Шрам шел к себе домой поздно вечером, когда солнце закатывалось за дальние горизонты. Пыльные и грязные ступени освещал оранжевый свет от заката и самого поднимающего вверх парня. Роберт быстрыми шагами бежал по грязным ступенькам, от чего по всей лестничной площадке розносился стукующий звук подошвы кроссовок и отдавался еле слышным эхом. Кариглазый уже добрался до своего этажа, приблизился к двери в свою квартиру и положил свою ладонь на холодную ручку двери, как услышал из соседней квартиры тихие всхлипы и отчетливые шмыганья сопливого носа, которые эхом отражались от каменных стен дома. Шрам замер на месте и перевел взгляд на дверь, обитую каричневой кожей, которая была слегка приоткрыта и впускала сквозняк в дом. Парень вопросительно вздернул бровь и убрал кисть с дверной ручки, приблизившись к соседней двери. Всхлипы все еще доносились оттуда. Он хорошо знал, кто там живет. Это его молодая соседка, которую он не очень хорошо, но знал ее. Они часто пересекались на этом этаже или на крыльце подъезда. Здоровались друг с другом, иногда могли завести недолгую беседу. Девчушку звали Алекс. Она совсем не вела себя, как взрослая девушка, для Шрама она была еще маленькой девочкой, которая хочет резвиться и веселиться. Сама по себе Алекс была уж слишком заводной и бесшабашной. Она ничего и никого не боялась, про нее Шрам услышал, что она юная ультранасильница и избила отнюдь не мало людей. За ней несколько раз следила полиция, которую обычно вызывали прохожие, спалившие девушку на месте преступления. А сейчас из ее квартиры отчетливо слышен горький плач, пропитанный болью и обидой, от чего в сердце парня что-то кольнуло острое, а в спину толкали невидимые руки прямо во внутрь квартиры. Кто же смог обидеть юную приступницу? От чего же она так плачет? Парень долго стоял у двери, прислонившись к ней лбом и вслушиваясь в эти нервные всхлипы, которые были хорошо слышны, ибо эти звуки пропускала приоткрытая дверь. А потом он на все плюнул, открыл дверь по шире и вошел в помещение, предварительно тихонько прикрыв ее за собой и стараясь ею не хлопать, чтобы не напугать хозяйку квартиры. Сама коморка была маленькая, однокомнатная, но довольно уютная. В прихожей на левой стене висела одна легкая черная куртка, а с права от двери стояла одна пара весенних кроссовок. Шрам снял обувь и прошел дальше, идя на печальные всхлипы. Они доносились из гостиной, поэтому парень направился туда. Шел он тихо на цыпочках по узорчатому и мягкому ковру. Походу его визита никто не услышал, раз не пришли посмотреть, кто зашел сюда без проса. Шрам максимально тихо подошел к гостиной и незаметно выглянул. Перед его глазами была довольно милая и уютная гостиная, хоть и была она маленькой. Здесь стоял старый, но мягкий диван с маленькими старинными подушками, а перед диваном стоял старый телевизор. Телик стоял на шкафу с двумя отделами. В верхнем отделе стоял черный DVD, который был покрыт тонким слоем пыли, а в нижнем отделе лежала коробка со множеством дисков. Так же у окна, из которого выходил свет заката, стоял деревянный, небольшой стол. На нем стояла небольшая настольная лампа белого цвета и покрытая пятнами, разводами и пылью. Рядом с лампой стоял стаканчик с карандашами, ручками и другими канцелярскими принадлежностями. Вся эта домашняя и уютная картина купалась в оранжевый лучах солнца, словно свет проходил через прозрачный и стеклянный стакан, наполненный облипиховым соком. Сама девушка сидела на диване спиной к выходу из гостиной и крепко обнимала подушку. От нее-то и исходили эти горькие всхлипы в сопровождении со шмыганиями. Плечи Алекс мелко тряслись, а голова была слегка опущена вниз. По ее раскрасневшимся щекам бежали соленные капельки слез и падали на эту самую белую подушку, которая была немного пропитана соленой влагой. В ее ушах были черные наушники, поэтому она ничего не слышала, что происходило за ее спиной. Шрам долго стоял и смотрел на убитую горем девушку, которая пропитывала подушку своими соленными слезами. Сердце