Жизнь там, где я обрёл счастье

Чимин в подвале один, сидит, всё также привязан к тому же стулу, посередине помещения в полной темноте. После разговора по телефону с Юнги все альфы поржали немного, а потом вырубили его слегка и ушли. Пака просто разрывает сейчас, ему хочется и кричать, и плакать, и истерить, но смысла нет. Его никто не услышит. Никто не увидит. И никто не спасёт. Честно признаться, омега мало верит в способности друзей и даже Мина, который так яро защищал его. Нет, у того конечно есть власть, но, кажется, Лэй завёз его в такую жопу, что год можно искать и не найдёшь. Здесь холодно. Очень. А Чимин сидит в одной майке (потому что пальто и толстовку сняли) и штанах, да ещё и верёвки больно стягивают кожу, до скрежета зубов. Холод пробрался даже в кровь и кости, он чувствует, как внутри него ещё холоднее. Все тело пробирает дрожь, а зубы стучат. Единственное, о чём может думать омега — холодно. Кажется, что совсем скоро он умрёт, замёрзнет и ему настанет конец. Пак уже давно потерял счёт времени. Он без понятия сколько здесь уже торчит, ибо его всё время отключают стуком по голове. И вот он снова слышит шум снаружи и голоса, значит идут к нему. Все внутренности переворачиваются, а голова начинает болеть. — Малыш, привет, — первым заходит Лэй с довольной улыбкой и новой бутылкой алкоголя и садится на своё место. — Ага, — он бросает на него мимолётный взгляд и продолжил смотреть на свои ноги. — Прошли ещё одни сутки, а от твоего Ромео ни одной вести. Видимо, придётся играть по другому, — альфа ухмыляется, смотря прямо в глаза из-под лба. Он снова махает головой своим парням и они начинают развязывать омегу. Эти амбалы делают все резко, не жалея розоволосого и не смотря на то, что он омега, — Ты, наверное, голодный или тебе холодно. Выбери одно и я послаблю твои страдания. — Мне х-холодно, — едва шевеля языком, проговорил он. — Прекрасно, пойдём, и я согрею тебя, — он поднимается с места и, в очередной раз, указывает альфам на него и те быстро поднимают его, волоча за собой. Они выходят из подвала и движутся к лестнице наверх, затем выходят в весьма приличную гостиную. Здесь светло и просторно, и наконец-то Чимин может вздохнуть приятный свежий запах. Они вновь движутся к лестнице наверх и заходят в первую дверь, за которой оказывается просторная спальня. Здесь очень большая кровать, прямо посередине, и ещё насколько шкафчиков, тумбочек и стульев. Лэй заходит самым первым и тут же заваливается на кровать. Пак от такого зрелища вжимается в себя и хотел было отойти, но его резко толкнули к кровати, и он упал на колени перед ней. — Малыш, ты не расстраивайся так, мы с тобой немного развлечёмся. В конце концов, ты сам сказал, что тебе холодно, — неизменная ухмылка заиграла на его лице, и альфа сел на кровати, подцепляя подбородок омеги своими пальцами. Двое альф, что привели парня садятся в кресла и разливают по бокалам, которые стоят на столе, виски. — Т-ты… что ты? — Чимин в ужасе уставился на него не в силах понять и принять, что с ним сейчас сделает этот придурок. — Да Чимини, мы с тобой займёмся сексом. Разве плохой дядя Юнги тебя такому не учил? — он говорит как бешеный, словно клоун с психическим расстройством и это очень пугает, не на шутку пугает, — Ах да, нам наверное нужно позвонить к нему, чтобы его поиски тебя начались быстрее, а то мне и моим парням как-то скучновато так легко получить победу. А ещё будет очень здорово, когда он увидит, что я с тобой сделаю. Один амбал тут же начинает набирать номер и включает громкую связь. Но никто не поднял трубки не после первого гудка, ни после шестого. Чимин облегчённо вздохнул и упустил наконец-то голову. Ему не хочется, чтобы кто-то слышал, как он будет кричать и орать. Ему безумно обидно, что его первый раз будет с таким придурком и совсем не любимым человеком, но такова жизнь и ему не отвертеться от предложенного ей сценарию. — Хм, видимо он слишком сильно занят твоими поисками. Ну что же, я не могу так просто лишить его такого удовольствия. Мы сделает по другому. Давайте