Пустышка (Лар Милч и Замза)
17 октября 2019 г. в 06:37
Лар устало вздыхает и опускает руки — в прямом смысле, не в переносном, в переносном она, как ей кажется, руки опустить не будет готова никогда. Кладёт ладони на успокаивающий холод раковины и смотрит на своё отражение. Карие глаза, колючие, не-тёплые, почти пустые, впиваются в него взглядом, не упуская ни малейшей детали.
Из зеркала на неё смотрит измученная женщина с больными глазами и уродливым шрамом на щеке. Острые скулы, болезненная бледность даже под неслезающим уже загаром, напряжённая линия плеч.
Лар думает, что наконец-то снова выглядит на свой возраст — реальный, не биологический, телу-то её сейчас и двадцати нет, — и горько усмехается мысли.
— Что ты там пытаешься высмотреть? — подаёт голос Замза, обвиваясь вокруг шеи и уютно устраиваясь на плече хозяйки.
Лар молчит.
Деймон её не отвлекает.
— Изменения, — наконец тяжело произносит она. Придвигается к стеклу почти вплотную, глядя в глаза отражению, словно ведёт сама с собой поединок взглядов.
Деймон-многоножка вздыхает. Переползает с одного плеча на другое, задевает цепочку с пустышкой на шее, устраивается опять.
— Мы растём, — звучит не то гордо, не то горько. Обречённо.
Лар прекрасно понимает это чувство.
— Мы растём, — повторяет она вслед за деймоном, прикрывая на миг глаза.
— Как думаешь... — начинает она ещё через несколько минут, но замолкает. Сглатывает. Начинает заново. — Как думаешь, они заметили бы?
— Они всегда замечали, — шелестит в ответ деймон. Это не "да". Это не "нет".
Лар кивает, соглашаясь.
Ответа они уже всё равно не узнают.
— Завтра мы можем умереть, — как-то совершенно обыденно говорит Замза, когда Лар всё же находит в себе силы отцепиться от раковины.
Женщина резко пожимает плечами, не боясь потревожить деймона — Замза за её плечо держится сильнее, чем она сама за жизнь.
— Можем. А можем и не завтра, а в обычном патруле.
В конце концов, они уже не раз теряли сознание, переступая порог базы.
Тяжело неполноценному телу жить обычной жизнью. Тяжело тягаться с вызванной отравлением слабостью.
Скоро их сил не будет хватать даже на это.
— Я не хочу исчезать, — как будто бы невзначай делится мыслью многоножка.
Лар молчит.
Не перебивает.
Чувствует, что это ещё не всё — и не ошибается.
— Я не хочу исчезать, пока их убийцы живы, — завершает мысль Замза с чем-то тёмным в голосе.
Это тёмное вьётся внутри них, как серый туман в сломанной пустышке на шее.
— Ириэ Шоичи за всё заплатит, — шепчет Лар с мрачной решимостью.
Эти детишки из прошлого — смелые, безрассудные, решительные, — не погибнут завтра. Не в её смену.
База Мелоне завтра падёт. Они захватят этого ублюдка-учёного — ради спасения, и ради мести.
Они не обсуждают, на что готовы ради этого пойти.
Их ответ — уже давно — "на всё".
— Не получается из меня обычной девушки, — говорит Лар и смеётся хрипло, будто бы весело. Будто бы легко. Будто бы просто продолжая давний разговор.
— Мы никогда не умели сидеть в стороне, — соглашается Замза, поддерживая этот будто бы непринуждённый тон.
Если это ещё не сумасшествие, то Лар даже интересно, как оно тогда выглядит.
Лар Милч в последний раз окидывает взглядом своё отражение и отворачивается. Крепко сжимает коробочку с другой, чистой, целой пустышкой. Их пустышкой.
Кажется, стоит оставить её кое-кому... на хранение.
«Прости, Колонелло.»
«Ты сказал мне жить нормальной жизнью, но...»
«Мне так жаль.»
«Возможно, мы скоро встретимся.»
Примечания:
Замза, деймон Лар — многоножка (её животное из коробочки, в каноне);
деймон Аркобалено способен менять свою форму, хотя и предпочитает обычно какую-то одну (чаще всего ту, что носил до Проклятия);
теоретически, если Лар активирует свою пустышку (т.е. примет Проклятие), Замза это тоже может.
основной элемент Лар и Замзы — Туман; он изменился после того, как Колонело помешал Лар Милч стать Аркобалено Дождя.