жалостливо защемило в груди, ведь парень ни разу не видел, чтобы эта девчонка, такая резвая и позитивная, сейчас льет слезы. Роберт пять минут переминался с ноги на ногу на месте, не решаясь приблизиться к голубоглазой, но потом он взял всю свою волю в кулак и тихими, но верными шагами подошел к старому дивану. Парень осторожно уселся на край мебели и посмотрел на затылок своей соседки. Та совсем ничего не слышала из-за наушников в ушах и не видела из-за слез и горя, которые совсем ослепили ее и мешали видеть реальность. Ей было больно в душе, но было неизвестно, от чего она так захлебывается в слезах. Роберт сочувственно смотрел на девочку, а потом мягко положил на ее дрожащее плечо свою широкую ладонь, дабы привлечь ее внимание. Алекс, почувствовав на своем плече чужое и неожиданное прикосновение, заметно вздрогнула, выпав из своих горестных мыслей. Вынув из одного уха наушник, девушка обернулась на незванного гостя, при этом активно вытирая рукой слезы со своих горящих щек. Заметив, что это пришел ее знакомый ей сосед - Роберт, она сквозь слезы улыбнулась, пытаясь показать, что все с ней хорошо и чувствует себя просто прекрасно, но ей это плохо удалось скрыть. – Алекс, что случилось? - шепотом спросил ее парень, не убирая с ее плеча свою руку и пристально смотря в ее глаза. Ультранасильница нервно вхлипнула, от чего ее тело заметно дрогнуло, но улыбку она отчаянно старалась держать на своем лице. Слезы предательски сами катились по щекам, которые невозможно остановить. Алекс дрожащим голосом, к которому она старалась прибавить бодрость, ответила: – Все в порядке, d-droog... Все от-тлично, просто п-прекрасно, хех! Не п-переживай за меня, я отлично себя чувствую... Как не пыталась Александра скрыть свое горе и свои слезы, у нее это выходило плохо. От Шрама она не смогла утаить свою печаль, поэтому он строго нахмурился. – Но это же все не правда. Почему ты лжешь? Зачем скрываешь эмоции? Кариглазый подсел к ней по ближе, положив на ее руку свою теплую ладонь в черной перчатке. Девушка, поняв, что ее чувства раскрыли, просто перестала глупо улыбаться и начала тихо рыдать, стискивая зубы, чтобы не завыть и не издавать всхлипов. Вот так всегда происходит, когда человека, пытающего скрыть горе и боль, улыбается и делает вид, что все хорошо, при этом по его щекам текут слезы, раскрывают все его чувства, то он просто начинает рыдать, убрав улыбку со своего заплаканного лица. Роберт, не говоря больше ни слова, пододвинулся еще ближе к соседке и приобнял ее одной рукой, при этом притянув ее к себе. Саша, плюнув на свою стойкость и дерзость, упала в объятия своего соседа и уткнулась лицом в его плечо, намачивая бордовую куртку соленной влагой. Шрам обнял ее крепче одной рукой, второй поглаживая ее по необычно мягким волосам. Девушке была необходима моральная поддержка, поэтому парень был не против всех этих действий. А внутри он смущался и краснел, ведь никогда еще в своей жизни он не был так близок к девушке и не держал в объятиях. Особенно, если юная особа плачет. Впервые он был обделен женским вниманием. А в сердце и душе разлилось приятное тепло. Такое теплое, словно порное молоко. Его переполняли неизвестные ему чувства, которые были такими теплыми, ласковыми, трепетными и сладкими. Парень еще не понимал, что это называлось любовью. Обнимая Алекс, которая полностью прижалась всем телом к парню и уже сидела на его коленях, смотрел в окно, где уже солнце полностью спряталось за горизонт, оставив после себя на небе цвета розовых оттенков. В душе он понял, что девушку нужно оберегать и защищать, ведь она совсем не такая, какой ее видят другие. Такая сильная и бесшабашная девушка, стала маленькой и беззащитной девочкой в его объятиях. Алекс уже заснула и тихо сопела сопливым носом, продолжая сжимать пальцами куртку Роберта. Шрам упоенно смотрел на спокойно спящее и красное от слез лицо. Почему-то он захотел ее всегда оберегать и защищать. Он больше не хотел видеть на ее щеках эти соленые и горячие слезы.