запишем ему видео? Да, точно. Джей, врубай… Лэй берёт его грубо, не жалея сил для такого тела, сильно, не жалея засосов, что покрывают большую часть тела и безумно больно, не жалея омегу в целом. Чим кричит, мычит и вырывается, царапая жёсткую кожу брюнета, а ему ничего, будто пальчиком провели по спине. У Пака губы искусаны и кровоточят, тело тоже немного в крови, а задница горит адским пламенем. Он никогда ещё не чувствовал такой боли, она не сравнима ни с чем. Даже во время течки не то, даже когда Юнги избил не то было. Говорят, что заниматься сексом приятно и совсем немного больно, но это вообще никаким боком не приятно и омега больше никогда на такое не пойдёт. Проход тоже начинает кровоточить и Лэй останавливается, хмыкая. — А плохой дядя Мин Юнги не такой уж и плохой. Он тебя ни разу не брал? Наверное, берег такое сокровище до свадьбы? — он снова начал ржать, как сумасшедший, — А я вот подпортил его планы, ну ничего, я смирюсь, — и снова толчок, такой резкий, грубый и грязный. Вообще, всё это так грязно, и Чимин не уверен, что когда нибудь сможет отмыться от этого. Его шкала эмоций равна пяти процентам, всё, на что его хватает — это злость, страх и всепоглощающая обида. А страх был, есть и будет всё время, и не важно, как сильно Пак пытается его зарыть — он будет преследовать долгое время, даже если он выберется отсюда. Впрочем, омега уже теряет хоть какие-нибудь надежды, что его спасут или хотя бы найдут. — Малыш, простони моё имя, чтобы Юнги было обидно, что ты не под ним, а подо мной, — рыкнул ему на ухо альфа. — НЕТ, — крикнул Чим, за что получил нехилую пощёчину. Слёзы, которые лились всё это время прекратились, тело онемело и он перестал брыкаться. Сейчас он просто лежал, как бревно, которое только что срубили и смотрел в потолок. Сил нет, все болит и уж лучше бы ему поскорее пулю в лоб, нежели мучится от такого. Если у него будет возможность, он сам себя здесь пристрелит, но терпеть этого он больше не будет. — Малыш, а ты вредный, хочешь ещё немного получить? Я тебе это устрою, вот только ты понимаешь, что потом едва жив останешься. Я на тебе живого места не оставлю. Тебе всего лишь раз стоит крикнуть моё имя. Розоволосый молчит. Знает, что достанется немало, но молчит. Знает, что придётся отхватать больше, чем до этого, но упорно продолжает молчать. Пусть лучше он умрёт от побоев, но не придаст сам себя, не предаст его будущею любовь. Хотя…о чём он? Разве Чимин её ещё не предал? Разве он не мог удрать отсюда или сразу нарваться на пулю? Боже, почему жизнь так сильно против него? Почему просто не оставить его в покое и пожалеть? И снова пелена безысходности наполняет его изнутри, как и Лэй сейчас… *** — Юнги, успокойся, может это монтаж и этого не было? — Какой нахер монтаж, Нам? Ты хоть сам себе веришь? — разбивая бутылку о стол кричит Мин и зарывается пальцами в волосы. — Юнги, иди поспи, мы сами разберёмся. — Ты издеваешься, Хосок? Как я могу уснуть, зная, что его там трахает этот еблан? — А ты можешь что-то сделать смотря на это видео? Он прислал его тебе, чтобы поиздеваться, а ты пялишься в экран уже час, что ты хочешь там найти? — снова срывается и Джун, зная, что по другому к другу не дойдёт. — Зацепку, она должна быть там. — Но там же нет ничего, как ты сможешь что-то усмотреть? Они скорее всего в загородном доме в какой-то дыре, там из окон ничего не рассмотришь, — расхаживая по кабинету, проговаривает Хоуп. — Точно, окна. Там что-то должно быть видно потому что день. Пришли это видео Юджину, пусть сделает чётче. — Хорошо, если ты успокоишься, я сейчас перешлю ему это, — говорит Джун и, набирая что-то в телефоне, выходит из комнаты. — Юнги, соберись пожалуйста, ты не сможешь нормально работать. Иди хотя бы поешь, если спать не хочешь. — Но я не могу, Хос, меня просто выводит этот придурок, и я серьёзно намерен убить его, — рыская в документах, а на деле раскидывая все по всему кабинету, что-то ищет блондин. — Тебе нужны проблемы? У тебя же было какое-то дело на него. Просто найди и дело в кармане. Пойдём к Юджину, и