— Опаздываешь, Сацуки-чи.
— Если ты не в курсе, девушке положено опаздывать.
Что ж, по крайней мере, было хорошо заметно, из-за чего Момои опоздала: завитые волосы изящными волнами спадали на плечи, лёгкий макияж подчёркивал выразительные вишнёвые глаза, а пышное чёрное платье облегало идеальную фигуру девушки. Пожалуй, Кисе даже присвистнул бы, если б не имел возможность лицезреть это прекрасное зрелище постоянно. Тем не менее, он отодвинул для Сацуки стул, на который она грациозно присела, изящно закинув ногу на ногу и продемонстрировав новенькие дорогущие туфельки.
Единственное, что портило идеальную картину образа девушки — отпечаток усталости на лице. Во время работы она старательно скрывала её, но наедине с Рётой могла позволить себе сбросить маску и немного расслабиться.
— Тяжёлый день? — с пониманием спросил парень, беря меню, которое уже протягивала услужливая официантка.
Они сидели в одном из лучших ресторанов Токио, расположившимся на последнем этаже одного из многочисленных небоскрёбов города. Через панорамные окна можно было как на ладони разглядеть столицу. Солнце уже начинало потихоньку уплывать за горизонт, и это стало сигналом для Токио — повсюду начинали зажигаться огни, а сам город переодевался из офисного костюма в свой самый яркий наряд, чтобы отправиться отрываться в многочисленные кафе, бары и клубы.
— Журналист сегодня попался больно вредный, постоянно подкидывал провокационные вопросы. Очень хотелось придушить его, — фыркнула Момои.
— Всё никак не угомонятся с того раза?
— Они обожают собирать всевозможные сплетни. Я уже устала считать количество романов, которые мне приписывают. Полагаю, они никак не могут смириться с тем, что мне нет необходимости спать со всеми подряд для блестящей карьеры. А после новости, что мы будем сниматься в одном фильме, они словно с цепи сорвались!
— А меня это даже смешит, — пожал плечами Кисе. — К тому же, никак не пойму, почему ты так упорствуешь. Не имею ничего против того, чтобы подтвердить слухи, которые ходят о нас, — парень бросил на собеседницу лукавый взгляд и обворожительно улыбнулся.
В ответ Сацуки расплылась в не менее соблазнительной улыбке, от которой половина мужского населения Японии готова была рухнуть на колени, после чего насмешливо выгнула бровь.
— Тебе школы не хватило?
— Кхм… — смутился Рёта и наигранно обиделся. — Мы уже обсуждали это много раз! Мы оба сглупили!
— Вот поэтому я предпочитаю не наступать на одни и те же грабли дважды, — невинно пожала плечами Сацуки, жестом подзывая официантку, чтобы сделать заказ. Сегодня её выбор пал на краба — вкусное, но диетическое мясо должно было скрасить этот вечер.
Кисе тоже отвлёкся от беседы и заказал унаги, на что получил выразительный взгляд собеседницы. После одного весьма неудачного похода в кафе, где Момои довелось попробовать этого морского гада, девушка лишилась и грамма симпатии к одному виду угря. Вероятно, таким образом парень хотел её подколоть. Пусть им уже около двадцати, Кисе без детских выходок и не Кисе вовсе.
После того, как миловидная официантка ушла, беседа возобновилась.
— Кто бы мог подумать, что время течёт так быстро. Ещё буквально недавно мы всей дружной компанией гоняли мяч по площадке, вы с Аомине дрались из-за Тецу-куна, за что получали нагоняи и от меня в том числе… А перед экзаменами вы всегда клянчили у меня тетрадки, — с грустью произнесла Сацуки, бросая тоскливый взгляд на вид за окном.
— Жаль, что нашей команде пришлось расстаться, — с еле заметной печалью Рёта озвучил мысль, что настойчиво крутилась у Момои в голове. — Но, по крайней мере, мы всё ещё вместе, — с солнечной улыбкой заявил парень, пытаясь приободрить подругу.
Его улыбка была слишком заразительной. Несмотря на то, что за столько лет у неё уже выработался некий иммунитет к ней, случались моменты, когда даже Сацуки не могла сопротивляться этому обаянию. Поэтому уголки её губ сами расползлись в искренней улыбке.
— Да уж, без тебя было бы слишком скучно.
Тут им принесли заказанные блюда, а вместе с ними — бутылку вина. На вопросительный взгляд девушки блондин лишь сделал вид, мол, я здесь не причём и вообще не знаю, откуда она взялась на нашем столе.