Шрам снова открыл свои карие глаза, выпав из своих воспоминаний. Подняв голову и посмотрев на Джеймса, который спокойно сидел рядом и выжидал, когда Роберт выйдет из некой дремы, Шрам заключил свою мини историю: – И тогда я понял, что не допущу больше, чтобы она плакала... Никогда. – Мне всегда было важно, чтобы она поела... Продолжил свой рассказ кариглазый, с легкой ухмылкой смотря на Джеймса, который с любопытством слушал своего приятеля. А потом Шрам снова вспомнил, как он заставлял ее, хоть немного, но поесть.– Алекс, тебе нужно поесть! Ты же себя так то анорескии доведешь! – ругался парень на свою девушку, пододвинув к ней открытую упаковку с белым йогуртом, из которого торчала серебристая ложка. Саша сразу начала воротить нос от этого лакомства. Нет, йогурты она любила, но она просто не хотела есть. Девушка во всю капризничала и отодвигала йогурт от себя одной рукой. – Я же сказала, что я не буду есть. Я не голодна! - буркнула на своего парня Алекс и в очередной раз отодвинула от себя порцию. Шрам устало вздохнул. Он уже битый час заставляет съесть этот чертов йогурт капризную особу. С ней вообще невозможно справиться. Ведет себя, как маленький ребенок. Не ест целыми днями, а потом ходит, как спичка. – А я сказал: ешь! Или я применю крайние меры, - с наигранной угрозой в голосе предупредил ее Роберт и вновь пододвинул к ней йогурт. Девушка ничего не ответила на угрозу парня, она лишь снова гордо вздернула нос и отвернула голову в бок, капризно сложив руки на груди. Ей было интресно, что сейчас сделает парень. – Ну все, сами напросились, юная леди... С этим словами, Шрам подошел к своей девочке и подхватил ее на руки, прижав ее тело к груди. Александра ахнула от неожиданности, но сопротивляться не стала. Она внимательно наблюдала за действиями Роберта. Тот, не выпуская девушку из рук, уселся на стул, посадив девчонку к себе на коленки и прижав ее к себе. Девушка, хлопая глазами, смотрела на кариглазого, ведь совсем не понимала, что он сейчас собирается делать. Шрам взял со стола этот несчастный йогурт и зачерпнул густенькую субстанцию чайной ложкой, которую потом приподнес к губам девицы, слегка испачкав их йогуртом. Алекс, словно окаменев, в ступоре смотрела на приблизившуюся ложку к ее лицу, а потом глянула на парня таким взглядом, словно он какой-то умственно отсталый. – Ты серьезно? Будешь кормить меня с ложечки, как маленькую девочку? - с возмущением в голосе спросила его Саша. Шрам усмехнулся ее реакцию, не убирая ложку от ее рта. – Я же тебе сказал: либо ты по хорошему все съедаешь, либо я применю крайние меры. Алекс недовольно вздохнула, сложив руки на своей груди, но отпираться уже не стала, ибо это было бесполезно. Немного подумав, девушка выхватила ложку из руки парня и стала сама есть этот проклятый йогурт. Взяв в руку упоковку, Алекс принялась поедать свой завтрах, недовольно поглядывая на Роберта, который удовлетворенно смотрел на нее. – Хорошая девочка, - довольно произнес Шрам, а потом приблизился лицом к ее лицу и мягко чмокнул губами в щеку. От этого девушка сразу же оттаяла и примкнула головой к плечу парня, доев уже весь йогурт. Кариглазый тихонько обнял ее за плечо и тихо ухмыльнулся уголком. Он старался делать так, чтобы девушке было тепло и уютно.