он посадит его, не думая, — пытаясь хоть немного убрать бардак за другом, Чон собирает бумажки с пола, куда тут же опускаются всё новые и новые. — А я чем, по твоему, занимаюсь сейчас? Я все найду, и засажу этого урода до конца его жизни. — Ребят, — в комнату врывается Нам с телефоном в руках, — Юджин работает просто на вершине, он уже сделал картинку чётче и пробил его это. Вот адрес. Он послал туда своих и сам уже в пути. Чё вы ещё сидите. По машинам быстро, — крикнул он и сорвался вниз по лестнице. — Юнги, ты чего застыл, быстрее, — хлопнул его по плечу альфа и тоже скрылся. Мин, наконец-то, пришёл в себя и побежал. — Вы куда? Что-то нарыли? — остановил Чонгук Хосока за локоть уже в гостиной, где сидели и омеги тоже. — Да, мы нашли его и едем туда, — сказал тот и побежал во двор. Через секунду за ним побежал и Мин, хотя нет, он пронёсся как фанера над Парижем. Чон начал собираться, и Тэ тоже. — Ты куда собрался? — Я тоже еду, — твёрдым голосом, даже не смотря на альфу, сказал Ким. — Нет Тэхён, ты останешься здесь, — таким же тоном ответил ему Чонгук. — Эй, не приказывай мне. Я поеду и это не обсуждается, — он все-таки поднял глаза и нахмурился. — Тэ, — он встряхнул его за плечи, от чего младший слегка ошатнулся, — Там будет перестрелка, ты ничем не сможешь помочь и тебе лучше этого не видеть. Понимаешь, что это опасно? Главное чтобы мы выжили, потому что Лэй не умеет шутить. Я не могу подвергать тебя такой опасности. Ты останешься здесь за старшего. Я позвоню когда мы будем близко, а сейчас закрой за мною дверь. Понял меня? — Ладно, — тихим голосом и немного подумав, ответил светловолосый, опустив голову. — Умница, я пошёл, — Чон развернулся, но остановился, когда услышал такое родное и почти забытое: — Гук… — Да, — он не мог не развернутся. — Будь осторожней, — сказал Тэ и выгнав альфу за дверь, закрыл её на ключ. Чимин лежит закутанный в одеяло, полностью обнажённый под ним. Он лежит боком к окну куда, собственно, и направлен его взгляд, и думает. Это последнее, чем может занять себя омега. Все тело горит безумным пламенем, губы искусаны и, проводя по ним языком, он чувствует боль. Раны, что нанёс ему Лэй во время того, как втряхивал его в матрац, тоже запеклись кровью и пекут. Он из-за этого всего и двигаться нормально не может, потому что всё, что Пак чувствует все эти дни здесь — это боль. Такая липкая, такая тягучая, что обволакивает в свои объятия и не выпускает, что запирает в своей клетке и не позволяет даже руку просунуть. Ужасно. Горько. Противно. Сколько ещё ему придётся пережить, чтобы его отпустили? Сколько ещё судьба будет издеваться над ним, чтобы потом он вздохнул нормально, без жгучей боли во всем теле? Он уже ничего не чувствует. Его мозг отказывается принимать злость или обиду, слабость или разочарование. Он уже ни верит ни во что. То, что друзья его ищут, а Юнги перерывает вверх дном город уже не приносит надежды на спасение (он в курсе всего, ибо Лэй часто звонит к ним). Видимо, тот огонёк, который был вместе с ним всю жизнь, начинает гаснуть, а то и уже угаснул. — Привет, Чимина, ты готов повторить? — в комнату снова, опять и опять заходит довольная морда Лэя с не менее привычной бутылкой виски. Брюнет садится на кресло напротив и попивает алкоголь. — Пожалуйста, не трогай меня больше, — тихо выговаривает омега, едва сдерживая слёзы. — Ну-ну, малыш, как я могу остановится? Плохой дядя Мин Юнги до сих пор тебя не нашёл. Ему остаётся только час, а часики тикают. — Я больше…не могу. — Зато я могу. Я могу насиловать тебя до смерти, Чимина, и никто мне ничего не скажет, — альфа снова осушает стакан за один глоток и тянется к бутылке, но в комнату врывается охранник. — Джей, ты охренел? — обращается тот к вбежавшему. — Господин, там…там перестрелка, — запыхавшись, едва проговаривает амбал. — Твою мать. Юнги приехал? Как он нас нашёл? — Лэй начал что-то искать и вытянул из шкафчика пистолет, а потом и вовсе винтовку из шкафа. Омеге будто сердце остановили, когда он увидел оружие. Они же сейчас поубивают друг друга. — Да, Мин