказать ей правду, без всяких прикрас. Сразу объяснить ей ситуацию. Дать понять, что всё, о чём она говорит — бессмысленно. Что ничего из тех воздушных замков, что она настроила в своей умной, но порой такой глупой голове, не осуществится. Однако что-то не давало так поступить. Откуда появилась эта неуверенность? Что за отголосок сентиментальности? Или виной всему эти вишнёвые глаза? Тягучий розовый оттенок успокаивал, расслаблял, отгонял всякие мысли. Розовый — цвет надежд и мечтаний. А в сущности, розовый — тот же красный, который разбавлен белой краской. Смягчённый алый. В итоге на секунду контроль теряется. И её хватает для того, чтобы успеть произнести: — Я постараюсь…