– Я не хотел ее в плане секса. Уверил своего друга Шрам, ведь для современного парня это довольно необычно. Ведь все знают, как парень и девушка любят друг друга. А потом он продолжил: – Я хотел обнимать ее в кино и просыпаться от ее нежных поцелуев... Роберт снова представил Алекс, как они вместе в обнимку сидят в кино и смотрят какой-то фильм, который они выбирали на угад. Как девушка смешно хрумкала попкорном, и ее голова лежала на плече парня. А Шрам ее крепко обнимал за талию, изредка поглаживая ее по волосам. Это были хорошие времена, но больше всего он вспомнил, как та его целовала по утрам, когда он еще совсем не успел проснуться.Раннее утро уже начало проникать в окна домов и будить еще спящих хозяев. Теплые утренние лучики приветливого солнца проникли в окно и притиснулись сквозь щельку, образованную двумя белоснежными занавесками. Солнечные зайчики прыгнули на кровать и переползли на лицо спящего парня, намереваясь его скорее разбудить. Шрам недовльно поморщился и отвернул голову в бок, пряча лицо от этой яркой и утренней вспышки. Только Роберт собрался снова погрузиться в царство Морфея, как дверь в комнату открывается на распашку и в солнечное помещение вбегает Алекс. Заметив, что парень еще спит, девушка с хитрой ухмылкой упала на кровать, а потом острожно перелезла прям на парня, "оседлав" его. – Шрам, проснись и пой, droog! На улице уже давно утро, десять утра, а ты все еще спишь! Звонкий голос розразился по всей квартире, разрушая сонну и спокойную атмосферу. Роберт недовольно сморщил нос и сонно пробурчал: – Алекс, имей совесть... Дай поспать... – Ах, ты соня! Ну сейчас я тебя разбужу... После этих слов, Саша наклонилась к спящему лицу и стала прикасаться к нему своими теплыми и сладкими губами, даря Роберту утренние и бодрящие поцелуи. Она зацеловывала его все лицо: щеки, лоб, нос, подбородок, скулы, губы. Шрам, осыпленный этими нежными поцелуями, наконец проснулся и принял сидячее положение, протирая ладонью свое лицо, чтобы согнать сонливость. Улыбка заиграла на его лице, ибо ему были приятны эти утренние поцелуйчики. Девушка, как только тот встал, скорее обвила руками его шею и крепко обняла его, прижимаясь к нему всем телом, предварительно сладко поцеловал Роберта в губы.
– Я просто хотел находиться с ней рядом... Мне нравилось смотреть, как она есть сладкое и как нелепо вытирается рукавом... Продолжал рассказывать Шрам, направив свои карие глаза куда-то в небо. Он снова представил Алекс, как она смешно ела плитку шоколада, измазав свои розовенькие губы в коричневой сладости. А потом она рукавом вытирает шоколад, слегка измазав его по своей щеке и спачкав рукав. Но по сияющим глазам можно понять, что она просто счастлива и довольна. – Как ей звонят разные парни, а она просто говорит: "Извини, я гуляю с любимым"...Шрам и Алекс вместе сидели на одной скамейке в парке. Они спокойно общались друг с другом, смеялись, сидели в обнимку. У них в руках были рожки мороженого с белоснежным пломбиром, который уже начинал подтаивать от горячих лучей солнца. Но тут неожиданно в кармане куртки Алекс заиграла мелодия звонка, а сквозь черную ткань начал просвечивать яркий экран смартфона, а сам аппарат начал жужжать и вибрировать на бедре Саши. Девушка достала его из кармана и ответила на звонок, прислонив телефон к уху. Шрам молча наблюдал на тем, как Алекс говорит с кем-то из парней. Через пять минут, голубоглазая с улыбкой на лице отвечает: – Извини, droog, я сегодня не смогу, я с любимым гуляю... А потом она скидывает трубку и кладет телефон обратно в карман, застегнув его на маленький замочек. Шрам с улыбкой на лице смотрел на девушку, а потом снова наклонился к ее лицу и так же нежно поцеловал ее в щеку, на что девушка обнимает парня за шею и прильнула своими губами к его губам. Роберт ответил на поцелуй, с удовольствием ощущая на этих родных губах сладкий вкус мороженого.