— Мы же вроде как договаривались? — возмущённо спросила Момои. — А ничего так, что нам завтра на работу?
— Ну, не будь такой занудой, Сацуки-чи! Когда ты в последний раз отдыхала? Тебе определённо стоит немного расслабиться! — Кисе был явно не впечатлён убийственным взглядом подруги — уже привык. Кроме того, парень верил в свою способность уламывать других людей на всякие сомнительные авантюры. Смог же он когда-то давно притащить Сацуки на съёмки, положившие начало её блистательной карьеры?
— Не знаю, как у тебя, а у меня завтра выходной. Поэтому, если ты не хочешь, я, конечно, не настаиваю… — демонстративно пожав плечами, Рёта взял бутылку и наполнил себе половину бокала.
Момои несколько секунд гипнотически наблюдала за его движениями, после чего резко отмерла и требовательно протянула другу свой бокал.
— Ну уж нет! Если себе налил, то и мне давай! Только немножко…
С огромным усилием скрыв довольную улыбку, он с сомнением протянул:
— Но тебе же завтра на работу…
Однако заслышав угрожающий хруст, парень поспешил исполнить желание девушки.
За вкусной едой и хорошим вином беседа потекла активнее. Не то чтобы Кисе нужен был алкоголь, чтобы болтать без умолку, но вот Сацуки уже не выглядела такой же задолбанной, какой казалась в первые минуты встречи. Теперь она даже тихо смеялась, когда блондин рассказывал про какой-то забавный случай, произошедший во время съёмок дорамы, где Рёте предложили сыграть одну из ключевых ролей.
Давно прошло время, когда они баловались рекламой. Повзрослев, ребята переключились на уровень повыше, теперь снимаясь в основном в фильмах и сериалах. В данный момент они уже считались довольно популярными айдолами в Японии, однако оба не хотели останавливаться на достигнутом уровне, мечтая о том, чтобы сняться в иностранных картинах. В первую очередь, конечно, в американских.
— Сацуки-чи, кстати, ты уже выучила танец для нашего фильма? — вдруг спросил Кисе, когда Момои договорила про молодую перспективную актрису, с которой ей пришлось недавно поработать.
— Ты имеешь в виду буги-вуги? Ну, движения я уже разучила, но я ещё не пробовала танцевать его в паре, — задумчиво произнесла девушка, уже предчувствуя подвох в вопросе. Поэтому, прищурившись, она задала ответный вопрос: — А что?
Дела обстояли так. Не так давно два талантливых актёра получили приглашение сняться в фильме. Картина обещала выйти в прокат не только в Японии, но и в других странах, а потому ожидали от неё многого. Бюджет был соответствующий. Как тут отказаться? Действия в фильме разворачивались в шестидесятых годах двадцатого века, когда Япония переживала небывалый экономический подъём, а вместе с тем и огромное влияние западной культуры. В центре сюжета — представители бунтарского молодого поколения Японии, которое не хочет иметь ничего общего с прошлым своей страны. Их и предстояло сыграть Кисе и Момои. И, конечно, как в подобной картине могли обойти тему музыки и танцев, когда в Токио в то время повсеместно открывались клубы, из которых доносились звуки джаза и рок-н-ролла?
— Я тоже уже выучил движения…
— Как будто для тебя это не дело одного дня, — фыркнула Сацуки, состроив гримасу. Ей самой понадобилось на это полторы недели кропотливого труда.
— …и, честно говоря, хотел бы попрактиковаться с кем-нибудь перед тем, как выйти на репетиционную площадку, а там и под камеры. Мне кажется, этот танец довольно непривычен для нас, поэтому хорошо станцевать перед режиссёром вряд ли получится, — заключил Рёта, хитро глядя на свою спутницу.
Что-то подсказывало Момои, что дело тут вовсе не в желании попрактиковаться и не в боязни провала. Скорее всего, очередное развлечение, способ отвлечься от проблем, раскрасить тоскливый одинокий вечер… Девушка понимала его в некотором роде. Возможно, даже разделяла это желание. Наверное, потому что дома её не ждало ничего, кроме пустоты и холода. Почему бы и не сыграть в эту игру на один вечер? А завтра всё можно будет списать на алкоголь и ещё бог знает что.
— И куда мы пойдём? Нужна просторная площадка.
— А в чём проблема? — весело спросил блондин, скосив взгляд на окно.
