Небеса

      Идея сыграть в божественные кости на «правду или действие» была глупа как ничто иное, потому, очевидно, принадлежала Цинсюаню. Мин И бы отказаться да воззвать к разуму другого бога, но на улице была буря, а сами они были заперты в небольшом храме, крайне далеко от сфер влияния обоих богов. Если сейчас «Мин И» откроет проход на сотни ли отсюда, это будет подозрительно даже для такого легкомысленного человека, как Хозяин Ветров.       Идея была глупа, но им было скучно, простые разговоры надоели до боли в зубах, а больше заняться было нечем, потому Мин И согласился. В конце концов, никакого ощутимого дискомфорта эта идея просто не могла принести, так?       Они сели друг напротив друга и бросили божественные кости. Первый ход остался за демоном Чёрных Вод.       — Давай, спрашивай, — нетерпеливо произнёс Цинсюань, словно бы это он выиграл и сейчас ждёт исполнения своего желания. Судя по всему, бог ветра получал удовольствие от самого процесса игры.       — Действие.       — Что-о? Разве тебе не интересно узнать мои самые сокровенные тайны? — возмутился Ши Цинсюань.       Хэ Сюань лишь со скепсисом приподнял брови. За годы «дружбы» не было ничего, что бы он уже о нём не узнал: — Нет, — парень насупился, — распусти волосы.       Для обычного человека это задание оказалось бы в числе самого простого, но Цинсюань смотрел на друга, будто он был самим воплощением ада на земле.       Цинсюань пристально следил за тем, чтобы его волосы оставались в идеальном порядке, потому причёсывание с утра занимало не только прорву времени, но и море усилий. Соорудить что-то сложнее обычного хвоста или пучка при длинных и непослушных волосах — испытание, похлеще Бедствия.       Цинсюань иногда шутил, что официально стал Небожителем лишь после того, как сумел нормально уложить волосы. Мин И в ответ на это только усмехался, но, глядя на ежедневные усилия, всё чаще задавался вопросом: а уж не правда ли это?..       — А может, всё же что-то другое? — почти умоляюще спросил Повелитель Ветров, но Мин И остался непреклонен.       Невероятный плюс небесных костей был в том, что ты не можешь ослушаться. Что-то загадали — выполняй, что-то спросили — говори и только правду. Потому играли в них редко и только с теми, кому доверяли безоговорочно, не опасаясь, что это может выйти игрокам боком.       Мин И и сам не опасался, пока следующий кон не остался за растрёпанным, но довольным богом ветра: — Мин-сюн, выбираю тебе правду, так что отвечай. Как ты на самом деле ко мне относишься?       Если делать сравнения, то ощущение было таким, будто из него разом выбили весь воздух и бросили на морское дно.       Мин И напряжённо смотрел на «лучшего друга».       Цинсюань самодовольно смотрел на него в ответ.       —… может, всё-таки действие?..       — Нет, — мстительно ответило божество.       Хэ Сюань молчал, лихорадочно подбирая слова. Его отношение к Цинсюаню описать было довольно сложно. А описать, ни коим образом не упомянув, что он начал общаться с ним исключительно, чтобы втереться в доверие и разрушить всю его жизнь — ещё сложнее, ведь солгать ему кости не позволят.       Но и упрямо молчать тоже не выход. Даже если ему удастся проигнорировать свойства священного артефакта, нет ни шанса, что Цинсюань не заподозрит настолько категорический отказ отвечать.       Нужно постараться как-то выкрутиться. Нужно что-то сказать. Нужно что-то…       — Цинсюань, — начал он, — ты человек, которого я знаю лучше всего. Который знает меня лучше всего. Бок о бок с которым я провёл большую часть своей жизни. И знаешь, я совершенно об этом не жалею. Ты зовёшь себя моим лучшим другом, но это не то слово, которым и правда всё это можно описать.       Демон едва заметно выдохнул. Получилось! Ни слова лжи, но и правда вывернута таким образом, что не придерёшься! Мин И даже момент с «дружбой» прекрасно обыграл, ибо назвать Цинсюаня лучшим другом не смог бы даже под действием заклятия лжи.       Теперь у него есть ещё несколько лет на подготовку своей мести.       — Мин И! — Хэ Сюань напрягся ещё на обращении, поскольку полным именем Цинсюань звал его примерно никогда?.. А когда почувствовал, что на него навалились с медвежьими объятиями, застыл окончательно. Реакция была слишком бурной. — Это самое романтическое признание в любви, которое мне доводилось слышать! И- и-, ятожетебялюблюМинИ!       Оу.       О-о-о-у.       Перестарался.