– Она была не такая, как все... Она любила меня не так, как все... Она любила меня искренне и наивно, а я ее... Очень сильно.Она была моей маленькой девочкой...
Все так же с улыбкой на лице говорил Роберт, смотря на Джеймса. Тот секунду помолчал, а потом в его голову ударил в полне очевидный вопрос, который начал его мучать еще с начала рассказа: – Тогда... Почему вы расстались? Тут улыбка Шрама спозла с его лица. Карие глаза печально опустились на землю. Он о чем-то задумался, а потом на его лицо снова упала улыбка, только грустная и наполненная болью. Издав смешок, от грустно ответил: – Хм... Девочка выросла...– Шрам, ну чего ты как маленький? Обиженно возмущалась Алекс, обнимая своего любимого за шею. – Милая, я не могу так... Роберт во всю отказывался и отпирался от этой затеи, которую надумала озорная девушка. Парень пытался отцепить руки голубоглазой, которые мертвой хваткой держались за его шею. – Почему? Ты что, боишься? Саша наконец отпустила его, обиженно сложив руки на груди и с некой злостью смотря на своего парня. Шрам потер шею рукой, чтобы ее немного размять, а потом он стал успокаивать свою девочку, как мог: – Алекс, девочка моя, послушай... Я не могу с тобой так поступить... Ведь ты же еще совсем маленькая, я не хочу причинить тебе боль... Александра была в шоке от таких слов. Она не ожидала этого услышать, никогда. Она впервые жизни видит такого парня, которому не нужно тело девушки. – Что? Я маленькая? Да мне уже двадцать лет! Двадцать, бллин! Разозлившись, сказала девушка. Но потом она остудила свой пыл и спокойно продолжила: – Шрам, я конечно понимаю, но я уже выросла... Мне хочется чего-то большего, чем простые обнимашки-целовашки... Я люблю тебя и хочу, чтобы мой первый раз был с тобой... Ультранасильница подошла к любимому и снова обняла его за шею, прижавшись к нему всем телом. – Роберт, прошу... Мы с тобой уже два года, как вместе... Пора бы уже перейти на новый уровень... Алекс старалась говорить сладким голосом, чтобы соблазнить возлюбленного и наконец перейти на постель. Но Шрам не мог этого сделать... Его как будто кто-то держал и мешал даже губами прикоснуться к шее девчонки. – Милая, прости меня... Я не могу... Кариглазый снова опустил цепкие руки девушки со своих плеч, печально и томно вздохнув. Алекс, которая еще больше разолилась и расстроилась, еле сдерживая слезы, схватила свою трость с пола и пошла к выходу из гостиной, при этом бросив колкие слова Роберту: – Все понятно, ты просто меня не хочешь и не любишь... А потом про себя прошептала: – А я то думала... Хах... Какая же я наивная... А потом она вышла из гостиной, а через пять минут послышался яростный хлопок входной двери. А потом все вокруг поргузилось в одинокую и холодную тишину. Шрам, схватившись за голову, уселся в кресло и откинул голову назад, положив ее на спинку дивана. Его печальный взгляд был направлен в потолок, а сердце его больно разрывалось на части. Их отношения в последнее время стали напряженными и висели на тонкий ниточке, которая может легко оборваться, и их любовь может запросто разрушиться. Алекс уже не первый день пытается затащить Шрама в постель. Роберт хорошо понимал, что его девочка растет и ей нужно больше, но она остается для него маленькой девочкой... <center>***
