Добавить жизни остроты

      Джей скалится в камеру, мягко мурлыча согласные, шутя в очередной раз почти-не-пошлость. Едва ли у него получается скрыть блеск в глазах, но зрителям не понять этих мелких эмоций, не собрать картинку воедино. И потому Йен лишь усмехается криво и косит глазами в сторону. "Да, Джей, ты чертовски прав..."       Борн мягко оглаживает плечо и забирается пальцами под рукав футболки. В кадре жест выглядит неосознанным, но Йен знает, что это абсолютно, совершенно точно, осознанное движение. Он хочет больше. И потому так сильно торкает каждый раз, будто двести двадцать пробежали по венам, захватив с собой все мысли, и унеслись прочь. Шея, плечи, оглаживает бок и пристраивает руку на талии. Глаза в глаза, и дыхание в унисон. Джей грубовато ворчит очередную милую пошлость, а Йен пытается не сорваться. Шутит в ответ, улыбается ярко и не даёт камере увидеть правду.       "Ты вновь снился мне этой ночью, Джей," - вертится на языке.       Было жарко и душно. Его было так много. Почти как сейчас, когда не может удержаться перед камерой и позволяет себе больше. Больше, чем перед друзьями и близкими. "Я не могу, Йен," - рвет душу в лоскуты, и хочется рычать, словно волку. Вцепиться и не отпускать, оставить рядом, быть ближе.       Но вот они вновь перед камерой и Джей подначивает фанатов, сам прекрасно понимая, что хочет повторить все это за пределами объектива. Касаться нежно, срываясь на грубость, когда нет сил сдержаться. Целовать мягко, сдаваясь и углубляя поцелуй, раня податливые губы зубами. Но его путами сдерживают общественные "надо" и "должен". И потому стоит камере отключиться - Джей отстраняется и прекращает ярко улыбаться, открыто смотреть и говорить, что хочет.       Но сны так просто не выключить.       И потому на языке у Йена остаётся только горькое: "Пожалуйста, прекрати".