Если стану на цыпочки, я дотянусь

      Сегодня меня в школе ждало особое событие — первое занятие по рисованию. Я слышала, что учить меня и еще нескольких учеников нашей школы будет один из преподавателей местного художественного колледжа. Что для меня являлось большой честью. Ведь это не просто какой-то кружок по интересам, а настоящая подготовка к поступлению. Правда, я не планировала связывать свою судьбу с рисованием. Вернее, никогда не думала об этом, как о профессии. Скорее, как о хобби. Тем более, что я давно хочу учиться на повара-кондитера. Однако ничего не мешает получать знания и опыт в интересных тебе вещах. Поэтому я на всех порах собиралась в школу. Занятия были назначены на пять часов, и мне не хотелось опаздывать в первый же день. Собирала я все, что имела в своем арсенале: начиная от ватмана с простыми карандашами, и заканчивая акриловыми красками и любимым скетчбуком с эскизами татуировок и различными картинками-набросками. Точно не знала, чем мне предстоит заниматься на первом занятии, но лишним все мое художественное имущество не будет.       Папа все еще работал в своей кондитерской. Обычно он заканчивал не раньше восьми, поэтому пожелать мне удачи было некому. Вообще, папины дела стали еще больше налаживаться, когда он нашел подходящего администратора и продавца. А еще обзавелся практикантом — кондитером. От посетителей изо дня в день отбоя нет. И папа катастрофически не справляется в одиночку. Наверно, это и называется «Быть нарасхват». Но я рада, что у него получилось задуманное. А маму совершенно не понимаю. Ведь близкие люди должны поддерживать друг друга, а не отворачиваться. Я все еще не могла поверить, что родители развелись. Первое время мне казалось, что это все дурной сон. Но такова реальность. И к ней стоит привыкать. Вот папа смог это, и даже сохранил дружеские отношения с матерью. Они частенько созваниваются, обсуждая меня, папин бизнес и мамины с братом дела. Ну а я пока не готова говорить с ней. И даже с братом. Слишком обижена и зла. А папа и не настаивает, считая, что мне нужно дать время. И запастись терпением.       Повернув два раза ключом, я подергала дверной ручкой для проверки, и спустилась с лестницы. В этом году сентябрь выдался довольно теплым и редким на дожди, поэтому я предпочла поехать на велосипеде, нежели в душном автобусе. Выкатив свой транспорт, я поправила лямки довольно увесистой сумки и собралась в путь.       — Надо же, а я думал, что ты в пряничном домике живешь. А оказывается, в самом обыкновенном, — вдруг за спиной послышался знакомый мне голос. От него так и веяло нагловатой ухмылкой.       — Привет, Громила, — поприветствовала я одноклассника.       Уж кого-кого, а Владлена я точно не ожидала увидеть у ворот своего дома. Нет, я, конечно, была не против, учитывая те обстоятельства, что нам так и не довелось поговорить. Но вот прямо сейчас, как это ни странно, мне было не до разговоров с ним. И вообще, почему он здесь? Не припоминаю, чтоб он здесь жил. Что-что, а это я бы точно знала.       — Ты сейчас в школу? Слышал от Босса, что ты записалась на рисование. По счастливой случайности, мне тоже туда нужно. Так что, составлю тебе компанию. Тем более, что я тоже на велосипеде.       — Только не говори, что ты тоже рисуешь, — усмехнулась я.       Представить, как Владлен стоит у мольберта, держа кисточку и палитру, слабо выходило. Хотя, может, я и не права, вешая на него какие-то ярлыки. Но глядя на него, видишь перед собой исключительно спортсмена. И этот образ ничто не выбьет из моей головы.       — Нет, не рисую, — улыбнулся Владлен в ответ.       В последнее время я стала замечать за собой, что его улыбка мне очень нравится. Есть в ней нотки нахальства, конечно, но в то же время и какой-то притягательности. Невольно я начинаю улыбаться в ответ, даже когда он кидает мне очередную порцию своих шуточек. Наверно, староста в этом случае сказала бы, что он мне нравится.       — Знаешь, давно я не был в этом районе, — как бы невзначай произнес Громила, тем самым заставив меня оторваться от своих мыслей. Кажется, что он говорил это больше себе, нежели мне. Как-то задумчиво он стал смотреть то на мой дом, то на соседний, а затем и на меня.       — У тебя здесь кто-то жил? Или живет? — поинтересовалась я. Мне не терпелось уже поехать в школу, ведь время шло, а занятия никто не отменял. Но Владлен невидимо удерживал меня, подкидывая мне все больше вопросов, на которые, как мне казалось, я не найду ответа.       — Живет. — И снова эта улыбка. — Головастик один живет. — Несколько секунд — и он уже крутил педали.       — Эй, я серьезно! — крикнула я ему вслед. Но он уже отдалялся от меня.       И тогда я поспешила за ним следом. Я давила на педали, ускоряясь и ускоряясь, встречая осенний ветер, который трепал мои короткие волосы, и то и дело догоняла Владлена. Мы смеялись сквозь пыхтения и вздохи, но не прекращали эту безумную гонку. До тех пор, пока не поставили свои велосипеды у школьной парковки и не стали переводить дух. Для Владлена, конечно, это была легкая разминка, но, а для меня — целое приключение. Обычно я езжу медленно и аккуратно, а сегодня как будто с цепи сорвалась. Но мне было весело.       — Итак, ты будешь отвечать на мои вопросы, Громила? — отдышавшись, спросила я.       Мы зашли в фойе и поприветствовали школьного вахтера. Он записал в журнал, куда мы направляемся (отсюда я узнала, что Владлен посещает дополнительные занятия по математике для отстающих), а затем отпустил нас.       Громила, так и не ответив на мой вопрос, поспешил в кабинет математики, что на третьем этаже. Ну, а я, окинув возмущенный и слегка сбитый с толку взгляд на его отдаляющуюся спину, отправилась на свои занятия.