На следующий день Алекс уже уехала из города. Это Шрам понял, когда он проснулся и заметил на рядом стоявшей тумбочке свернутый в четверо албомный лист, который был подписан: "От Саши Для Роберта" Шрам принял сидячее положение и взял в руки этот загадочный листок. Развернув письмо, он принялся читать его. А на нем было написано кривоватым и на скорую руку почерком синей ручкой: "Доброе утро, Шрами! Если ты уже читаешь это письмо, значит ты проснулся, молодец... Милый, я очень благодарна тебя за все эти счастливые годы, которые ты подарил мне... Я еще никогда не была так счастлива и рада... Ты всегда называешь меня маленькой девочкой, словно мой родной отец... Ты дарил мне ласку, тепло и любовь... Я никогда не забуду тот день, когда ты зашел ко мне в квартиру и утешил меня... Мне тогда была просто необходима поддержка... Но сейчас наши отношения зашли в тупик. Ты все еще считаешь меня маленькой девочкой, хотя я уже давно повзрослела... Я хочу от тебя большего, но ты не можешь, ибо я для тебя еще маленькая... Что ж... Нам придется с тобой расстаться... Я уехала в другой город сегодня рано утром, ты в это время еще спал. Уехала на всегда... Так что ты меня не жди и не ищи... Ты хороший парень, найдешь себе еще девушку по лучше меня... Я все еще люблю тебя, но вместе мы быть долго не можем... Не хочу с тобой ссориться, поэтому, прощай... И еще раз спасибо тебе за эти годы... Твоя маленькая девочка... " Шрам в шокирующем состоянии читал это письмо, а по его щекам начали течь редкие и маленькие капельки слез. Соленые капли падали на эти кривые строчки, рядом с давними слезами, которые, скорее всего, оставила девушка. Парень просто упал лицом в подушку и стал рыдать. Рыдать, как пятилетний мальчик. Его сердце рещало и рвало на части от разлуки, горя и отчаяния. Ему неожиданно стало невыносимо одиноко и холодно, словно от его души оторвали самое ценное и самое дорогое в его жизни - это Алекс. Его девочка ушла от него. Он ее потерял и не удержал здесь. Парень винил себя во всем. Но иначе произойти не могло, ведь Алекс повзрослела, ее можно понять... Но сердце все-таки очень сильно болело. Теперь он не будет ни с какой девушкой обращаться так, как он обращался с Алекс. Ее никто не сможет заменить, никогда... </center> – Но для меня она на всегда осталась маленькой девочкой... Шрам печально вздохнула и снова начал глядеть в даль. Так пристально, как будто он кого-то там пытался разглядеть. Джеймс, немного помолчав, снова задал вопрос: – А как же твоя новая девушка? – А, эта... Шрам как-то отвращенно и призренно сморщил нос, вспомнив свою девушку. К ней он чувствовал холод... – Она разукрашенная дура... Эти слова, кариглазый сказал равнодушно и холодно. – Я не запрещаю ей курить, бухать... Мне плевать в чем она одета, мне абсолютно все равно, что она чувствует... А потом он с презрением добавил: – Ненавижу просыпаться рядом с ней утром... Я всего лишь хочу ее... Шрам все это говорил так холодно, что по спине Джеймса прошел неприятный холодок. Роберт совсем не любит свою новую девушку, о которой он говорил. Он просто использует ее и ненавидит. Ни к одной девушке он не чувствовал таких теплых и трепетных чувств, как к Алекс. – А вот ту... Парень снова сделал акцент на Алекс, но уже с особой теплотой и любовью в голосе, с улыбкой на лице смотря на синее небе с пушистыми облаками, которое всегда напоминало Шраму сияющие глаза Саши. – Ту я действительно любил...И люблю... До сих пор...
После этих слов, Роберт прикрыл свои карие глаза, не убирая своей болезненной улыбки. А потом из уголка прикрытого глаза выкатилась маленькая соленая слезинка, которая упала с подбородка прямо на скамью, оставив после себя мокрое, темное пятнышко на дереве, покрытое лаком...Хоть и твоя половинка уезжает далеко и на долго, и не важно, что с ее отъезда прошел не один год, ты будешь ее любить вечно... И никто не может заменить ее, как Шрам все еще любит свою девочку и никогда не сможет найти ей замену...