Неужели этот засранец предлагает ей…
— Станцевать на улице? — в изумлении распахнув глаза, уточнила Сацуки.
— А что такого? Погода отличная, места много. Чего нам смущаться? — продолжал уламывать её Рёта, воодушевлённо сверкая глазами. Становилось ясно, что он ни за что не откажется от своей сумасшедшей затеи.
Кажется, Кисе действительно не видел никакой проблемы в том, чтобы, по сути, встать перед огромной толпой людей и сплясать зажигательный танец. Несомненно, они оба уже привыкли ко всеобщему пристальному вниманию, но никогда прежде им не приходилось выступать перед публикой. Что потом будут кричать заголовки в сети? Гляньте, звёздная парочка выплясывает буги-вуги на улице, никого не смущаясь, и при этом утверждает, что между ними только дружеские отношения?
— Это безумие.
— Ага.
— Я в деле.
— Я в тебе не сомневался, Сацуки-чи.
Ну и чёрт с ними, со слухами. И с приличиями. Если Момои хочет веселиться — она будет веселиться.
Быстро прикончив остатки шикарного ужина и вина, парочка вышла на улицу. На их благо, рядом с небоскрёбом раскинулся парк — идеальное место для танцев. Здесь не было таких толп людей, как на главных улицах, свет от цветных вывесок не бил по глазам, его заменял мягкий свет фонарей.
— И где же мы возьмём музыку, гений? — усмехнулась девушка.
— Я захватил колонку, — поигрывая бровями, ответил парень, жестом фокусника извлекая устройство из складок пиджака.
— Вы гляньте какой продуманный.
К слову, в этот вечер образ Кисе очень даже подходил их танцевальной атмосфере: парень выглядел слегка раздолбайски, но при этом очень стильно. На нём была серая футболка с накинутым поверх чёрным пиджаком, что отлично сочеталось с тёмными джинсами и кедами. Завершали композицию простенькая цепочка на шее и фетровая шляпа. Момои же выглядела очень изящно и женственно, словно сбежала с торжественного приёма. Однако, несмотря на то, что, казалось, они вышли из разных миров, вместе ребята смотрелись очень даже гармонично.
— Если я сломаю ноги на каблуках, виноват будешь ты, — бросила напоследок Момои, после чего заиграла музыка.
Из колонки зазвучал Билл Халлей со своей знаменитой песней «Rock Around the Clock».
И Токио начала двадцать первого века растворился в дымке, а на его месте возник другой город — отголосок прошлого — Токио шестидесятых. Это была не та блистательная столица с громадами стеклянных небоскрёбов, которой её все знали. В этом Токио властвовал бетон, над головами прохожих болтались клубки проводов, напоминая громадных пауков, а стены домов были завешаны пёстрой рекламой новых, зачастую совершенно безвкусных фильмов. В каждой подворотне скрывался какой-нибудь дешёвый бар или клуб, из которого доносились звуки джаза или рока. В этом Токио по заливу плавали как старинные японские лодки — такасэбунэ, так и паромы. Дороги заполняли «народные автомобили», положившие начало развитию автомобильной индустрии в стране, а над головами жителей проносился только недавно построенный монорельс. В этом Токио отсутствовали дорогие бутики, вместо которых тесными рядами стояли лавки продавцов всякой всячиной. В этом Токио молодёжь носила яркую одежду и европейские причёски, ела в безумно популярных американских ресторанах быстрого питания, смотрела голливудские фильмы по маленьким телевизорам-коробкам, ловила рыбу удочкой прямо на набережной, курила травку и ходила на митинги.
Ненавязчивый бит в начале давал возможность слегка размяться и, так сказать, познакомиться с партнёром. Чувствуя некую неуверенность, девушка начала с простых движений, всего лишь переступая с ноги на ногу, двигая плечами в такт музыке и щёлкая пальцами, чем задавала для себя ритм. Кисе же не стал размениваться на мелочи и, сверкнув голливудской улыбкой, с завидной скоростью начал демонстрировать различные шаги, ловко переставляя ноги, словно бы хвастал, мол, смотри, как я могу. Сацуки сама не заметила, как фыркнула на этакое позёрство. В воздухе повеяло чем-то вроде духа соперничества. Теперь и Момои начала ловко перескакивать с ноги на ногу, словно повторяя за парнем, но не делала попыток продемонстрировать что-то новое. Она ожидала следующего шага партнёра, словно говоря: «И чем ещё сможешь удивить?» И парень, и девушка всё ещё сохраняли дистанцию, не спеша сблизиться. На этот раз к движениям ног Рёта добавил резкий поворот, который Сацуки с лёгкостью отзеркалила.