нас нашёл и никто не знает как. Быстрее, все ждут ваших указаний, — поторапливал его охранник и вывел во двор. Розоволосый вдруг начал переживать за всех. Нет, не за Лэя, этого ублюдка давно пора скинуть в море, а за своих. За Юнги. Он его так давно не видел. Так давно не слышал его недовольного тона и бурчаний под нос. А ещё он давно не вспоминал о нём. Этот скот так закрутил ему голову, что в ней не осталось места для вечно хмурого альфы. И это неправильно. Совсем совсем. Юнги ведь помнил его, даже сейчас нашёл и достал его в этом дерьме и даже пошёл на перестрелку. Хоть бы только жив остался, спасая Пака. Чимин понял, что бездействовать нельзя. Сквозь ужасную боль, что пропитала каждый уголок тела, он встал с кровати и начал одеваться. Ни о каком душе и речи не может быть. Нужно быстрее выбраться отсюда. Он находит свои вещи с другой стороны кровати, разбросаны как-нибудь в спешке, ведь Лэй хотел овладеть телом как можно быстрее. Омега одевается, но ткань неприятно пристаёт к телу. Он до сих пор не знает где его толстовка, которую сняли ещё, наверное, в машине или где-нибудь ещё, а то и вообще выбросили, потому приходится идти в одной футболке. Пак выходит из комнаты без преград, ибо, похоже на то, что все люди альфы ушли разбираться с Мином. Парень спускается по лестнице вниз и его пронзает холодная дрожь по всему телу. Он слышит выстрелы. Один за другим. А через несколько минут и звук той самой винтовки, что фигачет как ненормальная. Омегу будто облили ледяной водой, и он срывается с места. Звуки и крики слышатся с заднего двора, потому он подаётся именно туда, чтобы разведать обстановку. И вот серьёзно, лучше бы он этого не видел. Как только он выходит во двор снег бьёт по самому лицу, кожа превращается в гусиную (Чим бы конечно мог спиздить одежду Лэя, вот только она вся провоняла им, а слышать и чувствовать его запах больше не в его силах), а все тело кажется парализует от увиденного. Сразу при входе, почти на пороге лежит мёртвое тело одного из парней, что сидели в комнате, когда альфа вбивал несчастного Чимина в матрац и ржал как дикий; ещё два трупа лежат правее, почти за четыре метра. У этого альфы реально большой особняк, а задний двор занимает практически половину всего имущества. Напротив розоволосого за метров десять большой фонтан, что пускает сейчас свои струи внутрь, красиво извиваясь, по бокам от него дорожки и кустарники, а практически у самых задних ворот и происходят «боевые действия». Пак видит здесь и полицию, и Намджуна, и Хосока, и Чонгука, и Юнги. Сердце снова останавливается при виде последнего человека. Оно просто крушится и снова возвращается на своё место. Чимина осеняет, ведь он все ещё любит своего хёна и не может так просто его бросить. То что он был зол на него, то что именно из-за него омегу украли вдруг уходит на какой-то там десятый план, а не это место приходит волнение и беспокойство за жизнь Мина. Парень в замешательстве, он не знает что делать. Просто так сбежать не получится, ведь его друзья пришли сюда за ним и он просто подведёт их. Выкрикнуть и привлечь к себе внимание? Он отвлечёт разве что своих, и даст прекрасный шанс Лэю убить Юнги, который кстати как раз в лапах противников. Трое амбалов окружили куст за котором сидит альфа с нацелившимися пистолетами, но по территории вновь расходится выстрел, который сделал один из полицейских пристрелив почти всех троих, но последний успевает опустить курок и попасть Мину в ногу. Кажется, что это в омегу выстрелили, ибо блондин только мычит, а Чимин почти что вскрикивает, в последнюю секунду успев закрыть рот ладошкой. Он стоит так несколько секунд и видит как и в Чонгука попадает пуля, прямо в плечо и это последнее, что видит розоволосый. Пелена слёз вновь окутывает его и парень чувствует, как пятится назад. *** Тэхён и Джин себе просто места не находят. Слёзы уже закончили — плакать нечем, а хочется. До безумия хочется, да ещё и истерику закатить хочется, но больше всего хочется сейчас увидеть Чимина. Их родненького маленького и миленького