Katekyou Hitman Reborn! - daemon!AU (рабочее)

      – Здравствуй.       Деймон-ласточка вздрагивает всем своим тщедушным тельцем и резко оборачивается на голос.       Чуть дальше по коридору стоит не очень большой деймон-пёс и с любопытством её осматривает.       – Чья ты? – приветливо продолжает он, склоняя голову на бок и принюхиваясь.       – Задавать такие вопросы невежливо, – отвечает ласточка, стараясь распушить перья и нахохлиться. И что тут делает этот пёс...       – Прости, – другой деймон почти улыбается, тепло и немного виновато, и ласточка уже надеется, что вот сейчас он уйдёт... Но пёс продолжает: – Просто это закрытая территория, а твой запах мне незнаком. Не хотелось нападать без повода, может, ты новенькая и немного потерялась, но я не могу тебя просто так оставить.       Оу.       – Мне... мне нужен медотсек, – выдыхает ласточка наконец, признавая, что просто так она он этого пса не отделается. Каким бы наивным этот деймон ни казался, он явно не дурак.       Деймон-пёс снова дарит ей эту почти-улыбку и приближается на пару шагов.       – Славно. Позволь, я провожу тебя. Ты можешь сесть на мой ошейник, если тебе тяжело лететь, – предлагает он, как будто это совершенно естественно и логично.       Как будто это естественно, предлагать себя в качестве транспорта.       Как будто это нормально, что деймон носит ошейник.       Нет, всё-таки дурак.       Милый, проницательный, но дурак.       Пытается помочь ей, хотя впервые видит.       Прямо как Наги, которая...       Ласточка вздрагивает опять.       – Благодарю, я смогу долететь сама, – царственно – по крайней мере, она очень надеется, что выходит царственно, – произносит она и раскрывает крылья.       Взлететь у неё получается не сразу, но всё равно намного быстрее, чем в прошлые разы. Всё же, наверно, стоит добраться до медотсека, а там...       Нет.       Там – ничего и никого.       Там её никто не ждёт, и она туда совсем-совсем не хочет.       – Как тебя зовут? – спрашивает она у пса, когда они неспешно напрявляются куда-то дальше по коридору.       – Джиро, – довольно тявкает тот. Ласточка замечает, какими внимательными глазами он отслеживает каждое её движение, оставаясь при этом дружелюбным и расслабленным. Это кажется немного тревожным, но она, похоже, не способна тревожиться сильнее, чем уже есть. – А тебя?       – Это тоже невежливо, – фыркает ласточка, решая выбросить странное поведение пса из головы.       – Но ты первая спросила, – возражает деймон спокойно, без малейшей обиды в голосе.       Ласточка мнётся и медлит с ответом.       – Я... пока не уверена, – говорит она наконец, очень тихо, словно надеясь, что чуткие уши пса не поймают её слов. – Не думаю, что старое имя мне теперь подходит.       Бессмысленность её надежд подтверждается, когда деймон-пёс тянет нейтральное "Хмм" в ответ и ловит её взгляд:       – А как бы тебе хотелось зваться?       Ласточка отводит глаза.       Ещё пару минут они идут в тишине, а потом Джиро останавливается перед дверями лифта. Ласточка садится на пол рядом.       – Нам нужно спуститься на несколько этажей, – поясняет пёс терпеливо, и, явно отработанным уже движением, встаёт на задние лапы, чтобы нажать кнопку.       – Подожди! – вскрикивает деймон-ласточка. Смутившись под пронзительным взглядом пса, прячет голову под крыло. – Можно мы... пока туда не пойдём? – и добавляет едва слышно: – Я не хочу пока её видеть...       Пёс тяжело плюхается на все четыре лапы, не переставая изучать её пристально.       – Хорошо, – произносит он наконец, и ласточка уже готовится сорваться с места и взвиться в воздух, чтобы улететь и спрятаться где-нибудь, когда Джиро продолжает не терпящим возражений тоном: – Но ты расскажешь мне, почему ты не хочешь видеть своего человека.       – Нечего рассказывать, – бубнит ласточка, всё ещё не оставляя попыток спрятать если не вся себя, то хотя бы голову. А затем резко вскидывается, взъерошивая перья, и впивается горящим взглядом в глаза другого деймона. – Она бросила меня! Она побежала, и... И она забыла про меня! А раз так, то она... она мне больше не нужна! Не нужен мне такой человек!       Джиро молча склоняет голову, словно признавая за ней право злиться.       Он, кажется, собирается что-то ответить, но неожиданно его опережает другой голос:       – Она бросила тебя, и теперь ты считаешь, что можешь бросить её?       – Ролл! – тявкает Джиро, припадая на передние лапы. Ласточка чуть не падает на спину в своей попытке одновременно спрятаться и посмотреть на говорящего. – Смотри, у нас гости!       – С вашего прибытия у нас постоянно "гости", – рассудительно замечает крупный ёж, приближающийся к лифту с другого конца коридора. – Мы и забыли, какими вы были шумными.       Пёс только виляет хвостом радостно, явно нисколько не обиженный комментарием.       – Ты – деймон Хром Докуро, – произносит, не спрашивает, ёж, вновь обращаясь к ласточке.       Ласточка нахохливается под любопытными, изучающими взглядами других деймонов.       – Мы никогда не встречали тебя раньше, – деймон-ёж подходит совсем близко, игнорирует чуть ли не подскакивающего от восторга Джиро и аккуратно обнюхивает её. – Мы думали, Хром Докуро мертва внутри. За те краткие разы, что нам доводилось с ней сотрудничать, мы ни разу не заметили присутствия другого деймона, кроме того, что связан с Рокудо Мукуро. Мы думали, что Хром Докуро – марионетка, которая не имеет деймона...       – Наги, – резко вскидывается ласточка. – Я деймон Наги.       – Тогда почему ты не с ней? – невозмутимо парирует ёж.       Слова попадают в цель.       Ласточка молчит.       – Почему ты не была с ней? – продолжает вопросы ёж. Его мягкий, словно бы шепчущий голос, неожиданно кажется ласточке очень громким. – Почему не ты сидишь у неё на плече, почему не тебе она создаёт из своего Пламени оружие, почему не тебя посылает с вестями? Почему...       – Я не нужна ей!       Голос эхом звенит в пустом коридоре.       – Я не нужна ей, – упрямо повторяет деймон-ласточка. Она звучит сейчас как ребёнок, но какое они имеют право!.. Да что они знают!.. – Она бросила меня, и значит вполне способна жить одна. Без меня.       – Ты злишься на неё, – проницательно замечает ёж после долгой паузы.       – Злюсь, – устало признаёт ласточка.       Ей так хочется влететь сейчас в палату к Наги, прижаться к ней и шептать, что всё будет хорошо, что теперь они всегда будут вместе. Что они обе живы. Так хочется сделать то, что она не смогла сделать, когда они в прошлый раз лежали в больнице. Прикоснуться.       Так хочется, но – Наги бросила её! Она посмела умереть, а потом... Променяла на этого филина! Как можно такое простить?..       Неожиданно всё её тело пронзает боль, и этот вопрос уже не кажется таким важным.       – Скорее в медотсек, – командует Ролл, и Джиро послушно нажимает на кнопку, обеспокоенно следя глазами за внезапно свалившейся на пол деймоном-ласточкой.       Дальше по коридору, с той стороны, откуда появился Ролл, к ним приближаются быстрые шаги.       – Что это? – холодно спрашивает Хибари, слитным движением наклоняясь и подбирая на руки своего деймона. Ёж тут же уютно устраивается у него в сгибе локтя.       – Деймон Хром Докуро, – отвечает он с торжественной ноткой в голосе.       Двери лифта издают характерный звук и раскрываются.       – Подбери птицу, – кидает Хибари Джиро, заступая в лифт и даже не оборачивается посмотреть, выполнит ли другой деймон его приказ.       Пёс медлит лишь пару секунд, а потом аккуратно подбирает ласточку зубами, стараясь как можно меньше её тревожить. Всё тело маленького деймона содрогается от боли.       В медотсеке Хибари тут же направляется к мечущийся по кровати и кашляющей кровью фигурке, отпихивая в сторону паникующего Тсунаёши.       Мальчишку поднимает и выпроваживает вошедший следом Кусакабе, но Хибари больше не обращает на них внимания.       – Я не могу позволить тебе умереть, – произносит он, одной рукой приподнимая голову девушки. Его движения на удивление аккуратны.       Взгляд Хром фокусируется на его лице на мгновение.       – Ты будешь жить, – голос мужчины звучит тихо, уверенно, и приказ в нём даже мысли не допускает ослушаться. – Сейчас ты направишь всю свою волю к жизни, всё своё Пламя, в кольцо на твоей руке.       Хром хрипит и опять заходится в кашле.       – Ты будешь жить. Представь, что боли нет. Что твои внутренние органы на месте. Сейчас ты создашь их себе, – продолжает Хибари уверенно. Дождавшись, пока кольцо начнёт светиться, бросает через плечо:       – Птица.       Джиро молнией кидается к больничной постели и опускает деймона-ласточку рядом с безвольно лежащей поверх одеяла рукой девушки.       Ласточка прижимается к знакомому теплу и впервые за много лет не чувствует себя ненужной.       Ей всё равно, что где-то в изголовье к её человеку точно так же жмётся опасно мерцающий и почти рассыпающийся Пылью филин.       Ей всё равно, что они опять опасно близки к смерти.       Она всё-таки дотянулась.       Боль постепенно отступает, оставляя после себя лишь глубокий, глубокий сон.