***

      Елизавета Александровна — так звали преподавателя по рисованию — оказалась довольно необычной личностью. Во-первых, ее внешний вид. Не то чтобы это было что-то экстравагантное. Однако в корне отличающееся от строгого стиля других учителей. Немного мешковатая черная рубашка была заправлена длинной клетчатой юбкой зеленого цвета. На ногах красовались грубые ботинки с тракторной подошвой. На шее позвякивали различные украшения, больше похожие на какие-то амулеты. Огненно-рыжие волосы беспорядочно собраны в хвост, и большие очки в толстой оправе закрывали почти все лицо. На миг мне даже показалось, что передо мной стоит Мадам Трелони*, разве что только не излучает запах куриного хереса. Но это, конечно же, слишком, даже для моего воображения.       Помимо интересной внешности, Елизавета Александровна могла похвастаться и своим творчеством. Дело в том, что помимо работы в колледже, она еще и рисует картины. Частенько ее работы можно лицезреть на различных выставках. Как правило, она рисует абстрактные пейзажи и увлекается книжной иллюстрацией. А еще Елизавета Александровна любит помогать начинающим художникам. Она организовывает любительские выставки, ярмарки и отправляет своих учеников на различные конкурсы. Так что я еще больше заинтересовалась в этих занятиях. Уж больно интересной и завораживающей была преподаватель. Она как будто излучала какую-то невидимую мне силу, что мотивировала сию же минуту схватить скетчбук и начать творить.       Но на первом занятии Елизавета Александровна решила погрузить нас в теорию. К сожалению, я не взяла с собой никаких тетрадок, впрочем как и большинство учеников, поэтому пришлось записывать определения карандашом в своем скетчбуке.       — Изобразительное искусство — это вид художественного творчества, целью которого является воспроизведение окружающего мира, — объясняла нам преподаватель. — Каждому человеку доступно понимание изобразительного искусства. Но в большей степени оно раскрывается человеком, когда он творит. И многие вещи начинает воспринимать по-новому. То, что раньше казалось обыденным, становится прекрасным.       Она цитировала определения из научной литературы, а что-то говорила своими словами. Но нам, присутствующим здесь, было интересно слушать и наблюдать, с каким трепетом преподаватель рассказывает об искусстве. Правда, я все еще была расстроена тем, что не порисовала сегодня. А я столько принадлежностей с собой захватила, даже немного обидно. Но зато услышала много чего интересного и полезного.       — По тем определениям, что я говорю вам, вы можете дома составить небольшой словарик. Но это, разумеется, по желанию. Также туда можете вносить какие-то сноски и зарисовки по теме, — советовала нам Елизавета Александровна.       Я решила, что обязательно заведу себе дневник для «художественных» записей. И в первую очередь запишу все, что сегодня диктовала Елизавета Александровна.       — И на сегодня у нас все, — объявила преподаватель. — В следующий раз мы уже приступим к практическим занятиям. Так что приносите ватман и простые карандаши разной твердости и мягкости.       Как жаль, что время пролетело так быстро. Кажется, что только началось занятие, а уже пора собираться домой. И мы, попрощавшись с Елизаветой Александровной (тайно я все же буду называть ее Мадам Трелони), вышли из кабинета. По пути мы обсуждали первое занятие: и список литературы, что преподаватель нам посоветовала, и ее завораживающий образ, и предвкушение практического задания. Интересно, что же мы будем рисовать?       — Головастик, наконец-то ты освободилась. — У раздевалок, облокотившись спиной к стене, меня ждал Владлен-Громила. — Как прошло первое занятие?       — Неплохо, — ответила я, подойдя к однокласснику ближе.       