Чимини, что всегда был спокойным и никогда в жизни не смог бы заслужить всё то, что над ним проделали. Мысли Тэ переполняют через край, но телефон на столе перечёркивает всех их, особенно когда он видит, кто звонит. — Чонгук… — Тэ, открывай ворота и дом, мы почти здесь, — говорит запыхавшейся Чон и сквозь зубы. — Чимин с вами? — задаёт он единственный вопрос, который его волнует несколько часов. — Да, — почти рыкает альфа, — Тэхён быстрее. Ким делает все быстро, на ходу пересказывая разговор Джину, что переживает не меньше, уже даже начиная грызть свои ногти, которые он никогда в жизни не трогал зубами, ибо «ну не культурно же» и смотрит в одну точку. Светловолосый видит, как во двор въезжают три машины. Из машины Хосока выходит Нам и берёт на руки Чимина, который кажется без сознания, а сам водитель быстро обходит Lexus и вытаскивает из переднего сидение Юнги, который хромает на одну ногу. Ким в ужасе раскрывает рот, наблюдая за всем с окна. Из машины Мина выходит парень в полицейской форме и, пожимая руку, блондин уходит, подождав ещё одного полицейского, что выходит с водительского места машины Чонгука. Он что-то говорит в окно и, кивая, тоже уходит. Спустя почти минуту, когда Нам уже открывает входную дверь, из Corvette Stingray наконец-то выходит сам брюнет, придерживая левое плечо. Тэхён резко вскрикивает и подрывается с места. — Нам, — кричит Сокджин и подбегает к своему альфе. — Прости, Джин-и, все потом, помоги донести Чимина в комнату, — он кивает на тело в своих руках. Розоволосый парень выглядит совсем плохо. Некогда красивые пухлые и розовые губы сейчас почти синие, весь он холодный и жмётся к тёплому Джуну. — Божечки, Чимини, давай его быстрее, он замёрз, — Ким побежал вперёд, а второй за ним. — Юнги-хён, что с тобой? — светловолосый подскакивает к парням и, тоже придерживая, ведёт Мина. — Все в порядке, Тэ, иди позаботься о Чонгуке. Доктор уже едет. Главное, что мы спасли Чимина, — слегка улыбается он и махает Хосоку идти дальше. Последним заходит, нет просто валится Чон и закрывает за собой дверь, прислоняясь в ней лбом. — Эй, ты как? — тихо спрашивает Тэ, боясь подойти. — Нормально, — хрипло отвечает он и поворачивается уже лицом, но плечами прислоняется в стене. — Я же просил тебя быть аккуратней, — уже более возмущено выговаривает омега. — Прости, — улыбается альфа и начинает спускаться по стене. — Чонгук, ты такой придурашеный, — закатывает глаза парень и бросается поднимать старшего с пола, — Вставай, и не думай отключатся, иначе я убью тебя, — закидывая его руку себе на плечо, пыхтит Ким. — Я сам могу. — Вот ты щас серьёзно получишь травму, но уже побольнее будет. Я давно тебя бил? — Ты такой милый, Тэ, — видимо сознание явно его скоро покинет, раз он уже и не пытается скрыть свои чувства по отношению к этому парню. — Закройся и сиди смирно, — Ким посадил его на кровать и побежал на кухню. Ещё до приезда всех, светловолосый облазил весь особняк в поисках аптечки, знал же что пригодится и нашёл на кухне, куда сейчас и мчался. Он вернулся также быстро как и исчез, что Чон даже не успел моргнуть, — Я промою рану? — он спросил для приличия, но все равно бы сделал это, даже если бы альфа отказался. — Да, — кивнул старший и начал снимать пуховик, насквозь пропитанный кровью. — Давай помогу. Привстань немного, — смотря на нелепые движение брюнета и то, как он пытается содрать с себя эту куртку, Тэ невольно бы засмеялся, но вот это неуместно в данный момент. Он приподнял Чонгука за здоровое плечо и аккуратно снял верхнюю одежду с парня и…остановился. Ему бы сейчас следовало снять и кофту, чтобы получить доступ до раны, но не хочется. Не хочется вспоминать тот момент, когда в порыве страсти так же снимал с альфы рубашку, не хочется вспоминать какое прекрасное тело у этого мужчины, особенно, не хочется сейчас видит кровоточащею рану на таком красивом теле. — Ты чего? — открывает глаза Чонгук, которому все это больно переносится, но если уже начали, то нужно идти до конца. — Эм, ничего. Ты сам не снимешь кофту? — прикусывая губу