Оденься стильно, и давай со мной,
Пусть полночь близко, нынче выходной!
Теперь, когда неуверенность прошла и начал просыпаться азарт, оба танцора пошли на сближение, добавив танцу движения рук, но всё ещё не прикасаясь друг к другу. Момои кокетливо приставляла ногу к ноге, пока Кисе совершенно развязно пускал ступни в свободный, неконтролируемый пляс. Словно бы в насмешку, они повторяли движения друг за другом, пытаясь уловить общий ритм.
Когда часы пробьют четыре, пять,
Оркестр устанет нам с тобой играть!
И лишь когда музыка ускорилась, блондин наконец поймал тонкую ладонь партнёрши, на что Сацуки состроила такое выражение лица, будто оказала ему великую милость, позволив поймать себя и закружить в танце. Теперь лидирующую роль занял Рёта. Однако лукавая улыбка девушки и её чуть прищуренные хитрые глаза давали понять, что эта власть над ней обманчиво зыбка и в любой момент она может задать уже свой ритм. Но и это хрупкое чувство доставляло парню удовольствие и искристое веселье, которые он продемонстрировал в череде быстрых поворотов. После этого, всё ещё не расцепляя рук, пара синхронно начала вскидывать ноги, сгибать их в коленях, разгибать и приставлять друг к другу. И хотя вокруг них собралась уже приличная толпа, они смотрели не на зрителей, а лишь в глаза друг другу, словно кроме них в мире больше никого не существовало.
Когда шесть, семь пробьют колокола,
Танцуем рок сегодня досветла!
Наконец, аккуратно перехватив партнёршу за талию, Кисе закружил её, отчего Момои отдалённо напомнила балерину, исполняющую фуэте. Будто в отместку за это, девушка вдруг ненадолго перехватила контроль, принявшись наступать на блондина. Сацуки, делая вид, словно хочет его поцеловать, не переступала тонкую черту, настойчиво сохраняя несколько сантиметров между их лицами, тем самым дразня парня. Однако, сжалившись через несколько секунд, она вновь вернула лидирующую позицию Рёте, который снова принялся её кружить, заводить руку девушки за спину, а после перекидывать изящную кисть через собственные широкие плечи. И даже так партнерша всё ещё не собиралась отдавать над собой полный контроль, ловко уводя правую руку каждый раз, когда парень пытался её поймать, а потом и вовсе оставила Кисе, пускаясь в произвольное кружение. Но и он не упускал её из виду, бросаясь в погоню и вновь заключая в объятия. И они вновь то кружились, то расходились…
Покажет стрелка десять на часах
Сегодня я силен, огонь в твоих глазах!
Однако было бы слишком скучно, если бы всё продолжалось таким образом… По крайней мере, так, видимо, показалось блондину. Парочка трюков обязательно должна разжечь интерес, азарт? Момои, конечно же, заметила опасный блеск в глазах партнёра, но подготовиться к тому, что её резко схватят одной рукой за талию и вынудят провернуться в воздухе по часовой стрелке она не успела. Тем не менее, даже так девушка вовремя сориентировалась и напрягла мышцы, чтобы облегчить парню задачу и не словить травму, а после юркнула через плечо парня и оказалась у него за спиной. Снова кружение по площадке, сближение настолько, что кончики носов сталкивались, а дыхание смешивалось, и вновь они расходятся, не расцепляя рук.
Часы двенадцать бьют, мы отдохнём,
И снова, снова танцевать начнём!
Концовка, несомненно, должна быть запоминающейся. После очередного оборота Сацуки вновь отпустила руку Рёты и, изящно покачивая бедрами, стала отходить. Она плавно выставляла вперёд то одну, то другую ногу, делая вид, будто вальяжно прогуливается по дорожке, в то время как Кисе, подобно влюблённому робкому юноше, следовал за ней по пятам, в точности повторяя каждое движение. Момои с хитрой улыбкой косила на него взгляд, но упорно делала вид, что не замечает парня за своей спиной. Блондин же плавно сокращает дистанцию между ними, после чего осторожно обхватывает её плечи левой рукой, правой подхватывая её под бедра и поднимая в воздух. Девушка же, словно не заметив произошедшего, стала «ходить по воздуху». Она успела совершить полный круг, пока её туфли вновь не коснулись земли. Но и тут ей не дали передышки — вновь схватили за талию и закружили в воздухе, отчего, признаться честно, у Момои слегка закружилась голова. Мда уж, наглости этому парню точно не занимать — однако девушка сама же поощряла его, закрывая глаза на любые выходки. Впрочем, как тут удержаться, если оно так весело? И снова быстрые кружения, подпрыгивания, взмахи руками… До тех пор, пока снова не расходятся — каждый в свою сторону — чтобы вновь слиться в объятиях. Теперь уж, вероятно, навсегда.