Он слегка наклонился ко мне (он всегда ссутулиться, когда мы общаемся), и тут я как будто впервые увидела его глаза. Они были серо-зеленые, с слегка желтоватым отливом. Необычное сочетание оттенков. А еще его взгляд был таким задорным, как и он сам. А в сочетании с улыбкой — так и вовсе сводил с ума. Так и хочется взять в руки краски и запечатлеть на холсте этот образ. Именно так он и заставляет многих девчонок вешаться ему на шею.       — А ты как провел время с математикой? — поинтересовалась я, отведя наконец-таки взгляд от его коварных глаз. Наверно, я точно не удержусь и попробую нарисовать его портрет.       — Пока я с ней не очень дружу, но начинаю понемногу понимать. Ладно, поехали уже.       Когда мы выходили из школы, Владлен стащил с моего плеча сумку и повесил себе. Я хотела было настоять, что и сама донесу ее, но потом передумала. Почему бы и не принять его маленькие ухаживания. Тем более, что мы стали неплохими друзьями. Точнее, дружным комедийным дуэтом, который можно назвать «Слон и Моська». О, да, так и представилось, как мы выступаем в забавных одинаковых костюмах, дурачимся и подтруниваем друг над другом.       — Я тут недалеко живу, поэтому проедусь с тобой. Проведу, что ли. — Владлен не предлагал, он настаивал. А я и не была против.       Обратным путем мы уже ехали медленно, без приключений. И почему-то молчали. Не думаю, что у Владлена не было тем для разговоров. Тем более, что он очень любит шутить надо мной. Но именно сейчас он как будто был сосредоточен на своих мыслях. Или на езде. Уж не знаю. А я так и не решалась нарушить тишину, что повисла между нами. Хотя, так и хотелось спросить, почему он тогда назвал меня Яша. Кажется, что ответ уже давно кроется в моей голове, но почему-то не хочет показываться. Наверняка, это что-то до крайности простое и очевидное.       — Знаешь, Головастик, когда я впервые услышал твое имя, я почему-то вспомнил одну озорную девчушку, что когда-то очень давно угощала меня малиной. Это была соседская девочка, что гостила летом у своих бабушки с дедушкой. Когда я с ней познакомился, то представился как Лени. Так звали одного любимого мною персонажа. А она не успела назвать свое имя. Яша — это все, что я тогда услышал. Кажется, так отец звал ее, — вдруг Владлен нарушил тишину. — Почему-то я и решил, что Дина Яшина — это та самая Яша и есть. Тем более, что живешь в этом самом районе, в том же доме.       Мы как раз уже подъезжали к моим воротам, как он вдруг остановился у соседского дома. То, что слетело с его губ, неожиданно поставило все на свои места. Смутно, но я вспомнила соседского мальчика, которого угощала своей любимой ягодой. Ему тогда вывели вшей, и он был очень расстроен, потеряв свои волосы. Лени — так он мне представился. А настоящего имени я и не узнала. Да и возможности не было. Ведь, как выяснилось позже, он с родителями уехал куда-то очень далеко. Ну, конечно, я должна была догадаться! Еще тогда, когда староста назвала его Лени. Это прозвище — единственное, что оставил мне соседский мальчик на память. А я и забыла. Но кто же знал, что спустя столько лет мы встретимся вновь. Кто же знал, что тот лысенький мальчик, что мечтал стать высоким и крепким, вдруг таковым и вырастет. Я помню, как в садике рассказывала о нем своим друзьям. Они тогда шутили, что я себе жениха нашла. Вот же глупые.       — А потом ты преподнесла мне те малиновые кексы. Будто бы знала, что малина — моя любимая ягода. Ведь полюбил я ее именно после знакомства с Яшей, — продолжал Владлен.       — Мне тогда староста сказала, что ты любишь все, что связано с малиной. Когда они пришли на дегустацию в папину кондитерскую. Ведь я и подумать не могла, что ты — тот самый Лени. Да и кто бы узнал тебя? Ты так вымахал, так изменился.       Кажется, что я оправдывалась перед Владленом. Ведь если так разобраться, я действительно забыла о том соседском мальчике. Не сразу, конечно, но забыла. А теперь мы снова встретились. Надо же, какое совпадение. Или это судьба. Уж не знаю. Но одно мне точно известно: нам будет еще что обсудить после такой долгой разлуки.