и смотря прямо в грудь брюнета, только бы не встретится глазами. — Как мне это сделать, если я даже руки почти не чувствую? — бровь взлетает вверх и Чон вопросительно уставился на него. Ну тут до него доходит: омега стесняется. Он прячет глаза и на щеках виден едва заметный румянец, — Тэхён, чего ты мнешься, как девственник? Ты же видел уже меня. В конце концов, не член же ты мне собираешься обрабатывать, — ухмыляется альфа, за что получает гневный взгляд и маленький толчок в здоровое плечо. — Ты дурак. — Ты поможешь этому дураку? — состроив миленькую мордашку посмотрел на него Чон. — Ладно, — закатил глаза омега и потянулся руками к подолу кофты. Тэхён сидит и нервно посматривает на мучение Чонгука. Напротив него спиной к Киму сидит доктор и вытаскивает с плеча альфы пулю, что пробралась довольно-таки далеко по словам того же врача. Он какой-то знакомый Юнги и приехал сюда как только ему позвонили. Мужчина уже успел вытащить пулю и с ноги Мина, теперь взявшись за Чона. Чимина привели в чувства и он, посидев несколько минут, решил поспать. У него в голове все ещё многое не укладывалось и все это поняли. Джин остался с ним, прилёг на другую часть кровати и, по словам Нама, он тоже уснул. Хосок уже давно поехал в участок к Юджину, чтобы закрыть дело и наконец-то засадить Лэя, и скоро должен вернутся. Юнги тоже уснул, ему дали снотворного, ибо наотрез отказывался спать и говорил, что дождётся, пока Чим окончательно не оправится, потому ему и подсыпали лекарство в воду. — Эй, Чонгук, не смей вырубится, слышишь? Борись с этим. Все уже нормально, — пытался держать своего пациента в сознание врач, почти добравшись до пули. Чонгук хнычет и рычит ведь очень больно, — Тэхён? Правильно ведь? — Да, вам что-то нужно? — резко подскочил омега. — Сядьте сбоку и не дайте ему уснуть. По всей видимости, он не хочет со мной говорить, — махнул головой мужчина и Ким последовал его указаниям. — Эй Чонгук. Ты меня слышишь? Ты не можешь меня не слышать, потому что я тебя достану из того света и заставлю слушать, — набрав побольше воздуха Тэ начал молоть какую-то ерунду. — Чё ты несёшь? — смеётся сквозь закрытие глаза Чон. — Это я тебя в сознание привожу. Хотя я могу довольно серьёзно засесть в твоём мозгу и выесть его полностью, — ухмыляется сам себе светловолосый. Ему самому смешно оттого, что он несёт, но безумно льстит, что Гук реагирует на него, а не на доктора. — Уже боюсь, — открыв глаза и сквозь боль, ржёт альфа. — Я серьёзно. — Ой, как страшно. — Чонгук, ты можешь не ржать? Не двигайся вообще хотя бы минут пять, это возможно, или мне тебя привязать? — подняв на Чона угрожающий взгляд предупредил доктор. — Почему Юнги дружит с такими занудами? А точно, он ведь и сам такой, — он поднимает в воздух правый указательный палец и слегка улыбается. — Услышит тебя Юнги-хён — капец тебе, — ухмыляется Тэхён, но телефонный звонок заставляет обратить на себя внимание. — Да, Ли? — конечно звонила Лиён, она ведь волнуется и обещала, что приедет, только где она? — Тэ? Тэ, ко мне пришёл мой бывший и ломится в квартиру. Я не знаю что делать. Он знает что я здесь, а ещё Юра кричит, а я не могу её успокоить, — нервным срывающемся голосом говорит он, и напряжение, и страх разом передаются и Киму сквозь километры. — Так, успокойся сначала сама. Он тебя не достанет, я пошлю кого-то сейчас же к тебе не волнуйся. — Да, хорошо, — договорив она выбивает. — Что-то случилось? — едва шевеля губами спрашивает Чонгук. — Лиён в опасности, но я надеюсь на Хосока, — набирая номер того самого, о ком заговорил омега, приставляет смартфон к уху и слышит шуршание, — Хосок? — Да, Тэ, что такое? — Ты уже выехал? — Да, я в центре, что-то нужно? — Езжай к Лиён, она в опасности. Там пришёл её бывший и ломится в квартиру, — после этих слов слышатся только короткие гудки и Ким облегчённо вздыхает, на Чона можно положится. Чимин просыпается, но не открывает глаза. Все ещё больно. Все ещё страшно ощутить, что это был лишь сон, ведь таких было сотни. Всё ещё страшно очутится в этом пустынном доме, с