Пусть солнце встанет, а потом зайдёт,
Сегодня рок, рок, рок, нас заведёт!
Танцуем рок сегодня сутки напролёт!
Что они чувствовали во время своего танца? В первую очередь — свободу. Опьяняющую, полностью захватывающую разум и стирающую грани свободу. А вместе с ней и наполнявшую их силу, с которой рука об руку шло чувство их собственной важности в обществе. Казалось, в этот момент весь огромный мир лежал у их ног, и они могли творить с ним всё, что вздумается — менять его под себя, самим вершить свою судьбу. И чудилось, что мир застыл в ожидании чуда.
Танец — мечта о светлом будущем.
Танец — вера в людей.
Танец — торжество справедливости.
Танец — чувство защищенности.
И вместе с тем танец заставлял их раскрываться, выпускать истинные чувства, обычно скрытые за крепко запертыми дверьми. Момои невольно забывалась, неожиданно позволяя себе откровенный флирт, хотя раньше ничего подобного в отношении Кисе не допускала. Если между ними и было что-то, то лишь взаимные подколы, лукавые улыбки и хитрые подмигивания. Но сейчас неожиданно для себя девушка поняла, что делает всё потому, что ей просто нравится это — ловить его восхищённый взгляд, соблазнительно улыбаться, дразнить, чувствовать тепло чужой ладони и крепкую хватку на талии. В те моменты, когда их лица приближались друг к другу, Сацуки признавала, что, пожалуй, была готова поцеловать его — пусть не страстно, лишь на секунду легко коснуться губами. Она скользила взглядом по фигуре Рёты и с эстетическим наслаждением отмечала сильные руки с длинными пальцами, стройное тренированное тело, жар от которого она могла почувствовать через футболку, когда, не удержавшись, невесомо проводила ладонью. Его золотистые, чуть растрёпанные волосы, точёное лицо с тонкими бровями, мягкой улыбкой и самым, пожалуй, восхитительным из всего — медовыми глазами, которые внимательно следили за ней во время танца. Они словно гипнотизировали, не давая ей, в свою очередь, отвести взгляд от парня. Кисе не пытался захватить над ней контроль и был готов отпустить в любой момент, если б она того пожелала, но дай она намёк на одобрение — он бы без сомнений воспользовался шансом в ту же секунду. И его глаза уговаривали, соблазняли её: «Дай мне возможность, и ты не пожалеешь».
Однако всё же этот танец — лишь иллюзия. Стоит музыке замолчать, как прекрасный мир исчезнет с громким треском разбитых стёкол. Свобода отправится к следующим жертвам, чтобы через некоторое время так же безжалостно бросить их посреди жестокой реальности. Лёгкость исчезнет, оставляя на плечах невыносимый груз бесконечных проблем. Руки и ноги снова скуют цепи, не давая ступить и шагу за рамки, навязанные обществом… И они смирятся с этим, подстроятся, примут правила навязанной игры, чтобы использовать их в свою пользу. Потому что обоим давно надоело биться, потому что силы их всё-таки, какая жалость, не бесконечны. Азарт испарится — вместо него накатит отчаянная усталость вперемешку со стыдом и, возможно, они запрячут воспоминания об этом дне в глубины своего сознания… А может, будут бережно хранить, чтобы прокручивать этот танец в голове одинокими вечерами за бокалом чего покрепче. Их отношения — замкнутый круг, границу которого они оба боятся переступить. Потому что воспоминания о предыдущем провале всё ещё живы и порой колют где-то под сердцем. Сомнения гложут — обретут ли они то, что ищут? Насколько искренни те чувства, которые они испытывают? В конце концов, они уже так долго вертятся в индустрии, где ежедневно приходится надевать маску, где всё вокруг — обман.
Но, быть может, наступит момент, когда они откинут прошлое и отпустят себя — чтобы дать родиться чему-то новому в груди?