дикими альфами, что могут изнасиловать его в любой момент. Нет. Он не откроет глаза, не будет чувствовать себя униженным и убитым снова и снова. Не стоит терзать себя. Пак поворачивается на второй бок и глубоко вздыхает. Болит все тело. Нещадно болит. Но вдруг в ноздри ударяет совсем знакомый и любимый с детства запах. Ромашка. Так пахнет Джин. Омега в ужасе и в шоке распахивает глаза и поднимается на кровати. Он лежит в одежде, бережно окутанный в одеяло, а сбоку слышатся равномерные вздохи Сокджина, что спит, подложив руки под щеку. Но комната не его, хотя довольно-таки знакомая. И Чимин пытается вспомнить, где находится, но звуки за дверьми отвлекают. Розоволосый снова в страхе будит друга. — Джин-а, проснись… Джин…хён, — прикрикивает он и тот наконец просыпается. — Чимина, Боже… ты здесь, со мной, все хорошо, не плачь, — омега тоже садится на кровати и обнимает Пака, успокаивающе поглаживая подрагивающую спину, — Маленький мой, не плачь. Ты с нами и все уже хорошо. Пойдём умоемся. Тебе стоит расслабится, — Ким встаёт и утягивает Чиму за собой в ванную. — Я так рад, — всё ещё плача и прижимаясь к другу как можно ближе, выдаёт Пак. — Конечно рад. Ты что, думал что мы тебя не найдём? Ты сомневался? — вопросительно уставился парень и младший даже отстранился от такого взгляда, — Ты знаешь, через что мы прошли? — начинает свой рассказ русоволосый, впуская в ванну воду и садясь на бортик, — Мы едва ли успевали поспать, а Юнги-хён и вообще глаз не сомкнул. Он больше всех переживал. Он просто рвал и метал, когда ему говорили, что не могут выйти на твой след. Он даже рану получил, когда отстреливался, и Чонгук, кстати, тоже. — Так значит это все реально было? — шепчет себе под нос розоволосый. — Но теперь уже всё хорошо. Мы наконец-то вместе. Бэкхён в больнице чуть погром не устроил, благо Чанёль был рядом. Их, кстати, скоро выписывают и нужно все отметить. Нам просто обязательно всем нужно расслабится, — улыбнулся Джин. — А где все? — он бы очень сейчас хотел обнять всех, потому что они ему как семья. Ему безумно жаль, что Юнги и Чонгуку пришлось пострадать, спасая Чимина, но он обязательно их отблагодарит. — Сначала умойся и приведи себя в порядок. Тебе нужно смыть с себя… — Ким замолчал, поджав губы. Паку и так больно, а лишний раз напоминать о той боли, что причинил ему Лэй, не хочется. — Я понял. — Хорошо, тогда примешь ванну и спустишься вниз. Мы привезли и твою одежду тоже, она здесь, — он указал на стирку, где аккуратно били уложены его вещи. — А где мы? — Ты чего, Чимини? Мы в доме Юнги-хёна, разве ты не помнишь? — ласково улыбнулся Джин и снова обнял растерявшегося друга, — Не смей плакать. — Ладно, — шмыгнул носом омега и принялся быстро вытирать слезы. — Я пойду, — отпустил его Ким и дверь ванной за ним закрылась. Чимин постояв ещё минуту, разделся и нырнул в воду. Горячая вода обжигала кожу, на которой было полно меток от самого противного ему человека в мире, несколько глубоких и не очень царапин и сперма, смешанная с кровью. Пак бы снова пустил слезу, вот только не хочется. Надоело. Он такой слабый. Чуть что и сразу в плачь. Сколько можно? Разве такие события не делают омегу сильнее? Разве он не должен теперь стать выносливей, чтобы уметь предотвратить впредь такие ошибки? Он не хочет больше думать об этом. Потом. Не сейчас. Не тогда, когда почти все наладилось. Он не наступит на те самые грабли два раза. Он будет бороться, чего бы это ему не стоило. Пак вылезает спустя приблизительно минут пятнадцать, предварительно хорошо умывшись и избавившись от противного запаха того самого альфы, хотя пока на его теле множество засосов, от чего так просто не избавишься. Вытирается красным махровым полотенцем и уже чувствует себя намного лучше. Все те раны, запёкшаяся кровь и засохшая сперма сковывали его, подобно цепям, или хотя бы верёвками, которыми его привязывали к креслу. И наконец-то он от этого всего избавился. Омега надевает свою одежду и, со вздохом, выходит из комнаты. Лиён дрожит всем телом. Успокоиться не получается ровным счётом никак. Малышка на руках плачет. Хнычет от криков и стуков в дверь. Девушка и сама бы не прочь поплакать, вот только её никто не сможет остановить. Все те чувства, которые до сих пор ощущала омега, такие трепетные и хоть немного светлые по отношению к этому человеку, что сейчас колотит дверь её квартиры — исчезли, даже пепла не оставив за собой. Она больше ни за что не подвергнет себя таким сильным чувствам и лучше уж обречёт себя на одинокую жизнь со своей малышкой, нежели потерпит ещё один крах в отношениях. Дверь резко выламывается и в квартиру заходит тот самый проклятый человек, что доставил столько муки и боли, что смотреть тошно. Особенно, когда на его лице такая ухмылка. Сердце сжимается и разжимается, как будто туда пихают множество иголок, а Лиён только старается скрыть свою Юру от противных глаз. — Ну привет любимая. А это кто у нас? — попытался он подойти ближе, но девушка сделала большой шаг назад. — Не подходи. Не смей прикасаться к моему ребёнку. — Это и мой ребёнок тоже, любимая, так что имею полное право, — зло рыкнул он и резко шагнул. — Это только моя малышка. Тебе она не нужна была, когда я залетела, по твоей вине кстати. — Это ты виновата. — Да? А кто говорил: «Давай ещё немного полежим?» тебе было мало? Вот, держи последствия, но после того скандала, что ты мне устроил, я никогда в жизни не подпущу тебя к дочери и вообще, завтра же пойду и лишу тебя отцовства, — кричала, кажется на весь дом, омега. Она держалась из последних сил, но плачь маленького комочка в её руках не давал покоя и, невольно, самой хотелось плакать. — Ты не посмеешь, — рыкнул он, вцепившись в её плечи и смотря в упор. — За то ты посмел уйти оставив нас ни с чем, а теперь будешь доказывать свои права? Нет уж, любимый, я не позволю. Ты хоть и сломал меня, но мне есть ради кого жить. — Ах ты ж сучка, — его кулак встретился с её лицом, и девушка едва устояла на ногах. Слёзы, что так долго копились, уже брызнули. Боль, что так долго скрывалась в сознании резко ударила и захотелось убить этого паршивого человека и истребить всех таких подонков, чтобы земля не носила грешников. Но она услышала и его крик и маты, а когда повернулась, увидела как дубасит его по лицу Хосок. — Ещё хоть раз увижу тебя рядом с Лиён или Юрой, ты будешь гнить под землёй, понял? — альфа взял его за футболку и рычал прямо в лицо. — Лиён, ты нашла себе нового хахаля? Ты смотри, пацан, а то она и от тебя залетит «нечаяно», — все ещё ухмыляется он. — Придурок. Даже руки о тебя марать не хочу. Выметайся, — крикнул снова Чон и, подняв его с места, вышвырнул на лестничную площадку. — Ты как? Всё в норме? — успокоившись, спрашивает Хоуп у плачущей девушки. — Да, спасибо, — выговаривает она и пытается успокоится, что собственно выходит плохо, ибо ещё и малышка её плачет. — Можно? — альфа кивает на комочек плотно закутанный в тепле и несмело протягивает руки. Девушка слегка кивает и передаёт свою девочку парню, — Юра, спокойно. Все уже хорошо, тебя никто не обидит, и маму твою никто не обидит, я позабочусь о вас, тише, — он ласково говорит с малышкой и улыбается ей, что та постепенно засыпает. — Наконец-то она успокоилась, — вздыхает Лиён, подвозя к Хосоку коляску ребёнка. Альфа аккуратно кладёт её туда и покачивает, — Спасибо тебе, Хосок-а, я не знаю что бы делала без тебя. Я так испугалась, думала, что он... — омега резко замолкает и замирает, чувствуя, как её нежно обняли и успокаивающе поглаживают по спине. — Не надо. Я же помог тебе, не говори, что было бы. Уже все в прошлом, он больше к вам не сунется. А если осмелится, я его заживо похороню. Только скажи и я это сделаю, — тихо шепчет на ухо Чон, от чего у девушки мурашки по всему телу разбегались и даже по полу. Она вздыхая обвивает руками талию альфы и кладёт голову на его плечо. — Я очень благодарна тебе, — закрывая глаза, шепчет и она. Лиён бы так вечность стояла, в крепких мужских руках, в тепле альфьего тела, в заботе. — Пойдём, а то там скоро Чимин проснётся, — улыбается Хосок и легко отстраняется от девушки, а она кивает.